1.
Раздался треск, и осколки стекла одного из окон на четвертом этаже полетели во все стороны. Но первой на мостовую шлепнулась большая чугунная сковорода, которой, очевидно, и вышибли стекло. Лишь чудом сковорода не задела ни одной из машин, двигавшихся в плотном транспортном потоке. Следом в проеме разбитого окна показалась обнаженная молодая женщина, громко кричавшая: «Он убил его! Убил! Спасите!»
…Перед полицейскими, прибывшими по вызову в «нехорошую» квартиру, предстала жуткая картина. В комнате на постели, залитой кровью, лежал раздетый мужчина с пулевым отверстием во лбу. Несколько пальцев на руках у него были сломаны самым варварским образом. А на кухне, у разбитого окна, билась в истерике женщина, звавшая на помощь. Один из сыщиков накинул на нее банный халат, висевший на крючке в ванной. Осознав, наконец, что рядом с ней находятся стражи закона, женщина взяла себя в руки и сбивчиво рассказала следующее.
Ее зовут Юля. Юлия Владимировна Вершинская. Там, в комнате, лежит ее гражданский муж Антон Марченко. Они вместе уже три года и всё это время были счастливы. Работают тоже вместе, в компьютерной фирме, и по роду службы нередко берут работу на дом. Вот и сегодня они выполнили с утра довольно обширную программу, а затем решили немного передохнуть. Она принимала душ, когда из комнаты донеслись пугающе странные звуки. Но она решила, что муж смотрит по телевизору боевик. И считала так, пока не вошла после душа в комнату.
Телевизор даже не был включен. Крики издавал Антон. Скрученной простыней он был привязан за шею к спинке кровати. А над ним склонился какой-то жуткий незнакомец со жгучей черной бородой, выкручивавший ему пальцы на руках. От неожиданности Юля вскрикнула. Бородач метнулся к ней. Словно какой-то голос шепнул ей: беги на кухню, заклинь дверь шваброй, бей окно сковородой и зови на помощь! Так она и поступила.
Женщина закрыла лицо ладонями и разрыдалась.
Между тем, сыщики делали свою работу.
Всё указывало на то, что в квартире побывал профессионал. Чтобы нанести такие увечья, которые получил Марченко, мало было одной физической силы. Тут чувствовался почерк специалиста «по развязыванию языков». Очевидно, преступник хотел получить от Марченко какую-то важную информацию. И он получил ее. А затем хладнокровно произвел «контрольный» выстрел. Женщину, похоже, спасла лишь ее расторопность.
Но чего преступник добивался от Марченко? Судя по обстановке, жили супруги скромно, врагов, по словам Юлии, не имели. Что же могло привести к кровавой развязке?
Сыщики опросили соседей, жильцов дома, находившихся во дворе. Никто не видел подозрительного человека со жгучей черной бородой. Он словно сквозь землю провалился.
Правда, покидая квартиру, преступник совершил один необъяснимый поступок.
На боковой стене комнаты висело несколько картин маслом, а также карандашных рисунков на плотной бумаге – все в рамках и под стеклом. Не вызывало сомнений, что все рисунки сделаны одной рукой. Одно из стекол было разбито, а сам рисунок грубо вырван из рамки. Вырванную – центральную - часть рисунка преступник унес с собой. Уцелели лишь угловые фрагменты листа, прижатые рамкой.
На вопрос о рисунках Юлия ответила после легкой заминки, что все они сделаны другом Антона – уличным художником Виталием Травкиным, который зарабатывает на жизнь, продавая туристам пейзажи, срисованные с открыток. Что было на вырванном рисунке? Да тоже какой-то пейзаж – уголок леса, поляна… Это и не рисунок даже, а беглый набросок карандашом… И в самом деле, на уцелевших клочках виднелись контуры стволов двух-трех деревьев, да еще в правом нижнем углу сохранилась подпись: «Шишкин». Очевидно, Травкин перекопировал пейзаж с репродукции картины известного художника.
Но почему же из двух десятков картин, висевших на стене, убийца выбрал именно этот рисунок «на скорую руку»?
Решили прямо сейчас позвонить художнику: авось, он что-нибудь прояснит. Номер его домашнего телефона после еще одной странной заминки дала Вершинская.
И вот тут-то сыщиков ждала непредвиденная новость.
На том конце провода трубку подняли коллеги, тоже оперативники.
Выяснилось, что кто-то проник в квартиру Травкина, привязал его к креслу и пытал несчастного, прижигая сигаретой и ломая тому пальцы, а затем, получив, видимо, нужную информацию, убил выстрелом из пистолета в голову. Дверь в квартиру убийца оставил открытой. Труп обнаружила уборщица.
Последовал обмен вопросами, и обе группы согласились с тем, что действовал один и тот же преступник.
На какое-то время про Юлю забыли. Она же, вслушиваясь в реплики полицейских, становилась всё бледнее, затем вскрикнула и упала без чувств.
2.
Чем дольше размышлял следователь Клюшников об этом запутанном деле, тем определеннее склонялся к выводу, что Вершинская говорит меньше, чем знает. Он уже выяснил, что хотя та фактически проживала в квартире Марченко, но у нее имелась и своя жилплощадь – комната в коммунальной квартире, комната, которая сейчас стояла закрытой. Своего рода «запасной аэродром».
Клюшников побывал по месту прописки Вершинской – и снова сюрприз!
Оказалось, что именно в тот день, когда произошла вся эта цепочка преступлений, в коммуналку приходил мужчина средних лет, назвавшийся родным дядей Юлии. С черной бородой? Нет, что вы! Никакой бороды. И вообще, он – светлый, скорее, даже рыжеватый, а лицо усыпано веснушками. Очень такой приличный дядечка, хорошо одетый, с уверенными манерами. А главное, у него были ключи от ее комнаты. Ну, как же было его не пустить? Он пробыл в комнате немного, минут десять, затем вышел и сказал, что они с племянницей созвонились и решили встретиться в другом месте. Вот и всё. С тех пор он больше здесь не появлялся. Как, впрочем, и Юлия.
Что ж, выстраивалась весьма логичная версия. Преступник что-то искал. Этот поиск он начал с посещения квартиры художника. Травкин под пыткой навел его на Марченко. Марченко указал адрес коммуналки, где была прописана его подруга. Очевидно, у Марченко же преступник взял ключи от коммуналки. Там, надо полагать, он нашел то, что искал. По ходу своих действий преступник не останавливался перед убийствами. Вершинская тоже была на волосок от гибели и понимала это. Потому и перепугалась до нервного срыва.
Да, всё логично, кроме одной детали: зачем злоумышленник вырвал рисунок из рамки, предварительно разбив каким-то тяжелым предметом стекло? Простенький карандашный рисунок…
Скорее всего, пострадавшая знала ответ на этот вопрос.
Клюшников поехал к ней в больницу.
3.
Поначалу разговор складывался трудно. Но постепенно Клюшникову удалось добиться доверия Вершинской. И вот она заговорила.
… За три дня до роковых событий они с Антоном отправились в гости к Травкину. На лестнице разминулись с человеком, который только что вышел от художника. Это был высокий и поджарый, модно одетый мужчина в расцвете лет, с коротким рыжеватым ежиком волос и скуластым лицом, усыпанным веснушками.
Виталия они застали в приподнятом настроении. Улыбаясь до ушей, он показал им несколько крупных кредиток: «Видали?! Заказчик только что расплатился! Да вы с ним, наверное, столкнулись на лестнице…» Затем рассказал, что накануне этот человек подошел к его лотку на улице и спросил, сумеет ли он, Виталий, написать картину с фотографии, но так, чтобы были в точности соблюдены основные пропорции. Виталий дал понять, что это и есть его главный метод работы. Тогда незнакомец достал из внутреннего кармана пиджака цветную фотографию уголка леса и сказал, что через два дня ему понадобиться картина, сделанная с этого снимка в масштабе 1:5. Если художник обязуется закончить полотно в срок (а ему, заказчику, известно, что многие живописцы, к сожалению, подвержены запоям), то он, заказчик, готов прямо сейчас выплатить аванс. Правда, в пейзаж придется внести некоторые изменения.
- И вот картина написана, она перед вами! – Виталий провел своих гостей к мольберту.
На холсте был изображен довольно привычный для северо-запада пейзаж. Поляна в лесу. В просвете между деревьями поблескивает озеро, перед ним белеет станционное здание пригородной платформы. А на переднем плане – смолистая ветка с тремя сосновыми шишками, выступающая со стороны зрителя.
- Почему же твой щедрый заказчик не забрал полотно, раз оно уже готово? – поинтересовался Антон.
- Он сказал, что за картиной завтра придет другой человек, которому она предназначена в подарок.
- Странный подарок! – заметил Антон. И добавил, приглядевшись: - Тебе не кажется, что шишки немного не на месте? Ведь поляна образована только дубами и березками. Откуда же взялись шишки?
- Согласен, - кивнул Травкин. – Но эти шишки дорисованы по желанию заказчика. На фотографии их не было. Там на переднем плане торчала какая-то вешка, от которой падала длинная тень. Заказчик попросил нарисовать вместо вешки сосновую ветку, но так, чтобы тень от нее в точности совпадала с тенью от вешки. Еще он попросил, чтобы на здании платформы перед озером я написал мелкими, но разборчивыми буквами название станции – «Можайская». А еще, чтобы четко выписал станционные часы, расположив стрелки в положении 12.15. Кроме того, в углу картины надо было написать слово «Шишки». Не «Шишкин», а именно «шишки». Ну, и непременно вернуть ему фотографию. Я всё выполнил в точности. Между прочим, он проверял все детали добрых полчаса. Наконец, сказал, что доволен моей работой, расплатился и ушел. Перед самым уходом попросил меня держать рот на замке и подкрепил свою просьбу довольно-таки выразительным жутким взглядом. Ну, да плевать! Вы мои друзья, и от вас у меня нет никаких секретов.
- Виталий сбегал за пивом и креветками, - продолжала свой рассказ Юля, - и принялся нас угощать. Я уже и думать забыла о картине, но Антон то и дело подходил к ней и подолгу всматривался в ее детали. А затем вдруг воскликнул: «Послушайте, а ведь это закодированное послание! Тень от ветки явно указывает на тайник. Саму поляну легко найти, зная, что с нее озеро и платформа просматриваются под обозначенным углом. Время тоже имеет значение. Именно в 12.15 тень от ветки лежит в нужном направлении. Наконец, слово «шишки» подсказывает получателю, от какой печки ему следует плясать, расшифровывая этот код… Люди, мы проникли в чужую тайну. Может, это ерунда, а может, и нет. Предлагаю завтра к полудню поехать на станцию «Можайская» и проверить эту версию».
- Вообще, Антон отличался аналитическим умом, заранее угадывал концовки самых запутанных детективов, играючи расправлялся с самыми сложными кроссвордами и головоломками…
Словом, мы еще выпили пива и составили план. Ехать на поиски тайника должны были мы с Антоном, ведь Виталию надо было дождаться того, кому предназначалась картина. Визит получателя ожидался после двух часов дня, таким образом, нам не грозила нежелательная встреча в лесу. Однако же, поиски тайника были невозможны без самой картины. Но и взять ее с собой мы не могли по понятным причинам. Поэтому Виталий сделал для такого случая беглый карандашный эскиз, проработав лишь ключевые детали.
- Вообще-то, я до последнего момента считала, что это просто игра, что Антон дал волю своей фантазии, - призналась Юля. – Но оказалось, что всё гораздо серьезнее…
- Вы нашли тайник?
- Да.
- Что же в нем находилось? – спросил Клюшников.
- Голова барса из чистого золота. Величиной с мужской кулак. Вместо глаз – два крупных алмаза. И клыки из цветного камня. Да, мы забрали находку с собой, оставив в опустевшем тайнике бутылку из-под пива. Глупость, конечно, ужасная! После того, как вернулись домой, позвонили Виталию. Он тут же примчался. Сообщил, что заказанную картину забрали. Приходил за ней какой-то невысокий старичок-толстячок в очках и в кожаном жилете. Затем Виталий осмотрел нашу находку и сказал, что это очень ценная вещь. Настолько ценная, что даже делается страшно. Это, мол, валютная сумма со многими нулями. В период расцвета Великого шелкового пути такие барсы служили пропуском для пересечения владений персидского шахиншаха. Если богатый купец не хотел неприятностей, то он должен был купить в казне такую голову...
Мы решили, что спрячем находку у Антона. Но позднее, когда Виталий уже ушел, Антон сказал, что безопаснее хранить ее в моей комнате в коммуналке. Там уж точно искать не станут.
- Два дня прошли тихо, - всхлипнула Юлия. – Мы уже совсем было поверили, что наша дерзкая авантюра удалась. Антон даже вставил этот пейзаж в рамку, под стекло… Но мы рано успокоились. На следующий день произошел весь этот ужас…
- Зачем вы придумали грабителя со жгучей черной бородой?
- Да как же вы не понимаете! Ведь это был тот самый – рыжеватый, с веснушками, которого мы встретили на лестнице! Заказчик! Ужасный человек! Он кричал мне через дверь: «Я всё равно тебя достану, сука! Попробуй только шепнуть ментам хоть слово об этом деле!» А позднее, когда я увидела, что на гвоздике в прихожей нет моих ключей от коммуналки, я поняла, что он узнал всё… Но как он догадался, что это сделали мы, ума не приложу…
* * *
Итак, весь сыр-бор разгорелся из-за средневекового раритета. Но вот что удивительно. Никто не заявлял о пропаже. В деле фигурировал наглый, решительный, изобретательный и безжалостный преступник. Когда его самого попытались обокрасть, он быстро разобрался в ситуации, вычислил «шутников», безжалостно наказал их и вернул себе потерю. Для последующей перепродажи, надо полагать. Старичок в кожаном жилете, явившийся за картиной, несомненно, и есть покупатель золотого барса. Теперь, по всей видимости, преступник залег на дно. Опытный, умный, матерый преступник, не оставивший никаких следов. Не считая фрагментов разорванного рисунка, приобщенных к делу.
Но надо быть воистину ясновидцем, чтобы по таким ничтожным уликам найти убийцу.
От автора.
Здесь я должен сделать небольшое отступление.
Дело в том, что в файле «Разорванный рисунок», одном из наиболее подробных отчетов Пережёгина, отсутствует некий логический кусок. То ли целая страничка была стерта по какой-то причине, то ли мэтр попросту поленился записать все детали проведенного им расследования.
Если конкретно, то в отчете отсутствует объяснение того, каким образом следователь Клюшников установил контакт с Пережёгиным, зато присутствует совершенно несвойственное «народному эксперту» стремление подпустить в эту историю немного таинственного тумана.
Честно говоря, я мог бы попытаться присочинить этот кусок самостоятельно, но посчитал, что не вправе допускать какую-либо отсебятину по отношению к глубоко почитаемому мною самородку.
Рассчитываю при этом на снисхождение терпеливого читателя, который, как хотелось бы надеяться, поймет мотивы несколько неожиданного перехода к следующей главе.
Но что делать, если именно такой переход предопределен записями самого Пережёгина?
Еще одно необходимое пояснение.
Улица Шкапина, о которой речь пойдет ниже, протянувшаяся вблизи Балтийского вокзала, являла в середине 90-х годов классический образец многоэтажных трущоб.
На Шкапина немецкие киношники снимали эпизоды фильма «Закат» о последних днях Третьего рейха. В своей благополучной Европе подходящего городского пейзажа для военных сцен они не нашли, а в Северной Пальмире – пожалуйста! При этом расходы на декорации были минимальны. Окна в обветшавших домах крест-накрест заклеили бумагой, разместили вдоль улицы кучи мусора, битого кирпича и осколки стекол, установили «ежи» из сваренных рельсов, между которыми перебегали автоматчики-статисты в гитлеровской форме.
Получилась убедительная картина разрушенного Берлина конца апреля - начала мая 1945 года.
Позднее городские власти приняли решение о тотальном сносе всего этого ветхого жилья и о застройке улицы Шкапина современными зданиями.
В наше время часть этих планов реализована. На Шкапина выросли новенькие, с иголочки, высотки, пока еще не заселенные.
Но был такой момент в истории многострадальной улицы, когда ее вид сделался еще более ущербным, чем даже в период съемок «Заката». На ней печально застыли лишь несколько расселенных зданий, зиявших пустыми глазницами выбитых окон, а между этими каменными уродцами громоздились эвересты строительного мусора – всё, что осталось от свежеснесенных коммуналок.
С наступлением темноты разрушенная до основания улица превращалась в пугающее, мрачное, молчаливое пространство, в направлении которого нормальный человек поостерегся бы сделать даже шаг.
Именно в этот период полной разрухи здесь развивались драматические события, зафиксированные Пережёгиным в отчете по делу о «Разорванном рисунке».
4.
Замечательный дар Пережёгина привел его к расселенному дому по улице Шкапина. Дом был окружен глухим деревянным забором, в укромных уголках которого, впрочем, имелись дыры. Клюшников велел водителю ждать на привокзальной площади. Машина отъехала.
Следователь и «народный эксперт» проникли в захламленный двор. В дальнем его углу, у бетонной ограды, возвышались стены выведенной из эксплуатации и наполовину разрушенной котельной.
К ней и направился Пережёгин, распрямив свои мясистые ладони.
Войдя внутрь, Пётр Мефодьевич осмотрелся, затем решительно шагнул в угол, где горкой лежала пропыленная ветошь. Наклонившись, разворошил ее, подняв большую, со смятыми боками, жестяную банку. Из нее он выудил полиэтиленовый пакет, а из того, в свою очередь, достал сложенный вчетверо мятый лист плотной бумаги. Это был тот самый рисунок – карандашная копия пейзажа, изображенного Травкиным.
- Ну вот, я нашел то, что обещал. Впрочем, в банке есть еще что-то, и довольно тяжелое… Сейчас посмотрим…
На свет появилась золотая голова барса с алмазными глазами.
- Этого я не ожидал! – даже растерялся следователь.
- Почему же? – сощурился «народный эксперт. – Разве я не обещал вам найти центральный фрагмент карандашного рисунка, вырванный преступником из рамки? При этом я честно предупредил, что если преступник попросту выбросил его в ближайшую урну, то мою консультацию можно считать завершенной. Но если злодей для какой-то особой цели отнес этот фрагмент в свою берлогу, тогда у нас появляется шанс. И вот шанс реализован, берлога перед вами.
- Да, но как вы это сделали?
На лице Пережёгина заиграла ироничная усмешка.
- Всё очень просто. Вещи и предметы, так или иначе связанные с убийством, обладают очень сильной энергетикой. Последнее особенно справедливо по отношению к вещам, насильственно разъятым на части злоумышленником при совершении им тяжкого преступления…
- Да вы мне просто голову морочите! – воскликнул Клюшников.
- Может, и так, - не стал спорить Пережёгин. – Но теперь мяч на вашей стороне. Организуйте поблизости засаду. А моя миссия на этом завершена.
Ответить следователь не успел.
Через маленькое окошко они увидели, как во двор тем же ходом вошли два господина весьма контрастной наружности. Один был высокий, поджарый, с рыжеватыми короткими волосами и россыпью веснушек на скуластой физиономии. Второй – невысокий, пузатенький, в очках и в кожаном жилете – имел более солидный возраст.
Оба направлялись прямехонько к котельной.
- Верните всё на место, - прошептал следователь. – Быть может, сейчас наступит момент истины.
Замаскировав в том же виде жестянку под ветошью, оба выскользнули во двор, благо, дверной проем находился с тыльной стороны котельной. Чуть поодаль возвышался штабель старых бетонных плит. За ним и притаились пришедшие первыми.
5.
Парочка остановилась перед входом в котельную.
- Послушайте, Борис! – недовольным тоном произнес низенький. – Этот двор чудес, куда вы меня затащили, не слишком ли опасное место, чтобы хранить здесь столь ценное произведение искусства? Ведь тут, наверное, полно бомжей?
- Бомжи здесь только ночуют, господин Просольцев, - ответил Борис. – Притом, в этот угол они вообще не заглядывают. Не беспокойтесь.
- Я перестану беспокоиться лишь после того, как барс окажется в моем сейфе! – нервно воскликнул Просольцев.
- Ждать осталось совсем немного, - Борис вошел в котельную и через несколько секунд вышел с жестянкой в руках: - Вот он, владейте!
Минута тишины. Затем послышался восторженный возглас человека в кожаном жилете:
- Да! Это он! Теперь я вижу, что вы всё-таки выполнили заказ. Но лишь со второй попытки. А это противоречит нашей договоренности.
- Произошла нелепая накладка, форс-мажор, - возразил веснушчатый. – Собственно, из-за этого казуса я и решил впервые в своей практике нарушить собственные правила и встретиться с заказчиком лично. Моя репутация под сомнением, и я обязан объяснить, что моей вины тут нет.
- Однако же, вы заставили меня изрядно понервничать. С моим-то больным сердцем!
- Вот послушайте! – горячо заговорил Борис. – С тех пор, как я начал работать по заказам коллекционеров, я вывел для себя несколько простых, но обязательных правил. Никаких личных контактов! Особенно при передаче заказанных изделий. Потому как среди вас, состоятельных собирателей всякой чепухи, немало людей неуравновешенных, непредсказуемых, способных на любые безумства ради какого-нибудь редкостного экземпляра. Иными словами, первостатейных психов. Постепенно я выработал четкую схему: по телефону получаю заказ, жду, когда на мой расчетный счет переведут аванс, затем добываю раритет и прячу его в тайнике, информацию о котором заказчик получает в виде закодированной картины. Так безопаснее для всех, согласитесь.
- Хм, но в моем случае ваш способ не сработал. Хотя я всё сделал, как мы уславливались. Пришел к художнику Травкину, забрал у него пейзаж, определил по вашим указаниям место тайника… Но каково же было мое разочарование, когда вместо барса я обнаружил там пустую бутылку из-под пива! Я решил, что это ваши штучки, Борис, и, откровенно говоря, уже собирался нанять «бригаду возмездия». Не люблю, знаете ли, когда меня держат за дурачка.
- Повторяю, это досадная нелепость, - сказал веснушчатый. – На беду художника, у него нашелся чересчур смекалистый приятель. Он по какому-то наитию расшифровал загадку и втянул в авантюру своих спутников. Вот, взгляните, они даже сделали второй рисунок с моей фотографии. Я специально принес вам показать. Впрочем, это им не помогло. Я разобрался со всеми. Кроме женщины. Но и ей нанесу сегодня вечером визит. Не волнуйтесь, не останется никого, кто по нелепой случайности держал этого хищника в руках. Владейте им спокойно. И согласитесь, что я очень четко восстановил статус-кво. Позвонил вам сразу же, но вы не отозвались.
- Мне просто пришлось уехать из города на несколько дней, - ответил Просольцев. – Ну, что ж! Я рад, что всё разъяснилось. С вами можно иметь дело, господин Щапов. Оставшуюся сумму я переведу сегодня же, не беспокойтесь.
- Буду весьма вам признателен, - кивнул изысканный грабитель. – Всегда к вашим услугам. Но только не в ближайшие три месяца. На этот период я должен исчезнуть.
- А вот этого не выйдет! Руки за голову! – с этими словами следователь выскочил из-за штабеля и навел на заговорщиков пистолет.
Низенький вздрогнул, комично прижав золотого барса к животу.
Высокий же молниеносным движением схватил своего спутника сзади за ворот и брючный ремень, толкнул изо всех сил на следователя, а сам бросился к проходу в заборе. Но уж тут ему наперерез метнулся Пережёгин. Они сцепились в яростной схватке. Борис был очень силен и ловок, но и «народный эксперт», вопреки его реноме «чистого аналитика с особым даром», не уступал ему ни в чем. Пыль поднялась столбом.
Но на помощь своему странному консультанту уже спешил следователь…
* * *
Задержанный оказался неким Борисом Щаповым, по кличке «Гриб». Это был профессиональный грабитель частных коллекций, не брезговавший, впрочем, и музейными экспонатами.
Заказчик, некий господин Просольцев, поручил ему выкрасть голову барса из коллекции своего собрата по хобби, известного собирателя древних ценностей Михаила Гладких.
К моменту задержанию обоих, сам Гладких всё еще находился в отъезде и даже не знал, что у него похищен самый ценный экспонат коллекции.
Следствие продолжается. Оно должно ответить на вопрос: какие еще «подвиги» числятся за ловким, изобретательным и беспощадным преступником…
кому интересно дальнейшие похождения
https://ridero.ru/books/naidi_to_ne_znayu_chto/
