В Команде Только Гвардейцы. Глава 8 Часть 1. Хорошие солдаты, плохие учителя
Это - рассказ о приключениях отряда Имперских Гвардейцев, попавших на службу в Инквизицию после того, как от их полка при помощи орков, еретиков, ещё орков, тиранидов и, конечно же, собственного командования осталось всего 37 человек. В данный момент времени они работают на местный эквивалент Профессора Оука (прим. - и именно так они его между собой и называют), который предоставляет Дознавателям, желающим стать Инквизиторами, команды и задачи для проверки своих способностей. Доля наших героев - вместе с пятью менее "боевыми" членами команды сражаться с врагами Империума под командованием одного из таких Дознавателей.
Третья глава: Часть 1 , Часть 2
Четвёртая глава: Часть 1, Часть 2
Пятая глава: Часть 1, Часть 2, Часть 3
Шестая глава: Часть 1, Часть 2, Часть 3
Взвод расположился за столом напротив группы опасного вида мужчин и женщин. Обе стороны пытаются задавить друг друга взглядами поверх внушительной кипы официальных бумаг.
По знаку Саржа специалист ближнего боя, Резак, откладывает свой пиломеч и аккуратно извлекает из кучи три документа. Сидящая напротив женщина в чёрном трико делает то же самое, и Сарж морщится при виде одной из бумажек.
Обе группы кратко совещаются, а потом Док, недобро глядя на Саржа, начинает копаться в толстой папке. Крупный металлический мужчина из другой компании тут же резко хватает несколько документов, от чего Дергач, взводный сапёр, буквально выпрыгивает из кресла и бросается через стол. Останавливают его сержантская лапа на воротнике и предупреждающий выкрик от сидящего в углу мужчины в капюшоне. Достав несколько папок, Сарж всовывает их в руки подрывнику и отправляет его прочь из комнаты.
Обе стороны продолжают мериться взглядами, пока их не прерывает угрожающее покашливание наблюдателя в углу. Сарж со значением смотрит на Шнобби, квартирмейстера взвода. Тот, ворча под нос и двигаясь нарочито медленно, извлекает из чемодана экзотического вида оружие и выкладывает его на стол. После небольшого принуждения со стороны сержанта на стол выставляются ещё два небольших ящика, сам же Шнобби откидывается на стуле и нервно наблюдает, как высокий, тощий мужчина осматривает предложенное. Закончив, он садится и о чём-то кратко переговаривается с остальной командой. Сарж, наоборот, поднимается, и дрожащим от напряжения голосом делает, пожалуй, самое важное предложение в своей жизни:
«Мы отдаём вам это оружие, два ящика амасека и займёмся боевой подготовкой клерков, а ваша группа забирает ВСЕХ псайкеров.»
Команда Гвардейцев: хорошие солдаты, плохие учителя.
Такие вот дела. Мы направлялись на безымянную базу Инквизиции, чтобы научить кучку новобранцев, как должно быть головорезами на службе у Инквизитора. Это, по нашему скромному мнению, было нереально тупо: головорезами мы были, примером для подражания — Император сохрани.
При словах «Агенты Инквизиции» обычно на ум приходят люди в развевающихся плащах, с ручной работы силовым оружием, все такие таинственные и скрытные. Те из них, кто не поражает красотой и мрачным обаянием — делает это при помощи впечатляющей коллекции шрамов и аугментики. Такие обычно появляются из ниоткуда, допрашивают и, скорее всего, пытают всех подозрительных личностей окрест, «исчезают» других подозрительных личностей, делают непостижимое и исчезают в никуда. То есть полная противоположность взводу гвардейцев в потной униформе, которые попеременно скучают, бесятся и нифига не понимают.
Короче: мы не выглядели агентами, не действовали, как агенты, и уж точно не представляли, как научить новобранцев быть агентами.
Да, все наши предыдущие задания были относительно успешны, но мы с этим имели очень мало общего — кроме некоторых боевых моментов. Не вели допросы, не разрабатывали теории и планы, не имели никаких тайных знаний. Мы просто таскались за командиром и делали, что приказано, а если требовались следственные действия — просили заняться этим тех, кто поумнее.
Фактически, мы просто стояли и ждали, когда кто-нибудь облажается, после чего применяли к проблеме лазганы и взрывчатку, пока она не переставала быть проблемой. И пусть это пока что прокатывало, по идее так действовать было нельзя. Если научить этому новобранцев — Оук, скорее всего, по головке нас не погладит.
Хуже этой идеи было только отправить Шнобби покупать космический корабль.
Ладно, может быть, МОЖЕТ БЫТЬ, всё было не так плохо.
Мы ведь не будем учить их не с нуля — только доводить до ума после полного курса обучения. Они уже несколько месяцев изучали основы работы в Инквизиции, так что адепты Оука рассказали им скучные основы, типа «что такое Хаос», «откуда есть пошли тираниды» и «почему ересь — это плохо». И в довесок вводный курс по их предполагаемой роли в команде, основы дознания и маскировки. Наш взвод должен был закончить это обучение и, как опытные полевые агенты, объяснить, как оно на самом деле в поле и как делать свою работу правильно. К сожалению, мы и понятия не имели, чем они вообще должны бы заниматься, что уж говорить о «как правильно».
К счастью, с нами летела ещё одна команда наставников. Они выглядели, как настоящие профи, и имели опыт во всех тех частях расследования, которые мы вообще едва понимали. В идеале мы спихнули бы на них вообще всю работу — только вот новичков было очень много, а времени — мало. Было решено разделить нагрузку более-менее поровну.
Ещё с нами летел один из личных Дознавателей Оука, тихий мужик, предпочитавший сидеть в углу с планшетом. До нашей задачи ему, похоже, особого дела не было: он провёл краткий инструктаж, выдал стопку документов и уткнулся в угол, пока мы разбирались с другой командой. Похоже, его работой была организация новобранцев в группы, и он уже начал составлять следующую, так что на нас сил не хватало. Этот тихоня собирался убедиться, что и мы, и наши будущие подопечные оказались в одном месте, после чего свалить заниматься следующей группой. И ещё одной. И ещё. Так что в следующий раз он появиться только чтобы принять работу и отправить нас обратно на базу.
За весь полёт, если не считать инструктажа, Дознаватель не сказал нам в сумме и сотни слов. Кого другого это бы, наверное, задело, но нам понравилось. Да и вероятность помереть в результате его действий была, по сравнению с предыдущими нашими боссами, ничтожна.
Так что общались мы, по большей части, с другой командой. Они были ничего так — для агентов, конечно — но наше присутствие их явно чем-то не удовлетворяло. Они старались быть вежливыми, но во всём их поведении явно читалось недовольство присутствием кучки тупой пехтуры. Ни одному слову из рассказов о наших миссиях никто, конечно, не верил. Но приказы оставались приказами: раз Оук сказал, что мы были наставниками, то половина работы отходила нам.
Нас, конечно, устроила бы четверть, а лучше — восьмушка.
Надо было прочитать дела новобранцев, выбрать места для тренировок, запросить ресурсы, назначить задачи и распланировать занятия. Сарж и Док, как единственные ответственные люди во взводе, занимались этим практически в одиночку. Иногда, правда, подключался Шнобби, чтобы помочь с матчастью, но вот Дергач и Резак занимались тем же, чем и обычно: параноидально опутывали всё ловушками и самозабвенно тренировались с мечом.
Док и Сарж, конечно, изо всех сил постарались облегчить нашу участь, но их было всего двое, а вторая команда далеко не вчера родилась. Хитрые сволочи не собирались заниматься с безумцами, преступниками и никчёмствами, пока мы распивали пиво с вышколенными бойцами СПО и арбитрами. В конце концов мы сели за стол переговоров и заключили лучшую возможную сделку.
По крайней мере, удалось сбросить псайкеров.
Таким образом нам достались четыре группы новобранцев. Одна состояла из отряда СПО, который помог замочить мелкого демона. Во второй были агрессивные клирики, выжегшие несколько культов — их, скорее всего, сбагрили Инквизиции, чтобы они не мешались под ногами. Ещё была группа преступников, достаточно тупых, чтобы ограбить склад Инквизиции, но достаточно умных, чтобы суметь отмазаться от казни, и клерки. Долбаные клерки.
Нет, не все из этой когорты — никчёмные ссыкуны. Блин, да Резак и сам был полковым писарем. Если бы в жёстком бою он не взял в руки пиломеч и не обнаружил, что жизнь отмороженного берсерка куда как веселее, до сих пор бы, наверное, бумажки перебирал. В экстремальных ситуациях даже самые жалкие людишки могут воспрять духом и стать героями, удивляя врагов безумной яростью или чудовищной хитростью.
Только вот когда еретический культ похитил толпу клерков Администратума и заставил их переводить демонический текст, все храбрецы, пытавшиеся драться или саботировать работу, были немедленно убиты. Нам достались только трусы, прощелыги, тупицы и прочие овцы. Ни один из них не подходил для боя ну никак. Хотя, Оуку для работы в поле всегда нужны ботаны, и этим хотя бы хватило силы воли не поехать крышей, переводя книгу хаоситов. Если хотя бы одного из них удастся натаскать на сражения — это будет победа. Даже если все остальные в процессе перемрут.
И мы, и наши коллеги чётко понимали, что курс молодого бойца для книжных червей превратится в цирк. Им столовый нож-то страшно было доверять, что уж говорить о настоящем оружии. Всё наверняка будет очень плохо, но научить их хоть немного постоять за себя было необходимо, и вот именно с этим наш взвод должен был справиться. Так что агенты будут заниматься с асассинами, шпионами, шестерёнками и псайкерами, а нам достанутся ботаны, идиоты, отбросы и солдаты.
Спустя несколько недель безделья (или лихорадочной подготовки, смотря кого во взводе спросить) мы приземлились на планету. Дознаватель отправил каждую команду в отдельный флаер и сообщил, что новобранцы и запрошенные нами ресурсы будут ждать на месте, потом добавил, что через несколько месяцев вернётся принять работу, сел обратно в шаттл и свалил. Немного успокаивало то, что вторая команда тоже была от этого в шоке.
Мы все стояли и тупили, пока шаттл не взлетел, а от припаркованных флаеров не подошли пара мужчин. Они уточнили, есть ли у нас тут ещё дела, потому что ученики уже ждут. Перед посадкой во флаер Сарж пообещал второй команде оставаться на связи. Cо слов нашего проводника, они расположатся на отдельном объекте на другом конце континента. Сюрприз. Мы как-то пропустили ту часть инструктажа, что касалась местности, и считали, что работать будем все вместе. И вот внезапно выясняется, что босс нас кинул, а единственные люди, к кому мы могли обратиться за советом, будут очень далеко. Так что со своими подопечными мы будем, по сути, наедине. Сарж и Док начали волноваться на счёт жизнеспособности своих планов, а все остальные ощутили лёгкий укол вины.
В полёте наш гид представился как один из организаторов нашего Дознавателя. Всего их на объекте было четверо: врач, чтобы следить за здоровьем обучающихся, пара техножрецов и он. Он был администратором объекта, то есть тем, кто подготовил всё к нашему прилёту. Ещё на нём была бумажная работа, связь с местными властями и предоставление нам материальных ресурсов по запросу. Дергач тут же запросил несколько тонн взрывчатки, но Сарж перебил Администратора прежде, чем тот успел уточнить спецификацию.
Он по-быстрому объяснил, кто из членов взвода считался находящимся в здравом уме и что являлось адекватным запросом. К его чести, мужик воспринял всё спокойно. Скорее всего, ему доставались и более странные команды. Блин, да по-любому где-то была команда из одних только псайкеров. (прим.перев. - реверанс в сторону одного из читателей на форчане, он как минимум хотел собрать игру в Dark Heresy с командой псайкеров. Больше вестей от бедолаги не поступало.)
Планета, на которой мы оказались, выглядела вполне приятной. Это был средне развитый мир без очевидной специализации: несколько крупных городов, несколько небольших ульев, пара крупных мануфакторумов и сельское хозяйство. Милое местечко с пригодной для дыхания атмосферой и приятным климатом — ну, как минимум, там, где мы располагались.
На планете в данный момент не было никаких жутких политических кризисов, религиозных схизм, культов генокрадов и крупных войн. Разве что иногда были проблемы с дикими орками (тут Дергач сильно огорчился), но всё равно это был лучший мир из всех, что нам попадался с момента вербовки.
Первым, что мы увидели из открывшегося люка флаера, были два надвигавшихся на нас больших сервитора. Дергач тут же открыл огонь, а Резак завёл пиломеч и бросился в атаку. К счастью, все остальные успели вмешаться до того, как нанесённый ущерб перестал считаться как «мелкий». Пока Док рассказывал раздражённому техножрецу о нашем предыдущем опыте общения с сервиторами, Администратор представил нас остальному персоналу базы.
Медик тут же убежал с жутковатого вида докторицей, наверное, посмотреть на медицинские записи или типа того. Сарж отправился с Администратором осмотреть комплекс и спланировать утренний смотр новобранцев. Дергач вместе с менее раздражённым из жрецов пошли осматривать оборонительный периметр, а Резак и Шнобби остались присматривать за вещами. Убедившись, что оба погрузочных сервитора и техножрец не одержимы, ребята загрузили всё добро и отправились приводить в порядок выделенные нам хоромы.
Тем вечером мы собрались вместе, заново просмотрели план занятий и предались панике.
Утром мы вышли на главный плац в самой впечатляющей своей инквизиционной униформе. Ну, по крайней мере, мы старались произвести впечатление. Сарж выглядел отлично, но Дока, казалось, вот-вот вырвет, Дергач всю ночь возился с периметром, Резаку никто не напомнил почистить форму, так что на ней было прилично так пятен крови, а Шнобби был... ну... Шнобби. Не знаю уж, хорошо это было или плохо, но новобранцы выглядели не лучше.
Ни у кого, кроме бойцов СПО, не было униформы, и это задело наши гвардейские чувства ещё до того, как мы заметили всё остальное. Бессвязная коллекция одежды включала такие жемчужины, как: жреческое облачение с вышитым вручную символом Инквизиции, плохо сидящее обтягивающее трико, плащи с полами до земли, несколько видавших виды одеяний клерков и, в качестве вишенки на торте, двое были настолько тупы, что оделись, как кадеты-комиссары. Наши ученики выглядели идиотами, вели себя, как идиоты, а то, что они держали в руках, вообще безоговорочно доказывало их тупизну.
Все до единого были вооружены. Тяжело вооружены. Наверное, кто-то открыл огромный контейнер с автоматами, ручными пушками и мечами и сказал «Налетайте, ребята, и берите, что нравится». Один из преступников, кажется, имел на себе добрую дюжину пистолетов, старый клерк шатался под весом тяжёлого стаббера, а некий идиот позволил каждому жрецу взять по ручному огнемёту. Одуревше пялясь на эту банду, мы осознали, что никто из них не в курсе, как правильно носить оружие, а судя по зажжённым горелкам огнемётов — о технике безопасности тоже. Дергач и Шнобби постарались ненавязчиво переместиться за широкие спины Резака и Саржа.
Сержантские инстинкты последнего при виде такого грёбаного стыда врубились на полную катушку, и он начал орать на новобранцев. К сожалению, разогнаться он не успел: раздались выстрел и крик боли. Один из клерков испугался рёва Саржа и выстрелил себе в ногу.
Пока Док утаскивал придурка, мы провели краткое совещание, после которого Сарж заново обратился к новобранцам, на этот раз гораздо тише. Кратко представившись, он отдал приказ всем сдать оружие, разряженное и поставленное на предохранители, на хранение, переодеться в тренировочную форму и вернуться на плац через час. Пока толпа рассасывалась, Шнобби, выловив одного из СПОшников, попросил его взять сослуживцев и присмотреть за сдачей оружия. Потому что и одного самострела за день более чем достаточно.
Когда новички, наконец, собрались, они уже были почти безоружны и более адекватно одеты. Велико было искушение отчитать их за неумение держать строй или ещё что-нибудь подобное, но мы понимали, что агентам Инквизиции этого не требовалось, так что речь сержанта из учебки мы счастливо пропустили. Сарж заново всех представил, объяснил, чему именно мы будем обучать, а затем разделил людей на группы по ролям и физическому состоянию.
Суть плана была такова: мы собирались каждый день уделять время физподготовке, обучению владению оружием, лекциям и групповым упражнениям. По идее, уже через несколько недель все бы научились работать в команде, и можно было переходить к более сложным занятиям или пригласить экспертов со стороны, чтобы поговорить с учениками о вещах вроде грима или работы с когитаторами. План с треском провалился меньше, чем за неделю.
Каждое утро начиналось с зарядки. Только вместо общих дёрганий под руководством Саржа новичков пришлось разбить на группы. Немногие здоровые занимались с ним, Дергач, как мог, развлекал тех, кто был более-менее в форме, а Доку достались те, кому грозил вполне реальный инфаркт. Это серьёзно замедляло процесс, и без того усложнённый тем, что всех нужно было вытянуть на поле в подходящее для зарядки время — то есть до рассвета. Будь мы в Гвардии — сонь вышвырнули бы из коек и доставили на место волоком, но некоторые клерки, кажется, и без того были едва живы, а до конца обучения хотелось довести как можно больше народу.
Зарядка постепенно начиналась всё позже и позже, а ученики начали украдкой сваливать с занятий Саржа и Дергача. По сути, кроме СПОшников и нескольких клерков, решивших-таки капитально поменять образ жизни, наши подопечные изо всех сил старались откосить от работы. Стоило отвернуться — и вся толпа примазывалась к Доковой банде стариков, астматиков и бегемотов. Нет, мы полностью разделяли их настрой — да что там, некоторые из нас могли им в этом пару уроков дать — но подобный образ мыслей подходил нормальному гвардейцу, никак не новобранцу.
Так что мы очень старались припахать ленивых сволочей, и они, конечно же, не прониклись к нам за такое тёплыми чувствами.
С оружейной подготовкой дела обстояли ещё хуже. Резак и Шнобби надрывались, но оружие у всех было разным, и большинство понятия не имели, как с ним обращаться. И пусть стандартные гвардейские упражнения помогали практически любого научить обращаться с лазганом, куда менее радужно дела обстояли с, например, ленточным стаббером или винтовкой со скользящим затвором. Или, мать его, арбалетом. Шнобби больше времени пытался разобраться со всем этим разномастным оружием, чем реально учил из него стрелять.
У Резака, отвечавшего за обучение ближнему бою, получалось не намного лучше. И даже свалить вину на незнакомое оружие не получалось: после того, как на первом же уроке одному из клерков отрубили палец, он отобрал у новобранцев игрушки, взамен выдав палки. Проблема заключалась в другом: ученики или чересчур увлекались, или жутко боялись получить удар. А ещё Резак был ужасным наставником, и большинство клерков боялись его до ужаса. Он совершенно не умел придерживать удар, изо всех сил старался убить своего спарринг-партнёра и не мог объяснить, как правильно использовать оружие, без наглядной демонстрации. В полную силу. На живом спарринг-партнёре.
Те, кто не был напуган до усрачки, считали Резака тупым, как пробка, поэтому не обращали на его слова ни малейшего внимания и при первой возможности старались свалить с урока. Кроме жрецов. Долбаные фанатики влюбились в безумца с первого взгляда и, кажется, считали его берсеркоподобный стиль боя даром Императора. Так что не успели мы опомниться, как заимели себе кучку идиотов, считавших, что лучшим способом начать бой было бездумно броситься на ближайшего противника. В результате клерки стали бояться ещё и жрецов.
До той части плана, в которой присутствовали лекции и групповые занятия, в первую неделю так и не дошло, слишком уж много времени занимали физподготовка и упражнения с оружием. За эту неделю скопилось больше дюжины ранений, от потянутых сухожилий до ожогов и огнестрела. Дела шли не здорово, и мораль учеников падала всё ниже.
Клерки, в основном, были напуганы, измотаны и, кажется, считали нас тупой пехтурой с одной только целью в жизни: вусмерть их умучить. Они почему-то считали, что всё происходящее было или бюрократической ошибкой, или бессмысленной формальностью, предваряющей не пыльную офисную работёнку. С каждым днём они возникали всё больше и больше, а никакого другого способа достучаться до их разума, кроме как через печень, мы не знали. К всеобщему сожалению, Сарж и Док наложили на этот метод мораторий, мол, для Инквизиции эти ботаны были, скорее всего, немножко ценней, чем новобранец в Гвардии, и за побитый товар нас по головке не погладят.
Отбросы и жрецы же начали обзаводиться беспокоящими нас привычками. Преступники, на самом деле, были не слишком критичны: они быстренько смекнули, что у нас и так забот полон рот с клерками, и просто втихую уклонялись от занятий. Нет, они не мешались, но своим презрением нашу репутацию ну никак не улучшали, и при этом настойчиво продолжали враждовать с остальными учениками. По предложению Дока ответственным за них назначили Шнобби, чтобы склонить сволочей обратно на нашу сторону и объяснить тонкую грань между вредительством и вредностью.
Жрецы, в свою очередь, прониклись тем самым особым безумием (фанатизм со щепотью пиромании), которое было нам знакомо по всем их встреченным братьям в Инквизиции. Они, на наш вкус, чересчур уж готовы были опробовать свои огнемёты на живых мишенях, а отношения между их группой и остальными новобранцами становились всё более натянутыми. Очевидно было, что не сегодня, так завтра кто-нибудь из этих придурков сломается и попробует кого-нибудь «очистить», но мы не представляли, как это предотвратить. Все попытки убедить их «вести себя нормально» вкупе с подробными объяснениями того, что последует за попыткой кого-нибудь поджечь без прямого приказа, принесли только пустые взгляды и бормотания в стиле «проклят будь еретику сочувствующий».
И, наконец, к нашему общему удивлению, бойцы СПО ТОЖЕ вызывали проблемы. Они, вообще, были неплохими солдатами, которым мы с радостью доверили бы свои спины. Только вот в их рядах оказались два кадета-комиссара, которые совсем не были рады выслушивать приказы от каких-то там гвардейцев.
Эти два комиссарёныша портили вообще всё. Просто чтоб вы знали, они были не из тех клёвых, весёлых мужиков в плащах, что могут выпить с солдатами или сыграть в карты, нет. Они собирались вырасти в тех, других, с кнутами. Мы уже встречали таких — они, наверное, дождаться не могли конца стажировки, чтобы казнить «провинившихся», не спрашивая разрешения у наставника. Так что от перспектив службы в Инквизиции у них, должно быть, радости были полные штаны.
И вот, только они приготовились карабкаться вверх по карьерной лестнице, чтобы в итоге стать сволотой, внушающей страх всему Империуму, как появляемся мы, жалкие гвардейцы, и начинаем ими командовать. В результате никто не был доволен.
Проблема была ещё и в том, что мы, будучи гвардейцами, без малого запрограммированы были бояться и подчиняться каждому встречному комиссару. Так что командовать ими было чертовски трудно. Блин, да мы едва удерживались от воинского приветствия при их виде. С подготовкой у них было всё в порядке, но большую часть наших неуверенных приказов они игнорировали, при этом в наглую командую остальными рекрутами — а особенно СПОшниками. Бедняги, кажется, были с ними знакомы и боялись, как огня.
В итоге всего этого наш авторитет оказался подорван ещё сильнее, а настроения среди учеников стали ходить совсем упаднические. Было, конечно, несколько попыток уговорить комиссаров вести себя нормально, но даже воззвание к важности дисциплины и поддержания боевого духа — самой цели существования Комиссариата — не помогло. Их уверенность в том, что они во всём лучше нас и должны стоять у руля, была абсолютной. Док предложил перевести их к другой команде, Шнобби и Дергач вообще хотели их пристрелить, а Резаку они даже нравились, потому что были неплохими спарринг-партнёрами. Сарж решил подождать ещё немного и попробовать исправить ситуацию.
В конце концов нам удалось достаточно наладить занятия и выкроить время для лекций и групповых упражнений. Ни то, ни другое успехом не увенчалось.
Лектора не слушают, если его не уважают — а в нашем случае ученики ещё и не верили ни единому нашему слову. Когда мы рассказывали о своих предыдущих миссиях, они цеплялись за каждую букву, критиковали каждое наше решение и указывали на всё, что, по их мнению, просто не могло случится. Дергач встрял в ожесточённый спор на счёт того, может ли контейнер с орками повлиять на полк Гвардии, а Резак пробил одному из клерков, утверждавшему, что кнарлок не способен выжить на космическом корабле. Жрецы перебивали наши речи обвинениями в ереси, а сраные комиссары долбали по поводу несоблюдения уставных процедур — особенно, когда узнали, что мы не «зачистили» оркифицированный полк. Проблем не создавали только отбросы и солдаты, но они, кажется, воспринимали лекции как байки, а не учебный материал. Так что из демонстрации эффективной стратегии наши вечерние сборища превратились в чудовищную, выматывающую пытку.
Практические занятия проходили немного лучше. Немного. Хотя на нереалистичность семинара по установке и обезвреживанию мин никто не жаловался, вместо этого нам задавали вопросы, зачем им вообще подобные знания, когда в команде наверняка будут техножрецы, ну, или хотя бы гвардейцы. Ужасно трудно было вдолбить этим придуркам в головы, что быть агентом с широким набором навыков куда лучше, чем узким специалистом. Особенно если учесть, что сами мы относились как раз ко второй категории. Новобранцы всё ныли и ныли, что они, по идее, учатся быть следователями в Инквизиции, а не бойцами Гвардии. Ну, кроме СПОшников — те против гвардии ничего не имели, благослови Император их камуфлированные сердечки.
Групповые занятия вообще оказались полным провалом. Мы вместе с Администратором и техножрецами упахивались, чтобы подготовить реалистичные боевые ситуации, а ученички упрямо всё обсирали. И дело было не только в том, что они впечатляюще лажали, нет — они настойчиво и бесцельно жаловались на качество упражнений. Дико бесит, когда, например, один из новобранцев, вместо того, чтобы нормально прикрывать своего напарника, жалуется на «качество спецэффектов».
Мы, в конце концов, сами стали принимать участие в этих уроках, просто чтобы расшевелить народ. Поток жалоб это заметно уменьшило, но тупизну так просто не победить, поэтому практически все задачи всё равно проваливались. Самой большой проблемой были, естественно, клерки — эти гады постоянно спотыкались или падали от усталости. Не то, чтобы в вертикальном положении пользы от них было больше: они как-то умудрялись чаще попадать в товарищей и, иногда, в самих себя, чем в мишени. Просто удивительно. Если бы у них были боевые патроны, померла бы добрая половина новобранцев. Но и так жрецы умудрились сжечь один из полигонов, в процессе причинив нескольким ученикам сильные ожоги. Одно это вполне могло довести нас до слёз — но соревновательные упражнения проходили ещё хуже.
Представьте толпу детишек, играющих в скрамбол: крепкие сбивают с ног хлюпиков, подлецы толпой гнобят смирных, а те, что понаглее, всеми командуют. А теперь выдайте всем оружие.
Смертей не было, но на этом плюсы кончались. Команды препирались по поводу поставленных целей, часто начинали драки внутри группы, у них вообще не было тактической координации действий, и кто бы ни победил — клерки в обеих командах всегда проигрывали. Помимо ожидаемых травм, двух новичков пырнули заточкой, а так ещё было несколько случаев «чрезмерного избиения кнутом» и один из клириков откусил парню ухо. Док на пару с местным хирургом смогли пришить его обратно, но отношение к священникам у этого клерка поменялось навсегда.
Мы уже были готовы сдаться и попросить помощи у второй группы, когда Администратор объявил, что приметил для наших подопечных отличное пробное задание. Тихое и почти безопасное. Это было обалденно. Нам показалось, что простая и лёгкая боевая операция — это как раз то, что нужно для выправления обстановки.
В чём-то мы оказались правы, после неё очень многое выправилось. Только не так, как думалось.