Мы не верим в себя, мы не верим в народ,
В силу громкого твердого слова.
А идем по дороге, что в пропасть ведет,
Прикрываясь иконой святого.
Мы не видим свобод, не хотим перемен,
Как хотели до нас поколения.
Нам набить бы живот, не вставая с колен
,И молиться бы до одурения.
Мы не слышим людей, слышим голос того,
Кто нас губит под маскою мира,
Если люди исчезнут все до одного,
Он покончит с собой у сортира.
Мы не видим добра. Лицемерие. Ложь.
Наша жизнь превращается в драму.
И не хочет себя лицезреть молодежь
Вв отражении купола храма.
Мы не учимся жить, часто учим других.
Безупречные, гордые люди.
Но к свободе мы делаем робко шаги
В ожидании, что кто-то осудит.
Мы не знаем когда, время нас удивит,
Удивлять мы и сами умеем.
Вот москаль, вот хохол, это негр, это жид.
Мы как стадо безудержно блеем.
Каждый сам за себя, каждый против своих.
Мы отшельники в каменных клетках.
И пока выжигаются судьбы других
Мы не власть, мы же просто объедки.
Сколько слов, сколько дел, сколько быстрых минут
Мы должны пережить, чтобы вера
Помогала в пути, не коверкая суть,
От начала до райского сквера?

Как не надо подставляться

В мае 2019 года в России получили общественный резонанс события, развернувшиеся в самом центре Екатеринбурга. Протесты горожан против строительства очередного храма вылились в силовые столкновения с полицией, частной охраной и «православными спортсменами». Несколько десятков человек были приговорены к штрафам и арестам. Есть сведения о пострадавших.

Противостояние в Екатеринбурге нельзя назвать чем-то из ряда вон выходящим. Те или иные его черты свойственны многим социальным конфликтам в нашей стране. Например, само по себе насаждение православных храмов проводится в последние годы повсеместно. Часто оно сопровождается вырубкой зелёных насаждений и вызывает протесты местных жителей. Один из наиболее ярких примеров — длительное противостояние местных жителей и церкви в московском парке Торфянка. На стороне РПЦ выступали власти, полиция и хулиганствующие православные фундаменталисты из банды «Сорок Сороков». Были там и нападения на горожан, и ночные дежурства, только до слезоточивого газа не доходило. Аналогичные противостояния, хоть и не в такой острой форме, в разное время проходили (и продолжаются) во многих «горячих точках» нашей страны: от столичного района Новогиреево до сквера в Нижнем Новгороде. Использование частных охранников для самой грязной работы тоже никого не может удивить: именно так сейчас подавляются протесты жителей Архангельской области против строительства мусорного полигона. От всех этих случаев екатеринбургские события отличаются лишь одним — своей рельефностью. Все характерные черты подобных конфликтов сконцентрировались в сквере у Театра Драмы в наиболее яркой и даже неприглядной форме.

Борьба за сквер в центре Екатеринбурга возникла не вдруг, она длится уже несколько лет. Она не вызывала ни у кого особенного интереса, пока не перешла в «горячую» фазу. Никаких сомнений относительно характера конфликта ни у кого не возникало. На одной стороне — местные жители, неравнодушные горожане, которым хочется гулять на свежем воздухе вблизи от дома. На другой стороне — олигархи Игорь Алтушкин («Русская медная компания») и Андрей Козицын (Уральская горно-металлургическая компания), церковные иерархи, региональные чиновники, связанные общим бизнесом. Капиталисты, как обычно, стараются урвать себе побольше дорогой землицы, а народ пытается защитить своё право на среду обитания. Публичные слушания подделывались, а в местных СМИ была развёрнута массированная кампания по промывке мозгов за храм. Всё прозрачно и обычно. Поэтому когда возведённые вокруг сквера заграждения были повалены, симпатии большинства комментаторов были однозначно на стороне народа.

Но затем что-то пошло не так.

Спустя два дня после первых столкновений среди протестующих появились молодые люди, разогревавшие себя скандированием «Кто не скачет, тот за храм!» Какие ассоциации вызывает эта речёвка у большинства граждан нашей страны, пояснять нет нужды. СМИ, ранее замалчивавшие протест, тут же уцепились за это событие и начали преподносить конфликт как сугубо политическую акцию, даже подготовку «майдана». Дальше — больше. Наряду со сторонниками Навального в общей массе протестующих появились и совсем уж откровенные фрики — сторонники сепаратистской «Уральской народной республики». Были и другие непонятные личности: то ли «свидетели Навального», то ли безбашенные активисты маргинальных политических групп, то ли полицейские провокаторы. Всё они грамотно работали на дискредитацию протеста.

Как результат, многие люди, сочувственно относившиеся к народному протесту, начали отворачиваться от него. А СМИ тем временем эффективно обыгрывали упомянутые случаи и максимально сгущали краски, представляя весь протест сборищем отморозков и политически ангажированных «врагов России». Например, издание «МК — Екатеринбург» 15 мая опубликовало мракобесную статью, в которой договорилось до следующего:

Агрессивно-левацкий характер второго дня протеста в сквере подчеркивался большим красным знаменем с коммунистической символикой, развивавшимся (так в тексте — Ред.) над сквером.

Оказывается, верным признаком «агрессивно-левацкого характера» является… Знамя Победы, чья фотография приведена там же, в статье.

А «Комсомольская Правда» опубликовала откровения какого-то колумниста, который начал безапелляционно указывать, какой протест является «гражданским», а какой — нет. Борьба за сквер, по его мнению, это «фальшивый протест» и «имитация», а вот протест у стен РУВД — это в самый раз.

…Почему же искренние, честные защитники сквера лишились поддержки общественности? Причины две: у них нет идеологии и нет организации.

Отсутствие политического кругозора, неразвитость классового сознания приводят к тому, что граждане элементарно не понимают, где друзья и где враги. Что собой представляют олигархи, попы и чиновники — разберётся даже ребёнок. А вот дальше начинаются трудности. Для того, чтобы отличить (и отделить) искреннего сотоварища от любителей политической наживы, хайпожоров и провокаторов, нужна теоретическая грамотность и опыт практической борьбы. Всего этого у людей нет. Учиться нашим гражданам было негде. Поэтому они принимают крики навальнистов на чистую монету. Поэтому они не понимают, что подобные «друзья» оказываются хуже врагов. Это не вина защитников сквера, это их беда.

Организация — то, что удесятеряет силы. Видеотрансляции с места событий наглядно демонстрировали, что у противников строительства нет порядка в своих рядах. Собственно, и рядов никаких нет. В сквере царила стихия. Как результат, гражданам в принципе были недоступны такие меры как, например, удаление провокаторов. Недоброжелатели могли, затесавшись в общие ряды, скакать, кричать, размахивать какими угодно флагами — с этим никто ничего не делал. В Интернете распространяется видео, где журналист-провокатор, нанятый сторонниками храма, намеренно оскорбляет защитника сквера и, в конце концов, получает от него по лицу. Это видео активно используется для «доказательств» того, что все защитники сквера — отморозки и «бесы»… Если бы защитники сквера были более организованными, они могли бы удалить подобных провокаторов или, по крайней мере, отделить себя от них. Этого сделано не было.

В результате социальный протест против гнусной сделки олигархов, чиновников и церковников стараниями провокаторов (от навальнистов до СМИ) успешно преподносится как политически ангажированное действо, подготовка к «майдану», борьба с духовными скрепами и расшатывание России.

* * *

Коммунисты всецело на стороне народа. Мы далеки от упрёков и поучений в адрес кого бы то ни было. Мы также понимаем, что идейность и организованность с неба не свалятся. Данной статьёй мы хотим лишь обратить внимание на то, как упомянутые проблемы: политическая незрелость и отсутствие организованности — из раза в раз становятся причиной поражений народа.

Низкая политическая грамотность трудящихся — это упрёк, прежде всего, нам самим. А бесценный опыт самоорганизации возможно наработать лишь в ходе борьбы. Притом лучше всего дело пойдёт не там, где для решения конкретной проблемы собираются ничем не связанные друг с другом люди, а там, где люди уже объединены повседневной общей работой. Крупное производство по-прежнему остаётся наиболее благоприятной средой для зарождения пролетарской солидарности.

Но это уже другая история…

Александр Батов