Коленька. часть 4. Доска Уиджа
Да-да, теперь-то я знаю, что сам дурак. Не надо было там руками махать. И с чужими вещами надо обращаться осторожно, особенно если не знаешь кому они принадлежали. С барахолки на Уделке можно притащить все, что угодно. От сокровищ до тараканов и клопов. Ну и всякие неприятности тоже.
Зато теперь у меня есть отличное памятное фото. Вот, смотрите. Вот этот длинный дрыщ, забавно выпучивший глаза - это я, а вот это светлое пятно рядом - Михаил Афанасьевич Булгаков, собственной персоной. А вот это пятно слева -тот инфернальный придурок, что живет теперь в моем доме. Доигрались мы, короче.
Ну, а теперь - почему все так произошло.
В тот день ничего не предвещало, как говорится. Я уже три месяца копался в записях бабы Дуси, прорываясь сквозь нечитаемый почерк, непонятные названия ингредиентов, которые приходилось гуглить. Спасибо тебе, технический прогресс, а то пришлось бы бежать в библиотеку. Разучил уже, как заговаривать лихоманку, ОРВИ, по-нашему, мог готовить отвары для лечения почек, сексуальной дисфункции, для приворота уже знал, что надо сделать, и прочие нехитрые рецепты. У коловерши для меня был продуман план, и мы его придерживались.
Со следующего месяца я должен был выступить в роли полноценного ведьмака, дать объявления на все сайты, и грести бабло лопатой. Потому что толпа страждущих только множится. Времена такие. Многим к психиатру надо, но они все равно пойдут к колдуну. Снять сглаз, отвести бессонницу, извести соседей, что облучают радиоволнами через микроволновку - это вот да, это вот все ко мне будут идти. Я уже даже себе шапочку из фольги соорудил. Чтоб соответствовать клиентам.
И даже посмотрел, что конкуренты делают. Тут, неподалеку, нашелся один. На Тележной улице принимал один “потомственный колдун и чародей ”. Я записался на прием. Мол, мне приворот надо. Просили за такое волшебство 8 тысяч. Коленька был очень против.
Прием был, конечно, моим позором.
В сумрачном коридоре квартиры на Тележной меня встретил молодой человек, жеманно кривляющийся, пахнущий как персидский шах - также душно и пряно, и сопроводил до зала, где велся прием клиентов.
Стены гостиной с высоким сводчатым окном и длинный коридор были обтянуты черной тканью, окно занавешено темно-фиолетовой бархатной шторой, мебель под старину с местной барахолки, пучки трав в стеклянных стаканах, жидкости и мази в фигурных флакончиках и баночках, запах, свечи, хрустальные шары и карты Таро. Все так живописно расставлено и продуманно разбросано, что у меня не осталось сомнений - тут действительно живет тот, кто знает толк в приворотах.
Встретил меня в комнате для приема посетителей сам “потомственный колдун”, в черном балахоне, расшитым золотыми рунами и знаками зодиака. Звали его Лель. Очень странное имя, как у славянского божка любви. Такие обычно называют себя звучно - Велемир там, или Иннокентий. А этот - просто Лель. Херня какая-то, подумал я. Вот если я буду выбирать себе имя колдунское, то буду Радогаст. Или Сиалекс Белый. Звучит же.
В общем, этот Лель разделал меня, как селедку. Послушав мои стенания, как я хочу приворожить мою соседку по квартире, он ткнул в меня пальцем и заржал.
— Ты... ты… Да ты че, думаешь что один умный такой? — ворожей смеялся, складываясь пополам, — Новичок, да? Ток силы хапнул? Люб, Люб, иди на дурачка глянь!
На призыв, из-за шторы, что занавешивала вход в комнату, выглянул тот жеманный, душно пахнущий чувак, и, на ходу превращаясь в огромного рыжего кота, прошел в комнату.
— Че ржешь, этот всего второй за 4 года. Значит - что?
— Что? — озадаченно переспросили мы хором с колдуном.
— Значит то, дурни, что силу местным ведьмам или некому передать, или те, кому передали, сидят и не знают что с ней делать! А это проблема.
Ворожей стянул с головы капюшон и стал просто обычным парнем, с длинными черными волосами, ну, может немного похожим на молодого Оззи. Котище развалился на диванчике, заложил ногу за ногу и, мотая лапкой, продолжил:
— А чего, молодой человек, как там вас звать? — он придвинул к себе блокнот, лежащий на столике, и взглянул на исписанные страницы, — Никита! И что вы думаете делать дальше? Сразу предупреждаю - конкуренты нам не нужны.
Пока я акал и квакал от увиденного, Лель успел налить себе чего-то розового в бокал и, не предлагая мне, как гостю, стал расхаживать по комнате.
— Мы вот что сделаем, дружок. — тон колдуна был высокомерен и резок. — Ты сейчас выйдешь отсюда и забудешь все, что тут видел. Иначе быть тебе чем-то немым, типа рыбы в Неве. Как сказал мой друг - конкуренты нам не нужны. Я вижу, сила в тебе есть, но пока ты не умеешь ей управлять. Так что решим так - к приворотам ты ни на шаг не лезешь. Тут моя территория. А дальше развивайся в какую захочешь сторону. Люб! Проводи!
Кот встал, и я понял, что ростом он мне по плечо. Шагая на задних лапах, кот дошел со мной до двери, ведущей на выход, и только что не пнул под задницу. Хвост его раздраженно мотался туда-сюда всю дорогу. На прощанье он потянулся к моему уху и, щекоча усами, промурлыкал:
— Ты заходи, если че. Хозяин добрый. Поможет.
И вот я сидел, учил новый заговор на устранение бродячих призраков из жилья, переживал за свой позорный визит к конкуренту, где меня сразу же разоблачили, как тут без стука завалилась Тошка.
— Филатов! Ты че тут прижух? У меня сегодня вечеринка, приходи, все же не чужой человек. Будет весело.
— Ага, опять твои художники - страдальцы будут плакаться, как их никто не понимает, пить водку и блевать в коридоре? Ну уж нет.
Я видел, чем обычно заканчивались Тошкины вечеринки. Пару тел мне самому приходилось выносить до скорой, потому что алкогольная интоксикация, и как-то раз делить диван с обдолбанной в усмерть девицей, которой не нашлось место в Тониной комнате.
— Нет. — твердо заявил я, и сурово посмотрел на Антонину. — Никаких больше вечеринок.
— Ну, Никит, ну чего ты, ну ты ж мой друг. Приходи, а то скучно будет.
— А чего скучных позвала?
— Да нескучные с моей бывшей дружат. А эти Машку не знают, вот и позвала. Ой, слушай, мы тут с Леликом на Уделке были, прикупили такие вещички! Там тетка одна продавала, я сразу поняла - раритет! Доска, для вызова духов. Уиджа называется.
На Блошином рынке, на Удельной улице, продавалось все, что осталось от прошедших эпох и покойников. Вещи на все случаи жизни. Пальто, изъеденные молью, стоптанные туфли, книги, значки, часы, игрушки, фарфоровые фигурки, картины - всего не перечесть. Я тоже любил там бывать, но больше смотрел, натыкаясь на воспоминания из своего детства, разглядывая диковинные вещички, угадывая их предназначение, листая старые книги с пожелтевшими страницами.
— А та тетка нам и говорит, — донеслось до меня сквозь воспоминания о рядах никому не нужных вещей, лежавших на земле, на подстилках, — Это только в наборе! Какой набор, у нас чего, Совок? Апельсины со статуэткой лебедя? Ну, я конечно все ей высказала! В общем, пришлось Лёльке купить доску, а мне - фигурки и книжку. Старая карга никак уступать не хотела, вот сволочь. Не, ты подумай, ну вот нафига присовывать еще каких-то страшков к доске! Ну?
— Че ну?
— Ну ты придешь?
— А кто будет?
— Моя Лелька, Вадик с реставраторского, Соня, ты ее помнишь, Вася, он в нашей галерее выставляется, да все нормальные ребята, че ты…
Никакую Соню я, конечно же, не помнил. Да и с художниками Тошкиными мало общался. Уж очень высокодуховная публика. А я че, лингвист с Кызылорды.
Когда Тошка ушла, получив мое согласие прийти, со шкафа спустился Коленька. Коловерша зевал, выставляя на всеобщее обозрение длинные белые клыки, потягивался и почесывал себе брюхо. Одно крыло замялось набок.
— Куда собрался, заговоры учи. Задание не сделано, а у него гулянки на уме. — недовольно забухтел он, — Успеешь еще нагуляться.
— Ты как моя мама. Хватит уже, я взрослый мужик. Чаю хочешь?
Коловерша пристроился на подоконнике с кружкой, а я стал доставать из лежащих на столе кульков разные травы и порошки, чтобы опробовать рецепт “кошачий глаз”. В Дусиной тетрадке было написано что тот, кто его выпьет, будет видеть то, что обычный человек не увидит никогда — домовых, призраков и прочую нечисть.
— Таак… Еще два кусочка сушеного мухомора, щепотка толченой руты, щепотка мака толченого, что тут еще?
Я поводил пальцем по строчкам, один ингредиент был написан не понятно. Ну и почерк у Евдокии Стефановны был… Сам черт не разберет.
— Бу... буза… бузита? Бузова? Что тут написано, вот же бабка! Шифровки Свифта какие-то. Колян!
Мохнатик поставил чашку и спрыгнул с подоконника. Молча уставился в тетрадку, видимо тоже не особо понимая, что там начирикано. Потом он завел глаза к потолку и стал загибать когтистые пальцы на лапе, что-то бормоча, как будто вспоминая состав.
— Ааа, так это ж бузина! Она защитная. Чтоб нечисть к тебе не прилипла.
— Тьфу ты, хоспади, понапишут же! — и я щедро сыпанул в ступку сушеных ягод. Ну, чтоб точно никто не прилип.
Растолок все, залил кипятком, как советовала ведьма в своей тетрадке и стал, водя руками над чашкой, произносить заговор, читая строчки на пожелтевшей странице:
СОРОК ТРАВ ЛЕСНЫХ, СОРОК ПОЛЕВЫХ
СОРОК ПОСОРОК ПРЯДЕЙ ГРОМОВЫХ
ВЕТРЫ БУЙНЫЕ В НИТКУ ВПЛЕТЕНЫ
ПО ТРИ СИЛУШКИ С КАЖДОЙ СТОРОНЫ!
УХВАТИЛСЯ Я, ШУЙЦЕЙ-КРЫЛЫШКОМ
ЗА ВЕРЕВОЧКУ - ЗЛАТУ НИТОЧКУ.
ОЧИ РАСПАХНУЛ, ВИЖУ Я ВО ТЬМЕ!
Над чашкой стал подниматься белый пар, вперемешку с розовыми искорками, я аж залюбовался своим творением. Внезапно раздался резкий хлопок, повалил вонючий дым, я отпрыгнул подальше, а коловерша взлетел на шкаф с грацией напуганной обезьяны - на пол свалились коробки и стопка журналов.
— Это чевой-та? Ты чего туда насовал? — Коленька возмущенно тряс ушами, глядя на меня выпученными круглыми глазками.
— Да все по рецепту. Вон, смотри, уже не дымит.
— А, ну раз по рецепту, то пей!
— Вот еще. Сам пей.
— Если ты это не выпьешь, то и не узнаешь, получилось или нет. Так что давай, ведьмак, опробуй зелье. — мохнатый хихикнул и удобно расположившись на освободившейся площади, вытянул морду в ожидании.
Ну, я и выпил. Гадость несусветная. Влезла в меня только половина. Отплевавшись, я почувствовал, как в голове тихонько зазвенело, в переносице заломило, словно я сожрал много мороженого, и мир стал таким чудесным.
Милый Коленька сидел на красивом коричневом шкафу с затейливо отслоившимся лаком, и забавно пучил глазки. Такой он няшный, подумал я, и сдернув его за лапы, принялся тискать мохнатую тушку, похлопывать его по холке, ерошить шерсть на макушке и приговаривать, какой коловерша замечательный, добрый, и ушки у него такие длинные, мягкие, и… и… И тут меня отпустило.
Ошалевший от такого обращения Коленька притих у меня на руках, с тревогой следя за моим лицом. Я сам чуть не провалился со стыда, что на меня нашло?
— Эээ… Извини. — сказал я, опуская мохнатика на пол. — Чет я не то…
— Да уж, — приглаживая шерсть на заднице ответил он, — У Дуси такого эффекта не было. Ну и чего, работает?
— Да фиг его знает. Пока никого не вижу. Но, может в моей комнате и нет ничего. Пойду к Тошке, там проверю.
Весь вечер дребезжал звонок, гости прибывали. Из-за Тошкиной двери был слышен гул голосов, музыка и смех. Хорошо, что наши комнаты в коммуналке крайние к выходу и соседи далеко. Никому не мешаем.
Я приоделся, напялил лучшую рубашку в синюю полосочку, новые джинсы, и даже расчесался и уложил волосы. Там жеж бохема, как бы не ударить в грязь лицом. Взял в холодильнике батл водки, что стояла там уже пару месяцев, и поперся на светский раут.
В коммунальных хоромах Антонины витал табачный дым, запах дешевого вина и отчетливый дух богемной жизни Санкт-Петербурга. Картины Тошкины задвинули к стенке, в кои-то веки в комнате не валялись вещи на спинках стульев и кресел, на диване рядком сидели трое с кислыми лицами. Еще одна девушка, весело смеясь и обсуждая что-то с Тоней, разливала вино в пластиковые стаканчики, на широком подоконнике соорудили импровизированный стол, где на тарелках покоились колбаса и сыр в нарезке. Играла джазовая музыка, мне все нравилось. Кроме кислых рож на диване. Тайком я осмотрел комнату и никаких потусторонних личностей в ней не заметил. А может, отвара надо было больше выпить, тут пока не понятно.
Меня познакомили с сидящими на диване. Будущий реставратор Вадик в свитере с дырками, Василий - подающий надежды художник, и нынешняя подруга Тошки - Лёля. Сама она представилась как Ольга, астролог. И как Тонька на таких западает, подумал я, какая-то курица вялая. Ольге было прилично за 30, судя по лицу. Крашенные в черный редкие волосы сосульками свисали на плечи, рот, выгнутый в вечно недовольной гримасе, выдавал в ней особу нервную. Одета она была в черный балахон и широкие, тоже черные, брюки. Ну, а чего. Прямиком из готов в астрологи.
Пока все пили и болтали, я узнал главное - вечеринка была в честь покупки на Уделке. Вся эта компания на серьезных щщах вещала, что сегодня они будут вызывать духов, чтобы опробовать доску Уиджа. У них даже книжка была с инструкцией, та, которая шла в наборе. Инструкцию, как обычно, никто еще не читал.
Ольга, помахивая стаканчиком в руке, рассказывала о сеансах мадам Блаватской, о том, что Рерих был пророком, что цвета в его картинах символичны, и что она составила гороскоп Антонины на ближайший год. И там есть все признаки, что Милюкова станет известной художницей и будет продавать свои картины пачками. Тошка светилась от радости и поддакивала. Василий охмурял Сонечку, рисуя ее портрет углем. Я заглянул ему через плечо. Определенно, сходство было, но лучше бы Вася рисовал в стиле Пикассо. Тогда бы вышло убедительней.
Все уже были очень навеселе, когда Тошка хлопнула в ладоши и велела выдвинуть круглый стол на середину комнаты. Ольга, делая загадочное лицо, больше похожее на унылую мордочку ослика Иа, торжественно водрузила на стол доску, явно старую - лак на ней успел облупиться, буквы поблекли, а слова “да“, “нет” стерлись. И на ней были два странных углубления посередине. Я таких на этих досках никогда не видел. Хотя, и видел-то их только в кино. Планшетка, которая как курсор должна указывать на буквы, была явно из другого набора, потому что сама доска была коричневатая, сделанная из фанеры, покрытой лаком, а планшетка выточена из цельного дерева и покрыта темной морилкой.
Девушки зажгли все свечи, что нашли у Тошки, а она была любительницей всей этой парафиновой продукции, и комната стала похожа на церковь.
— Ой, это так интересно, — трещала Сонечка, — я никогда в таком не участвовала. Тоня, у тебя книжка есть, как все делать. Давай посмотрим!
Ольга высокомерно фыркнула, мол, чего там смотреть, и так все знает. А вот я и Соня сели на диван и стали изучать правила.
Книга была старинная по виду, еще с ятями, год издания был не указан. Но книга была издана в количестве 50 штук всего. И это уже настораживало. То есть, это совсем не массовое производство. Она называлась “ Правила игры с духами, или как вызвать дух для развлечения благородных дам и господ.”
Сначала там полкниги объясняли, почему благородным господам, а тем паче дамам, не стоит связываться с потусторонним миром, что послания оттуда должен трактовать опытный медиум, и вообще, госпожа Блаватская имеет печальный опыт провалов подобного рода сеансов. Но, она усовершенствовала метод призыва и теперь вы должны действовать по правилам, и ни в коем случае не нарушать их.
Правило первое гласило:
“Сидя за столом, возьмитесь за руки. Медиум или избранный должен положить свои руки на планшетку-указатель, а сидящие рядом с медиумом положить руки на его плечи, таким образом замкнув круг. Что бы не случилось во время сеанса, не разрывайте круг !”
Второе правило советовало всем расслабиться, довериться тому, кто будет вызывать духа. Я посмотрел на Ольгу, которая уже сидела за столом с застывшей улыбкой, и мне стало как-то не уютно.
Третье правило говорило о том, что вопрошать дух призванного нужно четко, громко, и вежливо. Чтобы ничем не обидеть пришедшего с той стороны.
А вот дальше, кроме слов, что надо положить руки на планшетку и не отпускать их до конца сеанса, было и о том, что в специальные углубления на доске нужно поставить фигурки так, чтобы они стояли лицом к лицу.
— Тонь, а где фигурки, что ты купила? Тут пишут, что их на доску надо поставить.
— Да? Странно, впервые слышу, чтобы на такую доску что-то ставили. — Ольга пренебрежительно поджала губы.
— Ну, так в правилах написано. Усовершенствованный вариант.
Тошка достала с полки двух пузатых чертенят, вырезанных из дерева, покрашенных черной краской, и воткнула их в имеющиеся пазы. Оба черта глумливо скалились, и получалось так, что они упирались друг в друга ладошками на вытянутых руках. К спинке одного были пришпандорены вилы, обломанные на кончиках, а у второго - что-то похожее на багор. Вся эта композиция крепилась над буквами. Я почесал ухо. Ну, наверное, так и надо. Хотя, непонятно, зачем они тут нужны.
Свет выключили, расселись за столом, взялись за руки. Ольга подняла лицо вверх, и стала глубоко дышать. Отблески свечей сделали ее лицо свежее, симпатичней. Рядом со мной сидела Сонечка и давилась от еле сдерживаемого смеха. Вадик сидел, уныло пялясь в потолок, Василий заинтересованно разглядывал тени на стенах, лишь только Милюкова трепетно заглядывала в рот Ольге. Явно ожидая чудес.
— А кого вызывать-то будем? — не выдержал Вадик.
На него зашикали, одернули и велели заткнуться. Но, мне тоже стало интересно. А чего это выбор только Ольгин?
— А давайте Булгакова вызовем? — предложил я. — Я у него всегда хотел спросить почему когда вся свита Воланда улетает из Москвы, то с ними нет Геллы? Той вампирши, что была на балу? Куда она делась?
— Да, да… Булгаков, зовем Булгакова… — загудели все, и Ольга, нарочито вздохнув и покачав головой на нашу незатейливость в выборе, откинулась на спинку стула.
— Дух Михаила Афанасьевича Булгакова, приди к нам! Дух Михаила Афанасьевича… — завывала Ольга, и мне стало ясно, что никто на такие подвывания не откликнется.
Когда доморощенная экстрасенс проскулила в десятый раз про Булгакова, у меня появилось стойкое желание встать и уйти из этого балагана. Внезапно, в комнате стало как-то холодно, огоньки свечей заплясали, половина погасла. Я отчетливо увидел, как откуда-то из стены к нам выходит худой невысокий мужчина в старомодном костюме. Темные волосы зачесаны назад, крупный нос, узкие губы сжаты в нитку. Он был явно не доволен.
Мужчина остановился рядом с Ольгой, и протянув руку, положил свою ладонь поверх ее пальцев. Планшетка стала двигаться, все, как завороженные, смотрели только на доску. У нашего “медиума” лицо было такое, словно она сейчас вскочит и побежит, а потом грохнется в обморок. Ольга была в ужасе. Астрологиня явно не ожидала такого эффекта. Зато я понял,что кроме меня мужчину никто не видел. Дусино зелье работало! Раздвушись от гордости, я приосанился и крепче сжал руку Сонечки. Рука сидящего рядом Вадика стала мокрой и противной. Вот жеж!
А планшетка ездила по доске, выписывая кренделя. Ольга шепотом произносила буквы:
— И.. Д.. И.. Т.. Е.. Н.. А.. Х.. Что?!
Булгаков стоял рядом с ней и ухмылялся. Видать достали его, отвлекают от загробной жизни. Может, он там гениальный роман пишет. Потом подумал: “А что я теряю?”
— Михаил Афанасьевич! — громко и вежливо сказал я, — А почему в свите Воланда нет Геллы, когда они все улетают из Москвы? Куда она делась?
Ольга растерянно хлопала ртом, а Булгаков сморщился, как будто лимон съел. Посмотрел на меня ненавидящим взглядом и задергал планшетку. “ Я про нее забыл.” — прочел я, и решил, что гулять так гулять. Сеанс получался очень увлекательным.
— А кота почему назвали Бегемот? Я недавно видел одного кота, который превращается в юношу, прям как у вас. Может и вы такого видели?
Писателя словно дернуло током. Он явно знал, о чем идет речь. По его лицу я понял, что попал в точку. Видел он такого кота!
— Так почему - Бегемот? — продолжал напирать я, а Булгаков стал махать руками, словно прося меня замолчать.
— Все, я больше так не могу! — взвизгнула Ольга, вскочив из-за стола, — Этот дурак со своим Бегемотом все испортил! Дух ушел.
Булгаков схватился за голову. На доске медленно разъехались два черта, поворачиваясь спиной друг к другу.
На миг показалось, что в уши вонзились все крики грешников из ада. Под пронзительный вопль на столе, прямо на доске Уиджа, возник темный силуэт. Сидящие за столом зашевелились и стали вставать, не видя, что происходит. Силуэт немного покачался, словно разминая ноги, и спрыгнул на пол, обретая вид худенького юноши, с темными кудрявыми волосами до плеч, улыбкой во все 32, разрывающей лицо. Одет он был в шутовское разноцветное трико.
“ Мама дорогая, мы вызвали Бегемота!” — пронеслось в голове. И я отчетливо вспомнил, что Бегемот - одно из традиционных наименований демона, приспешника сатаны. Демона плотских желаний. Так в Дусином гримуаре было написано.
Я прилип к стулу, ноги стали ватными. В голове, залитой дешевым вином, гудел один вопрос: “ Как такое может быть?”, и еще утверждение: “ Ну ты, Филатов, и дурак!”
Булгаков застыл столбом, а вот Бегемот, глумливо ухмыляясь, взмахнул руками, и в комнате пронесся вихрь. В воздухе замелькали пластиковые стаканчики, Тошкины кисточки, выжатые тюбики краски, лифчики, перед глазами пронесся дырявый свитер Вадика. Девочки, и почему-то Вадик, оказались голые по пояс. С них просто сорвало одежду. Дамы завизжали, ничего не понимая, стали прикрывать грудь. Один Василий не растерялся. С криками: ”Полтергейст!” он достал смартфон, натыкал в него и стал фотографировать. Со вспышкой. От этого фейерверка у меня в глазах поплыли огненные шары. Я вскочил и кинулся к выключателю. Хлопнул по нему, зажег свет.
А при свете не стало лучше. По крайней мере, для меня. По комнате метались полуголые женщины, Вадик и Бегемот. Булгаков, печально улыбнувшись, растворился в воздухе. Вася перестал тыкать в экран телефона и радостно вопил. Видать думал, что заснял сенсацию.
Девушки, прикрывшись кто чем, застыли кучкой в углу комнаты, Вадик, подвывая от страха, сдернул с люстры свой свитерок и сунув его подмышку, ломанулся на выход. Было слышно, как он там зовет маму, пытаясь обуться. Через пару секунд хлопнула входная дверь.
Бегемот подбирался к девицам, кривляясь и шутливо кланяясь. Они его, конечно же не видели, но напряжение сыграло свою роль - Ольга хлопнулась в обморок.
— Так! Хватит! — заорал я.
Соня с Тошкой дернулись, стали поднимать свою подружку, выпустив из рук то, чем прикрывали свои прелести. Отличный вид мне открылся. Я аж вспотел. Самое смешное, что Соня прикрывалась Тошкиной картиной на которой была запечатлена чья-то задница. Без нее стало лучше.
На Бегемота мой окрик тоже подействовал. Он подошел ко мне вплотную и внимательно меня разглядывал. Глаза у него были действительно кошачьи. Желто-зеленые, с вертикальным зрачком. Шутовское трико, в которое он был одет, казалось старым и грязным, красные ромбы выцвели, а белые стали серыми.
— О, да ты, дружок, меня видишь! — протянул он, — И слышишь! По глазам вижу. Ну, и спасибо вам, дурачкам, что позвали на такую чудесную вечеринку. Давно я у людей в гостях не был. А где я, кстати? Опять Москва?
— Д-да нет. Это Санкт- Петербург.
— Петербург? — вздернул брови демон, — А кто царь сейчас? В прошлое занесло? В последний раз в Ленинграде бывал. С Воландом.
— Был Ленинград, стал Петербург. Опять. — тут я почувствовал, что от демона пахнет. Такой странный запах, как будто в бабулин шкаф, напичканный нафталином, положили апельсины, лакрицу и ссыканул кот.
— Ну, да не важно, главное, обратно мне вернуться не грозит. — он ткнул пальцем в фигурки на доске. Черти как раз завершали движение, съезжаясь обратно. Черные ладошки опять соприкоснулись. Пузатые бесы словно дали друг другу “пять” и снова принялись весело скалиться. — Все, ворота в мой мир закрыты. Да и хрен с ним, там все равно скучно. Будем веселиться!
Это был какой-то сюр. В разгромленной комнате сновали полуголые девицы, демон в грязном шутовском трико собирался здесь обосноваться, и ему было весело, а я просто не знал, что делать дальше. Изгонять демонов, да еще таких легендарных, я еще не умел. Да и не хотел, почему-то. Ничего лучше не придумав, я ляпнул:
— А ты правда в кота можешь превращаться?
Юноша фыркнул, смерил меня взглядом с головы до ног, и даже не меняя позы стал трансформироваться. Через две секунды передо мной стоял огромный черный пушистый кот. Да, на задних лапах. Он пригладил шерсть на макушке массивной лапой и тут опять раздался девичий визг.
— Да, дружок, к сожалению у этого эффекта есть один дефект. Меня видят обычные люди. — сказал Бегемот, разглядывая валяющихся на полу дам. И Васю. Вася тоже хлопнулся в обморок, ну еще бы. Когда прямо из воздуха появляется котище, ростом с нашу Тошку, то тут не всякий герой справится. А тем более художник, человек с тонкой душевной организацией. Так что Василия я не винил. А просто уложил на пол поудобней, подвинув к нему Сонечку и Антонину. Пусть очнется в раю. Потому что я уже в аду, судя по присутствию в моем житие демона. Житие мое… Будем надеяться, что девочки ничего не вспомнят, или подумают, что набухались до черных котов.
— Пошли отсюда. — я открыл дверь, и кот вальяжной походкой выплыл в коридор коммуналки.
— О, нет! Опять нищета? У вас что тут, со времен Сталина ничего не поменялось? — завопил он, разглядев интерьер нашей прихожей.
Не, ну а че. У нас тут миленько. 4 вида обоев на стенах, вешалки с грудой старых пальто и плащей, ящик с тапками для гостей, которому место на помойке, а висящие на гвоздях чьи-то велосипеды и оцинкованное корыто, это даже можно принять за инсталляцию.
“Да не пошел бы ты… Ричи Рич хренов.” — подумал я. Нищета ему тут. Я мило заулыбался и сказал:
— Да, а еще у нас есть сломанные примусы. Тебе будет чем заняться. — и распахнул дверь своей комнаты. — Заходи!
Бегемот закатил глаза и покачав головой прошел в мою обитель, так махнув хвостом, что мне попало прямо по паху. Как будто шлангом от стиралки прилетело. И за это я его понизил в ранге своих кумиров.
В комнате он завалился на диван, уселся ровно так же, как тот кот, которого я видел у колдуна Леля - закинул ногу на ногу, и нервно закачал лапой.
— Ну что за люди пошли, что за люди! Не могут вызвать во дворец какой-нибудь, или в замок в Англии. Почему всегда Россия? Почему эти обшарпанные нищие районы, пахнущие немытыми жопами? — театрально завыл он, а я стал потихоньку злиться. Вообще-то, у нас престижный район. Центр города. А не вот это вот все.
— Ну и не приходи сюда, хуль ты ноешь? — снова из меня вылез кызылординский пацан.
— Да не могу я! Вы три раза произнесли мое имя. А мессир, после того, как разгневался и выгнал меня из свиты, наложил такое проклятие. Да еще этот писака! Я так понимаю, его книжка до сих пор популярна? Какой нынче год, кстати?
Со шкафа свесилась заспанная морда Коленьки.
— 2021! — прохрипел он спросонья, — Милости прошу к нашему шалашу. Я смотрю, сапоги где-то потерял, а, мусьё? И шляпу. И маркиза Карабаса где-то по дороге проморгал.
— А ты что, ведьмина сумочка, всё хозяйкины панталоны в себе хранишь? Чтоб не проморгать. Нюхаешь их по ночам, да?
— А ты теперь без хозяина, и панталоны на заднице некому понюхать, да? Ну ничего, ты не плачь. Мы тебя пристроим. У нас тут теперь цирк есть, где кошки выступают. Ты там звезда арены будешь.
Я стоял посреди комнаты и смотрел на эту перепалку, полную подколов и подтекста. И до меня дошло. Эти двое знакомы. И очень давно.
Время было позднее, я устал и хотел спать. Поэтому без церемоний велел Коленьке заткнуться, а Бегемоту тоже заткнуться или проваливать отсюда. Короче, навел порядок. Кот не свалил, а принялся жалобно выпрашивать приют и водки. При этом он кривлялся и вел себя как привокзальный бомж - переигрывал. Водки не было. Спать коту было велено на полу.
И тут Коленька, до этого сидевший, свесив лапы, на шкафу, распахнул свою пасть и запустил когтистую лапу в зоб. На свет явилась бутылка “Пшеничной”, с этикеткой, которую я с детства не видел. Бегемот обрадованно завопил, вскочил с дивана и заплясал что-то похожее на джигу. Потом повернулся спиной к шкафу, коловерша спрыгнул ему на плечи, устроился там, ухватив демона за уши и эти два брата - акробата продефилировали на выход.
— К Дусе в комнату пойдем, ты спи. — Коленька махнул мне рукой. — Спи.
Еле дойдя до дивана, я бревном упал на одеяло и тут же провалился в сон.
Последней мыслью было, что надо было Пушкина вызывать, он все равно никогда не приходит.
Продолжение следует. Не скоро.
Мой паблик в ВК, приходите - Черные истории от Моран Джурич.
Оценивайте, комментируйте, мне это важно.
Эта часть написана по заявкам трепетных ланей и в ней никого не убили.) Пока что.
Обнимаю, ваша Джурич.)