КЗП. Глава 2. "Оксана и Марта". Последняя часть.⁠⁠

КЗП - аббревиатура названия художественного произведения о лошадях и конниках "Кони Золотой Подковки".

Глава 1 - http://pikabu.ru/story/quotkoni_zolotoy_podkovkiquot_sbornik...

Глава 2. Часть 1. - http://pikabu.ru/story/kzp_glava_2_quotoksana_i_martaquot_ch...

Глава 2. Часть 2. - http://pikabu.ru/story/kzp_glava_2_quotoksana_i_martaquot_ch...

Глава 2. Часть 3. - http://pikabu.ru/story/kzp_glava_2_quotoksana_i_martaquot_ch...

Машина колесила по незнакомой местности больше двух часов. Ни единого следа присутствия лошадей. Кира все не снимала свою молчаливую маску, зато Катя стала терять терпение и все чаще выражалась некультурными словами каждый раз, когда ей мерещились в листве кони. Оля уже ни на что не надеялась и просто, как будто скучая, смотрела в окно, подперев подбородок. Она по-прежнему не ругала детей, но от этого им было не проще.

Солнце стало клонить на убыль, но до темноты еще оставалось много времени. В конце концов, им показалось, что все проходимые дороги их машина уже преодолела. Остались только жуткие буераки. И если лошади побежали именно туда – то это худший исход. Лучше бы они заподпруженные стояли где-нибудь на полянке щипали траву. Так нет же! Их потянуло куда похуже!

В результате, бросив беглый взгляд на измученных поисками детей, Кира сжалилась и предложила оставить их в палаточном лагере. Она обсудила это с другими тренерами, пока дети не слышали, и все трое пришли к выводу, что от этих мелких все равно сейчас толку никакого нет.

- Пускай уж лучше помогут остальных коней покормить, напоить и все такое. Кто там сейчас остался за главного?

- Онуфрий, кажется, - почесала затылок Оля, - он вроде бы норм парень. Думающий.

- Согласна с тобой. Пускай он и остается. А эти уже на тень похожи. Нечего им тут делать, - сурово заключила Кира и немедленно сама же исполнила свой приказ.

И катались тренера по окрестностям деревни еще несколько часов и вернулись уже к темноте… без лошадей и почти без надежды. Уставшая и злая Оля завалилась спать почти сразу же по возвращению, а Катя нашла в себе силы на ужин. Она вела себя очень замкнуто и старалась ни на кого не сорваться. Одна только Кира как будто вообще не менялась в лице. Хотя она была далеко не безэмоциональной.

Ночью Оксане плохо спалось, несмотря на всю усталость. Она вылезла из палатки и почувствовала, как сердце зовет ее куда-то. Огромная луна освещала все вокруг, и было достаточно светло, чтобы не провалиться в какую-нибудь яму или не споткнуться о колышки соседних палаток.

По лицу бил приятный прохладный ветерок. Девушка сонливо щурилась и шла-шла-шла куда-то вперед, не выходя, однако, за пределы платочного городка. И вдруг она услышала какие-то шорохи…

Вся обомлев, Оксана завертела головой. Глупо было надеяться на то, что это кони вернулись каким-то образом сами. Но когда тебя мучает совесть – объект ее тревог видится повсюду.

- Марта, Марта… - шепотом окликала кобылу девочка, каря себя за это же.

Во-первых, она знала, что эта лошадь никогда не откликалась и не шла на имя. А во-вторых, кричать шепотом было также бесполезно, как дышать, заткнув нос. Но отчаяние подступило к самому горлу, и голос задрожал сильнее. Оксана довела себя до кротких слез и снова повторила имя кобылы, раз за разом все дальше продвигаясь во тьму.

Ей не хватало терпения, чтобы дожить до раннего утра, когда обещали возобновить поиски пропажи. И вот уже следы ее поглотила ночная мгла. А девочка все брела и брела куда-то вперед на мнимые звуки, рождающиеся, похоже, лишь в ее голове.

Но постой! Что это там впереди? Сердце Оксаны дрогнуло еще раз и замерло, чтобы не мешать прислушиваться и приглядываться. Какие-то силуэты! Неужели лошадиные? Да нет, не может быть!

И они не стояли на месте, не паслись, а шли ей навстречу. Девочка недоверчиво ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что это не сон. Под лунным светом все отчетливее становились две лошадиные фигуры, причем одна сильно хромала и прижималась головой к крупу впереди идущего товарища. Кто это? Что с ними произошло?

И только когда кони подошли настолько близко, что можно было увидеть проточину одного из них, Оксана едва не разбудила всю палаточную деревню от радости и страха одновременно. Марта вернулась с Птицей Говоруном! Сами! Но в каком состоянии…

Девочка, дрожа от волнения, вытянула перед собою руку и стала аккуратно приближаться к коням, чтобы не спугнуть их. Говорун охотно дал перехватить себя за порванный повод, зато Марта шугалась от каждого жеста и немедленно впадала в панику от любого звука. Особенно ее волновало то, что движение остановилось. Она пряталась от Оксаны, бегая, как истеричка вокруг своего брата по несчастью и издавала жалобные жеребячьи звуки, такие несвойственные лошадям ее возраста.

Сердце всех, кто слышал это, разрывалось на части. А что уж говорить о бедной готессе, которая и так чувствовала себя кругом виноватой. Только вон она все не могла понять, почему Марта так старательно сторонилась и ее и всех остальных, проснувшихся спортсменов.

Одна только Катя о чем-то догадалась, приказав всем разойтись. Она взяла себе Говоруна, прицепила его к коновязи, сняла лишнюю амуниции, проверила цельность конечностей. Все это время Марта не отходила от нее ни на шаг, но по-прежнему не давалась в руки. Но просто постояв с нею рядом в течение десяти минут тренерша смогла-таки добиться доверия и расседлала бедную калеченную кобылу. Одного только спортсмены долго не могли понять: для чего Катя выстукивала палкой по коновязи какой-то элементарный ритмичный рисунок? Он был еле-слышимым и, казалось, бессмысленным. Но только утром все узнали правду…

- Кобыла ослепла, - с горечью открыла правду тренер конкурной группы.

И эта фраза громом ударила всех присутствующих по ушам. И сначала хотелось верить, что это всего лишь поучительная злая шутка, но по лицу Кати стало ясно – она говорила чистую правду. И спортсмены поникли, как будто каждый из них был виноват в этой трагедии.

Оксана же вообще не поднимала головы, начиная с той самой ночи. Все происходило, как будто в страшном сне, и даже плакать она уже устала. Так все было плохо, такое горе свалилось на нее! И вроде бы не виновата была в этом, а все равно упустила…. Упустила-то кобылу она! И хотя никто ее в лицо в этом не винил, девочка карала себя страшнее всех.

«Хочется все бросить! Я чудовище», - сокрушалась в газели на пути домой бедная Оксана. Вы бы знали, каких сил им всем стоило загнать теперь уже слепую Марту в коневозку. Она пошла туда только за Говоруном, уткнувшись носом ему в хвост и не отходя ни на шаг. Слава богу, хоть кому-то доверяла в таком состояние.

- Чего нос повесила? – подозвала ее наконец-то к себе на конюшне Оля, - случилась беда, и ты сразу ручки опустила? Какой же ты спортсмен после этого?

Сейчас ее грубость была совершенно некстати. Оксана только зло блеснула глазами и хотела послать ее матом, да только не успела. Тренерша ловко опять перехватила инициативу и вручила девочке чомбур.

- Сама покалечила, сама и выхаживать будешь. И не смей мне тут заводить речи о том, что бросишь конюшню, о том, что раскаиваешься. Мне твои жалобы не нужны, а кобыле не помогут. Все понятно?

- Почти? – готесса была немного сбита с толку.

- Короче, когда придет ветеринар – бери ее с собой и прямо спроси что тебе нужно делать в ближайший месяц, чтобы выходить Марту. Слепота – это дело десятое. У нее нога повреждена как-то. По-моему там обычный вывих, но отек пошел. Еще и заподпружена. Короче позаботься о любимой лошадке, если хочешь остаться у меня в группе.

- А есть возможность не оставаться у вас в группе? – впервые за несколько дней девочка дерзнула.

Но Оля не обиделась на ее «шутку» и только ухмыльнулась. Затем она наклонилась очень-очень близко к лицу воспитанницы и поверх чомбура положила пакет морковки.

- Даже не надейся на это. А теперь вали отсюда в конюшню. Увижу, что пропускаешь хотя бы один лечебный день – мало тебе не покажется. Шнелле, шнелле! Чего встала?

Так судьба опять пошла против ожиданий Оксаны. Она даже не успела ничего сказать или сделать, как за нее снова распорядились. И в принципе так было лучше… во всяком случае, на душе полегчало.

И почему-то возникло ощущение, будто ответственность с нее спала. Вернее даже не спала, а просто появилась возможность замолить грехи честным трудом и непосредственной помощью в лечение. Это было то, что нужно Оксане в данный момент. Помогая кобыле, она как будто помогала самой себе, вникая в каждый вопрос и жест ветеринара, стараясь изо всех сил, дежуря ночами и выгуливая лошадь в бочке.

Удивительно, но трагическое положение Марты давало новые силы и уверенность девочке. Она не радовалась чужому горю, но впервые в жизни ощутила нечто новое… она почувствовала себя впервые кому-то нужным. Да, Оксана была виновата в травме кобылы, но никому кроме нее теперь не было дела до больной слепой лошади. Еще бы: кому нужен конь, на котором не проедешься верхом?

Стоило Марте стать инвалидом, и весь интерес детей учебной группы к ней иссяк. Они стали делать вид, будто такой лошади в конюшне не существует. И Оксана злобно кривила губы при виде этого.

Не ожидала она, что любовь детей так кратковременна. А ведь всего несколько недель назад юные всадники не отходили ни от готессы, ни от ее коня ни на шаг. Теперь же всех сдул ветер перемен. Какая ирония…

- Привет, моя малышка, - постучала девочка по косяку денника, чтобы дать беспомощному животному понять, что пришел свой человек.

И кобыла с радостью загугукала, водя по сторонам ушами и поворачивая к двери слепую морду. Иногда Оксане казалось, что в ней ничего не изменилось. Особенно когда они с ветом выводили кобылу на улицу для каких-то процедур. Да, она выше поднимала ноги и больше теперь ориентировалась на слух, но со стороны выглядела вполне здоровой.

Когда-то Оксана слышала от старых тренеров историю про то, как на аукционе продали подобного жеребца. Все думали, что он летает над землей из-за горячего нрава, а оказалось, что он просто не видел дороги и поднимал повыше копыта, чтобы не задеть ничего и не споткнуться.

При этом кони вполне могут приспособиться к своему недугу, если живут на конюшне, а не в полях. Они со временем начинают бегать и работать на корде, но вот с более сложными упражнениями и верховой ездой приходится распрощаться…

И девочка тяжело вздохнула, думая о дальнейшей судьбе Марты. Ее нога почти зажила, и теперь физическое состояние кобылы не предвещало никакой беды. Зато ее глаза оставались все такими же белыми. К тому же обследования заверили тренеров, что зрение лошади больше не вернуть.

- Что же с тобой теперь будет? – отмывала кобылу от грязи Оксана, - тебя продавать точно никому не будут… никто тебя не купит. Но и на нашей конюшне ты оказалась лишним грузом…

И девочка, закусив губу, сдержала нервный слезный порыв, унимая дрожь в руке, занесенной над гривой. Нет, она не считала Марту ни бесполезной, ни обузой, ни в коем случае! Но она знала, что об этой кобыле теперь думали все остальные. И от этого было больно… и никто не догадывался, сколько слез готесса уже пролила дома, пока ее никто не видел.

«Никчемная, - повторяла она раз за разом это слово, словно проклятие, - одна, совсем одна. И никому не нужна. А почему? Потому что ты бесполезна. Да, да… также поступают и с людьми. Если ты не приносишь пользы, не жертвуешь собой – система выбрасывает тебя на помойку. Даже стариков выбрасывают, хотя они посвящают работе почти всю свою жизнь. Никчемная… не дай богу кому другому оказаться на ее месте. Бедная моя несчастная Марта. Ведь если от тебя решат избавиться... я ничем тебе не помогу». И сердце защемило от этих мыслей, и бедная Оксана снова подавила вырывающийся наружу стон.

Пока девочка лечила Марту, она ощущала себя предателем. Лошадь стала доверять ей и подходить на голос. Она слушалась только ее одну и Птицу Говоруна, когда их выгуливали во дворе. Беспомощная Марта нашла себе поводыря среди лошадей и людей и не смела больше никого к себе подпускать. А ведь она такой из-за Оксаны стала…

- Если бы я тогда не дала тебе сбежать… - и с ненавистью к себе девочка макнула губку в ведро и плеснула немного себе на лицо, чтобы никто не заметил ее красных глаз.

- Жарковато сегодня, - услышала она рядом голос Оли.

«Только не ты! Только не сейчас», - мысленно прокляла ее Оксана и сделала вид, что слишком занята для того, чтобы оборачиваться. Но тренерша никогда не ждала ее приветствия. Она обошла кобылу стороной, ради приличия заглянула опять в ее глаза и состроила какую-то жутко умную рожу. Девочка подавила в себе желание отбрить ее.

Ведь со дня на день эта невыносимая девка должна была принести решение сверху по поводу Марты. И скорее всего, хороших новостей никто тут не обещал.

- А я с новостью, - как будто читая ее мысли, сказала Оля, - хочешь ее услышать?

- Скорее «нет», чем «да», - уклончиво пробубнила воспитанница, продолжая протирать красивое тело лошади губкой.

- Короче товарищи «сверху» настаивали на том, чтобы мы пустили кобылу на мясо, - прямо заявила тренерша, чем ввела Оксану в неистовство, но поспешила продолжить, - и в принципе весь наш тренерский состав еще слишком молод, чтобы как-то отстоять свою позицию… но Кире это удалось.

Вместо слов девочка только вопросительно уставилась на нее, молча требуя продолжения. Оля же, как истинный садист теперь начала тянуть, растягивая быдловскую улыбку. Бедная готесса стала выходить из себя и ее пальцы крепче прежнего сжались на ведре, чтобы не выплеснуть его содержимое на тренера.

- Ладно-ладно, не бесись, - небрежно махнула рукой Оля, - не тронет никто твою любимую Марту. Только придется нам ее опять заездить.

- Заездить?! Ее? – опешила Оксана, не веря своим ушам, - а это возможно?

- Возможно, - уверенно кивнула тренерша, - суть выездки заключается в том, что лошадь полностью доверяет всаднику на спине и работает в позе равновесия. Короче, если она будет выполнять все точь-в-точь, как всадник будет требовать – то проблем с верховой ездой вообще не возникнет. Эта специализация как будто создана для нее!

- Но ведь она почти ни одного элемента еще не успела выучить, - озадаченно взглянула на свою кобылу девочка, опустив руки.

- Ну, пока что нам этого и не нужно. Для начала хотя бы до галопа надо ее как-то довести. Ох и намучаешься же ты… не завидую тебе, - и она трубочкой вытянула губы в форме саркастического поцелуя.

Оксана и не знала, как на это реагировать. В принципе ей давно хотелось предложить подобное самой, но она считала себя чокнутой и живодеркой… а тут сам тренер сказал то же самое! Это же… это просто замечательно!

И бедная девочка не сдержала улыбки на лице, вопреки которой слезы застенчиво покатились вниз. Оля закатила глаза и выпалила что-то обидное про сентиментальность, но готессе теперь было все равно.

«Я тебя такой сделала, я же тебя и спасу! - с радостью подняла лицо к небу Оксана, - Боже, спасибо за второй шанс. Спасибо, что ты есть».

- Эй, Йорк, пойди сюда со своей клячей! – позвала проходящего мимо мальчика тренерша и чуть ли не насильно подтащила его коня к Марте.

Кобыла встрепенулась и издала приветственные звуки. Она чуяла его запах, наверное, за километр. И всегда дико радовалась, когда ей давали возможность прикоснуться к телу друга. Это всегда выглядело так трогательно!

Тем более что Птица Говорун отвечал взаимностью и немедленно начинал чесать зубами холку подруге. Это же он вытащил ее из тех зарослей. Он был настоящим героем теперь не только в глазах Марты, но и в глазах спортсменов. Про взаимоотношения этих лошадей по конюшне невольно пошли красивые легенды, которые не могли не радовать уши.

- Гляди, как она его обожает, - таинственным голосом прокомментировала Оля, - а теперь, смотри фокус. Дай сюда чомбур, Оксан.

Девочка нехотя передала Марту ей и стала молча наблюдать за происходящим, стоя рядом с Йорком. Он тоже был озадачен и явно не понимал, что задумала их чокнутая тренерша.

Оля сначала водила коней рядом друг с другом, а потом стала выводить их на круг как на корде и чмокнула пару раз. Говорун побежал рысью, а вздрогнувшая Марта немедленно последовала за ним. Через пару минут она зеркально выполняла все те же команды, которые делал ее друг. И только теперь до Оксаны дошел «коварный» план Оли. Она снова побелела как полотно на фоне своих черных волос и исподтишка покосилась на Йорка.

«О нет. Только не это», - саркастически подумала девочка. Но когда Оля вернулась, то, как всегда обломала ее.

- Придется тебе теперь ходить на конюшню вместе с Йорком. Потому что без его коня тебе не перевоспитать Марту. Смысл понятен?

- О боже, - не сговариваясь, хором выпалили ребята и неловко переглянулись.

- Ах, какая милота! – ядовито умилилась Оля, - это, наверное, начало новой любви! Кто знает?

Но затем она с суровым лицом вручила лошадей их хозяевам и процедила следующие слова уже с совершенно другой интонацией.

- Не ломайтесь вы как жених с невестой перед свадьбой, после которой вас должны казнить. Подумайте лучше о судьбе этой клячи и все. Я от вас больше ничего не требую. Вам все понятно?

- Так точно! – снова хором с железобетонными лицами.

- Вот и молодцы. Удачки, голубки!

Оксана не удержалась и показала ей в спину язык. Но дико отругала себя за это, т.к. снова совершила этот жест синхронно с Йорком. Они оба закраснелись и, не говоря ни слова, просто разбежались в разные стороны. И на занятие эти ребята пытались друг на друга не смотреть, хотя выглядело это очень смешно.

PS: спасибо огромное за рисунок Оксаны и Марты Хорсике! :) Мне было безумно приятно.