Cравнение: нормы продснабжения Русской Императорской армии и РККА
Если русский солдат образца 1914 года в военное время получал возможность приобрести 700г. мяса, например, а рядовой РККА образца 1935 года 175г., но тем не менее, во многих исторических работах мы имеем “нищую, голодающую русскую армию” и просто РККА, к которой вообще никаких оценочных суждений в большинстве работ не приводится.
Cегодня, я бы хотел поговорить о нормах продовольственного снабжения личного состава чинов Российской императорской армии образца начала века(с 1898 по 1917гг., соответственно) и военнослужащих РККА образца 1934 года.
Документы говорят сами за себя.Нас будет интересовать нормативные приказы, в которых устанавливались нормы продснабжения для Императорской Армии, и РККА, соответственно.
РУССКАЯ АРМИЯ.
Корректные данные:"Нормы снабжения армии были определены еще в Своде военных постановлений и составляли в сутки на каждого человека: муки ржаной — 2 фунта 25 золотников (всего приблизительно 2,5 фунта) и крупы — 32 золотника (2/3 фунта). По законам военного времени норма продовольствия на 1 чел. в день составляла: провиантское довольствие — сухари ржаные 1 3/4 ф. (716,625 г), для которых необходимо было 2 ф. 25 зол. муки, или хлеб ржаной — 2 ф. (1023,75 г.), для которого необходимо 1 ф. 75 зол. муки; крупа — 24 зол. (102,24 г.); приварочное довольствие: мясо свежее — 1 ф. (409,5 г.) или мясные консервы — 3/4 ф. (без оболочки) (307,125 г.); соли — 11 зол. (46,86 г.); овощей свежих — 60 зол. (255,6 г.) или сушеных — 4 зол. (17,04 г.); масла или сала — 5 зол. (21,3 г.); подболточной муки — 4 зол. (17,04 г.); чаю — 0,48 зол. (2,0448 г.); сахара — 6 зол. (25,56 г.); перцу — 1/6 зол. (0,791 г.). По отношению к этим нормам были рассчитаны и нормы, их заменяющие. При некотором недостатке растительных жиров все это в общей сложности складывалось в 4400 ккал, что было несколько ниже, чем в английской армии, но выше, чем в американской и французской армиях[1].
Власти серьезно подходили к делу довольствия во время войны. Заготовка, доставка продовольствия являлись важным делом в современной войне, были предметом изучения в соответствующих курсах по интендантскому делу. Организовывался подвоз, увязывавшийся с планом, действующим в оперативной и административной частях. Предусматривалось и снабжение во время боя — со своей спецификой. По данным Военного министерства, продукты на фронт назначались к высылке в тех размерах, в которых они требовались армией, а некоторых продуктов назначалось даже больше, чем требовалось; но фактически часть их не могла быть своевременно отправлена в армию из-за неподачи необходимого числа вагонов и вследствие недостаточной заготовки продуктов Министерством земледелия[2].
Во время войны, по подсчетам Н.Д. Кондратьева, власти постоянно увеличивали продовольственные заготовки для армии с 231,5 млн пудов до 720 млн, то есть с 100 до 311%. По подсчетам Головина, потребление продовольствия армией также постоянно повышалось. В сущности, для армии было предназначено то количество продовольствия, которое вывозилось на внешний рынок, то есть около 700 млн тонн, из общего производимого до войны объема в 4,5 миллиардов пудов. Так, в 1914 г. армия потребляла муки 23,6 млн пудов, крупы 3,4, овса и ячменя 52,6 млн пудов. В 1915 г. эти поставки продуктов составляли соответственно 118,3, 15,3 и 153,6 млн пудов. В 1916 году — соответственно 212; 35 и 295 млн пудов и в 1917 г. — соответственно 225, 30 и 175 млн пудов. Росли и поставки мяса армии. В 1914 — 13,5 млн пудов, в 1915 — 51, в 1916 — 82, и в 1917 — 78 млн пудов. Это позволило обеспечить высокие нормы выдачи продовольствия. Так, с начала войны вплоть до 1916 г. солдаты получали в сутки хлеба 2 ф. 48 зол., муки 1 ф. 85 зол. (или 1 ф. 72 сухарей) и крупы 24 зол. Это было выше, чем суточная норма провианта, полагавшаяся на человека в русской армии по Своду военных постановлений: ежедневно муки ржаной 2 фунта и 25 зол. (или 3 фунта хлеба или 2 фунта сухарей) и крупы — 32 золотника и 1 фунт свежего мяса или 3/4 фунта мясных консервов. С апреля 1916 г. эти нормы выдачи в армии были даже увеличены и составляли: хлеба 3 фунта, муки — 2 ф. 25,55 зол. или сухарей 2 ф., а также рису, макарон, гороха, фасоли, чечевицы и других приварочных заменителей продуктов 20 зол. Правда, 28 декабря 1916 г. нормы понизились и составили: хлеба 2 ф. 48 зол., муки 1 ф. 85 зол. или сухарей 1 ф. 72 зол. И только с 20 марта 1917 г. началось существенное снижение норм[3]."
Примечания
[1] Бонч-Бруевич М. Интендантское довольствие действующих войск. Корпус СПб., 1913. С. 80-82; Биншток В.И., Каминский Л.С. Народное питание и народное здравие. М., Л. 1929. С. 37, 42-43; Аранович А.В. Система продовольственного довольствия войск накануне и в годы Первой мировой войны // Вестник молодых ученых. 2005. № 1. Серия: Исторические науки. 2005. № 1. С. 18.
[2] Всеподданнейший доклад по Военному министерству за 1916 г. // РГВИА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 1210. Л. 27об.; Бонч-Бруевич М. Указ. соч. С. 162-175.
[3] Кондратьев Н.Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М., 1991. С. 160, 291-292; Головин Н.Н. Указ. соч. Т. 2. С. 71-74; Аранович А.В. Указ. соч. 18, 20.
Цит. по А.Б.Асташов "Русский фронт в 1914 - начале 1917 года: военный опыт и современность" — М: Новый хронограф, 2014. (Серия «Российское общество. Современные исследования»). сс. 278-280.
РККА.
Итак, какие же были так называемые нормы суточного довольствия по основному красноармейскому пайку для солдат и сержантов РККА?
Утверждены Постановлением СТО № К-29сс от 06.03.1934 г. Введены - с 01.04.1934 г.
НОРМА № 1
СУТОЧНОГО ДОВОЛЬСТВИЯ ПО ОСНОВНОМУ КРАСНОАРМЕЙСКОМ ПАЙКУ
№ п/п Наименование продуктов Вес в граммах
1 Хлеб ржаной 600
2 Хлеб пшеничный 96% 400
3 Мука пшеничная 85% (подболточн.) 20
4 Крупа разная 150
5 Макароны, вермишель 10
6 Мясо 175
7 Рыба-сельди 75
8 Сало 20
9 Масло растительное 30
Овощи свежие
10 Картофель 400
11 Капуста квашенная и свежая 170
12 Свекла 60
13 Морковь 35
14 Лук 30
15 Коренья, зелень (огурцы) 40
16 Томат-пюре 15
Итого овощей 750
17 Перец 0,5
18 Лавровый лист 0,3
19 Сахар 35
20 Чай в месяц 50
21 Соль 30
22 Мыло в месяц 200
23 Горчица 0,3
24 Уксус 3
НОРМА
ОСНОВНОГО СУТОЧНОГО ДОВОЛЬСТВИЯ ПО ФРОНТОВОМУ ПАЙКУ(НОРМЫ ПИТАНИЯ НА ВОЕННОЕ ВРЕМЯ от 04.07.1935)
Наименование продуктов Вес в граммах
Хлеб (печеный) 1000
Крупа разная 150
Мука подболточная 85% 20
Мясо 175
Рыба 75
Жиры животные 20
Жиры растительные 30
Овощи свежие 735
Томат-пюре 15
Макароны-вермишель 10
Горчица 0,3
Лавровый лист 0,3
Перец 0,5
Соль для пригот. пищи 30
Соль для хлебопечения 11,25
Сахар 35
Чай натуральный (в месяц) 50
Табак-махорка 20
Итого, можно заметить, что питались солдаты Русской Армии явно не хуже, и даже, на мой взгляд, по некоторым позициям лучше, исходя из норм, чем спустя 35 лет в РККА.
Особенно удивительно насколько сильно отличались нормы по выдаче мясных порций( заменяемых снетками и грибами в постные дни)
С мясом вообще в РККА была беда, 175г по фронтовым нормам от 1934 года, 150г по фронтовым нормам от 1941 года, супротив 409г.(норма военного времени) и даже 615 г.(в первые несколько месяцев ПМВ) Императорской Армии.
"Реальная выдача мяса за Великую войну менялась следующим образом:
с 25 августа 1914г.- суточная дача мяса увеличена до 1 ½ фунта (615г)
март 1915г – 410г.
январь 1916г. – 307г
апрель 1916 – 1917г.г. – 204г."
Цит. по Родин И.В. Служба и быт нижних чинов русской армии перед Великой войной. Киев, 2002. Опубликовано: http://1914.borda.ru/?1-20-0-00001971-000-0-0=
Проднормы РККА выгоднее смотрятся лишь в одном пункте: овощах. 750г супротив 255г. в Императорской армии. Но все же помимо этих 255г овощей солдат РИА мог себе позволить и хлеб, и мясо в крайне солидных количествах.
Такие вот штрихи , какие я привел выше, дают взглянуть на проблему чуть глубже, сделать картину жизни более неоднозначной и самое главное немного поколебать эти безаппеляционные формулировки современных мэйнстримовых учебников истории относительно Империи.
Подчинённый для мира, подчинённый для войны
Упомянутый Великий Князь Николай Николаевич в 1875 году повздорил со своим подчинённым, начальником 2-й гвардейской кавалерийской дивизии Иосифом Васильевичем Гурко. Столкновение вышло нешуточным, генерал покинул службу и уехал в своё имение. Карьера была кончена.
Прошло два года, началась Турецкая война. Назначенный главнокомандующим, Николай Николаевич просил Императора о назначении Гурко в действующую армию. Александр II удивился:
- Ведь он же тебя дураком обозвал.
- Ну, это было давно, - отвечал князь, - а теперь война, и другого начальника передовой конницы я не вижу.
- Дело твоё, - решил Государь, - пусть будет по-твоему.
На той войне И. В. Гурко оказался одним из лучших наших полководцев, если не лучшим, потом долгие годы командовал Русской гвардией и Варшавским военным округом, важнейшим в Империи. Стал фельдмаршалом.
Как в русские солдаты в плен сдавались во время Крымской (Восточной) войны
Карпова в свалке ударили по голове, он даже не понял чем. Потерявшего сознание офицера подхватили три солдата Модлинского полка и отнесли в блиндаж. Двое из них были смертельно ранены, но очнувшийся Карпов застал всех троих стреляющими по неприятелю. Двое, ослабев, вскоре уже не смогли держать оружие, и только один долго посылал французам пулю за пулей. Карпов из блиндажа слышал крики «ура!», которые, то приближались, то удалялись и затихали, то раздавались с новой силой. Вдруг блиндаж загорелся. Карпов выскочил и был схвачен шестью французами. Один замахнулся на него тесаком. Карпов молча опустил голову, встречая смерть. Но что-то закричал французский офицер, и его объявили пленным, повели в тыл. Проходя мимо батареи, он заметил, что убитых французов вокруг лежит больше, чем русских. Только подле орудий рядами покоились русские, а французов почти не было.
Пленных офицеров, морских и сухопутных, в главной квартире французского генерала Боске собралось человек 16. Русские с гордостью отметили, что это всё, что союзники смогли захватить на бастионах Севастополя за 11 месяцев борьбы. Все были ранены, но по-настоящему опасно только Лазарев, которому пуля прошила живот навылет. Лейтенант остался в живых почти чудом. Простившись с Карповым, он отправился в тыл и был уже у самой горжи, когда силы его окончательно оставили. Наши отступали, и французы были уже в нескольких шагах. Лазарев обратился к шедшему со всеми инженер-поручику Орде:
- Проводи меня, пожалуйста, в спокойное место!..
Такового конечно на кургане не было, а самому Орде оставалось сделать пять шагов, чтобы выйдя за курган, он мог считать себя в безопасности, но просьба раненого товарища перевесила все иные соображения. Взяв раненого за руку, Орда отвел его в ближайший блиндаж, уложил на койку и перевязал рану носовым платком. Кроме них в блиндаже оказались один поручик-сапёр и четыре солдата, и ещё столько же тяжелораненых. Здоровые, конечно, хотели уйти, но высунувшись, они увидели, что Малахов курган занят неприятелем: кругом были одни французы, наших не было видно. Притаившись, они просидели несколько часов. Перестрелка гремела не умолкая. Наши пытались контратаковать.
Солдаты стали просить у офицеров разрешения пострелять из блиндажа. Те махнули рукой, что всё равно. Лежавшие против входа арабы были не лучшим соседством; заметь они русских, и пощады бы не было. К счастью, арабы не замечали, откуда стреляют: то один, то другой, хватались за руку, или ногу, или затихали не пикнув. Так русские стреляли более часа.
Всё разрешилось почти случайно. В блиндаж вдруг ввались три зуава, будто их кто втолкнул. Наши солдаты одного насадили на штыки, другого обезоружили и связали, но третий убежал и дал знать своим. Блиндаж окружили, французский офицер спросил, есть ли офицер в блиндаже. Орду вышел наружу.
- Вы сдаётесь? – спросил француз.
И вот тут, читатель, внимание, для автора, признаюсь, не совсем понятный момент.
Орду повернулся к солдатам и спросил, хотят ли они сдаться. Солдаты согласились и положили оружие.
Почему офицер «спрашивает» солдат, почему не приказывает? Почему вообще требуется «согласие» солдат? И сами солдаты, похоже, воспринимают такой стиль отношений с офицером как должное! Признаться, автору, как воспитаннику советского военного училища все эти аспекты взаимоотношений наших военных предков не совсем понятны. Комментировать не берусь.
Французы тотчас позаботились о русских раненых, а здоровых присоединили к остальным пленным, где Лазарев и встретился с Карповым. Правда, в тот же день, Лазарева отвезли в госпиталь, где он провел несколько месяцев, но в итоге оправился.
Разгадки Цорндорфской баталии: дисциплина и отказ от вина
Вернемся к Цорндорфу. Некоторые загадки этого неординарного сражения разъясняют мемуары Александра Александровича Прозоровского. Этот недооценённый в нашей военной истории человек прожил долгую жизнь, дослужился до звания генерал-фельдмаршала. Начав службу в один год с Суворовым тоже рядовым в Семёновском полку, он долгое время был его соперником в воинской славе и даже стал родственником – троюродная сестра Александра Александровича вышла замуж за Александра Васильевича. Человек был неравнодушный и честный: в 1809 году командуя на Дунае русской армией, уже глубокий старик, при неудачных атаках на турецкие крепости Шумла и Варна он плакал от отчаяния; подчинённый ему Кутузов утешал фельдмаршала: «Я и Аустерлицкое сражение проиграл, да не плакал».
А в молодости Саша Прозоровский прошел всю Семилетнюю войну от звонка до звонка, от капитана до полковника, участвовал во всех сражениях, брал Берлин, был ранен. При Цорндорфе ему было годов примерно 25 (он сам не знал точно, сколько ему лет - дату своего рождения высчитывал приблизительно, «по расчетам»), и воспоминания его бесхитростно честны, без приукрашиваний.
Вспомним, как началась и развивалась стихийная и неуправляемая атака русской пехоты. И читаем Прозоровского, который пишет, что перед сражением: «… в российском солдате господствовало мнение, что выигрыш в сражении зависит от одной их отважности, почему для умножения оной охотно пили вино. Строевой порядок был по их рассуждению к одному украшению служащий обряд, на который они столько же мало, сколько и на соблюдающих оный офицеров полагались».
Вот вам и разгадка.
И далее: «Но беспорядок сего сражения истребил пагубное сие мнение. Ясно они на оном увидели, что пьянство не производит храбрости, но совершенную гибель, для чего после, на Пальцигском сражении [первая битва в следующем году], сами они просили об отделении от армии обозов и маркитантов с вином, и с сего времени, как всякий служивший с ними засвидетельствовать может, сами искали своих начальников и столь безмолвное всегда имели к ним послушание, каковое желать можно, что бы оставалось навсегда».
И позже, описывая сражения следующего года, он подчеркивает уроки Цорндорфа: «Сей случай… доказал сколь много солдаты переменили тогда свои мысли и заключения в рассуждении строевого порядка и своих нравов, так что они совсем были уже другие люди. Такая ощутительная перемена была следствием оной баталии. Наипаче же способствовал к тому именной указ Императрицы Елисавет Петровны, которая приказала объявить солдатам своё неудовольствие за все их непослушание и пьянство во время Цорндорфской баталии. Они сие, приняв с великой чувствительностью, признавались в своем преступлении, и как я уже выше сказал, просили об удалении… маркитантов с вином».
Очень интересное свидетельство. И не только тем, что раскрывает такие подробности, о которых и советские и дореволюционные официальные историки одинаково стеснялись рассказывать. Не только «винные» подробности сражения, но и приоткрывает некоторые стороны взаимоотношения солдат и офицеров. Мы зачастую воспринимаем их очень примитивно, дескать, с одной стороны были обладающие абсолютной властью офицеры-дворяне, с другой - серая масса лишённых своего лица и мнения безропотная масса не рассуждающих покорных рабов. Про рабов в шинелях, кстати, европейцы очень любили писать. И до сих пор любят. А на деле мы видим гораздо более сложный мир взаимоотношений, в котором солдаты могут «мало на офицеров полагаться» и собственное мнение иметь. И соответственно только получив жестокий кровавый урок переменить свое отношение, стать «безмолвно послушными», но стать такими исключительно по собственной воле, добровольно.
И еще интересный момент. Цорндорфский хаос закончился тем, что обе армии в ходе боя на 90 градусов развернули линию своего расположения, соответственно половина поля боя осталась в руках пруссаков, половина в руках русских.
Наши были попроще, без изысков - неприятельских раненых просто прикололи, ну и трофеи собрали. Немцы на своей половине раненых русских хоронили живьем. А после Пальцига, вспоминал Прозоровский, кроме перемен с дисциплиной и отказом от вина, еще больше наши солдаты: «всех уже удивили после сражения, где неприятель оставил своих убитых и так же раненых. Прежде они имели обычай часто прикалывать раненых, и всех без изъятия грабить. Тут, напротив того, оказывали совершенное человеколюбие, так что даже денег у убитых прусских солдат и офицеров не брали, а раненым носили пить воду своими манерками, клали их от жару солнечного с бережением под тень, к лесу. Когда ж приказано было всех неприятельских убитых похоронить, а раненых собрать для перевязки, то посыльные как шли с доброй воли, так и носили их со всей возможной бережливостью, дабы не умножить движением переноски их страдание. И когда многие из нас похваляли их такое хорошее поведение и человеколюбие, то они отвечали, что всякий солдат сему жребию подвержен, так как каждый из них долгом своему государю обязан исполнить свою должность, пока сражается неприятель, - по-неприятельски с ним поступать должно, а когда кто в руках, тому тем более надо подать помощь, что сие самое с ними случится может».
Загадки Цорндорфской баталии: «Русского мало убить. Русского надо еще и повалить».
25 августа 1758 года русская армия впервые встретилась в бою с армией прусского короля Фридриха II, великого полководца и храброго солдата. Шла Семилетняя война, лишь по недоразумению не названная Первой мировой. Фридрих обладал великолепной, вымуштрованной армией, закалённой войнами и многочисленными победами. Русская армия в тот момент напротив - переживала не лучшие времена. Военное искусство застыло на уровне давних побед Петра. После Россия воевала только с Турцией, война с которой имела свою специфику, не годившуюся для европейского противника, а короткая война со шведами 1741-1743 годов тоже не могла дать необходимого опыта. Короче говоря, русская армия была не в лучшем состоянии: среди солдат большинство никогда не видело войны, тоже касалось и офицеров, даже среди генералов только один участвовал когда-то в войне, будучи в большом звании. Пехота была хороша, но маневрировать совсем не умела, а о коннице современники говорили, что её просто не было, настолько она уступала прусской. Так и вступили в войну: учились и организовывались на ходу, - в общем, обычная наша история. Благо первые два года нашими противниками был не сам прусский король, а его генералы, так что даже Восточная Пруссия присягнула России («Елизавета – король Прусский» - начали печатать на Кёнигсбергских монетах). Что говорить – любит Бог Россию, несмотря на всю нашу безалаберность.
И вот экзамен от самого Фридриха. Отправляясь в поход, Фридрих обещал «обратить в бегство эту сволочь еще при первой атаке».
Сошлись у местечка Цорндорф. Во всей многовековой русской военной истории, битва эта – одна из самых интересных, наполнена драмой и загадками. И очень поучительна.
Сражение началось с того, что прусская артиллерия подвергла русский строй нещадному обстрелу - ядра вырывали людей из строя взводами. Обстрел продолжался два часа. Потом пруссаки пошли в атаку. Фридрих применил свой излюбленный приём: выстроив свои батальоны в так называемый «косой боевой порядок», он обрушивался превосходящими силами на один фланг противника, оставляя другой не у дел. Дело для Фридриха облегчалось тем, что русский командующий Фермор сначала загнал армию в такую позицию, в которой она совершенно не могла маневрировать, а потом, при первых выстрелах … вместе со всем штабом бежал с поля боя. Не дурак был, и лучше всех в русской армии понимал, что ситуация безнадежна: река в тылу не давала русским отступить, а несколько глубоких оврагов, разрезая фронт русских позиций, не позволяли русским поддерживать друг друга, давая Фридриху возможность бить русскую армию по частям.
Случай, конечно, редчайший, чтобы полководец бежал с поля боя, бросив армию в разгар сражения, но всё же такие случаи в мировой военной истории бывали. Нечасто конечно, но бывали. А вот чтобы брошенная, неуправляемая армия продолжала сражаться, да ещё в противостоянии с таким сильным противником – это конечно случай уникальный.
Но прежде чем убежать, Фермор, зачем то послал в атаку на только начавшую выдвижение прусскую армию отряд кавалерии. Наши всадники наскочили, получили по зубам, начали отходить и… попали под огонь собственной пехоты.
А потом начались сюрпризы. Обложенный, расстреливаемый русский правый фланг вдруг пошел в наступление. Причем стихийно. В одной бригаде барабанщики ударили поход, и после боя никто так и не смог добиться по чьему приказу. Но бригада пошла в атаку, её поддержала вся дивизия. Оставленные без полководца и общего руководства русские командиры попытались остановить войска, били отбой, посылали гонцов, но тщетно. По всей линии полк за полком срывался в атаку, в итоге командиры вынуждено повели вперед всё правое крыло, дабы не разорвать линию. Пальба, барабаны, ядра, кровь и хаос – типичный русский бардак. Но атаковали дружно, с громким ура. В результате пруссаков погнали штыками, дошли до прусской артиллерии и даже взяли 26 орудий.
Спасая положение, Фридрих бросил в контратаку свою знаменитую кавалерию: 46 эскадронов лучшей в мире конницы во главе во главе с выдающимися генералами, а русские в своей неистовом, но неподготовленном натиске крепко подставились, обнажив фланг и расстроив в преследовании ряды. Пруссаки опрокинули русскую кавалерию, и ударили во фланг русской пехоте. Русский строй был прорван, всё смешалось. Это была победа, Фридрих мог торжествовать.
Тут надо объяснить.
К 1758 году уже лет две с лишним тысячи как минимум, с тех самых пор как люди научились воевать по науке, а не толпами, крушение строя противника означало его поражение. Оно и понятно: строй всегда сильнее толпы. Причем практика показала, что для этого совсем не обязательно обрушить линию на всем её протяжении - достаточно её прорвать в одном только месте. А при Цондорфе произошло худшее - русская линия рассыпалась практически вся.
Дальше должно было начаться преследование и резня бегущих. Так было всегда, во все времена и со всеми армиями. Но не сегодня. И это был второй и главный сюрприз для Фридриха.
Потеряв строй, не успев выстроить против кавалерии каре, русские не побежали. Солдаты, зачастую даже без офицеров, просто вставали на поле кучками, спина к спине, кто, где мог, и кто как мог, и продолжали драться. Рядовой участник этой бойни вспоминал, что в эти минуты на поле боя он видел: «… россиян, малыми и большими кучками и толпами, стоящих по расстрелянии всех патронов своих, как каменных, и оборонявшихся до последней капли крови. Многие, будучи прострелены насквозь, не переставали держаться на ногах и до тех пор драться, покуда могли их держать на себе ноги. Иные, потеряв руку и ногу, лежали уже на земле, и все не переставали еще здоровой рукой вредить неприятелям». Другой современник писал: «Русские дрались, как львы. Целые ряды их ложились на месте; другие тотчас выступали вперед, оспаривая у пруссаков каждый шаг. Ни один солдат не сдавался и боролся до тех пор, пока падал мертвый на землю... Многие солдаты, отбросив оружие, грызли друг друга зубами». Про зубы, кстати, не поэтический образ. Многие источники это подтверждают. Уже после боя пруссаки нашли одного смертельно раненого русского лежащего на раненом же пруссаке; пруссак звал своих на помощь, а русский его рвал зубами. Такое было ожесточение.
Фридрих удивился. Именно в эти минуты он произнес свою знаменитую фразу, навсегда ставшую визитной карточкой русского солдата: «Русского мало убить. Русского надо еще и повалить».
Сражение превратилось в свалку. В резню. Напрасно офицеры пытались развести дерущихся, что бы перевести драку в «правильное» сражение. Напрасно Фридрих после обеда попытался повторить свою знаменитую «косую» атаку уже на правом фланге. Результат был тот же. Причем в свалку вовлекли уже самого Фридриха, около которого пали все его пажи и адъютанты, а сам король уцелел просто чудом.
Там под вышколенных гренадер пруссаков попал, так называемый, Обсервационный корпус. Русские генералы зачем-то составили отдельную часть из новобранцев, хотя во все времена лучшим способом обучить солдата, было приставить молодого к опытному бойцу, - тот и боевой опыт передаст, и подучит, и присмотрит. В результате молодых и неопытных солдат закаленные прусские гренадеры загнали в болото. После сражения из 9143 человек в Обсервационном корпусе собрали всего 1687. Причем из выбывших легкораненые составляли мизер – чуть более 600 человек, а число погибших и пропавших без вести превысило число тяжелораненых чуть ли не вдвое!
И всё же русские отбились. Вопреки всем законам военного искусства, вопреки мировой теории и практике. Перемолов знаменитую прусскую кавалерию и отборную пехоту. Причём без командующего: Фермор появился только к ночи. Но и нашим такой неорганизованный бой стоил огромных потерь, превзошедших прусские. Стороны разошлись обескровленные. Каждая заявила о своей победе. Но никто назавтра не смог возобновить дело. Историки потом подсчитали, что Цорндорфское сражение на протяжении двух веков вплоть до Первой мировой войны оставалось самым кровопролитным в истории по соотношению участвовавших в нем и погибших. Данные историков рознятся, но по некоторым сведениям русская армия потеряла в том сражении до 43% процентов своего состава. Пруссакам Цорндорф обошелся в 35%, вступивших в дело. А ведь ещё в начале ХХ века наша военная наука считала, что подразделение теряет боеспособность, если потери достигают 25%!
Пытаясь понять случившееся, европейцы нашли объяснение: «эти варвары не знали различия между фронтом и тылом, не понимали, что их положение безысходно, и считали фронтом то место, откуда их атакуют». Знакомо, да. Каждый раз, получая по зубам, Европа жалуется, что русские воюют не по правилам. И ещё про «генерал-мороз» что-то… Старая песня. В 1812 она тоже звучала. И в 45-м.
На следующий год Фермора сменил хитрый, себе на уме, старичок Салтыков. В результате при Кундерсдорфе армию Фридриха порвали в клочья. Ещё через пару лет взяли Берлин. Закончилось правда всё тоже по-нашенски: за два года до конца войны в Петербурге сменилась власть и русская армия ничтоже сумнящеся пошла в союзе с Фридрихом молотить своих бывших союзников – австрийцев. Петра III, автора сего фортеля потом конечно придушили, но дело было сделано, традиция заложена. Это мы про 1918 год намекаем. Все же, признаем, когда европейцы говорят про нас «эти непредсказуемые русские», они имеют на это право.
Укрытие подводных лодок в бухте Павловского, Приморский край.
На Тихоокеанском флоте противоатомный тоннель для субмарин хотели первоначально соорудить по образу и подобию балаклавского, т.е. в виде судоремонтного завода-арсенала. Но потом из-за нехватки средств решили построить просто подземную гавань-укрытие для лодок. Место выбрали глухое, между ЗАТО Фокино и Находкой, в режимной зоне на берегу бухты Павловского, в которой базировались дизельные, а затем и атомные подлодки.
В одной из прилегающих к бухте скал и закипела работа, которая велась круглосуточно. Работы выполняли специалисты Министерства специальных монтажных работ, доставленные из Москвы мастера-метростроевцы и военные строители.
Торжественное начало строительства объекта состоялось 1977 году. Конструктивно, объект представляет из себя два основных блока построенных стандартными горными методами, и ряда дополнительных выработок, также построенных раскрытием опорных штолен.
Глубина подводного канала составляет около 7 м, ширина около 20м, высота до арочного свода — 14 м, общая площадь подземной гавани примерно 4 тыс. кв м.
В укрытии одновременно могли разместиться не менее трех современных ракетоносца. Была также сооружена вертикальная шахта (6 — 8 метров шириной), закрывавшаяся подвижной крышкой. Она позволяла подлодке производить пуски своих ракет по целям через вертикальную шахту, оставаясь неуязвимой. Центральная часть убежища - 2 параллельных тоннеля, соединённых между собой проходами, один тоннель представляет собой водный канал шириной 19 метров и длиной 450 метров, высотой примерно 12 метров над уровнем воды, другой - зал, имеет длину 225 метров, ширину 8 метров, высоту примерно 10 метров.
На западном побережье имеется 3 входа, соединённые с основными тоннелями, имеющие проходы над ними. Один вход во внутренней части бухты, предположительно ещё один рядом в лесу и 2 вентиляционных выхода. Всего точно есть 8 входов/выходов, 2 вентиляционных, и вероятно, один тыльный.
Объект состоит из двух основных блоков. "Сооружение-1" - канал для швартовки и размещения АПЛ, оснащенный средствами осушения для капитальных ремонтов. "Сооружение-2" - основной трехэтажный блок для размещения основных жилых и рабочих помещений.
Объект полностью автономен, оснащен собственной ДЭС, ФВУ, холодильным центром, помещениям для жизни экипажей. Защищенность комплекса от ядерного оружия низкая, особенно при ударах со стороны порталов Сооружения-1. Защищенность от обычного оружия высокая, опять таки, если удары наносились не со стороны порталов, где возможны обрушения конструкции.
В разные годы на секретном объекте побывали главком ВМФ СССР С.Горшков, министр обороны А.Гречко, а затем и его преемник на этом посту Д.Устинов. Строительство в бухте Павловского велось под контролем первых лиц ВМФ и Министерства обороны.
Строительство было практически завершено (оставалось соорудить бетонные гидрозатворы, провести некоторые внутренние работы), когда его внезапно остановили.
Существует две версии этого: пока шло строительство, появились новые дизельные субмарины, более крупные, которые не смогли бы войти в уже сооруженный подводный тоннель. И вторая: у США появилось новое оружие сводившее на нет всю затею с подземным укрытием для субмарин.
Строительство было прекращено по договорам СНВ, в конце 80-х годов, еще до 91 года. На момент прекращения строительства, были выполнены все основные горнопроходческие работы по сооружениям и вспомогательным блокам. Незаконченной оставалась доводка донной части сооружения-1, и обустройство внутреннего пространства комплекса. После заморозки работы была принята идея конверсии части блоков комплекса в склады, для чего были выполнены минимальные работы по переустройству.
После наступления 1991 года конверсия так и осталась незавершенной.
Секретный объект законсервировали, выставив охрану. В таком недостроенном состоянии он находится по сей день на территории действующей базы атомных подводных лодок, проход на его территорию запрещён. Этот объект вполне сопоставим с Балаклавским убежищем-заводом («Объект 825 ГТС»), если не сказать больше.
( Видео мое и друга, оригинал статьи http://dalgazeta.ru/index.php?option=com_content&view=ar...)
От себя хочу добавить, что хоть объект и находится на территории действующей военной части, но к сожалению охрану с данного объекта сняли довольно давно и там уже успели побывать металлисты, тем не менее даже сейчас сооружение вызывает удивление и восхищение и очень жаль, что оно стоит и медленно разрушается. Надеюсь придет время и Министерство обороны найдет ему достойное применение.
13 октября 1827 года в ходе семидневного штурма русские войска взяли г. Эривань (Ереван). Русско-персидская война (1826—1828)
Взятие штурмом крепости Эривань (Ереван). Худ. К. Беггров
В ходе русско-персидской войны 1826-1828 гг. русские войска под командованием генерала И.Ф. Паскевича в ходе семидневного штурма взяли г. Эривань (Ереван). В качестве трофеев взято 48 орудий и 4 знамени. Среди 3000 пленных находился комендант Гассан-хан. За эту победу генерал-лейтенант Паскевич награжден орденом Св. Георгия 2-й ст.
Карта театра войны с персиянами. (1827)