Авторы я и Станислав Волохов.

Афины, морской порт, утро.

Греческий флот стоит на рейде, собираясь отправиться в новое путешествие. На палубе флагмана стоят Агамемнон, Одиссей, Менелай, Паламед, Гомер, Ахиллес и Аяксы.

АГАМЕМНОН:

Да, триумфальным вышло возвращенье!

Не ожидал я этаких страстей.

И снова держим путь…

ГОМЕР (что-то усердно записывая):

………………………Прошу прощенья,

А путь куда мы держим?

АГАМЕМНОН (толкая Одиссея в бок):

………………………….Одиссей?!

ОДИССЕЙ (потирая бок, раздраженно):

Я с вами раньше срока полысею!

Ведь ты же сам решил идти в поход!

Название придумал – Одиссея,

Назначил день отплытия и год.

Озвучивал моря и города ты,

Которые нам надо обойти!

А что теперь, сутяга бородатый?...

МЕНЕЛАЙ (впадая в ярость):

Закрой свой рот и больше...

АГАМЕМНОН (успокаивающе):

........................................Погоди!

(Одиссею):

Не будем тырить друг у друга роли.

Я голова, а ты мои мозги.

Примерный курс я вычислить изволил,

А ты его проверить помоги.

У нас, как видишь, нет конкретной цели,

Ведь не пойдем же вновь на Илион?

ОДИССЕЙ (остывая):

Мы там и так порядком погудели,

Ущерба причинив на миллион.

К тому же снова плыть в такие дали

И тратить на дорогу столько лет…

АХИЛЛЕС (перебивает):

Да что мы в этой Трое не видали?

Общественный, простите, туалет.

АЯКС БОЛЬШОЙ:

На самом деле, выгребная яма!

АЯКС МАЛЕНЬКИЙ:

А после нас – и вовсе долгострой!

ГОМЕР (под нос):

Вот так и напишу: «Побив Приама,

Засобирался Одиссей домой.

Ведь возглавляя вечные атаки,

Грудь подставляя копьям и мечам,

Тянулся Одиссей к родной Итаке

Хирея днем, и плача по ночам».

ОДИССЕЙ:

Нам, в принципе дороги все открыты,

Хоть на Колхиду, хоть на Херсонес,

Фиванский сидр или термы Крита,

Или вообще, какой-нибудь Эфес!

Короче прошвырнемся по Европе,

Попьем, подебоширим, словно встарь!

ПАЛАМЕД:

Ты часом не забыл о Пенелопе?

Или о том, что ты Итаки царь?

И остальные тоже позабыты?

У каждого из нас есть где-то дом.

ОДИССЕЙ (отмахиваясь):

По новым данным вы, друзья, убиты,

Копьем, стрелой, а кое-кто веслом.

Гомер, проверь.

ГОМЕР (копаясь в свитках):

……………..Он был забит камнями...

Хотя, постойте, вроде утонул…

ОДИССЕЙ:

Вот видишь, Паламед, тебя стихами

Гомер в Аид два раза запихнул.

Ведь неудобно может получиться,

Когда Эллады гордые сыны

Неосторожно могут возвратиться

На праздник свадьбы собственной жены.

Но если ты настолько невменяем,

Что хочешь посоперничать с молвой…

АХИЛЛЕС (смеясь в голос):

То сможешь пободаться с Менелаем.

Я б посмотрел на это…

МЕНЕЛАЙ (злобно):

………………………..Пасть закрой.

Подкалывать меня – не вышел рангом.

ОДИССЕЙ (прерывая начинающийся спор):

К примеру Скирос, чем тебе не мил?

АЯКС БОЛЬШОЙ:

А можно смело прокатиться к Франкам.

АЯКС МАЛЕНЬКИЙ:

Меня вот берег Африки манил.

АЯКС БОЛЬШОЙ:

Махнем в Манилу!

АЯКС МАЛЕНЬКИЙ:

………………….Может быть в Уганду?

АГАМЕМНОН (потрясенно глядя на Аяксов):

Откуда?... Как?!... Аид меня дери!...

ОДИССЕЙ (едва сдерживая смех):

Ну, Паламед, закончил пропаганду?

Так глобус у Аяксов забери.

Видал, как довели АгамемнОна,

Едва не подарив ему инфаркт.

АЯКС БОЛЬШОЙ:

Пелопоннес. Тебе на «с»…

АЯКС МАЛЕНЬКИЙ:

…………………………Сорбонна!

ПАЛАМЕД (поднимая глаза к небу):

Не впрок пошла наука этим…

ОДИССЕЙ:

………………………………Факт.

Плыть предлагаю строго по компасу,

Недаром изобрел его Гефест.

А там хоть к Божоле, хоть к Гондурасу!

(обращаясь к команде):

Так весла в воду, курс на зюйд-зюйд-вест.

МЕНЕЛАЙ (раздраженно):

Вы все тут начитались книжек Даля?!

Не умничай! Рукою покажи!

ОДИССЕЙ (выбрасывая руку вперед, торжественно):

Плывем туда! В невиданные дали!

АГАМЕМНОН (замирающим голосом):

А что же там?...

ОДИССЕЙ:

.........................Неведомая жизнь!

Корабль, повинуясь умелой руке Агамемнона отчаливает от причала и направляется в открытое море. Герои, захваченные новыми перспективами, не оглядываются назад и потому не видят, как на опустевшем причале появляются две фигуры, одна из которых опирается на посох. Фигуры вскидывают руки в прощальном приветствии и провожают уплывающих до тех пор, пока корабль не скрывается из вида.

КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ.

Не все поймут

Довольно забавное творение некоего Сироченко Д. Пьеска по мотивам книги Властелин колец. Вся пьеса в посту не поместиться. Приведу здесь несколько актов.

I

Ортханк. Саруман смотрит из окна на тёмные дали, яростно сжимая посох длинными нервными пальцами.

Саруман: Эльфы! Ах, мы такие прекрасные, такие совершенные! Ах, нам нет дела до смертных! Мы ведь такие тонкие, такие красивые! Тьфу! Ненавижу! Им, видите ли, одного смертного от другого и не отличить! Ах, прошло всего каких-то пятьсот лет! Ой, мне противно! Ах, я не могу! Ой, я хочу сыграть на лютне! Ой, у меня депрессия! Нытики! Жалкие надутые неврастеники! Ничтожества бессмертные! Видеть их не могу, уродов! (потеплевшим голосом) То ли дело мой Углук! Углук!

Входит Углук. Рявкает, что можно понять как "К Вашим услугам! "

Саруман: О, мой Углук! Подойди ко мне, мой Углук!

Углук подходит.

Саруман: Кому ты служишь, мой славный Углук?

Углук: Саруману!

Саруман: Кто кормит тебя человеческим мясом и бараниной?

Углук: Саруман!

Саруман: Чья Белая Длань защищает тебя в твоих трудных походах?

Углук: Сарумана!

Саруман: А ещё разок?!

Углук: Саруман!

Саруман (хлопая в ладоши): Ещё, ещё!

Углук: Саруман!

Саруман: Ещё! Ну пожалуйста!

Углук: Са-ру-ма-а-а-ан!

Саруман: О, кайф! Итак, мой Углук, вот тебе задание на сегодня: приведи мне кого-нибудь помучить, да понежнее! Лучше... эльфа!

Углук рявкает, что можно понять как "Есть, сэр! ", и собирается уходить.

Cаруман: Эй, постой! Откуда люди появились, знаешь?

Углук рычит, что следует понимать как "К сожалению, не знаю, сэр!"

Саруман: Когда-то они были обезьянами, а потом слезли с деревьев и облысели.

Углук рявкает, что следует понимать как "Принял к сведению, сэр".

Саруман: Ну всё, иди...

Углук уходит.

Cаруман (провожая Углука взглядом): Обожаю этого парня!

X

В глубине мрачных интерьеров Ортханка задумчиво сидит за книгой Саруман и глубокомысленно читает, время от времени отпивая из резного кубка. Горят свечи.

Саруман (про себя, шевеля длинными пальцами): Железный дровосек...

Стук в дверь. Саруман не реагирует. Стук в дверь повторяется.

Саруман: Да кто там ещё припёрся? Почитать не дадут спокойно! (идёт к двери) Кто там ещё?

Из-за двери голос Йовин: Открывай, подлый предатель, и выходи на смертный бой!

Саруман (бледнея): Святые угодники!

Дверь с жутким грохотом и вспышкой разлетается в куски. Саруман летит на пол, а на пороге стоит сияющий Гэндальф.

Гэндальф (ржёт): Властью, данной мне Орденом и Советом, я назначаю здесь попойку и исключаю тебя, Саруман, из её участников! (ржёт, проходит внутрь).

Саруман (угрюмо, с пола): Так. Ещё не лучше.

Гэндальф: Опять за старое?

Саруман: Да нет, просто настроение хреновое. Заходи, раз уж припёрся... (встаёт, проходит к тому месту, где только что была дверь) Тысячу лет стояла себе и на...

Гэндальф: А что это у тебя там? (быстро идёт к креслу Сарумана)

Саруман: Сауронова прабабушка! Ничего. (хочет обогнать Гэндальфа, но тщетно)

Гэндальф: А, твой любимый стул!

Гэндальф плюхается в кресло Сарумана, попутно разбивая очень красивую и стильную вазочку, и нечаянно разливает напиток Сарумана на его же фолиант, который с шипом растворяется. Саруман обречённо за ним наблюдает.

Гэндальф (потирая руки): Ну, что у тебя тут есть? Вино, икра, волшебная мойва, одноглазый из ящика? Так разве гостей встречают?

Саруман: Да нет у меня ничего!..

Гэндальф: А ну-ка! Эть, два, три!

Хлопает в ладоши. Стол, стоящий в углу зала, выезжает на середину, на него откуда-то из тайных запасников слетаются деликатесы, а кресло Гэндальфа аккуратно подвозит мага к самому аппетитному блюду.

Гэндальф (ржёт, наливает себе вина): Хорошо быть магом! (Саруману) Ну и ты садись, чё уж там, ёлы-палы...

Авторы я и Станислав Волохов

Сцена третья. Афины. Центральная Агора. Через десять лет и один час после окончания Троянской Войны.

На площади на коленях стоит связанный Гомер, рядом Леонид) в импровизированном капюшоне палача. Тут же находятся герои Троянской войны, кроме Одиссея и Агамемнона.

ЛЕОНИД:

Недолго бегал, голова коровья!

Марать листы – не марафон бежать,

Но для спасенья жизни и здоровья

Ты, скажем прямо, мог бы поднажать.

Ну, раз у нас сафари не сложилось

И мы перехвалили твою прыть,

Что делать нам с тобой, скажи на милость?

В петлю засунуть? Голову срубить?

ГОМЕР (пафосно, с отчаянием обреченного):

Я был доверчив, вот моя расплата,

Пускай бесславно кончится мой путь,

Мой голос – голос пролетариата,

И вам его вовеки не заткнуть!

Я – глас народа, первый среди многих,

Что не заглушат толщиною стен,

И миллионы сирых и убогих

Когда-нибудь поднимутся с колен!

(пытается встать с колен, но ноги, не привычные к физическим нагрузкам подкашиваются, и он падает обратно):

Не в этот раз. Что ж, радуйтесь, сатрапы!

Покуда гнев народный не пророс!

АХИЛЛЕС (в полголоса Менелаю):

Что он несет, его ж не держат лапы!

МЕНЕЛАЙ (так же в полголоса):

Но как красиво это преподнес!

ГОМЕР (входя в раж):

Ну что ж, руби, паскудный раб системы!

Пусть тело в грязь, зато идея ввысь!

ЛЕОНИД (приподнимая топор):

Да зарублю, конечно, не проблема.

ГОМЕР (резко остывая):

Так, погоди. Постой. Не горячись.

Пусть голова не покидает плечи,

Покуда не закончу говорить...

ЛЕОНИД:

Прошла уже твоя пора на речи,

Настало время к казни приступить.

ГОМЕР (со слезами обращаясь к толпе):

Услышьте, люди добрые, поэта,

Я слишком молод, чтобы скрыться в тень!

ХОР ГОЛОСОВ ИЗ ТОЛПЫ:

Да ты же старый, как сама планета!

Слепой, как крот!

………………И лысый, как тюлень!

Заканчивай базар!

…………………Убьём скотину!

Сожжём его!

…………….Утопим!

…………………….Вот река!

К стене его!

……………На кол!

……………………Под гильотину!

ОДИНОКИЙ ГОЛОС ИЗ ТОЛПЫ:

А ну-ка, отпустите старика!

Все замолкают, оборачиваются. К месту расправы гордой походкой приближаются Агамемнон и Одиссей. Царь Итаки абсолютно спокоен и непоколебим, как скала. В глазах же Агамемнона, несмотря на непреклонное выражение лица, мелькают чуть заметные искорки, словно отблески сомнений в принятом решении. Периодически Агамемнон посматривает на Одиссея, который утвердительно кивает ему головой.

АГАМЕМНОН:

И что же вы творите здесь, уроды?!

МЕНЕЛАЙ:

Как это что? Хотим казнить врага.

АГАМЕМНОН:

Зачем его вы вывели к народу?

Попутали края и берега?

Похоже вы, решив, что без ума я,

Хотите испоганить мой престиж?!

МЕНЕЛАЙ (растерянно):

Я что-то ничего не понимаю!

АГАМЕМНОН (с надрывом):

Ты постоянно это говоришь!!

А ведь тебе, с безоблачного детства,

Пытались объяснить отец и мать

Что, несмотря ни на какие средства,

Ты просто неспособен понимать!!

Хотели ж без ненужных приключений

Гомера на веревки расплести,

А вот теперь втолкуй, попробуй, черни

Всю гениальность нового пути!

В ярости отходит, не слушая возражений и попыток оправдаться. Залезает на сцену, пытается обратиться к народу. Все его соратники, кроме Одиссея, в недоумении.

МЕНЕЛАЙ (растерянно):

Вот это да! Чего он разозлился?

ПАЛАМЕД (пожимая плечами):

Сам приказал, по правде говоря.

ОДИССЕЙ:

Да просто курс немного изменился,

А с ним и приказания царя.

АЯКС МАЛЕНЬКИЙ:

Чудное дело!

АЯКС БОЛЬШОЙ:

....................Как ни странно – прав ты!

АХИЛЛЕС:

Какого хера?!

ПАЛАМЕД:

......................Просто чудеса!

МЕНЕЛАЙ (со злостью):

Вы что, бараны, обкурились травки?!!

Какой там курс?!

ОДИССЕЙ:

..........................Узнаешь скоро сам.

Вон Агамемнон речь задвинуть хочет.

АГАМЕМНОН (взывая к толпе):

Услышьте, люди, глас царя царей!

Я расскажу...

ХОР ГОЛОСОВ ИЗ ТОЛПЫ:

......................Но только покороче!

АГАМЕМНОН:

И объясню...

ХОР ГОЛОСОВ ИЗ ТОЛПЫ:

........................Но только поскорей!

АГАМЕМНОН (рубя воздух рукою):

Амнистия заместо высшей меры!

Насилие – порочная стезя.

Не можем мы сейчас казнить Гомера,

Поэтов вообще казнить нельзя!

Пускай он, как и прежде, дарит веру,

Пускай он, как и прежде, смотрит вдаль!...

ХОР ГОЛОСОВ ИЗ ТОЛПЫ:

Красиво говоришь!

................................Хвала Гомеру!

Помиловать!

.....................Медаль ему! Медаль!

Настроение толпы, как и положено, кардинально меняется с появлением нового оратора.

ПАЛАМЕД:

Какая утончённая манера:

В последний миг спасать от высших мер.

В истории полно таких примеров,

Вот, например...

ХОР ГОЛОСОВ ИЗ ТОЛПЫ:

..........................Заглохни, например!

Вина ему!...

………....Госпремию!...

……………………..Гетеру!...

Отлить из бронзы!...

.............................На руках носить!...

Качать его!...

..................Ура! Ура Гомеру!!!...

МЕНЕЛАЙ (возмущённо):

За то есть как, простите, отпустить?!!

ПАЛАМЕД (похлопывая Гомера по плечу):

Я никогда безрадостных сюжетов

Совсем не понимал. И не пойму.

АЯКСЫ (перебивая друг друга):

А я ваще всегда!...

...........................Любил поэтов!

АХИЛЛЕС (пуская слезу):

Дай я тебя к груди своей прижму!

Плача, обнимает Гомера, пуская сопли ему в воротник туники.

МЕНЕЛАЙ (в ярости):

А это через почему такое?!!

О ком радеть удумали?! О ком??!

Мы десять лет, не ведая покоя,

Гнались за этим лысым дураком!

И все лишь для того, чтоб в час победы

Понять, простить и выпустить из рук?!!

ОДИССЕЙ:

Политике, мой друг, устав не ведом.

МЕНЕЛАЙ:

Тамбовский волк единственный твой друг!

И без излишней лести вам скажу я...

ОДИССЕЙ:

Постой-ка, Менелай. Один вопрос.

Зачем сейчас в епархию чужую

Ты вновь суешь свой солдафонский нос?

Как полководец ты сравним с Аресом,

Но действуешь обычно напролом,

А в тонких политических замесах

Ты, мягко говоря, осёл ослом.

Поэтому иди, рули парадом,

Возглавь десантно-штурмовой отряд.

МЕНЕЛАЙ (достигая высшей точки кипения, Агамемнону):

И ты позволишь, чтобы с младшим братом

Твоим так обращались все подряд?!!

Я так устал от этой гадкой рожи!!

АГАМЕМНОН:

Увы. Нам без Гомера всем кранты.

Хоть ты мне брат, но истина дороже.

МЕНЕЛАЙ (закипая ещё сильнее):

О, боги! Это ты или не ты?!!

Ведь мы родня! Мы два побега древа!

Ведь я опора!! Правая рука!!!

АГАМЕМНОН (раздраженно):

Я зад обычно подтираю левой,

Поэтому не суй свои рога

В мои дела.

(взяв себя в руки, примиряющее):

…………...Спокойней. Всё нормально,

Была, поверь, причина так решить.

Осталось утвердить официально.

МЕНЕЛАЙ (потихоньку остывая):

Ну что ж. Не только мне с ним дальше жить.

АГАМЕМНОН (доверительно):

Я сам не очень счастлив. Но в походе

Хронист ручной необходим весьма,

А кто ещё на эту роль подходит

Опричь Гомера?

МЕНЕЛАЙ (в сторону):

………………..Горе от ума!

(Агамемнону):

Предупреждаю: ты ещё об этом

В дальнейшем пожалеешь. И не раз!

АГАМЕМНОН:

Посмотрим!

(спохватывается):

……………Да! Ты помирись с поэтом!

(в сторону):

Эй, Паламед! Пиши скорей указ!

(диктует):

От сей поры считать Гомера братом,

Сподвижником, хронистом – как всегда.

Впрок накормить петрушкой и шпинатом,

Вручить медаль героя соцтруда.

А чтобы он не учудил чего-то

И ясно видел грань добра и зла,

Ему дан шанс тяжелою работой

Списать грехи, которым нет числа!

Толпа встречает эту речь аплодисментами и радостными выкриками.

ГОМЕР (дрожащим голосом, не веря своему счастью):

Товарищи!...Братишки!...Не забуду!...

Большое вам спасибо за меня!...

Про вас теперь рассказывать я буду

В одних лишь превосходных степенях!...

Заглажу!...Искуплю!...

МЕНЕЛАЙ:

...................................Лицо захлопни!

(Агамемнону):

Мы вновь одни. Электората нет.

Так расскажи немного поподробней:

На кой Аид помилован поэт?

АГАМЕМНОН (проникновенно):

Я был слепым, как крот безлунной ночью,

Но Одиссей прочистил мне мозги.

Сейчас казнить Гомера все равно, что

Себе отрезать сразу две руки.

Ведь на поэтов вечно будет мода

Свободой мысли чернь к себе маня,

А раз уж есть "гомеры" у народа,

То должен быть Гомер и у меня.

А чтобы ненароком не присел он

На уши вновь возникнувших лохОв,

Возьмём его с собою в Одиссею

Во имя искупления грехов.

АХИЛЛЕС (недоумённо):

А это что за хрень очередная?

Все с любопытством смотрят на Одиссея, удивленного не меньше прочих.

ОДИССЕЙ (пожимая плечами):

Да я и сам хотел бы это знать!

Но судя по названью – вещь чумная!

В далекий путь отправимся, видать.

АЯКС БОЛЬШОЙ:

Опять в поход?!

АЯКС МАЛЕНЬКИЙ:

.......................Мы ж только из похода!

АХИЛЛЕС:

Категорично заявляю: нет!

ПАЛАМЕД:

Мне, если честно, тоже неохота.

ОДИССЕЙ (разводя руками):

Увы, друзья, так требует сюжет.

Ведь наше место в битве. Не иначе.

Нас каждый миг война к себе манИт.

МЕНЕЛАЙ (смахивая слезу):

Красиво говоришь. Сейчас заплачу!

АГАМЕМНОН:

Что ж, решено! Ты с нами, Леонид?

ЛЕОНИД:

Э, нет, братва! Я откажусь, наверно.

Делов полно. И если по уму,

Поход ваш завершиться может скверно.

ОДИССЕЙ (вполголоса, Агамемнону):

И где ж он ум нашел-то?!

АГАМЕМНОН (в тон ему):

.......................................Не пойму!

ЛЕОНИД:

И выборы к тому ж в начале марта:

Раз уезжает с вами Менелай,

Я снова стать смогу владыкой Спарты!

Все в изумлении застывают на месте, потрясенно и недоверчиво глядя на Леонида и друг на друга. Первым обретает дар речи Паламед.

ПАЛАМЕД:

Ну, ты хоть нам удачи пожелай…

ЛЕОНИД:

Конечно, я желаю вам удачи

На протяженье всех грядущих лет!

И помните, друзья: моряк не плачет!

И не теряет...

(осекается, внезапно заторопившись):

.................. Ладно, всем привет!

Уходит быстрым шагом. Все смотрят ему вслед, по-прежнему растерянные и удивленные.

ОДИССЕЙ (не веря самому себе):

Сюрпризы преподносит нам планида!

Ну, или тот, кто управляет ей.

Кто мог бы заподозрить Леонида

В наличии задумок и идей?!!

МЕНЕЛАЙ:

Я не пойму: чего он хочет в Спарте?!

АГАМЕМНОН:

По-моему он...

ОДИССЕЙ (торопливо):

.......................Стоп! Не говори!

(Менелаю):

Сосредоточься вот на этой карте.

Расстилает перед Менелаем карту наступления на остров Лесбос.

ОДИССЕЙ (Агамемнону, с укоризной):

Ну, прям как дети! Даром, что цари!

Ты что: решил идти в поход без брата?

А, может быть и вовсе не идти?

Елена будет чрезвычайно рада!

Но уж тогда и прочих отпусти.

АГАМЕМНОН (смущенно):

Ну ладно... Налажал... С кем не бывало...

Никто не понял – значит всё путём.

ОДИССЕЙ:

Ну что ж, тогда давай сигнал к началу

И к новым приключениям пойдем!

АГАМЕМНОН:

А ты смотрю, энтузиазма полон!

ОДИССЕЙ:

Умеют мозг запудрить короли.

АГАМЕМНОН (поворачивается к остальным):

А ну-ка вы, тупые...

ОДИССЕЙ (подсказывает):

...............................Балаболы.

АГАМЕМНОН (кивает):

Готовы?!...Шагом марш на корабли!

Разворачивается, гордой походкой идет в сторону порта. За ним, обуреваемые противоречивыми чувствами, двигаются остальные.