На картинах Рафаэля нет негров
Вы все тоже заметили, что на картинах и на фресках великого Рафаэля, нет ни одного негра? Великий живописец был расистом, или просто не знал о существовании негритянской расы?
«Учитель дал уроки мастерства»
Красота
Нарождающаяся.
95ый век до нашей эры. Пещера Альтамира(север Испании).
Художник Ых не любил свое имя, ибо не звучит, но изменить отношение к себе стремился через свои творения. Подход у него к делу был кропотливый, можно сказать даже трепетный. Для своей живописи Ых выбрал лучший и самый чистый потолок родной пещеры. Он тот -кто решил отойти от условных изображений живых фигур, и постарался изобразить стадо бизонов, но не ножками-палочками и брюхом- бочкой, а так, как есть.
К черту факела и копоть от них, освещать буду костным жиром, он не дымит--решил Ых. В наличии красная краска(жир с ржавчиной), черная(жир с углем), желтая(жир с охрой). Отчего не использовать их все сразу?, ведь при смешении получаются новые цвета и оттенки. Потолок неровный?, прекрасно, вот этот главный выступ будет брюхом вожака бизонов, воон те остальные тоже применим, плавные затемнения по контурам, ведь свет ложится на разные части тела по разному...
Когда работа была завершена, племя Ыха вылетело из "экспозиционного зала" как ошпаренное, уже через несколько секунд после начала просмотра. Им показалось, что бизоны живые, и вот вот вывалятся им на головы с потолка, и затопчут всех.
Совершенная.
Пигмалион изваял из мрамора Галатею. Он собрал воедино самые прекрасные черты женского тела и лица, и создал свой идеал: от него веяло здоровьем, молодостью и плодовитостью. Пройдут тысячелетия, но как бы человечество не относилось к красоте, как бы не пыталось с нею экспериментировать, оно неизменно будет возвращаться к античному ее пониманию.
Не до того.
Голод, чума, культурный упадок средневековья. Народ объелся зараженного спорыньей хлеба, и исторг из своего воображения кучу мрачных глюков: горгульи, оборотни и прочее. Лишь в лучших домах еще жила память об античном совершенстве, и еще стояли греческие и римские скульптуры.
Возрождение.
Появилось время и деньги, и вроде солнышко засияло поприветливее. Вспомнили люди античных авторов, и стали подражать им. Вскоре, им это наскучило, красавицы-аристократки не были столь спортивны как Галатея. Что делать, надо писать их, красота мадонн Рафаэля уже более утонченна и хрупка.
Возрождение 2--неоклассицизм.
Большой ценитель красоты--король Испании Карлос Третий гонялся за шедеврами античности и Возрождения по всему свету: выкупал итальянские полотна и фламандские доски, выкрадывал их, жульничал по черному совершая обмен шедеврами. В сердце короля жила любовь к истокам: совершенству форм. Ему опостылели бесмыссленная вычурность и перегруженность барокко.
Начало 19го века.
Франциско Гойя устал писать красавиц, и решил писать о том, что творилось в душе. А на сердце кароста от прожитых непростых лет, в мозгу проносятся нестройным клином безобразные ведьмы верхом на метлах, а под скалой Сатурн доедает своего очередного сына.
Вторая половина 19 века.
Совершенство уже написано прошлыми поколениями, чем заняться? Расставлять акценты на наиболее эффектных деталях. Например импользовать неестественно яркие краски, прочие детали должны быть по детски примитивны, дабы не смещать внимания на себя. Импрессионизм.
Начало 20го века.
Молодой Пикассо подумал: "на кой писать реалистично?, для этого уже есть фотографы, писать нужно просто, этому можно поучиться у детей, и не то что перед глазами или на сердце, а то что на уме. А на уме скептицизм и пренебрежение всем и вся, от греков для простоты подачи возьмем, пожалуй геометрию." Кубизм.
Середина 20го века.
Странный тип раскладывает мольберт в Версале напротив шедевра Яна Вермеера "Кружевница", и, с милой девушки, склонившейся над пяльцами, пишет брутального носорога. После мнооого носорогов. Потом еще на своих лекциях, небрежно чавкая финиками, и вытирая жирные пальцы о торчащие усы он заявлял, что "Кружевница"--самый совершенный носорог на свете. Красота в воспаленном мозгу требовала перевоплощения. Сюрреализм.
Возврат к истокам.
21 век.
Живая, динамичная сцена: куча бравых вояк, стоят, ощетинившиеся копьями, ждут, и тихо переговариваются между собой: их вожаки пожимают друг другу руки, закрепляя тем самым только что подписанное соглашение. Вдруг(!), картинка в кадре застывает, и несколько грузчиков уносят гигантское полотно Веласкеса "Сдача Бреды" куда-то в сторону. Фильм "Капитан Алатристе".
Месяц в Италии. День семнадцатый. Третий день в Риме.
Утро начинаем с виллы Фарнезина. Она на другой стороне Тибра.
Платаны на набережной - с желтыми листьями. И тут начинаешь понимаешь, что в Риме же осень. Это не сразу осознаёшь - больно Римская осень похожа на наше Питерское лето.
Вилла Фарнезина - это изысканный десерт. Росписи на стенах и потолках потрясающей изысканности и красоты. Имитация росписью тканей на стенах такая тонкая и красочная, что это, пожалуй, еще красивее самой ткани. Нарисованные гирлянды цветов на потолке, колонны и пейзажи за ними - всему этому веришь и они ощущаются как реальные. Да, и еще там целый зал по-особенному красочного и радостного Рафаэля.
Дальше, гуляя, забрели в Национальный римский музей посмотреть на античные скульптуры. Несколько скульптурных композиций навели меня на мысль, что древние римляне как то очень свободно относились к вопросам половой идентичности. Вот, например, скульптура Амур и Психея - здесь явно наблюдаются не традиционные с современной точки зрения поведенческие роли мужчины и женщины. А скульптура, судя по надписи, изображающая Пана и Дафну, вообще может свести с ума любого современного гомофоба.
Сегодня я ощутила и поняла, чем современный Рим по-настоящему до сих пор связан с античным прошлым. Гуляя по площади Испания и прилегающим к ней улочкам, я почувствовала себя частью некой огромной общности людей, единственным занятием которых является стремление доставить себе как можно больше удовольствий: от искусства, от еды и вина, от красивой одежды. И именно в Риме это стремление к удовольствиям, на мой взгляд, возведено в особый культ и поддерживается радостно всеми. Туристы нежны и приветливы друг с другом, как члены одной секты. Римляне приветствуют и всячески потворствуют этому стремлению к удовольствиям. Помнится мне, что такая философия идет из античности и называется - гедонизм.
Месяц в Италии. День шестнадцатый. Рим.
Сегодня мы хотим попасть в Базилику Святого Петра и в Ватикан. Выходим не рано. Не спеша идем пешком. Это наш такой хитрый трюк. Ждем, когда вездесущий турист проголодается, набегавшись с утра, и пойдет есть свою пасту. Пройдя по красивому мосту со скульптурами Бернини, мимо монументальной церква Сант-Анжело, подходим к собору Святого Петра. Площадь вся в турникетах, которые образуют некую конструкцию похожую на лабиринт. Сворачиваем в левую колоннаду, там тоже турникеты. Пристраиваемся к струйке туристов, которая петляет между турникетами. В какой-то момент все движение останавливается и струйка превращается в очередь. Прогулявшись вдоль очереди, я начинаю постепенно осознавать масштабы туристической массы. Очередь идет по правой колоннаде через площадь по окружности и через левую колоннаду движется к входу в базилику. Оцениваю очередь по времени в один час. Так и вышло. За этот час мы налюбовались собором и колоннадами всласть.
Внутри собор, конечно, потрясающий. Но мешают толпы туристов. Очень мешают. Пятнадцать лет назад было значительно свободнее.
Честно говоря, я стояла целый час в очереди в основном из-за пьяты Микеланджело. И не пожалела. Стояли у нее долго, а вот по собору пробежались. Надо было спешить в Ватикан. Когда вышли, то увидели, что очередь резко уменьшилась.
Вывод - в собор Святого Петра надо идти к часу дня, не раньше.
В Ватикан очередь меньше, но двигается медленнее. Мимо очереди шныряют некие личности и предлагают билеты. Все в очереди их игнорируют, но они все равно шныряют.
Русским предлагают экскурсию с гидом за 36 евро, думаю, можно сторговаться и до 30. А англичанам почему-то цена больше - 100 евро. Может русские гиды менее прихотливые? Здесь мы стоим в очереди около 40 минут.
Очень радуемся, когда наконец попадаем внутрь. По правде говоря, мы не совсем были уверены, что успеем до закрытия музея. Не терпится попасть в Сикстинскую капеллу, но вынуждены идти в общем плотном потоке довольно медленно. Очень много людей. И я поняла, почему сейчас так много туристов. Пятнадцать лет назад почти не было китайцев и русских.
Поток нас выносит сначала к станцам Рафаэля. Прекрасные фрески, очень интересно рассматривать их в бинокль. Каждый персонаж - это законченный образ.
Застреваем у Рафаэля. И уже как-то перестаешь замечать людей вокруг.
Между Рафаэлем и Сикстинской капеллой нас прогоняют через залы с современной живописью. Мимоходом прочитываю надписи к картинам - известные имена. Но невозможно вот так поглощать все без разбора, поэтому пробегаем эти залы не глядя.
И вот, наконец, Сикстинская капелла. Сначала поражает забитость зала людьми. Но через несколько минут я уже никого не вижу кроме Микеланджело.
На мой взгляд, эти фрески - гимн человеку. Человеку - во всем его величии и его несовершенстве. Да, это библейские сюжеты. Но образы, образы - это живые люди. Прекрасная женщина берущая с полки большую книгу, еще не совсем повернулась к нам и мы видим ее красивые полуообнаженные плечи и спину.
Мужчина, повернувшись немного от нас с кем-то спорит, его лицо подвижно, он подался вперед в страстном порыве. Молодая женщина сидит в профиль к нам, вытянув одну ногу и наклонив голову так, что чувствуешь, как она устала. Пожилая женщина читает книгу детям, а они весело переглядываются. Это все живые люди. Они красивы в проявлении своих чувств, в своем движении.
Даже в сцене страшного суда центральные фигуры - это красивый мужчина, целеустремленно подавшийся вперед и прекрасная женщина, прильнувшая к нему.
И вся это композиция красива, величественна и естественна.
Впрочем, это невозможно описать, это надо видеть и чувствовать самому.
Уверена, что каждый увидит и почувствует что-то свое.
Месяц в Италии. День четырнадцатый. Переезд из Перуджи в Рим.
Утром, перед отъездом, забежали взглянуть на единственные фрески Рафаэля в Перудже.
Церковь небольшая. Очень камерная атмосфера. Просто стена с фреской и напротив стулья. Никого нет, сиди и смотри сколько хочешь. Так что пообщалась я с Рафаэлем тет-а-тет, что в моей жизни в первый раз.
Из Перуджи в Рим ехать два часа. В Ассизи на вокзале я купила шикарную карту Рима. И сейчас всю дорогу до Рима занималась тем, что рисовала крестики на тех местах, куда хочу обязательно пойти. Получилось очень много крестиков.
Рим нас встретил грозой, над домами полыхало зарево. Поселились мы рядом с площадью Цветов, там где сожгли Джордано Бруно, на малюсенькой улочке. Пошли гулять на пьяццо Навона - там музыка, открытые ресторанчики, фонтаны Бернини, палаццо Памфили и особая римская атмосфера.
Это очень волнительно - встреча с Римом. Совсем как с любимым человеком. Сколько бы лет не прошло, а волнение все такое же сильное.