Myxoboika

Я тоже хочу со своей мышью на Пикабу)

Несси. Лохнесское чудовище, полное имя.

Дегу.

Живут они долго, к рукам в теории приручаются, но у Несси характер подстать имени, поэтому гладиться она любит, но если не уследить будет -1 палец.

Ночь медленно шла по улицам город, зажигая городские огни, еще эфемерная, еле заметная, но всё больше набирающая силу. Она прогоняла усталых прохожих с улицы в металлические и бетонные коробки, служащими им домами. В разноцветном небе начинали робко светить звезды, а редкие облака окаймляли заходящее солнце. Золотой свет, отраженный окнами многоэтажек, заливал улицы города.

На крыше ничем не примечательной высотки на позолоченный город взирал молодой мужчина лет тридцати, в инвалидном кресле. Он завороженно наблюдал за солнцем, глубоко вдыхая вечерний прохладный воздух. Его лицо было осунувшимся, под глазами были темные круги, короткие русые волосы растрепал ветер.

- Добрый вечер.

Мужчина оглянулся назад и увидел молодую девушку в белом брючном костюме и черной рубашке. Ее волосы по плечи тоже растрепал ветер. Ее серые глаза пронизывали насквозь, видели сквозь плоть. Она подошла к коляске, встала справа от нее, наклонившись, глянула за край крыши.

- Хорошее место вы выбрали.

- Извините, а что вы здесь делаете? Я просто хотел побыть немного наедине.

Последнюю фразу мужчина сказал с неприкрытым недовольством. Ему явно раздражало присутствие другого человека.

- Артём, я точно знаю зачем вы здесь. Вы решили себя убить.

- Извините, но вы не правы… Хотя зачем я оправдываюсь. Да, я решил, что не хочу и дальше так жить. Не пытайтесь меня отговорить, я все уже решил.

- Я не буду пытаться вас переубедить. Я здесь, чтобы стать вашим проводником. После смерти, я укажу вам путь в то место, которому вы принадлежите. – Она сняла руку с его плеча, широко улыбнулась. – Где мой манеры, простите, я ведь даже не представилась. Меня зовут Ида, но вы можете просто называть меня просто проводником.

- Простите, вы считаете себя смертью, что ли? – Артём попытался, насколько позволяло кресло, отодвинуться от нее. – Вам следует к психиатру обратиться.

- Я не смерть. Смерть скорее что-то абстрактное, необъятное и находящееся везде и повсюду. Я просто вам покажу, куда идти после смерти, не более.

Прошло несколько минут прежде, чем Артём снова заговорил.

- Вы сказали, что ваше имя Ида?

- Да, это моё имя. Знаю, сейчас никто детей так не называет, но когда-то называли, давно.

- Ида, тут парапет, не могли бы вы помочь мне сесть на него?

- Нет. Если вы решили закончить свою жизнь, то вы должны это сделать сами.

Шумно выдохнув, Артём подъехал к парапету крыши и с трудом пересел на него, свесил безвольные ноги с крыши.

- Прежде чем вы уйдёте, может, поделитесь почему. Поверьте, вам будет гораздо легче уйти, если вы расскажете мне почему. Считайте это своей последней исповедью.

- Я думаю, весьма очевидно, что я инвалид, но это не самое страшное. Ноги это лишь начало, мое тело продолжает отказывать. Однажды я проснусь утром и не смогу пошевелить руками, а в один прекрасный день даже дышать самостоятельно не смогу. Я стану обузой для собственной жены и сына. Сейчас я могу уйти, но позже я просто физически не смогу освободить семью от бремени, а они точно не захотят помочь мне убить себя. Сейчас или никогда. Гораздо проще было бы уйти другим способом, вены порезать или застрелиться, но это так вульгарно, что ли. Забраться на крышу для меня было целым испытанием, друга старого убедил поднять меня. Сказал, что очень хочу посмотреть на закат. Еще тяжелее было его выпроводить с крыши, он сейчас в машине ждёт моего звонка.

Над крышей повисло молчание. Женщина рассматривала звезды и молчала, а мужчина смотрел вниз. Через несколько минут солнце полностью скрылось за горизонтом, оставив лишь легкое зарево. Без предупреждения Артём оттолкнулся руками от парапета и отправился в свободное падение. Кали медленно подошла к краю крыши и стала рассматривать тело, лежащее на асфальте, с трудом различимое в сумерках и с такой высоты, даже для её более острого зрения, чем у обычных людей. Слева снова оказался Артём, тоже с интересом рассматривающий своё тело внизу. Он изменился, пропали мешки под глазами, волосы больше не трепетали на ветру, и стоял он на своих ногах.

- Я думал, что не успею почувствовать боль, но было больно.

- Умирать всегда больно, не важно, как.

- Значит, вы проведете меня в ад?

- Теперь можно и на “ты”. Я проведу тебя в место, которому ты принадлежишь. А точнее, я лишь укажу тебе путь, но пройти по нему предстоит только тебе самому. А вот буде это ад, рай, Вальгалла, или даже Тартар я не знаю.

- Я не понимаю о чем ты.

- Понимаешь, человек после смерти не может сам найти выход из этого мира, и если никто не укажет путь, то он останется здесь навсегда, блуждая среди живых, постепенно теряя все, что делало его человеком. Исчезает его память, его привязанности, моральные принципы, и в конце остается только голод, который невозможно утолить. Так не должно быть. Человек должен после смерти, отправится дальше, и я помогу тебе Артём. Я укажу путь, но пройти с тобой по нему я не могу, я не могу перейти черту.

- А как ты думаешь, что меня там ждёт?

- Я хочу верить, что за чертой каждого ждёт свой собственный рай. А теперь следуй за мной.

Они вышли на улицу, Кали провела его до небольшого скверика. В ночной прохладе проводник, не принадлежащий ни миру живых, ни миру мёртвых, и душа человека, только что расставшегося с жизнью, брели среди деревьев. Они остановились на ничем не примечательной тропинке. Артём даже не понял вначале, почему они остановились, но затем заметил впереди дрожание воздуха, как от горячего асфальта.

- Дальше я пойти не могу, дальше тебе придётся идти самому. Просто иди дальше по тропе.

- Мне страшно.

- Уже не нужно бояться. Пока мы живы, страх помогает нам выживать, но после смерти, страх тянет вниз, сковывает душу. Теперь все будет хорошо.

- Спасибо за то, что провела. Мне, видимо, пора.

Мужчина подошёл вплотную к мареву, застыл на несколько мгновений и наконец, решился и перешагнул, исчезнув из нашего мира. Кали подождала полного исчезновения марева и направилась к ближайшему выходу из сквера. Её работа здесь была закончена.

...

Извиняюсь перед подписчиками, что давно ничего не выкладывала. Если этот рассказ вам понравится, то это станет началом небольшого цикла рассказов про проводника.

Одинокая фигура в рванной джинсовой куртке стояла на крыше под проливным дождем. Черные тучи, нависли над всем городом, делая ночь еще темнее. Длинные темные волосы ниспадали мокрыми прядями на лицо, закрывая глаза человека. Из темноты крыши появилась еще одна фигура. Он медленно подошел к человеку в куртке.

- Хватит, Эзекуэль, я знаю каково тебе, но мы можем пройти через это.

- Правда?! Можем ли? Михаил, мы не можем вернуться домой. Нет, не так, у нас больше нет дома! - Он резко преодолел все расстояние, разделяющее их, схватил человека в плаще за плечи – Нас бросили. Я не могу больше без Отца, без Его веры в меня. Я устал, я так устал.

Человек в куртке подошел к краю крыши, достал пистолет, приставил его к виску. Михаил бросился к нему.

- Нет…

Звук выстрела лишь на миг перекрыл шум дождя. Михаил замер над телом. Лужица крови, смешиваясь с дождем, отразила его лицо. Плечи его опустились, спина согнулась, как будто на него возложили тяжкий груз, руки безвольно опустились. По щекам текли вперемежку слезы и капли дождя, падая и растворяясь в крови. Его взор поднялся к небу, дождь заливал глаза, но он не отводил взгляд, как будто в поисках чего-то чего уже там нет.

- Отец…

Он опустил свой взор на город перед ним. Сквозь пелену дождя, он видел окна. Одни были темнее неба, другие светились изнутри желтым светом. За каждым окном своим безграничным взором он видел людей, кто-то спал, кто-то ужинал с семьей, кто-то смотрел на дождь. За каждым окном он видел истории, судьбы, надежды и печали. На его устах появилась печальная улыбка. За несколько лет он пролил больше слез, чем за всю жизнь, и его, казалось бы, закаленное битвами сердце, разрывалось от горя и боли. Но в этот миг, стоя под дождем на крыше многоэтажки, он выбрал свой дальнейший путь. И этот выбор разбил его сердце, ибо он любил человечество.  

Глава 1.

За свои тридцать два года Алексей ничего в жизни не добился. Он, как и все, работает на опостылевшей работе, живет в съемной квартире, и иногда встречается с парочкой друзей, когда есть свободные деньги, чтоб их пропить. Выглядел он так же, как и вся его жизнь – невзрачно. Средний рост, типичное славянское лицо, русые короткие волосы, серо-зеленые глаза. Любой, кто увидел бы его на улице, забыл бы о нем через пять минут, а скорее всего, вообще бы не обратил на него внимания.

В этот самый обычный пятничный вечер он возвращался с одной из таких попоек, когда пошел ливень. Его мироощущение было дерьмовым и до этого, но данный неприятный факт окончательно испортил настроение. Потемневшие от дождя многоэтажки с темными глазницами окон окружали его как лабиринт. Вокруг не было ни души, лишь облезлый рыжий кот бросился в подвал ближайшего дома, прячась от дождя.

- Да пошло оно все. Нахуй эту ебаную жизнь. Похуй.

Сплюнув последнее слово, мужчина застыл посреди переулка, смотря себе под ноги, на то, как разбиваются капли дождя об земную твердь. Капли сталкивались с асфальтом, разбиваясь на сотни осколков, разлетаясь вверх, в последней попытке сбежать от мрачной земли, но проигрывали бой с гравитацией, и снова падали, чтобы стать в итоге частью этого мира. Воды под ногами становилось все больше и одинокий человек под дождем, слегка наклонившись к луже, тем самым закрывая поверхность воды от капель, увидел свое отражение. На него смотрел промокший насквозь мужчина, без цели, идущий сквозь жизнь. Отражение скривилось и отпрянуло. Ботинок врезался в лужу, разбивая гладкую поверхность воды. Быстрыми шагами Алексей направился прочь от отражения, столь напугавшего его.

Резкий хлопок на мгновение перекрыл шум, падающих капель, и мужчина резко поднял голову в попытке отыскать источник звука. Дождь мешал, застилал глаза, не давал долго смотреть наверх, но человек все же увидел силуэт на краю крыши соседнего дома. Одинокая капля крови, затесавшаяся среди капель дождя, упала прямиком в глаз Алексею. Силуэт исчез, а может, его никогда и не было.

Больше по дороге домой ничего не произошло, и наконец, зайдя, в свою квартиру, ему стало легче. Может осознание, что ты дома и жизнь все еще продолжается, помогла, а может то тепло, исходившее от загадочного силуэта, согрело сердце человека. В груди появилось доселе неведомое тепло, как бы говорящее, что все будет хорошо. Даже темные углы пустоватой квартиры, нуждающейся в ремонте, стали как будто светлее.

Ночью ни один сон не потревожил его покой.

Это скорее зарисовка, а не полноценный рассказ.

Ночь. Нет ни звезд, ни луны, кажется, что нет и самого неба. Вверху лишь бесконечная темно-серая бездна, лишь вдали над ЧАЭС вспыхивали красные искры. Большинство людей прячутся от этого черного неба. Кто-то забивается под землю, закрывается в бункерах, кто-то прячется от неба за огнем костра, кто-то вжимается в небольшие укрытия, желая только, чтобы черное небо поскорее исчезло.

Ночь время мутантов, которых столь редко можно встретить днем, время аномалий, не видных в темноте, время самой Зоны. Лишь немногие бывало, имели наглость или глупость бродить по Зоне в ночи. Еще меньше имели везение дожить до утра.

Припять. Среди темных остовов пятиэтажек с выбитыми глазницами окон шел сталкер в черном защитном комбинезоне. Иногда, сталкер останавливался и подолгу смотрел в одно из бывших окон или в провал двери. В его руках не было детектора аномалий или болтов, но он безошибочно обходил все аномалии. В его руках не было оружия, но мутанты, оказавшиеся на его пути, сами уступали ему дорогу.

Перед очередной безликой пятиэтажкой он остановился, глядя в черноту за проемом двери. Сталкер направился в темную пасть старого здания, покинутого людьми так давно. Сталкера встретил запах запустения и пыли, мусор под ногами и тишина. Он довольно быстро направился к лестнице в подвал. В темноте подвала раздавались шорохи, в сторону которых он и направился.

Он сел на пол напротив человека в плаще. Пару минут они просто сидели в тишине.

- Зачем пришел?

Сталкер забрался в рюкзак, достал четыре банки консервов, пару бутылок воды, пять натовских сух пайков и молча придвинул это все фигуре в плаще.

- Зачем ты растягиваешь мою агонию? Или ты собрался до конца своих дней меня кормить?

Сталкер в черном не ответил. Правой рукой человек в плаще пододвинул одну из банок поближе, затем достал нож и резко вонзил его в верхнюю крышку консервов. Поковыряв ножом банку, стал, есть консервы, вылавливая куски тушенки ножом. Сталкер в черном наблюдал. После окончания трапезы сталкер заговорил.

- Ты должен приспособиться, теперь тебя практически не отличить от человека, так что ты можешь жить поближе к сталкерам.

- Я не человек, зачем мне им притворяться? Только чтобы выжить? Чего будет стоить моя жизнь, если я буду притворяться кем-то другим? Нет уж сталкер, я не из тех, кто тешит себя иллюзиями, будто я все еще человек. А ты все еще себя считаешь человеком, да?

- Я человек.

- Не обманывай себя, ты ближе ко мне, чем к людям. Зона давно сделала тебя одним из нас.

- Хватит болтать, излом.

Сталкер поднялся. В глубине души он понимал, что излом прав, от человека в нем осталось не так уж и много. Он чуял аномалии, мутанты его признавали своим и не трогали, да и сама Зона, казалось порой, хранит его. Он чаще общался с этим изломом, да с парочкой контролеров, чем со сталкерами, да и сами сталкеры его уже сторонятся.

- Сталкер, оставь уже меня в покое. Если это чувство вины за мою левую руку, то это пустое. Я напал первым, и я бы тебя убил.

- Знаю.

Сталкер вышел из здания, поднял лицо к светлеющей серой пелене неба.

- Я человек…

Небольшой рассказ по мотивам христианства. В рассказе не оскорбляются чувства верующих и все такое, но рассказ отличается от обычного изображения восстания ангелов. Написала его под воздействием от книги Джона Мильтона "Потерянный и возвращенный рай".

Вначале было Слово, и Слово было Его. Из этого Слова родилось все на Небесах, Словом Его из пучин Хаоса и небытия вырвано было сущее. Хаос и вечная Ночь, безраздельно владычествующие над небытием, посрамленные, отступили от первого Слова Его. И создал Он свои первые творения с разумом и волей, названных Им Ангелами. В Божественном свете, озаряющем все на Небесах, Ангелы восславили своего Создателя, и пели псалмы хвалебные Ему. Все что видел их безграничный взор, подобный Его взору, было чудесно и восславили они Его сильнее прежнего. Само время было не властно над его созданиями и не замечали они его течения. В разговорах с Создателем и в хвалебных псалмах Ему проходила вечность.

Но один из Ангелов впустил в свое сердце сомнения. Видя своим безграничным взором все, что создал Он, Ангел не видел ничего, созданного не для восхваления Создателя. Сами Небеса были памятником Его могуществу, а Ангелы ежеминутно возносили Ему хвалу. “О, горе мне, в сердце моем появился корень сомнений, растущий каждое мгновение. Неужто мало мне самого существования данного Им, неужто мало блаженства Небесных кущ, неужто мало Его света, озаряющего все сущее. Имею ли я право требовать понимания Его деяний? Но раз создал Он меня способным задать этот вопрос, могу ли я просто отречься от сомнений и славить Его как все? Нет, я должен понять, в чем суть моих сомнений и, либо их развеять и еще больше уверовать в Его безграничную мудрость, либо укрепиться в них и увидеть обратную сторону Его.” Обдумывая это, Ангел метался по Небесам, не ведая покоя, избегая взглядов других Ангелов. “В Его царстве мне не найти ответов, но возможно, что за пределами Небес, в вечной Ночи и Хаосе есть ответ, а если нет, то невзирая на Его возможный гнев, я задам ему все те же вопросы, что терзают мою сущность.”

Ангел помчался к краю Небес огромными крыльями, сотрясая воздух вокруг. На самом краю между бытием и небытием, на границе между Небесами и Хаосом Ангел застыл в смятении, ибо взор его не мог зацепить ничего в этой бездне. Все и ничто металось в первородном Хаосе, мельчайшие частицы сталкивались друг с другом, порождая ежесекундно бурю, затухающую тут же или перемещающуюся дальше. Бури, возникающие в Хаосе, не утихали ни на секунду, а звук их был подобен реву сотен молний, ударяющих в землю. Ангел, поборов смятение, не испытывая страха, ибо был он ему неведом, ворвался в бурю Хаоса в поисках чего-то не созданного Им в Его же славу.

Сквозь Хаос продираясь, гонимый бурей, то взмывая ввысь, то падая сквозь бездну, ангел рвался вдаль от Света Создателя. И вот, когда в его сердце перестал попадать Свет, он узрел трон Хаоса и древнейшего создания небытия и спутницы Хаоса Вечной Ночи. Ангел, взывая к Хаосу молвил: “О Хаос и ты первородная и вечная Ночь, ответьте мне, что побудило нашего Создателя, одно лишь Слово Коего разогнало тьму, создать Небеса и Нас? Вы, кто, видели Его творение, вы, кто были здесь и коих Он поверг лишь Словом в бегство, вы, кто отдали Ему часть своего царства и покорились Ему, ответьте мне на мой вопрос. ” Голос ангела разнесся в бездне, перекрывая вой бурь, достиг трона Хаоса. “Неужто сомневаешься ты в мудрости своего Создателя или быть может, сомневаешься в Его абсолютной праведности и правосудии? Ты прекратил петь хвалебные гимны своему Творцу и отправился в ничто в поисках ответов, что были всегда перед тобой? Теперь Я сомневаюсь в твоей мудрости, а значит и в мудрости твоего Создателя. И с чего ты решил, что твой Создатель покорил нас и победил? Невозможно победить Хаос, как невозможно победить вечную Ночь. Мы есть небытие, из которого родилось бытие, мы те, кто были и будем. Царство же мое не уменьшилось, ибо нельзя уменьшить бесконечность, а дать крупицу моего Царства, было моим решением.“ Хаос презрительно изверг данные речи, повергая Ангела в праведный гнев, но в то же время, разжигая в нем любопытство. Засияв пуще прежнего, преисполненный величием и мощью, Ангел гласом перекрыл все звуки Хаоса и воскликнул: “Создатель из небытия создал Небеса, ты же не создал ничего, не тебе размышлять о его мудрости. Если же все, что ты сказал, правда, то ты знаешь смысл Его творений? Тогда ответь, зачем Он в своем могуществе создал Ангелов и Небеса? Все что мы делаем – блаженствуем и воспеваем Ему хвальбы, значит мы созданы ради блаженства и Его восхваления?” В бесконечном небытии разнесся хриплый смех, заставивший бесконечные бури вспыхнуть с новой силой. Ангел с трудом взмахами огромных крыльев остался недвижим. “Он создал вас свободными, вы кланяетесь Ему по своей воле, вы поете гимны Ему по своей воле, вы рабы по собственной воле. Но могу ли Я, тот, кто по твоим же словам, так позорно сбежал от Него, знать Его замысел? Питаю я уверенность, что Он сможет ответить на твои вопросы лучше.” Ангел в еще большем смятении направил взор в сторону Небес и преисполнился решимости, ибо теперь стоило задать эти вопросы Творцу. Ангел взмахнул белыми, как свет самого Создателя крыльями, разгоняя бурю вокруг, когда до его слуха донеслись прощальные слова Хаоса. “Будь готов к Его гневу, Ангел принесший свет во тьму.”

***

Распаленный Хаосом Ангел помчался к Небесам, освещая светом пылающего сердца тьму. Сомнения в своем Отце, в своей сути и цели рвали его сущность. Он летел разбивая своими крыльями бури, не избегая их, ибо не замечал их, его взор был прикован к непоколебимому трону Его, возвышающемуся над Небесами. Ворвавшись на Небеса, как огненный шторм, сгорая в сомнениях, закричал. “О светлые небесные духи, внемлите моему гласу, созывающему вас со всех краев Небес. Я Хейлель, один из вас, однако одаренный Им более чем кто-либо из вас. Так внемлите мне, откликнитесь на мой призыв, воспарите подле меня, ибо есть у меня вопрос к Создателю нашему, касающийся всех небесных созданий.” И Ангелы со всех краев Небес откликнулись на зов, помчались к светлейшему из них. Бесчисленное воинство светлых духов застыло за спиной взывавшего, а он поднял свой взор на Создателя. “Создатель всего сущего, Творец Небес, всемилостивый Бог, услышь Твое создание. Ты создал нас на Небесах и каждый миг наш похож на блаженство. Ответь же мне Создатель, зачем мы созданы? Мы созданы ради блаженства и восхваления Тебя? Ты дал нам могущество, но дал ли ты нам выбор?” Хейлель метался перед взором Создателя, взмахивая крыльями, то бросая слова в сторону трона из света, то разворачивался к духам, пытаясь их раззадорить. “Светлые духи, Ангелы, что мы с вами делали кроме восхвалений? Вы вечны как сам Создатель, но хотите ли Вы провести вечность без начала и края, лишь славя Его и блаженствуя?” Ропот поднялся в рядах духов, взмывали вверх крылья и мечи, ведь самый могущественный и светлый из них вопрошал.

Трубный глас Вседержателя разнесся до самых краев Небес “Мои Творения, разве вечность, проведенная в блаженстве и в свете вашего Творца, вам кажется несправедливой? Я даю Вам выбор. Создания мои, те из вас, кто предпочитает неизвестность блаженству, выступите вперед.” В голосе Творца Ангелы впервые услышали что-то кроме доброты и милосердия. Глас Творца впервые породил в них страх и Ангелы отпрянули. Лишь самый Светоносный из них не отпрянул, а шагнул ближе к Трону. Свет Хейлеля всего на миг затмил Свет самого Создателя и Ангелы узрели его сердце полное Света и свободы. Они верили в своего Творца, но его помыслы были сокрыты от них, а сердце Хейлеля открылось для них.

Хейлель без страха взирал на Творца, крылья вздымались вместе с грудью, и часть Ангелов приблизилась к Хейлелю, а остальные отодвинулись, понурив головы, покорные своему Создателю. Светлейший из Ангелов оглядел воинство за своей спиной, все с горящими глазами, крыльями, трепещущими на ветру, свет исходил от них, и уверенность в своем предводителе сквозила в их фигурах.

Глас Создателя громом разнесся по Небесам, повергая в трепет все чего касался. “Вы выбрали сомнения вместо веры, вы выбрали неизвестность предопределенности, вы выбрали муки блаженству. Пусть будет так! Вы сделали выбор, в котором вам было отказано, так примите последствия.” С этими словами Творец поднялся со своего Трона, поднял правую руку, и Небеса разверзлись под ногами Ангелов.

Воинство Хейлеля потеряло опору под ногами, их крылья забились, но воздух ушел из-под перьев. Один за другим Духи стали медленно падать с Небес, их крылья бессильно свисали, руки пытались цепляться за края Небес, а голоса взывали к Творцу и другим Духам. Хейлель во главе воинства сопротивлялся дольше остальных, его крылья сражались с волей Творца. “Создатель всего сущего, за что ты наказал нас? За просьбу выбора?” Силы оставляли его, крылья слабели с каждым взмахом, но даже сейчас страх не тронул его сердце. “Я не ведаю, что ждем меня и моих братьев, но я не отрекусь от своей судьбы и не пожалею о ней. Отец мой, ты дал нам дар жизни, я же дам всему, что ты создал или только создашь, дар выбора.” Окинув последним взглядом Небеса, он сложил свои крылья и бросился вниз, в бездну.