Шахт - 76 лет моей жизни (2)
Немецкий народ отдал голоса авантюристам на волне голода и безработицы. В затылок нацистам дышали коммунисты. Придя к власти, Гитлер снова поставил Шахта во главе Рейхсбанка. Благо, для этого от него не требовалось членство в партии. «Почему опять Шахт?» - спросите вы. Потому что он, в отличие от тогдашнего президента, обещал фюреру дать столько денег, сколько потребуется, для того, чтобы увести последнего безработного с улицы. А таковых было на тот момент свыше шести миллионов. Позднее, в Нюрнберге, с него спросят за сотрудничество с наци. И он ответит, что спасал безработных, пусть и наци были ему не по душе.
К этому вопросу мы ещё вернёмся. А пока обратимся к деятельности нашего героя после назначения его на высокий пост 17 марта 1933 года. Созванная в том же году мировая экономическая конференция не принесла значимого результата. Каждая страна должна была полагаться на свои силы. Шахт дал понять кредиторам Германии, что тем не стоит надеяться на полную выплату процентов по выданным займам. Он напомнил, что долги немцы могут платить лишь с экспорта, рост которого причинит неприятности уважаемым партнёрам. Которые к тому времени успели отгородиться высокими пошлинными барьерами. Германии удалось урезать свои выплаты по процентам. Погашение долгов и процентные выплаты велись в специальную конверсионную кассу в рейхсмарках. И уж потом Рейхсбанк конвертировал выплаты в валюту. Но, конечно, не всё сразу, а то, на что хватало валютной кассы.
Другим важным делом президента Рейхсбанка было устроить безработных. Конечно, работы он им предложить не мог. Её дал главным образом оборонный госзаказ. А вот для финансирования его Шахт придумал хитрую схему с векселями МЕФО. Эти ценные бумаги формально выпускались частной лавочкой (и не входили в госстатистику, естественно). Но по факту являлись формой денег, предназначенной для кредитования и не имеющей наличного обращения. За пять лет ВВП в Германии удвоился, вот так. В 1934 году фюрер доверил Шахту в дополнение к Рейхсбанку ещё и пост министра экономики. Перед тем, как вступить в должность, Шахт спросил у Гитлера, как ему поступать с еврейским вопросом. На что было отвечено:
В экономике вы можете так же обращаться с евреями, как раньше.
Трудно сказать, насколько правдивы слова мемуариста о том, что он использовал это высказывание для защиты каждого еврея от экономического ущерба со стороны НСДАП. Фактом является то, что, несмотря на всю помощь отдельным его представителям, по истечении войны мировое еврейство имело большой зуб на нашего героя.
Ночь длинных ножей побудила автора, по его словам, начать борьбу за правопорядок и справедливость. На кого можно было опереться в этой борьбе? Военные, министры, политические партии – они все проглотили бесчинства, творимые режимом, без малейшего писка. Бывший рейхсканцлер Фон Папен, который в Нюрнберге оказался соседом автора на скамье подсудимых, открыл было рот, но на него быстро надавили и отправили послом в Вену. Социал-демократы, так бравировавшие своим сопротивлением после войны, – так те на последнем голосовании Рейхстага 12 мая 1933 года проголосовали за доверие внешней политике Гитлера. Церкви тоже проявили верность фюреру. Промышленникам своя шкура была дороже всего, а учёные ушли с головой в научную работу. В результате наш «борец» решил сражаться в одиночку. Это выразилось в поддержке друзей-масонов и вообще стремлении ограничить влияние НСДАП в министерстве. Эсэсовцы не получали от него денег на «экскурсии» в Британию. Вообще, его отношения с партией с самого начала были неважными. Многие гауляйтеры не могли его терпеть. В речах своих он не скрывал сарказм в отношении стремления наци преобразовать мир и восхвалял традиции и преемственность. Фюрера он стремился направить на верный путь. Он написал ему докладную записку, в которой вступался за церковь и обличал преследования в отношении некоторых евреев. Ведь мировое еврейство мстит за каждый случай. В докладной Шахт напомнил известные (?) слова Шопенгауэра:
Когда еврею во Франкфурте наступают на ногу, вся международная пресса от Москвы до Сан-Франциско вопит от боли.
Он даже катил бочку на гестапо, которое, несмотря на все «заслуги» по защите от коммунистической и прочих угроз, бросало в концлагеря людей без суда и следствия.
Фюрер лишь отмахнулся с невнятными словами утешения. Но Шахт не успокоился и в своём публичном выступлении в Кёнигсберге, транслируемом по радио, обратился против
...людей, которые по ночам героически обрисовывают оконные стёкла, выставляют предателями любого, кто покупает в еврейских магазинах, объявляют прежних масонов люмпенами и не могут в оправданной борьбе с влезающими в политику священниками сами различить религию и злоупотребление церковной кафедрой.
И это ему сошло с рук! Как сошло с рук и похожее по духу выступление на съезде НСДАП. Его не трогали. Ему можно было всё.
Что касается антисемитизма, то наш автор видит его причины в доминированни евреев в культурной и духовной сфере, что представляет собой вмешательство чужого духа в народный дух. Культура коренится в религии, и потому народ, коренящийся в христианстве, всегда будет противиться проникновению чужеродных элементов. До тех пор, пока евреи этого не поймут, они снова и снова будут сталкиваться с трудностями. Саму церковь Шахт считает неотъемлемым носителем государства и источником морали, права и культуры. Потому религия не может быть частным делом. Да, христиане любят всех людей, и государство обеспечивает терпимость и защиту по отношению к представителям других конфессий. Но допускать их к влиянию на духовную жизнь государства нельзя.
Мировой кризис тяжело сказался на внешней торговле Германии. Страны бросились в протекционизм. Валютная выручка Рейха продолжала падать. В таких условиях Шахту удалось заключить целый ряд двусторонних торговых договоров в рамках своего Нового плана. Белград, Афины, София, Будапешт, Стамбул, Тегеран – всюду рейхсминистра ждал успех. Во внешней политике Шахт прекрасно сознавал, что свобода торговли не является священной коровой. Британия стала упирать на неё лишь тогда, когда сама смогла достичь экономического превосходства за стеной протекционизма. Немцам же в двадцатом веке говорили красивые слова об освоении неразвитых областей как необходимости в экономической политике. Делами эти не подкреплялись. В свои бывшие колонии немцев не пускали. В книге Шахт предсказывает, что если Германии не предоставят доступа к сырью и продовольствию и после двух войн, то социальные проблемы немцев будут по-прежнему служить помехой в мировой политике и торговле.
Старания его окупились. В 1936 году Германия достигла вершины международного престижа. Версальский диктат остался в прошлом. Экономика была сбалансирована. Берлинская Олимпиада продемонстрировала блеск Третьего Рейха всему миру.
Закладка фундамента нового здания Рейхсбанка