WhiteBit

Было это в Калининграде, году в 2008. Заболел у меня зуб, а поскольку наш военный стоматолог был рукожоп, судя по отзывам товарищей, то пришлось шлёпать в платную клинику – чтобы сделали надёжно и качественно (так я тогда думал). Не помню как называлась клиника, помню была она у Южного вокзала. Встретили меня фальшивые дежурные улыбки, дорогой ремонт, современная аппаратура, сияющая чистота и нехреновые расценки. Врач, молодая армянка, сказала, что кроме одного болящего зуба срочного ремонта требует второй. И спросила: «хватит ли у меня денег?», озвучив цену за один зуб в районе двух тысяч рублей. Охудев от такого ценника, ибо при зарплате в 15-20 т.р., деньги для меня были значительные – я все же согласился. Вылечив мне оба зуба врач сказала, что кроме 2-х срочных мне надо вылечить ещё шесть.
Капитально расстроившись таким положением дел своей жрательно-жевательной фабрики, я решил дождаться отпуска и прилёта на малую Родину. В Вологодской области, есть город Белозерск, а там работала стоматолог, к которой ездили лечить зубы практически со всей области. Вскоре, прилетев домой, я укатил к ней лечить бивни.
Приехав туда, обнаружив маленький кабинет с совдеповским «дизайном» и аппаратурой, на которой ещё работала моя бабушка. Дождался очереди и попал к миловидной тетке среднего возраста с милым окоющим говором и заиканием – она и была известным по области стоматологом. Усадив меня на кресло из кожи престарелого, потертого дерьмантина, врач спросила на что жалуюсь. Я рассказал ей про периодическую боль одного зуба, да про шесть не вылеченных. На что, после осмотра, получил неожиданный ответ: что зубы у меня в порядке, слегка нарушена пигментация, но это курить надо меньше, либо вообще бросать. А зуб болит из-за того, что поднялась десна и обнажила чувствительный корень. На что мне выписала рецепт зубной пасты, да сказала чистить свою хлеборезку щеткой с мягкой щетиной. Слезая с кресла, я спросил её цену консультации, на что получил примерный ответ: «пиздовать с Богом в сторону хорошей жизни.» Да крик: «Следующий».
Вот так вот, блядь, из-за ебучих жаждающих бабок недоврачишек мне чуть не рассверлили шесть здоровых зубов, за что я бы ещё отдал дохера-дохера денег. ШЕСТЬ, БЛЯДЬ, ЗДОРОВЫХ ЗУБОВ!!! Кстати, с тех пор зубы так и не лечил, хотя к стоматологам хожу на ВВК каждый год - все отлично с зубами.

В начале 90-х, когда моя бабушка ещё работала стоматологом я, естественно, ходил лечить зубы к ней. Хотя как ходил? Думаю не один пиздюк 5-10 лет сам к стоматологу не пойдёт, посему тащил меня папа, а я его пытался убедить что зубы сами зарастут, и болеть перестали, и вообще если им надо будет – сами выпадут, у акул же, сук везучих, получается! При этом стараясь вырваться из его огромной ладони, или на крайняк испариться без осадка, невзирая на последующие пиздюли. Однако батяня доводил меня до бабушкиного кабинета и сдавал ей.
Кто постарше, то наверно помнят те кабинеты: длинный зал со специфическим запахом, в котором стояло сразу несколько кресел и несколько врачей одновременно лечили зубы своим больным. В кабинете все сверкало белизной и холодным блеском нержавейки, которые, в совокупности со звуком работы зубного бура, вызывали у меня табун мурашек по маленькому тельцу и судорожное, неконтролируемое сокращение очка.
Бабуля сажала малолетнего очкодава в кресло, катала вверх – вниз, нажимая какие-то педальки, и убеждала что: «надо открыть рот, что ей только посмотреть, что делать там нечего, что будет почти не больно.» Ништяково сикатя, я знал что БОЛЬНО БУДЕТ!!! И меня реально пытаются наебать! Ибо в те годы никакой анестезии в наших провинциальных клиниках не давали. Из анестезии было только доброе бабулино слово, да обещание купить какой-нить ништяк вроде стаканчика мороженки, если вести себя буду мужиком, от отца. Мужик из меня в то время был сикатливый, однако батяня мороженку все равно покупал часика через 2-4 (когда уже можно было), за что мое распухшее ипальце было ему весьма признательно.
В общем, когда бабушка посмотрев мои зубы с сурьёзным видом заявляла мне что у меня там дырки, размером с пещеры и в них прячутся микробы, я реально пугался. В детской фантазии микробы были какими-то страшными монстрами, которые живут у меня во рту, занимаются там гадостями, и самое страшное – какают там! Приходилось давать добро бабуле на бурильные работы, и она приступала к делу. Когда же было совсем невмоготу, и я начинал мычать и дрыгать лапками, бабушка приостанавливалась, говорила мне что почти все – остался один, она видит его хвост из дырки! Надо чуть-чуть досверлить, и мочить засранца! Я давал добро, и сидел дальше терпел. Иногда в упор не понимая, как же этот гад так лихо убегает в другой зуб и прячется в новой дырке?
Уже дома после лечения, я ещё долго мыл все и вся, ел только из своей посуды, и всегда старался быть с закрытым ртом - дабы эти сволочи не заползли туда и не выгрызли себе опять новые норы.

Это было на заре офицерской службы. В армии есть такое понятие – старший машины, появилась сия заморочка ещё в стране советов, дабы этот старшой активно советовал водятлу как вести машину. И вот в один прекрасный выходной мне привалило это охренительное «счастье» - надо было до аэропорта свозить какую-то шишку, часиков эдак к семи утра.
Проснувшись рано утром в родной помойке под названием «офицерское общежитие МО РФ», распинав пустые бутылки чтобы можно было пробраться к окну, я выглянул в него. Небо было хмурое, с него изредка падали белые дохлые мухи, день предполагал быть теплым – градусов около нуля. Узрев сию картину, дохнув на стекло вчерашним перегаром, и нарисовав на нем значок Нирваны - я отказался от трусов с рукавами, а так же прочей теплой приблуды, по молодости рассудив, что в УАЗике ехать будет тепло, а выходить надолго на улицу не надо.
Наскоро одевшись и добежав до работы, сразу сел в машину и заехали за «летуном», которого мы вскоре отвезли по месту назначения. По дороге назад УАЗ начал подергиваться и его движок, последний раз чихнув, вскоре окончательно встал. Сломались мы прямо на трассе, напротив деревни толи Малиновка, толи Рябиновка - они обе были почти друг напротив друга, где-то метров в 500 или 1000 от нас. Водитель (Вася) вышел, покопался под капотом, заявил что сдох бензонасос, и чудо российского автопрома требует либо ремонта, либо чалку, либо бутылку с трубочкой. Позвонив дежурному по части, услышал что ни в коем случае ничего не делать, а ждать помощи.
Кто знает, как быстро выстывает УАЗик с тентом понимает, что у нас нарисовалась реальная картина отморозить нахрен себе колокольчики, которые уже начинали весело позвякивать. Благо недалеко нашлись какие-то поддоны, они были нами разломаны, облиты сцеженным бензином и подожжены. В башке гудела вчерашняя гулянка, небо начало проясняться, холод наступать, да ещё над головой залетали Сушки, громко и раздражительно шумя – у них были какие-то свои полеты. Просидев пару-тройку часов, перезвонив в часть и услышав, что помощь ещё не выехала – я громко высказался в адрес начальства пачкой комплиментов, особо налегая на их сексуальную ориентацию, и скомандовал Ваську охранять машину одному, так как надо купить хоть что-то сожрать.
Была остановлена попутка, и мужик за спасибо довез до ближайшего магазина. Магазин представлял собой толи контейнер тонн на 20, толи какую-то старую фуру с вырезанной дверью. Внутри было темно, так как окон не было, и свет проникал только через окошко двери. Зайдя туда, обнаружил двух дородных тётенек лет 35-40. Одна, весело улыбнувшись, абсолютно не стесняясь меня тут же сказала своей напарнице: «О, лейтенантик молодой и красивый. Давай, пока у нас света нет, закроем дверку, да изнасилуем его вдвоем?»
Охренев от такой перспективы и сделав самую умильную мину, я, с дрожью в голосе, заявил: «Тёти, не надо меня насиловать – я кушать хочу, у меня там ещё и боец некормленый. Умрет же, скотинка - жалко! Продайте лучше что-нибудь съестного и отпустите с миром.»
На что они, посовещавшись между собой решили сжалиться и продали мне на глаз какой-то колбасы, хлеба, минералки, да пару банок рыбы.
Вернувшись к Ваську, который от холода уже пихал берцы в огонь, капиталь поплавив себе подошву – я покормил его и поел сам. Чутка повеселев мы опять позвонили в часть и услышали стандартное: «Ждите! Охраняйте!»
В очередной раз, вспомнив командование эдак колена до пятого, продолжили морозить сопли. В конце концов все поддоны были сожжены и пришлось искать ещё топливо. Взор наш упал на покрышки, сваленные кучей недалеко. «А что, хорошее топливо» - подумал я и их тоже запалили. Вскоре с довольными, сытыми и подкопчеными мордами, мы увидели какого-то местного алкаша, который шел к нам нетвердой походкой, на ходу громко матерясь. Подошедший абориген начал орать что-то про дым, стелящийся по земле, про то, что у них в деревне из-за наших покрышек дышать нечем, и прочую херню. Нормального объяснения он слушать не хотел, поэтому просто был послан на хер. Мужик, разозлившись, убежал, громко грозя придти с подмогой.
Вскоре со стороны деревни стала приближаться толпа злых местных, со всяким сельхоз инструментом в руках.
«Нам пиздец!» - сказал Вася и торопливо полез в УАЗ за монтажкой, собираясь с боем охранять вверенное ему военное имущество в виде вечно ломающегося пачихета.
Мужики подошли и сразу начали предъявлять за дым. Но тут над нами пролетело звено Сухих и идея пришла сама собой: «Мужики, видите у нас полеты сегодня?! Это мы бомбометание отрабатываем. А чтобы по гражданским летчики не ёбнули – жжём сигнальные дымы из покрышек. Вам ведь дома целые - нужнее ломанного кирпича?»
Аборигены пробормотали что-то про извинения, сказали нам спасибо и рассосались.
Остаток времени, два черно-зеленых негритенка продолжали плясать на одной ножке вокруг горящих покрышек и принимать съестные припасы, которые им приносили местные бабушки со словами: «Вот вам защитники наши, вы тут подольше побудьте, пока эти ироды не отбомбятся все, а то вдруг чё.»
Машина из части приехала только через семь часов.