Я впервые в жизни увидела, как люди варят и пьют чифир в тюрьме, но тогда у меня не возникло ни малейшего желания попробовать самой. Может, дело было в неряшливой молодой бабёнке, которая пила его по расписанию и дико нервничала, если возикали задержки с включением розетки ( в СИЗО в камере была одна розетка, которую включали по расписанию, а в наказание вообще могли лишить ). Было любопытно наблюдать, как меняется состояние этой дамы при употреблении. На глазах из нервно - истеричной фурии, мечущейся из угла в угол, она превращалась в веселого хоттея, наполненного буддийским благодушием.Мне тоже хотелось расслабиться, но, во-первых, я была уверена, что в тюрьме нужно терпеть трудности и лишения, а, во-вторых, ни хозяйка кружки, ни ядрёный аромат напитка не привлекали .
Когда я приехала в зону и распределилась в отряд, то первое время недоумевала, как люди вокруг меня бесконечно что-то пьют. В любую свободную минуту кипятилась вода, находилась "мутка" чая или кофе, и за книжкой/ сканвордом/ дружеской беседой подтягивалось горяченькое пойло. Чифир пили редко, как правило на праздник или чтобы отметить какое-нибудь событие. Например, бригада в конце месяца вышла на 100%. Это большое событие и повод для гордости. Тогда из сокровенных зековских нычек на свет появлялись вёдра, которые использовались только для варки чифира или нагрева воды, и начиналось действо. Варщиков в отряде было несколько, у каждого свой рецепт и своя технология. Не обходилось и без казусов : один раз, помню, варщицу словили на том, что она отсыпала себе заварки, скрысятничала от жадности и бедности. Её не били, в женском коллективе редко когда конфликт перерастает в драку, но выводы сделали. Когда всё было готово, созывалась вся бригада, толкались речи не хуже, чем на первомайском митинге, и по кругу запускалась пара кружек с чифиром и пакет с карамельками на закуску. Из кружки надо было сделать два глотка ( отголоски мужских понятий - за людское и воровское, только завхоз или бугор могли сделать три ), и передать дальше по кругу. Понятное дело, что всё это происходило под разные приколы, типа " а помнишь, как Танюха вместо воротника рукав пришила по запаре? Я чуть с ума не сошла, не могла понять, как подкладку уложить на это чудо - конструкцию", цыганские песни и пляски и деловое обсуждение рабочих моментов.
На день рождения приглашали тех, с кем общались, дружили. Когда я была там, то поняла, что самое страшное, когда тебе не с кем поделиться радостью. Бабы - они с большего добрые, сердечные, всегда пожалеют, если плохо, помогут, почувствуют даже самым последним отбросам. Но если человек ведёт себя мерзко по отношению к другим, то грустно наблюдать, как потом никто не хочет посмотреть фотографии, полученные в последнем письме, или услышать какие - то вести из дома. Видела раз, как одна женщина оглядывалась по сторонам с письмом в руках, хотела поделиться радостью, а её соседки уходили, пряча глаза. Хотя обычно налетает пол отряда, если пришло письмо,и весь отряд, наверное, если в письме фотки, журналы, книги прислали.
Меня впервые на чифир пригласила Ирка - бригадир. Я тогда только заехала, мало чего понимала в происходящем вокруг, и вообще была уверена, что я здесь не задержусь. Вот рассмотрят мою "касатку" (* кассационная жалоба), и я сразу домой поеду. Ирка за свои десять лет пребывания в лагере повидала много таких дурех, но ко мне прониклась особым сочувствием. Видимо, моя наивность её умиляла, и она подсказывала мне вещи,которые обычно познаются на собственном горьком опыте. Помню, как офигела, когда увидела в баночке с кремом след от чужого пальца, щедро позаимствовавшего содержимое. Я всегда аккуратно пользуюсь, набирая кончиками пальцев, а тут дыру проковыряли, трудно не заметить. Ирка тогда произнесла слова из святого писания "Не введи во искушение", и это научило меня убирать подальше вещи, которыми я не готова была делиться поневоле.
Выглядела Ирка коренастым невысоким мужичком за тридцать, брила голову и носила спортивные штаны под форменной юбкой. Я смущалась при разговоре с ней, но мне было интересно, потому что она делилась информацией, необходимой мне в ближайшее время для жизни в этом месте, а ей было интересно расспрашивать меня, потому что она готовилась к освобождению. Ирка была бригадиром ударной бригады, старшей пожилой секции и секретарем совета отряда, т.е. человек по местным меркам заслуженный и уважаемый. Но её внешний вид и обнимашки с моей соседкой не оставляли сомнений в её ориентации, а все ранее попадавшиеся источники утверждали однозначно : с таким человеком нельзя пить и есть из одной посуды. Ирка абсолютно верно истолковала моё смятение при виде протянутой кружки и невнятное бормотание, мол, я не пью чифир. Она спокойно спросила, знаю ли я про индейскую трубку мира. И объяснила, что в зоне предложение разделить кружку равнозначно и расценивается, как предложение дружбы. А потом добавила то, что я запомнила на всю жизнь: " Женская зона не живёт по понятиям. Тебе со мной можно из одной посуды пить, тебе западло с детоубийцами или педофилками общаться, у тебя же дети. А вообще ты сама решаешь, с кем тебе общаться."
Много потом ещё было выпито и чая, и кофе, и чифира - не сосчитать. А вот людей, с которыми я делила кружку, можно пересчитать по пальцам. Всех вспоминаю с теплом. Всем добра и хорошего настроения!
