Я видел бога. Это был дряблый, немощный, страшный старик с голодным и безумным взглядом. Кости его выпирали из под гниющей и мерзкой кожи, серые и немытые вихры поникли на его тонких, тощих плечах и глаза его... Лишь животный ужас, страшный голод и глубокое безумие виделось в его глазах.
Ничего более.

Своими длинными, цепкими руками держал он труп ребёнка, а из его гнилого рта сочилась алая, младенческая кровь, стекавшая также на его плоскую грудь. Голову вместе с правой рукой он уже давно сожрал. И вот, приступая к левой руке, его острые клыки обхватили детскую ладонь.
И этот обезглавленный труп был его сыном.

В какой-то неестественной позе стоял он тотчас передо мною и смотрел прямо в мои глаза.
И не видел я в них ни капли сожаления, раскаяния или сострадания.
И не видел я в них ни капли человеческого.
Лишь одно бесконечное безумие.

И бог являлся немощным, сумасшедшим стариком, надеявшимся найти новые силы в костях, плоти, крови и сухожилиях бедного младенца.
Вот он - прямо передо мною. Обгладывает окровавленную руку собственного сына.
Он - беспомощный и слабый безумец!

И всё, во что ты верил, во что верило всё человечество, во что верило всё живое?
Надежды и бесформенные грёзы! О, как же сладки бесформенные грёзы, словно долголетнее вино или янтарный мёд!
И каждый, кто живет эти сладкими грёзами, тот обречен на счастье и безпамятство - и тот не знает горя.
А тот, кто не знает горя, тот не знает правды.

И бог для них - всесильный и могучий, мудрый и добрый гигант, всеобъятный и всевидящий. И бог для них полон мощи и правды, для них бог это и есть любовь.
Для них бог это и есть тепло.
Для них бог это и есть счастье.

И тот, кто видит образ бога именно таким и тот, кто живет в этих сладких и бесформенных грёзах - тот и есть этот самый ребенок, которого пожирает старик, уже давно потерявший рассудок.

Ведь я видел его.
Я видел его собственными глазами.
Это лишь немощный безумец-каннибал.
Сумасшедший и слабый.

Бог всегда был мёртв.

Шел третий день,  употреблялись уже не свежие салаты и подсохшие торты.

ГОЙЯ

1766 год. Рим.

Франциско стоит посреди Сикстинской капеллы.. разглядывает фрески великого Микеланджело, и думает о вечности:

" Знал ли Буонаротти о том..какая слава его ждет после смерти?..знал. Он и при жизни был велик..интересовала его слава?...несомненно, это видно по его стихам. Мучился ли мыслью, что его жажда славы идет под руку с гордыней?..не сомневаюсь...так не от лукавого ли твой рогатый Моисей скульптор? Нужны ли мне все эти терзания-вечные спутники земного величия?...нужны! Не пахнет ли все это сделкой с Сатаной? Эх Микеланджело...если у тебя был контракт с падшим ангелом, иль с Богом...позволь хоть глазком взглянуть?"

Свиток появляется на потолке капеллы в руке дающей, падает в руку берущую, та не удерживает его, и роняет на голову Франциско., и рикошетом отлетает в его руки. Он разворачивает свиток...читает бегущую строку, постепенно проявляющуюся прямо у него на глазах:

"Тварь ли я дрожащая..или просто тварь?(нет лучше: или право имею?)....(строка вдруг исчезает..а заместо нее появляются такие слова--извини парень..это не тебе...но если мимо пробежит студент с топором..передай ему эти слова...сейчас..подожди..подумаю..что тебе-то сказать???..слушай..пока я здесь думаю, сядь на ступеньки и жди студента с топором..тощий такой...взъерошенный..только не уходи никуда..здесь зона уверенного доступа..."

--Чччегоо?

--Связь говорю хорошая..сиди и жди !

Франциско сел.

В капеллу забегает группа русских туристов во главе с всклокоченным гидом, с микрофоном наперевес...:

--Студента с топором не видели?--спросил у гида Франциско.

Гид отрицательно помотал головой.

--Может у тебя топор есть?

--Неа--говорит гид--у меня есть кое-что поубойнее-пятьдесят почемучек, крышу снесут кому угодно..похлеще топора...одолжить парочку?

Франциско, неожиданно для себя кивнул. В то же мгновение ему выделили семейную пару из Урюпинска...и молодой художник заговорил голосом Левитана:

--Тварь ли я дрожащая, или право имею?

--А причем здесь Родион Раскольников--изумленно спросила женщина.

--Ага(!)...значит мужика с топором зовут Родион!

--Вы по делу начинайте говорить--раздраженно проворчал муж женщины.

Франциско вновь разворачивает свиток..проникновенно читает с него:

--Уважаемые дамы и господа..приносим вам свои извинения..дело в том...что в Небесной канцелярии в отделе времени, временно случился временной сбой..придется повременить..уф..короче..если мимо промчится конница Чингизхана..соблюдайте спокойствие..просто встаньте вдоль стен капеллы..и берегите головы от сабельных ударов..они..кхм..малость болезненны...

--А если тиранозавр с потолка свалится?--усмехнулся муж.

Франциско вновь уставился в свиток в поисках подсказки:

--Тогда он переломает ноги..здесь высоко..

--Довольно уже!--возмутилась женьщина--рассказывайте про творчество Микеланджело...

--Это я могу--воодушевился Франциско..сворачивая свиток--бабник..жизнелюб..творил, подогреваемый низменными страстями, со страхом взирая на небеса..потому и ваял, писал на божественные темы... Его образы чисты и непорочны,но, будто в любой момент готовы пожурить незадачливого скульптора за его гордыню...

--Почему такой вывод?

---Я сам такой--пожал плечами Франциско--и здесь я пришел за советом к моему великому учителю..

--Эх ты--засмеялся муж--прямо Эль Греко какой-то...

--Почему Эль Греко?--обиделся Франциско--я Гойя.

--Тогда почему не глухой?--спросила дама.

--Так молод еще..посмотри на него--ответил ей муж.

--Я что..оглохну потом?--с испугом спросил Гойя.

--Нее--тебе это не грозит..какой из тебя Гойя? --заявил муж---Это так же возможно , как и нашествие орд Чингизхана на эту капеллу.

Сзади мужика похлопал по плечу раскосый средневековый воин в богато украшенных доспехах..

--Слышь чувак..мужика с топором не видел?

--А ты то еще кто?--ошарашенно пролепетал мужчина.

--Бату-хан.

--А где Чингизхан?

--Умер 15 лет назад...садись...почтим его память..

--А гид наш кто?

--Гойя.

Франциско подходит к скорбящему по деду Бату-хану, и спрашивает:

--Может твоя сабля вместо топора сгодится?

--Попробуй--Бату снимает пояс с саблей и протягивает его Гойе.

Художник с интересом разглядывает оружие, и спрашивает:

--А если ее в космос забросить?

--Найдет себе орбиту, и будет вращаться вокруг земли—пожал плечами Бату-хан.

Франциско вытягивает оружие из ножен и кричит:

--Тварь я дрожащая..или право имею?

В это момент с потолка падает тиранозавр, ломает ноги(как и было напророчено)..натыкается горлом на оголенную саблю..и говорит в конвульсиях:

--Не парься чувак..не заморачивайся всякой достоевщиной...просто твори..дабы было что вспомнить...

На следующее утро Гоя встал с кровати с просветленной головой, и долго не мог понять, приснился ли ему вчерашний день, или все случилось на самом деле, но в мозгу, как заклинание, светилась фраза: «Не парься чувак!».

Вечером того же дня Гойя делает попытку похищения из монастыря прекрасной Жозевины, но неудачно, по этой причине спешно покидает Рим...

Пэ. Эсс.: в 2018-м году, в одном из бункеров музея современного искусства в Барбате(Испания) повесили старую картину неизвестного автора(экспертиза показала, что ей более двухсот лет)....на ней была изображена Сикстинская капелла изнутри, посреди которой лежал Тиранозавр, окруженный толпой туристов в современной одежде; молодой парень, одетый по моде 18-го века....и Бату-хан.... В левом нижнем углу надпись: « в ожидании студента с топором».

Андрей Малажский (да ничего я не курил).