Xevflfy

… Сейчас уже не помню почему так получилось, но весь ноябрь, почти через день, ходил в наряд начальником караула. Самого большого в полку. Караул №1 начитывал тридцать один человек. Это: два сектора по четыре трехсменных поста каждый, два разводящих, помощник начальника караула, пост и выводной при гауптвахте, ну и начальник караула, тридцать второй. Под охраной состояли парки боевых машин полков 14-ой танковой дивизии, да самый ответственный пост №1 со знамёнами всех этих полков, ибо они все, кроме нашего танкового полка, были штата «кадра». В танковой роте было всего двадцать шесть солдат по штату, поэтому ещё пятерых, в штат караула, добавляли другие роты батальона.

…Сдал, на свою голову, выпускной госэкзамен в Танковом училище по Уставам на «отлично» и, самое главное, попался же билет с обязанностями начальника караула… И именно в этот наряд зачастил я особенно по прибытию в полк.

В принципе, ничего сложного не было в нём. Раз в два часа отправляй смены по постам и потом читай себе очень интересную книгу под названием «Общевоинские уставы ВС СССР», ну или конспект пиши для предстоящих занятий с любимым личным составом…

… Так вот про Среду Игоря Владимировича…

Ничего не предвещало беды. Обычный день. Среда. Обычный караул. Очередной. Всё идёт своим чередом. Сижу, пишу конспект для занятий по боевой подготовки в комнате начальника караула. Отопление плохое в комнате, как сейчас помню, холодно. Поэтому кутался в шинель и авторучка плохо писала… На моих наручных электронных часах ноль-ноль, ноль-ноль! Час без времени!

Помощника начальника караула старшего сержанта Ваську Тимофеева с двумя караульными свободной смены отослал проверять посты. Минут через двадцать стал потрескивать коммутатор. Проверка связи с постами.

– Третий пост, проверка связи! На посту порядок!

Потом голос Тимофеева доложил:

– Четвёртый пост, проверка связи! На посту порядок!

Минут через пятнадцать:

– Пятый пост, проверка связи! На посту нет часового!!!

Опаньки! Куда делся? Смотрю постовую ведомость. Середа Игорь Владимирович. Должен быть! А его нет!!!

– Везде посмотрели? Может уснул где-нибудь в кабине машины?

– Да всё облазили! Нет нигде!!! Свалил по ходу!

ЧП!!!

Да не просто ЧП! Часовой с оружием и боевыми патронами пропал с поста! Доложил дежурному по полку. Тут звонок в дверь. Пришел и дежурный по караулам, докладываю:

– В карауле происшествий не случилось, за исключением: пропал часовой с поста…

Нормальный такой доклад, да? Времена СССР. 1987 год. Коммунисты кругом. Солдаты сплошные комсомольцы. Партийные и комсомольские собрания. Боевые листки с описаниями передового опыта. Соцсоревнования на тему кто лучше водит и стреляет и чья рота лучше по показателям. А тут, на тебе такой «косяк»! Вернулся разводящий с постов, докладывает:

– Всё проверили! Все боксы опечатаны. Машин на открытых стоянках и возле боксов нет. И рядового Середа тоже нет! Нигде нет!

– Иди ищи! – Это мне дежурный по караулам предложил.

Да-а-а-а. Такого ещё не было в практике полка. Пошел с двумя караульными искать. Одного выставил на пост, ибо парк боевых машин надо кем-то охранять. За полтора часа облазил всё что можно. Обнаружил слабый след солдатских сапог к забору у дальнего торца парка боевых машин. Ушёл, «парниша», через забор! Ушёл! Надо возвращаться в караульное помещение.

В караульном помещении тем временем уже собрались все: командир полка, командир батальона, командир нашей роты. И все в ожидании чуда:

– Ну что? Нашелся солдат!

– Нет...

Тут залетает в караульное помещение замполит танкового полка подполковник Нетесанов:

– Ну и что вы его здесь ищите? Он уже в городе Шахты с прострелянной головой!

Часов в девять утра поменяли мой караул. Рассадили в классе штаба полка в полном составе и давай выяснять причину у нас, почти до обеда. КГБ, МВД, прокуратура и остальные спецслужбы. Да только никто толком и ничего выяснить так и не смог. И я тоже…

Банальная причина, как оказалась! Любовь и измена. Вечная больная армейская тема! Приехала девушка к солдату в армию. Казалось бы, что тут такого? Приехала ну и приехала. Ротный, втихаря от командования батальона, отпустил его в «санкционированный самоход» на пару суток. Ну отпустил и отпустил под свою ответственность, в принципе, ничего страшного. Практиковалась такая тема часто. Ибо, придя к комбату за разрешением на увольнение солдата в городской отпуск, надо было просто ухитриться получить его, это разрешение. Ибо существовал запрет на отпуск даже в городок в рабочие дни категорически. А в ближайшие города Шахты или Новочеркасск только в составе подразделения с офицером во главе и только в воскресенье. Речь про отпуск на сутки вообще не шла даже. Поэтому ответ комбата заранее был известен. Нет! И всё! А солдатик с девушкой и мамой в слезах, уговаривают, почти умоляют и почти на коленях, дать им пообщаться на съёмной квартире в соседнем селе, которое в ста метрах от части! Я всегда, в последствии, став командиром роты, потом комбатом, шел на встречу родителям в этой ситуации. Отпускал! Под свою ответственность несмотря на горький опыт моего командира…

…Помню, когда сам был курсантом первого курса танкового училища ко мне приехала мама на присягу. За три тысячи километров! А меня таки и не пустили командиры в увольнение! Местных-то отпустили! А я не попал в тридцать «уставных» процентов. Сказали нет! И всё! Так и бегал на КПП в личное время целую неделю…

…Приехала девушка к солдату, пришли они к командиру роты за увольнительной. Зная все запреты, командир роты пошел им навстречу. Отпустил. На пару суток. Знакомый или родственник какой-то жил у этого Середы рядом, в нескольких остановках езды на электричке. Ну всё нормально. Всё прошло тихо. Вернулся в часть без проблем, вовремя и «залётов». А девушка его осталась у этого товарища ещё… Осталась! Вот и пошла отсюда проблема! Потому, что… осталась!

… Потом прислала письмо, типа: «Давай, дорогой, прощай! Твой друг Федя лучше…»

Понятно, что стало твориться в голове нашего «Отелло»!

Письма перед караулом старшина роты прапорщик Боляк не давал солдатам, не положено было, при том категорически! Ну, а тут если наряд в караул через день и довольно продолжительное время…

В общем, пришло время, попало оно, письмо это злополучное, творение рук единственной и неповторимой для него королевы-Дездемоны, в руки к нашему горемычному герою. Разум помутился! Любовь и месть!  «Валить дружбана» и эту подругу, к чертям собачьим!

Пришла эта среда для Середы…

Очередной караул. Автомат Калашникова со складным прикладом, шестьдесят патронов, штык-нож и непреодолимое чувство мести.

Что у него было в мозгах тогда? О чём думал? Трудно даже предположить! Но человек готов был пойти на убийство и пошёл! Хотя по его внешности догадаться было трудно, что он будет столь решителен в своих проступках. Так, ничем не отличался от остальных сослуживцев, прослужил на тот момент год. Дерзким не был. Злостным хулиганом тоже. Середнячок. Обыкновенный парниша из Волгоградской области…

…Ушел с поста и вышел на трассу. Тут, на свою беду, возвращался «дембель» из увольнения на такси-шестёрке производства тольяттинского завода ВАЗ. Домой уже завтра!

Поехал бы…

Но вот тут только среда… и этот Середа на дороге попался на свет фар…

Стоит на обочине одиноко, возле посадки. Автомат убрал за спину. Подсумок на ремне тоже за спину передвинул. Ну солдат как солдат. Голосует. Те останавливаются. Ну подвезти надо же! Свой брат-солдат! Ага. Примерно, так было, со слов водителя такси:

– Тебе куда ехать-то? – сидевший рядом с водителем солдатик, спросил через открытую дверь автомобиля. А он, «новоиспечённый Отелло»:

– Вылазь! Оба! Быстро! – И автомат на них и наводит. Передёргивает затворную раму. А те ему:

– Ты чё, паря? Жить надоело? Или попутал чего?

Середа хладнокровно и без особого сожаления, производит очередь в несостоявшегося «дембеля», потом в водителя-таксиста. Вытаскивает их обоих из автомобиля в кювет. Сам садится за руль, разворачивается и «газ в пол».

Начало первого ночи. Времена СССР. 1987 год. Машин мало на дорогах. А ночью и вообще большая редкость по тем временам. На дорогах нет освещения вообще. Проехал километров десять. Ночь. Гололёд небольшой. Поскользнулся. Съехал в кювет. Ходит вокруг, пытается сам вытолкать машину из кювета…

Экипаж Советской милиции на патрульной машине УАЗ с названием «ПМГ» на борту проезжает мимо, по встречной полосе, по своим, милицейским, делам. Ну наша Советская милиция нас всегда берегла. И даже очень. Машина в кювете высветилась в свете фар. Конечно-же, надо оказать помощь!

Подсветили фарой-искателем, развернулись. В свете фар солдатик в шинели вокруг машины «круги нарезает». Тоже не очень привычная картина: солдат в шинели и машина ВАЗ. Сержант вылез из «уазика» и пошел узнать «тему этой ночной картины».

Середа достал автомат из салона и открыл огонь. Дал короткую очередь в фигуру на фоне фар! С первого раза не попал. Сержант-милиционер явно не ожидал такого поворота событий. Он развернулся и побежал обратно, к машине с криком:

- Вася-я-я-я! Стреляй!

Вторая очередь его настигла. В спину.

Второй милиционер-водитель выстрелил из табельного оружия с расстояния, как говорили, метров в двадцать пять из окна «УАЗика» и размозжил Середе череп…

…Тем временем раненный таксист дополз до ближайшей станции. Позвонил из телефонной будки о происшествии в милицию, сотовых телефонов не было тогда и в проекте ещё…

…Но уже всё было кончено…

…Ближе к ночи командиров батальонов вызвали в штаб бригады на экстренное совещание. Это не обещало ничего хорошего, так как бригада дислоцировались совсем не далеко от зоны боевых действий. На дворе конец 1995 года. Мы находилась в резерве командующего округом и поэтому было понятно, что где-то и кому-то совсем плохо, и не просто плохо, а просто «жопа» и нужна наша помощь. И чем быстрее, тем лучше!

Декабрь в войсках подготовительный период. Проводится подготовка учебно-материальной базы к новому учебному году, увольняются солдаты, отслужившие свой срок, набирается новое пополнение, большинство офицеров в отпусках. В общем, на армейском сленге, это примерно так: «шалтай-балтай, слегка водку попивай»!

У меня в гостях в это время находилась пара аборигенов, просто так заехали, водки попить. В этом случае прошу не считать слово абориген оскорбительным, так как оно, в данном случае, трактуется исключительно по толковому словарю С. Ожегова как: «коренной, не пришлый житель страны». Так вот, с этими коренными, не пришлыми жителями страны мы только успели «накатить» по паре рюмашек водки, как раздался звонок домашнего телефона, и дежурный по штабу оповестил о совещании. Пришлось заканчивать банкет, снова надевать военную форму и выдвигаться к месту проведения совещания, ибо исполнял обязанности командира второго батальона, так как комбат находился в отпуске со вчерашнего дня.

На совещании дали понять, что время на сборы всего часа четыре и в назначенное время «Ч» колёса должны закрутиться, гусеницы бронетехники залязгать и колонна бригады должна двинуться строго по нарисованному на командирской карте маршруту из пункта постоянной дислокации к месту выполнения боевой задачи…

…В батальоне оставалась только одна шестая рота да взвод АГС. Четвертая и пятая роты занимались подготовкой и обучением вновь прибывшего пополнения и участвовать в боевых действиях не могли. Вот и получилось: три штатных взвода и приданный взвод АГС, ну и автомобильный взвод со своими автомобилями «Камазами» и «Уралами». Из штатной техники только три БТР-80 из десяти. Пара была в ремонте и еще пять готовили к передаче в разведывательную роту бригады. В батальон, на замену БТРов, в начале декабря только поступили БТРД, штатных механиков-водителей на них ещё не было и поэтому они стояли в боксах пока мёртвым грузом.

В назначенное время колона выстроилась в определенном командиром бригады месте и была готова к движению. Солдаты батальона рассажены по кузовам «Уралов» и «Камазов», часть по БТРам.

– Товарищ капитан! Вас к комбригу, в КШМку! – доложил посыльный.

– Понял! Иду!

Командирская машина управления, то есть КШМ, это ГАЗ-55 и, вместо тентованного кузова, у него будка-кунг, в котором оборудованы рабочие места для командира и начальника штаба бригады, и ещё место связиста для поддержания постоянной бригадной и вышестоящей радиосети.

Стучусь в дверь КШМ. Открывает начальник штаба бригады и, сразу с порога:

– Иди прямо сейчас в парк боевых машин. Заводи свои танки. Только по-быстрому!

Я в ответ:

– Не понял? Какие танки? Я уже полтора года как начальник штаба второго батальона оперативного назначения! При чём тут танковая рота? У меня её в штате, вроде как, и нет совсем!

– Надо помочь командиру роты! Он не справляется там. Давай дуй! Тебе двадцать минут! Ждать больше не можем. Хоть пару штук поставь в колонну!

– Понятно…

Беру свой «Камаз» из колонны, еду в парк. Там командир танковой роты гоняет пинками механиков-водителей вокруг трёх танков ПТ-76, стоящих перед боксами в колонне. Вылезаю из кабины «Камаза». Похожу к ротному.

– В чём дело-то, Валера?

– Да завести не могут! Три только завёл из десяти! Один работает, а два заглохли и не заводятся. Аккумуляторы дохлые, а воздуха в баллонах нет.

– Нормально!

Я танковую роту года полтора назад передал лейтенанту Сергею Голубеву. Он был самым толковым из трех лейтенантов-танкистов, которые были у меня в роте. Танки были все на ходу. На одном только электрика не работала, почему-то. Заводился «с толкача». Но, кроме движка, больше ничего не работало. Ни связь, ни стабилизатор, ни фары! Мог только ехать и стрелять с ручного управления. Так его и не сделали. Зато сейчас, именно этот танк стоял и барабанил весело движком, готовый ехать и воевать.

Так вот, год войны сделал своё «чёрное дело» и с танковой ротой. Сергей Голубев погиб вместе с экипажем и командирским танком весной, при неудачной попытке овладеть, по приказу генерала Романова, «бессмертной крепостью Бамут». После этого «контрабасы» разбежались. Командиры взводов тоже «свалили» по-тихому кто-куда. Техника была долгое время брошена в парке, не восстанавливалась после командировок и даже не обслуживалась. В роте из командного состава остались только старшина роты и санинструктор Света…

Встретился с Валерой в городе как-то. Мы были знакомы раньше, вместе закончили ТВТКУ, только он на год позже, 108 выпуск, потом он был у меня командиром взвода, когда я командовал ротой на базе хранения. В 1992 уволился и пошел бизнесом заниматься. Возили разные вещи с женой из Польши и продавали на местном рынке. Выпили водки с ним в кафе. Смотрю, а у него ностальгия по армии. Предложил ему:

– Пошли обратно. Комбриг полковник Липинский тоже танкист, ТВТКУ заканчивал. Сейчас есть танковая рота. Скоро танковый батальон будут формировать. Квартиру в городке дадут. Есть перспектива службы, академия… Только вот война! Если это не пугает, то пошли к комбригу на беседу! Прямо завтра!

На том и порешили. Пока Валеркины документы ходили по высоким начальникам, место ротного в танковой роте и освободилось, печальным образом…

… И вот теперь из десяти танков, работал только один. Я подошел к механику среднего танка. Молодой парнишка, только что из «учебки». Спрашиваю:

– Ну и чего не заводится?

Тот пожал плечами.

– Понятно! А почему заглох?

Он опять пожал плечами.

– Тоже понятно! Масло, антифриз, топливо в норме? Проверил?

– Так точно!

– Так точно, блин! – передразнил я его. – Поверю на слово! Проверять времени уже нет!

Я влез на место механика-водителя. Вольтметр показал на разряд АКБ. Воздуха в баллоне ноль. Резервной группы АКБ нет и в помине и взять негде. «Прикурить» нет возможности, кабеля опять же нет. Остается один вариант «с толкача» от переднего работающего танка, без подогрева подогревателем, хотя и на улице минус хороший такой. Высовываюсь из люка, ору механику и командиру роты:

– Давайте тросы тащите! Дёргать будем!

Притащили. Прицепили «крест на крест». Показываю из люка рукой, мол трогаем! Включаю первую передачу. Отпускаю рычаги в исходное положение. Отпускаю главный фрикцион. Опа-на! Завёлся! Заработал. Забарабанил! «Втыкаю» ему горный тормоз. Выскакиваю из люка и механику:

– Ехать сейчас нельзя! Клина поймает. Холодный движок! Пусть, хотя бы минут десять на холостых потарахтит, понял?

Тот вроде понял. Только вот нет этих десяти минут! Уже начальник штаба бригады подполковник Худяков подлетел на командирском «УАЗике»:

– Танкисты! Мать вашу! Быстрее! Ехать уже надо! Вас ждём…

…По такому же принципу и таким же способом завели вторую машину. Теперь в колонне барабанили движками три ПТ-76. Экипажи спешно закидывали в башню свои походные вещмешки и прочую поклажу, необходимую солдату в дальнем походе.

Я подошел к командиру роты:

– Пусть поработают хотя бы минут десять, а потом на первой передаче до колонны, не спеша и сильно не газуя… Может пронесёт от «кулака дружбы»? Давай, Валера, догоняй!

Я пожал ему руку и прыгнул в кабину «Камаза», стоявшего рядом. Колонна бригады уже готова к маршу. Я поставил свой «Камаз» в определённое по схеме место в колонне. Доложил по радиостанции командиру бригады, что я на месте и стою в колонне и что три «утюга» тоже приедут через пять минут. До колонны доехал только один! Не пронесло, всё-таки! Два стали на выезде из парка боевых машин мёртвым грузом. Клин! Показали, известный всем танкистам, «кулак дружбы»! Третий, поравнялся с моим «Камазом» в колонне. Из башни торчал командир роты, увидел меня, остановил танк, развёл руками и показал крест, типа всё! Поломались остальные! Тем временем колонна начала движение, и я показал жестом Валере, что бы он встал в колонну впереди меня…

…Раннее утро. На улице ещё темно. Декабрь. Снежок и холодно. Предстояло преодолеть, примерно, 250 километров. Впереди ехал ПТ-76, из открытой башни торчал командир танковой роты с сигаретой в зубах и весело махал мне рукой, ежась от холода. Да-а-а! Не позавидуешь танкисту! Механик-водитель сидит «по-походному», у него тоже люк открытый. Сквозняк конкретный! Холодный ветер в лицо. От него не спрячешься за крышкой люка. Даже если закрыть башенный люк всё равно не согреешься без водки. Зимой, этот танчик ПТ-76, настоящий рефрижератор для экипажа! А ведь он стоял на вооружении морской пехоты! А зимой, да ещё десантироваться в морскую воду с корабля какого-нибудь! Вообще жесть конкретная! А в кабине «Камаза» атмосфера просто люкс, конечно, и даже не подлежит обсуждению.

…Вспомнил себя командиром танкового взвода 14 танковой дивизии. Батальонные тактические учения с боевой стрельбой танковой роты. Зима. Ростовская область. Полигон «Кадамовский». В танке Т-62. Тоже жестоко! Холодильник конкретный, когда на марше! Да ещё в хромовых сапогах на одни носочки… Сидишь такой на командирском месте и чувствуешь себя сельдью иваси глубокой заморозки. Раздал командир роты дополнительный паёк. Кусок сала, булку хлеба, да четыре луковицы. А сало такой толщины офигенной! Не больше сантиметра вместе с кожицей. Ощущение такое, что ещё сантиметр с этого сала начальник продовольственного склада взял и срезал, да и выдал потом в солдатскую столовую вместо положенного мяса! Повезло мне тогда. В экипаже одни мусульмане были! Предложил экипажу перекусить. Все дружно от сала отказались. Я сначала обрадовался:

– Мне больше достанется!

Ага! Построгал ножиком на тонкие ленточки. Лук, хлеб! Хорошо пошли! А вот сало… Кусок сплошной соли! Так и не смог его разжевать! «Гонял», как жвачку, полдня, до обеда! Так и пришлось отдать ребятам-христианам…

… Тем временем наша колонна, шурша колёсами и лязгая гусеницами, в том числе и гусеницами одного-единственного ПТ-76, двигается вперёд, практически без остановок и особых проблем. Где-то, через часа четыре движения первая остановка. Минут на полчаса. Возле памятника Св. Георгию. Стала бригадной традицией. Привязывали белые ленточки из белого материала для подшивки воротничков к решетчатой ограде памятника. Якобы, по древней осетинской традиции это необходимо было делать перед дальней дорогой, ну и чтобы вернуться обратно. Наверно помогало. Только далеко не всем, почему-то…

Подошел Валера Гунько:

– Пошли по стакану врежем? А то я как те трое из рефрижератора из фильма про «Кавказскую пленницу»!!!

– Да пошли!

Залезли в кабину «Камаза». Валера достал из-за пазухи такового комбинезона бутылку водки:

– Тепло у вас тут! Хоть чуть-чуть согреться! Водила! У тебя кабина укомплектована хоть?

– Так точно, товарищ капитан! – Немедленно достал из-за спинки своего водительского кресла две железных солдатских кружки, протянул Валере.

– Так! Тебе нельзя! Ты за рулём! Грызи закуску! А мы с командиром ща чисто «по-полтишку», на ход коня, так сказать! – Валера ловко так разлил, не глядя в кружки, ориентируясь «по булькам» из бутылки, любимый согревающий напиток всех танкистов.

– Опыт не пропьёшь!!!

– Ну да! Что бы все!!!

Стукнулись кружками. Выпили залпом. Закусили моими домашними бутербродами с колбасой.

– У тебя чё с танками-то, Валер?

– А-а! Жесть! Механики только с учебки! Бестолковые, мля! Со мной вот старший механик-водитель роты за рычагами. Один остался из старых. Остальные уволились. Аккумуляторы разрядились, а на зарядку не взяли, места не было в зарядной. А зима на улице и в боксе тоже не лето. Кончилось лето! Хрена толку от баллонов с воздухом. Подогреватель запускать надо! А резервную группу аккумуляторов обещали, обещали, но так и не дали, сволочи… «Конрабасы» уволились. Взводные разбежались, суки. Я один в роте из командиров. Да старшина ещё…

– Да ладно! Не парься! Всё наладится! Давай наливай!

– Ну! Будем живы!!!

– Ага!

– По машинам!!! – Прозвучала команда зампотеха бригады.

– Ну ладно, Валера! Спасибо за «чай»! А то давай ко мне в кабину. Танка твоя впереди всё равно едет, тебе видно, если что, да и в кабине тепло. А?

– Не-е-е, командир! Где это ты видел, чтобы экипаж в разных машинах ехал? Я со своими поеду! В танке!

Мужик, однако!

И побежал к танку. Запрыгнул на своё командирское место, надел шлемофон, помахал рукой, дескать всё в норме! Ну а я пошел проверять свой личный состав по кузовам «Камазов».

Колонна заурчала движками-дизелями и двинулась дальше. Ещё километров 150 ехать до пункта временной дислокации пятигорской, тогда ещё, дивизии.

Где-то уже под Серноводском встряли часа на два. Бой шёл там. Отчётливо слышно было. Выставили боковое охранение на время. На дороге полевой канава попалась, слабо проходимая такая. Пришлось помучаться, слегка, перетаскивая через неё технику. Только проехали километров десять. Опять остановка. У разведчиков из БТРа низкозамерзающая охлаждающая жидкость из системы охлаждения двигателя взяла и куда-то делась! Стояли минут тридцать, технари всё «ребус» чесали. Запасной жидкости нет, а воду лить – замёрзнет непременно и движку «каюк» наступит…

Стояли и думали, что делать? Ну пока я им идею не подкинул из своей танковой практики во время службы в Советской армии: у меня во взводе три танка, ну и танк командира роты тоже формально считался мой, в общем, четыре получается. Мои три перевели в учебную группу, все сразу, оптом. Тут как-то, через месяц зимней стрельбовой эксплуатации моего учебного танкового взвода ко мне подходит техник роты прапорщик Мамедов Алик и так, между прочим, спрашивает:

– Как танки? Не греются?

А я такой:

– С чего бы? Нет! Всё нормально!

А он, тихо так, улыбаясь:

– Ты только не шуми! Я антифриз с твоих слил и на боевые долил. Там проблемы были. Подтекло чуть-чуть. А в твои я залил солярку! Так что не переживай! Катайся смело! Проверено!

– Не, ну нормально, конечно! Ну хотя бы предупредил, что-ли! А не еба… взорвётся?

– Не-е-ет! Всё будет в норме! А к весне антифриз спишем и всё….

…Ну, так вот, поделился я с разведчиками этой темой из своего опыта. Недолго думая, влили солярки в систему охлаждения так и колонна двинулась дальше, оставляя колею в свежевыпавшем снеге…

…К вечеру без особых проблем достигли пункта временной дислокации пятигорской дивизии. Расставили технику во дворе, разместили личный состав на ночлег.

Здесь получили боевую задачу: выдвинуться к бессмертной крепости и усилиями 8 брон ВВ деблокировать комендатуру с окруженными там уважаемыми милиционерами: сводный отряд СОБРа и ОМОНа. Ехать до неё, этой крепости, всего километров сорок…

…Ранним утром начали движение. Ехали долго эти сорок километров. Километров за десять до пункта назначения остановились. В небе появились вертолёты МИ-24 для сопровождения колонны. Появился полковник Александров, представитель Главка ВВ, вкратце рассказал популярно что там твориться на самом деле и о своём героическом прорыве к комендатуре на четырёх БМП. Но до комендатуры так и не доехал. Колону бандосы раздолбали почти «под ноль», в результате чего получилось больше тридцати «двухсотых», которые сейчас там и находилась, а он сам на одной БМП с отделением оттуда еле ноги унёс …

Да-а-а! Не совсем весёлая картина получается! Полковник! Академию минимум с отличием заканчивал…

…Тем временем, нескончаемым потоком на встречу колонне из города тянулись беженцы, пешком, кто на чём, стоя в кузовах самосвалов с белыми флагами…

…К обеду прибыли к месту. Блокпост на горе. Временный пункт дислокации батальона откуда-то из Сибири. Расставили технику. На краю горы стоит Т-72. Совсем без снарядов. Рядом поставили и наш ПТ-76.

Пожаров в городе нет. Ничего не горит. Ну дымятся пару скважин нефтяных вдалеке. Следов ковровой бомбёжки города и не наблюдается вовсе…

Километрах в двух с половиной от этого батальона, прямо теперь по курсу и стоит эта злополучная комендатура. Её хорошо видно с горы-возвышенности, на которой мы и закрепились. Перед ней недостроенный частный сектор. В комендатуре сводный отряд ОМОНа и СОБРа из Калининградской, Волгоградской, Вологодской, Тюменской, Ростовской и Краснодарской областей. Это, примерно около ста человек. Взрослые дяди попали не на шутку. Вокруг комендатуры в пятиэтажках-хрущобках закрепились бандосы и почти безнаказанно, прицельно и просто расстреливали их в упор, пытаясь уничтожить. Вчера ночью, вроде как, к ним прокрались три милиционера в белых маскхалатах из их вышестоящего штаба, только у самых ворот комендатуры одного подстрелили насмерть… Вот такая весёлая картина.

… Потом узнали, что они взяли и закатали в скотч своего главного командира! Типа у него крыша «съехала на совсем и безвозвратно» и поэтому он отдавал «неадекватные приказы». Ну прямо банда батьки Махно какая-то!

У меня в батальоне восемнадцатилетние пацаны и их всего меньше сотни на трёх БТРах! Готовы к бою хоть прямо сейчас! Батальон меньше роты! А в бригаде всего-то около трёх сот человек, солдаты срочники все…

…А тут, оказывается, ещё и на вокзале горемыки в окружении: СОБРы и ОМОНы из Мордовии, Чувашии, Марий Эл, Калмыкии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Нижнего Новгорода, Москвы и Подмосковья...

…Поразил своей бестолковостью Мордовский ОМОН. Он как приехал в двух классных пассажирских вагонах, так и жил там, до тех пор, пока уважаемые бандиты не возмутились такой наглостью и не сделали из этих вагонов нормальные такие дуршлаги для промывания макарон… Здесь вспомнил своего ротного командира из ТВТКУ и его неизменное выражение в подобных случаях: «ДоВбаёбы, ёб!!!»

…Ещё перед вокзалом, оказывается, ежедневно велась откровенная разведка подозрительными личностями, а мер, соответствующих, вообще никто не принимал. Никто их не задерживал, не опрашивал, этих личностей. Их всё время предупреждали сердобольные местные жители, что скоро вам всем наступит «кирдык» (конец, гибель). И что город полон бандосов. А те, спокойно так, привлекли на кухню для приготовления пищи местную жительницу…

Ещё стал известен тогда один ну очень интересный факт. То, что написали в СМИ, полный бред и не соответствует действительности совсем. Город не был и не мог даже подлежать никакому массированному обстрелу с применением авиации, артиллерии включая установки «Град». Там, оказывается, всё это время спокойно работал нефтеперерабатывающий завод, и при том в самую полную силу. Топливо оттуда вывозилось беспрепятственно, даже во время его штурма, в сопровождении вооружённых парней в масках. Кто это был? По информации местного милиционера, который откуда-то взял, да и прибился к нам уже после боя, при проведении так называемой зачистки, топливо под охраной оттуда вывозилось прямо в авиационных заправщиках с московскими номерами. Ну прямо воистину: кому война, а кому мать родна! Был там также и главный партизан-бандос, на трёх «УАЗиках» спокойно проехался, оценил обстановку, понял, что и без него здесь справятся и так же спокойно покинул его. Поэтому о полной блокаде федеральными силами города речь тоже не могла идти...

…Бандосы, тем временем, выставили небольшие засады на главных дорогах, по которым с вероятностью в сто процентов будут подходить федеральные войска на выручку к осаждённым, под самым лучшим нашим лозунгом «Ща прорвёмся и всех порвём!», и спокойно их «кромсали»…

…Но это стало известно всё гораздо позже. Сейчас задача стояла, как можно быстрее освободить заложников и двигать в обратную сторону, на свою базу. Как-то не очень и хотелось встречать здесь Новый год!

Связь с комендатурой была устойчивая по Р-159. Ходил мальчишка-связист с ней на спине. Собрал комбриг на рекогносцировку и для уточнения задачи. Стоим в куче на горе, разглядываем в бинокли объект атаки. Комбриг пытается объяснить нам обстановку, чертя на снегу палкой схему. Да всё понятно! На снегу-то! Чего же не понять! Мой батальон слева, первый справа, а третий, как в Боевом уставе, в середине и с утра «алга»! (Алга (каз. Алға) вперёд!)…

Подходит к нам мальчишка-связист с радиостанцией и к комбригу:

– Товарищ подполковник! Из комендатуры просят огнём поддержать. Из пятиэтажки не дают покоя бандосы.

– Понятно! Сейчас придумаем, что-нибудь…

А чем поддержать? Особо-то и не чем. Дальность два с половиной километра до пятиэтажки этой. Танк Т-72 без снарядов. Пара ЗУ-23 уже лупят, да толку с них мало, разброс большой и все снаряды в воздухе взрываются! Из СПГ долбанули… Из БМД-1 можно ещё до полутора километров, да ПТ-76 тоже не добьёт, стабилизатор не работает…

– Танкисты! Давайте из ПэТэхи, попробуйте!

А что пробовать? Электрика в башне не работает. Стабилизатор тоже. Тарахтит движок и только.

– Ну что, уважаемые бандосы? С наступающим!

Первый выстрел осколочным снарядом из ПТ-76 больно ударил по перепонкам рядом стоящих зевак.

– Ух и не чего себе, «ёбаквакнуло»!

Весь хлам, который был не закреплён на рядом стоящей "семьдесят двойке", попадал с бортов и кармы на землю…

– Представляюсь по случаю прибытия для прохождения дальнейшей службы. Каптёрка первой танковой роты. За столом сидит усатый ротный-капитан лет тридцати. Усердно и быстро что-то пишущий. Я перед ним в новенькой парадной форме цвета морской волны. И тут сразу допрос:

– Водку пьёшь?

– Бывает…

– Куришь?

– Курю.

– А по девкам?

– Воздержусь от ответа, разрешите? Женат!

– Понятно.

– В пятницу «Суд офицерской чести».

– ??? – «а это что ещё за хрень такая?» только и успел подумать. Увидев мой слегка озадаченный взгляд, капитан Хабаров оторвался от писанины и продолжил:

– У Ильченко спросишь. Он тут уже две недели традиции полка изучает.

– Ясно, товарищ капитан.

– А сейчас выбираешь в шкафу комбез и идешь в парк принимать первый взвод. Вот прапорщик Мамедов подскажет, – капитан кивнул головой в сторону зашедшего только что в каптёрку роты человека в чёрном танковом комбинезоне.

– А к вечеру от тебя рапорт о приёме техники и личного состава…

– Есть! – Вот тебе и «здрасьте». Ни тебе «где остановился?», ни тебе «где семья?», а сразу в белой рубашке и в воняющий соляркой грязный «танкач» взял вот так и воткнул моё тело! Не, ну нормально, конечно! Заботливый такой ротный командир!

– Прапорщик Мамедов, техник роты, можно Алик! – улыбаясь, протянул мне руку. Я на секунду оторвался от перебирания рваной и воняющей соляркой, ветоши, отдалённо чем-то похожей на комбинезоны танковые, развешанной на вешалках в шкафу:

– Можно просто Игорь. – Протянул ему руку и тоже попытался улыбнуться.

– На, примерь! Мой запасной. – Алик достал из другого шкафа комбинезон. Подошел вроде по размеру.

Идём в парк.

– Да ты не огорчайся! Всё будет нормально. «Хабарыч» скоро начальником штаба в соседней батальон уходит. Так что у тебя перспектива! В прошлом году ваш однокашник через три месяца стал ротным! Правда роту потом «ушатал» через месяц. Комдив плюется на всех совещаниях до сих пор! Так что «дерзай-шурши» и делай выводы…

…Пришли в парк боевых машин полка. Там состав роты с ветошью в руках, во главе с лейтенантом-пиджаком Славой, усердно тёрли броню танков Т-62, освобождая её от осевшей пыли.

– Вот твои. Принимай. – досталось четыре танка, моих три и командирский командира роты.

Построил взвод. Знакомлюсь. Десять чумазых солдатиков-танкистов: два сержанта- командиры танков, четыре механики-водители, четыре наводчики орудия тоже младшие сержанты. Пипец! Одни начальники! Заряжающих нет, вместо них «вакант». Экипажи ими комплектуются только в случае начала войны. И, при этом, интернационал полный: три азербайджанца, один армянин, один туркмен, один узбек, два русских, да пара татар. Первая мысль: кто «шуршать-то» будет? Ответ один: все! В том числе и я!

Тут появился лейтенант Саня Ильченко, мы учились в училище в одном батальоне. Приехал на две недели раньше всех с женой и двумя детьми и уже квартиру получил в городке. Его распределили во вторую роту к капитану Бусыгину. Поздоровались. Что да как здесь? Я ему:

– А «Суд офицерской чести» что это?

Он засмеялся:

– Да стол в кабаке «Дружба» накрываешь. «Простава» по местному жаргону! Вливание в офицерский коллектив, так сказать, по полной программе…

– Понятно.

Подошел Володя Кирьянов, однокурсник, тоже в одной роте учились в ТВТКУ,  его в третью роту определили к капитану Щелочкову. Теперь мы стояли втроем у бокса и Ильченко делился двухнедельными впечатлениями. Ржали...

… Из моих четырёх машин, при беглом осмотре оказалось, что три не совсем исправны: не было внутренней связи у всех, на моей командирской к тому же не работала радиостанция и подогреватель, на второй не работал стабилизатор, а на третьей не работал ночной прицел и это при показаниях спидометра 300-400 км пробега! Тут я понял, что стрельба из них не самое главное, а главное, по словам прапорщика Мамедова, что бы они заводились и доехали до района сосредоточения, ну а если война, то разберемся! Ясно, что меня такой расклад не сильно устроил и начал со связи. За неё отвечал начальник связи батальона лейтенант-пиджак-связист Вова. Позвали. Пришел. Познакомились. Полазил с умным таким видом и с отверткой по башням и выдал потом:

– Они меня спрашивают: я сижу на месте командира, а он на месте механика, я его слышу, а он меня нет. И что мне сделать, что бы меня механик услышал? А я им: местами поменяйтесь!

Ха-ха-ха! Мастер, однако! Вопрос со связью решен. Связи не будет! По крайней мере сегодня точно…

Ну вот и подошел к завершению мой первый день в танковых войсках Советского Союза. Надо вести роту в расположение батальона. Ибо личному составу готовиться к ужину, а нас, офицеров, ожидало совещание. Пришли.

В каптёрке ротный усато-заботливый капитан «Хабарыч» осуществляет пытку ещё одного, прибывшего на пополнение, лейтенанта из Благовещенского танкового училища:

– Водку пьёшь?

– Нет.

– Куришь?

– Нет.

– А по девкам?

– Нет.

– Научим!!!

Ха-ха-ха!!!

…Машины стояли на кратковременном хранении, без консервации двигателей и без загрузки боеприпасами. Фишка состояла в том, что в начале учебного периода танковый полк подрывался по тревоге, выходил своим ходом в район сосредоточения, где и проводились всякие тактические, в том числе и по огневой подготовке, занятия в течение двух-трёх дней и затем возвращался в боксы. После чего наш батальон усердно чистился и мылся на протяжении учебного периода, чередуя всё это учебными занятиями с любимым личным составом.

В принципе, ни чего сложного, на первый взгляд, конечно. Если бы это было только так.

А на самом деле: три караула и всевозможные наряды, закреплённая территория полка для очистки от листьев и снега, покраски бордюров в установленный цвет, войсковое стрельбище и закрепленное за батальоном направление для стрельбы из танков, да с которого стрелял весь танковый полк и не только, танкодром… И куча ещё всякой фигни, которую надо было сделать «ещё вчера» … И эти занимался один наш полк, ибо другие восемь полков были штата «кадра» и там были только офицеры, да горстка солдатиков, так, чисто для «покраски бордюров» и сбора бумажек и окурков.

– А когда-же «учиться военному делу настоящим образом»? – Попытался как-то задать умный вопрос ротному капитану на совещании.

– Ну если занимаешься каждый день какой-нибудь хренью, только не боевой подготовкой?

А он мне вопросом на вопрос:

– У тебя почему конспекта не было во вторник на политзанятиях с ротой?

– Да потому что…– хотел ответить, что в воскресенье до обеда носился как лось на спортивном празднике, в понедельник был старшим машины целый день, во вторник должен был проводить занятия пиджак-Слава, но его отправили на полигон, зачем-то, а меня Вы же и отправили проводить занятия, а тут замполит батальона мимо проходил и дико разорался на меня при всём личном составе именно по этой теме, с угрозой испортить мою военную карьеру напрочь! Хотел это сказать, но передумал…

– Выговор от замполита. За отсутствие конспекта!

– Есть выговор!

Да ну и хрен с ним, с этим выговором! Выговор не венерическая болезнь, как повесили, так и снимут… Романтика, блин, офицерской жизни, началась!

…Работа, а не служба, именно работа с первого дня с утра до вечера без перерыва на обед и выходных дней и весь сентябрь 1987 года: то начальник караула раз в неделю, то ответственный на сутки по роте, то старший на машину-самосвал по доставке туфа для подсыпки дорожек на директрису на целый день, а каждое воскресенье – спортивный праздник!!! И ты, как дикий мустанг, хреначишь десятку с полной выкладкой с любимым личным составом, навешав на себя ещё штуки три автомата Калашникова и толкая в спину пару «умирающих лебедей на трассе» с высунутыми языками, стараясь выйти в лидеры и не посрамить высокое звание выпускника ТВТКУ!

Когда конспекты писать? Пообедать некогда!

Через месяц мы, молодые офицеры батальона слегка возмутились.

– Не, ну обед-то у нас должен быть! Родина на голодный желудок как-то вообще не защищается!!!

Разрешил комбат отлучаться из батальона на обед с 13 до 14 часов. В офицерское кафе. Обед там с 13 до 15 ну и вечером с 19 до 21 часа. И стоил он один рубль пятьдесят копеек, в среднем. До кафе минут двадцать ещё идти надо. Очередь из холостяков отстоять ещё минут двадцать. Быстро «покидать в топку» и мчаться в обратную сторону, так как командир полка придумал построение в 14.30 возле штаба полка для проверки офицерского состава в батальонах. Личные автомобили, в то время, были только у начальника штаба батальона и зампотеха.

В общаге пообедать вообще не вариант. Общий вход на две комнаты, комната на двоих, да умывальник с унитазом. Ни душа тебе ни кухни.

Как-то задал вопрос комбату:

– Я женат. Как стать в очередь на квартиру. А то жена скоро приедет, а в общаге мест не предвидится…

А он такой:

– Да очень просто. Найди пустую в городке. Оформляй документы и заселяйся.

Не, ну нормальный ответ, да? Искать когда и как?

А совещания вообще, отдельная история.

В 18.30 построение офицеров возле штаба полка. Проверка наличия. Затем комбаты на совещание к командиру полка, а все остальные в расположение батальона. Ну тут за это время, можно было и написать какой-нибудь конспект на завтра, послезавтра, политзанятия, если предвиделись какие-нибудь занятия по боевой подготовке или заполнить журнал учета боевой подготовки взвода: тупо и как попало выставить оценки. В 19.30 уходили ротные командиры на совещание и это ещё минимум час. А у нас ужин «на бумаге», так как уходить в кафе не разрешалось. И в солдатскую столовую запрет на посещение. А то вдруг и не дай бог, и что потом?

С 20.30-21.00 ротные доводили задачу на завтра. В 22.00 отбой у личного состава. Танковый батальон жил весь на одном этаже. Умещался. Ещё минут тридцать приходилось торчать в казарме по разным причинам. Потом оставались ответственные офицеры до утра, с каждой роты по одному, итого по три каждый день. Ибо, а вдруг чего и не дай бог, а то будет потом!!!

…Приходишь в свою конуру без особых чувств, ближе к 23-м часам, кой-как попытался отмыться от устойчивого запаха соляры, постирал рубашку, носки и «без задних ног» «фейс» в подушку и сны про… романтику, блин, офицерской жизни!

… Предлагал мне тесть, в своё время, два варианта решить вопрос «по-нормальному»: оставить моё тело в любимом училище или, второй вариант, отправить его, это тело, в Германию. Угадайте с трёх раз каков был ответ? Правильно.

– Я поеду туда, куда Родина пошлёт!

– Идиот! – тихо, почти про себя, прошептал он, но я-то услышал…

… И вот прислала меня Родина на Северный Кавказ. В 14 танковую дивизию. В танковый полк, в местечко с чудным названием Казачьи Лагери. Август 1987 года. СССР ещё…

…Когда моя жена получила первое письмо от меня, её бабушка, прочитав обратный адрес «Казачьи Лагери» выдала ей:

– Чё? Не успел приехать, а уже посадили в лагерь, расп…згильдяя?

… Начало службы в Светской Армии ни мёдом, ни сахаром и не показались вообще. Но уныния, как-то, и не было вовсе. После четырехлетнего обучения в ТВТКУ, лично я готов был «вывернуть любые горы наизнанку и заставить течь любую реку в другую сторону» с синим дипломом, оценки в котором вообще, в последствии, никого и никогда не интересовали.

Чувствовались немного, но совсем не долго, некоторые пробелы в воспитательной работе с подчиненными. Такая штука: мне двадцать один, а «дембелям» по двадцать лет, а некоторым и вовсе побольше было… А все остальные смотрят на тебя, в том числе и высшие чины-командиры, на твою реакцию, как можно с тобой вести себя, а как вообще недопустимо…

…Тут вспомнил один эпизод из своей курсантской жизни. Один из примеров «как не надо делать» при подчиненных. Идём мы с лопатами взводом. Первый курс. Куда шли, не помню точно, но раз с лопатами, то значит чистить арык на закрепленной территории. Ведет нас командир роты капитан «Сандалёпта». Мимо проходит солдат из батальона обеспечения учебного процесса, с явной такой азиатской внешностью и без всякого желания поприветствовать нашего военного предводителя с пагонами капитана, путём прикладывания правой кисти руки к головному убору с переходом на строевой шаг на расстоянии 5-6 шагов до начальника. Дальше «короткометражная хвильма»:

– СоВдат, ёб! Ко мне! Где воинское приветствие, ёбтать?

– ??? – солдат подходит вразвалочку, руки в брюки. Остановился. Ноги на ширине плеч, руки в карманах. И не вынимая рук из брюк ХэБэ:

– Я дембол!!! – я всё правильно пишу, именно «ДЕМБОЛ». Взвод остановился. Прокатился в строю легкий такой смешок. Попал ротный! Как выходить из сложившейся ситуации?

– И что?

А он:

– А ничего!

– На исходную, ёб! И воинское приветствие, как поВожено по Уставу, ёбтать!

А он:

– Ви чё совсэм нэ понял моя? Я ДЕМБОЛ!!!

Ситуация! Да? Тут взвод первокурсников стоит и смотрит. Тут командир роты пятой, самой пиз.. в смысле, хорошей. Капитан Советской Армии! Тут «дембол», рас… разгильдяй Советской Армии, который уже «забил болт» на все Уставы и своих командиров! Как поступить? Было, конечно, на мой теперешний опытный взгляд, несколько вариантов выхода из этой проблемы:

Пройти просто мимо и сделать вид, что не заметил проблемы. Никто бы во взводе и не придал бы этому никакого значения. Сами ведь два дня как форму надели-то!

Сказать ему, этому нерадивому, в приказном тоне, что бы этот солдат-разгильдяй-«дембол» передал своему командиру о полученном замечании от командира курсантской роты. А если он этого не сделает, то плачет по нему «кича», то есть гауптвахта, суток на трое, вместо дембеля, за неуважение к чину, и отправить его и нас восвояси.

Ну и, наконец,  раз остановил солдата за нарушение Устава, так иди до конца и приведи его, этого «дембола», к «нормальному бою», тем самым покажи правило выхода из нестандартной ситуации нам в будущей нашей офицерской службе.

«Сандалёпта» выбрал третий вариант:

– Ты, чё, ЧуМО, припухВо, ёбтать? Я тебя ща на Вуну отправлю за три секунды, ёб!!! Ноги вместе поставил, ёб!!!

И ударом своей ноги «ноги ему в кучу и поставил». Заботливо так, по-отцовски, расстёгнутый крючок на воротничке ХэБэ вместе с кожей шеи взял и застегнул...

…«Дембеля» пытались, по началу, остаться в кровати после команды подъем и «гаситься» от участия в утренней физической зарядке, заставлять за себя поработать младший призыв, в том числе и в карауле, поспать в танке при удобном случае. Приходилось учиться самому и оказывать помощь таким же взводным лейтенантам из других подразделений.

А тут ещё командиры не упускают возможность испытать тебя на прочность и находчивость, нарезая самые немыслимые задачи, ну, например, на совещании, часов так в 22.00 вдруг, совсем внезапно, получаешь задачу: «Надо!!! Найти песок, соль и посыпать дорожку от клуба до штаба полка, ибо выпал снег внезапно, как всегда, на дороге гололед образовался, а завтра утором будет командир дивизии и командующий округом!!!» Зашибись, тема? Метров на 150. Где взять песок, лопаты, машину, на крайний случай, носилки какие-нибудь? И это когда все кучи в соседнем селе уже присыпаны снегом! Где взять соль? Супермаркетов круглосуточных в помине нету ещё! Это твои проблемы… на ночь! Начнёшь задавать вопросы заботливому командиру роты, ставившему задачу, то, непременно, получишь ответ: «Кто вопросы задаёт, тот по службе не растёт!» или «Если я буду тебе объяснять, где взять и как сделать, то лучше мне самому озадачиться этой темой! А нафига мне такой командир взвода, который без мозга под шлемофоном!» Да и правда незачем! Поэтому я вопросы не задавал, хотя своим подчиненным в последствии всё разжевывал до мельчайших подробностей и непременно контролировал ход выполнения поставленной задачи…

… В общем, через пару месяцев службы, всё окончательно наладилось: первая танковая рота стояла на зарядку вовремя, танки стали исправными, почти. Занятия проводились, особенно по вождению и огневой подготовке. Командир роты капитан «Хабарыч» уже чувствовал себя начальником штаба второго батальона, а мне готовился передать роту. Рота! Офигеть от радости! И это через два месяца службы взводным! Да почему мне? В полку офицеров хватало. Некоторые уже по пять лет взводными. А тут доверяют мне!

…Вон Слава Бантов, нормальный офицер. Выпускник из Казани…

Оказалось, Бант, «захреначил косяка» недавно. Назначили его начальником караула по сопровождению техники. Ну погрузили танки на платформы для отправки в капитальный ремонт. Стоят на станции в ожидании тепловоза. Бант поперся «быстренько домой сходить». Сходил. Пистолет ПМ положил в «танкач зимний» в нагрудный карман. Ну там же, для идиотов, ещё шнурок пришит, чтобы его, родимый ПМ, ненароком, при сильном наклоне, в очко туалета не уронить… Уронил… где-то, под вагоном на рельсах, когда пролазил, чтобы путь сократить до дому. Удачно так сократил… Пистолет нашли. Бабуся-обходчица путей через пару часов принесла. Ну а «кипишь», за это время, уже до Министерства Обороны успел дойти…

… Впрочем, про «косяки»  это отдельная тема…

…как-то притащили три утопленных ПТ-76 из зоны боевых действий в пункт постоянной дислокации. Их "Дефективный" лейтенант-пиджак, случайно попавший служить в танковый батальон, умудрился, утопить в какой-то луже... нечаянно, и сразу взвод!

Плавуны, да утопить в луже! Надо быть великим матером своего дела!

Комбата такового батальона "рвали" все, даже из Главка орали в трубу телефона матюками, грозились отправить командовать пехотой, если через три дня танки не будут там где они были до этого. Комбат отнесся к этому совсем спокойно, так как знал, что есть в батальоне не превзойденный мастер своего дела прапорщик-технарь  Макс и если правильно поставить задачу, то-о-о-о… есть большой шанс ещё чуть-чуть побыть танкистом!

Он вызывает Макса:

– Слушаю.

Макс потупил глаза, потом:

– В общем, ливень шел, защита двигателя от попадания воды открыты, выхлопная-то сверху, и на тебе туда воды тонну. Запуск двигателя и... гидроудар. А воду слить - мозгов не хватило. "Дефективный" лейтенант - командир взвода, да механики, которые пришли только из учебки, сделали своё дело!

– Если к утру не поменяешь испорченные движки на новые, то пойдешь помидорами торговать на рынок, вместе с "Дефективным"!

– Понял!

И что делает: отправляет "дефективного" с механиками в парк боевых машин откручивать движки, а сам идет в местную ресторацию, которой сам и придумал название - «Мутный глаз», втащить стакан на халяву, если повезет, ибо третий день ходит трезвый, так как денег уже нет и до получки далеко еще, ну и, само-собой, обдумать и утвердить "План работы". А тут технари из рембата и его дружбан прапор Федя "тянут пиваса", ибо на "чё покрепче" денег нет.

Федя такой:

– О, Макс, привет! Садись. Пиво будешь?

– Водки наливай!

– Да денег ёк! Вот "пыво", если только... и то в долг пьём. Грустно...

Придвинул бокал. Макс отхлебнул, поморщился. Не, не прёт. Почесал затылок и "запускает трассер", типа: "Провез трофей "Вертикалку" точеную золотом и серебром." Только вот достать не может, мол, прятал под двигатель, а пока тащили сломанные танки, веревка перетерлась и она упала на днище, а в какую из этих трех ПэТэх клал – не запомнил, типа, ночь была, да и был слегка трезв! И тут же:

– Ни кому не надо?

Ну, тут народ сразу повеселел и слегка задумался, а Федя прищурил глаз:

– Чё-то темнишь! А чё сам движки не поднимешь? Себе не возьмёшь?

А тот:

– Да у меня уже есть. Дома. Наша "Летучка" в командировке и вот только поэтому проблема.

И тут Федя, потирая руки в предвкушении употребления алкоголя сколько влезет, утверждает План:

– Макс, отдаёшь мне? Бесплатно. И ещё "поляну" до утра! И ща сделаем!

Командир бригады, нет-нет да и информировал личный состав на совещаниях:

"Лейтенант Пушкин задержан милицией с трофейным револьвером в кармане. Или, майор Куртышев посажен в КПЗ за попытку продать оптом самосвал-трофей с полным кузовом кожаных изделий в виде курток и женских плащей. У прапорщика Арсенального в доме найден футляр от баяна, набитый гранатами Ф-1 и боеприпасами.

Генерал Пузиков пытался через блок-посты выгнать четыре новых автомобиля Нива и т.д..."

И самое интересное:

"Тем, кто самовольно вернёт саблю Шамиля и золотое колье 17 века с брильянтами на 120 карат, по ошибке взятых в музее "Бессмертной крепости", то тому ничего не будет".

Видели Макса на блокпосту с какой-то саблей на боку. Кромсал ей арбузы "по синьке" …

Да и прапор Федя, в семейном споре, тоже "по синьке", говорили что саблей, разрубил банкетный стол на двое.

Ударили по рукам. Мигом прикатили технику. "Дефективного" лейтенанта за руль "Санитарки-буханки" и мигом по знакомому маршруту на вино-водочный завод со съёмным баком полным трофейной солярки.

Накрыли поляну в боксе. Закипела работа, ибо запас новых движков был в наличии и в достаточном количестве.

...С рассветом картина маслом: три ПТ-76 перед боксом в колонне тарахтели новыми движками, ржач в боксе и обиженный пьяный голос прапора Феди из рембата:

– Макс, ну где ружьё-то? Ну ты опять нас на… обманул!!!

Но это было уже не важно. Задача выполнена. Танки отремонтированы. Водки ещё много, народ доволен.

Поход на рынок для торговли помидорами переносится на более поздний срок!

...Наступает момент, когда ну просто надо зайти … в АПТЕКУ! Ну да, за тем самым, очень необходимым в «нашем сельском хозяйстве» предметом, тем самым резиновым изделием № 2, средством защиты от венерических и прочих болезней, или, чисто на мужском сленге: «Чепчиком для бублика», «Презиком» (здесь прошу не путать с «гандосом», ибо так называют, в моём понимании, исключительно нехорошего человека!), «Пулемётной лентой» и.д.

Ну так вот, «НАДО, просто КРАЙ!» наступило, Макс попёрся в аптеку. Долго рассматривал витрину с пилюлями, мялся с ноги на ногу у кассы, пока очередь из многочисленных бабушек рассеивались, придумывал, как бы по деликатнее спросить.

Наконец-то решился, подошел, спрашивает у такой симпатичной, миловидной девушки:

– Мне средство защиты №2, пожалуйста!

А она выдаёт:

– Да, пожалуйста! Какой Вам? – и, с серьёзным таким видом знающего менеджера, с огромным желанием впарить вещь подороже, начинает перечислять разновидности ЛЕЙКОПЛАСТЫРЯ!

– Бумажный, можно слегка капнуть зеленкой или йодом, приклеить им лист подорожника или алоэ. Бактерицидный, одноразовый, и многоразовый есть, типа, наклеил и забыл, с которым даже можно мыться!

Макс тут же представил, как это всё будет выглядеть на «Сельском хозяйстве» и его просто сгибает, до коликов в животе! Бл-и-и-и-ин! Остановиться не может! Продавец не может ничего понять, смотрит удивлённо так. Он ей показывает дрожащим указательным пальцем на витрину с изделиями №2.

Она:

– А-а-а?! – начинает улыбаться.

Потом, посмотрев на ремень брюк оценивающим взглядом, представила, наверно, все лейкопластыри разом в этом причинном месте, тоже сгибается от смеха. Слёзы из глаз. Очередь, бабушки в основном, человека три-четыре, пришедшие за лекарствами, смотрят с недоумением. Они-то не в теме!

Она опять:

– Вам какие? Есть с ...

Макс:

– Стопер! Тока не перечисляйте! Пожалуйста!

Всё!!! Полный нокаут!

А она с серьезным видом продолжает:

– Всем нравятся с пупырышками! Доктора рекомендуют, да и для здоровья полезно! А ещё есть с запахом апельсина и вкусом...

Тут уже и бабушки в очереди начинают проявлять активный интерес к беседе.

Да это ПИПЕЦ! Макс ей, озираясь по сторонам:

– Лю-бы-е! Можете на Ваш вкус!

И, тут! ВНИМАНИЕ! Вопрос продавца, который всегда и везде, в этих супермаркетах, просто добивает окончательно:

– Вы для себя?