Киану Ривз назвал условия съемок в четвертой «Матрице»
Голливудский актер Киану Ривз, сыгравший главную роль в фантастической трилогии «Матрица», назвал условия своего возвращения во франшизу. Об этом сообщает Vulture.
«Вачовски (авторы предыдущих лент — прим. «Ленты.ру») должны принять участие в проекте. Они должны написать сценарий и снять фильм», — заявил Ривз. Актер добавил, что «люди умирают, а истории и герои в них — нет».
Объявлено название 8 части
ЗВЕЗДНЫЕ ВОЙНЫ: ПОСЛЕДНИЙ ДЖЕДАЙ
Название было опубликовано ночью на сайте LucasFilm.
КЗП. Глава 2. "Оксана и Марта". Последняя часть.
КЗП - аббревиатура названия художественного произведения о лошадях и конниках "Кони Золотой Подковки".
Глава 1 - http://pikabu.ru/story/quotkoni_zolotoy_podkovkiquot_sbornik...
Глава 2. Часть 1. - http://pikabu.ru/story/kzp_glava_2_quotoksana_i_martaquot_ch...
Глава 2. Часть 2. - http://pikabu.ru/story/kzp_glava_2_quotoksana_i_martaquot_ch...
Глава 2. Часть 3. - http://pikabu.ru/story/kzp_glava_2_quotoksana_i_martaquot_ch...
Машина колесила по незнакомой местности больше двух часов. Ни единого следа присутствия лошадей. Кира все не снимала свою молчаливую маску, зато Катя стала терять терпение и все чаще выражалась некультурными словами каждый раз, когда ей мерещились в листве кони. Оля уже ни на что не надеялась и просто, как будто скучая, смотрела в окно, подперев подбородок. Она по-прежнему не ругала детей, но от этого им было не проще.
Солнце стало клонить на убыль, но до темноты еще оставалось много времени. В конце концов, им показалось, что все проходимые дороги их машина уже преодолела. Остались только жуткие буераки. И если лошади побежали именно туда – то это худший исход. Лучше бы они заподпруженные стояли где-нибудь на полянке щипали траву. Так нет же! Их потянуло куда похуже!
В результате, бросив беглый взгляд на измученных поисками детей, Кира сжалилась и предложила оставить их в палаточном лагере. Она обсудила это с другими тренерами, пока дети не слышали, и все трое пришли к выводу, что от этих мелких все равно сейчас толку никакого нет.
- Пускай уж лучше помогут остальных коней покормить, напоить и все такое. Кто там сейчас остался за главного?
- Онуфрий, кажется, - почесала затылок Оля, - он вроде бы норм парень. Думающий.
- Согласна с тобой. Пускай он и остается. А эти уже на тень похожи. Нечего им тут делать, - сурово заключила Кира и немедленно сама же исполнила свой приказ.
И катались тренера по окрестностям деревни еще несколько часов и вернулись уже к темноте… без лошадей и почти без надежды. Уставшая и злая Оля завалилась спать почти сразу же по возвращению, а Катя нашла в себе силы на ужин. Она вела себя очень замкнуто и старалась ни на кого не сорваться. Одна только Кира как будто вообще не менялась в лице. Хотя она была далеко не безэмоциональной.
Ночью Оксане плохо спалось, несмотря на всю усталость. Она вылезла из палатки и почувствовала, как сердце зовет ее куда-то. Огромная луна освещала все вокруг, и было достаточно светло, чтобы не провалиться в какую-нибудь яму или не споткнуться о колышки соседних палаток.
По лицу бил приятный прохладный ветерок. Девушка сонливо щурилась и шла-шла-шла куда-то вперед, не выходя, однако, за пределы платочного городка. И вдруг она услышала какие-то шорохи…
Вся обомлев, Оксана завертела головой. Глупо было надеяться на то, что это кони вернулись каким-то образом сами. Но когда тебя мучает совесть – объект ее тревог видится повсюду.
- Марта, Марта… - шепотом окликала кобылу девочка, каря себя за это же.
Во-первых, она знала, что эта лошадь никогда не откликалась и не шла на имя. А во-вторых, кричать шепотом было также бесполезно, как дышать, заткнув нос. Но отчаяние подступило к самому горлу, и голос задрожал сильнее. Оксана довела себя до кротких слез и снова повторила имя кобылы, раз за разом все дальше продвигаясь во тьму.
Ей не хватало терпения, чтобы дожить до раннего утра, когда обещали возобновить поиски пропажи. И вот уже следы ее поглотила ночная мгла. А девочка все брела и брела куда-то вперед на мнимые звуки, рождающиеся, похоже, лишь в ее голове.
Но постой! Что это там впереди? Сердце Оксаны дрогнуло еще раз и замерло, чтобы не мешать прислушиваться и приглядываться. Какие-то силуэты! Неужели лошадиные? Да нет, не может быть!
И они не стояли на месте, не паслись, а шли ей навстречу. Девочка недоверчиво ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что это не сон. Под лунным светом все отчетливее становились две лошадиные фигуры, причем одна сильно хромала и прижималась головой к крупу впереди идущего товарища. Кто это? Что с ними произошло?
И только когда кони подошли настолько близко, что можно было увидеть проточину одного из них, Оксана едва не разбудила всю палаточную деревню от радости и страха одновременно. Марта вернулась с Птицей Говоруном! Сами! Но в каком состоянии…
Девочка, дрожа от волнения, вытянула перед собою руку и стала аккуратно приближаться к коням, чтобы не спугнуть их. Говорун охотно дал перехватить себя за порванный повод, зато Марта шугалась от каждого жеста и немедленно впадала в панику от любого звука. Особенно ее волновало то, что движение остановилось. Она пряталась от Оксаны, бегая, как истеричка вокруг своего брата по несчастью и издавала жалобные жеребячьи звуки, такие несвойственные лошадям ее возраста.
Сердце всех, кто слышал это, разрывалось на части. А что уж говорить о бедной готессе, которая и так чувствовала себя кругом виноватой. Только вон она все не могла понять, почему Марта так старательно сторонилась и ее и всех остальных, проснувшихся спортсменов.
Одна только Катя о чем-то догадалась, приказав всем разойтись. Она взяла себе Говоруна, прицепила его к коновязи, сняла лишнюю амуниции, проверила цельность конечностей. Все это время Марта не отходила от нее ни на шаг, но по-прежнему не давалась в руки. Но просто постояв с нею рядом в течение десяти минут тренерша смогла-таки добиться доверия и расседлала бедную калеченную кобылу. Одного только спортсмены долго не могли понять: для чего Катя выстукивала палкой по коновязи какой-то элементарный ритмичный рисунок? Он был еле-слышимым и, казалось, бессмысленным. Но только утром все узнали правду…
- Кобыла ослепла, - с горечью открыла правду тренер конкурной группы.
И эта фраза громом ударила всех присутствующих по ушам. И сначала хотелось верить, что это всего лишь поучительная злая шутка, но по лицу Кати стало ясно – она говорила чистую правду. И спортсмены поникли, как будто каждый из них был виноват в этой трагедии.
Оксана же вообще не поднимала головы, начиная с той самой ночи. Все происходило, как будто в страшном сне, и даже плакать она уже устала. Так все было плохо, такое горе свалилось на нее! И вроде бы не виновата была в этом, а все равно упустила…. Упустила-то кобылу она! И хотя никто ее в лицо в этом не винил, девочка карала себя страшнее всех.
«Хочется все бросить! Я чудовище», - сокрушалась в газели на пути домой бедная Оксана. Вы бы знали, каких сил им всем стоило загнать теперь уже слепую Марту в коневозку. Она пошла туда только за Говоруном, уткнувшись носом ему в хвост и не отходя ни на шаг. Слава богу, хоть кому-то доверяла в таком состояние.
- Чего нос повесила? – подозвала ее наконец-то к себе на конюшне Оля, - случилась беда, и ты сразу ручки опустила? Какой же ты спортсмен после этого?
Сейчас ее грубость была совершенно некстати. Оксана только зло блеснула глазами и хотела послать ее матом, да только не успела. Тренерша ловко опять перехватила инициативу и вручила девочке чомбур.
- Сама покалечила, сама и выхаживать будешь. И не смей мне тут заводить речи о том, что бросишь конюшню, о том, что раскаиваешься. Мне твои жалобы не нужны, а кобыле не помогут. Все понятно?
- Почти? – готесса была немного сбита с толку.
- Короче, когда придет ветеринар – бери ее с собой и прямо спроси что тебе нужно делать в ближайший месяц, чтобы выходить Марту. Слепота – это дело десятое. У нее нога повреждена как-то. По-моему там обычный вывих, но отек пошел. Еще и заподпружена. Короче позаботься о любимой лошадке, если хочешь остаться у меня в группе.
- А есть возможность не оставаться у вас в группе? – впервые за несколько дней девочка дерзнула.
Но Оля не обиделась на ее «шутку» и только ухмыльнулась. Затем она наклонилась очень-очень близко к лицу воспитанницы и поверх чомбура положила пакет морковки.
- Даже не надейся на это. А теперь вали отсюда в конюшню. Увижу, что пропускаешь хотя бы один лечебный день – мало тебе не покажется. Шнелле, шнелле! Чего встала?
Так судьба опять пошла против ожиданий Оксаны. Она даже не успела ничего сказать или сделать, как за нее снова распорядились. И в принципе так было лучше… во всяком случае, на душе полегчало.
И почему-то возникло ощущение, будто ответственность с нее спала. Вернее даже не спала, а просто появилась возможность замолить грехи честным трудом и непосредственной помощью в лечение. Это было то, что нужно Оксане в данный момент. Помогая кобыле, она как будто помогала самой себе, вникая в каждый вопрос и жест ветеринара, стараясь изо всех сил, дежуря ночами и выгуливая лошадь в бочке.
Удивительно, но трагическое положение Марты давало новые силы и уверенность девочке. Она не радовалась чужому горю, но впервые в жизни ощутила нечто новое… она почувствовала себя впервые кому-то нужным. Да, Оксана была виновата в травме кобылы, но никому кроме нее теперь не было дела до больной слепой лошади. Еще бы: кому нужен конь, на котором не проедешься верхом?
Стоило Марте стать инвалидом, и весь интерес детей учебной группы к ней иссяк. Они стали делать вид, будто такой лошади в конюшне не существует. И Оксана злобно кривила губы при виде этого.
Не ожидала она, что любовь детей так кратковременна. А ведь всего несколько недель назад юные всадники не отходили ни от готессы, ни от ее коня ни на шаг. Теперь же всех сдул ветер перемен. Какая ирония…
- Привет, моя малышка, - постучала девочка по косяку денника, чтобы дать беспомощному животному понять, что пришел свой человек.
И кобыла с радостью загугукала, водя по сторонам ушами и поворачивая к двери слепую морду. Иногда Оксане казалось, что в ней ничего не изменилось. Особенно когда они с ветом выводили кобылу на улицу для каких-то процедур. Да, она выше поднимала ноги и больше теперь ориентировалась на слух, но со стороны выглядела вполне здоровой.
Когда-то Оксана слышала от старых тренеров историю про то, как на аукционе продали подобного жеребца. Все думали, что он летает над землей из-за горячего нрава, а оказалось, что он просто не видел дороги и поднимал повыше копыта, чтобы не задеть ничего и не споткнуться.
При этом кони вполне могут приспособиться к своему недугу, если живут на конюшне, а не в полях. Они со временем начинают бегать и работать на корде, но вот с более сложными упражнениями и верховой ездой приходится распрощаться…
И девочка тяжело вздохнула, думая о дальнейшей судьбе Марты. Ее нога почти зажила, и теперь физическое состояние кобылы не предвещало никакой беды. Зато ее глаза оставались все такими же белыми. К тому же обследования заверили тренеров, что зрение лошади больше не вернуть.
- Что же с тобой теперь будет? – отмывала кобылу от грязи Оксана, - тебя продавать точно никому не будут… никто тебя не купит. Но и на нашей конюшне ты оказалась лишним грузом…
И девочка, закусив губу, сдержала нервный слезный порыв, унимая дрожь в руке, занесенной над гривой. Нет, она не считала Марту ни бесполезной, ни обузой, ни в коем случае! Но она знала, что об этой кобыле теперь думали все остальные. И от этого было больно… и никто не догадывался, сколько слез готесса уже пролила дома, пока ее никто не видел.
«Никчемная, - повторяла она раз за разом это слово, словно проклятие, - одна, совсем одна. И никому не нужна. А почему? Потому что ты бесполезна. Да, да… также поступают и с людьми. Если ты не приносишь пользы, не жертвуешь собой – система выбрасывает тебя на помойку. Даже стариков выбрасывают, хотя они посвящают работе почти всю свою жизнь. Никчемная… не дай богу кому другому оказаться на ее месте. Бедная моя несчастная Марта. Ведь если от тебя решат избавиться... я ничем тебе не помогу». И сердце защемило от этих мыслей, и бедная Оксана снова подавила вырывающийся наружу стон.
Пока девочка лечила Марту, она ощущала себя предателем. Лошадь стала доверять ей и подходить на голос. Она слушалась только ее одну и Птицу Говоруна, когда их выгуливали во дворе. Беспомощная Марта нашла себе поводыря среди лошадей и людей и не смела больше никого к себе подпускать. А ведь она такой из-за Оксаны стала…
- Если бы я тогда не дала тебе сбежать… - и с ненавистью к себе девочка макнула губку в ведро и плеснула немного себе на лицо, чтобы никто не заметил ее красных глаз.
- Жарковато сегодня, - услышала она рядом голос Оли.
«Только не ты! Только не сейчас», - мысленно прокляла ее Оксана и сделала вид, что слишком занята для того, чтобы оборачиваться. Но тренерша никогда не ждала ее приветствия. Она обошла кобылу стороной, ради приличия заглянула опять в ее глаза и состроила какую-то жутко умную рожу. Девочка подавила в себе желание отбрить ее.
Ведь со дня на день эта невыносимая девка должна была принести решение сверху по поводу Марты. И скорее всего, хороших новостей никто тут не обещал.
- А я с новостью, - как будто читая ее мысли, сказала Оля, - хочешь ее услышать?
- Скорее «нет», чем «да», - уклончиво пробубнила воспитанница, продолжая протирать красивое тело лошади губкой.
- Короче товарищи «сверху» настаивали на том, чтобы мы пустили кобылу на мясо, - прямо заявила тренерша, чем ввела Оксану в неистовство, но поспешила продолжить, - и в принципе весь наш тренерский состав еще слишком молод, чтобы как-то отстоять свою позицию… но Кире это удалось.
Вместо слов девочка только вопросительно уставилась на нее, молча требуя продолжения. Оля же, как истинный садист теперь начала тянуть, растягивая быдловскую улыбку. Бедная готесса стала выходить из себя и ее пальцы крепче прежнего сжались на ведре, чтобы не выплеснуть его содержимое на тренера.
- Ладно-ладно, не бесись, - небрежно махнула рукой Оля, - не тронет никто твою любимую Марту. Только придется нам ее опять заездить.
- Заездить?! Ее? – опешила Оксана, не веря своим ушам, - а это возможно?
- Возможно, - уверенно кивнула тренерша, - суть выездки заключается в том, что лошадь полностью доверяет всаднику на спине и работает в позе равновесия. Короче, если она будет выполнять все точь-в-точь, как всадник будет требовать – то проблем с верховой ездой вообще не возникнет. Эта специализация как будто создана для нее!
- Но ведь она почти ни одного элемента еще не успела выучить, - озадаченно взглянула на свою кобылу девочка, опустив руки.
- Ну, пока что нам этого и не нужно. Для начала хотя бы до галопа надо ее как-то довести. Ох и намучаешься же ты… не завидую тебе, - и она трубочкой вытянула губы в форме саркастического поцелуя.
Оксана и не знала, как на это реагировать. В принципе ей давно хотелось предложить подобное самой, но она считала себя чокнутой и живодеркой… а тут сам тренер сказал то же самое! Это же… это просто замечательно!
И бедная девочка не сдержала улыбки на лице, вопреки которой слезы застенчиво покатились вниз. Оля закатила глаза и выпалила что-то обидное про сентиментальность, но готессе теперь было все равно.
«Я тебя такой сделала, я же тебя и спасу! - с радостью подняла лицо к небу Оксана, - Боже, спасибо за второй шанс. Спасибо, что ты есть».
- Эй, Йорк, пойди сюда со своей клячей! – позвала проходящего мимо мальчика тренерша и чуть ли не насильно подтащила его коня к Марте.
Кобыла встрепенулась и издала приветственные звуки. Она чуяла его запах, наверное, за километр. И всегда дико радовалась, когда ей давали возможность прикоснуться к телу друга. Это всегда выглядело так трогательно!
Тем более что Птица Говорун отвечал взаимностью и немедленно начинал чесать зубами холку подруге. Это же он вытащил ее из тех зарослей. Он был настоящим героем теперь не только в глазах Марты, но и в глазах спортсменов. Про взаимоотношения этих лошадей по конюшне невольно пошли красивые легенды, которые не могли не радовать уши.
- Гляди, как она его обожает, - таинственным голосом прокомментировала Оля, - а теперь, смотри фокус. Дай сюда чомбур, Оксан.
Девочка нехотя передала Марту ей и стала молча наблюдать за происходящим, стоя рядом с Йорком. Он тоже был озадачен и явно не понимал, что задумала их чокнутая тренерша.
Оля сначала водила коней рядом друг с другом, а потом стала выводить их на круг как на корде и чмокнула пару раз. Говорун побежал рысью, а вздрогнувшая Марта немедленно последовала за ним. Через пару минут она зеркально выполняла все те же команды, которые делал ее друг. И только теперь до Оксаны дошел «коварный» план Оли. Она снова побелела как полотно на фоне своих черных волос и исподтишка покосилась на Йорка.
«О нет. Только не это», - саркастически подумала девочка. Но когда Оля вернулась, то, как всегда обломала ее.
- Придется тебе теперь ходить на конюшню вместе с Йорком. Потому что без его коня тебе не перевоспитать Марту. Смысл понятен?
- О боже, - не сговариваясь, хором выпалили ребята и неловко переглянулись.
- Ах, какая милота! – ядовито умилилась Оля, - это, наверное, начало новой любви! Кто знает?
Но затем она с суровым лицом вручила лошадей их хозяевам и процедила следующие слова уже с совершенно другой интонацией.
- Не ломайтесь вы как жених с невестой перед свадьбой, после которой вас должны казнить. Подумайте лучше о судьбе этой клячи и все. Я от вас больше ничего не требую. Вам все понятно?
- Так точно! – снова хором с железобетонными лицами.
- Вот и молодцы. Удачки, голубки!
Оксана не удержалась и показала ей в спину язык. Но дико отругала себя за это, т.к. снова совершила этот жест синхронно с Йорком. Они оба закраснелись и, не говоря ни слова, просто разбежались в разные стороны. И на занятие эти ребята пытались друг на друга не смотреть, хотя выглядело это очень смешно.
PS: спасибо огромное за рисунок Оксаны и Марты Хорсике! :) Мне было безумно приятно.
2\6 рассказа к пятнице.
Троица зашагала по обильно отсыпанной камнем дороге, которую с обеих сторон омывали черные моря бескрайних незасеянных полей. Однообразные пейзажи не позволяли определить, сколько времени прошло, и как далеко они находились от того места, где они наткнулись на трупы.
Слегка за полдень они оказалась на уже засеянных участках полей, высокие золотые стебли взмывали в голубое небо плотными стенами, смыкались ровными и стройными рядами у самой дороги. Игривый ветер словно оркестром управляя, играл свою беспечную мелодию на просторах бескрайнего моря золота.
Воздух ударил легкой стеной прохлады в лица путников. Эдгар стянул грязный капюшон и сорвал с головы потрепанный койф, ветер запустил свои тонкие пальцы в отросшую за время странствий каштановую гриву, Эдгар ответил смехом. Ирис прикрыла лицо рукой, чтобы уберечь свои глаза цвета хорошо отчищенного металла. Черные, как смоль волосы были перехвачены синей лентой, что спасло их от неминуемого беспорядка, который, по обычаю, причинял легкомысленный зефир и его слуги. Легким и прохладным прикосновением тот прошелся по одеждам, вздувая легкие рукава блузы и просторно скроенную накидку из черного бархата. Стылые объятия обрамляли стройную фигурку чаровницы, на что спутники успели обратить внимание. Дагорт тоже позволил себе легкую улыбку, выдохнул тяжелый воздух и дрожь легкости прошла по телу, скрытому кольчугами, ремнями и вареной кожей. Глаза некогда гордого смотрителя наполнились тоской по тем дням, когда он так же мчал на встречу собственной судьбе, но сжимая рукоять синей стали.
- Как будто в другой мир попали, –пробормотал, расшнуровывая ворот Дагорт. – Поля чисты и засеяны, ветер игрив и прохладен, – он прошелся рукой по золотым колосьям, ощущая как те, будучи подвластны ветру, трепыхаются в его руке.
- Сейчас бы еще жаркое, такое с пылу - с жару, и пряного вина одной из южных провинций, да перину чистую, – с улыбкой глядя в даль резюмировала Ирис.
- Чарочку бражки или кувшин молока теплого и хлеба с печи из этих же колосков, да стог в старом амбаре. Больше ничего не нужно. Но мы тут ради волков, поля лысые, как череп Дагорта, время идет, а засеяна меньшая часть.
Минута мимолетной радости была прервана упоминанием столь часто вспоминаемого контракта, который омрачал ясный день не столько фактом грязной и опасной работы, сколько жуткими деталями о людских жертвах и заеденном скоте.
Солнце стало клониться к закату, гонимая ветрами жара и духота стали спадать, что позволило стылому воздуху оставлять на коже следы вечерней прохлады, благо на горизонте появился шпиль с покосившимся на бок флюгером.
- Темно в нем походу, обычно большие дома заревом встречают задолго до ворот, – подметил Дагорт.
- Судя по огромным полям и тому, что дают за каждую серую головешку по одному серебренному, там домишко должен быть далеко не маленький. А я, поверь, видала немало подобных мест. Порой приемы в таковых могли соперничать с лучшими домами запада, а родовые поместья этих господ ничуть не уступает даже замкам.
Через неполный час показался и сам дом заказчиков, который и верно больше походил на небольшой замок. Оград и заборов не было, да и само величественное строение видало лучшие годы. Витраж был темен, как дно засаленной бутылки в портовой таверне, входы как беззубые пасти чернели дырами и поскрипывали своими тяжелыми дверями на ветру. Покинутый дом дышал и оплакивал свои пустые залы, походившие во мраке на остов огромного корабля. Под сводами гуляли и выли призраком шумные сквозняки, вызывавшие неприятные мысли и чувства, окружающие это чудо архитектуры. Хозяйственные строения казались, ничтожны в тени величия дома хозяйского. Двухэтажные цеха, пекарня и мельница смотрелись еще куда сносно, но те же конюшни и жилые помещения выглядели крайне плачевно. Покосившиеся и протекающие крыши, некрашеные стены и подпорки создавали впечатление давнишнего запустения.
Троица, подходя к поселению, приготовилась к самым серьезным последствиям, оружие было наготове, чаровница заговором усилила слух и тонкой линей огненного морока зажгла все свечи у зеркал в пустом хозяйском доме. Тьма отступила, в мрачных окнах забрезжил свет. Темный свод окрасился в цвет слоновой кости с бежевым рисунком по нему. Если не считать следов гари, то выглядело весьма достойно и по-королевски роскошно.
Где-то в стенах все так же выл ветер, но теперь более чуткий слух уловил как стукнулась о пол тарелка или что-то подобное.
- Слышали? – шепот Ирис звучал эхом в головах, словно она говорила как и обычно, быть может даже громче. Обостренный слух улавливал скрип сапог на каждом шагу, шуршание мелких камушков под ногой, сдавленное дыхание, лязганье кольчуги, скрип кожи и шелест одежд, но больше всего, каждый слышал биение собственного сердца и звон одинокой посуды в одной из дальних комнат хозяйского дома.
Дагорт дал знаком понять, что ему мешает обостренное восприятие и что пришло время для соблюдения уговоренной дистанции в три шага. Слабое свечение у висков померкло и легкое покалывание этой же области пропало, мир на секунду оглох, но вскоре разразился привычным уху шумом. Дверь открывать не понадобилось, хотя заглянуть за нее по привычке Дагорт заглянул, угрожая острием меча пустоте. Пол был измазан шлейфами засохшей крови, будто тушу неизвестной жертвы тащили волоком. Главный холл, несмотря на горящие свечи был довольно мрачным местом.Тени, вызванные слабыми источниками, судорожно копошились на стенах и перилах широких лестниц, что уводили багровые дорожки диковинных ковров в темное чрево второго этажа. На первом этаже от просторной комнаты, увешанной гобеленами и картинами, помимо лестниц было два длинных коридора по разные стороны: один вел в гостевой холл, в котором был виден ряд мягких стульев и тяжелые шторы за их спинками; брат-близнец этого коридора у противоположной стены открывал вид на деревянные панели, в которых виднелись приоткрытые ниши – своего рода потайные двери в небольшие коморки гостевой прислуги, которые должны были быть всегда рядом, и в случае надобности поспешить к главным воротам, не потревожив сон хозяев, а далее располагались гостевые комнаты и винтовая лестница в библиотеку.
- Двери, углы и снова двери! – заходя третьим, недовольно бормотал Эдгар, осторожно осматривая площадь пред домом. - Как же любят эту горе-роскошность приезжие и разжиревшие на восточном воздухе западники!
Ирис чувствовала себя беззащитно, волки не восприимчивы к ее иллюзиям, она это знала, но остаться в городе, пока ее группа ходит по заказам, означало возможно навсегда там и остаться, что никак не подходило ей, хотя именно в такие моменты, она вспоминала что остаться –не так уж и плохо. Она утешала себя мыслью о том, что это был не единственный заказ в пути, а на выручку она сможет купить тот скандальный трактат «Сакральные культы», что нашелся у одного безумного старца в последнем городе; а если повезет, то еще и на новое платье останется.
- Там, – бархатная перчатка указала в сторону гостевой спальни, которая виднелась на другой стороне коридора, – в чьих-то покоях, шум был оттуда.
Троица стала аккуратно идти в указанную сторону. Хруст стекла сопровождал почти каждый шаг, раздавалось тихое цоканье подбитых по последней моде сапог чаровницы.
- Пусто, – дойдя до цели, огласил Дагорт.
- Сейчас осмотрю тут все, погоди,- отозвался Эдгар и принялся аккуратно заглядывать в шкафы, за ширмы и шторы, под кровать и ощупывать деревянные панели, за которыми должны быть тайные ходы, такие же как у прислуг.
- Эй, Дагорка,- спустя некоторое время прошептал он, – там окно открытое было, я закрыл, конечно, но подоконник чист: кто-то его недавно открыл. Займусь той стеной, – он ткнул острием ножа в сторону свободной панели у изголовья кровати: как раз ту, которая была прикрыта ширмой.- Сквозило слегка, поди там ход.
Стоило только острому кинжалу впиться в дерево, как раздался хруст лопающейся лаковой пленки, что, вероятно, сдерживала потайную дверь. На звук лопающегося лака, отозвался уже знакомый скрип двери. Дагорт поднял меч в боевой готовности, Ирис поспешно спряталась за угол дверного проема и попыталась поймать взглядом движение у входа, через который они проникли. На пороге появился сгорбившийся высокий человек.
1\6 рассказа к пятнице.
Дикая кровь бледного солнца
Солнце еще не успело набрать силу и только еще лениво вылезало из-за усеянного острыми зубьями верхушек деревьев горизонта. Однако, столь ранее утро уже нельзя было назвать прохладным, было поистине жарко и душно. Если бы кто-то сказал, что вчерашним вечером был ливень, то не знающий бы этого не поверил ни за какие гроши: дороги и листва были сухими, а о бушующей прошедшей ночью стихии напоминали только крохотные лужи в канавках и местами сырая земля.
Со стороны леса вышагивала троица. Несмотря на грядущую жару все были разодеты в черное и темно синее: траур и небо – цвета наемников и охотников за головами. Один остановился и целенаправленно зашагал прочь с дороги.
Грязь липла к подошве, вырастая с каждым шагом больше и больше в склизкую платформу. Людская кровь пропитала небольшой клок незасеянного поля. Шесть тел лежали разодетыми в тряпье наемников. Над ними, стоя на коленях, возвышалась бледная фигура первородного голема. Безротая фигура смотрела своими остекленевшими глазами-звездами на небо, где совсем еще недавно виднелись их небесные братья, окровавленные пальцы все еще сжимали зазубренный в пылу сражений клинок. На теле и голове солдата слепой армии не осталось живого места, спина была изрублена, ноги – точнее то, что от них осталось – было больше похоже на кровавое месиво, правой руки не было совсем. Люди пострадали меньше, но полученных увечий хватило для человека, даже с избытком.
Эдгар убрал стрелу в колчан, который висел на поясе и тут же закрыл его матерчатым мешочком. С лука не спеша, аккуратно и почти с любовью была снята тетива, а в руках на месте древка появился короткий кинжал. Насвистывая веселую мелодию, он подошел и осмотрел безротого. Примерно уловив точку непрерывного взора покойника, он удостоил своим вниманием бледневшие на утреннем свете звезды и, пожав плечами, принялся вырезать небольшой тусклый камень изо лба голема.
- Фу, как ты можешь? Они заслужили покой!
Чаровница скинула вьющуюся прядь со лба, бледно серые глаза казались совсем белыми под черной копной вьющихся волос, едва перехваченных синий лентой. Кожа казалась почти фарфоровой в лучах раннего утра.
- Аха, – отозвался на упрек Эдгар, – а я заслужил вот этот камень, и быть может вон те сапоги, – он ткнул кончиком ножа в сторону арбалетчика, лежащего лицом вниз.
- Ну и мерзкий же ты!
- Ирис, оставь его, он все равно не остановится, – проговорил счищающий с сапог грязь мечник. – Я, конечно, тоже не в восторге от таких дел, но покуда это не на моей совести, пускай работает.
- Вот, вот! Послушай нашего дорогого друга, Дагорт-то дело говорит.
Ирис фыркнула и сплела руки на груди, выражая свой молчаливый протест.
Эдгар убрал нож и развел руки в стороны.
- Шедеврально! Столь ровно, что любой бы резчик позавидовал!
Пинок мародера должен был повалить голема на спину, но тело лишь пошатнулось и издало что-то наподобие вздоха.
- Ого! А здоровяк то не так давно помер, не одеревенел пока даже.
- Кошмар!- реакция Ирис не заставила себя ждать.
- Полно дуться, лучезарная ты наша, я для тебя старался, смотри! – он поднял на свет острый осколок, вынутый за миг до того изо лба безротого. – Разве не прекрасная находка? Лови!
Осколок камня души пролетел со свойственным ему звуком летящей стрелы и угодил в наряженную в бархатную перчатку руку Ирис.
- Если бы я не хотел себе новый меч, предпочел бы добыть трофеи более приемлемым способом,- пробубнил не отрываясь от чистки сапог Дагорт. –Побираемся как падальщики у дороги.
- Но это нечестная награда! Нам платят за головы дезертиров и трофеи с тварей, на которых у нас заказы!
- А попутно и за головы заплутавших бездушных тварей, и при том в раз пять поболе. Да и, как-никак, Совет Цитадели сам нас нанял, – Дагорт шлепнул по поясу с эмблемой доверенного охотника, – это было их идеей разобраться с направлением юг – линия пятая, что ушли на севера вдоль леса. Но все же это…
- Именно! – подтвердил Эдгар, склоняясь над трупом арбалетчика и снимая с него сапоги, которые, как ему показалось, были его размера.
- Все же, это мне не нравится. Предпочту добыть победу мечом в боях, а не в сточной канаве, – продолжил прерванный Дагорт.
С глухим чавканьем сапог поддался и слетел с холодной ноги. Лучник примерил подошву к подошве своей и раздосадовано кинул в лежащего на земле хозяина.
- Разочаровываешь меня! Лучше чтобы у тебя было чего ценного! –Эдгар встал одним коленом на бездыханное тело и принялся шарить по карманам. Улыбка на лице означала только одно: что поиск увенчался успехом.Он вытянул мешочек и легким движением расшнуровал. На ладонь со звоном посыпалась медь и плотно завернутый маленький сверток. – Ну может и не разочаровал! Табаку?- протягивая надрезанныйсверток улыбнулся тот.
Ирис покачала головой и спрятала за пояс осколок, Дагорт же жестом дал понять, что не желает приобщиться к трофею, добытому с покойника. Эдгар пожал плечами и забил появившуюся из-за пазухи трубку. Горький дым поднялся тяжелым клубом в воздух.
- Да уж, – лучник сплюнул в сторону. –Толи отсырел, толи сразу прогоркший был. Еще пару дел и мы вновь в пути. Карманы сами себя не осмотрят.
Трубка только перестала дымить, а все трупы уже лежали как солдаты, по линеечке в ряд.
- Сударыня, итого?
- Почти серебряный и один перстень латунный, – выдохнула Ирис.
- Негусто, у предыдущего хоть был серебряный. Но и то славно, выбирайся из этого месива, Эдгар.К вечеру, если поспешим, будем на месте.
Ирис поежилась и плотнее закуталась в бархатную накидку.
- Не люблю охотиться на зверье! Зачем нам вообще заказы на волков? Мы же уже выполнили контракт с беглянкой, у нас есть ее подвеска, которая подтвердит наш успех, – поинтересовалась она.
- Сперва потому, что нам по пути. Да и-хочешь есть, умей крутиться! А вообще ты не любишь их из-за того, что твою силу они обходят стороной, тебе стоит усердней тренироваться! Но это не повод бросить выгодный контракт, когда мы так близко.
- Говори это себе и своим стрелам, когда мы с големами встречаемся!
Эдгар пожал плечами и вышел на усеянную камнями дорогу. Оббив сапоги от спрессовавшейся грязи, он посмотрел через плечо на безрадостную картину бойни.
- Лежат значит они там, не могли что ли для разнообразия дохнуть где то, где почище! Таверны там, плато на худой конец, а то лазай потом за ними в самую грязь.
- Не жалуйся, сам же знаешь, если я встряну там, в грязи, то смысла от моего меча все равно что от того сапога, который ты себе приметил. Да и даму нашу мы поставить на это дело не можем. Это я уже молчу о том, что никто из нас этим заниматься попросту не будет.
- Да, да, да, конечно, конечно, а теперь давайте двигать, волки там или медведи, мне нужно смыть с себя это все, а там хата какая-то, да будет, раз люди обитали. Не говоря уже о том, что этот ваш контракт на зверье мне совсем не по душе.
Спотыкаясь на карьерной лестнице (Часть 64 конец)
Промстрой принял проекты на рассмотрение. По условиям договора у нас было целых 15 календарных дней на замечания и доработку. Обычно, в первые дни заказчик смотрит проект молча, а потом выставляет перечень замечаний, поэтому я рассчитывала немного отдохнуть. Но по факту мне удалось отоспаться всего один день, потому что наша слоупочта проявила чрезмерную активность именно тогда, когда их об этом никто не просил.
- Душный очень обрадовался, что мы начали работать! – с дебильной радостью в голосе произнес Герман.
- Эээ… в смысле «начали»? – насторожилась я.
- Он сегодня получил материалы, и уже прислал замечания. Просит убрать озеленение территории, потому что это дорого.
- У него в задании предусмотрена лесополоса со стороны поселка. Предписания есть. Я могу убрать, но тогда пусть ТЗ меняет.
- Нет-нет! Он менять не будет!
- В экспертизе спросят: «Где лесополоса?». Что будем говорить?
- Душный сказал, что мы в проекте должны обосновать, что эта лесополоса не нужна.
- И ты на это согласился?
- Конечно. Я сказал ему, что мы сделаем всё, что он пожелает!
- Ты в своем уме? Какого черта, ты ему такое говоришь?!! Столько вони было из-за этой лесополосы! Что я теперь должна написать?
- Нуу.. напиши, что жители поселка передумали и уже не хотят лесополосу. – беззаботно ответил Герман.
Герман совершенно не шутил про жителей и их непостоянство. Ответственному специалисту, который старается сделать работу правильно, довольно тяжело выпустить халтуру. Вот смотришь проект конторы-однодневки, и вроде бы он внешне даже похож на документ, если не вчитываться. И кажется, что сделать такой же не трудно, но руки все равно лезут в справочники, мозг сопротивляется изо всех сил, косноязычные обоснования с нелепыми выводами вызывают дезориентацию. Попробуй, сделать такое говно, и не получится.
Я до сих пор не научилась писать на языке безумия, поэтому привожу типичный отрывок чужих проектных решений в качестве примера.
*****
Испрашиваемые земли по акту выбора под строящееся сооружение, будут производиться на площади 40 га по существующей промплощадке предприятия. А также и на 37 га, после засыпки дренажного канала и демонтажа зданий, труб, линии электропередач. Общая площадь 105 га. Площадь 12га не подлежит планировке, так как сооружение не занимает южную часть земельного участка, и сама дамба не подлежит засыпке.
Перед началом, следует убедиться, что коммуникации отключены. В дальнейшем процессе вода подступит к колодцам, расположенным на территории, а также рассчитывая на испарение, работы можно начать по прекращению поступления в течении 1,5-2 года.
Этап строительства имеет три стадии и включает необходимые мероприятия по предотвращению работ в опасных зонах. Наброски породы, взятые с близлежащего отвала пустой породы карьера, уплотняют бульдозером при перемещении грунта до 50м. Для спуска оборудования и съезда автотранспорта, согласно технике безопасности, проводится разборка с южной стороны карьера и планировка земельных участков после демонтирования построек.
*****
Подобный текст рассчитан на то, что эксперты при прочтении, каждый раз будут биться в эпилептическом припадке, и согласуют проект не открывая, ибо это опасно для психики. Сталкиваясь с такими шедеврами, я всегда размышляла, ну как можно сочинить такой высер? Я представляла себе, как проектировщики старательно наклеивают ключевые слова на детские кубики, а потом, хаотично их выбрасывая, молча переписывают получившиеся предложения.
- Душный завтра утром ждет исправленный вариант.
- Пусть официально выставляет все замечания оптом, я сразу буду корректировать.
- Он дальше не будет смотреть, пока мы это не исправим.
- Ну и ладно. У нас еще 14 дней впереди.
- Надо исправить, я ему обещал, что завтра будет готово.
- Блять, Герман! Ты на чьей стороне воюешь?
- Ну, давай, просто сделаем так как он хочет, и забудем об этом! – взмолился Герман.
- Не забудем! Мы не пройдем экспертизу.
- До экспертизы еще надо дожить!
- Да уж, вот в этом ты чертовски прав.
На следующий день от Душного поступило замечание, что сметная стоимость слишком высокая. Убрали часть проектных решений – все равно дорого. Убрали «ненужные» уплотнения и «лишние» планировочные работы – все еще много. Прогнозируя, что с первого раза мы согласования не получим, а Душный будет каждый день тошнить со своей экономией, я решила попросту забить и тупо рубануть смету в 5 раз. Если уж Душному и Герману не нужны адекватные проекты, то мне и подавно.
Новая смета Душному пришлась по нраву. А я вошла во вкус разубоживания собственных проектов во имя бабла и сроков. Каждый последующий день, во имя великой экономии, мы поэтапно убирали то одно, то другое, сокращали количество топлива, выбрасывали содержание внутрикарьерных дорог, противопаводковые мероприятия, и еще массу всяких «бесполезных» занятий.
- Душный просит что-то сделать с утопающим поселком. – «обрадовал» меня Герман.
- Герман, когда ты мне звонишь, у меня уже глаз дергается!
- Ну ладно, потерпи, немного осталось.
- Какой еще поселок?!! Причем тут утопающие? – я обреченно приняла позу «рука-лицо».
- Да его задолбали эти жители, жалуются постоянно, пишут, то в газету, то чиновникам. Я сказал ему, что мы что-нибудь придумаем.
«Пиздец, ты молодец! Прям как старая проститутка, на все согласен!» - подумала я с яростью.
- И что мы придумаем? Посадим весь поселок на героин? Так Душный опять скажет, что это дорого! Герман!!! Какого хера ты на все соглашаешься, сил моих нет! – с надрывом произнесла я.
- Ну, давай, съездим туда.
- В поселок поедем? И когда же?
- Можно завтра.
- Нееет, завтра же у тебя не получится!
- Почему? – удивленно спросил Герман.
- Потому, что завтра твой хомяк утонет в поилочке, послезавтра приедут родственники, а после-после завтра тебя разобьет паралич! – психанула я.
- Ну, ладно уж, не злись. – ласково ответил Герман – Меня самого Душный уже достал!
«Ага, ты уже язык натер ему обещать!»
- Нам эта поселковая возня совершенно не нужна! Это не наш вопрос! Я даже не представляю, как его можно решить!
- Ну ты подумай, может завтра чего надумаешь. – флегматично ответил Герман.
«Оставшиеся 600тысяч рублей за эти проекты, это вообще много или не очень? Нет, все-таки много, придется ехать в поселок» - грустно подумала я, подперев подбородок рукой.
На следующий день, позвонив Герману утром, я услышала, что «абонент не абонент», что было вполне ожидаемо. Поэтому я обратилась к Храпунову, который немного знал окрестности этого предприятия. Володя с превеликим удовольствием свалил с офиса, и уже в обед мы выехали на встречу приключениям.
По резкому вождению Храпунова, матюкам, плевкам и дулям, которые он щедро крутил водителям при обгонах, я поняла, что у него очередное обострение. Так что доехали мы весело, но без происшествий. Осмотрев место сброса карьерных вод, мы отправились в поселок.
- Откуда у них взялось это болото? Неужели карьерные воды еще не испарились? – произнесла я.
- Хрен знает, поводок уже везде просох. Топят несчастных людей, выродки!
- Дерьмом тут воняет.
- Экая ты неженка, это ж поселок! Тут хозяйство у людей.
- Поехали вдоль болота, посмотрим, что тут еще топило.
Проехав совсем немного мы заметили небольшой ручеек, который в итоге привел нас к канализационной насосной станции, печально встретившей нас ржавым коллектором в траншее, который латали и переваривали уже сотню раз.
- Вот же свиньи, нахуй! У самих канализация гнилая! А они на предприятие клепают! – переобулся Храпунов.
- Интересно, а давно у них утечки?
- Явно не вчера, вон даже русло намыли. Тут видно ремонт начинали, да бросили.
- Я так понимаю, что до строительства дороги каналюха спокойно уходила вниз по рельефу, а теперь зимой намораживается.
Я смотрела на трубы, сплошь покрытые латочным ремонтом, и размышляла как это лучше преподнести Душному, чтобы он отвалил от меня с тонущими колхозниками. Храпунов стоял немного позади, поэтому я на какое-то время упустила его из вида. Боковым зрением, как в замедленной съемке, я заметила, как руки Храпунова запускают в полет здоровенный булыжник в траншею, аккурат промеж криво приваренных латок. В доли секунды нас с ног до головы обдало дерьмом.
- ГА-ГА-ГА-ГА! Нифига, гнилье! – безумно загоготал Храпунов.
- Бляяя!!! Валим отсюда, быстро!!! – крикнула я, дернув Храпунова за рукав, и скачками понеслась в машину.
- Пиздец!!! Авария !!! – дрыгался Храпунов в машине от восторга.
- Да, куда ты едешь?!! Да, не в поселок же обратно!!! Разворачивайся нахуй!!!
- Да! Да! Щас-щас!!! Мы оторвемся!
- Да никто нас не преследует! Блять, давай быстрей уже отсюда свалим, пока номера не переписали!!!
Я немного успокоилась, только когда Промстрой скрылся за горизонтом.
- Володя, скажи пожалуйста, вот на хрена ты это сделал? – спросила я, не переставая оттирать себя влажными салфетками.
- Ну трубы проверить! Я ж не знал, что они из картона!
- Деструктивное любопытство у тебя, однако. Теперь людей говном затопит.
- Надо позвонить, сообщить об аварии.
- Лучше помалкивай. Еще не хватало в вечерние новости попасть.
- Надеюсь, у них нет видеокамер.
- Конечно есть! У коровы под хвостом!
- Да я же не хотел ломать, просто интересно стало, что будет если камушек бросить.
- Камушек, ага… как палочка от лавочки.
- Зато, им теперь новые трубы врежут.
- Главное, чтобы нам не врезали. – ответила я и набрала Герману.
Телефон Германа оказался включенным.
- У моей бабушки позвоночник… – начал Герман без приветствия.
- Прикинь у меня тоже позвоночник, может мы родственники?
- Эээ… Что?
- Я возвращаюсь с Промстроя, была в поселке. У них оказывается канализация течет уже давно, а теперь еще и авария на станции. Так что, отчасти они сами себя топят. Душный может прям сейчас поехать посмотреть и сфотографировать. Позвони ему.
- Хорошо, я позвоню. А ты можешь в проекты дописать про канализацию в поселке?
- Конечно. Что угодно, хоть стихи Маяковского! – ответила я и отключила Германа.
На обратной дороге на меня накатили тяжелые мысли. Как я буду согласовывать это дерьмо? У меня уже не осталось моральных и физических сил на этот проект. Душный выжал из меня все жизненные соки и изнасиловал мой мозг. А сколько еще споров, возни и доработок будет при прохождении экспертизы? Буду между жадностью и законом, как между молотом и наковальней. Я закрыла глаза и тяжело вздохнула.
- Переживаешь из-за аварии?
- Нет, эти два проекта… Они ведь были нормальными в самом начале, с обоснованиями и расчетами, оформленные по правилам. А теперь, это какой-то треш, весьма далекий от здравого смысла. Спросят меня в экспертизе: «Что же ты приволокла нам такое, Петрова?», а я и не знаю, что ответить.
- Значит, надо согласовывать у тех, кто не задает вопросов. – цокнул Храпунов.
- Бюджет не позволяет.
- Это не так уж и дорого. Просто Мейер чиновников разбаловала, договаривается с руководством. Но есть люди попроще, которые тоже могут все организовать.
- Ты можешь узнать, сколько это будет стоить?
- Да, но нужны готовые проекты. Без проектов не станут разговаривать.
- Конечно, мы уже почти пришли к консенсусу с Душным.
Канализация была последней ссаной каплей исправлений в этих и без того дерьмовых проектах. Душный наконец-то дал добро, и после двух ночей распечаток комплектов, и сдачи на согласование я вернулась в цивилизацию чтобы спокойно упасть там с «сердечным приступом». Когда Храпунов озвучил мне стоимость согласования, я связалась с Германом. Сумма его вполне устроила, и он договорился с Храпуновым о встрече. Спустя несколько дней, я позвонила Володе, чтобы узнать результат.
- Ну что? Договорились?
- Да. Все нормально! – ответил Храпунов.
- Он все бабки тебе отдал?
- Пока нет. Мы договорились, что потом отдаст.
- То есть, как это потом?
- Ну, я пока за свои решу, просто у него сейчас проблемы с деньгами.
- Блииииииииин, я же тебя специально предупредила! Чтобы без оплаты никаких движений!!!
- Да ладно, ну что ты! У мужика проблемы, денег нет! Бывает. Ничего страшного. – простодушно пояснил Храпунов.
- Если у него нет денег на согласование, значит он не хочет решать вопрос! Надо было сразу его на хер слать! Никогда нельзя вкладывать свои бабки в решение чужого вопроса. Запомни, НИКОГДА!
- Да, не кипятись! Все нормально! Мы перетерли по-мужски. Это наше дело, как договариваться. Меня не парит немного подождать. Герман - нормальный мужик.
Храпунов в некоторых вопросах был добр и наивен как ребенок. Впрочем, даже далеко не все дети отличались такой отзывчивостью. После разговора у меня было дикое желание позвонить Герману и вынести ему мозг. Но с одной стороны я чувствовала усталость, а с другой подумала, что вмешиваться в мужские договоренности и сразу врубать истеричку, это тоже не совсем верное решение. Герман, конечно, поступил как последняя мразь, но Храпунов тоже не пятилетний. Поэтому, я решила не вмешиваться.
В самом начале работы над этими проектами, я часто задавалась вопросом: «Почему Герман так халатно относится к своей деятельности? Ведь договор заключен именно на него, в проектах его фамилия. Неужели он не боится ответственности и загубленной репутации?». Но под конец психология Германа и его конторы-однодневки для меня уже была ясна как день.
Заключив договор, и получив часть оплаты, Герман решил, что ему сказочно повезло. И самое главное в этом вопросе – получить бабки, а все остальное не важно. Герман совершенно не ждал, что найдется еще один идиот, которому взбредет в голову заключить с ним договор на проектирование. Сколько времени ждать этого идиота? Год, два? Толи дело, настоящие живые бабки, прямо сейчас, которые надо оттянуть на себя по максимуму. Это у Мейер была фирма с именем и репутацией, а Герман был на рынке никто, и потерять лицо он не боялся, потому что не было у него ни репутации, ни лица, ничего, кроме свежеизготовленной печати за 300 рублей.
Согласование действительно прошло без замечаний. Мне пришлось созвониться с экспертизой всего один раз по какому-то пустячному вопросу. Все-таки в коррупции, есть и весьма приятная сторона в виде экономии нервов и времени. Так совпало, что на момент завершения согласования проектов я оказалась в своем родном городе. Приехала я совершенно по другому вопросу, но заодно могла проконтролировать выдачу проектов Душному и получить остаток оплаты.
- Я завтра договорился с Душным, повезу ему проекты на выдачу. Надо собрать по 4 экземпляра каждого проекта.
- Завтра же суббота, нерабочий день.
- Душный работает, сказал привози. Он сразу акты подпишет, а в понедельник-вторник оплатит.
- У нас в тех задании по 2 экземпляра каждого проекта. Откуда взялось четыре?
- Душный просил четыре, я не стал отказывать.
- Я физически не успею напечатать все это до завтра. И ни один копи-центр не станет это печатать ночью.
- Я тут у чиновников забрал некоторые тома, так что все печатать не надо.
«Блин, придется печатать ночью у Мейер. Плюс еще Сашу просить помочь. Ладно, хрен с ним, последний рывок и все!» - успокаивала я себя.
- Привези мне книги, которые ты забрал у чиновников.
- Да, я в пять вечера тебе их закину. Они у меня в машине. Как раз в твою сторону поеду.
Разумеется, в пять часов никто не приехал.
- Герман, ты, когда мне завезешь проекты?
- Ой, я уже сегодня не приеду. Я не успел.
- Ты где? Давай я сама приеду заберу.
- Да, я уже на выезде из города, по делам надо съездить.
«Странно, что на Луну не улетел на пердячей тяге!»
- Когда ты вернешься?
- Ой, не знаю, наверное, утром.
- У тебя проекты в машине? Ты мне можешь перечислить, какие книги у тебя на руках?
- Да, конечно, сейчас… записываешь?
Герман шелестел бумажками и вполне четко проговаривал, какие книги он забрал. Записав номера и названия, я, дождавшись, когда Сашка в офисе останется один, пришла допечатывать недостающие комплекты под покровом ночи. Ебашили мы с Саней всю ночь напролет, мои кончики пальцев от бумаги стали полированными. В пять утра Сашка окончательно сдулся и, оставив мне ключи, уехал домой. К восьми утра моя свинцовая голова наполнилась тупой ноющей болью, руки болели от порезов бумагой, я была похожа на зомби.
В восемь к офису Мейер подъехал Герман на новой машине, сияя довольной рожей, не испорченной мыслительными процессами. Шатаясь, я спустила ему коробки, набитые томами и чертежами. Герман небрежно закинул проекты в багажник.
- Постой, надо собрать комплекты. Давай книги, которые ты забрал у чинуш.
- А, сейчас! – Герман проворно полез в глубину салона.
Когда Герман извлек экземпляры на свет божий, мне поплохело. Это были совсем не те книги, которые он озвучивал мне по телефону. Ни одного полноценного комплекта на выдачу собрать было невозможно, поскольку мы распечатали ровно тоже самое, что у Германа было на руках. В итоге у нас получилось, к примеру, по 8 копий смет на один проект, и ни одной рабочей части.
- Оооооо, бляяяять! – гулко простонала я, сев жопой на грязные ступени крыльца, и обхватив голову руками.
- Что-то не то?
- Герман! Я же тебя вчера спрашивала, какие книги у тебя на руках?!! Ты что мне сказал?
- Ну, я же тебе их и перечислил!
- То, что ты мне перечислил я записала на бумажку. И напечатала недостающие. И что мы теперь имеем?
- А что?
- А теперь у нас 8 одинаковых книг со сметами по 400листов каждая, Герман! На каждый, блять, проект! Итого 16 книг! Восемь из этих шестнадцати можно прям сейчас выкинуть на помойку, это 3200 листов! И это я только про сметы говорю!
- Ну, может, я немного перепутал.
- Господи, да, когда же ты прекратишь издеваться-то надо мной?!! Да сколько можно, черт тебя дери?!!
- Ну, я напутал, извини. Что мне сделать? Скажи!
«Убей себя об стену! Просто, возьми, разбегись, и убей себя!» - подумала я.
- Отвези меня домой. Вместе со всеми книгами.
- Хорошо.
- Привези мне сегодня 5 коробок бумаги из канцелярского. У Мейер, конечно, дофига бумаги, но 3 коробки я уже убила, а мне еще печатать ебаную тучу листов. Хотя… лучше давай денег, я сама куплю. Ну тебя на хрен, еще туалетную привезешь!
- Ну зачем ты так? Я просто замотался да перепутал. Бывает же. – обиженно сказал Герман, отсчитывая деньги.
- Да, у меня скоро уже ладонь к ебальнику прирастет!
- Ну не ругайся, тебе не идет.
Еще одну ночь я провела в обнимку с оргтехникой Мейер, безбожно расходуя ее краску, и нанося фирме непоправимый материально-канцелярский ущерб. Наконец-то этот проклятущий проект был собран! Для надежности я затолкала каждый комплект в специально купленную картонную коробку, щедро замотала коробки липкой лентой, чтобы вскрыть их можно было только бензопилой, и чтобы Герман даже не думал проебать хоть одну книгу или чертеж из комплектов. Четыре экземпляра проекта в коробках были также не менее щедро перемотаны лентой между собой. Получилось два тяжеленных бумажно-полимерных параллелепипеда, как раз то, что нужно для Германа.
- Герман, это сопроводка и накладная к проектам. Я тебя умоляю! ОБЯЗАТЕЛЬНО отметь сопроводку в канцелярии, и ни в коем случае не отдавай проекты без заполнения накладной.
- Да, я понял.
- Ты должен уехать с подписанной накладной, и отмеченной в канцелярии сопроводкой!! Тебе это понятно?
- Да, конечно, все я отмечу.
- Герман, если ты отдашь им документы без накладной, они не заплатят нам ни копейки! Ты это понимаешь?
- Да, понял, я, понял!
- Если они будут проверять при тебе комплектность или читать, или хуй знает, что еще – пускай проверяют. Но накладная обязательно должна быть подписана!
- Подпишу я все! Знаю я, что это серьезно!
В это сложно поверить, но накладную он действительно подписал, и сопроводительное отметил. И даже больше того, умудрился их не проебать в дальнейшем, что было уже на грани фантастики. После приемки проектов потянулись долгие дни ожидания оплаты. Если верить Герману, то Душный кормил нас завтраками: «завтра оплатим», «вот-вот уже распорядился оплатить». Где-то дней через десять мне позвонил Герман и сказал, что в недрах возникли какие-то вопросы. Я слегка удивилась, потому что согласование недр у нас уже было получено. Но поскольку Душный со дня на день должен был оплатить, лишний шум в недрах нам был совершенно не нужен.
- А у кого конкретно вопросы возникли?
- Ты подойти в 403 кабинет, там специалист сидит.
- 403 кабинет? Это не экспертиза, а вообще другой этаж. Что за специалист?
- Да я не знаю, вот мне позвонили, сказали, что возникли какие-то вопросы.
В 403 кабинете меня встретил крайне болезненный тощий мужичок с большой головой. Его передние зубы были испещрены кариесом, что совсем не придавало ему шарма.
- Вы директор? – неприветливо спросил Голлум.
- Я разработчик. Директор сказал, что у Вас есть вопросы по проектам.
- А где ваш директор?
- Не знаю, директор передо мной не отчитывается. Какие у вас вопросы?
- Ваши проекты совершенно не соответствует нормативным документам! – злобно фыркнул Голлум.
«Тут ты мне Америку точно не открыл» - подумала я.
- Они прошли у вас согласование.
- Я аннулирую эти согласования! Что это вообще такое? – показал он на лежащие на столе книги.
- Что конкретно Вас не устраивает? – я взяла стул и подсела к нему поближе.
- Ничего не понятно! Где тут состав проекта?
- Где и положено, вот он. – ответила я, открыв первую книгу.
«Хм, проект он вообще не открывал, совсем не ориентируется в нем» - возникла у меня мысль.
- Этот проект не соответствует! Я аннулирую согласование. – повторил Голлум.
- Аннулируйте, как Вам угодно. Выдавайте официально нам замечания, будет дорабатывать. – спокойно ответила я.
- А ваш директор почему не пришел сюда?
- Директор сказал мне, что по проекту есть вопросы. Я пришла чтобы на них ответить, но пока еще ни одного вопроса не услышала.
- Ваш проект - это полная лажа! Чушь просто! Вы совершенно не умеете работать!
- Извините, но мне не понятны ваши претензии. Скажите, что конкретно вас не устраивает в проекте.
- Вы не думайте, что я не разбираюсь! Я очень хорошо разбираюсь и знаю, как должен выглядеть нормальный проект! Вот у меня есть эталон! – и он плюхнул передо мной один из проектов Мейер.
- Мейер, да, знаю такую компанию.
- Да, у нее работает госпожа Петрова, знаете такую? Очень толковая тетка! Она разрабатывает проекты не чета вашим!
«Сам ты тетка! Еще какой-то дрыщеватый мешок с паразитами меня теткой не называл!» - я начала злиться.
- Петрову я знаю, даже довольно неплохо.
- Вам бы поучиться у нее!
- Хм.. Поучиться, говорите? – я желчно улыбнулась - Возможно Вы удивитесь, но я и есть Петрова. И проекты эти идентичны, потому что у них один автор.
- Вы и есть Петрова?!! – часто заморгал Голлум – А как это? Вы же у Мейер!
- Не только у Мейер, я и с другими фирмами работаю.
- И Мейер не против?
- Мейер в курсе. Ну так, что? Вопросы по проектам будут?
- Вы курите? – Голлум показал глазами на дверь.
- Пойдемте покурим.
На улице Голлум рассказал мне, что к нему приезжал Герман договариваться о согласовании. Согласование было получено, а Герман перестал брать трубку. И сейчас Голлум должен людям денег, и чувствует крайне себя крайне неуютно и тревожно. Пообещав Голлуму переговорить с директором, я попрощалась, немного отошла от здания и позвонила Герману.
- Герман! Какого хуя ты меня отправил в недра к этому чертофану?!!
- У него были вопросы по проекту.
- У него, блять, только один вопрос! И ты прекрасно о нем знаешь! Где его бабло?!!
- Он охуевший, слишком дохера зарядил.
- А я тут, блять, причем?!! Почему я должна выслушивать его истерики?!!
- Он сказал, что у него вопросы по проекту.
- Не включай идиота! По-твоему, он должен был спросить: «Где моя взятка?». Он требует, чтобы ты приехал, иначе он аннулирует согласование.
- Ну пускай, мы доработаем, исправим.
- Мы НЕ ИСПРАВИМ ГЕРМАН!!! У тебя амнезия? Ты забыл, какую херню мы там понаписали из-за твоих обещаний? Отдай то, что обещал!
- Ладно, съежу к нему, переговорю.
Потом Герман рассказал мне, что Голлум от радости запросил у него астрономическую сумму, около полумиллиона рублей. Герман не стал с ним торговаться и легко согласился, отметив при этом, что рассчитаться он сможет, только когда оплатят договор. Выплачивать полмиллиона Голлуму он конечно не собирался, поэтому попросту решил не брать трубу. Голлум выяснил домашний телефон Германа и стал наяривать туда, поэтому Герман решил послать меня, чтобы выяснить чего собирается делать чиновник. После моего гневного звонка, Герман поехал к Голлуму и отдал ему всего 30 тысяч рублей. Сначала Голлум вертел мордой, но Герман с его профессиональной флегматичностью сказал, что проект он уже выдал и договор закрыл, и ему насрать большую кучу на его угрозы. Так что есть 30 тысяч, не хочет брать, как хочет. Голлум взял деньги и заткнулся.
Неделя шла за неделей, а оплаты все не было. Конечно, я как могла долбала Германа по телефону, но его ответы были двух типов: «Душный не берет трубку», «Душный сказал, на следующей неделе заплатит». Сначала я звонила Герману очень часто, даже писала грозное письмо на Промстрой о просрочке платежей, но все это было безрезультатно. В край задолбавшись, я плюнула на это дело, и стала тихо ждать оплаты.
Примерно через два месяца после выдачи проекта, часа в три ночи мне упало sms от Храпунова.
- Спишь?
«Три часа ночи, он определенно пьян» - подумала я.
-Да сплю, что случилось?
-Я пяный.. кроч...
-Да?
-Верните бля мои бабки! Иначе я сделаю че-то плохое!
-Хорошо, я сегодня позвоню Герману.
-Он телефон не берет. Мне нужны мои бабки!!!
- Я поняла. Сегодня он тебе все отдаст.
«Мдаа, вот так перетерли по-мужски! Договорились по-свойски. А матюки ночами получает Петрова!» - вздохнула я.
- Герман, я не поняла, что за ерунда произошла с Храпуновым? – железным тоном произнесла я в трубку, дозвонившись с десятой попытки.
- А что случилось?
- Человек тебе проекты согласовал, какого-то хрена на свои собственные деньги. Это, вообще, как понимать?
- Ну, вот так мы договорились.
- Вы договорились, а мне человек ночью звонит и матом кроет! Он отдал свои бабки, а ты, мало того, что ни хера их не вернул, так теперь еще и телефон не берешь!
- Ну я думал, Душный заплатит, и я сразу со всеми рассчитаюсь.
- И когда это случится? Через год? Через два?
- Ну, наверное, скоро проплатит.
- Герман, я тебе нашла человека, который согласовал проекты. Какого хрена ты такую лютую хуйню творишь? Ты полагаешь, что таких как Храпунов у меня целый вагон? Что их можно вот так брать и наебывать?
- Да никто никого не наебывал!
- Знаешь, что? Налаживай свои контакты, и кидай их, как тебе вздумается. С моими людьми будь добр, блять, рассчитайся сегодня же! Я из-за тебя контакты терять не собираюсь! Только этого мне не хватало! – шипела я гарпией.
- Я сегодня ему все отдам.
В тот же день Герман завез Храпунову всю сумму, которую был должен. Никакой благодарности от Храпунова я не получила, видимо мужской уговор к тому времени был забыт. Впрочем, поклонов я не ждала, но было как-то неприятно. Храпунов получал за согласование нормальный гонорар, это была платная услуга безо всякой лирики. Пафосно продемонстрировав хитрожопому Герману широту русской души, он решил, что удобней всего выставить меня виноватой. Возможно, ему неловко было признавать, что он лоханулся, возможно, он был на меня обижен. Но на этом наши пути с Храпуновым разошлись, и мы более никогда не сотрудничали. Я нашла себе более адекватного посредника, и работать с ним без сюрпризов было намного спокойней и проще.
Прошло еще два месяца. Герман все также твердил, что Душный то обещает, то не берет трубку, то уехал в отпуск. Угрожать судом Герман не собирался, так как не хотел портить теплые, как ссанина, отношения с бывшим директором. И тут раздался звонок от Марины.
- Привет! Я узнала, что Душный проплатил еще 20% суммы, вот звоню чтобы узнать про свою долю.
- Здравствуй, хм.. а как давно он проплатил?
- Да, дня три назад. А что Герман?
- Помалкивает Герман, но я сейчас же ему позвоню.
- Ок. Жду звонка.
«Хоть какая-то польза от Марины» - подумала я, и набрала Герману.
WikiLeaks обнародовала новую часть переписки главы штаба Клинтон
Организация WikiLeaks выложила в открытый доступ 20-ю часть электронной переписки Джона Подесты, главы избирательного штаба кандидата в президенты США от Демократической партии Хиллари Клинтон.
Переписка размещена тут: https://wikileaks.org/podesta-emails/
В общей сложности число опубликованных писем превысило 34 тысячи.
В июле на сайте WikiLeaks была опубликована электронная корреспонденция, похищенная неизвестными хакерами из систем Национального комитета Демократической партии США. По утверждению окружения Клинтон и американских СМИ, к взлому якобы имеют отношение российские хакеры, хотя следствие эту информацию не подтверждает.