Botana

Красненькую ягоду

Мне дала рябина.

Думал я, что сладкую,

А она - как хина.

То ли эта ягодка

Просто не дозрела,

То ль рябина хитрая

Подшутить хотела?

Ирина Токмакова

Фото из открытых источников интернета

- Да как же тебя угораздило, дура ты стоеросовая! Кому ты теперь нужна с ребенком! И как ты его собираешься растить?! Я тебе не помощник, так и знай. Тебя вырастила, а теперь ещё и довесок твой! Не нужна ты мне, собирай вещички и чтоб духу твоего в моем доме не было!

Катя слушала крики, не поднимая головы. Последняя надежда, что тётка все-таки пустит её пожить, хотя бы пока она не устроится на работу, рушилась на глазах.

- Была бы жива мама...

Отца Катя не знала, а маму лет пятнадцать назад сбил на переходе пьяный водитель. Органы опеки уже собирались отдать девочку в детдом, когда неожиданно объявилась дальняя родственница, какая-то троюродная сестра матери. Она и забрала её к себе, благо собственный дом и зарплата позволили оформить опекунство без проволочек.

Жила тётка на окраине южного приграничного городка, зеленого и жаркого летом и дождливого зимой. Девочка всегда была сыта, опрятно одета, да и к труду приучена, в собственном доме с двором и небольшой живностью всегда было достаточно работы. Может быть не хватало ей материнского тепла и ласки, но кого это волновало!

Училась Катя хорошо. Окончив школу, поступила в пединститут. Быстро пролетели весёлые студенческие годы, и вот закончилась беззаботная жизнь, сданы госэкзамены, и девушка вернулась в ставший родным городок. Но в этот раз возвращение не радовало её.

Накричавшись, тетка, наконец, немного успокоилась:

- Все, иди со двора, чтоб глаза мои тебя не видели.

- Тёть Тань, можно хотя бы .....

- Все, я сказала!

Катерина молча взяла чемодан и вышла на улицу. Разве думала она, что вот так вернётся сюда? Униженной, брошенной да ещё с животом, правда, срок небольшой, но Катя все равно решила признаться, что беременна. Не хотела и не могла скрывать это.

Нужно было найти хоть какое-то жильё. Девушка шла и шла, погружённая в свои мысли и не замечая ничего вокруг.

А южное лето было в самом разгаре. В садах дозревали яблоки, груши, вовсю золотились абрикосы. Виноградные лозы тяжёлыми гроздьями свисали с многочисленных навесов, беседок и подпор, а иссиня-малиновые сливы прятались под темными упругими листьями. Из дворов тянуло сладким ароматом варенья, жареного мяса и свежеиспеченных лепёшек. Очень хотелось пить. Катя подошла к какой-то калитке и окликнула женщину, стоящую у летней кухоньки:

- Хозяюшка, попить не дадите?

Полина, ещё не старая крепкая женщина лет пятидесяти, оглянулась на голос.

- Заходи, коли с добром.

Зачерпнула из ведра кружку воды и подала девушке. Та устало присела на скамейку и жадно отпила.

- Можно я у вас немного посижу, жарко очень.

- Посиди, милая. Ты откуда будешь? Вижу ты с чемоданом.

- Я институт закончила, хочу устроиться на работу в школу. Жилья вот только нету. Не знаете, может кто комнату сдаёт?

Полина внимательно посмотрела на девушку. Чистенькая, опрятная, но какая-то уставшая и как будто удрученная невеселыми мыслями.

- Можешь у меня поселиться, да и мне веселее будет. Дорого не возьму, но, уговор, платить вовремя. Если согласна, пойдём покажу комнату.

Женщина обрадовалась, что у неё будет постоялица, лишняя копейка никогда не помешает, а в их маленьком городке, так удалённом от областного центра, особо рассчитывать на подработку не приходилось. Сын жил далеко, в гости наезжал редко, так что, с другой стороны, будет с кем коротать долгие зимние вечера.

А Катя, все ещё не веря такой неожиданной удаче, поспешила вслед за хозяйкой. Комнатка была небольшой, но уютной, окном в сад, столик, два стула, кровать и старенький шкаф. Ей вполне хватит. Быстро договорились об оплате, и девушка, переодевшись, отправилась в управление образования.

И полетели дни. Работа, дом, работа. Катя не успевала отрывать листки календаря, так быстро летело время.

Она подружилась с хозяйкой, которая оказалась доброй и отзывчивой женщиной. Да и та привязалась к простой и скромной девушке. По мере возможности Катя помогала ей по хозяйству, а вечерами они частенько чаевничали, сидя в беседке в саду, благо на юге холодная осень наступает не скоро.

Беременность протекала легко. У Катерины не было токсикоза, личико оставалось чистым, вот только поправилась она уже заметно для глаз. Девушка рассказала Полине свою нехитрую историю. Тысячи таких или подобных случаев бывают в жизни.

На втором курсе Катя влюбилась. Да не в абы кого, а в красавца Игоря, единственного сына обеспеченных родителей, преподавателей того же ВУЗа. Отпускать сына куда-то в столицу они не захотели. Путь его был определён заранее, учеба, аспирантура, преподавание в институте или научная деятельность. Все это, само собой разумеется, рядом с родителями.

Умный, воспитанный, лёгкий в общении молодой человек всегда был душой любой компании и, конечно же, нравился девушкам. Многие рады были бы дружить с ним. Но он обратил внимание именно на скромницу Катю. Может быть ему приглянулась её застенчивая улыбка, мягкие карие глаза или тоненькая фигурка с чуть вьющимися волосами? А может он почувствовал в ней родственную душу или тот внутренний стержень, который бывает у людей стойких, не поддающихся ударам судьбы? Трудно сказать. Но оставшиеся годы учебы молодые люди почти не расставались. Будущее виделось Кате в розовом цвете и рядом с Игорем.

Тот день девушка помнила до мельчайших подробностей. Утром она вдруг четко осознала, что не может смотреть на пищу, что не переносит некоторые запахи, что уже несколько дней её неудержимо тошнит. И самое главное, ведь у неё задержка! Как она могла забыть и не обратить на это внимания?! Катя купила в аптеке тест на беременность, пришла в общежитие, выпила стакан воды и стала ждать. Так и есть, две полоски. Девушка смотрела на них, все ещё не веря собственным глазам, да, две полоски. На носу госэкзамены, а тут такое! И как воспримет это известие Игорь? В их планы дети пока не входили.

Неожиданная волна нежности к маленькому человечку внутри неё вдруг нахлынула на девушку.

- Маленький..., - прошептала Катя, погладив живот.

Узнав обо всем, Игорь решил этим же вечером познакомить Катю с родителями.

Вспоминая эту встречу, девушка не могла сдержать слез. Коротко рассказала, что родители Игоря предложили ей сделать аборт и после сдачи госэкзаменов уехать из города, конечно же, одной. Игорю нужно заниматься карьерой, да и не пара они.

Каким был их разговор с сыном, Катя могла только догадываться. На следующий день Игорь молча зашёл к ней в комнату, положил на стол конверт с деньгами и так же молча вышел.

Об аборте Катя не думала. Она уже любила это крохотное существо, которое жило в ней. Это её ребёнок, и только её. Но трудно им будет, помогать-то некому. И после недолгих раздумий девушка решила все же взять деньги, которые оставил Игорь, трезво рассудив, что они ей, ой, как понадобятся.

Выслушав Катину историю, Полина по-женски пожалела девушку:

- Всякое бывает. В жизни это не самое страшное. Не ты первая, не ты последняя. Молодец, что аборт делать не стала, не погубила невинную душу. Ребёночек ведь не виноват ни в чем, будет тебе утешением, а там, глядишь, может все и образуется к лучшему.

Но Катя даже слышать не могла, что с Игорем может все ещё сладится. Её как отвернуло. Не могла она простить своё унижение. И слишком живо было воспоминание о том, как просто он отказался от неё, не сделав даже попытки объясниться.

Время шло. Катя уже не работала, ходила как уточка, переваливаясь из стороны в сторону. И с нетерпением ожидала, когда же появится на свет её ребёночек. Разглядеть, кто же будет, мальчик или девочка, узистка не смогла. Да это было и неважно, лишь бы был здоровенький.

В конце февраля в субботу у неё начались схватки, и Полина увезла её в больницу. Роды прошли спокойно, Катя родила крепкого здоровенького мальчика.

- Егорка, Егорушка,- шептала она и гладила малыша по пухленькой щечке.

Катя подружилась с другими женщинами в палате. Они- то и рассказали девушке, что два дня назад здесь родила девочку жена начальника погранотряда. Правда потом оказалось, что они даже не расписаны и жили в гражданском браке.

- Ты не представляешь, он её цветами просто завалил! Медичкам коньяк с конфетами поставил. Приезжал на уазике каждый день. Только неладно у них было. Она все время говорила, что не хотела детей и залетела по глупости. А потом бросила ребёнка и сбежала. Записку оставила, что отказывается от него, что не готова к детям. Представляешь?!

- А ребёнок-то как?

- Да как, из бутылочки кормят, но медсестра сказала, что лучше к груди приложить. А кто согласится. Своих деток кормить надо.

В часы кормления принесли девочку.

- Может покормит кто? Слабенькая она, - сестричка с надеждой посмотрела на молодых мамочек.

- Дайте мне, жалко ведь ребёнка, - Катя осторожно положила спящего сынишку на кровать и взяла малышку.

- Ой, беленькая какая! А маленькая! Буду звать её Маняшей.

По сравнению с крепышом Егоркой девочка была совсем крохотной.

Катя приложила её к груди, и малышка радостно зачмокала, но через несколько минут уже выпустила сосок и сладко засопела.

- Я же говорю, слабенькая, - сказала медсестра.

И Катя стала кормить двоих.

Дня через два в палату зашла сестричка и сообщила, что приехал отец девочки и хочет увидеть девушку, которая кормит его дочь. Так Катя познакомилась с начальником погранотряда капитаном Кузнецовым Дмитрием Васильевичем, молодым человеком среднего роста и твёрдым взглядом голубых глаз.

Дальнейшие события медперсонал родильного отделения больницы, а затем, с подачи вышеупомянутых работников, и весь городок вспоминали еще очень долго, потому что финал всей этой истории достоин того, чтобы её помнили.

В день Катиной выписки все: врачи, медсёстры, санитарочки, собрались на крыльце, перед которым стоял уазик, украшенный голубыми и розовыми шарами. Молодой военный с капитанскими погонами на плечах помог Кате подняться в машину, в которой уже сидела Полина, и передал ей сначала голубой, а потом розовый сверток.

Посигналив на прощанье, машина тронулась с места и скоро скрылась за поворотом.

Вот ведь как бывает, не знает человек, какими будут последствия его поступков. А они бывают непредсказуемыми, потому что жизнь, порой, преподносит такие сюрпризы, придумать которые просто невозможно.

То насыпью, то глубью лога,

То по прямой за поворот

Змеится лентою дорога

Безостановочно вперед.

Б. Пастернак

- Матвейка, поднимайся, внучек, а то уйдёт дед, дома останешься, - сквозь сон услышал Матвей бабусин голос.

Он сладко потянулся, но тут же соскочил с кровати.

- Ба, а дед где?

- Белку в стадо пошёл отгонять. Да вон он, идёт уже. Иди, быстренько умывайся да завтракать.

Матвей выбежал во двор, по пути погладив рыжего кота Василия, путавшегося под ногами, быстро почистил зубы, умылся под стареньким умывальником и снова пришёл на веранду.

На столе уже довольно пыхтел старый пузатый самовар и лежали ломти нарезанного хлеба. Аппетитно шкворчала желто-оранжевая яичница на сале, капельками воды поблескивали пупырчатые свежие огурцы, и зеленел пучок только что сорванного лука.

Бабушка дожаривала оладушки к чаю, запах которых Матвейка учуял ещё в постели.

Дед, ожидая внука, уже сидел во главе стола.

- Ну, что, Матвейка, давай поторапливайся, а то весь клев пропустим.

Быстренько поев и взяв наживку и рыбацкое снаряжение, приготовленные ещё с вечера, дед с внуком вышли со двора.

- Ни хвоста вам, ни чешуи! – улыбаясь крикнула вдогонку бабушка.

- Купаться идём, не рыбачить, - хитро прищурив глаз, ответил дед.

- Деда, а зачем ты сказал, что купаться идём? У нас ведь удочки есть для рыбалки, - удивился Матвейка.

Дед погладил вихрастую голову внука:

- А это, чтоб водяной не догадался, что мы рыбу у него утащим. Если услышит, что за рыбой идём, все, пиши пропало, рыбалки не будет.

Матвейка вспомнил, как дед рассказывал ему, что недалеко от берега, в глубоком чёрном омуте живёт водяной, который может утащить к себе на дно. Вся деревенская детвора знала это, и боясь страшного водяного, старательно избегала даже появляться в этом месте, поэтому, обернувшись, мальчик тоже крикнул бабушке:

- Бабуля, мы не за рыбой, мы купаться!

Скоро они вышли за околицу. Уже разгоралось летнее утро. Из-за леса показался огненный диск солнца, обещая жаркий день. Слегка ещё дымился воздух над речной водой. Сладко пахло травами и цветами, а откуда-то с лугов слышалось тихое ржанье лошадей.

- Эх, Матвейка! Хорошо-то как. Посмотри, красота какая! Сколь годков живу, а привыкнуть не могу. Божья благодать на местах наших.

Полюбовавшись окружающей красотой, дед с внуком расположились недалеко от ивняка, на своём месте.

Неторопливо, по-хозяйски, достали наживку, установили удочки.

Клевать начало сразу.

Матвейка почувствовал, как рыба потянула удилище. Он попытался вытащить её, дёрнул раз, другой, но ничего не вышло.

- Деда, деда, помогай, а то сейчас сорвётся!

Дед подхватил удочку, и совместными усилиями небольшой сазан оказался на берегу.

- Ай да, Матвей! Такого сазана поймал, знатным рыбаком будешь! – нахваливал дед внука.

Полведра плотвы и окуней натаскали рыбаки и довольные пошли домой.

- Ну, вот, будет нам и уха, будет и жареха, - довольная бабушка поставила глубокую чашку с почищенной рыбой на табурет у печки.

- Матвейка, пойдём-ка в сад, нарвем вишен на пирожки, а дед пусть пока отдохнёт.

Вишни были крупные, сладкие. У Матвейки почему-то получалось положить две вишенки в рот, а одну в большую миску. Бабушка, глядя на перемазанного вишневым соком внука, только улыбалась. Скоро миска наполнилась темно-рубиновыми ягодами.

- Ба, ну, можно я пойду теперь погуляю? У Вовки Альма щенят принесла, хочу посмотреть.

- Вон бочка с дождевой водой, умойся да и иди. Но щенка в дом - ни- ни.

Не успел Матвейка дойти до калитки, как раздался истошный бабушкин крик.

- Ах, ты ж ирод! И что ж ты натворил такое, а?! Когда успел, паразит ты этакий! Вот я тебе сейчас!

Матвейка увидев, как на бабушкин голос из дома выскочил дед, тоже побежал узнать, что же случилось, почему бабушка так кричит.

А вернувшись, увидел лежащую на земле перевернутую чашку, несколько обглоданных плотвичек и бабушку, которая, ругаясь, безуспешно пыталась забрать у кота Васьки того самого сазана.

Васька отдавать свою добычу явно не хотел. Вцепившись в рыбину зубами, он угрожающе урчал и молотил хвостом по земле.

- Ты ж её всю не съешь, разбойник ты рыжий, только перепортишь. Отдай, говорю.

Матвейка кинулся помогать бабушке, схватил кота и начал тянуть его назад, но Васька вцепился в добычу мёртвой хваткой и заурчал ещё утробнее.

- Оставьте вы эту рыбу, пусть ест или таскает, делает с нею, что хочет. Сама ведь виновата, надо было убрать, чтоб ею и не пахло, - сквозь смех проговорил дед:

- Нам тут еще хватит.

И он показал на раскиданных по земле окуней и плотвичек.

Рассерженная бабушка отпустила рыбу, вытерла руки о фартук и стала поправлять сбившийся платок. А кот, не мешкая, тут же потащил сазана под дровяник, из-под которого скоро раздалось довольное урчание.

- Ну, вот, Матвейка, пропал наш сазан, - огорченно сказала бабушка.

А вечером, с аппетитом уплетая хрустящую жареную рыбку, все весело смеялись, вспоминая битву за сазана.

И только Васька, напившись парного молока, как ни в чем не бывало мирно спал на табуретке.

Фото - картина художника Владислава Леоновича

Глава 9

На столе красовалось большое блюдо с только что испеченными горячими лепешками, вазочка с малиновым вареньем и соусник со сметаной. В чашках поблескивал янтарный чай.

- Уже третью ложку варенья тянет! И что за ребёнок! Все ему мало, мало! – раздражённо думала Светлана, глядя на пятилетнего Серёжку, примостившегося с краю стола недалеко от отца. С другой стороны, обнимая отца за руку, стояла семилетняя Надя.

- Ну, все, поели? Марш на улицу, дайте отцу спокойно чай попить.

Надя, не забудь травы курам нарвать, да Серёжку возьми с собой, пусть помогает.

Дети нехотя отошли от отца. Девочка нашла в сарае мешок, взяла за руку брата, и, тихонько переговариваясь, они пошли за околицу.

- Ты бы помягче с ними что ли, Света. Маленькие ведь ещё.

- Как помягче? Смотреть, как Надька в куклы играет? Ей уже семь лет, в школу в этом году, а ты все помягче да помягче. К труду пусть привыкает. Мне ведь тоже тяжело, дом, хозяйство, дети – все на мне.

Витя, ну ты чего? Ты так редко дома бываешь, я соскучилась уже. Все одна да одна.

Виктор вздохнул, обнял жену.

Действительно, он мотается по командировкам, а на ней только все и держится. Не мудрено, что нервы иногда сдают. Вот и сегодня, выезжать надо, а она опять одна с детьми. Нет, все, последний рейс и надо искать другую работу.

Светлана прижалась к мужу и потянулась к его губам.

Надя с братом шли домой. Девочка несла мешок, наполовину набитый травой, а Серёжка плелся сзади:

- Надя, давай к маме зайдём, мы уже давно к ней не ходили.

- Ладно, видишь цветочки, вон те, голубенькие. Нарви и пойдём.

Серёжка обрадованно кинулся к цветам, нарвал букетик и побежал догонять сестру.

Ребята подошли к сельскому кладбищу. Они частенько бывали здесь, поэтому страха не было. Кладбище было большое, ухоженное. Могила матери недалеко от входа.

Дети по очереди поцеловали фотографию молодой женщины на памятнике и тихонечко присели у края холмика.

- Мам, а мы тебе цветочки принесли. Это Надя мне их показала, смотри, какие красивые.

- Ты думаешь, она нас слышит?

- Конечно, слышит и видит. Папа ведь сказал, что мама теперь на небе, а оттуда все видно.

Они одновременно подняли светлые головки к небу, по которому плыли кудряшки белых облаков.

- Надя, а я хочу туда, к маме. Я соскучился по ней, - в голосе мальчика задрожали слезы.

- Нет, Серёжка, нам туда нельзя, - по-взрослому рассудительно ответила девочка.

- Давай обнимем её и домой, а то теть Света ругаться будет.

Дети легли по обе стороны могильного холмика и раскинули руки, как будто обнимали мать. Потом поднялись и понуро пошли в сторону посёлка.

Виктор уехал в рейс, а Светлана собралась в церковь. Все надеялась вымолить себе ребёночка. Надю и Серёжу решила взять с собой. Пусть односельчанки увидят, как она смотрит за детьми, какими ухоженными они стали. Переодела их в чистое и заплела Наде косички да так туго, что у той слезы выступили.

- Теть Света, больно, мне больно!

- Ничего не больно, стой ровно. Вертишься, вот тебе и больно.

Еле сдерживая слезы, Надя прошептала:

- Я не верчусь.

В церкви дети, подойдя к образу Богородицы, долго стояли перед ним, как будто в женщине с ребёнком на руках увидели свою мать.

А ночью Светлане приснился странный сон. Будто стучит кто – то в дверь. Она открыла, а там фигура вся в белом, лица не видно. И все будто в таком призрачном голубоватом свете. И вдруг эта фигура ей в ноги кинула горсть земли,потом ещё и ещё, а сама медленно-медленно ..... растаяла.

Женщина проснулась, показалось от неудобной позы затекли ноги.

- Ну, надо же, что за чертовщина привиделась. Куда ночь-туда и сон.

Натянула повыше одеяло и снова уснула.

Прошёл год.

Язвы на ногах у Светланы не заживали. Ходить становилось все труднее. Виктор её уже и в город по врачам возил, а толку-то.

И тут соседка, баба Нюра, посоветовала съездить в соседний район, к знахарке.

- Да не верю я ни в каких знахарей. Шарлатаны одни, лишь бы деньги содрать, - отмахнулась женщина.

- Не берет она деньги, а помогла многим. Ну, да как знаешь, дело твоё.

И все-таки пришлось Светлане с Виктором ехать к Евдокии.

Знахарка встретила их на пороге дома. Внимательно посмотрела на женщину.

- Ты зачем покойницу обижаешь?

- Какую покойницу? – похолодела Светлана.

- А ту, что с тобой рядом стоит и ноги тебе могильной землёй посыпает.

Враз вспомнила Светлана сон свой странный. Неужели не сон то был? Да ещё удивилась, что ничего ещё знахарке не рассказывала, а та уже про её проблему знает.

И она, как на духу, рассказала все: как пошла замуж по любви, но за вдовца с двумя детьми, а вот детей полюбить не смогла. Сама видела, что несправедлива к ним, но ничего с собой поделать не могла, рука не поднималась даже по головке погладить, не то, что обнять да приласкать.

- Ох, девонька, девонька, грех это большой – сироток обижать. Слезы их мать из могилы подняли. Вот она и защищает деток. Успокоить её надо.

А тебе в церковь идти да покаяться, Святое Причастие принять и Сорокоуст о поминовении покойницы заказать.

И самое главное, к деткам по-другому отнестись, а там глядишь, Господь, и любовь к ним пошлёт, растопит твою душу, сердце смягчит.

Покажи – ка мне руки.

Евдокия внимательно посмотрела ладони женщины. Потом велела лечь на лежанку и осмотрела живот.

- Своих детей у тебя не будет.

При этих словах Светлана расплакалась. Рушилось её самое заветное желание. Врачи ей говорили то же самое, но тогда у неё все равно была надежда, а вдруг…. Но сейчас она почему-то безоговорочно поверила этой старушке, хотя видела её первый раз.

- Вот каков промысел Божий. Выходит, Господь сжалился над тобой, послал тебе двух деток, чтобы они стали твоими, а ты не принимаешь его милость.

Ведунья покачала головой и подала женщине листок с молитвой.

- Возьми, читай каждый вечер. Сделай все, как я сказала, и потом приезжай ко мне, помогу с ногами.

Всю обратную дорогу Светлана проплакала, но все-таки попросила Виктора отвезти ее на кладбище. Там, с трудом встав на колени у могилы, женщина благодарила покойницу за детей и просила у неё прощения.

А в белом домике у родника перед потемневшими от времени иконами молилась старая знахарка, молилась о вразумлении и смягчении людских сердец, о милосердии и любви, любви все прощающей и все покрывающей.

Глава 8

Не любит судьба красивых. Не подарила она счастья и Оксане, зато красоты отпустила – на двоих бы хватило. Где б ни была девушка, людские взгляды всегда провожали ее. Кто смотрел с восхищением, кто с завистью, а кто и с плохо скрываемой ненавистью, потому как не одного парня приворожила она своими светлыми густыми волосами, голубыми как лен глазами и ладной точеной фигуркой.

Да и в работе за нею не угнаться, сад-огород и небольшое хозяйство так вела, что самые привередливые хозяйки слова упрека не находили, а имеющие сыновей мечтали заполучить её в снохи.

Были и те, кто рад был бы и грязный слушок пустить. Известное дело, не любят на селе, чтоб кто-то сильно выделялся, не важно чем, умом ли, красотой.

Как ни старались местные парни, но сердце девушки молчало. А тут зашёл как – то на почту, где работала Оксана, приезжий, Андрей, вроде и не красавец, а чем-то зацепил. А уж она видно ему в душу-то и запала, потому как зачастил он на почту, то перевод отправить, то бандероль получить, то ещё нужда какая возникнет. Беда только что женатый. Дом купил, жену с двумя детишками привёз.

Да ведь сердцу не прикажешь. Играли, играли в гляделки, да и встретились как-то случайно, а может и не случайно, а так надо было, в лесу. И закружилась голова у обоих от духмяного лесного запаха и от близости друг друга. Благо никто не видел, как возвращались они в село разными дорожками.

А как пришло утро, так и ужаснулась Оксана, вроде как опомнилась, что же натворила она, зачем ей все это, ведь женатый, двое деток. На чужом несчастье своего не построить. А вдруг ребёнок? По селу сразу слухи поползут и жизни не будет.

С другой стороны, вдруг Андрей её судьба? И кроме этого дитя, другого не дано будет? Вот натворила дел! Что теперь делать, как правильно поступить?

Нет, надо к бабке Евдокии идти, пока не поздно. Знала Оксана, что не жалует знахарка тех, кто дите сбросить хочет, но надеялась, может пожалеет старуха, ведь не дадут в селе жить, если забеременеет. Кого кого, а её уж точно загнобят пересудами да насмешками. Уж в глаза говорили, что больно переборчивая.

В конце недели и пошла девушка к белому домику у родника. Стояло бабье лето. Было жарко, но уже желтели листья на деревьях, а по утрам становилось ощутимо прохладно.

Евдокия была дома одна. Полинка с Матвеем уехали к леснику выписать дров на зиму, да по дороге нужно было ещё заглянуть на пасеку к деду Егору, забрать воск да мед, которые он приготовил знахарке.

Оксана прежде здесь никогда не бывала, поэтому, обогнув стоящую у забора газель, нерешительно отворила калитку и остановилась. Перед нею был ухоженный чистый двор с зарослями мальвы вдоль забора и кустом жасмина под окном. На лавке у дома сидел большой серый кот. Под навесом сушились какие-то коренья, а рядом в корыте россыпью желтела пшеница.

- Ну, что стоишь? Проходи, раз пришла, - услышала она.

И в следующий миг увидела Евдокию. Небольшого роста худенькая старушка с ясными, ярко-голубыми, не по возрасту, глазами стояла на пороге дома, провожая мужчину. Тот с восхищением глянул на девушку и весело сказал:

- Можно я Вас подожду? Я ещё таких красавиц не видел.

Оксана, даже не посмотрев в его сторону, зашла в дом.

Евдокия, усадив девушку, села напротив и молча ждала, что же та скажет.

Оксана никак не могла начать. Стыдно ей было раскрыться перед ведуньей, рассказать, какую ошибку она совершила. Что на неё нашло тогда и сама себе объяснить не смогла, а тут чужому человеку сказать надо, но пересилила себя.

- Бабушка, не судите меня строго, сама не знаю, как все вышло. Теперь что делать? С одной стороны боюсь, забеременею, житья в селе не дадут, а с другой - сделать аборт, вдруг больше детей не будет. Бабушка, подскажи, как лучше поступить.

- Ох, девчата, девчата, что ж вы судьбу-то свою дождаться не можете. Себя в чистоте не бережёте. Все вам хочется побыстрее принца своего встретить, или голову незнамо от чего теряете, а потом получается, близок локоть да не укусишь, -

так думала Евдокия, расспрашивая девушку об обстоятельствах, заставивших её прийти, о чисто женских делах и времени, когда это все произошло.

- Нет, не беременна ты, одна ты сюда пришла, так что не терзай себя понапрасну. Луна как раз пустая была, дни для зачатия бесполезные. Так что повезло тебе, девонька, а наперёд думай головой, что делаешь.

- Бабушка, спасибо, слава Богу, обошлось все, - облегчённо выдохнула девушка.

- А с Андреем как же?

- А ты не поняла? Не твоё это. У чужого крыльца гнезда не вей. Забудь и отойди от него, от греха подальше, а то беда будет.

- Скажи мне, выйду ли замуж? Никто к сердцу не лежит, а годы-то идут. Да и кого в селе встретишь! – невесело обронила она.

- А вот помощники мои сейчас нам и подскажут, какой выбор надо сделать да чем сердце успокоится.

Ведунья достала карты и раскинула на столе.

- Смотри две дороги перед тобой. На одной, вот он, твой король, рядом с тобою. Пойдёшь этой дорогой - счастье найдёшь, свадьба скоро будет, зимой и сыграете, жить хорошо в любви да согласии будете, в достатке, - довольно улыбаясь, подытожила она.

- А вот вторая дорога, - Евдокия показала пиковую шестёрку с тузом треф и россыпью пиковых карт.

- По ней пойдёшь - несчастливую судьбу найдёшь. Злой рок и удары судьбы будут тебя преследовать. Вся жизнь твоя наперекосяк пойдёт, слезами каждый день умываться будешь, да из нищеты не выберешься, и сделать ничего не сможешь, как бы ни хотелось, - закончила она.

Оксана достала большой кусок засоленного сала и со словами благодарности подала знахарке, но та отрицательно покачала головой:

- Давно уж мясо не ем. Иди с Богом, да судьбу свою не прозевай.

Выйдя из дома, девушка увидела, что газель все ещё стоит у забора, а мужчина, как и обещал, ожидает её.

- Давайте знакомиться. Куда Вас подвезти?

А знахарка, глядя на отъезжающую машину, перекрестила её и бросила вслед горсть пшеничных зёрен.

Глава 7

Сегодняшнее ясное и солнечное утро обещало жаркий день. На небе ни облачка, только безграничная синь во всю ширь небесного свода.

Суббота, можно не торопиться на работу. Полинка сладко потянулась в постели, но не стала залеживаться, а быстренько поднялась, умылась и пошла в летнюю кухню. На плите стояла ещё тёплая кастрюлька с гречневой кашей, заботливо укрытая полотенцем, и крынка с молоком. Это Евдокия перед тем, как уйти в лес, приготовила завтрак. Поев и налив коту молоко, девушка начала раскладывать постель. Солнце и свежий воздух выгонят из нее застоявшийся дух, плохие сны и болезни.

Скоро весь забор разукрасился одеялами и матрасами, поверх которых лежали подушки в голубых наперниках, а Полинка уже вовсю мыла полы и протирала от пыли подоконники и двери.

Тишка, недовольно стряхивая лапы, выскочил во двор. Ему не нравился кавардак в доме, и он решил переждать его где-нибудь в тенечке.

После уборки девушка почистила все комнаты полынью, потом окропила пол и углы освященной водой и вышла во двор. Самое время заняться обедом. Скоро должна прийти ведунья.

В огороде Полина набрала все, что нужно для борща: вилок капусты, свеколку, морковку, сорвала два перца, жёлтый и красный, помидоры для заправки, накопала немного картошки, не забыла и про зелень, тем более что высокие зонтики укропа призывно покачивались от лёгкого ветерка, а запах источающего аромат базилика был слышен далеко вокруг.

Ах, какой же вкусный и ароматный летний борщ получился у Полинки! Евдокия ела и нахваливала:

- Не стыдно и замуж отдать. Угодишь свекрови своим борщом!

Неожиданно в летнюю кухню забежал кот. Мяукая, он беспокойно вертелся вокруг старушки.

- Случилось что, Тихон? Веди.

Кот побежал по тропинке, за ним, едва поспевая, шли Евдокия и Полинка. Через минуту они увидели, что калитка в огород открыта настежь, а там, радостно бекая, носится Прошка, круша все на своём пути. Хорошо, что хозяйки подоспели вовремя, а то бы огороду пришёл конец.

С трудом приманив и поймав за ошейник Прохора, Полинка привязала его за верёвку с другой стороны забора, где росла густая зелёная трава. Это очень не понравилось своенравному барану, и он долго возмущённо блеял.

Зато довольный Тишка, напившийся тёплого молока, которое ему подогрела Полина, сладко спал на печи на своей любимой лежанке.

- Пойдём-ка и мы отдохнем, - старушка прошла в свою комнатку, возраст давал себя знать.

А Полинка, присев у навеса для сушки трав, стала разбирать корзину, принесенную знахаркой. Продолговато - округлые листья подорожника, шапочки тысячелистника, белые – мужские, розовые - женские, фиолетовый клевер, шишки хмеля – все пригодится. Только нужно правильно высушить и сделать лекарственные сборы.

- В сборе одна трава другую дополняет и силу придаёт, - вспомнила девушка слова Евдокии.

Скрипнула калитка, и подошла Галина, односельчанка. Полинка знала ее, потому что та недавно приводила своего деда к ним в медпункт на уколы.

- Я к бабе Дуне. Она дома?

- Да, отдыхает. Подождите немного.

Они разговорились о деревенских делах, о том, что в селе стало много новых людей, потому что городские стали покупать дома и переезжать сюда, видно не больно – то сладко живётся в городах. Некоторые просто приезжают в село как на дачу, а живут и работают в городе. Обе сошлись на том, что в деревне все равно лучше, чем в городе, зелень, воздух, простор – этого ничто не заменит, даже блага цивилизации.

В дверях показалась отдохнувшая знахарка. Глянула на женщину и пригласила в дом.

- Бабушка, мне кажется кто-то хочет мне навредить, - начала свой рассказ Галина.

- Вот смотри, - и положила на стол несколько монет и чёрную нитку с узелками.

- На днях перед порогом появились вот эти монеты. Я сначала не придала этому никакого значения, а утром увидела привязанную к калитке черную нитку с тремя узелками и поняла, что все это не случайность. Что мне делать? И кто хочет мне зла? Помоги, бабушка.

Евдокия налила в ковш свежей прозрачной воды, наклонилась и зашептала:

- Вода, водица, милая сестрица,

В моем деле помоги,

Нам всю правду покажи.

Потом взяла Галину за голову руками и велела пристально глядеть на воду. Так они смотрели довольно долго. Наконец, по гладкой водной поверхности словно пошла рябь, и показался размытый образ черноволосой молодой женщины с миловидными чертами лица. Евдокия повернулась к Галине:

-Ну, что? Узнала?

Женщина ничего не смогла сказать, только сидела как в ступоре и моргала глазами, не веря тому, что только что видела на поверхности воды. Евдокия хлопнула в ладоши:

- Все, все! Говори!

Галина растерянно оглянулась.

- Так это же Надька, бывшая моего мужа. Я её сразу узнала. Видать все не может успокоиться, что он её замуж не взял. После нашей свадьбы вообще проходу не давала, потом вроде успокоилась, а теперь, выходит, по новой начала.

- Галя, дам я тебе камушек, да не простой, а заговоренный, положишь перед калиткой, запомни, перед калиткой в уголочек, чтоб незаметно было. И перестанет она козни строить, не дойдёт зло до вас, споткнется.

- Ох, бабушка, сделаю, как говоришь, а то ведь спать не могу, все думаю да ерунда какая-то в голову лезет насчёт Димки, моего мужа.

- А ты, девонька, не горячись. Все у вас хорошо будет. Замуж она скоро выйдет да и уедет из села. И беспокоиться не о чем.

Ведунья открыла старый сундук, достала оттуда коробку с камешками и один подала женщине.

- Вот, возьми, и пусть там лежит. Вреда не будет, а добро прибудет. Да не забывай ''Богородице Дево… '' читать.

Все, иди, милая, иди.

Галина прикрыла калитку и пошла домой, унося в пакете камушек, данный ей знахаркой, и банку со сметаной, которую она приготовила для Евдокии.