Алфавит смерти – цикл коротких рассказов, сюжеты которых так или иначе связаны со смертью. Каждому рассказу соответствует своя буква алфавита и слово, начинающееся на эту букву. Буква и слово располагаются в самом конце рассказа, поэтому не заглядывайте в конец раньше времени, если не хотите испортить себе впечатление от прочтения.
Антонина Павловна была не из тех сухоньких благообразных старушек, которые кутаются в платки и неспешно передвигаются по крайней части тротуара. Совсем наоборот – походка Антонины Павловны была размашистой, а огромный старушечий живот, наеденный нашей героиней в течение десяти лет жизни в качестве пенсионерки, колыхался словно свежеприготовленный желейный торт. Волосы старой женщины, выкрашенные ей в ядовито-морковный цвет, чтобы скрыть седину, развевались по ветру – настолько быстро Антонина Павловна шла вдоль пятиэтажек.
Старухе было куда спешить. Новая серия «Тропиканки», столь любимая старшей возрастной категорией телезрителей, должна была начаться всего через десять минут. За это время Антонине Павловне необходимо было дойти до своей квартиры, скинуть потёртый демисезонный плащ, взять кастрюлю, в которой покоились вчерашние ватрушки с повидлом, и взгромоздиться на широкое деревянное кресло, купленное Антониной Павловной в далёком семьдесят восьмом году.
-Нина! – послышался знакомый голос с первого этажа одной из пятиэтажек. То была старая подруга Антонины Павловны – Белла по прозвищу Брюква. Как именно появилось это прозвище у старухи со столь красивым именем не помнила даже сама Белла.
-Какая я тебе Нина? – огрызнулась Антонина павловна, однако, остановилась, чтобы поприветствовать товарку. -Я Тоня!
-Ой, да какая разница, – Брюква была не из тех бабушек, которые задумываются над смыслом сказанного. -«Тропиканки»-то не будет сегодня.
-Врёшь! – на одном выдохе выпалила покрасневшая от негодования Антонина Павловна.
-Ей богу, не будет! – картинно ответила Брюква, явно радуясь эффекту, произведённому её словами на Антонину Павловну, и зачем-то перекрестилась. -Программу передач изменили. А ты домой?
-А куда ж ещё? – теперь Антонина Павловна выглядела скорее растерянной, чем разозлённой.
-Заходи ко мне, делать всё равно нечего. Выпьем по рюмочке, – даже в преклонном возрасте страсть Брюквы к спиртным напиткам не исчезла.
-Ой, да не хочу я, – отмахнулась Антонина Павловна, вспомнив как сильно воняет мочой в месяцами неубираемых покоях её престарелой подруги. -В следующий раз выпьём, – добавила Антонина Павловна, искреннее надеясь, что её подруга успеет умереть от старости до того, как наступит следующий раз. -Ладно, пойду я.
-А, ну бывай. Жалко, – последнюю фразу, сказанную Брюквой, Антонина Павловна уже не слышала.
Оказавшись в квартире и повесив плащ на металлический крюк вешалки, старуха проследовала к своему единственному развлечению – телевизору марки «Рубин», подаренному ей двоюродным братом где-то в середине девяностых.
Брюква не обманула – «Тропиканку» действительно отменили и теперь вместо неё по основному каналу шла какая-то юмористическая передача. Антонина Павловна с досадой отложила тарелку с ватрушками и взяла в руки пульт.
Щелчок.
На соседнем канале какой-то комик вовсю веселил народ, отплясывая непонятный танец, понятный только ему одному.
-Бациллами-микробами я весь саданутый, я справку достал, что я сибанутый!
Со стороны это выглядело скорее нелепо, чем смешно, но чтобы рассмешить старушку, большего и не требовалось. Юмористические передачи Антонина Павловна очень любила. Её рот расплылся в щербатой улыбке – половины зубов у бабушки не было.
-Инга Белова и Аватар – сто лет здоровья…
-Тьфу, чтоб тебя! – выругалась Антонина Павловна на внезапно возникшую рекламу.
Щелчок.
На экране появилась женщина с огромной причёской-гнездом на голове.
-А теперь мы послушаем «шумел камыш» в исполнении нашего дорогого Георгия Казанова, – женщина загадочно улыбалась чему-то своему, время от времени шизофренично хихикая. Это была программа «Друшлаг» – одна из фавориток Антонины Павловны.
-Шумел камыш – колосья гнулись, на сеновале мы проснулись, – состроил физиономию всем известный юморист с блестевшей от большого количества геля причёской.
Антонина Павловна зашлась в приступе смеха. Такие незатейливые шуточки с подтекстом нравились ей больше всего.
-Ой, дайте дух переведу, – вслух пробормотала Антонина Петровна и нащупала на пульте кнопку.
Щелчок.
-Мы начинаем КВН! Для чего? Для кого? – пронеслось на экране.
-И в самом деле, для чего? – подумала Антонина Павловна и зашлась в новом приступе хохота.
-Хохохохо! – громко смеялась Антонина Павловна, а её живот вибрировал, будто поставленный на виброзвонок мобильный телефон.
Щелчок.
-Твой правый глаз сверкает как рубин, тем более, что он у тебя один! – Антонина Павловна снова попала на комика-плясуна.
-Хохохохо! – продолжала смеяться старушка. -Ох… Ох… – только сейчас Антонина Павловна почувствовала, что ей не хватает воздуха. -Надо на ужасы переключить, чтобы страшно стало, – промелькнула в голове бабушки единственно верная мысль.
Щелчок.
-Триста очков на барабане! Буква?
-Ооооо! – Антонина Павловна уже не смеялась, а кричала на одном дыхании, не в силах остановить захвативший её приступ. Рот старушки широко раскрылся, а лицо сильно покраснело от невозможности вдохнуть хотя бы чуточку воздуха.
Щелчок.
-Готовы, да? Тихо! А она задержала дыхание и сидит, даже выдохнуть не догадалась! Ну тупые…
Щелчок.
-Гусь свинье друг, товарищ и брат! Паштеты «Лубочные»…
Щелчок.
-Смех это солнце, он прогоняет зиму с человеческого лица.
Лицо Антонины Павловны напряглось и застыло, словно у паралитика. Возможно, Антонина Павловна и встала бы с кресла, но смех обездвижил её, позволяя только раз за разом сотрясаться и взмахивать конечностями. Задетая морщинистой ладонью, тарелка с ватрушками отлетела вбок и покатилась по полу, раскидывая крошки по изъеденному молью ковру.
Щелчок.
Щелчок.
Щелчок.
В груди Антонины Павловны пребольно кольнуло, а перед глазами внезапно замелькали тёмные пятна. Последним, что она увидела, было снисходительно улыбающееся лицо юмориста, который, как ей показалось, укорял старушку словами «смех продлевает жизнь».
Выскрывшие квартиру через пять дней спасатели, обнаружили чудовищно раздувшийся в кресле труп и раскиданные по полу зачерствевшие булочки, покрытые длинной пушистой плесенью. Последним гостем в квартире Антонины Павловны стала Брюква, картинно причитающая по поводу смерти своей подруги и под шумок стянувшая из её прихожей заляпанный и видавший виды демисезонный плащ.
С значит Смех