Правильное отношение....
- Все государственные служащие, - объяснил Мелит, - носят медальон - символ власти, начиненный определенным количеством тессиума - взрывчатого вещества, о котором вы, возможно, слышали. Заряд контролируется по радио из Гражданской приемной. Каждый гражданин имеет доступ в Приемную, если желает выразить недовольство деятельностью правительства. - Мелит вздохнул. - Это навсегда останется черным пятном в биографии бедняги Борга.
- Вы позволяете людям выражать свое недовольство, взрывая чиновников? - простонал испуганный Гудмэн.
- Единственный метод, который эффективен, - возразил Мелит. - Контроль и баланс. Как народ в нашей власти, так и мы во власти народа.
- Так вот почему он хотел, чтобы я занял его пост. Почему же мне никто этого не сказал?
- Вы не спрашивали, - сказал Мелит с еле заметной улыбкой. - Почему у вас такой перепуганный вид? Вы же знаете, что политическое убийство возможно на любой планете при любом правительстве. Мы стараемся сделать его конструктивным. При нашей системе народ никогда не теряет контакта с правительством, а правительство никогда не пытается присвоить себе диктаторские права. Каждый знает, что может прибегнуть к Гражданской приемной, но вы удивитесь, если узнаете, как редко ею пользуются. Конечно, всегда найдутся горячие головы...
Гудмэн поднялся и направился к двери, стараясь не глядеть на труп Борга.
- Разве вы уже не хотите стать Президентом? - спросил Мелит.
- Нет!
- Как это похоже на вас, землян, - грустно заметил Мелит. - Вы хотите обладать властью при условии, что она не влечет за собой никакого риска. Неправильное отношение к государственной деятельности.
- Вы позволяете людям выражать свое недовольство, взрывая чиновников? - простонал испуганный Гудмэн.
- Единственный метод, который эффективен, - возразил Мелит. - Контроль и баланс. Как народ в нашей власти, так и мы во власти народа.
- Так вот почему он хотел, чтобы я занял его пост. Почему же мне никто этого не сказал?
- Вы не спрашивали, - сказал Мелит с еле заметной улыбкой. - Почему у вас такой перепуганный вид? Вы же знаете, что политическое убийство возможно на любой планете при любом правительстве. Мы стараемся сделать его конструктивным. При нашей системе народ никогда не теряет контакта с правительством, а правительство никогда не пытается присвоить себе диктаторские права. Каждый знает, что может прибегнуть к Гражданской приемной, но вы удивитесь, если узнаете, как редко ею пользуются. Конечно, всегда найдутся горячие головы...
Гудмэн поднялся и направился к двери, стараясь не глядеть на труп Борга.
- Разве вы уже не хотите стать Президентом? - спросил Мелит.
- Нет!
- Как это похоже на вас, землян, - грустно заметил Мелит. - Вы хотите обладать властью при условии, что она не влечет за собой никакого риска. Неправильное отношение к государственной деятельности.
Страж-птица
Когда Гелсен вошел, остальные изготовители страж-птиц были уже в сборе. Кроме него, их было шестеро, и комнату затянуло синим дымом дорогих сигар.
— А, Чарли! — окликнул кто-то, когда он стал на пороге. Другие тоже отвлеклись от разговора — ровно настолько, чтобы небрежно кивнуть ему или приветственно махнуть рукой. Коль скоро ты фабрикуешь страж-птицу, ты становишься одним из фабрикантов спасения, с кривой усмешкой сказал он себе. Весьма избранное общество. Если желаешь спасать род людской, изволь сперва получить государственный подряд.
— Представитель президента еще не пришел, — сказал Гелсену один из собравшихся. — Он будет с минуты на минуту.
— Нам дают зеленую улицу, — сказал другой.
— Отлично.
Гелсен сел ближе к двери и оглядел комнату. Это походило на торжественное собранно или на слет бойскаутов. Всего шесть человек, но эти шестеро брали не числом, а толщиной и весом. Председатель Южной объединенной компании во все горло разглагольствовал о неслыханной прочности страж-птицы. Дна его слушателя, тоже председатели компаний, широко улыбались, кивали, один пытался вставить словечко о том, что показали проведенные им испытания страж-птицы на находчивость, другой толковал о новом перезаряжающем устройстве.
Остальные трое, сойдясь отдельным кружком, видимо тоже пели хвалу страж-птице.
Все они были важные, солидные, держались очень прямо, как и подобает спасителям человечества. Гелсену это не показалось смешным. Еще несколько дней назад он и сам чувствовал себя спасителем. Этакое воплощение святости, с брюшком и уже немного плешивое.
Он вздохнул и закурил сигарету. Вначале и он был таким же восторженным сторонником нового проекта, как остальные. Он вспомнил, как говорил тогда Макинтайру, своему главному инженеру: «Начинается новая эпоха, Мак. Страж-птица решает все». И Макинтайр сосредоточенно кивал — еще один новообращенный.
Тогда казалось — это великолепно! Найдено простое и надежное решение одной из сложнейших задач, стоящих перед человечеством, и решение это целиком умещается в каком-нибудь фунте нержавеющего металла, кристаллов и пластмассы.
Быть может, именно поэтому теперь Гелсена одолели сомнения. Едва ли задачи, которые терзают человечество, решаются так легко и просто. Нет, где-то тут таится подвох.
В конце концов убийство — проблема, старая, как мир, а страж-птица — решение, которому без году неделя.
— Джентльмены…
Все увлеклись разговором, никто и не заметил, как вошел представитель президента, полный круглолицый человек, А теперь разом наступила тишина.
— Джентльмены, — повторил он, — президент с согласия Конгресса предписал создать по всей стране, в каждом большом и малом городе отряды страж-птиц.
Раздался дружный вопль торжества. Итак, им наконец-то предоставлена возможность спасти мир, подумал Гелсен и с недоумением спросил себя, отчего же ему так тревожно.
Он внимательно слушал представителя — тот излагал план распределения. Страна будет разделена на семь областей, каждую обязан снабжать и обслуживать один поставщик. Разумеется, это означает монополию, но иначе нельзя. Так же, как с телефонной связью, это в интересах общества. В поставках страж-птицы недопустима конкуренция. Страж-птица служит всем и каждому.
— Президент надеется, — продолжал представитель, — что отряды страж-птиц будут введены в действие повсеместно в кратчайший срок. Вы будете в первую очередь получать стратегические металлы, рабочую силу и все, что потребуется.
— Лично я рассчитываю выпустить первую партию не позже чем через неделю, — заявил председатель Южной объединенной компании. — У меня производство уже налажено.
Остальные тоже не ударили в грязь лицом. У всех предприятия давным-давно подготовлены к серийному производству страж-птицы. Уже несколько месяцев, как окончательно согласованы стандарты устройства и оснащения, не хватало только последнего слова президента.
— Превосходно, — заметил представитель. — Если так, я полагаю, мы можем… У вас вопрос?
— Да, сэр, — сказал Гелсен. — Я хотел бы знать: мы будем выпускать теперешнюю модель?
— Разумеется, она самая удачная.
— У меня есть возражение.
Гелсен встал. Собратья пронизывали его гневными взглядами. Уж не намерен ли он отодвинуть приход золотого века?!
— В чем заключается ваше возражение? — спросил представитель.
— Прежде всего позвольте заверить, что я на все сто процентов за машину, которая прекратит убийства. В такой машине давно уже назрела необходимость. Я только против того, чтобы вводить в страж-птицу самообучающееся устройство. В сущности, это значит оживить машину, дать ей что-то вроде сознания. Этого я одобрить не могу.
— Но позвольте, мистер Гелсен, вы же сами уверяли, что без такого устройства страж-птица будет недостаточно эффективна. Тогда, по всем подсчетам, птицы смогут предотвращать только семьдесят процентов убийств.
— Да, верно, — согласился Гелсен, ему было ужасно не по себе. Но он упрямо докончил:
— А все-таки, я считаю, с точки зрения нравственной это может оказаться просто опасно — доверить машине решать человеческие дела.
— Да бросьте вы, Гелсен, — сказал один из предпринимателей. — Ничего такого не происходит. Страж-птица только подкрепит те решения, которые приняты всеми честными людьми с незапамятных времен.
— Полагаю, что вы правы, — вставил представитель. — Но я могу понять чувства мистера Гелсена. Весьма прискорбно, что мы вынуждены вперять машине проблему, стоящую перед человечеством, и еще прискорбнее, что мы не в силах проводить в жизнь наши законы без помощи машины. Но не забывайте, мистер Гелсен, у нас нет иного способа остановить убийцу прежде, чем он совершит убийство. Если мы из философских соображений ограничим деятельность страж-птицы, это будет несправедливо в отношении многих и многих жертв, которые каждый год погибают от руки убийц. Вы не согласны?
— Да в общем-то согласен, — уныло сказал Гелсен.
Он и сам говорил себе это тысячу раз, а все же ему было неспокойно. Надо бы потолковать об этом с Макинтайром. Совещание кончилось, и тут он вдруг усмехнулся. Вот забавно! Уйма полицейских останется без работы!
— Ну что вы скажете? — в сердцах молвил сержант Селтрикс. — Пятнадцать лет я ловил убийц, а теперь меня заменяют машиной. — Он провел огромной красной ручищей по лбу и оперся на стол капитана. — Ай да наука!
Двое полицейских, в недавнем прошлом служивших по той же части, мрачно кивнули.
— Да ты не горюй, — сказал капитан. — Мы тебя переведем в другой отдел, будешь ловить воров. Тебе понравится.
— Не пойму я, — жалобно сказал Селтрикс. — Какая-то паршивая жестянка будет раскрывать преступления.
— Не совсем так, — поправил капитан. — Считается, что страж-птица предотвратит преступление и не даст ему совершиться.
— Тогда какое же это преступление? — возразил один из полицейских.
— Нельзя повесить человека за убийство, покуда он никого не убил, так я говорю?
— Не в том соль, — сказал капитан. — Считается, что страж-птица остановит человека, покуда он еще не убил.
— Стало быть, никто его не арестует? — спросил Селтрикс.
— Вот уж не знаю, как они думают с этим управляться, — признался капитан.
Помолчали. Капитан зевнул и стал разглядывать свои часы.
— Одного не пойму, — сказал Селтрикс, все еще опираясь на стол капитана. — Как они все это проделали? С чего началось?
Капитан испытующе на него посмотрел — не насмехается ли? Газеты уже сколько месяцев трубят про этих страж-птиц. А впрочем, Селтрикс из тех парней, что в газете, кроме как в новости спорта, никуда не заглядывают.
— Да вот, — заговорил капитан, припоминая, что он вычитал в воскресных приложениях, — эти самые ученые — они криминалисты. Значит, они изучали убийц, хотели разобраться, что в них неладно. Ну и нашли, что мозг убийцы излучает не такую волну, как у всех людей. И железы у него тоже как-то по особенному действуют. И все это как раз тогда, когда он собирается убить. Ну и вот, эти ученые смастерили такую машину — как дойдут до нее эти мозговые волны, так на ней загорается красная лампочка или вроде этого.
— Уче-оные, — с горечью протянул Селтрикс.
— Так вот, соорудили эту машину, а что с ней делать, не знают. Она огромная, с места не сдвинешь, а убийцы поблизости не так уж часто ходят, чтоб лампочка загоралась. «Тогда построили аппараты поменьше и испытали в некоторые полицейских участках. По-моему, и в нашем штате испытывали. Но толку все равно было чуть. Никак не поспеть вовремя на место преступления. Вот они и смастерили страж-птицу.
— Так уж они и остановят убийц, — недоверчиво сказал один полицейский.
— Ясно, остановят. Я читал, что показали испытания. Эти птицы чуют преступника прежде, чем он успеет убить. Налетают на него и ударяют током или вроде этого. И он уже ничего не может.
— Так что же, капитан, отдел розыска убийц вы прикрываете? — спросил Селтрикс.
— Ну, нет. Оставлю костяк, сперва поглядим, как эти птички будут справляться.
— Ха, костяк. Вот смех, — сказал Селтрикс.
— Ясно, оставлю, — повторил капитан. — Сколько-то людей мне понадобится. Похоже, эти птицы могут остановить не всякого убийцу.
— Что ж так?
— У некоторых убийц мозги не испускают таких волн, — пояснил капитан, пытаясь припомнить, что говорилось в газетной статье. — Или, может, у них железы не так работают, или вроде этого.
— Так это их, что ли, птицам не остановить? — на профессионального интереса полюбопытствовал Селтрикс.
— Не знаю. Но я слыхал, эти чертовы птички устроены так, что скоро они всех убийц переловят.
— Как же это?
— Они учатся. Сами страж-птицы. Прямо как люди.
— Вы что, за дурака меня считаете?
— Вовсе нет.
— Ладно, — сказал Селтрикс. — А свой пугач я смазывать не перестану. На всякий пожарный случай. Не больно я доверяю ученой братии.
— Вот это правильно.
— Птиц каких-то выдумали!
И Селтрикс презрительно фыркнул.
Страж-птица взмыла над городом, медленно описывая плавную дугу. Алюминиевое тело поблескивало в лучах утреннего солнца, на недвижных крыльях играли огоньки. Она пар
— А, Чарли! — окликнул кто-то, когда он стал на пороге. Другие тоже отвлеклись от разговора — ровно настолько, чтобы небрежно кивнуть ему или приветственно махнуть рукой. Коль скоро ты фабрикуешь страж-птицу, ты становишься одним из фабрикантов спасения, с кривой усмешкой сказал он себе. Весьма избранное общество. Если желаешь спасать род людской, изволь сперва получить государственный подряд.
— Представитель президента еще не пришел, — сказал Гелсену один из собравшихся. — Он будет с минуты на минуту.
— Нам дают зеленую улицу, — сказал другой.
— Отлично.
Гелсен сел ближе к двери и оглядел комнату. Это походило на торжественное собранно или на слет бойскаутов. Всего шесть человек, но эти шестеро брали не числом, а толщиной и весом. Председатель Южной объединенной компании во все горло разглагольствовал о неслыханной прочности страж-птицы. Дна его слушателя, тоже председатели компаний, широко улыбались, кивали, один пытался вставить словечко о том, что показали проведенные им испытания страж-птицы на находчивость, другой толковал о новом перезаряжающем устройстве.
Остальные трое, сойдясь отдельным кружком, видимо тоже пели хвалу страж-птице.
Все они были важные, солидные, держались очень прямо, как и подобает спасителям человечества. Гелсену это не показалось смешным. Еще несколько дней назад он и сам чувствовал себя спасителем. Этакое воплощение святости, с брюшком и уже немного плешивое.
Он вздохнул и закурил сигарету. Вначале и он был таким же восторженным сторонником нового проекта, как остальные. Он вспомнил, как говорил тогда Макинтайру, своему главному инженеру: «Начинается новая эпоха, Мак. Страж-птица решает все». И Макинтайр сосредоточенно кивал — еще один новообращенный.
Тогда казалось — это великолепно! Найдено простое и надежное решение одной из сложнейших задач, стоящих перед человечеством, и решение это целиком умещается в каком-нибудь фунте нержавеющего металла, кристаллов и пластмассы.
Быть может, именно поэтому теперь Гелсена одолели сомнения. Едва ли задачи, которые терзают человечество, решаются так легко и просто. Нет, где-то тут таится подвох.
В конце концов убийство — проблема, старая, как мир, а страж-птица — решение, которому без году неделя.
— Джентльмены…
Все увлеклись разговором, никто и не заметил, как вошел представитель президента, полный круглолицый человек, А теперь разом наступила тишина.
— Джентльмены, — повторил он, — президент с согласия Конгресса предписал создать по всей стране, в каждом большом и малом городе отряды страж-птиц.
Раздался дружный вопль торжества. Итак, им наконец-то предоставлена возможность спасти мир, подумал Гелсен и с недоумением спросил себя, отчего же ему так тревожно.
Он внимательно слушал представителя — тот излагал план распределения. Страна будет разделена на семь областей, каждую обязан снабжать и обслуживать один поставщик. Разумеется, это означает монополию, но иначе нельзя. Так же, как с телефонной связью, это в интересах общества. В поставках страж-птицы недопустима конкуренция. Страж-птица служит всем и каждому.
— Президент надеется, — продолжал представитель, — что отряды страж-птиц будут введены в действие повсеместно в кратчайший срок. Вы будете в первую очередь получать стратегические металлы, рабочую силу и все, что потребуется.
— Лично я рассчитываю выпустить первую партию не позже чем через неделю, — заявил председатель Южной объединенной компании. — У меня производство уже налажено.
Остальные тоже не ударили в грязь лицом. У всех предприятия давным-давно подготовлены к серийному производству страж-птицы. Уже несколько месяцев, как окончательно согласованы стандарты устройства и оснащения, не хватало только последнего слова президента.
— Превосходно, — заметил представитель. — Если так, я полагаю, мы можем… У вас вопрос?
— Да, сэр, — сказал Гелсен. — Я хотел бы знать: мы будем выпускать теперешнюю модель?
— Разумеется, она самая удачная.
— У меня есть возражение.
Гелсен встал. Собратья пронизывали его гневными взглядами. Уж не намерен ли он отодвинуть приход золотого века?!
— В чем заключается ваше возражение? — спросил представитель.
— Прежде всего позвольте заверить, что я на все сто процентов за машину, которая прекратит убийства. В такой машине давно уже назрела необходимость. Я только против того, чтобы вводить в страж-птицу самообучающееся устройство. В сущности, это значит оживить машину, дать ей что-то вроде сознания. Этого я одобрить не могу.
— Но позвольте, мистер Гелсен, вы же сами уверяли, что без такого устройства страж-птица будет недостаточно эффективна. Тогда, по всем подсчетам, птицы смогут предотвращать только семьдесят процентов убийств.
— Да, верно, — согласился Гелсен, ему было ужасно не по себе. Но он упрямо докончил:
— А все-таки, я считаю, с точки зрения нравственной это может оказаться просто опасно — доверить машине решать человеческие дела.
— Да бросьте вы, Гелсен, — сказал один из предпринимателей. — Ничего такого не происходит. Страж-птица только подкрепит те решения, которые приняты всеми честными людьми с незапамятных времен.
— Полагаю, что вы правы, — вставил представитель. — Но я могу понять чувства мистера Гелсена. Весьма прискорбно, что мы вынуждены вперять машине проблему, стоящую перед человечеством, и еще прискорбнее, что мы не в силах проводить в жизнь наши законы без помощи машины. Но не забывайте, мистер Гелсен, у нас нет иного способа остановить убийцу прежде, чем он совершит убийство. Если мы из философских соображений ограничим деятельность страж-птицы, это будет несправедливо в отношении многих и многих жертв, которые каждый год погибают от руки убийц. Вы не согласны?
— Да в общем-то согласен, — уныло сказал Гелсен.
Он и сам говорил себе это тысячу раз, а все же ему было неспокойно. Надо бы потолковать об этом с Макинтайром. Совещание кончилось, и тут он вдруг усмехнулся. Вот забавно! Уйма полицейских останется без работы!
— Ну что вы скажете? — в сердцах молвил сержант Селтрикс. — Пятнадцать лет я ловил убийц, а теперь меня заменяют машиной. — Он провел огромной красной ручищей по лбу и оперся на стол капитана. — Ай да наука!
Двое полицейских, в недавнем прошлом служивших по той же части, мрачно кивнули.
— Да ты не горюй, — сказал капитан. — Мы тебя переведем в другой отдел, будешь ловить воров. Тебе понравится.
— Не пойму я, — жалобно сказал Селтрикс. — Какая-то паршивая жестянка будет раскрывать преступления.
— Не совсем так, — поправил капитан. — Считается, что страж-птица предотвратит преступление и не даст ему совершиться.
— Тогда какое же это преступление? — возразил один из полицейских.
— Нельзя повесить человека за убийство, покуда он никого не убил, так я говорю?
— Не в том соль, — сказал капитан. — Считается, что страж-птица остановит человека, покуда он еще не убил.
— Стало быть, никто его не арестует? — спросил Селтрикс.
— Вот уж не знаю, как они думают с этим управляться, — признался капитан.
Помолчали. Капитан зевнул и стал разглядывать свои часы.
— Одного не пойму, — сказал Селтрикс, все еще опираясь на стол капитана. — Как они все это проделали? С чего началось?
Капитан испытующе на него посмотрел — не насмехается ли? Газеты уже сколько месяцев трубят про этих страж-птиц. А впрочем, Селтрикс из тех парней, что в газете, кроме как в новости спорта, никуда не заглядывают.
— Да вот, — заговорил капитан, припоминая, что он вычитал в воскресных приложениях, — эти самые ученые — они криминалисты. Значит, они изучали убийц, хотели разобраться, что в них неладно. Ну и нашли, что мозг убийцы излучает не такую волну, как у всех людей. И железы у него тоже как-то по особенному действуют. И все это как раз тогда, когда он собирается убить. Ну и вот, эти ученые смастерили такую машину — как дойдут до нее эти мозговые волны, так на ней загорается красная лампочка или вроде этого.
— Уче-оные, — с горечью протянул Селтрикс.
— Так вот, соорудили эту машину, а что с ней делать, не знают. Она огромная, с места не сдвинешь, а убийцы поблизости не так уж часто ходят, чтоб лампочка загоралась. «Тогда построили аппараты поменьше и испытали в некоторые полицейских участках. По-моему, и в нашем штате испытывали. Но толку все равно было чуть. Никак не поспеть вовремя на место преступления. Вот они и смастерили страж-птицу.
— Так уж они и остановят убийц, — недоверчиво сказал один полицейский.
— Ясно, остановят. Я читал, что показали испытания. Эти птицы чуют преступника прежде, чем он успеет убить. Налетают на него и ударяют током или вроде этого. И он уже ничего не может.
— Так что же, капитан, отдел розыска убийц вы прикрываете? — спросил Селтрикс.
— Ну, нет. Оставлю костяк, сперва поглядим, как эти птички будут справляться.
— Ха, костяк. Вот смех, — сказал Селтрикс.
— Ясно, оставлю, — повторил капитан. — Сколько-то людей мне понадобится. Похоже, эти птицы могут остановить не всякого убийцу.
— Что ж так?
— У некоторых убийц мозги не испускают таких волн, — пояснил капитан, пытаясь припомнить, что говорилось в газетной статье. — Или, может, у них железы не так работают, или вроде этого.
— Так это их, что ли, птицам не остановить? — на профессионального интереса полюбопытствовал Селтрикс.
— Не знаю. Но я слыхал, эти чертовы птички устроены так, что скоро они всех убийц переловят.
— Как же это?
— Они учатся. Сами страж-птицы. Прямо как люди.
— Вы что, за дурака меня считаете?
— Вовсе нет.
— Ладно, — сказал Селтрикс. — А свой пугач я смазывать не перестану. На всякий пожарный случай. Не больно я доверяю ученой братии.
— Вот это правильно.
— Птиц каких-то выдумали!
И Селтрикс презрительно фыркнул.
Страж-птица взмыла над городом, медленно описывая плавную дугу. Алюминиевое тело поблескивало в лучах утреннего солнца, на недвижных крыльях играли огоньки. Она пар
Немного о любви и браке
Государство требует, чтобы мы сочетались браком ради стабильности общества. Общеизвестно, что большинство недовольных, бунтовщиков, психопатов, растлителей малолетних, поджигателей, социал-реформаторов, анархистов и тому подобных личностей - это одинокие, неженатые типы, которым нечем заняться и которые способны лишь заботиться о собственной персоне и замышлять свержение существующего строя. Таким образом, бракосочетание есть обязательный акт лояльности по отношению к правительству... Что нам необходимо - так это научные методы освобождения брака от фактора неопределённости. Компьютерного сватовства недостаточно: нам нужен способ, который позволил бы взглянуть на фактический итог предполагаемого брака. Мы должны видеть, как эта штука работает, прежде чем заводить музыку в доме на шестьдесят или семьдесят лет.
Любовь - то потаённое неформальное чувство, что составляет суть моногамного поведения, - это сила, с которой следует считаться, но которую никогда нельзя предсказать заранее. Любовь вытесняет все прочие установки и отменяет все прежние обязательства. Но почему-то широко распространено мнение, что единственное, чего ещё не хватает любви, - это закрытых предварительных просмотров, которые позволили бы предвосхитить все грядущие радости и печали, и уж тогда вовсе без помех закрутятся шестерёнки сложного механизма автоматизированного спаривания, от которого зависит процветание и стабильность государства.
Любовь - то потаённое неформальное чувство, что составляет суть моногамного поведения, - это сила, с которой следует считаться, но которую никогда нельзя предсказать заранее. Любовь вытесняет все прочие установки и отменяет все прежние обязательства. Но почему-то широко распространено мнение, что единственное, чего ещё не хватает любви, - это закрытых предварительных просмотров, которые позволили бы предвосхитить все грядущие радости и печали, и уж тогда вовсе без помех закрутятся шестерёнки сложного механизма автоматизированного спаривания, от которого зависит процветание и стабильность государства.
Абсолютное оружие
Эдселю хотелось кого-нибудь убить. Вот уже три недели работал он с Парком и Факсоном в этой мертвой пустыне. Они раскапывали каждый курган, попадавшийся им на пути, ничего не находили и шли дальше. Короткое марсианское лето близилось к концу. С каждым днем становилось все холоднее, с каждым днем нервы у Эдселя, и в лучшие времена не очень-то крепкие, понемногу сдавали. Коротышка Факсон был весел - он мечтал о куче денег, которые они получат, когда найдут оружие, а Парк молча тащился за ними, словно железный, и не произносил ни слова, если к нему не обращались.
Эдсель был на пределе. Они раскопали еще один курган и опять не нашли ничего похожего на затерянное оружие марсиан. Водянистое солнце таращилось на них, на невероятно голубом небе были видны крупные звезды. Сквозь утепленный скафандр Эдселя начал просачиваться вечерний холодок, леденя суставы и сковывая мышцы.
Внезапно Эдселя охватило желание убить Парка. Этот молчаливый человек был ему не по душе еще с того времени, когда они организовали партнерство на Земле. Он ненавидел его больше, чем презирал Факсона.
Эдсель остановился.
- Ты знаешь, куда нам идти? - спросил он Парка зловеще низким голосом.
Парк только пожал плечами. На его бледном, худом лице ничего не отразилось.
- Куда мы идем, тебя спрашивают? - повторил Эдсель.
Парк опять молча пожал плечами.
- Пулю ему в голову, - решил Эдсель и потянулся за пистолетом.
- Подожди, Эдсель, - умоляющим тоном сказал Факсон, становясь между ними, - не выходи из себя. Ты только подумай о том, сколько мы загребем денег, если найдем оружие! - От этой мысли глаза маленького человечка загорелись. - Оно где-то здесь, Эдсель. Может быть, в соседнем кургане.
Эдсель заколебался, пристально поглядел на Парка. В этот миг больше всего на свете ему хотелось убивать, убивать, убивать...
Знай он там, на Земле, что все получится именно так! Тогда все казалось легким. У него был свиток, а в свитке... сведения о том, где спрятан склад легендарного оружия марсиан. Парк умел читать по-марсиански, а Факсон дал деньги для экспедиции. Эдсель думал, что им только нужно долететь до Марса и пройти несколько шагов до места, где хранится оружие.
До этого Эдсель еще ни разу не покидал Земли. Он не рассчитывал, что ему придется пробыть на Марсе так долго, замерзать от леденящего ветра, голодать, питаясь безвкусными концентратами, всегда испытывать головокружение от разреженного скудного воздуха, проходящего через обогатитель. Он не думал тогда о натруженных мышцах, ноющих оттого, что все время надо продираться сквозь густые марсианские заросли.
Он думал только о том, какую цену заплатит ему правительство, любое правительство, за это легендарное оружие.
- Извините меня, - сказал Эдсель, внезапно сообразив что-то, - это место действует мне на нервы. Прости, Парк, что я сорвался. Веди дальше.
Парк молча кивнул и пошел вперед. Факсон вздохнул с облегчением и двинулся за Парком.
"В конце концов, - рассуждал про себя Эдсель, - убить их я могу в любое время".
Они нашли курган к вечеру, как раз тогда, когда терпение Эдселя подходило к концу. Это было странное, массивное сооружение, выглядевшее точно так, как написано в свитке. На металлических стенках осел толстый слой пыли. Они нашли дверь.
- Дайте-ка я ее высажу, - сказал Эдсель и начал вытаскивать пистолет.
Парк оттеснил его и, повернув ручку, открыл дверь. Они вошли в огромную комнату, где грудами лежало сверкающее легендарное марсианское оружие, остатки марсианской цивилизации.
Люди стояли и молча смотрели по сторонам. Перед ними лежало сокровище, от поисков которого все уже давно отказались. С того времени, когда человек высадился на Марсе, развалины великих городов были тщательно изучены. По всей равнине лежали сломанные машины, боевые колесницы, инструменты, приборы - все говорило о цивилизации, на тысячи лет опередившей земную. Кропотливо расшифрованные письмена рассказали о жестоких войнах, бушевавших на этой планете. Однако в них не говорилось, что произошло с марсианами. Уже несколько тысячелетий на Марсе не было ни одного разумного существа, не осталось даже животных.
Казалось, свое оружие марсиане забрали с собой. Эдсель знал, что это оружие ценилось на вес чистого радия. Равного не было во всем мире.
Они сделали несколько шагов в глубь комнаты. Эдсель поднял первое, что ему попалось под руку. Похоже на пистолет 45-го калибра, только крупнее. Он подошел к раскрытой двери и направил оружие на росший неподалеку куст.
- Не стреляй! - испуганно крикнул Факсон, когда Эдсель прицелися. - Оно может взорваться или еще что-нибудь. Пусть им занимаются специалисты, когда мы все это продадим.
Эдсель нажал на спусковой рычаг. Куст, росший в семидесяти пяти футах от входа, исчез в ярко-красной вспышке.
- Неплохо, - заметил Эдсель, ласково погладил пистолет и, положив его на место, взял следующий.
- Ну хватит, Эдсель, - умоляюще сказал Факсон, - нет смысла испытывать здесь. Можно вызвать атомную реакцию или еще что-нибудь.
- Заткнись, - бросил Эдсель, рассматривая спусковой механизм нового пистолета.
- Не стреляй больше, - просил Факсон. Он умоляюще поглядел на Парка, ища его поддержки, но тот молча смотрел на Эдселя.
- Ведь что-то из того, что здесь лежит, возможно, уничтожило всю марсианскую расу. Ты снова хочешь заварить кашу, - продолжал Факсон.
Эдсель опять выстрелил и с удовольствием смотрел, как вдали плавился кусок пустыни.
- Хороша штучка! - Он поднял еще что-то, по форме напоминающее длинный жезл. Холода он больше не чувствовал. Эдсель забавлялся этими блестящими штучками и был в прекрасном настроении.
- Пора собираться, - сказал Факсон, направляясь к двери.
- Собираться? Куда? - медленно спросил его Эдсель.
Он поднял сверкающий инструмент с изогнутой рукояткой, удобно умещающейся в ладони.
- Назад, в космопорт, - ответил Факсон, - домой, продавать всю эту амуницию, как мы и собирались. Уверен, что мы можем запросить любую цену. За такое оружие любое правительство отвалит миллионы.
- А я передумал, - задумчиво протянул Эдсель. Краем глаза он наблюдал за Парком.
Тот ходил между грудами оружия, но ни к чему не прикасался.
- Послушай-ка, парень, - злобно сказал Факсон, глядя Эдселю в глаза, - в конце концов я финансировал экспедицию. Мы же собирались продать это барахло. Я ведь тоже имею право... То есть нет, я не то хотел сказать... - Еще не испробованный пистолет был нацелен ему прямо в живот. - Ты что задумал? - пробормотал он, стараясь не смотреть на странный блестящий предмет.
- Ни черта я не собираюсь продавать, - заявил Эдсель. Он стоял, прислонившись к стенке так, чтобы видеть обоих. - Я ведь и сам могу использовать эти штуки.
Он широко ухмыльнулся, не переставая наблюдать за обоими партнерами.
- Дома я раздам оружие своим ребятам. С ним мы запросто скинем какое-нибудь правительство в Южной Америке и продержимся, сколько захотим.
- Ну хорошо, - упавшим голосом сказал Факсон, не спуская глаз с направленного на него пистолета. - Только я не желаю участвовать в этом деле. На меня не рассчитывай.
- Пожалуйста, - ответил Эдсель.
- Ты только ничего не думай, я не собираюсь об этом болтать, - быстро проговорил Факсон. - Я не буду. Просто не хочется стрелять и убивать. Так что я лучше пойду.
- Конечно, - сказал Эдсель.
Парк стоял в стороне, внимательно рассматривая свои ногти.
- Если ты устроишь себе королевство, я к тебе приеду в гости, - сказал Факсон, делая слабую попытку улыбнуться. - Может быть, сделаешь меня герцогом или еще кем-нибудь.
- Может быть.
- Ну и отлично. Желаю тебе удачи. - Факсон помахал ему рукой и пошел к двери.
Эдсель дал ему пройти шагов двадцать, затем поднял оружие и нажал на кнопку. Звука не последовало, вспышки тоже, но у Факсона правая рука была отсечена начисто. Эдсель быстро нажал кнопку еще раз. Маленького человечка рассекло надвое. Справа и слева от него на почве остались глубокие борозды.
Эдсель вдруг сообразил, что все это время он стоял спиной к Парку, и круто повернулся. Парк мог бы схватить ближайший пистолет и разнести его на куски. Но Парк спокойно стоял на месте, скрестив руки на груди.
- Этот луч пройдет сквозь что угодно, - спокойно заметил он. - Полезная игрушка.
Полчаса Эдсель с удовольствием таскал к двери то одно, то другое оружие. Парк к нему даже не притрагивался, с интересом наблюдая за Эдселем. Древнее оружие марсиан было как новенькое; на нем не сказались тысячи лет бездействия. В комнате было много оружия разного типа, разной конструкции и мощности. Изумительно компактные тепловые и радиационные автоматы, оружие, мгновенно замораживающее, и оружие сжигающее, оружие, умеющее рушить, резать, коагулировать, парализовать и другими способами убивать все живое.
- Давай-ка попробуем это, - сказал Парк.
Эдсель, собиравшийся испытать интересное трехствольное оружие, остановился.
- Я занят, не видишь, что ли?
- Перестань возиться с этими игрушками. Давай займемся серьезным делом.
Парк остановился перед низкой черной платформой на колесах. Вдвоем они выкатили ее наружу. Парк стоял рядом и наблюдал, как Эдсель поворачивал рычажки на пульте управления. Из глубины машины раздалось негромкое гудение, затем ее окутал голубоватый туман. Облако тумана росло по мере того, как Эдсель поворачивал рычажок, и накрыло обоих людей, образовав нечто вроде правильного полушария.
- Попробуй-ка пробить ее из бластера, - сказал Пар
Эдсель был на пределе. Они раскопали еще один курган и опять не нашли ничего похожего на затерянное оружие марсиан. Водянистое солнце таращилось на них, на невероятно голубом небе были видны крупные звезды. Сквозь утепленный скафандр Эдселя начал просачиваться вечерний холодок, леденя суставы и сковывая мышцы.
Внезапно Эдселя охватило желание убить Парка. Этот молчаливый человек был ему не по душе еще с того времени, когда они организовали партнерство на Земле. Он ненавидел его больше, чем презирал Факсона.
Эдсель остановился.
- Ты знаешь, куда нам идти? - спросил он Парка зловеще низким голосом.
Парк только пожал плечами. На его бледном, худом лице ничего не отразилось.
- Куда мы идем, тебя спрашивают? - повторил Эдсель.
Парк опять молча пожал плечами.
- Пулю ему в голову, - решил Эдсель и потянулся за пистолетом.
- Подожди, Эдсель, - умоляющим тоном сказал Факсон, становясь между ними, - не выходи из себя. Ты только подумай о том, сколько мы загребем денег, если найдем оружие! - От этой мысли глаза маленького человечка загорелись. - Оно где-то здесь, Эдсель. Может быть, в соседнем кургане.
Эдсель заколебался, пристально поглядел на Парка. В этот миг больше всего на свете ему хотелось убивать, убивать, убивать...
Знай он там, на Земле, что все получится именно так! Тогда все казалось легким. У него был свиток, а в свитке... сведения о том, где спрятан склад легендарного оружия марсиан. Парк умел читать по-марсиански, а Факсон дал деньги для экспедиции. Эдсель думал, что им только нужно долететь до Марса и пройти несколько шагов до места, где хранится оружие.
До этого Эдсель еще ни разу не покидал Земли. Он не рассчитывал, что ему придется пробыть на Марсе так долго, замерзать от леденящего ветра, голодать, питаясь безвкусными концентратами, всегда испытывать головокружение от разреженного скудного воздуха, проходящего через обогатитель. Он не думал тогда о натруженных мышцах, ноющих оттого, что все время надо продираться сквозь густые марсианские заросли.
Он думал только о том, какую цену заплатит ему правительство, любое правительство, за это легендарное оружие.
- Извините меня, - сказал Эдсель, внезапно сообразив что-то, - это место действует мне на нервы. Прости, Парк, что я сорвался. Веди дальше.
Парк молча кивнул и пошел вперед. Факсон вздохнул с облегчением и двинулся за Парком.
"В конце концов, - рассуждал про себя Эдсель, - убить их я могу в любое время".
Они нашли курган к вечеру, как раз тогда, когда терпение Эдселя подходило к концу. Это было странное, массивное сооружение, выглядевшее точно так, как написано в свитке. На металлических стенках осел толстый слой пыли. Они нашли дверь.
- Дайте-ка я ее высажу, - сказал Эдсель и начал вытаскивать пистолет.
Парк оттеснил его и, повернув ручку, открыл дверь. Они вошли в огромную комнату, где грудами лежало сверкающее легендарное марсианское оружие, остатки марсианской цивилизации.
Люди стояли и молча смотрели по сторонам. Перед ними лежало сокровище, от поисков которого все уже давно отказались. С того времени, когда человек высадился на Марсе, развалины великих городов были тщательно изучены. По всей равнине лежали сломанные машины, боевые колесницы, инструменты, приборы - все говорило о цивилизации, на тысячи лет опередившей земную. Кропотливо расшифрованные письмена рассказали о жестоких войнах, бушевавших на этой планете. Однако в них не говорилось, что произошло с марсианами. Уже несколько тысячелетий на Марсе не было ни одного разумного существа, не осталось даже животных.
Казалось, свое оружие марсиане забрали с собой. Эдсель знал, что это оружие ценилось на вес чистого радия. Равного не было во всем мире.
Они сделали несколько шагов в глубь комнаты. Эдсель поднял первое, что ему попалось под руку. Похоже на пистолет 45-го калибра, только крупнее. Он подошел к раскрытой двери и направил оружие на росший неподалеку куст.
- Не стреляй! - испуганно крикнул Факсон, когда Эдсель прицелися. - Оно может взорваться или еще что-нибудь. Пусть им занимаются специалисты, когда мы все это продадим.
Эдсель нажал на спусковой рычаг. Куст, росший в семидесяти пяти футах от входа, исчез в ярко-красной вспышке.
- Неплохо, - заметил Эдсель, ласково погладил пистолет и, положив его на место, взял следующий.
- Ну хватит, Эдсель, - умоляюще сказал Факсон, - нет смысла испытывать здесь. Можно вызвать атомную реакцию или еще что-нибудь.
- Заткнись, - бросил Эдсель, рассматривая спусковой механизм нового пистолета.
- Не стреляй больше, - просил Факсон. Он умоляюще поглядел на Парка, ища его поддержки, но тот молча смотрел на Эдселя.
- Ведь что-то из того, что здесь лежит, возможно, уничтожило всю марсианскую расу. Ты снова хочешь заварить кашу, - продолжал Факсон.
Эдсель опять выстрелил и с удовольствием смотрел, как вдали плавился кусок пустыни.
- Хороша штучка! - Он поднял еще что-то, по форме напоминающее длинный жезл. Холода он больше не чувствовал. Эдсель забавлялся этими блестящими штучками и был в прекрасном настроении.
- Пора собираться, - сказал Факсон, направляясь к двери.
- Собираться? Куда? - медленно спросил его Эдсель.
Он поднял сверкающий инструмент с изогнутой рукояткой, удобно умещающейся в ладони.
- Назад, в космопорт, - ответил Факсон, - домой, продавать всю эту амуницию, как мы и собирались. Уверен, что мы можем запросить любую цену. За такое оружие любое правительство отвалит миллионы.
- А я передумал, - задумчиво протянул Эдсель. Краем глаза он наблюдал за Парком.
Тот ходил между грудами оружия, но ни к чему не прикасался.
- Послушай-ка, парень, - злобно сказал Факсон, глядя Эдселю в глаза, - в конце концов я финансировал экспедицию. Мы же собирались продать это барахло. Я ведь тоже имею право... То есть нет, я не то хотел сказать... - Еще не испробованный пистолет был нацелен ему прямо в живот. - Ты что задумал? - пробормотал он, стараясь не смотреть на странный блестящий предмет.
- Ни черта я не собираюсь продавать, - заявил Эдсель. Он стоял, прислонившись к стенке так, чтобы видеть обоих. - Я ведь и сам могу использовать эти штуки.
Он широко ухмыльнулся, не переставая наблюдать за обоими партнерами.
- Дома я раздам оружие своим ребятам. С ним мы запросто скинем какое-нибудь правительство в Южной Америке и продержимся, сколько захотим.
- Ну хорошо, - упавшим голосом сказал Факсон, не спуская глаз с направленного на него пистолета. - Только я не желаю участвовать в этом деле. На меня не рассчитывай.
- Пожалуйста, - ответил Эдсель.
- Ты только ничего не думай, я не собираюсь об этом болтать, - быстро проговорил Факсон. - Я не буду. Просто не хочется стрелять и убивать. Так что я лучше пойду.
- Конечно, - сказал Эдсель.
Парк стоял в стороне, внимательно рассматривая свои ногти.
- Если ты устроишь себе королевство, я к тебе приеду в гости, - сказал Факсон, делая слабую попытку улыбнуться. - Может быть, сделаешь меня герцогом или еще кем-нибудь.
- Может быть.
- Ну и отлично. Желаю тебе удачи. - Факсон помахал ему рукой и пошел к двери.
Эдсель дал ему пройти шагов двадцать, затем поднял оружие и нажал на кнопку. Звука не последовало, вспышки тоже, но у Факсона правая рука была отсечена начисто. Эдсель быстро нажал кнопку еще раз. Маленького человечка рассекло надвое. Справа и слева от него на почве остались глубокие борозды.
Эдсель вдруг сообразил, что все это время он стоял спиной к Парку, и круто повернулся. Парк мог бы схватить ближайший пистолет и разнести его на куски. Но Парк спокойно стоял на месте, скрестив руки на груди.
- Этот луч пройдет сквозь что угодно, - спокойно заметил он. - Полезная игрушка.
Полчаса Эдсель с удовольствием таскал к двери то одно, то другое оружие. Парк к нему даже не притрагивался, с интересом наблюдая за Эдселем. Древнее оружие марсиан было как новенькое; на нем не сказались тысячи лет бездействия. В комнате было много оружия разного типа, разной конструкции и мощности. Изумительно компактные тепловые и радиационные автоматы, оружие, мгновенно замораживающее, и оружие сжигающее, оружие, умеющее рушить, резать, коагулировать, парализовать и другими способами убивать все живое.
- Давай-ка попробуем это, - сказал Парк.
Эдсель, собиравшийся испытать интересное трехствольное оружие, остановился.
- Я занят, не видишь, что ли?
- Перестань возиться с этими игрушками. Давай займемся серьезным делом.
Парк остановился перед низкой черной платформой на колесах. Вдвоем они выкатили ее наружу. Парк стоял рядом и наблюдал, как Эдсель поворачивал рычажки на пульте управления. Из глубины машины раздалось негромкое гудение, затем ее окутал голубоватый туман. Облако тумана росло по мере того, как Эдсель поворачивал рычажок, и накрыло обоих людей, образовав нечто вроде правильного полушария.
- Попробуй-ка пробить ее из бластера, - сказал Пар
Один из любимых писателей-фантастов
Так как все равны, есть только один класс - средний. Вопрос только к какой части среднего класса относится индивидуум: высшей, низшей, или средней. (с) Роберт Шекли "Цивилизация статуса"