– Мы сами с усами.

Шульц:

– Физикой увлекся?

Петрович:

– Было дело, но мне за это ничего не было, а вот когда Физика увлеклась мною... Знаешь как теперь трубу чистить удобно, не снимая с нее унитаза? Ооо.

Жорик:

– Ну намекни хоть, как ты это делаешь?

Петрович:

– Намекаю: ядро атома в миллионы раз меньше самого атома, а мешает вам проходить через нагромождение этих атомов, как- то – стена, электромагнитное взаимодействие.

Шульц:

– Ты отключил электромагнитное поле, и протиснулся между ядрами атомов в бар...

Петрович:

– Правда круто?

Жорик(прикоснувшись рукой к стене):

– Ядра раздвинул своими молодецкими плечами в месте прохождения – штукатурка рыхлее стала, восстановить не желаешь?

Петрович(прикладываясь к стене вибриссами, торчащими из носа, которые вживил ему Шульц):

– Тут нужна энергия одного атомного реактора.

Жорик(вздохнув):

– Ломать – не строить. Как же ты эту энергию из стены убрал?

Петрович:

– Пивка захотел.

Шульц:

– На грудь принял. Чешется, небось, все теперь?

Петрович:

– Всегда, иной раз думаю, что щас взорвусь!

Шульц(успокаивающим тоном):

– Не взорвется он – не созданы условия для равномерного обжатия.

Жорик(капнув йоду в кружку Петровича):

– Так он ядра воды в себе до плутониевых уплотнил?

Шульц(покачав головой):

– Без приборов и не разобраться. Петрович, в темноте светишься?

Петрович(улыбнувшись):

– Вырубите свет, узнаем.

Жорик вырубил.

Улыбка Петровича засветилась.

Жорик:

– Как он еще не помер?

Шульц:

– Тренировка многочисленными опытами в моей лабе даром не прошла. Теперь Петрович готов к полету на Марс. Жора, звони Маску.

Жорик(набрав Маска по телефону)

– Привет, Илон, как сам? У нас кандидат в космонафты появился, способный проникнуть сквозь радиационный пояс Земли. Нуу, как это без последствий..с последствиями, но живым. Интересует? Хорошо... хорошо...лучше без этих твоих виз. Держи двери закрытыми, и он сам к тебе прийдет.

Жорик(положив трубку):

– Договорился. Завтра в пять вечера, Петрович, заскочи в кабинет Маску.

Петрович(поежившись):

– А меня почему не спросили? Может..может я Родину люблю, и желаю лететь на Марс только в отечественном аппарате...?

Шульц(похлопав Петровича по искрящемуся плечу):

– Ты теперь – светоч Науки, а Наука не знает международных границ. Кроме того, Маск – давно наш человек.

Троица чокнулась кружками – за "своих" людей!

Шульц(пожав плечами):

– Бежала по дороге обезьяна, подняла из пыли гранату, рассмотрела ее, решила, что чека нарушает гармонию найденного предмета, выдернула ее...

Гриша:

– Так все дело в гармонии?

Шульц:

– Нет, все дело в необразованности обезьяны: граната с чекой – это гармонично, но если этого не знать, то можно подумать иначе, и нарушив гармонию так искривить пространство-время, что полетят клочки по закоулочкам...

Гриша моргнул, вызывая пояснительную команду.

Жорик:

– Кто-то убедил худосочного школьника, что 825 подтягиваний – норматив на троечку, а на троечку школьник подтягиваться умел.

Гриша:

– У этого "кого-то" просто бешенная сила убеждения!

Шульц:

– Эээ, способность искривления – так будет точнее.

Гриша:

– Наш Павлентий, кажется, что-то подобное могёт, но только если это связано со звуковосприятием.

Шульц(закуривая сигарету):

– Мдас, могёт, Жора, позови Павлентия, а?

Жорик подошел к "третьей двери", и постучал в нее.

Павлентий:

– Кто там?

Жорик:

– Паша, в "Бедном Йорике" народ волнуется. Куда ты запропал?

Павлентий:

– Вы что там, все сума посходили в "Бедном Йорике", в такой час в вентиляционную решетку моей уборной настукивать?

Жорик(глянув на настенные часы. Часы показывали "в самый раз"):

– Так "вовремя" же!

Павлентий:

– Это по времени, а по пространству – я в вентиляционное отверстие не протиснусь...

Жорик:

– Выходи из толчка через дверь, я тебе "вторую" дверь бара отопру!

С этими словами Жорик подошел ко второй двери, и отдернул щеколду.

Через секунду вторая дверь распахнулась, и на пороге показался Павлентий..в цветастом халате жены.

Шульц:

– Привет, композитор, научи нас подтягиваться на турнике 825 раз.

Павлентий:

– Турник в баре есть?

Жорик:

– Нету.

Павлентий:

– Тогда становитесь на исходную позицию.

Гриша:

– А где она, эта исходная позиция?

Павлентий:

– На крышке рояля, я же – композитор.

Жорик, Шульц и Гриша взобрались на крышку рояля.

Павлентий:

– А теперь сжали кулачки, будто турник обхватили...подняли их..опустили..подняли..опустили..и так 825 раз.

Гриша(повинуясь приказу):

– Это подтягивание?

Павлентий:

– Где-то за пределами чертогов вашего разума, сидит кривой, и смотрит, как вы подтягиваетесь на турнике 825 раз.

Гриша:

– Это точно?

Павлентий(беря в руку газету с барной стойки, и наливая себе пива свободной рукой):

– Тоочно, как газетные статьи в "Аргументах и фактах".

Но, случилось несчастье. Точнее, не случилось несчастье. Еще точнее, случилось несчастье, но не с Гушем: автомобиль, чуть было не задавил насмерть сына Петра – Андрея. Не задавил, потому что Андрея, в последний момент вытолкнул с проезжей части незнакомый мужчина. С ним и случилось несчастье. Насмерть.

Петр был счастлив, что злая доля обошла стороной Андрея, отчего энтузиазма у Гуша в деле "карликовых" слонов поприбавилось, и в приподнятом настроении, он уже был готов подписать документы на начало работ для генной инженерии.

В этот самый момент в кабинет Петра вошел Андрей.

Андрей:

– Чем занимаешься, пап?

Петр:

– Со слонами разбираюсь, сынок.

Андрей:

– Эээ, тот мужик, который меня спас – был единственным кормильцем в семье.

Петр(вздохнув):

– Да, я слышал. Я полностью оплатил его похороны, и послал бригаду своих работников сделать капитальный ремонт в его квартире за мой счет...

Андрей(опустив голову):

– Спасибо, пап.

Петр((отложив в сторону бумаги "со слонами", и внимательно взглянув на сына):

– Думаешь мало? Хорошо, я распоряжусь перечислить семье, как его...Артема, десять тысяч долларов...

Андрей:

– Спасибо, пап.

Петр:

– Тогда почему ты все еще мрачен?

Андрей(смутившись):

– Ты не обязан был делать все это для семьи Артема...

Петр:

– Но?

Андрей(еще больше смутившись):

– Но будь Артем сейчас жив, то судьба его четверых детей и жены сложилась бы совсем иначе. Артем был видным специалистом в своем деле, и ему было по силам дать детям хорошее образование, что он и планировал...

Петр:

– Но Артем мертв.

Андрей:

– И поэтому я жив: его дети не поедут учиться в хорошие университеты, зато в хорошие дома поедут жить карликовые слоны..

Петр(закуривая сигарету):

– Ясно к чему ты клонишь: чужие дети, или мои слоны?

Андрей(поерзав в кресле):

– Я не знал как это еще сказать, но не сказать не мог. Да, мы ничего не обязаны его семье, да, мы уже сделали много, но ты подумай только: судьба пятерых человек на одной чаше весов, супротив судьбы нерожденных карликовых слонов!

Петр:

– Или судьба незнакомой нам семьи, супротив моей детской мечты?

Андрей:

– Я могу заняться твоими слонами, но позже, когда вступлю во владение твоим бизнесом, и накоплю в фонд еще денег...

Петр:

– Ты меня поставил в неловкое положение.

Андрей:

– Знаю.

Петр(отрицательно покачав головой):

– Сомневаюсь. Как это ни прискорбно звучит, но я рад, что в той аварии выжил ты, а не Артем, если уж нужно выбирать, но кто для меня ты? Ты – любимый единственный сын, наследник, надежда на светлое будущее моей семьи, а это светлое будущее невозможно, если ты потеряешь уважение к отцу.

Андрей:

– Не потеряю. Как я уже сказал, ты уже много сделал для семьи Артема, хоть и не обязан.

Петр(хватаясь за новую сигарету):

– Потеряешь, потеряешь, и это меня убивает, шутка ли – семья спасителя сына супротив каких-то там глупых неродившихся слонов!

Андрей:

– Будь у Артема единственный ребенок, и достаток при жизни много меньше, твоей помощи хватило бы с лихвой. Кто же виноват, что чтобы поправить непоправимое нужно пожертвовать глупыми слонами? Артем мог оказаться с еще более амбициозными планами, и дюжиной детей, и тогда никаких слоновьих фондов не хватило бы...

Петр:

– Но их хватит, но слоны не родятся. Спасибо, что высказал сам то, что я должен был тебе возразить.

Андрей(порывшись в своем портфеле, и вытащив на стол перед отцом маленького плюшевого слона):

– Это тебе, пап. Еще раз спасибо огромное, за то, что ты сделал для семьи Артема.

Сказал..и ушел.

Петр еще долго разглядывал плюшевого слона, и чем дольше это происходило, тем меньше хотелось подписывать бумажки на разработку проекта по "карликовым слонам"...