Дьегуер стоял на старой покосившейся остановке и нетерпеливо поглядывал на часы. Его желание на всё плюнуть и уйти с каждой минутой росло всё больше и больше. В обычной ситуации такое ожидание клиентов не вызывало у него абсолютно никакой сложности, но в этот раз дело было иное.
Дьегуер практически всю жизнь проработал гидом, частенько меняя как конторы, так и место жительства. Он успел объездить почти все крупные и не очень города своей суровой родной Якутии, повидать множество людей и накопить за свои тридцать с небольшим огромное количество впечатлений. Единственное же, что омрачало его жизнь, было практически вечное отсутствие денег, ибо выдаваемой ему зарплаты хватало только разве что оплатить очередную коммуналку, да закупиться парочкой пакетов с лапшой быстрого приготовления.
Однако бросать дело, которым Дьегуер занимался всю жизнь и которое приносило ему какое-никакое удовольствие только ради того, чтобы разбавлять свой рацион помимо «Доширака» время от времени ещё «Балтикой Семь» и дешёвыми пельменями точно никак не хотелось. Долгое время мужчина подрабатывал как придётся: то разгружал фуры, то торговал вырезанными им же деревянными игрушками (стоит для справедливости, однако, заметить, что столяр из него был не очень, оттого идеи масштабного бизнеса на народном промысле разбились, ещё толком не сформировавшись) и, как бы ему за это не было стыдно, играть в переходах на своей старенькой гитаре.
Но затем, когда цифровая паутина успела оплести уже весь мир и стать общедоступной, к молодому якуту пришла возможность подрабатывать и заниматься любимым делом одновременно. Как оказалось, в такой далёкой отсюда столице всё ещё остались люди, что предпочитали сидению перед телевизором или компьютером старую добрую двустволку, запах хвои и настоящий охотничий азарт. Желающих приехать поохотиться в необъятные якутские леса среди подобных сударей было достаточно, однако каждому такому охотничку требовался хорошо знающий местность и звериные тропы проводник, коему за хорошую работу эти достаточно состоятельные люди были готовы платить немалые деньги.
Вот тут-то, наконец, и настал час Дьегуера. С детства обожавший природу и проводивший в лесах немалую часть своей жизни, молодой человек, что сам был не прочь иногда пострелять глухаря, довольно быстро, практически сразу же после очередного переезда, исследовал все окружающие его леса и за то время, что проживал в том или ином городе, весьма неплохо ориентировался в них. Так что стать для него проводником не составило абсолютно никакого труда. Ведь, в конце концов, он и тут работает своеобразным гидом, правда вместо памятников и старинных зданий были вековые деревья и звериные следы.
В этот раз он точно так же, как и всегда, договорился с клиентами где-то недели за две и, видит Боже, если бы не острая нужда в деньгах, он бы ни за что не согласился на эту поездку. Обычно его клиентами были немолодые состоятельные мужчины, желавшие отдохнуть от своей обыденной семейной жизни. С такими людьми было работать, по большей части, довольно легко — попадались, конечно, иногда и те ещё «фрукты», но это бывало редко и максимум это были противные ворчливые старикашки, больше сетующие на молодёжь и восхваляющих юных себя, да и то такие надолго никогда не оставались.
Но в этот раз всё было по иному. Заказ сделала группа молодых студентов из Москвы, желающих, как они сами выразились — «потусить и кайфануть». Заказ делался ими явно в нетрезвом состоянии и Дьегуер, решивший не воспринимать всерьёз заказ пьяных детишек, сказал им, что сейчас у него уже есть заказ, но он, если что, перезвонит, как только освободиться.
Естественно, расслабившийся и окрылённый счастьем по случаю отпуска Дьегуер никак не ожидал, что всего спустя два дня того разговора ему неожиданно позвонит один из тех молодых людей, что не так давно орали бессвязный бред ему в трубку и, теперь уже трезвый, вновь предложит Дьегуеру стать из проводником на целую неделю. Тратить половину своего отпуска на явно не самое приятное времяпрепровождение молодому гиду совершенно не хотелось, однако сто тысяч рублей полностью решили все его сомнения.
И вот теперь, стоя на тридцати градусном морозе и ожидая успевших опоздать уже аж на час клиентов, мужчине пришла в голову мысль, что жить-то и без денег можно, а вот с убитыми нервами как-то не очень. И только он уже достал свой телефон с намерением разорвать договор, как вдали показался силуэт так ожидаемого автобуса.
— Здорова, начальник! — Это было первое, что Дьегуер услышал, когда с автобуса прямо к нему сошёл огромный обезьяноподобный мужик, которого он бы он ну никак не принял бы за студента. Он был абсолютно лыс, с покатым лбом и квадратной челюстью, носом, что был явно сломан и не раз, грязноватого цвета глазами, идиотской ухмылкой, под которой скрывался полный ряд вставных металлических зубов и разящим на всю округу перегаром с примесью табачного дыма.
— Ну чё вы там зависли, народ?! Не видите, шоли — человек тут нас стоит, ёпт, ждёт, а они как телята! А ну бегом! — Прокричал он своим хриплым и грубым голосом. Из автобуса, галдя на всю округу, вывалилось ещё три таких «чуда», с кучей рюкзаков наперевес и противным улюлюкающим смехом.
— Два… Три… Так, все собрались? Никого не забыли? — Спросил Дьегуер, когда автобус на всех парах уже мчал в сторону города.
— Да усё в поряде, начальник, все по местам! — Лысый гаркнул на своих попутчиков и те, как по струнке, выстроились перед ними, — Давайте знакомиться. Вот этот вот хмырь — Косой, — Он указал своим подобным сардельке пальцем на сутулого паренька, одетого явно не по погоде. Тот туповато гыкнул и замахал рукой, — Хорош ржать! Вот это Андрюха, — Он указал на ничем непримечательного парня, чьё лицо практически полностью закрывал широкий шерстяной шарф, — А вот Аллочка… — Произнёс с каким-то подобием нежности бугай — Как роза, не правда ли?
Для Дьегуера же Аллочка выглядела больше похожей на худющую жабу, разрисовавшую себе всю морду детскими красками (по крайней мере, именно так по мнению проводника выглядел её макияж). Та многозначительно подмигнула им обоим, от чего у якута неприятно засосало под ложечкой, да ещё после этого она гаденько так хихикнула.
— Ну-с, а я — Василий Александрович! — Чинно представился собеседник, что при его внешнем виде и манере речи выглядело несколько смешно. — Очень приятно поз…
— Да ладно те, Баклажан! Василий… Херилий! Норм представиться уже не можешь, — Громко прокричал Косой, прервав знакомство.
— Косой… — Баклажан раздражённо прошипел ему что-то вроде: «Я с тобой разберусь позже», после чего вновь повернулся к проводнику, — в общем — рад знакомству, Дью… Эм… Дьяг…
— Просто Егор, — Совершенно невозмутимо Дьегуер перевёл своё имя на русский, хотя про себя всё же затаив небольшую обиду.
— А, ну так лучше… Ну, в общем, начальник — мы тута уже заготовились ещё в Москве, всё своё, так сказать, носим с собой! — Василий издал очередной мерзкий хохоток, — Ну-с, куды терь деваемся?
— За мной, — Лаконично ответил Дьегуер, провожая в своих попутчиков к старенькому УАЗику, который, впрочем, был ещё весьма и весьма неплох. Разложив все сумки в багажник и усадив клиентов, Дьегуер тронул своего «коня» на место будущей охоты.
***
Поездка Дьегуеру показалась сущим Адом. Спутники полностью прослушали его просьбы соблюдать тишину и теперь на всю катушку орали, смеялись и, как показалось Дьегуеру, даже успели принять на себя пару литров. Только Андрей, что просто-напросто уснул в салоне вёл себя относительно спокойно, если не учитывать его вечные пинки водительского сиденья во сне. Всё это очень сильно мешало их проводнику. Всё больше и больше ему хотелось взять и выкинуть своих клиентов прямо на дорогу, да ещё и сказать им пару «ласковых». Однако хорошее воспитание и желание хоть иногда есть что-то кроме «Доширака» не давали ему сделать это.
— … Ну и я в общем тогда и дал ему прям в бубен! Баклажан подтвердит! Верно, Баклажан?!
— Завались, Косой! Задолбал уже своими «офигительными историями»! — Василий вновь зарычал на своего приятеля, — не мешай человеку машину вести!
— А я чё, мешаю шоли? — Косой обиженно поджал губы, — Не, ну вы ваще даёте. Ничё человеку нельзя сказать. Согласны, дядь Егор? — Парень с силой похлопал по плечу сидящего впереди за рулём Дьегуера.
— Слышь, заткнулся-ка ты! Не мешай начальнику! Кстати, начальник, напомни, куды мы едим? Чёт уже подзабыл…
— Сейчас через три километра направо, потом свернём к Тонгорууо, а дальше пешком к Чёрным Зубам. Потом на месте разберёмся, — Дьегуеру стало немного поспокойнее. В конце концов, разговор ведь теперь начал переходить в привычное для него русло. — Вы, кстати, на кого?
— В каком смысле? — Амбал удивлённо вскинул бровь.
— На какое животное-то идём? Кабан? Заяц? Лось?
— Да я не знаю… Во, тигра!
— Эм-м… — Дьегуер опешил от такого поворота событий, — На какого такого тигра?
— Да как на какого?! На этого… На амурского, во!
— Но они тут не водятся… — Дьегуер ошалевшими глазами уставился на Баклажана, не в силах поверить тому, что эти люди, приехав на охоту даже не соизволили заранее поинтересоваться, кто здесь водится.
— М-м-м… Ну медведи-то хоть есть? Ну или волчары?!
— И то, и другое… — Мрачно ответил Дьегуер, задним умом чувствуя, что здесь что-то абсолютно не так. — А у вас какой хоть калибр-то?
— Ну-у-у… Э-э-э… — Собеседник растерянно замялся, — В общем… Осторожней, поворот!
Дьегуер за разговором и вправду не заметил, как доехал до того самого поворота, ведущего к старому селу Тонгорууо, продолжавшего во многом жить так, как предки самого Дьегуера жили множество веков назад, когда ни городов, ни царей, ни кого не было — лишь бесконечная могучая тайга. Вовремя вывернув руль и наладив управление, гида всё ещё после разговора с главарём группы не покидала мысль, что данная охота вскоре может пойти по одному известному месту.
Ближе к полудню они всё же доехали до Тонгорууо. Село, хотя вернее сказать, деревня, встретила их небольшой делегацией зевак, которые явно давно не видели приезжих. Все они были одеты либо в старые потрёпанные телогрейки, либо в шубы собственного производства. Дети выглядывали из-за спин своих родителей, собаки неистово облаивали машину, а пассажиры УАЗика в растерянности смотрели на это всё, не понимая, зачем они здесь.
Дьегуер же оставался на первый взгляд спокойным. Это был его первый визит в Тонгорууо и, как он надеялся, не последний. Главное было произвести впечатление и найти того самого человека.
— Здравствуйте, добрые люди! — Произнёс он на якутском. Всё же после долгих лет отсутствия практики язык ему давался тяжело, — Мы прибыли сюда из города. Мы охотники. Мы не причиним зла. Нам нужен Айаан Хоютанов.
На некоторое время повисла напряжённая тишина. Люди настороженно переглядывались, словно ища кого-то. Дьегуер выжидал.
— А-а-а-а, вы, должно быть, Дьегуер? — Вдруг со стороны одной из изб послышалась речь, причём на чистом русском. К машине подходил высокий жилистый мужчина лет сорока в старенькой грязной телогрейке синего цвета с густым меховым капюшоном, из-под которого проглядывала широкая улыбка и тоненькие короткие усы, — Это ведь вы?
— Да, это я, — Проводник вышел из машины, после, чего крепко пожал руку Айаану, — Извиняюсь, что так рано. Куда загонять?
— Да вон туда. Не бойтесь, она будет у меня под полным присмотром. И белка не проскочит! — Мужчина снял с плеч не видную до этого двустволку, — Может чаю?
— Нет, спасибо, мы и так уже задерживаемся, — Дьегуер повернулся к машине и обратился к своим клиентам, — Дальше пойдём пешком. Вылезайте.
Студенты неуверенно вышли из машины и вопросительно взглянули на мужчину, что уже начал потихоньку буксировать УАЗ на участок Айаана. Переговорив с ним ещё о паре мелочей, они пожали друг другу руки, после чего Айаан спросил у него разрешения пройти с ним и его попутчиками до начала леса, на что Дьегуер с радостью согласился. Всё же компания нормального человека была намного лучше, чем его теперешние клиенты, да и с Айааном он, считай, был уже до этого заочно знаком.
Всё дело было в том, что свою машину Дьегуер никогда не оставлял просто так с того раза, как у него практически из-под носа украли заработанную им потом и кровью «Копейку». После этого всякий раз, когда он отправлялся на очередную подработку в лес, гид искал в окрестных деревнях и сёлах хороших, честных и проверенных людей, которые могли и не были против последить за его машиной и, хоть это всё равно не гарантировало полную защищённость его имущества, всё же это было практичнее, чем просто оставить ставший таким родным «УАЗ» на обочине, вечно гадая, не пропадёт ли он с того места, где он его поставил.
— Вы тут в первый раз? — Задал свой вопрос Айаан, пока они вшестером шли в сторону мрачно возвышающихся деревьев.
— Где именно? — Дьегуер удивлённо посмотрел на собеседника.
— В этом лесу, конечно же! Вы просто выглядите так неуверенно… Вы точно сможете в нём сориентироваться? — Обеспокоенно спросил селянин.
— Об этом не беспокойтесь. Я был в этом лесу и не раз. Правда бывал я на его восточной и южной части, немного на северной… — Дьегуер на мгновение почувствовал неуверенность, которая, правда, тут же его отпустила, — Думаю, если пройти километр направо и чуть вглубь, то выйдем на Клюшкинскую тропу, а затем…
— Вдоль Чёрных Зубов, — Закончил за него мужчина, с тревогой взглянув то на проводника, то на его нанимателей, — Надеюсь, вы не собираетесь за них заходить?!
— Зачем?! Я плохо знаю местность за ними. Не хотелось бы потом ещё и расплачиваться с этими… людьми за то, что я их водил несколько дней чёрт знает где, — Проводник кивнул в сторону «своих» быдловатых студентов, которые громко над чем-то смеялись и вновь потягивали пиво.
— Вот и хорошо. Никто не заходит за Чёрные Зубы уже лет сорок. — Айаана несколько передёрнуло, после чего он перешёл на шёпот, — Говорят, там обитает зло.
— Бросьте — что за глупости! — Якут издал лёгкий смешок и недоумённо посмотрел на местного,
— У нас же двадцать первый век! Какое там зло может быть? Кабаны с волками, что ли?! Бросьте — они, — Он вновь указал на студентов — Примерно за этим и приехали, так что тут ничего такого нет.
— Я далеко не о волках говорю! — Селянин от нервов практически перешёл на крик, — Не знаю, что там конкретно такое, но точно знаю, что всё это началось, когда ровно сорок лет назад умер наш последний шаман. С ним ещё что-то держалось, но после как раз та часть леса и стала плохой! Там нет зверей и птиц, от неё веет смертью, там пропадают люди!.. — Айаан задрожал, — Я не знаю — естественно это или нет. Волки ли это или сами Абасы сошли со своих смрадных царств нам портить жизнь, но прошу вас — ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не ходите туда! Вы обещайте мне?! — Он посмотрел на проводника умоляющим взглядом.
— Чт…
— ВЫ ОБЕЩАЕТЕ МНЕ?! — Мужчина буквально вцепился в Дьегуера и заорал с такой силой, что даже быдловатые студенты прекратили свою попойку и испуганно уставились на них.
— Я… я обещаю… — Тихо проговорил он, глядя Айаану прямо в глаза.
— Вот и славно… Оу, мы уже пришли! — Мужчина остановился прямо у того места, где начинались бесконечные ряды деревьев. — Дальше я вас покину. Пожелал бы удачи, да только обычно после этого пожелания всё оказывается ровно да наоборот. Так что просто скажу вам, что с радостью жду вас за чашечкой чая у себя.
Они быстро попрощались, пожав друг другу руки и разошлись в разные стороны. Подозвав своих клиентов поближе и сказав им не отставать, Дьегуер теперь уже нервной походкой вошёл в огромное и холодное чрево тайги.
***
В лесу Дьегуер ощутил, наконец, приятное удовлетворение. Его попутчики почти не разговаривали и лишь внимательно слушали его предупреждения о том, как вести себя в лесу, какие местные растения в летний и весенний сезоны лучше не трогать, а так же сказал, что покажет им самые занимательные звериные тропы, хотя ему уже вполне стало понятно, что «охотничкам» явно нет до них дела.
Наконец впереди, сквозь тени еловых веток и бесконечных сугробов, показалась небольшая гряда невысоких камней пепельного цвета, что тянулась в обе стороны, словно эдакая стена. Причём каждый камень был расположен всегда на одном и том же расстоянии другого, что явно говорило об их неестественном и рукотворном происхождении. Гряда эта тянулась от одного края леса до другого и все местные из близлежащих сёл и деревень называли их Чёрными Зубами.
Дьегуер покосился на эти чёртовы камни и его охватило беспокойство, когда он вспомнил слова Айаана о том, что за этот импровизированный забор заходить не в коем случае нельзя. Гид подозревал, что скорее всего эта «стена» служила каким-то ритуальным элементом проживавших в этой местности племён, о чьём значении уже все забыли и лишь дурная слава, что ходила не по одной только Тонгорууо, да парочка баек, которые, скорее всего, были выдуманы уже в наше время и никак не были связаны с истинной природой Чёрных Зубов.
И хоть Дьегуер это и понимал, всё же что-то внутри него сжалось, когда он глянул на эти неестественные каменные «клыки», торчащие из-под земли.
А меж тем он стал всё более отчётливо узнавать местность и вот, спустя каких-то жалких тридцать минут, он вывел студентов на так хорошо знакомые ему дороги, что были им протоптаны не раз и не два. Где-то в глубине тайги раздался крик тетерева. Ветки старых деревьев скрипели под тяжестью снега, в то время как на них уже налетал новый, нагоняемый только что начавшимся снегопадом. За высокими верхушками елей можно было заметить высоко стоящее и хоть совсем и не греющее, но всё же ослепительно-яркое солнце.
Вдохнув полной грудью чистый таёжный воздух, Дьегуер быстрой рысцой повёл далеко не самых лучших представителей молодёжи прямо в глубь, подальше от Чёрных зубов. Его переполняло то самое чувство, что возникало у него при каждой охоте, оно двигало им, заставляло чувствовать себя живым, наполняло всё его тело и душу, давало почувствовать вкус свободы, почувствовать себя волком, охотящимся за ланью, хотя он даже и не был охотником. Это был азарт.
К сожалению он вскоре осознал, что его попутчики не разделяют его чувств. Он всё чаще стал слышать жалобы, кряхтения, проклятия и просьбы остановиться, которые чаще всего исходили от совершенно неправильно одетой Аллочки и, что было для него новостью, вечно молчавшим до этого Андрея, который теперь чуть ли не каждые десять шагов жаловался на абсолютно всё, начиная со снега, заканчивая непонятно откуда взявшимся песком за воротом. Даже Василий, всё это время выглядевший самым дисциплинированным и ответственным из всей этой шайки и то стал взывать и раздражать Дьегуера своими вечными «Ну начальник, давай хоть на полчасика привал сделаем!». А ведь они даже не прошли и километра!
И лишь Косой, самый, как казалось Дьегуеру, глупый и низменный человечишка в этой компании упорно продолжал идти вперёд, ни разу ни на что не пожаловавшись. Было видно, что в отличии от остальных он не придурялся и не придумывал отмазки — лишь спокойно идя вперёд, изредка поторапливая своих товарищей, хотя сам был гружен почти всеми теми огромными сумками, что они привезли с собой из Москвы, тем самым вызывая у Дьегуера диссонанс.
Наконец, не выдержав этого постоянного нытья, он остановил группу и громким раздражённым голосом проскрежетал: «Привал!». Все тут же, кроме Косого и самого Дьегуера, попадали на землю, жадно и показушно ловя ртом воздух. Якут думал, что много времени эта стоянка не займёт и в скором времени они вновь отправятся на поиски какого-нибудь кабана или оленя. Как же он ошибался.
Чуть посидев и переведя дыхание, молодняк оглядел пространство вокруг собой и, видимо удовлетворившись чем-то, начали к удивлению Дьегуера разгружать Косого. Непонимающий гид с удивлением наблюдал, как за считанные минуты были уже разложены складные стол и стулья, куча выпивки (и как столько в них помещалось?!), мангал и, что совсем доконало несчастного проводника — мясо. Тут в Дьегуере что-то рухнуло. Он в этот момент всё осознал. Эти… эти мелкие уроды приехали сюда вовсе не для охоты — они приехали сюда лишь для того, чтобы тупо напиваться до поросячьего визга и жарить уже купленные шашлыки! А охота, как он понял, была лишь прикрытием, чтобы богатые родители кого-то из них (наверняка Аллочки или Баклажана) ничего им не испортили, а красивая легенда о древнем благородном искусстве была лишь пшиком, за которым пряталась обыкновенная попойка выпендрёжников. которые такими темпами могли всё это проделывать и где-нибудь в Москве, а не тратить его время, отмораживая всё что только можно, лишь бы тупые детишки нажирались вусмерть.
Дьегуера аж перекосило от гнева. Он смотрел на уже поедающих готовую курятину вместе с салатом и картошкой, попутно запивая всё это время надёжно хранившимся шампанским обманщиков, что даже не собирались заниматься заявленной ему деятельностью и чувствовал. как внутри у него что-то вскипает. Ему хотелось сейчас же развернуться и уйти восвояси, бросив этих идиотов на произвол судьбы. Без него они никогда не выберуться отсюда, а ведь он бы ещё и следы стёр, чтобы было наверняка. Однако та разумная его часть, что держала его в узде шепнула ему, что оно того не стоит, что ему нужно просто перетерпеть этот день — дальше эти изнеженные столичные детки сами от холода и волчьих завываний ночью будут буквально ползать у него в коленях и умолять увести их отсюда. Что деньги не пахнут и что заработай он ещё чуть-чуть и всё — он наконец сможет купить себе уютненький домик, с которого сможет ездить на любимую работу в родном городе, что он наконец сможет хоть что-то назвать домом…
Поморщившись от омерзения к себе и студентам, он просто отошёл чуть поодаль и уселся на поваленное дерево, глядя в непроходимую лесную чащу, лишь изредка поглядывая на напивающуюся молодёжь. В этот момент ему хотелось обернуться красивой белой птицей и улететь в страну своих грёз, в объятия старенькой бабушки, что в детстве рассказывала ему различные истории о шалунах-сюллюкюнах, что между священными праздниками Крещения и Нового года выходили порезвиться из своих тёмных вод, о коварных Абасах, что плели свои мерзкие козни против людей и добрых духов-айыы в своих потусторонних мирах, о страшном чудище, что жило в глубоком озере Лабынкыр и многие, многие другие чудесные истории, что позволили бы ему сейчас забыть всю глупость и мерзость ситуации, в которой он сейчас был.
Между тем уже вечерело, солнце уже полностью зашло за горизонт и итак в без этого тёмной от теней исполинских сосен тайга погрузилась во мрак и лишь догорающий костёр всё ещё хоть как-то освещал пространство вокруг.
Поняв, что всё же уже порядком замёрз, Дьегуер подошёл к «лагерю» и, к своему удивлению, обнаружил ещё не спящих и вполне себе даже бодрых Андрея и Косого, которые ещё не были в стельку пьяны, а лишь слегка поддаты. А вот Баклажана и Аллочку явно давно скосило в сон и те уже вовсю храпели, лёжа в расставленной заранее палатке, причём Василий Александрович служил эдакой кроватью, на которою Аллочка бесцеремонно закинула свои длинные ноги прямо на его лицо и совсем не по-дамски храпела на всю тайгу.
Взглянув на сидящих рядом приятелей и получив от них взглядом дозволение присесть, Дьегуер уселся на стоящий рядом складной стульчик. После чего начал бесцельно пялиться в огонь. Однако долго он так не выдержал.
— Эм-м-м… Они давно так? — Робко спросил мужчина, показывая взглядом на лежащих в палатке парня с девушкой.
— Да где-т часиков пару, шоли, — Косой пожал плечами, — Всё сидели тут, сюсюкались да лизались, аж противно, — Лицо студента скривилось в гримасе отвращения, — Хоть за углом бы делали это, чтоль…
— Ясно… А вы чего не спите? — Проводник посмотрел на юношей, повторно их изучая.
— Ой, да какой тут сон… — Косой поморщился, — Меня после этой бодяги, что какого-то хрена назвали «пивом» терь хрен уложишь — мне не очень-то хочется проснуться в собственной блевотине… А Андрюха так, за компанию. Так ведь, Андрюха?
— Д-да… — Андрей еле проронил это одно единственное слово, стуча зубами от холода, хотя казалось бы вокруг даже догоравшего костра было весьма тепло.
В воздухе повисла неловкая тишина.
— Ты, это… Начальник… Как вас там… Егор, точно. Вы эт, дядь Егор, простите нас, что сразу ничё не сказали. Ну то, что мы тут не зверюг стрелять приехали, — Косой скукожился и Дьегуер готов был поклясться, что увидел на его лице промелькнувшее чувство стыда, — Я же видел, как вы там сидели и дулись. Вы правы — это действительно не по-пацански было. Мы ведь сразу хотели с вами сначала расплатиться и идти тусить куды-нибудь в парк местный, да вы нас сгрузили быстро и сюда. Даже чухнуться толком не успели, а потом уже как-то стыдно было… — Он замялся.
Мужчине оставалось лишь тяжело вздохнуть.
— Ладно уж… Тогда скажи-ка мне, Косой…
— Нет, зовите Сеней. Сеня Кособоков, — Косой протянул руку, как бы заново знакомясь со своим проводником.
— Дьегуер, — Якут чутка колеблясь всё же протянул сначала Сене, а затем Андрею, хотя последнему явно было безынтересно вообще всё, что происходило вокруг и делал он всё на автомате, словно машина. Дьегуер слегка нахмурился по этому поводу, но всё же вновь повернулся к Кособокову, — Сеня… Вот скажи-ка мне только, Сеня, какого Дьявола вы вообще тогда попёрлись в нашу глухомань, да ещё лишь зимой ради того, чтоб жрать шашлыки?! В Москве что, парков нет?
— Да есть конечно, просто… — Косой краем глаза взглянул на свесившего ноги из палатки Баклажана, — Батя его нам запретил. Сказал, что уши надерёт и всех нас из универа повыкидывает. Вот прям так и говорил, чес слово! — Он достал из кармана куртки сигарету и закурил, — А ведь, гад, может. Он же, типа, шишка большая, батя его — глава ЖЕКа! — Последнее он проговорил с таким откровенным презрением, что его можно было ощутить даже в воздухе, — Сказал, что нефиг его такому умному сыночку со всякими нищебродами якшаться. Заговорил-то ведь как! Пока не повысили, сам чуть ли не по помойкам бегал, да ещё мамке моей сколько лет долг отдавал, — На лице Арсения появилась едва заметная улыбка, — Вот и решил, в общем, Баклажан из Москвы рвануть, да и нас с собой прихватить. Мы бухие были, хрен чё понимали, а потом когда протрезвели поняли, что страсть как хочется подальше от «Дефолт-сити» быть. А остальное вы знаете…
— Ну-у-у… Даже не знаю. Что-то ты как-то прям резко на отца своего друга наговариваешь… — Дьегуер немного сконфузился. Такое уж у него было воспитание.
— Скорее нашего отца, — Косой насмешливо взглянул на недоумённого мужчину, — А вы какой долг думали отдавал он моей мамке?! Правда я для него вообще никто! Дешёвка, ошибка молодости… — Лицо юноши сморщилось, как будто бы тот сосал лимон, однако практически тут же он вновь нацепил на себя непринуждённую улыбку, — Так что вот теперь я со своим братцем, так сказать, и таскаюсь. Он, конечно, та ещё сволочь, но зато помогает хоть иногда, даже вон в универ поступить помог.
— Ясно… — В голове у Дьегуера копошился целый рой мыслей. Косой, вернее Сеня, открылся ему совсем в ином свете, — А что у вас, молодой человек? — Повернулся он уже к Андрею.
— А… А ч-что у меня? — Александр посмотрел на него своими заспанными глазами, — Я что-то не то сделал?
— Оу, да ничего такого! Прости, если обидел, — Извинился проводник, подкладывая ещё немного веток в костёр, — Я про то… Ну, типа, как живёшь, о чём мечтаешь… Ну, что-то в этом роде.
— Эм-м… Я… Я ничего, — Парень пожал плечами, — Учусь, подрабатываю развозчиком пиццы, собираюсь устроиться в офис, где поболее будут платить и… Пожалуй всё.
— Как «всё»? — Дьегуер поражённо уставился на студента, — А как же мечты, цели? Ну-у-у… Не знаю, к примером программистом работать, или архитектором там…
— Хах! ну вы, начальник, отмочили, — Внезапно встрял Косой, издав едва заметный смешок, — Вы не того спрашиваете. У нас же мечты и идеалы для «наивных и дураков» — реальностью же надо жить! — Якуту слегка показалось, что в речи студента промелькнуло едва заметная нотка презрения.
— А чего тут такого? — Обиделся Андрюха, — Все мечты рано или поздно рушатся, достигают их только те, у кого деньги и удача, а у большинства их нет. Ну и к чёрту они тогда нужны? Уж лучше сидеть на попе ровно, зато с уютом и при деньгах. Да и зачем за какими-то идеалами ещё гнаться… Мир суров и в нём благородным дурачкам места не осталось. Выживает сильнейший!
— Поднял указательный палец и раздулся словно жаба Андрюха, словно доказывая непреложную истину.
В этот момент что-то кардинально перевернулось в Дьегуере. Если раньше Арсений казался просто неотёсанным отморозком без мозгов, а Андрей — единственным тихим и адекватным в их компании — теперь их образы несколько размылись. Кособоков оказался просто-напросто пареньком со сложной судьбой, что пошёл не той дорогой, а вот Андрей… На счёт него Дьегуер ничего сказать не мог, но что-то теперь он начал ощущать от него такое, что несколько отталкивало гида, но что это именно было, он так понять и не смог.
Ночь, наконец, вступила в свои полные права над тайгой. Угли в костре уже догорали, а на небе взошла ярко-жёлтая, словно большой ломоть сыра, полная луна. Разговорчики вокруг костра постепенно сошли на нет и все в скором времени разбрелись по своим палаткам. Заходя в свою, стоящую чуть в отдалении, у мужчины в голове возникла мысль, что возможно это поездка не была и такой уж катастрофической. Всё же никто никого не убил, не искалечил, даже бутылки и то подобрали! Закрывая глаза, Дьегуер вновь увидел маленький домик из своих снов, который вот-вот станет реальным, нужно было лишь чуть-чуть подождать. А пока он получит заслуженный отдых…