- Присаживайся. - Шарков был сегодня на редкость угрюм и немногословен.
- Спасибо, Андрей Степанович, - растерянно пробормотал я. Однако испытывать терпения руководства не стал, и послушно плюхнулся в дальнее кресло. Проспаться толком после вчерашней встречи мне так и не довелось, и, боюсь, никакой освежитель дыхания не мог обмануть обоняния Шаркова, на остроту которого тот, к тому же, никогда не жаловался.
Не то чтобы шеф был настолько строг к таким моментам – он же прекрасно знал, где я находился, прекрасно знал, что САМ отказывался слушать любые отговорки на тему личной неприязни к алкоголю и неумения пить. И уж тем более понимал, что вчерашняя конференция закончилась глубоко за полночь, а два с половиной часа сна ещё никого не приводили в божеский вид. Так что уж чего-чего, а выволочки по этому вопросу я не опасался. Так что моя нарочитая скромность происходила прежде всего от осознания недопустимости появления на работе в подобном состоянии. Щепетильный я, одним словом, в подобных вопросах.
Шеф тем временем мрачно разглядывал моё каменное лицо – благо умение сохранять невозмутимость в любой ситуации вбивали нас ещё на первом курсе подготовки.
- Докладывай уж, алкоголик. Что интересного подметил за вчера? – поинтересовался шеф.
- Да чего докладывать, Андрей Степанович? – пожал я плечами – Всё как всегда. Делегации общались в тёплой дружеской обстановке, были достигнуты существенные договорённости.
- А ещё господин посол у гостей перебрал лишку, заглядывался на наших переводчиц. – перейдя на страшный шёпот сообщил я, после чего уже нормальным голосом продолжил привычную формулировку о том, что особых происшествий не зафиксировано, стандартная проба грунта на предмет вербовки представителей гостевой делегации проведена без замечаний, интересные кандидатуры взяты на карандаш, все данные будут предоставлены аналитическому отделу в рапорте номер такой-то. И так далее, и тому подобное. Всё как всегда, в общем, и ничего неординарного. Точка, отчёт подготовил советник первого класса Зиновьев, дата и подпись.
Всё это время шеф сосредоточенно изучал какую-то невидимую пылинку на обшлаге безукоризненно чистого пиджака.
- А скажи-ка мне, Лавр, – прервал он мои излияния – что ты можешь сказать о ранарранцах?
Признаться, вот этим вопросом он меня застал врасплох.
Спроси он меня, например, про особенности брачных церемоний эскимосов, да чёрт с ними, с эскимосами – спроси он меня о любой из четырнадцати рас первой волны Контакта – оттарабанил бы не задумываясь, как на экзамене. Благо за прошедшие семьдесят лет возможностей изучить их было достаточно, и все их особенности преподавались в ходе учебной подготовки любому эксперту дипломатического корпуса.
А вот ранарранцы…
Ранарранцы – совсем другое дело. На контакт с Первыми вышли они всего три года назад. Единственная гуманоидная раса, практически полностью идентичная нам, людям. Вплоть до ДНК-совместимости, что в своё время повергло в абсолютный шок практически всю земную научную общественность, от антропологов до генетиков. Ну не было у нас объяснений, согласно которым всего в тридцати световых годах от Солнечной системы могут проживать наши близнецы-братья. А там где официальная наука разводит руками, тут же появляется целая плеяда псевдоакадемиков, магистров несуществующих институтов и орденов, да и прочих разномастных мошенников. Ох, и намаялись мы тогда с ликвидацией всяких сект свидетелей последнего дня, неопанспермийцев и тщательно раздуваемой истерией насчёт палеоконтакта. Так это ещё с учётом того, что ни одного ранарранца на Землю с тех пор так и не прибывало. Вот и в итоге знали мы о вероятных своих родственниках даже не то что мало, а удручающе мало. Всей информации-то и было, что сводный отчёт комкона Первых. А что там в этом отчёте? Да толком ничего.
Дата выхода на контакт с разведывательным кораблём Содружества, координаты звёздной системы, общая оценка интеграционного потенциала, да результаты стандартных исследовательских тестов, проведённых на добровольцах. И ни одного байта информации о культурологической составляющей.
Как итог – представления о традициях, этикете, или даже о структуре действующей власти мы не имели. А раз не имели, то и дипломатические отношения устанавливать не торопились. До выяснения так сказать, и чтобы не сесть в лужу. Благо научены, помним, спасибо. Потерянные возможности на заключение контракта в несколько триллионов, они, понимаете, постоянно о себе напоминают – хотите вы или нет. А уж главы Торгового Кодекса Содружества, где чётко прописано условие о полном соблюдении обычаев делового и дипломатического этикета гостевой расы на переговорах любого уровня, иначе сделка признаётся недействительной - они напоминают и подавно.
Вот в таком духе я шефу всё и выложил.
Шарков для вида, конечно, покивал (а то он и без меня всей информации не знал, ага, щаз). А потом вперился в меня жуткими своими колючими глазищами, да и выдал такую новость, что не сиди я в кресле – сел бы прямо на пол. А так почти обошлось – только за голову схватился. Да, всё-таки не в любой ситуации можно успешно продолжать сохранять с каменную морду лица.
Пришла, понимаешь, беда, откуда не ждали. Ранарранцы мало того что дали запрос на открытие постоянного посольства, да не в каком-нибудь Нью-Йорке или, на худой конец, в Абу-Даби. Нет, они запросились к нам. Вот прямо сюда, в Москву. Мало того – они настаивали на немедленном проведении встречи на высшем уровне с нашим руководством. И не просто встречи – а встречи с целью заключения торгового договора. И сроку нам на подготовку – три недели, пока они карантинные мероприятия на станциях Внешнего пояса проходить будут. Ну, потому как их делегация уже прибыла в полном составе и в сопровождении торговых арбитров Содружества.
И куратором подготовки встречи назначают меня. Точнее, назначили один час и пятнадцать минут тому назад личным указом Самого. Ну, потому как, видите ли, Лавр Зиновьев у нас в Управлении единственный эксперт, способный справиться с задачей подобного рода. Полный, понимаете ли, карт-бланш и мера ответственности соответствующая полномочиям. Или, понимаешь, грудь в крестах, или голова в кустах. Одним словом – ужас.
И, что самое неприятное - так это то, что озвученная сумма договора о долговременном партнёрстве такая, что позволит нам перекрыть дефицит бюджета на ближайшие лет двадцать пять, выжирая при этом почти восемьдесят процентов от торговой квоты, выделенной на всю планету. Ну, то есть, господа из Трёхсторонней контрольной комиссии (по крайней мере, две из трёх сторон), уже готовы нас живьём сожрать - сырыми, без соли, и вместе со всеми перьями и костями. Потому что те же американцы предыдущие двадцать пять лет подгребали под себя почти три четверти квоты, и терять им свой доход ну никак не с руки.
И вот так всё заверте...
Хотя нет. Это нельзя было называть словом "завертелось". Это было не какое-то там унылое коловращение. Это был скорее ураган. На третьи сутки у сотрудников дипкорпуса начались первые случаи нервного истощения. К исходу первой недели я заработал первую седину, а шеф - микроинсульт. Случилось это после того, как представители Империи Четырёх Светил (то бишь наши ранарранцы) чуть не отменили встречу. А уж когда мы, наконец, докопались до причин, из-за которых гости начали артачиться, у шефа случился форменный гипертонический криз.
- Где, скажите мне на милость, ну где мы сейчас достанем Кодекс по организации дворцовых приёмов персон особой важности, удостоенных лицезреть Лик Императора? - сипел шеф, люто багровея лицом.
Сотрудники дипкорпуса сохраняли гробовое молчание, как громом поражённые внезапно свалившейся новостью. Гости в части требований к соблюдению ритуалов, как выяснилось, давали сто очков вперёд любой средневековой азиатской стране. А достать злополучный Кодекс можно было только в одном месте. И находилось это место на удалении в тридцать световых лет.
Я, пожалуй, никогда не узнаю, чего же стоило добыть этот разнесчастный Кодекс в течение следующей недели. Наверное, знать этого я и не желаю, особенно если учесть, что ближайший доступный транспорт, способный на межзвёздные перелёты, был только у одной страны, и уж американцы-то всяко не предоставили бы нам любезно спасительную соломинку, позволяющую очень сильно подвинуть их со сцены внешней торговли.
Я знаю одно - ровно через неделю мне, как заместителю шефа, находившегося на реабилитации, лично в руки и под кучу расписок, молчаливым нарочным фельдъегерской службы был вручён массивный пакет кое-где испятнанный чем-то тёмным.
До назначенного времени оставалось четыре дня.
- Ой, ну я не могу - начальник аналитического отдела, Леонид Сергиенко уже не мог хохотать, и только меленько хихикал, тяжело отдуваясь.
Отдышавшись, впрочем, он снова заливисто заржал. Жеребец , блин, орловский.
- Ой, ну я не могу. Тоже мне, блин, индеец Хитрожопый Джо. - Лёнечка вытер подступившие слёзы.
- На себя посмотри - не выдержав, огрызнулся я. - Мы теперь всем министерством такие носить будем. Согласно их классификации мы именно так и называемся.
Я стащил с себя бэйдж, и швырнул его на стол.
Император, как выяснилось, у ранарранцев был чем-то вроде божества. Нет, у них действительно был какой-то очень уж видный деятель, объединивший под своей властью всю планету, прекратив долгую серию междоусобных войн. Да и вообще судя по тому, что созданная им империя вот уже двести пятьдесят лет вполне процветала и осваивала соседние звёздные системы, дядька был, вероятно, вполне себе умный. Даже очень.
Ведь правители-идиоты не получают прижизненно титул Бога-Императора и покровителя всех народов.
А вот он получил. Замечу - не сам себе его присвоил, а именно получил от благодарных подданных. А учитывая, что он был участником первой межпланетной экспедиции ранарранцев в свои восемьдесят пять - остаётся только молча снять перед ним шляпу. И всё бы хорошо. Да вот одна беда - та самая экспедиция закончилась, похоже, провалом. Потому как корабль тот в конечном итоге пропал и так до сих пор не найден.
Вот и получился на Сайгатаре (родной мир ранарранцев) культ личности, да такой, какого у нас и не видели никогда. Хотя сами посудите - а как для простого народа всё выглядело? Вот есть освободитель, Бог-Император, защитник обездоленных, который ушёл в Небо, да так и не вернулся. А все оставшиеся не стоят и мизинца на ноге священной особы, и о том чтобы кто-то взял на себя функции единоличного наместника на время отсутствия императора, речи быть не может. Вот они и не взяли.
В хитросплетениях их ритуалов ещё долго предстоит разбираться всяким этнографам и культурологам, но если пояснять в двух словах, то с того самого момента каждый высший государственный чиновник принял на себя только одну функцию, соответствующую какому-то качеству или органу почившего императора. Ну, то есть, аналог нашего министра обороны у них звался Доблестью Императора. Голос Императора всегда проводил встречи в присутствии двух наблюдателей - Глаз Императора. Правая рука Императора подписывала документы, Левая их заверяла. И так далее и тому подобное, все сорок пять основных представителей Сущности Императора (мы бы назвали это Верховной палатой правительства). К пикантным моментам относился факт, что у Бога-Императора в наличии имелся ещё немаленький гарем наложниц, и там тоже была выделена отдельная должность смотрителя гарема. Ровно через две секунды после получения перевода нужного параграфа тамошнего табеля о рангах, Лёнечка выдал древний и скабрезный анекдот про мозг партии, после чего начал тихонечко сползать под стол.
Так они и жили. А нужный нам Кодекс предписывал, что встреча Сущности Императора должна проводиться только с равной ей Сущностью, но не с отдельным индивидуумом, иначе это будет прямое оскорбление Бога-Императора, что равнозначно объявлению войны. А значит, все участники нашей делегации должны были носить равнозначные ранарранским звания.
Так или иначе, но в оставшиеся после перевода Кодекса трое суток мы уложились. Во время подписания договора из ложи Трёхсторонней комиссии раздавалось какое-то сдавленное шипение, в котором при определённой фантазии, можно было различить англоязычные ругательства, однако формальных поводов для аннулирования договора у наблюдателей не нашлось.
А я спустя полчаса после окончания встречи получил подписанный САМИМ указ, согласно которому мой шеф уходил с повышением куда-то в Верховную Палату, а я принимал его должность. Должность начальника Управления обеспечения внешних торговых отношений при особом дипломатическом корпусе МИДа.
- Ну что, Леонид. Кончай ржать, а то коньяк стынет. - я поднял до краёв заполненную рюмку, не отрывая глаз от невинно пострадавшего бэйджа.
На тёмно-синем фоне золотыми буквами было выведено "Лавр Зиновьев"
А чуть ниже затейливой вязью на ранарранском - "Хитрость Императора".
Коньяк я не закусывал.
