Система «А»: как в СССР спасали Москву от ядерных бомбардировок
Арсенал межконтинентальных баллистических ракет, стратегическую авиацию и атомные подводные лодки Советского Союза любили называть ядерным щитом Родины. Выражение эффектное, но в буквальном смысле эта триада являлась, скорее, ядерным мечом страны. Щитом, непосредственно защищавшим территорию государства от атомной бомбардировки, правильнее было бы назвать систему противоракетной обороны. Комплексы ПРО, более дорогие и технически сложные, чем наступательные ядерные силы, должны были обеспечить перехват ракет противника на подлете к цели и гарантировать их уничтожение. В США к 1970-м годам разработали проект Safeguard. Похожая система — и даже чуть раньше — существовала и в Советском Союзе. Более того, если США отказались от Safeguard на следующий день после его постановки на боевое дежурство, то в России стратегическая ПРО (конечно, в значительно усовершенствованном виде) существует и в настоящее время.
Для каждого из видов наступательного вооружения существуют их «убийцы»: противотанковые, противолодочные, противовоздушные и так далее. Естественно, появление нового вида оружия сразу же вызывает соответствующую реакцию: с ним учатся бороться. Баллистические ракеты не стали исключением, тем более они сразу продемонстрировали если не свою эффективность, то уж точно не сравнимую ни с чем ранее эффектность. Для союзников единственным способом защиты от немецкого Wunderwaffe («чудо-оружия») — ракеты V-2 («Фау-2») — оставались лишь традиционные бомбардировки мест их производства и старта. Разумеется, с усовершенствованием подобной техники, увеличением ее дальности, использованием ядерных компонентов в качестве боевых зарядов традиционные средства больше не могли выступать сколь-нибудь значимым средством борьбы.
Старт немецкой ракеты V-2
Ракетная гонка
В первые годы существования ядерного оружия единственным способом его доставки на территорию «вероятного противника» оставалась бомбардировочная авиация. Соответственно, основные усилия государства были направлены на совершенствование систем противовоздушной обороны, а противоракетная была уделом энтузиастов. Однако к середине 1950-х и в СССР, и в США осознали необходимость значительного увеличения инвестиций в разработку ПРО. Дальность новых поколений баллистических ракет, боевую часть которых составляло уже ядерное устройство, неуклонно росла, и если Соединенные Штаты, окруженные океанами и дружественными странами, еще чувствовали себя в относительной безопасности, то в Москве этим похвастаться не могли. У американцев было много союзников в Европе, в том числе и вблизи советских границ, что напрямую угрожало безопасности по крайней мере европейской части страны. С появлением же в конце 1950-х межконтинентальных баллистических ракет под ударом была уже вся территория СССР. Впрочем, к этому моменту и Вашингтон оказался в похожей ситуации.
Любопытно, что в СССР всерьез заниматься проблемой ПРО начали даже раньше, чем в США. Уже 17 августа 1956 года закулисные интриги в советской «оборонке» наконец завершились принятием постановления ЦК КПСС о создании экспериментальной системы противоракетной обороны. Пентагон же, в структуре которого также существовали бюрократические разногласия, по-настоящему спохватился лишь после запуска с Байконура первого искусственного спутника Земли в октябре 1957-го. Впрочем, имевшихся у американцев наработок по программе Nike-Zeus хватило, чтобы стремительно ликвидировать отставание и даже практически догнать на финальном этапе своих советских коллег.
К КПСС возложил ответственность за проектирование системы ПРО на специально созданное конструкторское бюро СБ-30, главой которого (и ответственным за противоракетную тематику) назначили будущего Героя Социалистического Труда Григория Кисунько, начавшего заниматься проблематикой еще в 1954 году, когда на нее не обращали внимания. Кисунько в своих мемуарах «Секретная зона: Исповедь генерального конструктора» так рассказывал о ходе ключевого заседания президиума ЦК, на котором принималось историческое решение по ПРО: «Ворошилов задал мне вопрос: не будут ли осколки рикошетировать от баллистической головки? Я ответил, что это исключено благодаря огромным скоростям сближения головки с осколками, тем более что и сами осколки (вернее — шрапнелины) будут начинены взрывчаткой. В знак согласия с моим ответом члены Президиума ЦК как-то дружно утвердительно закивали. А у меня промелькнула мысль: „Значит, и до кавалерийского маршала дошло, что поразить боеголовку баллистической ракеты — не то что поразить самолет“».
Конструктор Кисунько был прав: задача перед ним стояла действительно непростая. Несмотря на режим полного благоприятствования, установленный государством, и щедрое финансирование (под тематику был создан даже отдельный полигон у озера Балхаш в Казахстане), разработка системы «А» (такое условное обозначение она получила в постановлении ЦК) растянулась на целую пятилетку. Впрочем, учитывая техническую сложность задачи, успех все равно был выдающийся. 4 марта 1961 года на полигоне Сары-Шаган состоялся первый учебный перехват противоракетой баллистической ракеты Р-12. Промах составил 31 метр, что при расчетном радиусе поражения гарантировало уничтожение атакующей боеголовки. За месяц с небольшим до запуска первого человека в космос в другом районе казахской степи случился свой маленький праздник, который, конечно, не преминули отметить. Кисунько писал: «В моем домике уже стояли на столе графины со спиртом и водой, стаканы, а на сковородке шкварчала яичница с салом. Весть об успехе быстро разнеслась по полигону, и к домику потянулись полигонные военные и промышленники. Спирт по вкусу разбавляли или просто запивали водой, закусывали сырыми яйцами и ломтиками сала. Так пошла в дело вся провизия, закупленная мною вчера на сары-шаганском рынке».
В США аналогичную задачу (успешный перехват боевой части баллистической ракеты противоракетой Nike-Zeus B) осуществили через девять месяцев, 14 декабря 1961 года.
Памятник противоракете В-1000 на штатной пусковой установке на полигоне Сары-Шаган
Система А-35
За первым успешным пуском последовала целая серия дополнительных испытаний, а уже в 1962 году началось строительство боевой версии системы «А», получившей индекс А-35. Во многих отношениях ее структура и механизм действия повторяли американский аналог Zeus. На первом этапе радиолокационная станция дальнего обнаружения находила цель, затем установленная на главном командно-вычислительном пункте ЭВМ рассчитывала ее координаты и настраивала на потенциальную боеголовку радиолокаторы точного наведения. Те захватывали цель, ЭВМ определяла ее траекторию, после чего направляла на атакующую ракету противоракеты.
В соответствии с этой схемой до 1971 года вокруг Москвы и была кольцом развернута система А-35. Находившиеся в похожих условиях Соединенные Штаты предпочли обезопасить свои крупнейшие военные базы (гарантировавшие нанесение ответного удара), но в Советском Союзе для района стратегической ПРО выбрали именно столицу. В ней и ее ближайших окрестностях была сконцентрирована вся полнота государственной власти — политической, экономической и военной. Внезапное уничтожение города неожиданным ядерным ударом практически гарантировало наступление в стране хаоса, что в условиях военных действий могло поставить под угрозу не только симметричный ответ противнику, но и сам исход потенциальной войны.
Карта расположения объектов систем ПРО А-35 и А-35М
Центральным элементом системы была РЛС дальнего обнаружения «Дунай», рядом с которой находилось и здание главного командно-вычислительного центра (ГКВЦ) с ЭВМ внутри. Комплекс расположился в 70 километрах к северо-западу от Москвы, по соседству с поселком Кубинка.
РЛС «Дунай» (дальность действия — 2500 километров) состояла из двух частей: приемной и передающей, которые были разнесены на 2,5 километра. В передающей половине находились две антенны длиной 200 и высотой около 30 метров, разделенные зданием с технологическим оборудованием внутри. Куда эффектнее был «приемник». Его две антенны длиной и высотой 100 метров были поставлены под углом друг к другу в виде треугольника. Несмотря на секретность, огромная поднимающаяся над лесом конструкция была хорошо заметна местным жителям и даже проезжающим по соседнему шоссе случайным водителям, прозвавшим станцию «космическим шалашом». Американцам укрытия типа «шалаш», видимо, известны не были, поэтому «Дунай» в своих документах они называли Doghouse («собачья конура»).
РЛС «Дунай-3М». В левом верхнем углу — приемная часть с «шалашом», справа внизу — передающий комплекс. Снимок американского спутника-шпиона
Следующим элементом системы был комплекс «Енисей», в котором противоракеты объединялись с радиолокаторами канала цели и радиолокаторами канала изделия, куда менее крупными РЛС, накрытыми шарами («сферическими радиопрозрачными укрытиями») диаметром 36 метров. Радиолокатор канала цели (РКЦ) с дальностью действия 1500 километров получал от «Дуная» координаты цели, отслеживал ее траекторию и выдавал соответствующие целеуказания для противоракет. Радиолокатор канала изделия (РКИ) сопровождал противоракету в полете и выдавал поправки ее траектории.
Каждая цель изначально рассматривалась как парная: противоракета в полете не могла отличить головную часть межконтинентальной ракеты с ядерным зарядом от ее последней ступени. В результате РКЦ вынужден были вести и собственно боеголовку, и средство ее доставки. РКИ же мог сопровождать лишь одну противоракету, поэтому в каждом «Енисее» было по два радиолокатора канала изделия, ведь для гарантированного поражения парной цели (и боеголовки, и последней ступени) требовалось запускать сразу две противоракеты. Поэтому один «Енисей» комплектовался восемью противоракетами и мог уничтожить четыре потенциальные американские МБР.
В общей сложности вокруг Москвы развернули четыре позиционных района (Клин, Загорск, Наро-Фоминск, Нудоль), в каждом из которых находилось по два стрельбовых комплекса «Енисей». Таким образом, советскую столицу защищали 64 противоракеты А-350Ж с ядерным зарядом, в теории способные гарантированно уничтожить лишь 32 парные цели. Проблема была в том, что к началу 1970-х такая схема уже безнадежно устарела. Прогресс в разработке наступательного ядерного вооружения также не стоял на месте, и к 1971 году в Мировом океане уже плавали сразу несколько американских подводных лодок, на борту которых находились ракеты Polaris A-3 с разделяющимися боевыми блоками. Полного залпа всего лишь одной подлодки было достаточно, чтобы в системе А-35 просто не хватило бы противоракет для ликвидации всех боеголовок.
Кроме того, в созданной советской системе ПРО был целый ряд других изъянов. Например, советские противоракеты были наземного базирования. Их можно было эффектно провезти по Красной площади на очередном параде, но они не были никак защищены от возможной атаки, в особенности ядерной, с воздуха, тем более если речь шла о ракетах с разделяющимися головными частями. Построенная с большим трудом система уже к моменту своей постановки на боевое дежурство была фактически неэффективна.
Американцы, разрабатывавшие аналогичную программу Zeus, прекрасно понимали ее недостатки и поэтому даже не пытались реализовать свой вариант. Вместо этого, отправив «Зевса» в архив, они рискнули и сосредоточились на новом проекте, получившем название Safeguard. Его радиолокационные станции способны были вести множество целей и контролировать множество противоракет. Кроме того, в составе комплекса было сразу два эшелона противоракет (заатмосферные и внутриатмосферные), позволявшие даже в условиях большого количества ложных целей уничтожить те, что действительно представляли угрозы.
Комплекс Safeguard в Северной Дакоте
Наследники
Советский Союз же, в 1971 году только закончивший систему А-35, был вынужден сразу же заняться ее принципиальной модернизацией. Новый комплекс получил индекс А-35М. Для него недалеко от старой станции «Дунай-3М» (также прошедшей необходимое технологическое обновление) была построена новая РЛС «Дунай-3У». Уже совсем не похожее ни на шалаш, ни на «собачью конуру» сооружение получило в странах НАТО кодовое обозначение Cathouse («кошачий домик» — по аналогии с Doghouse, хотя на кошачий домик похоже оно и не было). Обновленный Doghouse и новейший Cathouse системы А-35М позволили избавиться от главного недостатка своего предшественника: новые РЛС были способны вести множество целей и противоракет. Кроме того, были заменены ЭВМ, оборудование — обновлено на отвечающее требованиям времени, были переписаны боевые программы, что позволило повысить эффективность противоракетного комплекса. Теперь он был способен эффективно противостоять новейшим американским МБР Poseidon и Minuteman с разделяющимися боевыми частями. Конструктору Кисунько это, впрочем, не помогло — в 1975 году его сняли с должности.
Строительство модернизированной А-35М было в самом разгаре, а в мире наступила разрядка. Брежнев и Никсон подписали договор об ограничении систем противоракетной обороны, каждая из стран обязалась сохранить у себя всего один район стратегической ПРО. К этому моменту американцы как раз сдали в эксплуатацию свой Safeguard в Северной Дакоте — и немедленно закрыли его. В стране победившего капитализма считали доллары и достаточно трезво оценили необходимость такой сложной и дорогой системы в условиях, когда уничтожение противника и так гарантировалось десятками атомных ракетоносцев, скрывающихся в водах морей и океанов.
В СССР же от идеи на всякий случай защитить Москву так и не отказались. В 1995 году, уже после распада СССР, на боевое дежурство наконец была поставлена очередная версия старого изобретения конструктора Кисунько — система А-135 «Амур». Она уже очень напоминала американский Safeguard образца 20-летней давности. Первый «Дунай-3М» к тому времени сгорел и был частично разобран (над Кубинкой исчез знаменитый «космический шалаш»). Вместо него уже работала новейшая РЛС «Дон-2Н» под Софрино, так похожая на «пирамиду Никсона» в Северной Дакоте. Компанию «Дону» составили противоракеты (уже шахтного, а не наземного базирования) и их двухэшелонная система (к заатмосферным противоракетам добавились внутриатмосферные).
Прошло еще 20 лет, и, судя по всему, настало время для наследника «Амура». В ближайшем будущем на боевое дежурство, как ожидается, будет поставлена уже российская противоракетная система А-235 «Нудоль». Она засекречена, но военные эксперты по косвенным данным прогнозируют ее структуру. Предполагается, что новые противоракеты смогут использовать для поражения баллистических целей как ядерный, так и кинетический заряд. Кроме того, благодаря увеличению их дальности противоракеты будут способны поражать и спутники на околоземной орбите. Из шахт они вновь переместятся на транспортные пусковые установки, которые действительно будут мобильными (в отличие от варианта 1960-х). «Ядерный щит», по мнению аналитиков, будет способен оперативно перемещаться, а значит, при определенных обстоятельствах спокойно спать сможет уже не только Москва. В условиях, когда ядерными державами становятся страны с весьма своеобразными режимами, возможно, скоро будет иметь смысл на всякий случай «накрыть зонтиком», например, Владивосток.
Источники: flickr.com, Wikimedia, onliner.by, vpk-news.ru, militaryrussia.ru
Баянометр ругается на 2 картинки.
