garik23

http://www.aizh.ru/index.php

Эдсел Форд Фунг — работал официантом ресторана 'Sam Wo', самого известного китайского ресторана Сан-Франциско, который за время существования стал центром культуры на Западном побережье.

По мнению многих, популярность ресторан получил именно благодаря Эдселу, который заслуженно вошел в историю кулинарии как самый грубый, наглый и забывчивый официант в мире.

По сей день среди старых поваров Сан-Франциско живет легенда, что ни разу за все десятилетия в бизнесе Эдсел Форд Фунг не принес посетителю правильный заказ: даже если официант помнил точное количество блюд, то в последний момент он обязательно менял тарелки, пересаливал суп тем, кто заказывал блюдо без соли, или просто выдумывал заказ от себя.

'Ты заказал, ты платишь, ты ешь! Быстро!' — эта фраза звучала из его уст почти ежедневно, как и ряд других коронных фраз.

'Это, блять, что — библиотека?' — этой фразой Фунг высказывал свое негодование, когда кто-то из гостей не мог в ту же секунду сделать заказ; а другая крылатая фраза — 'Что сегодня на обед, жирдяй?' — со временем заменила ему приветствие.

Интересно, впрочем, что дурная слава 'Sam Wo' не только не отпугивала посетителей, но, наоборот, прославила ресторан на всю страну. Разгуливая в своем переднике между столиками, Фунг одинаково ругался с рабочими, голливудскими актерами, поэтами и моряками, — кто-то даже утверждал, что Эдсел не выходил на улицу, а потому не знал ничего о культурной жизни города.

На сегодняшний день, даже спустя несколько десятилетий после его смерти, образ самого грубого официанта Америки продолжает жить; часто в китайских ресторанах можно встретить его фотографии, а многие из его фраз стали успешно использоваться в других кафе и ресторанах города, владельцы которых провели свою юность в душном ресторане 'Sam Wo' под незатихающие крики Эдсела.

Эдсел Форд Фунг родился 6 мая 1927 в Чайна-тауне в Сан-Франциско (San Francisco's Chinatown). О его ранней жизни и семье почти ничего не известно, однако поговаривают, что он родился в семье нелегальных иммигрантов из Китая. Устроившись работать официантом в ресторане 'Sam Wo', он с первых же дней взял на вооружение ужасные манеры и нецензурные шутки, коллекция которых, как утверждают завсегдатаи заведения, была почти неисчерпаема. Стоило посетителю открыть дверь, как перед ним тут же оказывался Эдсел. Если гостю было угодно пообедать, то официант не в самой вежливой форме предлагал ему убрать посуду с одного из столов и помыть себе тарелку. Иногда случалось и так, что с первых же шагов в руках у случайного посетителя оказывался пакет с едой на вынос и адрес, куда это это пакет должен быть доставлен в течение следующих пяти минут. В стенах своего ресторана Эдсел не терпел алкоголя, сигарет, наркотиков, газированных напитков, кофе, молока и сладкого. Если кому-то удавалось пронести что-то из этого списка внутрь, то вскоре несчастный оказывался выброшенным за дверь.

Кстати, практика выставлять посетителей за двери была для него привычной: на еду отводилось довольно короткое время, после которого официант собирал тарелки и показывал на дверь. 'Сдачу я оставлю себе', — эта фразой на протяжении нескольких десятков лет заканчивался обед каждого гостя 'Sam Wo'. Единственным человеком, кто мог остаться за столом после обеда, был непонятного вида мужчина, который каждую неделю приносил Эдселу порнографические фильмы и журналы; этот же незнакомец был единственным, кого официант угощал чаем 'по своему рецепту'.

В расцвет эпохи битников ресторан получил славу худшего места для первого свидания: Фунг не только отпускал обидные и порой грубые комментарии про кавалера, но часто подсаживался к паре, чтобы пофлиртовать с девушкой, а иногда и вовсе залезть ей под юбку. Целая стена в ресторане была посвящена фотографиям Эдсела и его случайных 'подруг'. Интересно еще и то, что сами посетители часто заступались за Фунга, если кто-то из новичков заведения оставался недовольным сервисом; до драк ссоры никогда не доходили — даже близкие друзья Эдсела искренне боялись его.

Эдсел Форд Фунг умер в возрасте 55 лет, в апреле 1984-го года. После его смерти ресторан продолжил работу, но даже самые смелые молодые официанты не смогли заменить его.

В 2012-го году владельцы приняли решение закрыть заведение, так как за 100 лет существования помещение стало непригодным для дальнейшей эксплуатации. Часто образ Эдсел использовался в литературе и культуре: его портреты можно встретить на нескольких стенах в Сан-Франциско, а в одной из историй книги 'Tales of the City' Армистеда Мопина (Armistead Maupin) официант в китайском ресторане позорит главного героя за то, что тот не помыл руки после уборной.

Эдсел Форд Фунг вместе со своими клиентами, 1982 год.

Начало https://pikabu.ru/story/_vyirezka_iz_dembelskogo_alboma_5866...

Уже спускались сумерки, когда подвезли ужин. Съев знаменитые, незаменимые и сытные, в таком случае, «макароны по-флотски» и запив всё это чуть теплым сладким какао, дивизион готовился к первой ночи боевого дежурства в приканальной маневренной группировке.

Под прикрытием сумерек весь личный состав стартовиков, за исключением дежурного расчета, собрался у свободного капонира . Комбат капитан Новиков проанализировал действия батареи за прошедшие сутки и поставил задачу на следующий день. Категорически было запрещено отдыхать на ТЗМках и пришлось в дальнейшем вернуться в мальгу. Кроме того, последовал очередной инструктаж, в котором уже в который раз напоминалось о необходимости носить каски на голове, а не пристегнутыми к поясу. С другой стороны, можно было и понять служивых. Ибо целый день выносить на голове кусок металла, разогретого до температуры выше 40°С было действительно пыткой. Поэтому все старались везде, где только предоставлялась возможность, снимать каски и давать голове остыть.

Так что напоминать о мерах безопасности было кому. Правда офицеры и командиры подразделений почти все время тоже находились без касок.

Наступал час отдыха. Все, кроме дежурного боевого расчета и караульной команды, направились отдыхать. Забравшись в землянку-мальгу, установили для освещения аккумуляторные фонари с пусковых установок и принялись готовиться ко сну. Что бы хоть немного отдохнуть, сняли ботинки и куртки, оружие с ремнем положили под матрас в изголовье так, что получилась подушка.

Как только потушили фонари, кажется, миллионы вампиров-комаров набросились на розгоряченые тела. Так что буквально через несколько минут пришлось срочно включать освещение. Но комары, ощутив вкус крови, уже больше не упускали возможности подкормиться. Для защиты пришлось с головой укрываться простыней и не выключать электрофонарь. Таким образом, удалось уснуть и кое-как отдохнуть.

Утром, после ночного промежуточного дрема, проснулись от невыносимого зуда. В местах соприкосновения простыни с телом виднелись огромные кровяные пятна, покрытые снаружи полчищами комаров. Усталость за день и хоть и короткий, но довольно крепкий сон, позволили огромным комарам делать массовые укусы через простыню без сопротивления спящего. На утро почти все после сна появились с опухшими лицами и разодранными до крови местами укусов. Экономно умывшись и пополнив фляги водой, бойцы в ожидании завтрака курили пайковые приторно сладкие сигареты «Belmont». И уже не по одной. Ожидание затянулось.

После утреннего осмотра пусковых и ракет, я отправился к сменившимся из караула расчетам. С рассветом часовые с постов снимались. Состав караула, а это были в основном стартовики, отправлялся к установке ЗПУ-2, где поочередно несли дежурство, а свободная смена отдыхала в тени палатки. Наблюдателем уже дежурил расчет младшего сержанта Ковалева. Ребята после ночного дежурства готовились поочередно отдыхать. Устраиваясь в тени от палатки, боец на что-то наткнулся. И в тот же миг раздался вопль. Все бросились к навесу. У изголовья на матрасе сидел огромный варан и с недоумением смотрел на тех, кто его посмел побеспокоить в его обжитом уже месте. Ковалев взял лопату и, подхватив «непрошеного гостья», выбросил его далеко от своего места. После этого, прежде чем присесть или прилечь, каждый обследовал выбранное место и окрестности на присутствие неожиданных «чужаков».

Где-то после десяти утра над дивизионом непроизвольно нависла какая-то тревога. Все вдруг утихли и, почти никто ни о чем не говорил. Я оставил своих ребят у палатки, напомнив им о бдительности при наблюдении за воздушным пространством и необходимости надевания каски, и направился к основной мальге стартовиков.

По пути я завернул к своему приятелю Толе Козодерову, командиру радиорелейщиков. Присев на ступеньках кабины радиорелейки, мы закурили, и тихо разговаривая о своем, слушали переговоры по эфиру из включенного выносного динамика. Вдруг, услышали по радио голос «стрелкача» о каких-то целях и затем еще что-то неразборчиво. И, буквально, через несколько мгновений, ребята, дежурившие у ЗПУ 2, кинулись к установке. Но взвести затворы они даже не успели – над позицией дивизиона пронесся самолет.

По силуэту он был похож на наш Су-7Б. Но тем не менее от грохота дивизион зашевелился. А по ГГС все услышали очень доходчивое «резюме» кого-то из кабины управления. Ударив по рукам, мы бросились к своим местам – Толя в кабину радиорелейки, где за аппаратурой сидел сменщик, а я между капонирами побежал к кабине УНК узнать, что произошло.

Как оказалось, чуть погодя, это египетские Су-7БМК сбились с курса и пролетели над нашими дивизионами. Ответчики показали по запросу станции, что это «свои», но, неожиданно ворвавшись в запрещенный для полета сектор, они получили ракету ПЗРК «Стрела 2» в сопло и еле дотянули до аэродрома. Так наказывалась невнимательность и нерасторопность. Война есть война, она, как правило, ошибок не прощает.

Срочно опять начали проверять личный состав на знание силуэтов самолетов не только противника, но и воздушные суда, находящиеся на вооружении египетского ПВО.

Так или иначе, а над головами пронеслась боевая машина, которая могла оказаться и не своей. К тому же чувство тревоги постоянно носилось в воздухе. Даже бывшие караульщики, кроме обычного наблюдателя, позабыв об отдыхе, находились у своей «нагрузки» - ЗПУ 2 , и всматривались в горячее небо над позицией. У кабины УНК собрались все свободные от дежурства офицеры и втихаря обсуждали только что происшедшее событие. На экранах РЛС пока не наблюдалось той угрозы, которую уже все ожидали. Почти все были уверены, что сегодня должно произойти что-то необыкновенное. До часа «Ч» оставалось ...

Где-то в районе 12 ч 30 мин на позицию привезли запоздалый завтрак. По несколько человек, соблюдая маскировку, поочередно отправлялись в ближайший пустой капонир пусковой установки для получения завтрака. Завтракали же, как правило, под маскировочными сетями техники или в мальгах. Поскольку завтрак доставили почти холодным, «расправиться» с ним не составляло особого труда. Перекусив, бойцы разошлись по своим прибежищам на перекур.

Около 13.00 объявили «готовность». По этой команде стартовики сняли маскировочные сети с установок, которые и до этого были запитаны. В воздухе витало чувство тревоги.

Утренний адреналин продолжал куролесить. Водители ТЗМок разбежались к своим машинам. Остальные, разместившись в тамбуре входа в мальги, наблюдали за воздушной обстановкой в том секторе, куда была направлена антенна СНР. На позиции ни души. Лишь из информации, доносящейся из громкоговорящей связи, становилось понятно, что в воздухе появились самолеты противника.

Некоторое время спустя, на северо – востоке, в районе канала, на приличной высоте, все увидели сходящиеся иммерсионные следы самолетов, которые в вышине вычертили букву «Х».

И, буквально, в следующий момент следы оборвались, будто бы в краскопульте закончилась краска. Значит, самолеты пошли в пике. Еще некоторое время погодя услышали хлопки взрывов, которые доносились с северной стороны. В небе был виден грязно-серый след ракет выпущенных арабским дивизионом ЗРК С-75.

Ракеты на пусковых установках, повинуясь командам управления кабины УНК, синхронно с антенным постом медленно и уверенно, описывая замысловатую фигуру, сопровождали выбранные цели.

С позиции северного нашего соседа стартанули ракеты и унеслись навстречу цели. В небе уже было несколько еще не развеявшихся следов ракет. Следующий залп с соседской позиции сохранился в памяти ракетами, которые ушли на самоликвидацию.

Сразу же в этот момент с первой пусковой установки нашего дивизиона одна за другой, чуть просев и подняв облако песочной пыли, буквально над нашими головами, ввысь рванули ракеты. Полет наблюдался очень отчетливо. И почерк стрельбы мансуровцев был заметен. Ракеты без лишней болтанки вошли в строб луча и немного колыхнувшись, устремились к только им известной цели. Несколько секунд и первая ракета, как в учебной стрельбе, расколола самолет противника на четыре части. Вторая ракета, как будто бы обидевшись, что ее опередили, долбанула по наибольшему из разлетающихся кусков.

По своим часам я отметил время - часы показывали 13 часов 39 минут местного времени. Хотя, конечно же, за точность показаний своих часов я не ручаюсь. Сверять приходилось только тогда, когда на радиорелейке с Толей Козодеровым втихомолку слушали голоса радио с Москвы и иные радиостанции. А это было давновато.

(Сразу же вспомнился первый пуск на полигоне в Ашулуке, за который майор Мансуров получил «нагоняй». Он и тогда был таким же точным и филигранным, только одной ракетой, вместо приказанного «залпом двумя».)

С зоны стоянки ТЗМок со вторым боекомплектом, из уже раскрытого окопа, выбралась машина и направилась к позиции. Расчет первой пусковой установки выбежал из своего укрытия и направился к капониру.

Буквально в этот момент с позиции египетского комплекса С–75, расположенного южнее нас, с трех установок друг за другом стартовали три ракеты. Первая ракета как-то неуклюже сошла с установки с копотью и треском, затем, кувыркаясь и барахтаясь в воздухе, отлетела, наверное, на пару километров и, воткнувшись в песок, взорвалась, подняв столб черного дыма и песка. Две остальные ракеты, управляемые станцией, ушли в направлении цели.

К этому времени к нашей первой пусковой установке, которая отработала углы заряжания, подъехала ТЗМка и расчет приготовился заряжать ракеты. Водитель ТЗМки несколько раз пытался правильно установить машину на подъездные мостики установки в положении заряжания. Но все эти попытки оказывались неудачными. Из-за волнения, он никак не мог направить машину по оси установки. После очередного неудачного подъезда, расчет начал загонку ракет на пусковую установку.

Ракета с правой балки, ловушка которой хоть и с трудом, но совместила приблизительно упорные ролики и направляющие установки, сразу стала на свое место. А вот левая ловушка балки ТЗМки не доходила до направляющего штыря пусковой установки. Как итог, опорные ролики стартового двигателя ракеты не располагались над направляющими балки пусковой установки. Дальнейшее опускание ракеты могло привести к опрокидыванию ракеты.

Видя сложившуюся нештатную обстановку и растерянность командира расчета, я бросился на выручку. Расчет пусковой был не из моего взвода, но в ответственный момент точно выполнил все мои указания.

Поскольку на отъезд ТЗМки и повторный подъезд времени не было - это не учебное занятие. Я принял рискованное решение – для совмещения опорных роликов ракеты с направляющими пусковой установки (а это было около 15-20 сантиметров) переместить стартовый двигатель в момент опускания на балку применив ручную силу. Я с первым номером расчета (кажется ефрейтор Рагулин, фамилию да простит он меня, я запамятовал) подвели руки под стартовый двигатель, сцепили их в зацеп, и при расположении опорных роликов на уровне направляющих, приподняли его, и, сбросив каретку, со сдвигом на этих 15-20 см установили ракету на балку.

В этот момент командир расчета что есть мочи опускал редуктором балку ТЗМки. Ракета своими опорными роликами стояла на балке пусковой. Загнав ракету до упоров балки, я убедился, что такую же операцию придется выполнять для установки упора-фиксатора (третьей упорной точки ракеты) в свое гнездо.

Повторив тот же процесс, но с приложением силы в районе боевой части (что значительно было легче) мы завершили установку ракет на пусковую.

Правда, водитель ТЗМки забыл снять проволочное пломбирование лючка разъема ракеты. И мне опять пришлось вмешиваться в процесс – разорвать оголенной рукой проволоку при взведенном разъеме балки.

Ракеты на пусковой установке. ТЗМка сразу же уехала в свой окоп-капонир.

Командир расчета поставил пакетный переключатель в положение «включено» и доложил по ГГС в кабину УНК о готовности пусковой к бою. Все побежали к своей землянке - мальге. Кажется, все это длилось целую вечность, хотя по настоящему это происходило не более 2 минут.

Подбежав к своему укрытию и подняв головы, мы увидели ту трагедию, которая разыгралась на позиции наших северных соседей – дивизиона Толоконникова. Над дивизионом клубился черный дым и раздавались взрывы.

Немного отдышавшись, мы повысовывали головы, что бы получше рассмотреть то, что там происходило. В этот момент, совсем рядом, раздались взрывы. Сначала один, затем через некоторое время другой – рвались бомбы замедленного действия.

Они подавали свои смертоносные голоса еще не один раз за время пребывания нас на этой позиции. Правда, после очередного взрыва бомбы, все, как по команде, надели на голову защитные каски. Уже больше не приходилось напоминать о жизненно важных правилах, написанных кровью.И только в этот момент я увидел окровавленные пальцы своей правой руки, порезы от проволоки при вскрытии крышки лючка разъема ракеты. В пылу боевой работы этого просто не замечалось.

К нам подбежал замполит дивизиона майор Рудаков.Мы спросили, мол, не можем ли мы чем помочь своим боевым товарищам. Может снарядить команду для оказания помощи и на КрАЗе подъехать туда?В ответ мы услышали, что с КП не разрешили покидать позицию. К тому же стало понятно, что рядом где-то лежат, ожидая своего часа израильские бомбы, готовые в любой момент забрать жизни наших ребят.

На ложной позиции, расположенной недалеко от нас и на позиции соседнего египетского дивизиона, что-то горело. Едкий черный дым временами направлялся в нашу сторону, и тогда мы ощущали смрад чего-то горевшего и до тошноты зловонного.Этот десяток минут боя казался целой вечностью.

Довольно медленное начало с расчехления ракет, и затем быстротечный - не на жизнь, а на смерть - бой, и столь кровавое завершение для наших соседей. Это событие заставило не одного молодого бойца, ощутившего грань между жизнью и смертью, переосмыслить смысл своего существования и варианты своего поведения.В этот день закончилась бравада и мальчишество – все поняли, что из-за одного мгновения может мать не дождаться своего сына, а любимая девушка своего возлюбленного. «Детство» юношества завершилось.

Прошло более двух часов после ожесточенной схватки в приканальной группировке советских ЗРК С-125 «Печора» с, до этого момента, наглыми и безнаказанными «Fantom» F-4. Счет 4:1 в пользу ЗРК, хотя тоже обидный, ребята попали под бомбовый удар ...Замполит дивизиона, прихватив нескольких солдат и кого-то из офицеров первой батареи, на КрАЗе с приспущенными колесами поехал разыскивать трофей мансуровцев. Через два часа поисковая команда вернулась. Около нашей мальги, которая была самая ближняя возле кабины УНК, с автомобиля сбросили «лохмотье», что осталось от «Фантома» после гостинца мансуровцев. Среди обломков были кусок крыла, часть обшивы фюзеляжа, какая-то приборная панель и еще какие-то куски. Я первоначально присмотрел себе панель с биркой, на которой значилось «II F-4C».

Но майор Рудаков сразу у меня эту панель экспроприировал. Пришлось трёхгранным напильником отпилить самый тонкий кусок крыла и выломать из обломка конструкции уголок, на котором значился, наверное, технологический номер. Таким образом, я стал владельцем обломков того «Фантома», которого дивизион майора Мансурова М.А. 18 июля 1970 года в 13 часов 41 минута (по данным журнала ВКО №1 (20) 2005 «Пик "войны на истощение"») заставил навсегда отказаться от посягательств на жизнь ничего не виновных людей.

Обратная сторона обломка крыла «Fantoma» F-4C (из личного архива Н.В. Александрука)

Уголок конструкции с технологическим номером 501824118(из личного архива Н.В. Александрука).

Поздно вечером мы получили информацию о трагедии в дивизионе Толоконникова.

По этому поводу я сделал запись в своей записной книжке, которая, со временем, вместе с сохранившимися фотографиями «надохнула» меня на попытку записать свои воспоминания о тех незабываемых днях далекой юности.Как видно, имеются некоторые неточности между той и официальной информацией из очерка «Операция «Кавказ». Хроника неизвестной войны» :

Обеспечивая боеготовность своего дивизиона, погибли 8 советских военнослужащих:

лейтенант Сумин Сергей Петрович, старший техник - начальник антенного поста

рядовой Мамедов Алшат Гейдан-оглы, старший номер стартового расчета

рядовой Диденко Евгений Федорович, водитель

рядовой Добижа Николай Владимирович, номер стартового расчета

ефрейтор Забуга Александр Анатольевич, старший оператор батареи

рядовой Наку Иван Иванович, номер стартового расчета

рядовой Довганюк Николай Андреевич, старший номер стартового расчета

рядовой Довганюк Иван Андреевич, старший номер стартового расчета

Размышляя о причинах гибели ребят в дивизионе Толоконникова, я приходил к, может неоправданной мысли о том, что в той трагедии есть немалая доля вины «сверхусидящих» военных командиров. Которые, несмотря на имеющуюся информацию, не обобщали опыт «нарушения боевых наставлений во имя сокращения нормативов». Из-за их «не разрешам», все доходили до правильного решения столь дорогой ценой, как это случилось в дивизионе Толоконникова.О чем идет речь.

При отработке тех «новшеств по сокращению нормативов» мы опирались на навыки и отработку действий бойцов, которые находились в наших дивизионах. Так, при разворачивании пусковых установок, мы устанавливали только ближние подъездные мостики и упоры для ориентации ТЗМок, что усложняло работу водителя. Но путем тренировок наши штатные водители ТЗМок учились устанавливать машины, используя направление только одной линии подъездных мостиков. И при боевой работе срывов не происходило.

Не учли только того, что со вторым боекомплектом прибудут водители из технического дивизиона, а они с нашими «новшествами» не были знакомы. Потому, что наверняка учились подъезжать к установке по двум линиям подъездных мостиков. Из-за этого произошел нештатный случай с заряжанием в нашем дивизионе.А при анализе трагедии в дивизионе Толоконникова просматривался тот же случай.Погибло шесть стартовиков. В расчете пять человек, включая водителя ТЗМки, который находится за рулём автомобиля. В обычных условиях заряжания ракет, пятый человек у пусковой установки - только обуза, потому, что каждый выполняет свои действия с автоматизмом после выполнения своим напарником очередного действия. Здесь же понадобилась помощь.

Возникает вопрос:

– Какая помощь нужна сработанному расчету?

Ответ:

– Только нештатная ситуация, наиболее вероятная такая же, как и у нас.

- Можно ли было предотвратить это?

Скажу откровенно:

- Да!

Первый вариант - устанавливать полный комплект подъездных мостиков, которых мы даже не брали с основной позиции. Но он не годился из-за необходимости резко сокращать время перевода комплекса из походного положения в боевое и наоборот.

Второй вариант гораздо проще и надежнее. В первых выездах дивизионов в группировку и после пусков ракет наверняка сталкивались с заряжанием второго боекомплекта с ТЗМок технического дивизиона. И уже были знакомы с незнанием новых особенностей водителями с технического дивизиона. Необходимо было просто довести это до всех командиров дивизионов. Тогда после первого заряжания ракет на пусковые установки, за ТЗМками со вторым боекомплектом закрепили бы водителей основного состава расчетов. И нештатных ситуаций не было бы. Но было все по иному. Если бы да кабы ...

По поводу гибели лейтенанта Сумина С.П. ...

Как тогда, 18.07.1970 года, довели нам информацию по сообщению из КП группировки:

После бомбардировки позиции дивизиона израильской авиацией, оставались боеспособными несколько пусковых установок, дизель - генераторы, кабина УНК. Был поврежден электропривод антенного поста.

Поэтому лейтенант Сумин С.П. забрался на антенный пост, и, наверное, по указанию командира дивизиона, пытался в ручном режиме с помощью механического привода по панораме, которую обычно использовали при ориентировании системы, захватить цель. Однако на площадку антенного поста он выскочил без той злосчастной каски, о которой буквально всем перед этим прожужжали все уши. И маленький осколочек от разорвавшейся невдалеке бомбы, попаданием в лоб, оборвал поистине самоотверженный и геройский поступок. Как говорится, из-за мелочи.

Значительно позже, после ознакомления с материалами «Операция «Кавказ». Хроника неизвестной войны», узнал, что в момент заряжания нашей пусковой установки я с расчетом первого стартового взвода тоже был за мгновение от участи ребят дивизиона Толоконникова. Не сделай тогда «Шилки» заградительный огонь по курсу «Миража», неизвестно было бы сорок лет спустя, и «оформлял» бы я этот «запоздалый дембельский альбом» или нет?

Уже под вечер опять повысили готовность. РТБэшники обнаружили малоскоростные цели. (Тогда непроизвольно вспомнилась ситуация на первой промежуточной позиции, когда полночи сопровождали автомобили по трассе Александрия – Каир, а весь личный состав лежал в засадах, ожидая нападения вертолетного десанта.) На этот раз это были воздушные цели. Но почему не стреляли, не помню.

Но на следующий день, с утра, воздушная обстановка была спокойная. Наши ожидания жестокого мщения израильтян за понесенные потери, которые они обычно практиковали, не подтвердились. Но зато с КП поступило указание срочно предоставить подробные отчеты по вчерашнему бою. Все офицеры и я, как командир взвода, сел за написание отчетов и характеристик на своих подчиненных.

В своем отчете я подробно описал действия свои и подчиненных во время боя. В нем конкретно изложил факты, свои рассуждения и определения. К тому же. Во время боя, когда «Шилки» вели заградительный огонь, им «подыгрывал» на своей двуствольной ЗПУ-2 расчет младшего сержанта Ковалева.

На что пришлось мне писать «оправдание» по использованным боеприпасам. Как бы то ни было, но день прошел хоть и в ожидании боя, но спокойно. До вечера мы так и не имели больше вызова со стороны противника, что с одной стороны успокоило. А с другой стороны, неопределенность следующего дня заставляла еще больше думать о возможных действиях противника ...

Бой 18 июля 1970 года, называемым кульминацией или пиком «войны на истощение» в несколько разных аспектах описывается в различных источниках. Я описал то, чему я был свидетель, в чем я принимал непосредственное участие, как я видел и осознавал происходящие события.

Разворот записной книжки с записанными фамилиями погибших ребят дивизиона Толоконникова в бою 18.07.1970 года.Запись сделана вечером 18.07.1970 г. по полученной

с КП группировки информации, доведенной командованию нашего дивизиона.

Последние три строчки дописывались после того, как стало известно «Кто и что заслужил...»

http://old.hubara-rus.ru/index.html

Об авторе :Александрук Николай Васильевич,сержант,техник-командир стартового взвода.

В начале июля месяца начался очередной этап проведения тренировочных работ в подразделениях дивизиона. Опять усиленно отрабатывали кусочками самые трудные нормативы. А затем в конце недели была проведена смена дислокации дивизиона.

На один день дивизион свернулся и перебазировался на свою запасную позицию, расположенную в километре от основной. Эта позиция располагалась рядом с ложной, почти у самой автомагистрали.

За ходом проведения этой передислокации наблюдал представитель руководства бригады, кажется, зам. командира бригады по вооружению. Естественно при сворачивании были применены все те «новшества по сокращению нормативов», благодаря чему дивизион мобильно перебазировался на запасную позицию. После проведения ночи в боевом дежурстве, мансуровцы опять свернулись и перебазировались на основную позицию. При разворачивании на стационарной позиции применили опять ноу-хау. При затаскивании пусковой установки в капонир с одним въездом применили выезд АТСа (тягача ) через обваловку. Этим нарушением очень «огорчили» проверяющего из бригады. А при разворачивании установки с разворотом проверяющий вообще вмешался в работу стартового расчета. И через это услышал нецензурное выражение от номера расчета. На вечернем построении старший номер расчета Катков получил от проверяющего взыскание «за нарушение наставления по боевой работе». Но после ухода проверяющего он был отмечен командиром дивизиона и поощрен «за значительное сокращение норматива по сворачиванию пусковой установки». Это еще раз подтверждало, что нам придется скоро работать «на грани между надо и можно», ибо ценой этому может быть жизнь.

После разворачивания на основной позиции, заградительных лабиринтов из мешков с песком в аппарелях въездов бетонных укрытий до конца не выкладывали, а лишь только подняли на метр от основания. Это еще раз говорило о том, что в ближайшее время придется покидать эту позицию. Так что все были в ожидании ...

15 июля с утра в дивизионе опять был учебный день. Командиры подразделений проверяли действия личного состава по различным вводным командам. В частности, стартовики отрабатывали действия по возникшим пожарам на пусковых установках, при нападении на позицию боевых формирований противника и т.п. За действиями личного состава подразделений наблюдали командир дивизиона майор М.А.Мансуров и начальник штаба капитан Б.К.Мокров. Результатами проведенных проверок командование дивизиона осталось удовлетворенное. По ходу проверки замполит дивизиона майор А.А.Рудаков с секретчиком проводили съемку действий личного состава для выпуска очередного «Боевого листка». Под завершение этих проверок было объявлено вводную команду «Сворачивание первой батареи». Для выхода техники из бетонных укрытий силами всех подразделений были освобождены аппарели от лабиринтов заграждения из мешков с песком. Как только мешочки с песком перебазировались за пределы аппарелей, сразу же команду на сворачивание отменили.

На следующее утро начнется самый ответственный эпизод нашего пребывания в Египте ..

Командир 5-го зрдн 559-го зрп 18-й зрд ПВО ОН майор Мансуров М.А. и начальник штаба капитан Мокров Б.К.наблюдают за действием личного состава дивизиона по вводным командам

(из личного архива Н.В. Александрука)

Тот определяющий ... выход к каналу ...

16 июля 1970 года дивизиону майора Мансурова поступил зашифрованный приказ. Он обязывал передать свой сектор ответственности за воздушное пространство юго-западнее Каира под охрану соседей. А самому дивизиону совершить ночной марш и развернуться в приканальной мобильной группировке, в зоне непосредственного ведения боевых действий. В состав боевого расчета дивизиона выдвигаемого в приканальную зону входили все боевые подразделения. «На хозяйстве», на основной позиции для охраны оставшегося имущества оставалась группа под началом старшины дивизиона. В состав ее входили повара и дивизионный киномеханик. Им предстояло охранять основной склад боеприпасов и имущество ДКП, тыла, позиций СРЦ и радиорелейки.

После завтрака, где-то около десяти часов утра на грузопассажирском варианте ГАЗ-69А к месту будущей дислокации выехала группа обеспечения боевой позиции дивизиона. В состав группы входили: начальник штаба дивизиона капитан Мокров Б.К., заместитель командира РТБ капитан Булгаков В.П., командир стартовой батареи капитан Новиков Н.А., командир стартового взвода сержант Александрук Н.В., радист с радиостанцией и шофер.

Чем ближе к линии фронта мы приближались, тем чаще встречались следы рейдов израильской авиации: обгорелые останки боевой техники, изуродованные позиции арабских зенитно-ракетных комплексов С-75. Дорога, по которой мы проезжали, почти вся была засыпана песком, только изредка встречались участки с асфальтовым или бетонным покрытием. Поэтому скорость продвижения была крайне небольшой.

Где-то около 14 часов мы прибыли в заданный район и к той позиции, которую нам предстояло занять под покровом ночи. При обследовании позиции, которую нам предстояло занять, было выявлено, что площадки под пусковые установки изрыты бомбами либо НУРСами.

В конечном случае они были не пригодны для размещения стартовой батареи, а времени и сил для подготовки площадок позиции уже не было. Поэтому начальником штаба капитаном Мокровым было принято наверняка верное решение – разворачиваться на близлежащей позиции, где места были пригодными для размещения техники. Обследовав все капониры и окопы-укрытия, мы были готовы принять боевую технику на самостоятельно выбранную стартовую позицию. Исходя из расположенности позиции к дороге, был подготовлен план захода техники на позицию с целью параллельного продвижения техники к своим позициям, чем сокращалось время приведения дивизиона в готовность вести стрельбу основным огневым средством: зенитно-ракетным комплексом. А время в приканальной группировке играло жизненно важную роль. Ибо подлетное время противника составляло даже не считанные минуты.

Позиции приканальных группировок, обнаруженных мною по фотографиям со спутника

(которые удалось рассмотреть)Стартовые позиции ЗРК С-125 и С-75, найденные при просмотре фото со спутника 2011 года.Красным цветом выделены позиции ЗРК С-125 в бою 18.07.1970 года.

Номера позиций даны в соответствии со схемой боя из статьи .Виктора Ткачева "Пик «войны на истощение»" ВКО" №1 (20) 2005 .14 - поз. п/п-ка В.И.Кириченко (564 зрп),15 – поз. майора М.А. Мансурова (559 зрп),16 – поз. п/п-ка В.М.Толоконникова (582 зрп).Спутниковое фото Google. Изображение 2011 года.

Где-то около трех часов ночи услышался громкий рокот мощных моторов. Техника, в условиях полной светомаскировки, начала в заранее оговоренном порядке прибывать на позицию.

И с ходу направлялась на свои места. Разработанным планом предусматривалось заход на позицию и разворачивание техники всех подразделений одновременно.

Задуманное осуществилось. Без предварительной постановки задачи непосредственно на позиции, дивизион сходу начал разворачивание своих огневых средств. Обеспечивали прикрытие дивизиона во время разворачивания средства взвода прикрытия – ЗСУ 23-4 «Шилка», которые расположились по периметру позиции и направили свои стволы в небо, прощупывая воздушное пространство своими радиотехническими средствами.

Все подразделения с полной отдачей провели разворачивание и значительно перекрыв нормативы привели дивизион в боевую готовность.

Стартовики на пусковые зарядили ракеты «в камуфляже», которые стояли на основной позиции. А второй боекомплект, с которым прибыли водители из технического дивизиона, расположили в метрах двухстах от позиции в окопах и замаскировали маскировочными сетями. Водители сразу же провели расчехление задних тентов и подвязали боковые тенты ТЗМок. Этим самым обеспечивалась быстрейшая готовность ракет к заряжанию.

Приканальная группировка. 15 позиция. 5-й зенитно-ракетный дивизион 559-го зенитно-ракетного полка 18-й зенитно-ракетной дивизии ПВО особого назначения.Командир дивизиона майор Мансуров М.А. 16–21 июля 1970 г.(Фото спутниковое. Google. Изображение @ 2010)

Результат разворачивания комплекса был поразителен. По ранее отработанным приемам, совсем не «по боевым наставлениям», боевая техника была развернута и подготовлена к боевому применению. Все, что можно было замаскировать, укрыто при помощи маскировочных сетей. На позиции «абсолютная тишина» - никакого лишнего передвижения, только рокот дизель – генераторов напоминает, что дивизион готов в любую минуту открыть уничтожающий ракетный огонь по противнику. Ракеты и пусковые установки, прикрытые маскировочными сетями, стоящие без запитки на углах заряжания, кажутся охотниками, спрятавшимися за насыпью капониров и высматривающими дичь.

Внутри кабин идет напряженная работа – комплекс живет. Дежурство в первоначальном варианте проходило в пассивном режиме. За воздушным пространством ведут наблюдение радиолокационные станции. Вся воздушная обстановка находит свое отражение в виде значков, линий и надписей «навыворот» на висящем в кабине УНК большом командирском планшете.

А там, впереди, у самой кромки водной глади Горьких Озер, за воздушной обстановкой наблюдают визуальные египетские посты и сообщают об этом по радио арабам - планшетистам, которые наносят цели на тот же дивизионный планшет.

С проблесками солнечных лучей пришло и ожидание того неизвестного до сих пор, но приводящего в трепет сердца служивых, того, что называется емким и будоражащим словом – схватка. К настоящей схватке, не на жизнь, а на смерть, дивизион и готовился все это время. И вот мы в засаде ...

После восхода солнца все с любопытством стали рассматривать окрестности места, где ночью развернулся дивизион. Вокруг пески пустыни. Куда не посмотри, везде эта жуткая грязная желтизна, которая на зубах постоянно чувствуется наждаком. К тому же сразу же нахлынувшая жара и наглые, бесноватые мухи, от которых не возможно нигде скрыться.

С наступлением рассвета, я с расчетом мл. сержанта Ковалева сразу же пошли к позиции, где стояла отцепленная от ГАЗ-66 «нагрузка стартовой батареи» - ЗПУ-2.

Группировка ЗРВ в зоне Суэцкого канала по состоянию на 18.07.70 г.(© Виктор Ткачев "«Стрелы» и «шилки» в бою" ВКО" №1(20) 2005. www.vko.ru).

Нам предстояло установить ее на позиции и организовать у нее дополнительный наблюдательный пост. Установили «спарку» не далеко от радиорелейной станции.

Возле позиции растянули палатку для защиты от палящих солнечных лучей над окопчиком, в котором сложили запасные ленты с боезарядом. Сержант Козодеров в тот час организовал связь с кабиной УНК – приобретенный опыт по предшествующим переездам дал свои результаты. Теперь одному из расчетов стартовиков приходилось перебираться на сутки к ЗПУ-2, а их во время боевой работы заменял второй расчет из взвода стартовиков.

На первое полусуточное дежурство у ЗПУ-2 заступил расчет мл. сержанта Рябкова – моего замкомвзвода. Ребятам отчасти повезло – они после бессонной напряженной ночи поочередно смогли немного поспать в прохладе под навесом палатки.

На ЗПУ-2 имелся бинокль для наблюдения за воздушной обстановкой. В него и удалось рассмотреть наших соседей.

Северо–западнее от нас расположился (на 16 позиции по карте) дивизион подполковника Толоконникова В.М. со 2-й зенитно-ракетной бригады (582 зрп). Позиция его так же была замаскирована от взгляда с высоты.

Юго-западнее от нас просматривался (на 14 позиции по карте) дивизион подполковника Кириченко В.И. с 3-й зенитно-ракетной бригады (564 зрп). Позиция этого дивизиона просматривалась хуже из-за рельефа местности.

Прямо на юг от нас даже невооруженным взглядом виднелся дивизион ЗРК С-75 египетских сил ПВО. Как показалось, они совсем не придавали значения маскировке позиции или из-за разгильдяйства или по специальному указанию. В общем, «береженного бог бережет». Но у них то аллах ...

До обеда воздушная обстановка не накалялась. В основном сопровождались самолеты противника, которые не несли особой опасности в наших секторах ответственности. После обеда разрешили половине личного состава отдохнуть после почти двух суток напряженной работы. Отдыхать пришлось в мальгах на матрасах брошенных прямо на землю. Перед заходом в землянку и расположением ко сну тщательно обследовали все, что было возможно. Уничтожив несколько скорпионов, надеялись, что удастся немного отдохнуть. Но не тут то было. Накалившийся песок всё свое тепло, кажется, направил внутрь землянки. Внутри стояла такая жара, что дышать становилось трудно.

На основной позиции в мальгах с жарой боролись завесой входа маскировочной сетью, которую постоянно смачивали водой. К тому же пол землянки тоже почти постоянно смачивался. Ну а сверху мальгу покрывали маскировочными сетями, под которыми песок тоже поливали водой.

А здесь, на этой приканальной позиции, не было такого количества воды, которую можно было бы использовать для «охладительных мероприятий». Да и отдыхать ложились в полной выкладке – даже пояс с подсумками бойцы не снимали.

А обмундирование за два дня пропиталось потом, что наружи выступили солевые пятна. Но впереди был еще не один день и менять на имеющийся в вещмешке запасной комплект было еще рановато. Попытавшись хоть немного уснуть, мы сразу же поняли, что отдохнуть в мальге не удастся. Поэтому применили старый испытанный метод.

РТБэшники расположились под кабинами, где из-за разности температур освещенной и неосвещенной сторон создавался хоть маленький сквознячок. Стартовики перебрались на пустые ТЗМки и устроились под тенью приоткрытых чехлов. В таком положении удалось без особых неудобств продремать свои четыре часа. А для молодого организма этого было вполне достаточно, что бы восстановить свои силы. Моему стартовому взводу, заступающему в ночной караул, разрешили отдохнуть целых шесть часов.

День приближался к концу ...