Не жди в рассказе этом «ай лав ю».
В горячий полдень явно городская
Шла женщина по свежему жнивью
Одна. Босая.
Зачем не выбрала она
Путь безопасный, хоть и кружный?
Судьбы неясна пелена.
Так было нужно.
В ее кругу знать не могли –
Там маникюр, помада, пяльцы –
Как комья ссохшейся земли
Ломают пальцы.
И как кинжалами стерня,
Ведь жито сжато, не сгорело,
И обжигает без огня,
И режет тело.
Уж слезы высохли дотла,
Пропали выдержка и сила,
Рыдать и плакать не могла,
Тихонько выла.
Он шел по полю не впервой,
Не просто так, не наудачу,
Шел делать в жизни трудовой
Свою задачу,
Работу, что одна навек,
На всю судьбину удалую.
К комбайну топал человек
Напропалую.
Был разнаряжен в пух и прах,
В штанах широких, но не новых,
Кривые ноги в сапогах
Больших, кирзовых.
Облила плеч крутых развал
Еще оне рваная тельняшка.
Увидел женщину, сказал:
«Ах ты, бедняжка!»
Он слов таких не говорил
И не имел в виду с рожденья,
Он чуть язык не проглотил
От наважденья.
Он баб в руках передержал
Без счета – дело молодое,
И бил, и матом поливал,
А тут – такое!
Раздумья лишние для нас,
Для мужиков, - одна обуза.
Он не прикинул и на глаз
Объемность груза,
Встал перед нею, как утес,
Дыхнул парами алкоголя,
Поднял, подкинул и отнес
До края поля.
Поставил в мягкую траву
Ее израненные ноги.
И никакого «ай лав ю»
В пыли дороги.