Ученые продемонстрировали способность определенных лекарств влиять на выбор стратегии в экономических играх. Они нашли способ сделать так, чтобы игроки чаще распределяли ресурсы поровну, а не стремились к максимальному обогащению. И это не единственный опыт, который проливает свет на природу морального или, напротив, аморального поведения.
Суть нового исследования такова: испытуемые, принявшие толкапон — применяемое при лечении болезни Паркинсона лекарство, более честно играли в экономическую игру «Диктатор». Эта игра предполагает распределение банка между двумя игроками, причем «диктатор» может произвольно забрать себе часть банка, выбрав один вариант из пяти: 3:1, 2:1, поровну, 1:2 и 1:3. Вариант 3:1 значит, что «диктатор» получает три доллара из четырех, а 1:3, напротив, предполагает отдать другому игроку три доллара и получить самому лишь один.
Вопрос выбора стратегии в ситуации, когда заведомо неизвестна стратегия оппонента, переходит из сферы математики в сферу психологии. Именно поэтому «Диктатор» полюбился многим ученым — игра упоминается почти в восьми тысячах публикаций. Его использовали в массе работ по экономическому поведению, а в новой работе была продемонстрирована связь между используемой стратегией и приемом толкапона, обычно назначаемого при болезни Паркинсона.
Толкапон является ингибитором катехол-О-метилтрансферазы. Это значит, что он блокирует работу фермента, который добавляет к молекулам нейромедиатора дофамина лишнюю метильную (-CH3) группу. Блокирование фермента приводит к тому, что дофамина расходуется меньше, в клетках мозга его накапливается больше, а раз дофамин — нейромедиатор, то и обмен сигналами между нейронами проистекает активнее.
Причем, что особенно важно, дофамин используется далеко не всеми, а только некоторыми нейронами. Поэтому ученые могут связать изменение в игре не с абстрактной активностью мозга, а указать причину более точно. Как пишут исследователи на страницах журнала Current Biology, дофамин используется в тех нейронных сетях, которые позволяют оценивать как свою, так и чужую материальную выгоду.
Для корректного представления этого важного результата мы добавим, что дофамин участвует в очень большом количестве самых разных процессов. Держать для оценки своего и чужого благополучия отдельный нейромедиатор для организма было бы непозволительной роскошью, поэтому «вещества честного распределения средств» нет и быть не может. Есть вещество, которое используется в том числе для честной игры. Наряду со всем остальным, включая, кстати, подтасовку карт профессиональным шулером, ведь тонкая координация движений зависит тоже от дофамина, и дрожание рук при болезни Паркинсона связано с недостатком этого нейромедиатора.
Ну и, конечно, знать баланс нейромедиаторов для предсказания честного или нечестного поведения мало. На то, насколько (а)морально ведет себя человек, влияет очень много факторов. Если воспитание, обстоятельства и гены складываются вместе, то толкапон, скорее всего, будет бесполезен для превращения завзятых эгоистов в сторонников справедливости. Вклад всех остальных факторов наглядно демонстрируют те исследования, о которых речь пойдет ниже.
Образование
В 2007 году группа ученых из Нидерландов показала, что играющие в «Диктатора» студенты обычно несколько щедрее, чем люди с образованием в объеме одной лишь школы. Причем исследования выявило и то, что образование влияет также на готовность перечислять выигрыш на благотворительные нужды, в то время как посещение церкви такого эффекта не оказывает. Высшее образование, похоже, делает людей немного альтруистичнее, хотя курс альтруизма и не включен в программу университетов
«Диктатор» и его вариации («Ультиматум»: второй игрок, обидевшись на «диктатора», может лишить денег обоих) очень популярны среди специалистов по экономическому поведению. А специалисты по этике любят задавать подопытным задачу о вагонетке.
Формулируется она так: представьте, что у вас есть неуправляемая вагонетка, которая несется мимо вас по рельсам, а вы стоите перед стрелкой в безопасном месте. Вы можете отклонить стрелку в тупик, а можете ничего не сделать и пропустить вагонетку дальше по основному пути. Вы знаете, что на главном пути в узком туннеле работает бригада из пяти рабочих, а в тупике — один рабочий и вагонетка наверняка задавит либо бригаду, либо рабочего. Повернете ли вы рычаг, чтобы спасти бригаду?
Задача имеет множество вариантов, чтобы усложнить ее решение. Например, вместо стрелки предлагается стоящий рядом с вами на мосту человек. Если его спихнуть на рельсы вниз, то вагонетку заклинит упавшим телом и она остановится, не доехав до бригады. Этичен ли будет такой поступок? А если стоящий перед вами неизлечимо болен? Если это старуха? Если перед вами убийца? А если впереди один человек, но ваш родственник? Разумеется, все эти варианты нужны не для определения правильной этической системы, а для изучения того, как вообще мы отличаем правильные поступки от неправильных.
В 2014 году был представлен обзор, в котором ученые из Великобритании систематизировали результаты решения этой этической дилеммы представителями разных культур. Задача в классическом (пять рабочих на основном пути и один рабочий в тупике) варианте решалась так:
— 81% американцев сочли своим моральным долгом повернуть рычаг;
— с ними согласились 63 процента русских;
— и всего 52 процента китайцев согласились, что лучше убить одного, чем способствовать гибели пятерых.
Как можно видеть, культура и воспитание проявляются не только в очевидном и поверхностном (правильно ли мужчине носить юбку? У шотландцев и русских тут очевидно разные ответы), но и в фундаментальных представлениях о справедливости. Культурологи связывают найденные отличия с китайскими представлениями о судьбе: восточная культура отличается большим фатализмом, нежели западная.
Генетика и внутриутробное развитие
В 2008 году группа американских исследователей сравнила 500 учащихся по программе MBA студенток и студентов. Ученых интересовали три фактора: выбранная специальность, соотношение длины указательного и безымянного пальцев, а также уровень тестостерона в слюне. Причем тут пальцы? При том, что чем длиннее безымянный палец, тем больше было влияние тестостерона на организм еще на стадии внутриутробного развития. Однако тут стоит подчеркнуть то, что на уровень тестостерона во время беременности влияет как генотип плода (тестостерон начинает синтезироваться плодом еще до того, как оформятся внешние половые органы), так и ряд иных факторов.
Кроме того, всем предложили на выбор либо получить некоторую фиксированную сумму, либо сыграть в лотерею, которая могла дать намного больший выигрыш, а могла и не принести ничего. В результате выяснилось, что люди с большим уровнем тестостерона более склонны к риску. Они чаще выбирают игру в лотерею и идут работать финансовыми аналитиками. Финансовые аналитики, специалисты по рискованным инвестициям, зарабатывают в среднем в 2,8 раза больше иных специальностей в программе MBA, но и разброс зарплат у них намного выше, то есть высокое среднее значение не гарантирует высокого дохода для всех.
Найденная учеными закономерность была статистической, а не абсолютной: есть финансовые аналитики с низким уровнем тестостерона, а есть крайне осторожные люди с высоким уровнем этого гормона. Тестостерон, как и дофамин, влияет на множество разных процессов. Самый известный — развитие гениталий и вторичных половых признаков по мужскому, а не женскому типу. Соответственно, у мужчин его намного больше, чем у женщин.
Хаос на улицах
О том, что наши представления о правильности и неправильности зависят от обстановки, говорит довольно много фактов. В частности, хаос и видимый неуют многие (хотя и не все) исследователи связывают со склонностью к оправданию противоправных действий. Эта идея получила название теории разбитых окон.
Изначально ее предложили американские криминологи Джеймс Уилсон и Джордж Келлинг, а потом на ней была основана политика властей Нью-Йорка по снижению уровня преступности в городе. Вместо того чтобы бросать все силы на расследование тяжких правонарушений, полицейские стали активно преследовать мелких хулиганов, безбилетников, любителей выкурить на улице косяк марихуаны или нарисовать что-нибудь на вагоне метро. Снижение числа битых стекол и расписанных стен совпало со снижением числа убийств, изнасилований и ограблений, однако ряд специалистов поставил эту связь под сомнение.
Преступность в городе зависит от многих факторов, а отлов безбилетников мог оказаться эффективным не только за счет снижения общего уровня вседозволенности: просто у некоторых «зайцев» при задержании обнаруживали пакеты с героином или оружие, ведь серьезные преступники тоже редко платили за проезд.
Впрочем, некоторые новые исследования, в частности работа немецких ученых 2015 года, говорят все-таки в пользу связи между беспорядком и аморальным поведением. Теория разбитых окон имела серьезное влияние на политику городских властей одного из крупнейших мегаполисов. Но о влиянии контекста на наши понятия о справедливости можно судить по ряду менее известных и менее серьезных примеров.
Контекст: глаза на экране
Например, в 2005 году ученые провели серию опытов с уже знакомым нам «Диктатором», в который играли участники. Эксперимент был реализован на компьютере в лаборатории, причем игроки видели программу в режиме окна, занимавшего только часть рабочего стола. В одном случае на фоне был стилизованный рисунок глаз, в другом — просто логотип лаборатории. И там, где на участников «смотрели» с экрана, игроки придерживались более щедрой стратегии.
Причем, что особенно интересно, в 2013 году исследователи повторили опыт и выяснили, что эффект от рисунка исчезает, если эксперимент длится слишком долго! Подопытные, по всей видимости, успевают привыкнуть к изображению и просто перестают его замечать.
В 2006 году группа американских и канадских специалистов выяснила, что упоминание о деньгах влияет на готовность участников математического теста просить о помощи. Часть испытуемых перед прохождением теста играла в «Монополию», или на столе у них лежали стопки игрушечных купюр. Чем больше было «денежных» сигналов, тем менее охотно участники опыта просили о помощи. При этом дополнительные эксперименты показали, что такие сигналы не только повышают самостоятельность, но и уменьшают готовность помогать окружающим, например экспериментатору, который «случайно» рассыпал карандаши или попросил заполнить некие бумаги, не имеющие прямого отношения к опыту (то есть это участники думали, что эта просьба не есть часть эксперимента).
Что в итоге?
Справедливость, честность, равенство — все это оказалось далеко не простыми понятиями. Ученые уже знают ряд факторов, способных влиять на поведение и, что особенно важно, пытаются понять их вклад. Скажем, доля генов в супружеской неверности вряд ли выше половины, так что оправдываться «генетической предрасположенностью» не выйдет. Знания о взаимосвязях генетики, воспитания и нейрохимии могут помочь нам не только понять свое поведение, но и управлять им.
