Mexovoy

«Здесь, в этих стенах все и происходило», — вводит меня в курс дела Александр Викторович Егоров, заместитель генерального конструктора КБ общего машиностроения. Мы сидим в его кабинете, и Александр Викторович рассказывает о событиях сорокалетней давности. Если бы наш разговор подслушивали, то шпионы наверняка приняли бы нас за сумасшедших. Но история Егорова сколь невероятна, столь и правдива: в этом ничем не примечательном здании на Бережковской набережной 40 лет назад проектировали лунное поселение!

Главным конструктором КБ общего машиностроения в то время был Владимир Павлович Бармин, академик, один из представителей группы специалистов, которых в послевоенное время отправили в Германию перенимать опыт создания ракетной техники. Там Бармин познакомился с Королевым, и на долгие годы конструкторов связали не только деловые отношения, но и дружба. Предприятие Бармина главным образом занималось разработкой стартовых комплексов для многих боевых и большинства космических ракет, а история создания лунного поселения началась в 1965 году, за несколько месяцев до смерти Королева. Поглощенный разработкой сверхтяжелой ракеты-носителя H1 Сергей Павлович в разговоре с Барминым однажды заметил, что раз уж его организация привыкла сооружать объекты на «тверди», то и создавать будущие поселения на Луне его прерогатива. Бармина идея создания внеземного города увлекла, и вскоре КБ общего машиностроения было назначено головной организацией по разработке лунного поселения. Спустя годы проекту присвоили шутливое неофициальное название «Барминград».

Хуже Антарктиды

Первым делом специалисты стали собирать информацию о Луне, и итоги первого этапа работы были самыми безрадостными. Луна оказалось скорее прекрасной моделью для ада, чем местом, где можно жить. Судите сами, днем температура здесь поднимается до +1500С, ночью опускается до той же отметки, но со знаком минус. Из-за отсутствия атмосферы поверхность Луны не защищена ни от солнечной радиации, ни от падения метеорных частиц. Добавьте сюда отсутствие кислорода, воды, пищи и неизменный во все времена года скучный пейзаж — и вы поймете, что худшее место найти сложно.

В качестве отправной точки разработчики проекта рассматривали поселок Мирный, на тот момент центральную базу советской антарктической научной станции. Однако сходств между условиями на Луне и в Антарктиде было намного меньше, чем различий. По крайней мере, на фоне нашего естественного спутника «край Земли» казался чудесным курортом.

Но у архитекторов лунных городов руки не опускались. «Сложность и грандиозность проекта завораживала, — рассказывает Александр Викторович, — а достигнутые к тому времени успехи в космонавтике психологически подготовили многих к вере в успешность проекта. Практически никто и никогда не выказывал сомнений на этот счет». И действительно, за несколько лет разработок специалисты убедились: все проблемы решаемы.

Например, от перепадов температуры защищало основное сооружение, построенное из цилиндрических модулей с теплоизоляционными стенками, а для защиты от радиации и мелких метеоритов их засыпали сверху лунным грунтом — реголитом. Расчеты показывали, что для надежной защиты достаточно слоя реголита толщиной 30 см. Кислород и воду можно было получать прямо на Луне. Специальная установка при температуре 7000С восстанавливала водородом оксид железа, содержащийся в лунном грунте. В результате получалась вода, из которой можно было путем электролиза выделить кислород. Применялись замкнутые системы жизнеобеспечения: из углекислого газа получали кислород, урина и использованная вода очищались до чистой воды, из жидких и твердых отходов с помощью водорослей хлореллы получали биомассу, пригодную для питания. В помещениях предполагалось устроить зеленый уголок, который разработчики назвали «фитотрон», — он будет снабжать лунян кислородом и дополнительной пищей.

Вопрос с энергетикой решился не сразу. Сперва специалисты рассчитывали обойтись только солнечными элементами. Но ночь на Луне длится 14 земных суток, поэтому для запаса электроэнергии необходимо огромное количество аккумуляторов. К тому же солнечные элементы надо постоянно очищать от лунной пыли. В итоге, оставив их в качестве дополнительного источника энергии, основным сделали стационарную ядерную установку. Были предложены решения для экономии электроэнергии. Например, днем для освещения «домов» служила система световодов, собиравшая солнечные лучи и направлявшая их в помещения.

То, что сила притяжения на Луне в шесть раз меньше земной, усложнило задачу создателям транспортных средств. Ведь с уменьшением нагрузки на ось в шесть раз ухудшалось сцепление шин с дорогой, и несмотря на то, что лунный грунт (реголит) напоминает мокрый песок на пляже, обычные машины двигались бы по нему, как по льду. Поэтому, разумеется, весь лунный транспорт имел полный привод. Мотор-колеса этих машин приводились во вращение от топливных элементов или аккумуляторов. Но когда специальный тяжелый луноход использовался в качестве тягача лунного поезда, к нему подцепляли энергетическую установку на основе изотопного источника. От нее снабжались энергией электромоторы колес тягача, а также передвижного убежища и буровой установки. На этом аппарате, который представлял собой аналог антарктического санно-транспортного поезда, предполагалось осуществлять научные исследования Луны. Такой была одна из целей создания лунного поселения.

Для чего нам Луна?

Существуют две основные гипотезы возникновения Луны. Одна утверждает, что Луна откололась от Земли. Согласно ей, исследуя Луну, поверхность которой не подвергалась эрозии от воздействия осадков, ветра, мы можем, словно на машине времени, переместиться на Землю, существовавшую миллионы лет назад. Согласно другой гипотезе, Луна была захвачена гравитационным полем Земли. Разобраться в том, как же все-таки произошла Луна, предстояло будущим обитателям лунного поселения. Они также должны были провести разведку полезных ископаемых Луны и выяснить, насколько они могут быть полезными для человечества.

Еще одной целью создания лунного поселения были астрономические исследования. Ведь лишенная атмосферы Луна — идеальное место для исследования дальнего космоса. Астрономы вынашивали планы строительства на разных краях Луны радиотелескопов.

Для космических специалистов Луна в первую очередь должна была стать плацдармом для дальнейших, более далеких космических экспедиций. Тут же предполагалось проводить тренировки космонавтов.

В отличие от искусственных спутников, с естественного можно было следить одновременно за целой половиной Земли, поэтому Луна крайне удобна для мониторинга нашей планеты: метеорологических исследований, контролирования возникающих стихийных бедствий. В том числе по этой причине первое лунное поселение должно было располагаться на видимой стороне Луны.

Разумеется, немалый интерес к лунной базе проявляли военные. Ядерные взрывы в вакууме намного менее опасны, чем в воздухе, поэтому спутник Земли мог служить идеальным командным пунктом в случае атомной войны. В то время некоторым советским военным Луна казалась своеобразным «кольцом всемогущества». Именно поэтому вскоре после начала работ над проектом лунного поселения его засекретили. Боялись, что известие о разработке Барминграда спровоцирует новый виток военного противостояния с США. Как позже выяснилось, опасения были напрасными: в те времена американские конструкторы уже прорабатывали аналогичный проект. Почему же американцы, которым удалось добраться до Луны, так и не построили первого в мире внеземного поселения?..

Все золото мира

«Честно говоря, когда мы заканчивали проект, мы уже поняли, что он настолько дорог, что выполнить его силами одного государства невозможно», — рассказывает Александр Викторович. Ведь помимо того, чем занималось КБ общего машиностроения и сотни других подведомственных организаций, предстояло создать новую транспортную систему. Один «челнок» должен был доставлять груз на земную орбиту, другой — довозить его до орбиты Луны, третий — непосредственно на ее поверхность. Если программа Apollo стоила Америке $24,5 млрд. (а с учетом инфляции в пересчете на сегодняшние деньги более $100 млрд.), то создание лунного поселения могло стоить на порядок больше! Даже для могущественного государства триллион долларов — сумма неподъемная, поэтому и в Америке и у нас работы по проектированию лунных поселений прекратились. Проводя исторические параллели, можно уподобить проекты лунных поселений 1960−1970-х затеянному в 1930-х годах Британским межпланетным обществом строительству корабля для полета на Луну. Разумеется, технологии 1939 года не позволили осуществить такой грандиозный проект, но эти разработки внушили мысль, что рано или поздно выполнение задачи станет инженерной реальностью. Так же и с лунным городом. «Наши и американские работы доказали, что такое поселение возможно, — говорит Александр Викторович. — Я даже почти уверен, что долговременная база появится на Луне в нашем веке, и скорее всего — в первой его половине». Что же, прогноз реальный. Американцы уже заявили о своем намерении построить лунную базу к 2020 году, аналогичный проект разрабатывает и РКК «Энергия». Так что многим из нас, вероятно, светит на своем веку услышать новость о создании первого лунного поселения. Скорее всего, оно будет международным. Хотя новые технологии позволили в наш век снизить стоимость такого проекта, она все равно остается чрезвычайно высокой.

А пока проект советской лунной базы, разработанный КБ общего машиностроения, «лежит на полке». Значение его трудно переоценить — ведь он позволил поверить, что жизнь вне Земли — решаемая уже сегодня инженерная задача. Мало того, некоторыми разработками лунных архитекторов мы уже воспользовались.

Разработанный для лунного поселения бур слетал на наш спутник и привез оттуда образец грунта. Световоды для лунных домов были применены на некоторых станциях московского и киевского метро. В ходе проекта, вероятно, впервые в СССР были проведены серьезные работы по дизайну интерьера и эргономике космических жилых помещений.

Очень жаль, что не удалось сохранить один ценнейший артефакт. Во флигеле КБ общего машиностроения в те годы был построен опытный лунный модуль — цилиндр диаметром 4 метра. Когда разработки лунного поселения были закончены, помещения потребовалось освободить для других проектов. Но большой лунный модуль не проходил ни в одну дверь, и любопытнейший прототип порезали на куски. Так что от грандиозного советского проекта по разработке лунного города остались только фотографии плохого качества, эскизы и чертежи. А еще, конечно, самые приятные воспоминания. «Проработав в КБ общего машиностроения 43 года, — подводит итоги Александр Викторович, — я могу сказать, что те годы, когда мы разрабатывали лунное поселение, были самыми интересными». Думается, иного ответа от бывшего архитектора лунных городов ожидать было невозможно…

Статья опубликована в журнале «Популярная механика» (№2, Февраль 2007).

Профессор из Беркли Дэвид Каммен считает электросети самой сложной машиной, которую когда-либо создавало человечество: «Она самая большая, самая дорогая, включает больше всего компонентов и при этом элегантно проста. В ее основе лежит единственный принцип — приток энергии должен постоянно равняться оттоку». Система работает как ресторан быстрого питания: сколько заказано блюд, столько и приготовлено, лишнее приходится выбрасывать. Между тем потребление электроэнергии меняется постоянно и довольно ощутимо.

Взглянув на графики, легко заметить, что нагрузка на сеть следует суточным и недельным циклам и повышена во время зимних холодов. Работа солнечных электростанций с этими периодами согласуется плохо: излучение есть именно тогда, когда его энергия меньше всего нужна, — днем. А ярче всего солнце светит летом. Производство электроэнергии ветряными станциями тоже подчиняется погодным условиям. Реакторы АЭС нельзя подстраивать под нужды потребителей: они выдают постоянное количество энергии, так как должны функционировать в стабильном режиме. Регулировать подачу тока в сеть приходится, меняя объемы сжигаемого топлива на газовых и угольных ТЭС. Энергосеть постоянно балансирует между выработкой электростанций и нуждами потребителей.

Cравнение потребления и генерации электроэнергии различными источниками на примере декабря 2012 года (по данным BM Reports).

Если бы тепловые электростанции не приходилось регулировать и они могли работать всегда в оптимальном режиме, их ресурс был бы выше, а стоимость и потребление топлива — ниже. Но для этого сеть должна иметь запас энергии, который накапливался бы в периоды избыточного производства и отдавался на пиках потребления. Ну а если уж мы хотим вовсе отказаться от углеводородов и использовать только чистое электричество возобновляемых источников, то без средств для накопления энергии и стабилизации ее подачи в сеть никак не обойтись… Есть идеи?

Варианты очевидные

Электросети начали проектировать больше века назад с учетом технологий того времени, и сегодня даже в самых развитых странах они нуждаются в модернизации, в том числе во введении «амортизирующего» компонента, накопителей соответствующей мощности. Пока что такими проектами не могут похвастаться даже США: по данным за 2017 год, все имевшиеся в стране промышленные накопители имели мощность лишь около 24,2 ГВт, тогда как генерирующие мощности составили 1081 ГВт. Текущие возможности России в области накопления — чуть больше 2 ГВт, а всего мира — 175,8 ГВт.

Почасовое потребление в Великобритании в течение одного зимнего и одного летнего месяцев 2009 года. Максимум потребления пришелся на шесть часов январского утра (58,9 ГВт), минимум — на теплый субботний вечер в июле (22,3 ГВт), разница более чем вдвое.

Почти весь этот объем приходится на гидроаккумулирующие электростанции (ГАЭС). Самая большая в России Загорская ГАЭС имеет мощность 1,2 ГВт, а самая мощная в мире работает в Вирджинии. Станция Bath County мощностью 3 ГВт и высотой 380 м способна накачивать воду в верхний резервуар и спускать в нижний со скоростью около 50 тыс. т в минуту. Такие накопители превращают электричество в потенциальную энергию воды и вырабатывают его обратно с потерями лишь 30%. Однако их недостатки вполне очевидны: водохранилища требуют сложного рельефа, обширной и часто нужной площади и связаны с неизбежными потерями на испарение.

Сегодня больше 98% мировых мощностей накопителей приходится на ГАЭС, а из оставшегося количества около трети используется в химических аккумуляторах. Прежде всего, это обычные литий-ионные батареи: крошечные размеры ионов лития делают их отличными носителями заряда, позволяя добиться высокой плотности энергии. По оценке Джорджа Крабтри из Аргоннской национальной лаборатории министерства энергетики США, литий-ионным аккумуляторам для широкого применения необходимо стать как минимум впятеро более емкими и на столько же более дешевыми. Но даже в этом случае они останутся токсичными и взрывоопасными.

Некоторых их недостатков лишены альтернативные проекты: сегодня создан целый «зоопарк» электрохимических элементов. Например, аккумуляторы профессора Дональда Садоуэя на основе жидких металлических электродов и расплава соли требуют для работы высоких температур, зато они безопасны и намного дешевле литий-ионных. Однако любые батареи со временем неизбежно деградируют и уже лет через десять потребуют серьезных и регулярных вложений в обновление… Что нам остается, помимо этого?

Школьная физика

Инженеры любят простые и остроумные решения, и многие проекты накопителей основаны на довольно простой физике. Базовые формулы, позволяющие оценить энергию таких систем, проходят еще в средней школе. Скажем, вращательная кинетическая энергия пропорциональна массе и квадрату скорости, что позволяет сохранять электрическую энергию во вращении тяжелого маховика. Такие накопители отличаются великолепной управляемостью и надежностью, они используются на транспорте и даже в космосе. Однако самые мощные из них способны обеспечить разве что небольшую электростанцию, стабилизируя выдачу тока, и эффективны лишь на небольших промежутках времени — не больше четверти часа.

Из той же школьной физики мы помним, что энергия идеального газа пропорциональна его давлению, что дает возможность накопить ее в виде сжатого воздуха. Емкостью для него могут служить герметичные цистерны, как у 9-мегаваттного накопителя Next Gen CAES на одной из электростанций в Нью-Йорке, штольни заброшенных шахт или естественные пещеры-каверны. На том же принципе разницы давлений работает предложенный немецкими инженерами концепт ORES. Полые бетонные емкости погружаются на дно и подключаются к офшорной электростанции: избыток энергии они накапливают, закачивая внутрь воду, а при необходимости она под давлением сжатого внутри воздуха выбрасывается наружу, запуская генератор.

Баланс на масштабах от секунд до недель

Накопители энергии, работающие на разных принципах, имеют свои преимущества и недостатки, и могут подходить для различных задач. Одни оптимальны в поддержке электростанций, другие — на этапе передачи и распределения энергии, третьи — для крупных потребителей, четвертые — для конечных пользователей, в их домах и мобильных гаджетах.

Пригодится нам и энергия тепловая: например, концерн Siemens уже сооружает для одной из ветряных электростанций под Гамбургом накопитель, запасающий энергию в тепле 100 тонн камня. Избыток выработки будет направляться на их нагрев, чтобы затем груз, остывая, превращал воду в пар, вращающий турбину генератора. Впрочем, чаще энергию градиента температуры используют для накопителей энергии на солнечных электростанциях. Зеркала концентраторов фокусируют свет, раскаляя теплоноситель (обычно расплавленный солевой раствор), который продолжает отдавать тепло и днем, и ночью, когда солнце уже не светит, — в полном согласии с изученными в школе началами термодинамики.

Еще ближе нам элементарная формула потенциальной энергии тела в поле тяжести Земли: E = mgh (где m — масса груза, h — высота его подъема, g — ускорение свободного падения). Именно в таком виде запасают ее мощные и надежные ГАЭС или проект немецкой компании Heindl Energy, поднимающий водным столбом внутри цилиндра цельный гранитный поршень диаметром до 250 м. Потенциальную энергию накапливают и тяжелые железнодорожные составы проекта ARES, которые буксируют бетонные грузы вверх и вырабатывают ток, когда спускаются с ними. Но для всего этого нужно иметь наготове холм высотой в несколько сотен метров и — как в случае с ГАЭС — большую площадь под строительство… Есть ли другие возможности?

Гравитационный накопитель

Проект профессора Эдварда Хейндля обещает мощность до 8 ГВт — этого достаточно для того, чтобы обеспечивать энергией 2 млн потребителей в течение суток.

Вариант почти невероятный

Накопитель в новосибирском Академгородке много места не занимает. За самым обыкновенным забором стоит новенькое здание размером с пятиэтажку — шоу-рум, в котором размещен действующий прототип твердотельной аккумулирующей электростанции (ТАЭС) высотой 20 м и мощностью 10 кВт. Внутри здания вдоль стен расположены две узкие ячейки ТАЭС шириной около 2 м и длиной около 12.

Принцип работы их основан на накоплении потенциальной энергии: двигатель потребляет электроэнергию из сети и с помощью каната поднимает наполненные грунтом полимерные мешки. Они крепятся наверху и в любой момент готовы начать спуск, вращая вал генератора. По словам основателя проекта «Энергозапас» Андрея Брызгалова, инженеры изучили почти сотню идей для промышленных накопителей энергии, но не нашли подходящего варианта и создали собственный.

Твердотельный накопитель

Полномасштабная ТАЭС будет достигать 300 м в высоту и сможет накапливать до 10 ГВт·ч. При грузообороте до 14 млн т в сутки она будет производить на грунт давление до 4 кг/см2 — меньше, чем обычная пятиэтажка. Расчетный срок службы: 50 лет.

В самом деле, Россия — страна богатая, но не рельефом. «Это практически ровный стол, — рассказывает Андрей Брызгалов, — возводить ГАЭС можно лишь в отдельных районах, остальное — равнинная плоскость». В отличие от водохранилища, ТАЭС можно установить где угодно: для строительства не требуется водохранилищ и естественного перепада высот. Мешки заполняются местным грунтом, который добывают при строительстве фундамента, а строить можно в чистом поле, которого в России достаточно.

Оптимальная мощность ТАЭС при высоте 300 м будет порядка 1 ГВт, а емкость определяется площадью накопителя и при застройке 1 км² составит 10 ГВт·ч, то есть станция займет примерно в пять раз меньше места, чем аналогичная ГАЭС. Тысячи специальных многошахтных лифтов, снабженных системой рекуперации, будут перемещать за сутки около 15 млн т груза. «Ежедневный грузооборот одной такой ТАЭС будет всемеро больше, чем у крупнейшего мирового порта, Шанхайского, — объясняет Андрей Брызгалов. — Вы представляете себе уровень задачи?» Неудивительно, что дальше начинается физика уже отнюдь не школьного уровня.

«Мы не можем позволить себе строить сразу 300-метровую башню, — говорит Андрей Брызгалов, — это по меньшей мере легкомысленно. Поэтому мы делаем конструкцию минимальных размеров, при которых она обладает свойствами полноразмерной ТАЭС». Как только проект получит господдержку в рамках Национальной технологической инициативы, в «Энергозапасе» приступят к работе. Возведение 80-метровой башни мощностью более 3 МВт позволит испытать строительные решения, которые на данный момент прошли только модельные испытания на многоядерных компьютерных кластерах.

Сложная наука

В самом деле, какой бы простой ни была высотная конструкция, ей предстоит столкнуться с опасностью землетрясений и нагрузкой ветра. Но вместо обычных решений с применением все более мощных и тяжелых несущих элементов из стали и бетона ТАЭС использует массу инженерных находок. Для борьбы с ветром ее окружат защитной «юбкой», которая раскинется на ширину примерно в четверть радиуса самой станции. Она будет превращать горизонтальное давление ветра в вертикальную нагрузку, на которую рассчитана конструкция. «Это позволяет значительно сократить расходы на металл, который применяют для компенсации изгибных нагрузок, снизить себестоимость ТАЭС и тем самым поднять ее конкурентоспособность», — объясняют разработчики.

Сейсмические колебания демпфирует сама конструкция — матрица вертикальных колонн, к каждой четверке которых подвешено до девяти 40-тонных грузов. «В любой конкретный момент перемещается лишь небольшое количество груза, остальное действует как отвес, подавляя раскачивание. Несмотря на огромную массу, даже благодаря ей мы получили самое сейсмостойкое здание в мире, — уверяет Андрей Брызгалов, — причем практически без дополнительных расходов». Легкая, простая, лишенная перекрытий, такая башня будет в несколько раз дешевле обычного здания тех же размеров.

Несмотря на внешнюю простоту, разработка накопителя потребовала не только знаний сложной физики и материаловедения, но даже аэродинамики и программирования. «Возьмите, например, провод, — объясняет Андрей Брызгалов. — Ни один не выдержит десятки миллионов циклов сгибания-разгибания, а мы рассчитываем на полвека бесперебойной работы. Поэтому передача энергии между подвижными частями ТАЭС будет реализована без проводов». Накопитель ТАЭС буквально нашпигован новыми технологиями, и десятки инженерных находок уже запатентованы.

Матричные преобразователи частоты тока позволяют мягко и точно управлять работой моторов и сглаживать выдачу энергии. Сложный алгоритм автоматически координирует параллельную работу нескольких тележек-подъемников и требует лишь удаленного присмотра со стороны оператора. «У нас есть специалисты десятков направлений, — говорит Андрей Брызгалов, — и все они работают, не ожидая моментального результата и окупаемости проекта в ближайшие 2−3 года. При этом создано решение, равного которому нет нигде в мире. Теперь его можно лишь повторить, но сделать такое с нуля было возможно только в России, только в Сибири, где есть такие люди».

Впрочем, без уверенности в том, что проект рано или поздно станет прибыльным, ничего бы не состоялось. «Проблема российской энергосистемы — избыток мощностей, — продолжает Андрей Брызгалов. — Исторически сложилось так, что мы генерируем больше, чем надо, и это позволяет немало экспортировать, но и создает серьезный запрос на аккумулирующие мощности». По оценкам Navigant Research, к 2025 году этот рынок будет расти средними темпами в 60% ежегодно и достигнет 80 млрд долларов. Возможно, эти деньги преобразуют типичный российский пейзаж, и где-то у горизонта обычной бесконечной плоскости появятся и станут привычными гигантские гравитационные накопители.

Статья «Накопители: очевидные и невероятные» опубликована в журнале «Популярная механика» (№4, Апрель 2018).

Ромадин Николай Михайлович (1903 - 1987)

"У сельсовета", 1957 г.

Шишко Сергей Федорович (1911 - 1997)

"Окно", 1959 г.

Нисский Георгий Григорьевич (1903 - 1987)

"Подмосковье. Февраль", 1957 г.

Пименов Юрий Иванович (1903 - 1977)

"Балкон", 1957 г.

Пименов Юрий Иванович (1903 - 1977)

"Девочки и мостик", 1959 г.

Игнатий Лукич Вандышев (1891−1964)

"Площадь Революции", 1953 г.

Яблонская Татьяна Ниловна (1917 - 2005)

"Близнецы", 1958 г.

Глущенко Николай Петрович (1901 - 1977)

"Мартовское солнце", 1956 г.

Томенко Григорий Алексеевич (1915 - 1994)

"В полдень", 1957 г.

Яблонская Татьяна Ниловна (1917 - 2005)

"Над Днепром", 1953 г.

Пименов Юрий Иванович (1903 - 1977)

"Московские крыши", 1952 г.

Нисский Георгий Григорьевич (1903 - 1987)

"Радуга", 1950 г.

Глюк Гавриил Мартынович (1912 - 1983)

"Зима", 1955 г.

Герасимов Александр Михайлович (1881 - 1963)

"Москва, ул. Горького", 1947 г.

Светлицкий Григорий Петрович (1872 - 1948)

"Колхоз в цвету", 1935 г.

Кольцов Алексей Яковлевич (1912–1990)

"Московский кремль", 1949 г.

Вязовский Лев Всеволодович (1935 - 1993)

"У причала", 1965 г.

Львов Евгений Александрович (1892 - 1983)

"На Курильских островах", 1956 г.

Юон Константин Федорович (1875 - 1958)

"Русская зима. Лигачево", 1947 г.

Шестопалов Николай Иванович (1875 - 1954)

"Москва. Масловка", 1953 г.

«Первое января», 1969

Акиншин_Владимир Александрович

Борис Михайлович Винтенко (1927 - 2002)

"Возле нашего клуба", 1973 г.

Волков Анатолий Валентинович (1908 - 1985)

«Зима. Апельсины» из серии «Минск и его жители», 1960-е гг.

Шелманов Георгий Семенович (1914 - 1972)

"Сельский библиотекарь", 1950-е гг.