Предисловие.

Эта длиннопост в трех частях посвящен людям, которые возможно интересуются, не только своей жизнью, но и жизнью общества, неотъемлемой частью которого мы все являемся. Возможно, именно эта статья (мне хочется в это верить) даст вам ответы на некоторые вопросы, откроет что-то новое в познании устройства общества и нашей жизни.

Все больше людей начинают вовлекаться в обсуждения политических процессов в стране, что происходит, что делать, куда все это приведет? В основном этим занимаются люди, которых непосредственно затронули эти изменения. У людей возникает все больше вопросов, на которые они хотят получить ответы, но ответы не лежат на поверхности. Обычно правильные ответы не говорят известные люди из интернета или телевизора, правильные ответы возникают при личном изучении интересующих вопросов.

Я постараюсь показать историю не с самой популярной точки зрения. История, при получении образования, преподается как набор дат и последовательных событий, но не как цельная причинно-следственная связь.

«Вся история человечества — это борьба классов»

говорил Карл Маркс и был абсолютно прав.

Статья напичкана теорией, моими субъективными наблюдениями и приправлена небольшим количеством юмора.

Я разделил статью на три части. Первая часть вводно-увеселительная, вторая часть серьезно-теоретическая с долей бредовых непонятных мыслей, последняя расскажет подробнее о процессе революционных изменений в обществе. Приятного чтения.

Философские истоки социализма.

Стоит перед этим сказать, что теорию коммунизма научно сформировал Маркс и его ближайшее окружение, а социализм - это первая стадия перехода к коммунизму. Но, лично по моему мнению, коммунизм еще далеко-далеко впереди, поэтому я все повествование акцентирую на социализме, который возможен уже сейчас. Марксизм же — это теория и социализма, и коммунизма и еще много чего сопутствующего.

Социализм первично имел лишь идейную составляющую, то есть не имел никаких систематических знаний или теорий, претендовавших на научность. Научный подход еще только зарождался и поэтому философы-ученые пользовались единственным доступном инструментом — своей головой. Это обуславливается тем, что у человечества до определенного периода не было исторического материала для исследования закономерностей развития общества, поэтому философы упражняли свой мозг в логике, к слову именно Аристотель, ученик Платона сформировал почти в одиночку науку логики.

Самое первое упоминание о идеях коммунизма датируется 360 г. до н. э. в диалогах Платона – «Государство» и «Законы». В «Государстве» были сформулированы всеобъемлющие критерии справедливости, блага, а также условия, которые должны соблюдаться чтобы такое общество смогло существовать. Идеальное государство по Платону делится на три «сословия»: Правительство - философы, стражи – защитники государственного устройства как во внешнем, так и во внутреннем, и остальные люди разных профессий. Главнейшим условием являлась общественная собственность. И это условие сохранилось до нашего времени.

Платон был родом из аристократической семьи и самое забавное, что эти идеи излагались во времена рабовладения. Рабы в то время воспринимались как вещи и о них даже не упоминается в его рассуждении, о «правах человека» не задумывались даже философы, потому что их сознание не могло подняться над общественным бытием. Таким образом Платон описывал «рабовладельческий коммунизм».

Позже, в XV-XIX веках Европейские социалисты-утописты-интеллигенты, например Роберт Оуэн или Томас Мор , видимо перечитав Платона, пытались путем убеждения и просвещения, мирным способом, добиться построения идеального общества. Наши идеалисты-фантасты мечтали о прекрасной Европе будущего, без злых капиталистов. И об этом они мечтательно писали «фантастические» романы о блаженном идеальном мире. В России социал- утопизмом занимался, многим известный, Н. Г. Чернышевский. Они стали идейными вдохновителями и «душой» последующих революций. Их фантазии о будущем во многом имели идеалистическо-теоретические воззрения, видимо умом они понимали, что это возможно в далеком будущем, но не могли научно обосновать свои взгляды и применить на практике для достижения результатов.

Роберт Оуэн был очень классным мужиком, а также смышленым предпринимателем и человеком дела. Придумал — сделал. Он организовал на свои личные бабки какое-то подобие коммунизма в отдельно взятом поселении.

Проект коммуны «Новая гармония» (поселка единения и сотрудничества) на 2000 человек.

У него получилось, но он все равно говорил, что «эти люди остаются моими рабами». Все интеллигентишки Европы восхищались таким интересным достижением, и Оуэн действительно хайпанул в своем начинании. Но в дальнейшем проект распался. Так, на волне хайпа он стал действовать дальше, начал лезть в политику, откуда его быстренько вышвырнул правящий класс и сказал никому ему не помогать. Дальше у него были еще несколько стартапов к примеру «биржа времени», где люди обменивали товары по трудочасам, сначала все шло нормально, но потом «рыночек порешал» и все это разбилось о жестокую действительность, но Оуэн не сдавался и до конца жизни занимался своей деятельностью. Он навсегда остался в истории еще и как педагог и социолог.

В то время еще не было осознания что надстройка (идеи) не может поменять базис (экономика), никакие идеи не заставят людей что-то делать, их может заставить только объективная нужда. Идеи могут лишь помочь в этой деятельности и направить ее.

Именно это и осознал молодой Маркс.

Маркс в 17 лет уже был «маленьким коммунякой»:

«Если человек трудится только для себя, он может, пожалуй, стать знаменитым учёным, великим мудрецом, превосходным поэтом, но никогда не сможет стать истинно совершенным и великим человеком.»

Как только Маркс добрался до желаемой должности журналиста в газете, тут же начал осуществлять публикацию «экстремистских» призывов к революции. Что привело к репрессированию самой газеты и увольнению Маркса. Но Маркс, переезжая с места на место, агитировал, печатал газеты, в это же время «по случайному стечению обстоятельств» происходили Революции 1848—1849 годов в Европе. В это же время он познакомился со своим будущим другом и компаньоном по развитию теории социализма, Фридрихом Энгельсом.

В Английской эмиграции Маркс из-за своего очень тяжелого бытия стал еще усерднее изучать различную литературу и целыми днями сидел в Британском музее, даже донаты от Энгельса не спасали.

Но Маркс не бросил свое исследование, даже после смерти нескольких своих детей. Без шуток, Карл Маркс на своей шкуре почувствовал суровость жестокой реальности, жил от зарплаты до зарплаты, еле выплачивал счета по коммунальным услугам, закладывал в ломбард свое последнее пальто, чтобы купить еды своим детям.

Как говорил Карл Маркс — бытие рождает сознание. Таким образом бытие воздействовало на Маркса, а он в свою очередь своим сознанием синтезировал для нас очень интересные выводы. Подробнее во второй части.

Стоит отметить что Маркс был последним классическим философом, так сказать. Многие называют его философом, хотя Маркс поставил точку в вопросах философии. Он жестко критиковал религиозно-идеалистическую философию, ратовал за научный материализм. Маркс не был счетоводом, он зрил в корень экономики, смотрел на нее, не как на вещи или циферки, а как на отношения между людьми. Он взял лишь мыслительно-логический аппарат классической немецкой философии, отбросив умозрительные заключения, перенес это все в реальный мир.

Итак, коммунизм превратился из утопизма и идей о лучшем мире, в научно-историческую науку о развитии общества.

Влияние социализма в ХIX — XX веках.

Вся история ХХ века - это борьба старого, уже отжившего свое, и чего-то совершенно нового. Почти все вооруженные конфликты прошлого века, так или иначе связаны с революциями и последующими за ними, долгими или не очень, гражданскими войнами.

Отдельного рассказа заслуживает история русских революций и весь XIX век в истории Российской империи. В основном вся Российская классическая литература и поэзия основана на страдании народа и противоречиях в Российском дореволюционном обществе. XIX век принято считать «золотым» для становления Русской классической литературы, и это обусловлено в первую очередь событиями в политике и обществе. Этот век оказался очень плодородным на драматургию и романтизм, который изобличал все пороки общества того времени. Творческие люди довольно часто подвергались репрессиям и ссылкам за то, что влияли коренным образом на становление русской революции и будущее свержение монархии. Вся политическая жизнь кипела вокруг революционного терроризма идейных народников, политических репрессий, крестьянских восстаний и бунтов, разных военных конфликтов в которых участвовала Российская империя. После казни своего брата, который был подпольным народовольцем, революционным террористом, и скрывал это от своей семьи. Ленин скажет…

«Давно уже сказано, что без революционной теории не может быть и революционного движения, и в настоящее время вряд ли есть надобность доказывать подобную истину.»

Именно поэтому, Ленин считается одной из ключевых фигур русской революции, так как он занимался не только политикой, но и научной теорией.

Всего за ХХ век произошло около 50 революций и гражданских войн разной степени масштабов. Отсутствие знаний у большинства людей, о таких масштабах, обуславливается разделением мира на государства и деформацию сознания граждан посредством фрагментарного изучения истории, в основном своей страны и событий в ней, исключая изучение каких-либо других событий в других государствах и их связи между собой.

Самые крупные революции и последующие гражданские войны в России (1917 — 1922) и Китае (1911—1947, разные события с перерывами). Первая и вторая мировые войны как кризисы капитализма, были переделом сомкнувшегося мира капитала. Первая половина двадцатого века была самой кровавой главой в истории человечества.

Далее холодная война двух центров мира СССР и США, двух идеологий и экономических систем – капитализма и социализма. Как известно, чем более равные силы участвуют в конфликте, тем более он получается длительным и разрушительным. Эта равноценность сил указывает на две противоположности, из которых несомненно должно получится что-то третье. Это третье, та реальность в которой мы живем, со всеми нормами морали, экономическими отношениями, отношением к государству и так далее.

Даже при временном поражении социализма, мир изменился, при этом социалистические идеи начинают набирать обороты по всему миру, в масс-медиа все больше поднимаются темы осуждения социализма, носителями господствующего классового сознания, это значит, что зреет серьезный кризис капитализма как мировой системы. Именно поэтому это противостояние, в которое была вовлечена большая часть населения земли, имело чисто диалектический характер классовой борьбы. Хочу акцентировать внимание на том, что по историческим меркам, это было совершенно недавно, прабабушки и прадеды у кого-то застали монархию в России и революцию. И думаю, мы увидим похожие события снова.

Вот что говорит один из представителей правящего класса миллиардер Уоррен Баффет в интервью 2006 года:

«Да, классовая война существует, но это мой класс, класс богатых, ведет войну, и мы побеждаем.»

А вот что говорит Ленин по поводу классовой борьбы:

«Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов.»

Это первая из трех частей статьи, остальные есть в паблике вк, если не хотите ждать пока я выложу их тут, прочитайте там.

https://vk.com/daselendderphilosophie

Все что есть там, скоро будет здесь.

Ч2

Ч3

Роберт Оуэн.

Опыт Оуэна был сенсацией не только в Англии. Сын деревенского шорника и торговца железными изделиями, мальчик в мануфактурной лавке, в 18 лет совладелец небольшой мастерской, а в 20 — директор прядильни в Манчестере, Роберт Оуэн еще в 1800 году, став во главе фабрики, начал свой опыт в Нью-Лэнарке (Шотландия). Увлекаясь идеями Гельвеция, Руссо, Морелли, Локка и Гоббса, под влиянием просветительства он приходит к мысли, что нельзя ставить в упрек человеку его невежество и другие пороки, поскольку человек — продукт среды и его недостатки — следствие пороков существующего общества.

Свою формулу «среда — характер» Оуэн называет единственным открытием, которое спасет человечество. Воспитание детей он рассматривает как одну из важнейших задач переустройства общества.

Не раз участвуя в комиссиях по обследованию положения труда детей, Оуэн описывал вопиющие картины детского труда на фабриках Англии и Шотландии. По закону, подготовленному им, на английские фабрики стали принимать детей только с 10 лет.

В основу своей системы он положил соединение воспитания и обучения с физическим трудом, определив участие детей в сельскохозяйственном и индустриальном труде как непременное условие их всестороннего развития. Новым было в то время его предложение ввести обязательное обучение и воспитание всех детей, даже из рабочих семей.

Осуществляя свой эксперимент сначала в Манчестере, затем в Нью-Лэнарке, Оуэн сократил рабочий день, повысил заработную плату, улучшил жилищные условия, организовал систему воспитательных и образовательных заведений не только для детей, но и для взрослых. Результаты не замедлили сказаться.

Поселок с населением в 2,5 тысячи человек, средоточие всех пороков, превратился в дружное общество. Полиция и все меры принуждения были здесь устранены. Но, став кумиром «долины чудес», Оуэн не был вполне удовлетворен своей деятельностью. Он понимал, что и при такой организации рабочие все же остаются рабами, а создание Нью-Лэнарка по сути своей обыкновенная благотворительность.

Кризис 1815–1817 годов заставил его по-новому взглянуть на положение рабочего класса Англии. Оуэн начинает критически относиться ко всему капиталистическому способу производства.

Составляя докладную записку парламентскому комитету по борьбе с безработицей, он выдвинул план организации трудовых коммун. Оуэн предлагает создать поселки «общности», где не будет частной собственности, буржуазной семьи и религии с ее догмами. В этих поселках без капиталистов, духовенства и буржуазных властей рабочие заживут счастливо. Со своим обоснованием утопического коммунизма Оуэн выступает на страницах газеты «Таймс», его пламенные речи на митингах собирают большое число слушателей.

Оуэн мечтает, что в поселках-коммунах объединятся люди различных возрастов и профессий, их труд будет механизирован, они создадут общественные столовые и мастерские, ясли и детские сады, школы и университетские колледжи. Такие коммуны распространятся по всему земному шару и приведут общество ко всеобщему прогрессу.

В своей критике капиталистического строя Оуэн выделил причины противоречий между трудом и капиталом, но, хотя и не сумел раскрыть механизм присвоения прибавочного труда, сделал все же назревший вывод: нищета народов возникает только потому, что существуют деньги и присвоение чужого труда. Оуэн предлагает уничтожить Деньги и ввести эквивалент трудовых затрат, который необходим при обмене. Нужно дать работающему долю его труда — «рабочие деньги», которые определяются в часах, затраченных на изготовление данной вещи. Принцип оплаты труда с помощью «рабочих денег» был в социальной системе Оуэна шагом назад в сторону уравнительства, но его идеи о строе общности, о новом человеке, об объединении людей для созидания, об уничтожении частной собственности были тогда передовыми.

Оуэн считал, что человечество не разрешит никаких своих проблем до тех пор, пока не будет установлено общественное владение имуществом. Но он оставался утопистом (что и сближало его с Фурье), так как надеялся, что новые общественные отношения наступят без классовой борьбы, мирным путем. Он ратовал за создание коммунистического общества без революционных потрясений, «без учета такого основного вопроса, как вопрос о классовой борьбе, о завоевании политической власти рабочим классом, о свержении господства эксплуататоров». Он надеялся «превратить классовых врагов в классовых сотрудников и классовую войну в классовый мир (так называемый гражданский мир)»

Оуэн безуспешно пытался убедить в полезности своих проектов то английский парламент, то королеву Викторию. Созданные по его плану коммунистические колонии в США («Новая Гармония») и Англии («Орбистон» и «Мизеруэлл») распались, не выдержав натиска капиталистической стихии.

В 20-е годы с популярностью Оуэна нельзя было не считаться. Со всех концов Европы приезжали в Нью-Лэнарк посмотреть на то, что им сделано.

Фурье признавал, что Роберт Оуэн — человек, «смыслящий по части социетарного механизма», и его планы общества будущего заслуживают внимания. Однако предлагаемые английским мыслителем пути перехода заставляли Фурье сомневаться во всей его системе. Фурье считал, что Оуэн в своих прозрениях не затронул основы основ — принципов ассоциации. А без знания этих принципов вся деятельность Оуэна свелась к созданию очередной секты. В конце концов, считал Фурье, Оуэн ввел людей в заблуждение и указал им ложный путь.

Фурье темпераментно выступает против основных положений системы Оуэна. Если убрать, как предлагает Оуэн, три порочные основы общества — религию, собственность и брак, — то что изменится от этого упразднения? Ничего. Если человек болен чумой или лихорадкой, то станет ли ему лучше, когда ему отрежут одну ногу, одну руку и одно ухо? Строй Цивилизации поражен гангреной… Разве ее другие части — торговля, финансы, суд, полиция, дипломатия и даже двор — не коснеют в пороках, как и те части, которые обрекает на упразднение господин Оуэн?

Существующее общество нужно очистить в целом, а предлагаемый Оуэном путь не может дать этого. По категорическому приговору Фурье, англичанин строит «социетарную химеру, всецело монастырский уклад, подпираемый некоторыми моральными диатрибами. Он думает, что разрешит все проблемы, а это обыкновенная филантропия, и в целом шарлатанские творения».

Фурье считает, что система распределения благ в обществе — целая математическая наука, и вот ее-то и не смог постичь Оуэн. Потому-то его опыт и потерпел неудачу. Не поняв принципов ассоциации, он при организации своих колоний объединял большое число семей (три тысячи человек), в то время как доказано, что успех возможен при объединении не более 1600 человек.

Далее. Провозглашение Оуэном принципа равенства при создании ассоциаций равносильно яду. Нужно помнить, что режим ассоциации несовместим как с равенством денежных средств, так и трудовых усилий. Ассоциация возможна только при максимальном разнообразии контрастов между богатым и бедным, юношей и стариком.

Ошибка Оуэна, по мнению Фурье, состоит и в том, что он решил создавать ассоциации только на базе промышленного производства и не подумал о том, что фабричные работы должны обязательно сменяться сельскохозяйственными.

Вообще, считает Фурье, в планах Оуэна нет ничего нового. Его предложение об уничтожении священнической иерархии лишь отголосок революционной нетерпимости. Его догмат о свободной любви также не более как плагиат, заимствованный у различных племен, к числу которых относятся, между прочим, обитатели Непала, Таити и других подобных мест.

Позднее Фурье напишет, что современная философия после провала ее бредней о свободе и равенстве выдвигает новые софизмы, прикрываясь именем ассоциаций. Одна из них — секта оуэнистов, которая создает под наименованием ассоциации антисоциетарные объединения, поскольку при этом «отвергаются методы, из которых родились бы согласие страстей и трудовое притяжение».

Успех, а затем провал Оуэна, который, по словам Фурье, «завладел словом ассоциации, не беспокоясь о деле», привели к тому, что он «осквернил слово, ничего не сделав для дела», и в конце концов нанес обществу большой вред, внушив «недоверие к идее ассоциации».

В «Новом промышленном мире», резко выступая против теории Роберта Оуэна, Фурье напишет, что это не что иное, как «причуды политического сорвиголовы, а не новые средства, однако этим бредням XIX век вот уже двадцать лет как отдал свое доверие». В качестве дополнения к первой части книги Фурье выделит целую главу — «Обман клеветников; секта Оуэна».

В «Новом промышленном мире» в отличие от предыдущих книг Фурье особенно ярко отразит состояние Франции середины 20-х годов. В процессе писания он осмысляет самые свежие события политического и экономического характера. А они следуют одно за другим как никогда густо.

Одним из тяжелых последствий экономического строя Цивилизации он считает промышленное производство, существующее без определенного плана, без согласования с общественным потреблением. Было очевидно, что в стране производится количество продуктов без всякой гарантии для производителя. Труженики получают долю за свой труд, и в результате в тех странах, где больше производится товаров, больше нищих и нуждающихся, чем в странах, где производство находится на первоначальной ступени. Составленная Фурье таблица показала, что по мере увеличения национальных богатств доля бедных отнюдь не увеличивается пропорционально накоплению и что это накопление идет только в пользу богатых классов.

Незримая логика фактов помогала делать выводы. Банкротства и скопление товаров на рынках оказались следствием чрезмерного наплыва товаров. К этому присоединилось то, что скупщики и спекулянты, которых почему-то экономисты называют чуть ли не гениями, на самом деле болтуны, авантюристы и преступники. Они сговариваются со своими агентами, придерживают у себя запасы товаров, тем самым приводят к их дороговизне.

Например, недавно скупщики хлопчатой бумаги Нью-Йорка, Филадельфии, Балтиморы договорились о ценах со своими агентами в Ливерпуле, Лондоне, Париже, Гавре, но когда в Египте урожай оказался чрезмерно обильным и цены упали, то американские и европейские хищники стали задыхаться от изобилия продуктов. Настал кризис от изобилия. Последовал ряд банкротств. В то же время газеты проходили мимо истинных причин такого положения вещей.

В 1825–1826 годах первый крупный циклический экономический кризис привел к полному расстройству торговли и промышленности страны.

Фурье отметил, что «политическая экономия была сбита с толку кризисом от избытка 1826 года». Важность такого определения кризиса впоследствии оценит Маркс: «Характер этих кризисов выражен до такой степени ярко, что Фурье уловил суть всех этих кризисов, назвав первый из них… кризисом от изобилия»

Дублинские журналы за 1826 год писали: «В народе свирепствуют эпидемии; больные, которых привозят в больницы, выздоравливают после того, как им дают поесть». По этому поводу Фурье заметит: «Голод — вот их болезнь, раз больному стоит поесть, чтобы выздороветь. Не думайте, что болезнью этой заражаются богатые: лорд-мэр и архиепископ Дублина заболеют не от голода, а скорее от несварения желудка»

Сделал выписку из выступления 28 февраля 1826 года в английской палате общин министра торговли М. Хёскиссона:

«Наши шелковые фабрики занимают тысячи детей, которых держат там с 3 часов утра до 10 часов вечера. Сколько они получают в неделю? 1,5 шиллинга, 37 французских су, то есть приблизительно 1,5 су в день за работу 19 часов под наблюдением инспекторов, подгоняющих плетью каждого ребенка, вздумавшего на мгновение перестать работать».

В мартовской газете 1827 года нашел горестное, как стон обреченных, письмо Бирмингемского союза ремесленников-мастеров: «При всей скромности в образе жизни эти рабочие не могут спастись от нищеты, не могут избавиться от лохмотьев и буквально умирают от голода в стране, где имеется избыток продуктов питания». И это Англия — страна, которую почти все нации взяли как образец для подражания, страна, которая гордится богатством своего населения.

Воистину, воскликнет Фурье, «сколько богатства в книгах и сколько бедных в хижинах!».

В Лондоне, по его сведениям, 222 тысячи бедных, Франция идет к тому же: в Париже известно о 86 тысячах бедных, а сколько неизвестных?.. «В Пикардии, между Амьеном, Камбре и Сен-Кантеном крестьяне в своих землянках не имеют постелей: они делают некое подобие из сухих листьев, которые в продолжение зимы превращаются в навоз, наполненный червями, так что при пробуждении отцы и дети вытаскивают их друг у друга из тела. Пища в этих хижинах соответствует мебели. Такова счастливая участь прекрасной Франции».