– Представляюсь по случаю прибытия для прохождения дальнейшей службы. Каптёрка первой танковой роты. За столом сидит усатый ротный-капитан лет тридцати. Усердно и быстро что-то пишущий. Я перед ним в новенькой парадной форме цвета морской волны. И тут сразу допрос:

– Водку пьёшь?

– Бывает…

– Куришь?

– Курю.

– А по девкам?

– Воздержусь от ответа, разрешите? Женат!

– Понятно.

– В пятницу «Суд офицерской чести».

– ??? – «а это что ещё за хрень такая?» только и успел подумать. Увидев мой слегка озадаченный взгляд, капитан Хабаров оторвался от писанины и продолжил:

– У Ильченко спросишь. Он тут уже две недели традиции полка изучает.

– Ясно, товарищ капитан.

– А сейчас выбираешь в шкафу комбез и идешь в парк принимать первый взвод. Вот прапорщик Мамедов подскажет, – капитан кивнул головой в сторону зашедшего только что в каптёрку роты человека в чёрном танковом комбинезоне.

– А к вечеру от тебя рапорт о приёме техники и личного состава…

– Есть! – Вот тебе и «здрасьте». Ни тебе «где остановился?», ни тебе «где семья?», а сразу в белой рубашке и в воняющий соляркой грязный «танкач» взял вот так и воткнул моё тело! Не, ну нормально, конечно! Заботливый такой ротный командир!

– Прапорщик Мамедов, техник роты, можно Алик! – улыбаясь, протянул мне руку. Я на секунду оторвался от перебирания рваной и воняющей соляркой, ветоши, отдалённо чем-то похожей на комбинезоны танковые, развешанной на вешалках в шкафу:

– Можно просто Игорь. – Протянул ему руку и тоже попытался улыбнуться.

– На, примерь! Мой запасной. – Алик достал из другого шкафа комбинезон. Подошел вроде по размеру.

Идём в парк.

– Да ты не огорчайся! Всё будет нормально. «Хабарыч» скоро начальником штаба в соседней батальон уходит. Так что у тебя перспектива! В прошлом году ваш однокашник через три месяца стал ротным! Правда роту потом «ушатал» через месяц. Комдив плюется на всех совещаниях до сих пор! Так что «дерзай-шурши» и делай выводы…

…Пришли в парк боевых машин полка. Там состав роты с ветошью в руках, во главе с лейтенантом-пиджаком Славой, усердно тёрли броню танков Т-62, освобождая её от осевшей пыли.

– Вот твои. Принимай. – досталось четыре танка, моих три и командирский командира роты.

Построил взвод. Знакомлюсь. Десять чумазых солдатиков-танкистов: два сержанта- командиры танков, четыре механики-водители, четыре наводчики орудия тоже младшие сержанты. Пипец! Одни начальники! Заряжающих нет, вместо них «вакант». Экипажи ими комплектуются только в случае начала войны. И, при этом, интернационал полный: три азербайджанца, один армянин, один туркмен, один узбек, два русских, да пара татар. Первая мысль: кто «шуршать-то» будет? Ответ один: все! В том числе и я!

Тут появился лейтенант Саня Ильченко, мы учились в училище в одном батальоне. Приехал на две недели раньше всех с женой и двумя детьми и уже квартиру получил в городке. Его распределили во вторую роту к капитану Бусыгину. Поздоровались. Что да как здесь? Я ему:

– А «Суд офицерской чести» что это?

Он засмеялся:

– Да стол в кабаке «Дружба» накрываешь. «Простава» по местному жаргону! Вливание в офицерский коллектив, так сказать, по полной программе…

– Понятно.

Подошел Володя Кирьянов, однокурсник, тоже в одной роте учились в ТВТКУ,  его в третью роту определили к капитану Щелочкову. Теперь мы стояли втроем у бокса и Ильченко делился двухнедельными впечатлениями. Ржали...

… Из моих четырёх машин, при беглом осмотре оказалось, что три не совсем исправны: не было внутренней связи у всех, на моей командирской к тому же не работала радиостанция и подогреватель, на второй не работал стабилизатор, а на третьей не работал ночной прицел и это при показаниях спидометра 300-400 км пробега! Тут я понял, что стрельба из них не самое главное, а главное, по словам прапорщика Мамедова, что бы они заводились и доехали до района сосредоточения, ну а если война, то разберемся! Ясно, что меня такой расклад не сильно устроил и начал со связи. За неё отвечал начальник связи батальона лейтенант-пиджак-связист Вова. Позвали. Пришел. Познакомились. Полазил с умным таким видом и с отверткой по башням и выдал потом:

– Они меня спрашивают: я сижу на месте командира, а он на месте механика, я его слышу, а он меня нет. И что мне сделать, что бы меня механик услышал? А я им: местами поменяйтесь!

Ха-ха-ха! Мастер, однако! Вопрос со связью решен. Связи не будет! По крайней мере сегодня точно…

Ну вот и подошел к завершению мой первый день в танковых войсках Советского Союза. Надо вести роту в расположение батальона. Ибо личному составу готовиться к ужину, а нас, офицеров, ожидало совещание. Пришли.

В каптёрке ротный усато-заботливый капитан «Хабарыч» осуществляет пытку ещё одного, прибывшего на пополнение, лейтенанта из Благовещенского танкового училища:

– Водку пьёшь?

– Нет.

– Куришь?

– Нет.

– А по девкам?

– Нет.

– Научим!!!

Ха-ха-ха!!!

…Машины стояли на кратковременном хранении, без консервации двигателей и без загрузки боеприпасами. Фишка состояла в том, что в начале учебного периода танковый полк подрывался по тревоге, выходил своим ходом в район сосредоточения, где и проводились всякие тактические, в том числе и по огневой подготовке, занятия в течение двух-трёх дней и затем возвращался в боксы. После чего наш батальон усердно чистился и мылся на протяжении учебного периода, чередуя всё это учебными занятиями с любимым личным составом.

В принципе, ни чего сложного, на первый взгляд, конечно. Если бы это было только так.

А на самом деле: три караула и всевозможные наряды, закреплённая территория полка для очистки от листьев и снега, покраски бордюров в установленный цвет, войсковое стрельбище и закрепленное за батальоном направление для стрельбы из танков, да с которого стрелял весь танковый полк и не только, танкодром… И куча ещё всякой фигни, которую надо было сделать «ещё вчера» … И эти занимался один наш полк, ибо другие восемь полков были штата «кадра» и там были только офицеры, да горстка солдатиков, так, чисто для «покраски бордюров» и сбора бумажек и окурков.

– А когда-же «учиться военному делу настоящим образом»? – Попытался как-то задать умный вопрос ротному капитану на совещании.

– Ну если занимаешься каждый день какой-нибудь хренью, только не боевой подготовкой?

А он мне вопросом на вопрос:

– У тебя почему конспекта не было во вторник на политзанятиях с ротой?

– Да потому что…– хотел ответить, что в воскресенье до обеда носился как лось на спортивном празднике, в понедельник был старшим машины целый день, во вторник должен был проводить занятия пиджак-Слава, но его отправили на полигон, зачем-то, а меня Вы же и отправили проводить занятия, а тут замполит батальона мимо проходил и дико разорался на меня при всём личном составе именно по этой теме, с угрозой испортить мою военную карьеру напрочь! Хотел это сказать, но передумал…

– Выговор от замполита. За отсутствие конспекта!

– Есть выговор!

Да ну и хрен с ним, с этим выговором! Выговор не венерическая болезнь, как повесили, так и снимут… Романтика, блин, офицерской жизни, началась!

…Работа, а не служба, именно работа с первого дня с утра до вечера без перерыва на обед и выходных дней и весь сентябрь 1987 года: то начальник караула раз в неделю, то ответственный на сутки по роте, то старший на машину-самосвал по доставке туфа для подсыпки дорожек на директрису на целый день, а каждое воскресенье – спортивный праздник!!! И ты, как дикий мустанг, хреначишь десятку с полной выкладкой с любимым личным составом, навешав на себя ещё штуки три автомата Калашникова и толкая в спину пару «умирающих лебедей на трассе» с высунутыми языками, стараясь выйти в лидеры и не посрамить высокое звание выпускника ТВТКУ!

Когда конспекты писать? Пообедать некогда!

Через месяц мы, молодые офицеры батальона слегка возмутились.

– Не, ну обед-то у нас должен быть! Родина на голодный желудок как-то вообще не защищается!!!

Разрешил комбат отлучаться из батальона на обед с 13 до 14 часов. В офицерское кафе. Обед там с 13 до 15 ну и вечером с 19 до 21 часа. И стоил он один рубль пятьдесят копеек, в среднем. До кафе минут двадцать ещё идти надо. Очередь из холостяков отстоять ещё минут двадцать. Быстро «покидать в топку» и мчаться в обратную сторону, так как командир полка придумал построение в 14.30 возле штаба полка для проверки офицерского состава в батальонах. Личные автомобили, в то время, были только у начальника штаба батальона и зампотеха.

В общаге пообедать вообще не вариант. Общий вход на две комнаты, комната на двоих, да умывальник с унитазом. Ни душа тебе ни кухни.

Как-то задал вопрос комбату:

– Я женат. Как стать в очередь на квартиру. А то жена скоро приедет, а в общаге мест не предвидится…

А он такой:

– Да очень просто. Найди пустую в городке. Оформляй документы и заселяйся.

Не, ну нормальный ответ, да? Искать когда и как?

А совещания вообще, отдельная история.

В 18.30 построение офицеров возле штаба полка. Проверка наличия. Затем комбаты на совещание к командиру полка, а все остальные в расположение батальона. Ну тут за это время, можно было и написать какой-нибудь конспект на завтра, послезавтра, политзанятия, если предвиделись какие-нибудь занятия по боевой подготовке или заполнить журнал учета боевой подготовки взвода: тупо и как попало выставить оценки. В 19.30 уходили ротные командиры на совещание и это ещё минимум час. А у нас ужин «на бумаге», так как уходить в кафе не разрешалось. И в солдатскую столовую запрет на посещение. А то вдруг и не дай бог, и что потом?

С 20.30-21.00 ротные доводили задачу на завтра. В 22.00 отбой у личного состава. Танковый батальон жил весь на одном этаже. Умещался. Ещё минут тридцать приходилось торчать в казарме по разным причинам. Потом оставались ответственные офицеры до утра, с каждой роты по одному, итого по три каждый день. Ибо, а вдруг чего и не дай бог, а то будет потом!!!

…Приходишь в свою конуру без особых чувств, ближе к 23-м часам, кой-как попытался отмыться от устойчивого запаха соляры, постирал рубашку, носки и «без задних ног» «фейс» в подушку и сны про… романтику, блин, офицерской жизни!

… Предлагал мне тесть, в своё время, два варианта решить вопрос «по-нормальному»: оставить моё тело в любимом училище или, второй вариант, отправить его, это тело, в Германию. Угадайте с трёх раз каков был ответ? Правильно.

– Я поеду туда, куда Родина пошлёт!

– Идиот! – тихо, почти про себя, прошептал он, но я-то услышал…

… И вот прислала меня Родина на Северный Кавказ. В 14 танковую дивизию. В танковый полк, в местечко с чудным названием Казачьи Лагери. Август 1987 года. СССР ещё…

…Когда моя жена получила первое письмо от меня, её бабушка, прочитав обратный адрес «Казачьи Лагери» выдала ей:

– Чё? Не успел приехать, а уже посадили в лагерь, расп…згильдяя?

… Начало службы в Светской Армии ни мёдом, ни сахаром и не показались вообще. Но уныния, как-то, и не было вовсе. После четырехлетнего обучения в ТВТКУ, лично я готов был «вывернуть любые горы наизнанку и заставить течь любую реку в другую сторону» с синим дипломом, оценки в котором вообще, в последствии, никого и никогда не интересовали.

Чувствовались немного, но совсем не долго, некоторые пробелы в воспитательной работе с подчиненными. Такая штука: мне двадцать один, а «дембелям» по двадцать лет, а некоторым и вовсе побольше было… А все остальные смотрят на тебя, в том числе и высшие чины-командиры, на твою реакцию, как можно с тобой вести себя, а как вообще недопустимо…

…Тут вспомнил один эпизод из своей курсантской жизни. Один из примеров «как не надо делать» при подчиненных. Идём мы с лопатами взводом. Первый курс. Куда шли, не помню точно, но раз с лопатами, то значит чистить арык на закрепленной территории. Ведет нас командир роты капитан «Сандалёпта». Мимо проходит солдат из батальона обеспечения учебного процесса, с явной такой азиатской внешностью и без всякого желания поприветствовать нашего военного предводителя с пагонами капитана, путём прикладывания правой кисти руки к головному убору с переходом на строевой шаг на расстоянии 5-6 шагов до начальника. Дальше «короткометражная хвильма»:

– СоВдат, ёб! Ко мне! Где воинское приветствие, ёбтать?

– ??? – солдат подходит вразвалочку, руки в брюки. Остановился. Ноги на ширине плеч, руки в карманах. И не вынимая рук из брюк ХэБэ:

– Я дембол!!! – я всё правильно пишу, именно «ДЕМБОЛ». Взвод остановился. Прокатился в строю легкий такой смешок. Попал ротный! Как выходить из сложившейся ситуации?

– И что?

А он:

– А ничего!

– На исходную, ёб! И воинское приветствие, как поВожено по Уставу, ёбтать!

А он:

– Ви чё совсэм нэ понял моя? Я ДЕМБОЛ!!!

Ситуация! Да? Тут взвод первокурсников стоит и смотрит. Тут командир роты пятой, самой пиз.. в смысле, хорошей. Капитан Советской Армии! Тут «дембол», рас… разгильдяй Советской Армии, который уже «забил болт» на все Уставы и своих командиров! Как поступить? Было, конечно, на мой теперешний опытный взгляд, несколько вариантов выхода из этой проблемы:

Пройти просто мимо и сделать вид, что не заметил проблемы. Никто бы во взводе и не придал бы этому никакого значения. Сами ведь два дня как форму надели-то!

Сказать ему, этому нерадивому, в приказном тоне, что бы этот солдат-разгильдяй-«дембол» передал своему командиру о полученном замечании от командира курсантской роты. А если он этого не сделает, то плачет по нему «кича», то есть гауптвахта, суток на трое, вместо дембеля, за неуважение к чину, и отправить его и нас восвояси.

Ну и, наконец,  раз остановил солдата за нарушение Устава, так иди до конца и приведи его, этого «дембола», к «нормальному бою», тем самым покажи правило выхода из нестандартной ситуации нам в будущей нашей офицерской службе.

«Сандалёпта» выбрал третий вариант:

– Ты, чё, ЧуМО, припухВо, ёбтать? Я тебя ща на Вуну отправлю за три секунды, ёб!!! Ноги вместе поставил, ёб!!!

И ударом своей ноги «ноги ему в кучу и поставил». Заботливо так, по-отцовски, расстёгнутый крючок на воротничке ХэБэ вместе с кожей шеи взял и застегнул...

…«Дембеля» пытались, по началу, остаться в кровати после команды подъем и «гаситься» от участия в утренней физической зарядке, заставлять за себя поработать младший призыв, в том числе и в карауле, поспать в танке при удобном случае. Приходилось учиться самому и оказывать помощь таким же взводным лейтенантам из других подразделений.

А тут ещё командиры не упускают возможность испытать тебя на прочность и находчивость, нарезая самые немыслимые задачи, ну, например, на совещании, часов так в 22.00 вдруг, совсем внезапно, получаешь задачу: «Надо!!! Найти песок, соль и посыпать дорожку от клуба до штаба полка, ибо выпал снег внезапно, как всегда, на дороге гололед образовался, а завтра утором будет командир дивизии и командующий округом!!!» Зашибись, тема? Метров на 150. Где взять песок, лопаты, машину, на крайний случай, носилки какие-нибудь? И это когда все кучи в соседнем селе уже присыпаны снегом! Где взять соль? Супермаркетов круглосуточных в помине нету ещё! Это твои проблемы… на ночь! Начнёшь задавать вопросы заботливому командиру роты, ставившему задачу, то, непременно, получишь ответ: «Кто вопросы задаёт, тот по службе не растёт!» или «Если я буду тебе объяснять, где взять и как сделать, то лучше мне самому озадачиться этой темой! А нафига мне такой командир взвода, который без мозга под шлемофоном!» Да и правда незачем! Поэтому я вопросы не задавал, хотя своим подчиненным в последствии всё разжевывал до мельчайших подробностей и непременно контролировал ход выполнения поставленной задачи…

… В общем, через пару месяцев службы, всё окончательно наладилось: первая танковая рота стояла на зарядку вовремя, танки стали исправными, почти. Занятия проводились, особенно по вождению и огневой подготовке. Командир роты капитан «Хабарыч» уже чувствовал себя начальником штаба второго батальона, а мне готовился передать роту. Рота! Офигеть от радости! И это через два месяца службы взводным! Да почему мне? В полку офицеров хватало. Некоторые уже по пять лет взводными. А тут доверяют мне!

…Вон Слава Бантов, нормальный офицер. Выпускник из Казани…

Оказалось, Бант, «захреначил косяка» недавно. Назначили его начальником караула по сопровождению техники. Ну погрузили танки на платформы для отправки в капитальный ремонт. Стоят на станции в ожидании тепловоза. Бант поперся «быстренько домой сходить». Сходил. Пистолет ПМ положил в «танкач зимний» в нагрудный карман. Ну там же, для идиотов, ещё шнурок пришит, чтобы его, родимый ПМ, ненароком, при сильном наклоне, в очко туалета не уронить… Уронил… где-то, под вагоном на рельсах, когда пролазил, чтобы путь сократить до дому. Удачно так сократил… Пистолет нашли. Бабуся-обходчица путей через пару часов принесла. Ну а «кипишь», за это время, уже до Министерства Обороны успел дойти…

… Впрочем, про «косяки»  это отдельная тема…