Малефисента, перерисовка сцены
Автор: Shinigamisquirrel
Источник: FurAffinity
also fuck Philip for killing her in the original. >:CCCC ©
Тег мат нужен?
Автор: Shinigamisquirrel
Источник: FurAffinity
also fuck Philip for killing her in the original. >:CCCC ©
Тег мат нужен?
Некрасиво наш друг в конце боя поступил,использовал запрещенный прием(ударил щитом в шлем)...опасно это для жизни и глаз.
Вопрос: как победить профессиональных убийц, закованных в броню и сражающихся верхом на лошадях, если у вас в наличии лишь масса крестьян, ничего не смыслящих в военном ремесле? Простой ответ: раздать им копья и научить держать строй. Как это, например, сделал македонский царь Филипп II (отец Александра), которому удалось слепить из пастухов непобедимую фалангу. Или швейцарцы, тоже пастухи с древковым оружием, уничтожившие одну из сильнейших рыцарских армий - войско Карла Смелого, герцога Бургундии. И по тем же лекалам шотландцы организовали свое ополчение и выстроили антирыцарскую тактику, основу которой составляли шилтроны.
В средние века Шотландия интенсивно воевала с южным соседом, резонно желавшим подчинить британские острова своей воле. Соответственно, все военное развитие шотландцев в этот период было строго завязано на поиске эффективного оружия в борьбе с англичанами. Главную силу которых, как и полагается феодальной армии, формировали тяжеловооруженные всадники. Не углубляясь в термины и тонкости средневековых сословий, их можно назвать "рыцарями".
Тем временем уступавшие во всем: в богатстве, военном опыте, количестве людских ресурсов, - шотландцы имели в наличии лишь тягу к свободе и независимости. И как-то конкурировать с Англией по части тяжелой конницы для них не представлялось возможным. Поэтому, вступая в конце XIII столетия в войну против южного гегемона, пришлось к боевому настрою приобщить изобретательность.
Хотя в первом сражении войны за независимость (1296-1328) король Шотландии выставил именно рыцарей. Которые встретились с английскими визави при Данбаре в 1296. Надо сказать, обе стороны сражались храбро, доблестно. Но благородные шотландцы как-то быстро сообразили, что сопротивление бесполезно и лучше отправиться в сырые и мрачные "номера" темницы Тауэра. Там же отсиделся и их монарх (он вообще не вернулся в родные края). Таким образом предсказуемый итог боя показал несостоятельность феодального войска борцов за независимость.
И кто бы мог подумать, но обезглавливание (не буквальное) шотландской знати отчасти даже помогло горцам победить в следующем крупном сражении. В 1297 году талантливые командиры Эндрю Морей и Уильям Уоллес (этот всем знаком по фильму "Храброе сердце"), уступая численно и качественно, разбили врага на Стерлингском мосту. Они верно оценили свои возможности, удачно подобрали местность и мудро выждали момент, когда враг ошибется первым. При этом Морей и Уоллес в основном командовали пехотой, набранной из простого люда. И нет никаких сомнений, что без умелого руководства рыцари смели бы этот контингент, не сильно напрягаясь.
Похоже, опыт предыдущего сражения дал Уильяму Уоллесу (Эндрю Морей погиб после боя от ран) стимул для военных реформ. И в 1298 году при Фолкерке шотландские копейщики впервые построились в шилтрон - круговое статичное построение, напоминающее ощетинившегося ежа. Есть свидетельства, позволяющие полагать, что Уоллес даже разработал специальную систему командования для координации шилтронов.
При Фолкерке горцы снова были в меньшинстве (по некоторым данным их было чуть ли не вдвое меньше англичан). И Уоллес в очередной раз решил воспользоваться преимуществом местности. Его силы заняли позиции на поле, зажатом густым лесом с одной стороны и болотом - с противоположной. Пехоту он построил в четыре шилтрона по тысяче копейщиков в каждом. В интервалах между формациями встали лучники. Сам полководец с горсткой кавалерии стоял поодаль в ожидании маневров противника.
Английский король мудрить не стал: обойдя с двух сторон болото, его рыцари ударили во фланги противника. Однако попытки расстроить копейщиков силами кавалерии оказались тщетны. Хотя шотландских лучников между делом порубить удалось. Всадники, частично уже спешенные и осознавшие, что плотные ряды копий им не по зубам, откатились на исходные. И в бой вступили пешие отряды короля.
С полетом первой стрелы, выпущенной из длинного лука, стало понятно, что шотландцы обречены. Так как ответить было нечем. Их боевой дух быстро падал, а тут еще вражеские пехотинцы подходили для довершения разгрома. Поэтому шилтроны вскоре посыпались. И копейщики ретировались лесом, стоявшим позади.
Фолкерк, несмотря на поражение шотландцев (кстати, по потерям бой шел на равных), показал возможности пехоты в борьбе с рыцарями. В то же время обнажились слабые стороны тактики с применением новой формации. Но горцы не отчаялись. И следующая крупная встреча непримиримых врагов показала, что они прекрасно усвоили уроки 1298 года.
Рыцари сражаются - Евгений Беденко вс. Иван Васильев
Очень крутой бой.
Битва при Земпахе.
Это очень мифологизированная битва. Фактически, швейцарцы строят на ней свою идентичность. По значению она сравнима с Куликовской для нас.
Поэтому я дам осторожную выжимку.
Земпахское было сражением, где обе армии сошлись, не имея времени развернуться. Однако в данном случае инициативу проявил герцог Леопольд. Он шел в обычном походном порядке с отрядом, в котором, возможно, насчитывалось менее полутора тысяч тяжеловооруженных всадников (всего, я напомню в его армии было 3 – 4 тысячи всадников и до 2 тысяч пехотинцев).
Обнаружив швейцарцев, Леопольд спешил часть рыцарей, очевидно исходя из соображений, что применение тактики противника, да еще с превосходящими в мощи закованными в доспехи рыцарями и другими тяжеловооруженными конниками, должно оказаться решающим фактором. Остальные рыцари остались на конях для завершающего удара, когда швейцарцы будут сломлены. В последовавшей схватке рыцари почти одолели люцернцев; имперцы, по всей видимости, были уверены в победе, когда к месту сражения подошла главная баталия швейцарцев. Большая часть рыцарей оказалась между двумя швейцарскими баталиями…
Все попавшие в ловушку всадники (до 2 тысяч), в том числе и Леопольд, были истреблены.
С этого момента швейцарцы становятся широко известны в центральной средневековой Европе. То есть – практически мифическими существами.
Их неотъемлемые качества – безудержная ярость, презрение к смерти, абсолютная жестокость. Да, чуть не забыл – сверхъестественная сила (от дьявола) и поразительная живучесть (не знаю от кого), благодаря которым, собственно они и побеждают.
Что же происходит на самом деле?
Есть два удивительных факта.
Первый, и самый важный – швейцарцы держат удар тяжелой конницы в поле. Благодаря пикам и высокому боевому духу, надо полагать.
Второй, который и обеспечил швейцарцам пугающее преимущество. Сейчас я скажу, приготовьтесь. Вы можете непроизвольно негодующе закричать, но поверьте, я не вру. Дело в том, что швейцарцы... слушались своих командиров!
Немыслимое дело, но по всему видать – это правда.
С другой стороны, часто отмечается, что внимание к тактике признак любителя. Профессионал определяется по мудрому взгляду, упертому в карту.
Нагнемся, чтобы посмотреть и в этом направлении. Действительно, практически всегда именно швейцарцы выбирают место и время битвы. Очень подвижные (как войско) баталии швейцарцев постоянно застают врасплох войска врага. Это объясняется средневековыми источниками отсутствием у швейцарцев доспехов. Есть описание битвы при Земпахе, где сами швейцарцы похваляются этим, типа это их выбор, поэтому такие быстрые. Просто привязали к левой руке деревяшку или вязанку хвороста, вместо щита, и в бой.
Я уже говорил – Земпахское сражение сильно мифологизировано, поэтому относиться к его описанию надо осторожно. Вкратце, посыл швейцарцев, при описании этого сражения:
Можете греметь своими доспехами и бить в щиты, но чистый гулкий звон наших стальных яиц заглушает ваше смешное бряцание и является предвестником вашей смерти.
Да, там половина источников в белых стихах остальные вообще песни.
А если серьезно, преимущество в организации и логистике позволяет швейцарцам быстро и в нужном месте собрать просто огромную толпу народа. И этот народ не из тех, который легко умирает.
Но и за порубанных рыцарюг есть что сказать.
Первое – они все еще на коне, особенно когда без коня.
Я имею в виду что при том же Земпахе, имея нормального и авторитетного командира, феодалы почти победили. Леопольд был выдающимся командиром, имел авторитет, и феодалов держал в кулаке.
Это видно хотя бы по его действиям – несмотря на то что швейцарцы застали его армию врасплох Леопольд успел построиться. Как я уже описывал в историях о англичанах и шотландцах, построиться загодя, перед битвой, и не сходить с места – фактически единственный шанс избежать хаоса в битве. У него видимо были дальние дозоры, потому что за 15-20 минут через которые появившиеся в поле прямой видимости баталия швейцарцев ударит в растянувшееся на марше войско, построить рыцарское ополчение просто не реально. Не важно как, но он смог. Принял удар швейцарцев на спешенную фалангу из рыцарей. И рыцарюги начали медленно, трудно, но перемалывать горцев. Может не прямо уж как мясорубка, но то что перемалывали – точно, это подтверждают и швейцарские источники.
Проблема и беда Леопольда была не в качестве рыцарей как бойцов, а в их классовой принадлежности.
В баталии швейцарцев ты дрался за себя и своих друзей, свой кантон, свой союз. И за нормальную долю в добыче. Вокруг тебя братья, и не только по оружию, но и вполне вероятно по крови. Да и другие родственники.
А если ты рыцарь, то чем ты выше в иерархии, тем больше от тебя проблем. Стоишь ты такой барон Глухой Дыры, с отрядом в пять копий (пять рыцарей с вооруженными слугами), всего человек двадцать. Справа от тебя барон Другой Дыры, который у твоего деда отжал рощу на южном берегу речки Вонючки. Чуть дальше стоит барон Еще Дыры, который в том году увел у тебя стадо. А вон барон Зареченский, который с тобой не граничит, но его племянник убил твоего дядю, когда воевал за англичан против французов. А слева вообще барон Богатой Дыры, аж с десятью копьями за спиной. Эта мразь, пока ты был в крестовом походе, разграбил твой замок и изнасиловал жену и дочь. И ты, вполне ожидаемо, намереваешься воткнуть ему клевец в затылок при первой же возможности.
Трудности житейские, в среде агрессивных психопатов, стремящихся к насилию, очень быстро выливаются в многочисленные кровавые раны присутствующих.
Удержать эту орочью ватагу в некоем подобии армии – задача не тривиальная.
Разумеется, о массовых учениях и речи быть не может. Поэтому появление баталии швейцарцев с неожиданной стороны фактически обрекало феодальную армию, не способную к маневру, на разгром.
Но все это маловато для легенды. Для легенды нужно беспримерный пример мужского мужества и непревзойдённой превзойденности.
(На картине - герой Швейцарии, после того как прыгнул на копья врага, прижимая их вниз своим телом, и тем самым дал возможность комрадам прорубиться в строй австрийцев. Так и победили.)
Тут то и подвезли битву при Нефельсе. Произошла она 9 апреля 1388 года.
Это случилось через полтора года после Земпаха. К 1388 (почти, почти) швейцарцы, а если точнее, безобразно разросшийся союз городов и горцев, выбил местных благородных сеньоров из города Гларус. Откровенно говоря, это было похоже на освобождение от ига. Гларусцы радовались - самоуправление, демократия, все дела. Сначала делали это осторожно, платя дань кому нужно, и сильно не отсвечивая громкими заявлениями. Но уже в следующем году, войска Гларуса уничтожили крепость Виндегг (нем. Windegg). Только после этого, 11 марта 1387 года, городской совет объявил Гларус независимым от контроля Габсбургов.
И опять австрийцы, слегка оправившись после Земпаха, решили все же пояснить за феодализм.
Они опять собрали армию (ну, конечно это уже была не та что прежде), и попытались наказать горожан Гларуса.
Любопытно, что тот достаточно успешно защищался. На стороне швейцарцев были только местный гарнизон Гларуса (ок. 400 человек) и отряды в несколько десятков солдат из немецких районов Ури и Швица. Собственно, тех самых коренных горцев.
Швейцарцы отступили в близлежащие холмы (высоты Раухберг). Дальше цитата - "Скатывая большие камни, они расстроили походные ряды австрийцев. Видя оказываемое сопротивление, австрийские солдаты в большинстве своём принялись грабить и разорять близлежащие деревни и фермы, от чего армия рассредоточилась". То есть тупо разбрелись грабить, насиловать и молиться. Это же средневековье, все поголовно набожные христиане.
К вечеру "начался снегопад и опустился туман. Воспользовавшись погодой, швейцарцы напали на дезорганизованных австрийцев. После короткого боя, разрозненные австрийцы обратились в бегство по направлению к Везену. Неорганизованное отступление привело к обрушению моста через Мааг (англ. Maag или Линс (нем. Linth), от чего немалая часть австрийцев оказались в воде, где многие утонули".
В результате сражения в армии Гларуса и конфедерации насчитывалось около 54 убитых, которые были захоронены в приходской церкви Моллиса. Потери армии Габсбургов не столь хорошо известны, и разнятся от нескольких сотен до 1700 убитых (иногда даже 80 рыцарей и 2200 солдат). При начальном кратном перевесе сил "австрийцев", я напомню.
Как видите, швейцаренуберзольдатен на лицо. То, что фактически это одни австрийцы, а конкретно горожане Гларуса, вырезали других австрийцев, в основном наемников, попутно зарубив кучку рыцарей – уже никого не волновало.
Легенда о непобедимых швейцарцах, разгоняющих орды рыцарей ударами могучих алебард, начала жить.
Но самые яркие страницы истории швейцарской пехоты все еще впереди.
История, как сказал мой хороший друг, есть сборник боянов. Поэтому не буду пытаться делать интригу, признаюсь сразу и во всем.
В битве при Баннокберне, в 1314 г., король шотландцев Роберт Брюс и шилтроны шотландских пикинеров разгромили английских рыцарей Эдуарда №2 в ходе войн за независимость Шотландии.
Битва эта — логичное продолжение битвы при Фолкерке 22 июля (апреля) 1298 г. Столь же неприкрытое повествования про Фолкерк и Мэла Гибсона можно узреть тут же, в самой первой главе.
Сразу хочу оговорить, что информация по битве очень противоречивая, но сама битва важна для понимания истории военного искусства.
Противоречия касаются численности сил и потерь. Есть источники по военной истории, приписывающие англичанам чуть ли не стотысячную армию. Противоречия по расстановке перед сражением и по ходу битвы доходят до того, то ли англичане на второй день сражения уже перешли через ручей Баннокберн, то ли только еще переходили. То ли одна конница оказалась за ручьем, то ли там была (пришла?) пехота. В одном случае английские лучники делают обход с одного фланга, в другом случае с противоположного. Так что описание будет носить компилятивный характер на основании тех данных, которые кажутся более достоверными. Да ладно, что уж там, - кажутся данными. Кажутся мне.
Итак, король Англии Эдуард I, разбив Уоллеса в битве при Фалкирке, заимел себе ачивку «молот шотландцев» и «утихомирил на века» огнем и геноцидом Шотландию. Вековая стабильность не продлилась и десяти лет, и вот уже избранный королем Шотландии Роберт Брюс, несмотря на все свои заверения в лояльности, потихоньку подленько освобождал свою страну от англичан.
В Англии к власти пришел просвещенный (темной стороной) новый король Англии Эдуард II. Таланты его лежали в плоскости мебельной. То есть был он любитель определенного выбора среди двух стульев, однако и другой вариант все же попробовал. Но потом. С фатальными для себя, как вы понимаете, последствиями.
Если честно, претензий к нему, как к человеку, особо нет - ну, брал от жизни все, осыпая красивых юношей из своей свиты подарками, титулами и землями. Да и вообще был веселый положительный и щедрый пьянчужка. Плохо то, что нудные обязанности короля в виде управления государством и умения вести войну – старательно игнорировал.
Но в 1314 году он был вынужден выступить в поход для снятия наглой блокады в конец охамевших шотландцев с замка Стерлинг. Гнусненький Роберт Брюс вышел навстречу англичанам.
Как видят себя шотландские горцы в этой битве:
Как они выглядели по мнению историков:
(На картинке изображен галлоглас — шотландский наемник на службе у ирландских королей.)
СИЛЫ ШОТЛАНДЦЕВ
Показания очевидца. Некий Фруассар оставил после себя внушительный талмуд, отрывок из которого я приведу, поскольку там Фруассар компилирует рыцарскую мудрость о шотландцах:
«Шотландцы – народ храбрый и привычный к войне. Когда они делают свои набеги в Англию, то проходят без остановки от 20 до 22 лиг, как днем, так и ночью, ведь кроме пеших обозников, все они передвигаются на лошадях. Рыцари и оруженосцы едут на хорошо снаряженных крупных конях, простые воины – на маленьких лошадках. Из-за наличия гор, которые им надо пройти, чтобы вторгнуться в Нортумберленд, багажа они с собой не возят. Не возят также никакой провизии – ни хлеба, ни вина, поскольку, во время войны, они придерживаются трезвости и могут долгое время есть полусырое мясо без хлеба и пить речную воду без вина. Поэтому у них нет надобности в котелках и сковородках, так как, поймав скотину, они обертывают ее мясо в шкуры, и будучи уверены, что достанут достаточно скота в той стороне, куда они вторгаются, они и вовсе ничего с собой не носят. Под боковинами своего седла, каждый из них везет широкую металлическую пластину, за седлом — небольшую сумку с овсянкой. Когда они едят столько много сырого мяса, и их желудок кажется им слабым и пустым, они устанавливают эту пластину над огнем, замешивают воду с овсянкой, и когда пластина разогреется, кладут не нее немного теста, и пекут тонкие хлебцы, наподобие крекера или бисквита, которые и едят, чтобы согреть свои желудки. Поэтому неудивительно, что они совершают дневные переходы более длинные, нежели другие воины.»
В общем, это типичный нарративный источник. Во первых, есть острое желание подумать, что передвигаются шотландцы «без котелков и прочих удобств» не в силу врожденного стоицизма, или впитанного с молоком матери острого чувства скромности, а по причине банального отсутствия сих полезных девайсов в меню выбора экипировки. Нет, ну серьезно, насколько может затруднить передвижение всадника взятая с собой сковородка, если ты и так таскаешь железяки? Тем более что, судя по существованию «обозников», шотландцы даже телеги с собой возили. Впрочем, последнее, как мне подсказали в комментариях, не факт. Возможно "обозники" должны были обзавестись телегами в процессе забега по английским землям.
Да и называть клановую знать рыцарями и оруженосцами я бы, например, постеснялся. Лично мне кажется что парни просто долгое время воевали с англичанами в стиле “бей и беги”, причем бежать надо было с ворованными овцами под мышками, от того и выработали определенный стиль передвижения. Но где я, и где благородный сер. Поэтому оставляю на ваше собственное усмотрение то, как должен выглядеть средневековый шотландский стартап по быстрому обогащению за счет англичан, и насколько полезна для желудка диета из сырого мяса и воды из лужи.
А вот по армии у нас есть не только нарративные, но и кое-какие более серьезные источники, вроде численности гарнизонов, платы и т.п. С высокой вероятностью, шотландцы располагают примерно 8-ю тысячами пикинеров, с двенадцатифутовыми пиками, в легких доспехах, с небольшими щитами.
Пикинеры строились в глубокие построения – шилтроны, удобные для отражения конных атак, но, как узнал Уоллес, слабо защищенные против лучников. Шилтроны, набранные из лоулендеров, были хорошо обучены и достаточно маневренны. Лоулендеры – типичное средневековое ополчение. Несмотря на отчаянные попытки современных авторов выставить это неким «крестьянским» ополчением, мы с вами должны понимать, что каждый такой пикинер, в пересчете на наши деньги – богатый человек, с хорошим доходом. Железо, которое он несет на себе, стоит не меньше чем сейчас броневичок, если в пересчете на овец. У каждого лоулендера – свой бизнес, который дает работу минимум десятку людей. Есть свидетельства что батраки тоже могут впрягаться в эти разборки, но и в таком случае заработать на шлем или копье им светит только лет через пять. Это если не влезая в ипотеку. Поэтому, если среди лоулендеров и есть «простые крестьяне», то это профинансированные спортсмены.
Среди шотландцев были и хайлендеры – горцы и островитяне Ога МакДоналда. Эти ребята как раз в стиле Дункана Маклауда, и отважного сердца. Дикие, необузданные и с большими. Дрынами, я имею в виду – высоколендцы любили всякие, жутковатые на вид, двуручные человекорубки. Возможно компенсировали – холодно же там.
Источники приводят разное количество шилтронов. То ли три, то ли четыре шилтрона, возглавляемые сэром Томасом Рэндольфом, Эдуардом Брюсом – братом короля и сэром Джеймсом Дугласом. Сам король, по-видимому, возглавил четвертый отряд пехоты горцев. Заманчиво предположить, что всего отрядов пехоты было четыре, но только три из них шилтроны пикинеров. А четвертый отряд горцев и островитян был вооружен по-другому. Были у шотландцев и свои лучники, в небольшом количестве.
Скорее всего (https://vk.com/public18231566?w=wall-18231566_9951), на тот момент шотландцы не использовали длинные луки. Уделять внимание лучникам шотландцы стали позже. Конница шотландцев составляла 400-500 человек, под командованием маршала Шотландии Роберта Кейта. Есть мнение, что это была легкая конница на пони. И это мнение дергает меня за седалищный нерв, но об этом позже.
Будем историчными, снова растормошим Фруассара. Он описывает немаленький, но приграничный поход, поэтому численность шотландцев и до 50 000 не дошла – на деле их видимо было примерно в 10-50 раз меньше. Помните эту особенность средневекового воиноисчесления:
«Их армия состояла из 4000 латников – хорошо вооруженных рыцарей и оруженосцев, кроме того там было еще 20 тысяч человек, храбрых и мужественных, вооруженных по обычаям своей страны и ездящих верхом на маленьких лошадках, которых они никогда не привязывают и не укрывают, но спешившись с них по окончании дневного перехода сразу пускают их пастись на вересковых пустошах или в полях.»
Всем историкам очевидно, что шотландские рыцари и латники были вооружены беднее англичан, но все же достаточно хорошо.
Теперь вернемся к пони. Возможность пони нести на себе в бою латников вызывает сомнение. На пони действительно сражались, например хобилары или позже, так называемая пограничная конница. Но все они были скорее исключениями из правил, потому и особо отмечаются. Пони любили использовать для передвижения, чтобы поберечь боевых коней.
Скорее всего на пони у шотландцев ехала пехота. Да, рубануть бегущего можно и с пони, но когда дело доходило до горячего, они спешивались. Я так думаю.
Итак, подытожим:
Конница (таки тяжелая, таки рыцарская) – 500 голов
Пикинеры – 8000
Хайлендеры с дрынами, вся рожа в краске (но это не точно) – от 2 000 до 4000.
Помните, это высшая граница численности - приписки, мертвые души, включение в боевой состав вспомогательного персонала вплоть до случайно случившихся поблизости левых людей на момент получения жалования - ситуация на которую часто жаловались в источниках и до, и после.
А вот именно тут, в самом конце, на сладенькое - кроме этих войск в шотландской армии присутствовало неизвестное количество крестьян ополченцев. Функции они выполняли, по всей видимости, обозные. Так же как за гоплитом шли два раба, которые несли его оружие и доспехи, а во время битвы бегали рядом кидаясь во врагов господина дротиками (или просто подобранными тут же камнями, по утверждению Аристотеля), так я думаю вели себя и шотландские батраки, что сопровождали своих работодателей. С поправкой на шотландский характер, конечно. Они часто кидались говном. Нет, я не шучу.
И что совершенно точно - армия Брюса имела высокий боевой дух и крепкую сплоченность.
Слева шотландские лоулендеры с пиками, справа английский рыцарь с недоумением на лице, ждет когда они уже побегут прочь в ужасе.
СИЛЫ АНГЛИЧАН
Рыцарская конница и латники 2000-3000 человек, значительную часть которых англичане потеряли в первый день сражения. Такой разброс, в треть, объясняется характером рыцарского ополчения - табор цыган против него образец организации. Пехота составляла 15000-17000 человек. В отличие от армий англичан Столетней войны, лучники не составляли в ней большинство. Также, в отличии от прошлого раза, против злых шотландцев на поле было только несколько тысяч лучников и копейщиков из Уэльса. Уэльсцы, которые могли поспорить говнистостью и злобностью с парнями Брюса, слишком дорого брали. Поэтому ушлые бароны согнали в армию дешевый сброд, часто действительно обычных крестьян, очень много, но за ту же цену. Можно утверждать уверенно: большую часть английской армии составляли английские ополченцы из северных графств.
При Эдуарде №2 в армии был разброд и шатание. Своим противоестественным поведением Эдик не мог смутить многое повидавших в долгих походах рыцарей, но вот власть он держал в лапках недостаточно цепко. Поэтому вместе с королем армию возглавляли граф Херефорд, граф Глостер и граф Пемброк. Которые, в общем, имели влияние различной степени тяжести на каждого отдельно взятого рыцаря.
Как результат – гордые парни, под которыми все, над которыми только Бог, очень быстро начали выяснять кто здесь папка, со всеми сопутствующими – шлялись где ни попадя, дрались с кем не надо.
Шотландцы расположили армию на небольшой возвышенности. Перед их фронтом протекал ручей Баннокберн, заболоченные берега которого шотландцы заботливо усугубили волчьими ямами и шипами против конницы. Правый фланг шотландцев был прикрыт лесом. Мимо левого фланга проходила дорога к замку Стерлинг.
Авангард англичан под командованием Херефорда перешел через реку. На хера – не ясно, видимо, чтобы покрасоваться перед своими. Или, что тоже не так уж редко бывало, чтобы защититься от нападений со стороны “братьев по оружию”. В этот момент Роберт Брюс выехал вперед, чтобы лучше рассмотреть противника. Тут то английский рыцарь Хэмфри Бохэн, сын Херефорда, не упустил шанса остаться в истории. Увидев короля, Хэмфри стремительно атаковал его с копьем наперевес, по всему рыцарскому канону. Брюс к тому времени был уже мужик тертый, многое повидавший – он уклонился от копья и разрубил топором голову англичанину. Боевой топорик у него, кстати был не большой, а шлем и голова Хэмфри, несомненно, крепкими. Поэтому Брюс тут же, как мне кажется заслуженно, удостоился приза зрительских симпатий еще до начала сражения.
Ясное дело, остальные английские рыцари решили развить достижение покойного Хемфри и пошли в атаку. Сделали это по-феодальному. Раздроблено. Все то же самое можно будет увидеть потом, при Кресси.
Шилтроны, выставив пики, отбросили беспорядочную атаку английской конницы.
С левого фланга шотландцев, по дороге к Стерлингу, выдвинулся другой отряд конницы англичан под командованием Клиффорда. На его отражение Брюс направил шилтрон Рэндольфа.
Надо понимать, что ситуация была очень опасная. Шилтрон хорош на подготовленной позиции, а тут Рэндольфу пришлось её менять.
Кроме того, атака рыцарской конницы сама по себе – страшная угроза для армии. Когда в Лангедоке правили неправильных христиан, во время Альбигойского Крестового похода в 1213 случилась Битва при Мюре. В которой христианская армия в 1000 рыцарей, с помощью Господа, опрокинула и рассеяла от 20 до 40 тысяч клятых еретиков. Еретики были почти все пешими.
Но в этот раз бог был не на стороне англичан. Англичане не смогли прорвать лес пик, хотя очень старались. Накал страстей показывает тот факт, что командующий английским отрядом, сам Клиффорд, погиб.
Можно смело утверждать - в первый день сражения английские латники понесли значительные потери. Они не дождались подхода медленно бредущей пехоты и прекратили атаки. Армия англичан осталась ночевать на заболоченной местности, причем, по-видимому, конница расположилась на стороне шотландцев, а пехота с другой стороны ручья.
На картинке шотландцы, опять таки толпой, окучивают английского рыцаря. Картинка по археологическим данным, кстати.
ХОД СРАЖЕНИЯ
На следующее утро, пока англичане не успели построиться, шилтроны шотландцев атаковали англичан. Вряд ли хмурые шотландцы шли ровными рядами – по всей видимости они атаковали подобием плотной толпы, насколько это возможно, но это было существенный шаг вперед. Обычно пехота могла идти в атаку только этакой «пешей лавой». В лучшем случае - с вкраплением сыгранных команд, вроде команды викингского драккара. Тем не менее, англичане оказались не готовы. Конница англичан была дезорганизована, пехота не могла помочь своим, а английские лучники остались в тылу армии и не могли поражать шотландцев, как при Фалкирке. Английские рыцари, как и всякие рыцари, умевшие в противопартизанскую войну, быстро сориентировались (предвижу вопросы от людей нахватавшихся мифов про рыцарей - в группе есть видео, где значительно более поздний доспех надевают за пять минут) и контратаковали шотландцев. Отважно, безрассудно и бестолково.
Как и в предыдущий день, несмотря на все шансы и на то, что пехота не стояла на подготовленных позициях, рыцари вчистую проиграли рубку. Рубка, видимо, была страшная, - рыцари были смяты и отброшены, и шилтроны стали теснить англичан к ручью.
(Только посмотрите на эти одухотворенные лица. А ещё тут четыре лошади спрятаны…)
В этот момент небольшой отряд английских лучников попытался обойти фланг шотландцев со стороны дороги, чтобы начать обстрел крайнего отряда Дугласа. Это было тоже серьезной опасностью. В прошлый раз английские лучники помножили шилтроны на ноль, и Брюс двинул в дело своих рыцарей.
Никаких кольев, палисадов, холмов и волчьих ям перед лучниками не было, поэтому ничто не смогло помешать коннице их рассеять. Тем временем, сам Брюс во главе горцев присоединился к шилтронам, и англичане начали отступать.
Именно в этом месте Эдуард уронил в грязь геройское гейское знамя, что так высоко поднял Священный Отряд из Фив. Он в тупую побежал с еще толком не проигранной битвы первым, чем вызвал презрение всех геев в последующей истории и панику в войске.
Несколько рыцарей сопроводили его к замку Стерлинг, удерживаемому англичанами. В замок, правда, короля не пустили, поскольку, как вежливо объяснил комендант, после проигранного сражения Стерлинг все равно должен был капитулировать. В это же время шотландские крестьяне, ополченцы и обозники показались на виду англичан. Англичане, которые еще все же держали подобие строя, восприняли их, как подошедшую новую шотландскую армию и бросились в бегство.
Шотландцы упорно гнались за англичанами и с особой жестокостью расправлялись с бегущими. Они говорили, что ходили по Баннокберну и не замочили ног, так много мертвых англичан лежало в воде. Разгром англичан был полным. Война продолжалась еще несколько лет, но Шотландия была окончательно освобождена и договором в Нортгемптоне признана независимой от Англии.
Битва при Баннокберне глазами очевидца. Страничка из из Холкхемской библии, 1327—1335 годы
Надо сказать, что шотландскому королю Брюсу, конечно, во многом повезло. Повезло со злыми пехотинцами, повезло с вменяемыми рыцарями (отделу кадров на заметку: видимо, гирька в висок, прилетевшая предыдущему командующему кавалерией за неисполнение приказов, заметно дисциплинирует преемника), и в противники ему достался настоящий пид..с, в обоих смыслах этого слова.
И конечно, Брюсу серьезно повезло, что его не проткнул специально выращенный и обученный для этого Хемфри. Но исходя из своего жизненного опыта, хочу отметить, что везет обычно тому, кто и сам везет. Несмотря на скудность сведений и их неоднозначность, эту битву можно считать типичным примером большого проекта одного человека. Фактически, после двадцати лет напряженной работы, Брюс смог привести к успеху свою военно-семейную корпорацию, невзирая на объективно сложную рыночную ситуацию. Очень жаль, что такие сильные, целеустремленные личности не так часто оказываются на нужном месте в нужное время.
У французов был опыт масштабных лещей от тяжелой пехоты на укрепленных позициях – во Фландрии. Но ко времени Кресси они, как им казалось, нашли противоядие. Генуэзцы, с павизами и арбалетами. Павиза – тяжелый щит, который можно воткнуть в земю и спрятаться за ним. Как вариант, можно было нести на спине (Так вот откуда дверь в окопах УС2 Михалкова. И вправду изучал источники, тока даты слегка перепутал), и позволяла просто отворачиваться и перезаряжать арбалет даже под огнем.
Генуэзцы показали себя хорошо, с помощью них уже были разбиты фландрийцы.
Вот кому-то пришла светлая идея, что пока все палатки ставят, генуэзцы могут и пострелять.
Параллельно, крупные французские феодалы организовались в отряды, и начали готовить атаку на англичан. К ним присоединялись другие всякие горячие головы. Филип не отдавал такие приказы, да и вообще похоже слабо влиял на поведение своих войск.
Даю выкопировку описания битвы – на данный момент это общепринятая картина той битвы. В скобках – мои комментарии.
«Флилипп, видя что сражение неизбежно, кое как перегруппировал войска и приказал генуэзским арбалетчикам выдвинуться вперед и атаковать передовые порядки англичан. (Генуэзцы были без павез, уставшие, голодные и мокрые. Павезы были в повозках тянущихся в конце обоза. Но их заставили выдвинутся к англичанам угрозами. То есть буквально погнали их под английские стрелы. Подгоняли остриями копий. Генуэзцы, напомню, без защиты.)
Арбалетчики устали от почти тридцатикилометрового марша по жаре, к тому же заходящее солнце светило им прямо в глаза. В это время разразился сильнейший ливень и из-за намокания тетивы дальнобойность арбалетов резко снизилась. В данных условиях дальность стрельбы луков, которыми были вооружены англичане достигала 250 м, в то время как арбалетов – только 150 м. (спорное утверждение, но это не так важно)
И поэтому, как только генуэзцы приблизились на расстояние досягаемости английских луков, англичане стали их осыпать градом стрел. Не имея защитных щитов и доспехов, генуэзцы растерялись и в их рядах возникла сумятица. Когда же выстрелили английские пушки – ими овладел ужас, и они обратились в бегство. Но они столкнулись с рыцарями, которые пошли в атаку, сминая генуэзцев. (Арбалетчики отступили похоже не в первый раз, толпой ломясь к королю, за справедливостью. Один из источников утверждает, что они пытались прорваться к шатру Филипа, крича “Мы хотим говорить с королем!”. Но кто их будет слушать, пехотную мразь? А ведь по нашим меркам, эти генуэзцы были довольно богатыми людьми.)
А английские лучники продолжали уже обстреливать тяжеловооруженных всадников. Сражение продолжалось непрерывными атаками французских всадников, которые бросались вверх по склону, где их ждали спешившееся английские рыцари.
Каждую атаку французов, англичане встречали градом стрел, который вносил замешательство в ряды нападающих. Многие рыцари теряли лошадей, и были вынуждены оступать, мешая передвижению вновь наступавшим. Неспособных подняться, в промежутках между атаками добивали валлийские копейщики. Те же кто достигал английских порядков – погибали от рук более свежих и многочисленных воинов. (Я уже упоминал этот момент – неоднородное войско атакует врага частями. Даже строй длинной в пару десятков метров не сталкивается одновременно по всему фронту. Кто-то отстал, а кто-то не стал. Дерутся из сотен людей, зачастую всего пара десятков психов, остальные ждут возможности сбежать. В феодальных армиях рыцари и были такими психами, поэтому и были непобедимы, а пехота не играла роли. Но англичане смогли создать условия, когда в битву вносит вклад каждый. Так, например, атакуя разрозненными отрядами, а не одновременно все вместе, французы попадали под обстрел сразу пары тысяч английских лучников. И делали это по очереди.)
Предполагается, что в сражении при Креси английские лучники выпустили примерно 500 тыс. стрел. На протяжении всей битвы англичане не пытались перейти в контрнаступление, оставаясь неподвижно на своей позиции. До темноты французы совершили 15 или 16 атак. Основной удар французов пришелся по правому флангу англичан, на помощь пришли солдаты графа Нортгемптона и французы были отброшены. Эдуарду даже не пришлось вводить в бой свой расположенный в центре резерв. Король Филипп VI также пытался участвовать в атаке, но два коня были убиты под ним стрелами и сам он ранен в лицо.
Картинки изображают битву, конечно, иначе. Ну это английская традиция. Тонкая коричневая линия, все дела.
Около полуночи французские рыцари окончательно прекратили уже бессмысленные атаки и покинули поле боя. Англичане не стали их преследовать и при свете костров и факелов стали праздновать победу. На следующий день, в воскресенье 27 августа, Эдуард III послал 500 всадников и 2000 лучников искать остатки армии французов. Эти поисковики натолкнулись на только что подошедшую городскую милицию Руана и Бове, еще не знающую о поражении предыдущего дня. Городские ополчения были легко разгромлены англичанами, устроившими преследование и резню по всей округе.
К полудню все боевые действия завершились и английский король послал герольдов пересчитывать убитых французов.
Среди англичан потери составил 40 латников. Точные потери лучников и копейщиков неизвестны, но судя по всему они были невелики.
Возле английских позиций были найдены тела 1542 французских латников и сквайров, из них 11 французских графов и герцогов – пленных англичане не брали.
Сколько погибло простых пехотинцев, неизвестно, но вероятно около 2000 человек. Французы свалили всю вину поражения на генуэзских арбалетчиков. Филипп VI после прибытия в Амьен отдал приказ устроить резню генуэзским “предателям”. Многие из них были убиты прежде чем гнев короля остыл.
Последствия.
Несмотря на то, что французы потеряли в этой битве всего около 10% состава своей тяжелой кавалерии, а это меньше потерь англичан за всю кампанию, тем не менее это оказался очень болезненный разгром.
Все эти выделенные отдельной строкой графы и прочие именитые личности не случайны. В современных реалиях, это как если бы в конфликте на Украине, в течении короткого времени было убито треть министров, половина олигархов и депутатов, и множество крупных чиновников вроде меров и генералов. А сам Порошенко ранен. (А вы про какой конфликт подумали? Статья писалась в 2010-х )
Политические последствия были очень серьезны. Если это и не бросило Францию на колени, то только потому что Эдуард III не смог удачно воспользоваться плодами победы.
Анализ битвы.
Можно заметить, что современные историки очень скромно оценивают роль лучников в сражении. Это конечно если вы читали очерки еще хотя бы десятилетней давности. На протяжении добрых сотни лет, практически всего 20-го века, длинный лук представал в образе этакого убер оружия, прошивающего рыцаря на вылет.
Вообще да. Лук это страшное оружие. В интернетах этих ваших полно видео от охотников с луками. Блочный лук — прошивает медведя насквозь.
Но лук был знаком и французам, да и всему остальному миру, хоть японцу, хоть полинезийцу, хоть негру из глубины Африки. Но другое дело, что он обычно играл в крупных войнах больше вспомогательную роль. Просто англичане его применили массово и умело.
Французы были тоже не дураки и подготовились к встрече. Их рецепт против английских луков – масса кавалерии и генуэзские арбалетчики. Генуэзские арбалетчики были профессионалами и их найм обошелся французской короне в разы дороже, чем лучники уэльса англичанам. Даже при том что Эдуард во многом еще и снарядил своих лучников за свой счет.
В быту были чемпионы по стрельбе из лука или арбалета. Телль во Франции (и Швейцарии), Гуд в Англии – но массовые армии лучников явление для которого нужны предпосылки.
Во-первых – сами люди. Для того чтобы овладеть луком нужны ежедневные тренировки и хорошее питание. Что предполагает наличие у лучника земли, слуг (арендаторов, крепостных) и свободного времени. Это автоматически делает лучника членом привилегированного сословия, а значит он скорее всего будет всадником, и соответственно упражняться будет с другим, более престижным, оружием.
Но англичане захватили Уэльс, где расслоение общества еще не зашло так далеко и поэтому был своеобразный средний класс, которым на коня и броню денег не хватало, но время на тренировки было. И были традиции стрельбы из лука.
Во-вторых – производство. В реалиях средневековья, все делается долго. Многие люди слышали о знаменитых составных японских луках, чей цикл производства составлял пять лет. Так вот, обычный тисовый английский лук делался порядка трех лет. Это не считая того, что тис из которого его делали, обычно привозился из Испании.
Примитивные технологии компенсировались тщательностью обработки, и хитрыми ухищрениями вроде осторожного высушивания, сложными последовательными, почти обрядовыми ступенями подготовки и заготовки. То есть, при всем желании, вы не можете «наклепать» новых юнитов. Да что там, даже распространеннейшая броня – что-то вроде стеганой душегрейки с покроем как у халата – и то оказалась неподъемной сложностью для английской короны. Эдуард и заказывал их крупными партиями, и скупал безотказно, и довольно дорого. Купил около четырех тысяч. Больше просто не смогли наделать. Хенд мейд, каждая телогрейка – дизайнерский товар. Любопытно, что она похоже, защищала лучше чем кожаный доспех.
Во время и после Столетней войны французские короли все же смогли создать себе корпус «Королевских Егерей» – среднюю и тяжелую пехоту, вооруженную сильными боевыми луками и в доспехах. Но так и не смогли её использовать с заметным результатом.
С другой стороны, кольчуга с поддоспешником всегда была хорошим аргументом против лука. Да еще и после Креси запустился виток «гонки вооружений» – очень быстро появились пластинчатые доспехи, забрала и прочие кунцкугели и бригантины, что сделало и без того достаточно трудное в использовании массовое метательное оружие, почти бесполезным.
Сам французский король, являясь по совместительству одной из наиболее хорошо вооруженных боевых единиц, три раза ходил в атаку на англичан. Два раза под ним ранили лошадь, и ему пришлось вернуться. В третий раз он подъехал достаточно близко, что бы ему сумели засандалить стрелой прямо в величественную рожицу. Это его успокоило, и он засобирался домой.
Характер ранений показывает, что наиболее уязвимое место рыцаря, помимо гигантского самомнения, это его лошадь.
Гнусные англичане не стеснялись стрелять по дорогущим лошадям, реагировали на команды, и потому могли сосредоточить тысячи стрелков на атакующих в разнобой группах рыцарей. Ну, и наконец, прямо по заветам Уильяма Уоллеса, не хотели как честные люди умирать под копытами коней, а трусливо прятались за волчьими ямами и часто вбитыми кольями.
Помимо проблем командования у французов, второй основной причиной английской победы современные историки считают превосходство лучников над арбалетчиками в полевом бою. Следует подчеркнуть, что ранее таких массовых дуэлей лучников и арбалетчиков не было, к тому же в столь благоприятных для лучников условиях (их положение на холме и спиной к солнцу; отсутствие у арбалетчиков щитов-павез; ливень, ослабивший тетивы арбалетов, которые было невозможно заменить в полевых условиях). Прежде имели место только скромные столкновения в периферийных регионах (Морле, Оберош), не привлекавшие к себе особого внимание на фоне более ярких последующих событий. Филипп VI не мог знать заранее, что арбалетчики окажутся столь бессильны, тем более этого не могли знать остальные рыцари и командиры, чей кругозор не выходил за пределы северной Франции. Филипп VI вербовал арбалетчиков в беспрецедентных прежде масштабах среди наиболее умелых профессионалов того времени, тратил на них большие деньги. Выдвижение их вперед в битве при Креси представлялось вполне разумным делом: именно такой обстрел вынудил вражескую пехоту перейти в наступление в битвах при Мон-ан-Певеле (1304 г.) и Касселе (1328 г.), покинув сильные оборонительные позиции и подставив свои фланги под удары тяжелой французской конницы. Однако при Креси этот номер не прошел: как пишет флорентийский хронист Виллани, пока арбалетчик один раз перезаряжал свой арбалет, английский лучник успевал выпустить три стрелы. Обычно пишут, что скорострельность арбалета – 4 выстр./мин против 10-12 для лука; следует иметь в виду, что темп 4 выстр./мин может развить только маломощный арбалет, перезаряжаемый при помощи крюка и стремени и уступающий по дальнобойности длинному луку, мощный арбалет с воротом имеет скорострельность не более 2 выстр./мин. К этому надо добавить в 2-3 раза большую плотность построения лучников за счет вертикального положения лука при стрельбе.
Приходится сделать вывод, что поражение французской армии при Креси было предопределено, несмотря на ее численное превосходство и высокий боевой дух. Разумнее всего для французов было бы не вступать в сражение 26 августа, а отсечь англичан от границы с Фландрией и брать их измором, одновременно посредством маневрирования принуждая к бою на открытой местности и во встречном бою, не давая им времени и возможности выстроиться оптимальным образом. Однако такая тактика требовала большой выдержки и твердой власти командующего, в конкретной психологической обстановке 26 августа она оказалась невозможной. Глубинные причины французского поражения следует искать в рыхлости и неуклюжести французской военной организации того времени: хотя отдельно взятые рыцарские отряды могли обладать высокой боеспособностью, сбор и развертывание всего ополчения занимали непозволительно много времени, что приводило к полной потере инициативы и позволяло противнику диктовать свои тактические условия.
Насколько же потеснило полупрофессиональное пешее английское войско рыцарскую конницу с полей сражений?
Ответ – незначительно.
Французы доказали это на примерах. Мне больше других нравится битва при Пате. Она произошла в 1429, через 83 года.
Вроде бы времени для оттачивания новой успешной тактики предостаточно.
Английская армия под командованиям столпа Английской военщины – Джона Тальбота (воевал к тому времени 12 лет, командующий всеми англичанами на материке, и вообще очень заслуженный человечище). Как полководец – без страха и упрека. Как человек – редкая сволочь, с проблесками странного.
Под его командованием не меньше 5000 человек, большая часть лучники.
Французская Армия – очередной сводный отряд, среди кучи знаменитых (читай знатных и богатых) людей присутствует Жанна Дарк, но влияния на командование не оказывает. Выполняет функции знамени и боевой пафосной музыки.
1500 кавалеристов.
Французы обнаружили англичан, и бросив в говнах пехоту и обозы, попытались напасть на англичан с ходу. Подкрались лесом и атаковали по полю, застав англичан на древней римской дороге. К тому времени англичане воевали десятки лет, и их выучка, похоже, не уступала выучке римских легионеров.
Несмотря на всю внезапность, англичане успели развернуть авангард с лучниками, и укрепить его кольями. Под его прикрытием Тальбот сбил английскую армию в огромный «шилторн», с тяжёлой пехотой, спешенными рыцарями на краях, и стрелками в центре.
Французы обошли авангард, ударили с разных сторон. Рассыпались на связанные вассальными обязательствами группы, и как стая волков растерзали англичан. Некоторые проносились вдоль строя, убивая отбившихся, другие с разгона таранили плотный строй пехоты. И все это под дождем из стрел. Бой был крайне напряженный.
Результат – французы потеряли сотню всадников и около пяти сотен лошадей.
Английская армия разгромлена. Около 2500 убитыми, раненными и пленными.
Что подтверждает суровую математику средневековых военных аналитиков. Против одного конного воина, на поле надо иметь не менее пяти пеших.
Столетняя война не только не принизила боевые достоинства рыцарской конницы, но напротив, заставила закостеневших в своем явном превосходстве рыцарей совершенствовать себя, выводить лучших коней, требовать новых решений в технологии доспеха и вооружения. 1400-е период стремительного расцвета и развития армии феодальной знати. Но одновременно с этим, на арене войны, пока довольно робко, появляются профессиональные пехотинцы. Пока они не могут победить в поле тренированного убийцу верхом на боевом коне. Исключения – только когда удалось навязать бой в крайне выгодных условиях. Да и то, если армировать их рыхлую массу все теми же, пусть и спешенными, рыцарями.
“Кто захотел бы в наши дни создать республику, нашел бы для нее более подходящий материал среди горцев, которых еще не коснулась культура, а не среди людей, привыкших жить в городах, где культура пришла в упадок. Так скульптору легче извлечь прекрасную статую из неотесанного куска мрамора, нежели из плохо обработанного кем-нибудь другим.” Никколо Макиавелли.
Мы бросили Джона Хоквуда вместе с его корешами а Пизе, у которой еще и деньги кончались. И тут опять начался хитрый итальянский движняк. Джованни Агнелло, пизанец про которого вы никогда не слышали и никогда больше не услышите, подсуетился, и осчастливил свой любимый город кредитом под дикие проценты. Причем кредит был не от кого-то, кому можно и не отдать, а от уже знакомого нам сеньора Милана Бернабо Висконти. Джованни был такой умный, что увидишь охнешь — за то, что он влез в кредит всем городом к Бернабо, он получил в городе высшую выборную должность а у Бернабо доступ к телу.
Как вы понимаете, кредит отдавать было больно, тем более что все деньги потихоньку и так ушли Хоквуду, но тут пизанцы провернули такую штуку, из-за которых их все и не любили.
Короче, Бернабо поссорился к Карлом №6, очередным Римским Императором и т.д. И император двинул на Милан, как уверяют источники, аж 20 000 войска. Половина, дело ясное, строго рыцари.
Если даже источники и преувеличивают численность императорской армии, опасность для Милана они отнюдь не преуменьшают — немцы то, еще со времен Барбароссы города брать умеют.
И тут Пиза продает Милану… Джона Хоквуда. За все долги. Взаимозачет. Ну, посколько Висконти тоже итальянцы, они кому надо на лапу сунули, и за пользование “Белым отрядом” по назначению все же не весь кредит закрыли. А могли бы и весь, но об этом потом.
Итак, с одной стороны, суровые английские лучники и итальянские тяжелые всадники, меньше тысячи штук. С другой стороны 20 000 злых немцев. Год 1367-й от рождества Христова. Весна. Северная Италия. Никакой интриги тут не будет, понятно что англичане победили.
В общем, как я уже говорил, дело было весной, а немцы встали лагерем по берегам реки По. Они не знали, что в верховьях есть плотины, а Хоквуд знал. И он велел разрушить эти сложные древние (как бы даже еще не античные) сооружения, река По вышла из берегов и смыла нахрен всю экономику Милана на долгие годы. Смыть армию было не так легко, но наступление на Милан Хоквуд императору сорвал и без обоза Карла оставил. Немцам пришлось возвращаться домой. Хоквуд качнул авторитет, а в Пизе поперли умного Джованни, когда выяснили, что тот отдал такого ценного Хоквуда в Милан за так дешево. Умный Джованни побежал к Бернабо, и неожиданно выяснил, что в Милане и своих умных хватает. Так и сгинул, неприкаянный Джованни, как только деньги кончились. Поучительная история, если подумать.
За всеми этими важными событиями, пизанцы стали забывать платить наемникам.
Хоквуд был человеком, прежде всего высоко профессиональным, поэтому задержку платы терпеть не стал.
В 1377 году мы застаем его на службе у Григория XI. А это, на минуточку, сам Папа Римский! Зачем викарию Христа добрый католик Хоквуд? Для безбожной резни, конечно же.
Дело в том, что Папа воевал с Флоренцией с 1375-го года. Тогда же, в 1375 году, для управления городом в период боевых действий во Флоренции была создана особая комиссия, которая называлась “коллегией Восьми по ведению войны”, или — с традиционной флорентийской лаконичностью — Восемью войны (итал. Otto della guerra). Местные острословы немедленно стали называть их “Восемь святых”, ибо кто, кроме святых, может вовать с самим Папой Римским?
Как вообще дошло до такого — повод для отдельного поста, но если выразить суть, то папа Григорий, очень похоже, удумал скроить для своей семьи в центре Италии скромное и богатое герцогство. Что, само по себе, не было чем-то таким уж необычным. Что было не вполне обычно — у папы стало получаться. Папа даже смог наказать миланских Висконти и отжать у них Перуджу.
Тут и вмешалась Флоренция. Сначала она действовала “мягкой силой” — простимулировала восстания в нескольких десятках городков на территории папского государства, в том числе и будущей свадебной столице Италии, Перудже. И, на всякий случай, прикупила Джона Хоквуда. Поскольку все уже знали, что Джон человек честный, то флорентийцы не стали оскорблять его слух предложениями неприемлемыми для его чести, а просто попросили не воевать в Тоскане, то есть собственно всей той местности, в которую входила и сама Флоренция, и её контадо, и некоторые другие важные города.
Это предложение, на первый взгляд тоже, несколько, скажем так, нарушало обязательство перед нанимателем… Однако, сгладить некоторые острые углы помогла сумма в 160 000 флоринов, которою дали Джону Хоквуду сразу. Сравните это с не бедным семейством Макиавелли и их годовым доходом в 100 флоринов в год.
Согласитесь, сумма была настолько огромной, что отказаться от неё было бы, по меньшей мере, не предусмотрительно. А Джон Хоквуд был человеком предусмотрительным. Поэтому он выторговал себе еще 600 флоринов в год в течении пяти лет, пока он держит обещание. А потом еще 1200 флоринов в год пожизненной пенсии.
Забегая вперед, сразу скажу — будучи человеком честным, Джон Хоквуд выполнил все взятые на себя по этой взятке обязательства. В Тоскане он не воевал. Зато подавлял восстания в Папской области.
И был в Италии городок. Чезена. Который очень уж сильно папе досаждал. Чезенцы, горделивые наглецы, так и норовили поднять бунт, ворваться на телеканалы, разграбить банки и сжечь микрокредитные офисы. А поскольку, в то время, для удобства все эти организации на территории Папской Области находились в церкви, автоматически получалось, что чезенцы еще и богохульники. Пора бы уже им было и напомнить, про Содом и Гоморру.
Напоминать пришел Джон Хоквуд, комиссаром при нем викарий Григория и будущий папа, и 6 000 свежих наемников из Бретони. Чезенцев вырезали со страшной силой, считается, что погибло около 4 000 человек.
Несмотря на столь явное проявление силы, это, как ни странно, возымело обратный эффект. Война Восьми Святых, впрочем, закончилось ничем — Григория XI вызвали наверх, а его приемник, хоть и немного погеноцидил, человеком оказался в принципе хорошим. По крайней мере, сговорчивым. Он с Флоренцией подписал мир. Формально, он даже победил, получив от Флоренции выкуп за некоторые захваченные территории в 200 000 флоринов. Хотя Григорий XI хотел миллион.
Позже Джон Хоквуд станет работать на Флоренцию, видимо поэтому надо будет как-то его оправдать в глазах общественности за резню в Чезене. Поэтому будут томные истории о том, что он морщился, закрывал глаза, и вообще всячески отказывался выполнять ужасный веление Папы Григория, но просто не мог игнорировать приказ нанимателя. И даже, рискуя всем, смог оставить безопасный коридор, по которому сбежала тысяча жителей города. Но лично я в это слабо верю. Если кто помнит, то основатель “Великой Каталонской Компании”, Рожер Цветок, тоже в свое время помогал беженцам из Акры. Как выяснилось позже — попросту грабя их подчистую. Но, не убивая, что правда, то правда.
Впрочем, эти мои подозрения в жестокости Джона Хоквуда, конечно, очень субъективны. Что объективно, так это его деловые качества. Есть один хороший пример кризисного управления от Джона Хоквуда.
Итак, Чезена. Два из его “капитанов”, то есть топменеджера со своими командами, одновременно наложили лапу на молоденькую монашку. Девочку уже успели слегка ободрать и было видно, что она очень красива.
Дело происходило в специфическом кругу предприимчивых и амбициозных людей, поэтому могло дойти до поножовщины, что контрпродуктивно. Обратились к Джону Хоквуду для разрешения противоречий в процессе.
И вот тут, внимание:
Итак, у вас есть два ценных сотрудника, каждый который желает получить бонус. Как вы поступите? Помните, в отличии от последних сытых десятилетий, которые приучили нас к тому, что можно даже на высоких государственных должностях держать любимчиков, для которых все, а остальным по регламенту — Джон Хоквуд работает в кризисных обстоятельствах. Он не может позволить себе собирать вокруг лояльных, ведь спрашивать с них придется, как с умных.
Поэтому, предпочтение отдавать нельзя никому. С другой стороны, так же нельзя и выказывать пренебрежения к этим знающим себе цену профессионалам. Что делать.
Эта строчка, чтобы вы подумали, пока её читаете. Поставили себя на место кризис менеджера в то далекое время, ощутили краткие временные рамки для принятия решения и приняли его.
Итак, сравним результаты с Джоном Хоквудом:
Джон достал меч и разрубил бедняжку пополам. Поделив, таким образом, добычу поровну.
Вполне возможно, этот эпизод и в самом деле свидетельствует не столько о его лидерских качествах, сколько о потаенном милосердии.
С помощью Флоренции (и её пропаганды) Джон Хоквуд стал буквально лицом кондотьеров. Не просто баснословным богачом, а прям как Илон Маск, иконой и стилем, известным по всему миру и особенно в Европе. Этот человек портрет эпохи. И на портрете он честен, благороден, милостив, просто таки недостижимый идеал, и конечно же, весьма уважаемый рыцарь.
Но, нельзя думать, будто Джон Хоквуд получал свое золото только за мнимый авторитет. Он действительно стоит своих денег. Для демонстрации этого, в следующий раз я расскажу вам о битве при Кастаньяро, которая случится аж в 1387-м году.