Решила всунуть свои пять копеек про разборки и мордобои)
Выросла я в маленьком городке на западе Беларуси. Как и везде, компания во дворе была довольно сплоченная в рамках определенного возраста (младшие тусят с младшими, старшаки со старшаками), а вот с чужаками отношения были не особо. Не раз случались стычки двух и больше районов, особенно во время дискотек по выходным. Не раз и я участвовала в подобных увеселениях, даже пару раз кому-то наподдала, а один раз испугалась, что человека убила.
Но этот рассказ о том времени, когда мои беззаботные 5-6 лет давали лишь возможность гулять во дворе с друзьями, иногда выбегая в находящиеся рядом детские сады или просто соседские дворы. Тогда и случилась моя первая в жизни разборка)
В соседнем дворе была компания лет 7-8. И среди них ну самой крутой была одна девочка, которой я очень не нравилась. Уж не знаю, за что, я с ней даже знакома не была. И во время одной из прогулок я и моя подруга столкнулись с этой девочкой и парой ее приятелей. Слово за слово, и вот уже - о, ужас! - мне забили настоящую стрелку. На вечер этого дня. Причем все серьезно, с привлечением старшаков и обещанием разных анальных кар.
Естественно, мы, две малолетние ссыкухи, со всех ног побежали в свой двор. Надо было искать помощь. Ну, своих-то друзей мы подбили быстро. Но этого было явно не достаточно. И тогда в ход пошли пара старших братьев и слезы с уговорами. В итоге, к вечеру собрался почти весь двор.
Следует вставить ремарку. Меня воспитывали бабушка и дедушка. Мою подругу - бабушка и тетя. Бабушки наши - заядлые дачницы, поэтому летом с утра до вечера их дома не было. И если мы-таки умудрялись упросить оставить нас играть с друзьями, за нами следила тетя подруги. Моя квартира запиралась на ключ, который мне не доверяли, и попасть туда до возвращения бабушки и дедушки я не могла.
Еще одна ремарка. Тетя моей подруги, Люда, родилась с синдромом дауна. На тот момент ей было лет 40. Она была добрым и чутким человеком, но иногда вела себя непонятно. И с этим ничего нельзя было сделать.
Так вот. Незадолго до той самой исторической стрелки мы зашли к подруге домой перекусить. А народ-то уже собирается, все нас ждут. Стоим мы, значиццо, на балконе, кричим толпе с третьего этажа, что скоро выйдем. И тут на балкон выходит Люда. Видит всю эту картину и тащит нас в квартиру. И уже там пытается нам что-то объяснить. Поскольку речь у нее была довольно невнятная, понять ее получилось далеко не с первого раза. Короче, она тупо запретила нам идти на улицу.
Сначала мы пытались ее уговорить. Ничего у нас не получилась. Потом, разозлившись, подруга решила тупо переть напролом - протиснуться мимо Люды и выскочить в подъезд.
И тут Люда закричала. Очень громко и очень страшно. Она просто раскинула руки, закрывая дверь, и натуральным образом выла. Я много чего слышала за свою не очень долгую жизнь, но пока что ни один звук не вызывал у меня такого ужаса.
Естественно, я начала оттаскивать подругу. Хотя та уже и сама перепугалась и отступила. Стало ясно, что мы никуда не идем.
Мы снова вышли на балкон. Люда стояла в дверном проеме. Толпа на дорожке возле подъезда. И мы с подругой пытались, насколько это было возможно, объяснить, что нас не выпускают из дома. Говорить о том, что Люда больна и ведет себя странно, не хотелось. Это вообще как-то не выставлялось напоказ, хотя ее никто не прятал, и во дворе все знали о ее беде. Поэтому мы просто сказали, что нам запретили выходить.
Мы выслушали очень много о том, кто мы и как некрасиво поступаем. Чуть позже подтянулись наши враги, которых, кстати, оказалось не так уж много. И самым обидным было то, что и друзья, и враги говорили нам одно и тоже. Было ну очень стыдно. Но толпа потихоньку рассосалась, а мы так и сидели дома до прихода бабушек.
После этого нас еще некоторое время дразнили и шпыняли все, кому не лень. Но через пару недель все улеглось, случилось много нового, и про этот случай как-то забыли.
Люды не стало около 10 лет назад. Для человека с ее диагнозом она прожила очень долгую, насыщенную и разнообразную жизнь, полную любви и понимания. И сейчас, вспоминая этот случай, я понимаю, что она, как могла, оберегала двух малолетних дурех. Ведь черт его знает, как оно могло тогда обернуться. Спасибо, Люда!
