Xevflfy

– Дайте мне роту, ёбта!!! Я из неё сдеВаю вам конфетку! – так утверждал, только-что получивший воинское звание капитан Пузыркин, по прозвищу «Сандаль». Почему «Сандаль»? В курсантской среде на этот счёт мнения расходились. Версия одна, мне известная, почти правдоподобная: он носил хромовые сапоги 46 размера при своём росте в 165 см.

Здесь же, вкратце, проясню ещё одну тему: «Сандаль» ещё не выговаривал букву «Л», а говорил вместо неё «В» почему-то, и поэтому получалось «вахВак» вместо «вахЛак» и «Вуна» вместо Луна, а вот слово «Ёбта», вообще, получалось исключительно здорово. Очень часто в разговорах с нами, по поводу и без, да и просто так, применялись, для связки слов, словосочетания: «ВахВаки! Ё-ё-о-обта!» и «На Вуну, ёб! Вшивота! На-Ву-ну! ВахВак!».

Ну дали ему. Первый курс. Пятую роту. И тут же, с легкой подачи первокурсников, ему, вышеназванному полководцу, по прозвищу «Сандаль», как с куста, без дефиса, добавили ещё и «Ёпта!» и, стало быть получилось: «САНДАЛЁПТА», а вся пятая рота получила пожизненно, навсегда, насовсем и вовсе бесплатно, на халяву, пожизненное прозвище-погоняло-позывной: «САНДАЛЯТА».

К третьему курсу из Сандалят получилась полная и, совсем далеко не вкусная, а довольно проблемная, неуправляемая и практически горькая на вкус КОНФЕТА-СОСУЛЯ.

Любимая привычка Сандалёпты, особенно, когда мы учились на первом курсе: построить на плацу «самую …датую, эту роту пятую» и «колотить мозг» до той степени, пока он, этот мозг, не станет беременным, при этом одну руку засунуть в карман форменных брюк-галифе и «гонять там шары», а второй рукой сорвать иголку с близ стоящей пихты-ёлки и, с превеликим наслаждением и удовольствием, ковырять ею в своих железных зубах.

Вот представьте себе теперь узбекский город Чирчик, строевой плац училища, +45 в тени, а на солнце все +55, нас, сто пятнадцать «челов» и уже теперь «Сандалят», приехавших со всего СССР с желанием овладеть самой почётной, в то время, профессией «Родину защищать», ещё даже и не принявших присягу, немедленно и сразу, сходу, замученных строевой, и «Курсом Молодого Бойца» и этого, клоуна-капитана-сандаля-ёпта, впадавшего, временами, в неистовство перед строем:

– Я вас, вахВаки, научу Родину Вюбить, ёб! Вшивота, ё-ёбта!

Так вот! О чём речь-то: в этих условиях, да на первых днях, нам бы к воде поближе! В тенёк поскорее! А он на полчаса своё: «ды-ды, ды-ды, ды-ды, ды-ды… про любовь к Родине и что мы все вахВаки и вшивота, ё-ёбта, и, всех нас, оптом, на Вуну, ёб, прямо ща и отправит! Чебурахи!»  Ну не дебил? Слегка поднадоел, знаете ли, такой расклад, ибо мы туда, на эту его Вуну, совсем не желали. А очень хотелось, особенно в первое время, иногда до умопомрачения – ПОЕСТЬ от пуза, ПОПИТЬ ВОДЫ ХОЛОДНЮЩЕЙ, что бы зубы аж свело и ещё ПОСПАТЬ как можно побольше!!!

Не знаю, честно, кто автор-инициатор сей процедуры, но после очередной вечерней поверки, когда все офицеры роты, наконец-то, отстали от нас со своими нравоучениями и воспитанием чувств гордости за наше прославленное танковое училище, ушли на ночлег по своим квартирам, мы, дружно, все сто пятнадцать человек, взяли… и оправили естественную надобность - это по Уставу, а если просто, то взяли и описали бедную, ни в чём не повинную, но Сандалём любимую, пихту-ёлку!

Теперь картина маслом! Представили?

Утро. Строевой плац училища. Построение на занятия. Капитан Сандалёпта в своём амплуа: рука в карман и там «тудам-сюдам», другая за иголкой пихты и эту иголку, облизывая со всех сторон, как мороженое Эскимо, с чувством глубокого кайфа, загоняет в свой рот с отвисшей нижней губой. ПИПЕЦ! ВСЯ РОТА КАТАЛАСЬ ОТ СМЕХА, повторяя: « Ну чё, ёб? Кто из нас вахВак? Ё-О-О-БТА-А-А-А! Вунаход-доВбоёб»!

– А ещё помнишь, как у нас ночью полковник Александров в роте гитару забрал? – Валера Куприянов закурил сигарету. Говорим по Скайпу и вспоминаем ещё одну хохму:  – Ну мы там ещё джаз банд группу репетировали: ударник из посылочных ящиков, пару крышек из-под железных питьевых баков, Валёк Цуркан-ударник с ротным барабаном и палочками, пару гитар, и «полный барагоз», любимая народная песня-дембельская старшины Конкина и его каптёра Дробышевского типа:

Из Монголии, где повсюду пески,

Едут парни, а в душе старики!

Едут парни, едут все мои друзья,

Еду с ними домой и я!

– Ну мы её ещё пытались на магнитофон «Романтика» записать!!! Ага! Рота укатывалась от смеха… А «фишка» (дневальный по роте) и прое…проморгала дежурного по училищу. Он так подкрался сзади незаметно, похлопал в ладоши:

– Хлоп, хлоп, хлоп! Концерт окончен, господа, тушим свечи! – все резко попрыгали по кроватям. А он «реквизит концертный», сука, взял и забрал в дежурку.

И вот картина утренняя, то же почти маслом. Живопись! Рота на построении на завтрак и тут…  Ё-ё-о-пта-а-а! А вот и он! Сандалёпта! Опа-аньки-и-и! С ротным барабаном на шее такой, гитарой под мышкой, в руках крышки от питьевых баков, ну полный пипец! Рокер-мля! Рота валяется от смеха и тут негромкий шёпот Валька Цуркана в строю, но слышат-то все:

– Мля-я-я! Солист тока прикатил. Звезда больших и малых тиЯтров господин Вунаход! Вчера опоздал на репетицию!

А он, этот Сандалёпта, с ходу:

– Ну что? ВахВаки, ёб!!! Вшивота, ёб! Без прикВючений не можете обойтись, да? Опять Чебураха? Да я вас всех на Вуну отправЬю, сегодня же, ёбта! На ночь окопы капать, для стреВьбы с Вошади, ёб! Которая на трансмиссии танка стоит! Вы мне, этот окоп, Вожками копать будете, Во-жка-ми! "Вожками " - это значит ложками!

И дальше:

– Это вот в такую мою узкую дырку в заднице, значит, ёб… – и это вместо «Здравствуйте товарищи курсанты!», сложил два пальца в букву «О» и показал всем, – Во-о-от такую боВьшую дыню, – развел максимально руки в стороны, изображая узбекскую дыню-торпеду. Крышки от баков, гитара с барабаном, с грохотом и грустным звоном струн, тут же упали на асфальт строевого плаца, а он продолжал:

– ...В мою задницу! Из-за вас, доВбоёбы! Каждый день! По два раза! Заходит и выходит! Ё-ё-о-о-птать…

Это был мой первый командир роты.

Да со злостью его и не кто не вспоминает! Только прикольные моменты из курсантской жизни с его участием! Просто учились на его ошибках управлению подразделениями.

В военной жизни это потом сильно пригодилось многим, в том числе и мне, и я ему очень благодарен за эту его военную науку: Родину любить и защищать!

…В десяти метрах опять перекресток. Добегаю. Выглядываю из-за угла. Метрах в двадцати прямо на дороге сгоревший БТР-80, это результат позавчерашнего наступления Владикавказцев. Понятно. Показываю «механу» на железный забор и жестом, мол, дави… Огородами пойдём! Заезжает во двор, потом я, за мной гуськом бойцы…

И всё, приехали! Куда тут огородами? На БМД? Вариантов вообще нет ни каких. Осматриваюсь. Впереди какие-то фундаменты, заборы из сетки-рабицы… Только пешком! Кругом грохот, взрывы гранат, стрельба из чего попало, куда попало, всё перемешалось, где наши, где не наши…

Отправляю снайпера и пулеметчика ПКМ в рядом стоящий дом:

- Давай, осваивайте чердачное окно…

Через минуту они выбегают оттуда:

- Да там невозможно находиться! Пули по всему дому свистят…

Ну да, дом-то глиняный! Чёрт! Чуть сам не отправил на «тот свет» две боевые единицы!

БМДэху закатил на удобную позицию между навесом из туфа и деревом и теперь она крошила из спаренного с пушкой ПКТ два дома, таких же соманно-глиняных, стоящих в метрах пятидесяти по прямой от нас. Пару раз саданула из пушки туда же… Семь бойцов заняли оборону. Приказал не стрелять куда попало. Наблюдать! Стрелять одиночными и только по целям…

Да куда там!!!

Связь закончилась внезапно. С ней всегда так бывает, с этой связью! На «Транспортах» сели все батареи, и они издавали противный писк, в Р-159 прилетело две бандитских пули, хорошо хоть бойца не задело! А на БМД радиостанция Р-123, как оказалось, вообще не работала… никогда… За-ши-бись и всё исключительно по плану! Осталась одна моя системы «Радий». Даю команду радисту 159-ую, как уже не нужный груз, загрузить в БМД, в десант.

Радиста вооружил вместо неё дрыном, теперь он периодически подбегал к БМД, стучал по башне и передавал наводчику мою команду куда отправить очередной снаряд или долбить из пулемета. А надо дальше двигать! Надо...

И тут началось…

-Вон, бандосы!

В метрах в двадцати перед нами вскочил на колени чертило, как из табакерки, в чёрной форме и, никого не стесняясь, с воплем «Аллаху Акбар!» влупил из «Красаувчега» длиннющую очередь по БМДэхе. Рикошет в разные стороны веером, искры по броне… Мы в ответ из всего что было… Попали не попали… ХЗ!!! Бегу к БМДэхи, стучу прикладом по броне, да куда там. Она херачит из пушки и двух пулеметов. Заработал ещё и курсовой ПКТ. Достучался до механика, показываю жестами, давай назад! Быстренько заворачиваю ее за навес. Тут же прилетает граната от РПГ и… я её вижу, эту чёртову гранату с хвостовым оперением. Она шмякается на землю, в снежок, в то место, где была только что БМД! Орать и бежать куда-либо уже поздно. Четыре секунды, с плюсом и… Блумс-сс! И, у меня на глазах, на белом, в этом месте ещё не растаявшем, мартовском снегу, образовалась небольшая такая черная воронка, да даже не воронка, а скорее отметина чернозема с брызгами…

Во, МЛЯ! Живой?

Бойцов от осколков спасла стена навеса, они даже и не заметили случившегося, ибо уж очень усердно расстреливали боезапас «в ту степь», то есть «ТУДОИ», ну где засел этот бандос-пулеметчик. А мне тут жарко стало, пипец! В фляжке водка. Отпил оттуда пять глотков, закурил сигарету. Лап-лап по разгрузке, а магазинов с патронами и нет… вместе с карманами разгрузки нет… Срезало как бритвой. Посмотрел вокруг, так и не нашел. Хорошие такие магазины были, четыре штуки. «Спарки» от РПК по сорок пять патронов... были…

Присел на крыльцо дома:

- А ну кончай воевать! Все живы? Стрельбу прекратили.

- Да вроде все! – это солдат «Абрек» теперь был моим замом, шустрый такой солдат. Молодец, в общем. А сержант, командир отделения, «очканул», слегка… потерялся вообще. Ещё живой, а как будто уже мертвый… Бывает состояние такое у некоторых, типа оцепенения. Полный ступор! Водки ему наливай не наливай, бесполезно! И теперь просто сидел в углу под навесом, обняв автомат...

- Снайпер! Наблюдать за полем! Остальным перекур!

Только закурили, а тут картина маслом!

С той стороны куда мы все только что строчили из автоматов, бахали из подствольников, кидали гранаты, стреляли из пушки БМД, прямо через этот спасительный бетонный забор перед нами, переваливается снайпер из соседней штурмовой группы и такой с ходу с вопросом:

- А можно я теперь с Вами повоюю, товарищ майор!

У меня сигарета вывалилась изо рта!

- Ты, блин, откуда?

- Оттуда… – и показал направление рукой на тот дом, в который я только что запустил пару снарядов из БМД…

- Живой?

-Да.

-Не, ну нормально, да? Он Живой!!!

А он:

- Нашу группу расхерачили… совсем…

- Как???

- Да так… поперлись прямо по дороге, прямо по улице… на БМДэхе, снайпер нас лупить стал, а там заборы по два метра высотой, не перелезешь во двор, а вокруг ни одного дерева, ни пенька даже и двери во двор закрыты… За БМДэхой не спрячешься тоже, он, этот снайпер долбанный, прямо в клиренс присылал. Командиру группы спецназа ноги и отстрелил… обе, чуть выше берцев прямо… Ну мы рассыпались вдоль заборов этих, а толку? Пулеметчик стал крошить, головы не поднять… а тут и граната из РПГ в БМДэху хрясь, прямо в башню и насквозь её, эту башню и прошила… и полетела дальше, рванула вдалеке, метров в тридцати за БМДэхой… А впереди замполит был, возле забора залег, ему снайпер в плечо, рядом с шеей и засадил, тот вскочил, а он ему, сука, прямо в пузо ещё раз и прислал…

Я ему протянул свою фляжку:

-На, попей… Тот сделал три глотка, даже не поморщился… водка в фляжке, а он и не заметил, что это водка… и дальше такой:

- Ну мы кто куда и давай щемится в разные стороны, а все ворота закрыты изнутри, во двор не зайдешь и через забор не перелезешь… Дырявая БМДэха развернулась и умчалась в даль, а ей, вдогонку, бандосы ещё из «граников» бахать стали. Не видел, правда, попали… не попали? Ну я нашел дырку под забором, маленькая такая дырка… как пролез туда не помню…

- Ладно… Пошли теперь с нами воевать. Не передумал? Может в тыл тебя?

- Да Вы что? Ну товарищ майор!

Я махнул рукой, давая понять, да оставайся уже… И к остальным:

- Ну что бойцы? Воевать готовы?

А они дружно так, в один голос:

- Так точно!

Идиоты, что ли? Ну да, похоже... И я такой же...

Теперь у меня в группе два снайпера. Я их расставил по углам навеса, за деревьями с задачей «валить всех» кого увидят в своем секторе…

…БМДэха, с моими маневрами по двору, вообще намотала на ведучки всякую хрень, типа колючей проволоки от забора, и теперь ехать ни взад ни вперед вообще не хотела. Всё! НОТ! То есть, Неподвижная Огневая Точка! Урчала, воняла подгорающими дисками фрикционов, но упорно ехать не хотела… НИКУДОИ! Зассада, блин! И бросить её здесь, в огороде, ну не могу как-то!

...В соседнем огороде какая-то сволочь зажгла стог сена, и пока я расставлял бойцов по направлениям дальнейшего наступления, ставил задачу, считал боеприпасы и гранаты, наблюдал за обстановкой вокруг… Ёбс тудей! БМДэха раз и задымила дымом, белым таким дымом. Я к ней радиста с дрыном доставать экипаж. Только их достали, как вдруг появляется неоткуда наглый чел в белом маскировочном халате, вскидывает граник-РПГ и всандаливает ей, нашей застрявшей и уже и так горевшей машинюжке, прямо в бортину, «большой ядерный салам!» и так же как и появился, этот чел исчезает в никуда…

Во, мля!...

Продолжение будет, еще не всё...

… Ночевали в каком-то здании, типа ангара, огороженного бетонным забором. Загнали туда летучку зампотеховскую. Командир 6 роты пристроил БМД у бетонного забора, я еле его отогнал оттуда за угол здания, вместе с БМД с этой. Береженого бог бережёт.

- Через полчаса стемнеет и туда граната из РПГ прилетит, - объяснил ему, тот вроде пронял. Граната прилетела в то место, правда утром…

Тут подошел старшина 4 роты Литовко с СВДшкой в руках:

-Командир! Там чертило какой-то шарится вдоль забора. Непонятно… Свой или чужой… Похож на бандоса. Может воткнуть ему в череп?

Через минуту появился командир роты спецназа Владикавказской бригады. Через забор… Со стороны бандосов… Я его чуть не полоснул из «калаша», когда тот перелазил забор…  - Слышь… Дефективный! Ты чё там искал? Теперь должен будешь литр!

- Не, командир! Два! – поправил старшина, отсоединил магазин от СВД, дернул затвор, вытряхивая патрон из патронника, ловко поймал патрон на лету и протянул его очумевшему спецназовцу…

Выяснили. Оказывается, полководцы Владикавказской бригады перед штурмом придумали такую очень офигительную, на их взгляд, тему: впереди штурмовых отрядов пустили по три разведчика из группы спецназа. И теперь трех нет. И где они теперь, никто не знает! А командира послали их искать. Не, ну нормальные, полководцы эти?

- Там, случайно, больше ваших никого нет? А то это хорошо, что старшина спросил…  - Там ещё пять человек… ищут… Если что… поддержите огнём?

Тут я вообще потерял дар речи, закурил сигарету.  - Смотри, - подвел его к забору и объясняю, - Там, через дорогу, жилой сектор, дома сплошные и заборы по два метра, видишь? Могу только из подствольников, АГСов и РПГ навесом… Только куда? Могу конечно запросить миномёты нашего артдивизиона, только вот они вчера комбрига нашего контузили, минометы типа «Поднос» 1943 года выпуска, разброс выстрелов один километр… вот под нос и стреляют… Так что давай так, доставай-ка их, своих героев, оттуда, пока мои стрелки их в груз 200 не превратили… А те трое, скорее всего, уже «двухсотые». А мы потом ещё пятерых будем искать… Потому что, сколько бандосов там – никто не знает! Будет штурм… пойдем… найдем скорее всего. Согласился со мной...

…Мирным дали выйти из села. Целый день на выход. Женщины, дети, старики… да и бандосы, конечно…

…Будем воевать. Штурмовая группа, блин. БМДэха и восемь бойцов со мной. На одном на груди радиостанция Р-159. Это связь с комбригом. Второй с ментовской радиостанцией «Транспорт» – связь с штурмовыми группами, у меня в подчинении их, штурмовых групп, ещё две, всего-то человек тридцать и тоже на БМД (боевая машина десанта). У меня радиостанция «Радий», это связь с командирами соседних штурмовых отрядов. В БМДэхе трое – механик-водитель, командир машины и наводчик-оператор. Второй день штурма долбанного села...

Потому, что решили там, наверху, сделать подарок очередной к апрелю для Ельцина… Подарок из наших трупов, ага…

…Соседняя бригада получила задачу: сделать отвлекающий маневр, но в село не заходить, а занять крайние дома и закрепиться. Тем самым отвлечь бандосов от главных сил, которые будут заходить с другой стороны села. Ага, отвлекли, на тридцать шесть «двухсотых» и раненных столько-же. Их там, в этих домах, уже ждали бандосы и расписали по полной программе…

… ну а мы проехали мимо той улицы, на которую надо было выйти. Спешились с БМДэхи, толпой за броню спрятались. Ни карты, ни схемы, ни тебе «яндекса с гуглем»… да и дорогу спросить не у кого, блин… только пищащие радиостанции, у которых медленно, но уверенно заряд батареи катился к нулю… Понял по обрывчатым матюкам комбрига из радиостанции, что проехал нужный поворот. А тут из-за стального высоченного забора полетели гранаты в нашу сторону. РГэшки… много.

Стучу по броне прикладом автомата, высовывается голова наводчика из башни. Ору ему:

- По забору из «спарки», длинную давай… и разворачивай оглобли в другую сторону.

Слава богу понял.

Пока он делал из этого забора дуршлаг очередью из спаренного пулемета ПК, я показал руками бойцам в стороны, что бы те разбежались. Механику не видно ни… чего, может и своих подавить гусеницами. Разбежались, залегли. Смотрят на меня, как цыплята, блин, на курицу… А я забежал за будку какую-то деревянную, да совсем неудачно забежал так, смотрю за БМДэхой, как она разворачивается… А тут ещё эта будка вдруг дырявой становится от пуль, я весь в опилках, не пойму откуда стреляют, кто стреляет… верчу-кручу головой… и тут сзади, из-за забора за моей спиной, граната херакс, опять РГшка и прям мне под ноги… твою душаку! Быстро забегаю за другую сторону будки… Взрыв за будкой... а тут передо мной перекресток открытый и дорога метров на пятьсот… все видно. В общем, я как на ладони… Белый снег на земле, я в «танкаче» зеленом, разгрузке черной. Мишень на пять баллов! Я опять за будку эту проклятую. В разгрузке гранаты Ф-1, я эти гранаты веером за этот забор железный и покидал… Все четыре… и опять на другую сторону будки этой проклятущей, пулей… Граната Ф-1 это вам не РГ-42!!!

В общем, досталось опять, этой будочке деревянненькой…

Тем временем БМД развернулась и отъехала от перекрестка метров на десять назад, в обратную сторону. Из башни опять наводчик с вопросом, типа, че делать дальше-то? Я бойцам рукой машу, типа, за мной… Считаю на ходу, вроде все… Тут подлетает БТР с начштаба бригады, объясняет мне популярно, типа, мимо своего квартала проехали, надо еще немного назад. Ну надо, так надо… За БМДэхой мои бойцы в ожидании, механик торчит из люка, ждет команды. А БТР помчался дальше по дороге, остальные штурмовые группы разворачивать...

Продолжение будет...

…Холодно было в то утро. Снег. Вроде минус десять, а влажность большая. Нам, уральцам вообще "не климатило" здесь! Я надел валенки, а поверх них чулки от ОЗК, неудобно, зато тепло.

Командиры распределили нас на штурмовые группы. Я попал в левофланговую. Посчитали нас, оказалось восемнадцать человек. Выдвинулись на своё направление. Пристроились в две колонны за БТР-80 и пошли гуськом…

Когда поравнялись с частным сектором, я уже устал. А так как я был помощником пулемётчика ПКМ, то кроме своего боекомплекта, нес ещё и коробки с лентами в руках, да на себя ещё три ленты намотал.

Петруха, дружище мой, рядом топает, а мне уже эти чертовы коробки руки оттянули. Ну, я и придумал, по своей дурости, их поставить на зад БТРа.

Вышли на левый фланг: слева, высокий бетонный забор, справа, пустырь с недостроенными фундаментами и рядом с нами какая-то каменная постройка, типа автомастерских, а впереди пятиэтажки! Бандосов не видно и не слышно, идем дальше…

И тут, внезапно, все завертелось, закрутилось, всё фрагментами! Началось…

…Вдали какой-то хлопок, тут же искры по асфальту в разные стороны, перед БТРом взрыв. Это прилетел первый выстрел из РПГ от бандосов. БТР встал и, без предупреждения, рванул задним ходом… Своим задом да прямо на нас! Мы в стороны разбежались. Те, кто справа - за каменное строение автомастерских, а мы, кто слева - вдоль забора улеглись. Петруха заорал: «Умный, (это моё прозвище-позывной армейский), беги сюда, а то убьют, они сверху лупят!» Я оглянулся, а он мне из колодца машет и в сторону пятиэтажки стреляет из автомата. Я к нему. Как дополз, и как мы там уместились вдвоём, в этом люке, до сих пор не понимаю! Видимо от страха…

Капитан, командир штурмовой группы, орал нам, что бы мы за каменное здание автосервиса бежали, иначе все там ляжем! А мне страшно было, так что ноги ватными стали. Вдруг Петруха, раз и выскочил из колодца, и уже там, с остальными, за зданием. Открыли шквальный огонь, прикрыли наш отход! Перебежали к ним все, кто был у забора. Командир начал указания давать, дошло дело до пулемётчика, а он и говорит: «Я ленту по пятиэтажке выпустил. Патроны нужны!» Я давай с себя ленты снимать, а командир мне леща, где, говорит коробки остальные?

Я говорю:

- На БТРе… уехали!

Он такой:

- Ну зашибись! Ты чё, дебил? Как хочешь теперь, так и рожай их, эти коробки! Чтобы через 2 минуты коробки были здесь!

А я ему говорю:

- Так за ними по открытому пустырю бежать надо!

А он:

- Боец! Это приказ! Лети…

Ну, я с себя сидор скинул и побежал! Бегу, как учили, из стороны в сторону виляю. Если бы видел, что по мне тогда стреляли, наверное, впал бы в ступор и погиб, но, к счастью, не до этого было. Долетел до какого-то забора бетонного, и, видимо от страха, перемахнул его, не заметив. Смотрю: БТР наш стоит, водила из люка вылез, курит, зараза! Я забрал коробки с лентами и назад! Помню, бежал и жутко «по большому» в туалет хотелось, причём страха уже не было, все как-то на автомате получалось. Прибежал, докладываю командиру:

- Прибыл!

Он меня заставил пустые пулемётные ленты снаряжать.

…Тут появились первые потери. Андрей Морозов. Попадание в область сердца. Он просто осел, и, закрыв глаза, замолчал… потом хрипеть начал страшно. У меня от этого хрипа опять ноги ватные стали. Мы его оттащили в сторону, под стену. Тут командир мне:

- Где БТР стоит, знаешь?

Я говорю:

- Да!

- Тогда беги туда, за химло водилу, и сюда его, вместе с этим БТРом, к нам! Эвакуировать надо Андрея, он уже почти мёртвый!

Я ему говорю:

- Так если побегу туда, то будет два трупа! Всё простреливается!

Командир сказал, что я единственный знаю, куда он, эта скотина, спряталась. И ещё, как оказалось, все наши боеприпасы на его броне остались. Так что лететь туда опять мне просто необходимо!

Ну, я опять побежал. По дороге чулки от ОЗК съехали и болтаются на валенках как тряпки, а я бегу и думаю: только бы в штаны не навалить, так как мочи уже нет терпеть. Прибежал, ору чёрту-бэтэрщику:

- Заводи, поехали! Воевать будем...

А он мне:

- Нахера? Сожгут нас гранатометчики!

Я ору:

- Там ща всех положат! Тебе только надо боеприпасы привезти, да Мороза забрать!

С этим и погнали! Подъезжаем. Командир орет бэтэрщику: «Бей стену носом, делай дыру, и заезжай в автосервис, иначе верхнюю часть БТРа будет видно с пятиэтажки!» Ну водила с маху и долбанул в стену, дыра знатная получилась. Весь перед туда залез, а зад снаружи…

Смотрю: ещё парни раненные появились, все в крови, лежат. Мы с Петрухой давай их затаскивать в БТР! Только Мороза затащили, тут как херанет! Я на жопу сел, ничего не пойму, ничего не слышу. На броне что-то дымит. Как оказалось, гранатомётчик бандосский увидел корму БТРа, на котором боеприпасы наши лежали и, каким-то образом, не задев крышу здания, в них и засадил из «граника», а нас с Петрухой броня сверху прикрыла. Добавилось раненных… Командира затолкали в БТР, ему осколком ключицу перебило. Тут водила орет: - Движок закипел! Давай быстрей грузите! Ща вторая граната прилетит...

А возле БТРа просто все валяются и стонут! От сержанта Юры Прохоровича осталось только то, что было за бронежилетом укрыто. У гранатометчика Дениса Шубина ягодичные мышцы оторвало, он ещё живой был, когда мы его в броню затаскивали. Остальных раненых запихнули еле-еле, и отправили с ними Дениску Полюдова, чтобы в случае чего прикрыл…

Морозов остался жив. Ему пуля попала прямо в татуировку скорпиона на груди, и от него, этого скорпиона, только одни лапки и остались…

Сидим с Петрухой, думаем: «Что делать?» И тут я вспомнил, что очень в туалет хочу. Залез в дыру, проделанную БТРом в здании, ну и все «своё добро» там и оставил, заминировал…

Собрали всё брошенное оружие, боеприпасы, нашли чей-то сидор с заначкой: «Прима», сахар, сухари. Пожрали, (перед боем завтрака не было), покурили. Сидим, гадаем! Приказ был на себя боевиков оттянуть. Завязать бой, чтобы ОМОН из блокированной комендатуры успели вытащить. Успели или нет - не известно! Да и мы уже, по количеству бойцов, вообще не штурмовая группа, а так, тридцать секунд боя в обороне, хотя оружия и боеприпасов завались.

Петруха говорит:

- Умный! Давай проверим, пасут нас бандосы или нет! Я сейчас за вон ту кучу щебня перебегу, а ты смотри в оба. На том и решили. Он выпрыгнул и за кучу залег. Я смотрю по сторонам. Вижу, в окне пятиэтажки что-то зашевелилось, замаячило… И… Бах! Кусок пламени вылетел в нашу сторону! Возле кучи с щебнем так херакнуло! У меня и каска, и шапка, и очки слетели в снег! Сел на жопу, ничего не пойму, ничего не слышу. В левом ухе щекотно и горячо, пальцем почесал: кровь! О, думаю, контузия, как в кино! Потом слышу, как будто через матрац, кто-то орет. Я выглянул, а Петруха сидит на земле и пытается развязать чулки от ОЗК на валенке, а шнурок, по ходу, на узел завязался и он не может его развязать. Ну, все, думаю, Петруху в ногу ранило! Я к нему, а он орет: - Снимай быстрей!

Я ему помог, а оказалось, что пятку валенка пробил осколок, и попал между валенком и ногой, не повредив ногу, но он, этот осколок горяченный, жгло ужасно, вот он и вопил…

А тут ещё это... Откуда взялся этот маленький котёнок, мы не видели. Чёрный, задние лапы перебиты, кишка из попы торчит, и орет, орет, орет! Просто до коликов в сердце… Петруха и говорит:

- Умный, ты мне друг? - Уже и не знаю. Брат! Скорей всего… А он: - Ну тогда, по-братски, добей малыша! Жалко, мучается… а я не смогу, и слышать уже не могу, как он орет! А мне его тоже жалко было, очень жалко… до слез! Я его застрелил, а сам думал, что грех на душу взял… ребёнка убил. Про людей, почему-то, так не думал, а вот котёнка жалко было! До слез…

Вдруг Петруха:

- Умный смотри, бандосы бегут!

Смотрю, а возле пятиэтажки, с левого торца от нас, человек пять уже на корточках сидят, одни головы торчат. Один из них с биноклем смотрит мимо нас в ту сторону, где комбат Капустин со своими бойцами засели. А у нас тут огнемёт «Шмель» лежит под рукой…

Мы с Петрухой чуть не подрались в споре, кто из нас захерачит по ним! Я отобрал! И в дыру в стене автосервиса пролез. Петруха-то без валенка был, куда ему… Ворота сервиса были открыты нараспашку, ну я по ним, этим бандосам, и саданул через эти ворота из этой шайтан-трубы! Попал! Убил кого или нет, не знаю, но мы больше их не видели. Только после этого выстрела по нам начали строчить так, что голову не могли высунуть минут двадцать... Потом успокоились, видать решили, что нам здесь "каюк пришел"… А мы затаились просто и сидим, думаем, как выбираться отсюда...

...Тут Петя вдруг засуетился, показывает, чтобы я тихо себя вел! Я-то не услышал сначала, а потом до меня дошло, что кто-то недалеко вроде говорит, только я не могу разобрать что, ухо-то не слышит. А Петруха уже гранаты тащит, штук десять Ф-1...

Подбежал, высыпал их на землю и давай усики разгибать. Я ему помогаю. Он схватил одну и за забор кинул, под которым мы в начале боя лежали, я тоже давай кидать. Так веером все и закинули за забор. Все десять. Рвалось там страшно! Не знаю, может, и убили там кого-то, не проверяли. Петруха сказал, что там кто-то гыркал по рации не на русском, и кто-то отвечал. Я его спросил:

- А зачем столько гранат туда бросили? Он говорит, что страшно стало! Вдруг обойти хотят? Это чтоб наверняка! Решили о том, что мы очканули, никому не говорить. Так и сидели, постреливая. Просто так сидеть было страшно. Где наши? Не знаем! Стрельба вокруг поутихла. Петруха попытался чуть отойти от здания, так его тут же обстреляли. Ещё минут 30 прошло, а может больше или меньше, но уже как-то не такое небо было как утром, потемней стало, что ли… Я говорю ему: - До темноты досидим, а там уползем…

Метрах в 100-150 от нас кто-то из подвальной двери дома без этажей нам замахал руками, но видно не чётко. Я в бинокль командирский посмотрел, а там комбат Капустин на нас в бинокль смотрит, и показывает жестами, мол, отступать нам с Петрухой надо, и показывает маршрут как бежать. Мы с Петрухой посмотрели, и решили: была не была. Рванули. Я побежал. Петруха прикрывает. Через 30-40 метров я упал и начал вести огонь, прикрывал Петруху. Вот так и добрались. Капустин нас прямо на входе за воротники и в подвал затащил, говорит:

- Ну вы черти!!! Я думал вас там завалят! "Рэмбы", мля, Финаевские! И долго обнимал нас…

...Наступила расслабуха, полная. Начало трясти, колотить всего. Я тогда понял, что во время боя я и не боялся вовсе, оказывается, страх-то после боя только пришел, только сейчас!

Как попали к нашим, плохо помню, был всё как во сне. Кто-то меня о чем-то спрашивал. Я что-то отвечал… Потом сел где-то в уголочке на корточки и уснул. Котеночек тот снился…