Во время работ буксир получил крен на правый борт, после чего вода начала поступать в техническое помещение. Пострадавших нет, размер материального ущерба устанавливается.
По инициативе сотрудников такелажного цеха, на нашем заводе был разработан и реализован проект каюты гражданского судна.
История имеет замечательное свойство повторяться вновь. Реализация этого проекта служит наглядным воплощением стратегии предприятия, направленной на расширение производственных мощностей и создании товаров, способных успешно конкурировать на рынке.
Его ласково называли «ждановским»
Северная верфь успешно берёт на вооружение опыт прошлых поколений корабелов. Более 70 лет назад предприятие располагало собственными столярными и мебельными цехами, предназначенными для оснащения кораблей мебелью. Однако суда заказывали меньше мебели, чем мог произвести завод и руководством предприятия было принято решение освоить новое направление — производство бытовой мебели. Первенцем стал распашной шкаф с фактурным фасадом. Строгий и элегантный, прочный и удобный, он быстро завоевал популярность не только среди заводчан, но и у покупателей по всей стране. Популярность шкафа была столь велика, что заводу пришлось наращивать производство, а в народе шкаф стали ласково называть «ждановским». С годами он стал настоящей классикой советского дизайна.
Преемница, или мы сделали следующий шаг
Все работы, от проектирования до финальной сборки каюты гражданского судна, выполнены силами специалистов завода с использованием собственного оборудования. Основой каюты служат современные материалы, в том числе многослойный, трудногорючий пластик, превосходящий стандартные аналоги по качеству и долговечности. Все элементы изготовлены с высокой точностью в строгом соответствии с чертежами и требованиями, точно в размер и прочно крепятся. Шкафы оснащены фурнитурой повышенной удобности. Ручки-кнопки надёжно блокируют дверцы, предотвращая выпадение вещей во время качки.
Есть и декоративные элементы в морском стиле, которые не просто украшают внешний вид изделия, но и обеспечивают циркуляцию воздуха.
Особое внимание уделено безопасности: в конструкции каюты отсутствуют острые углы. Благодаря скруглённым формам всех поверхностей риск получения травм вовремя качки сведен к минимуму.
Мастер деревообрабатывающего участка такелажного цеха Григорий Козинец подчеркнул: «При изготовлении этой каюты нам не пришлось учиться ничему новому. Раньше мы много лет изготавливали корабельную мебель и поэтому вся работа нам хорошо известна, и мы можем хорошо её делать. У нас есть современное оборудование. А главное у ребят есть желание, потому что все мы уже соскучились по такой работе. На участке с энтузиазмом восприняли предложение о производстве новой каюты. Мы готовы к выполнению более сложных задач, ведь это наш профиль, это именно то, чем мы хотим заниматься».
Масштабный проект, направленный на формирование нового поколения руководителей, стал не просто очередным курсом повышения квалификации, а полноценной коммуникационной и образовательной площадкой для интенсивного обмена опытом и выстраивания единых корпоративных стандартов. Основная цель заключалась в унификации подходов к управлению качеством, производственной безопасности, планированию и, что особенно важно, к формированию современной производственной культуры на всех предприятиях ОСК, от Калининграда до Дальнего Востока.
В программе приняли участие около ста специалистов со всех предприятий ОСК. От нашего завода прошли обучение четыре мастера из основных производственных цехов предприятия: Эльмар Гаджимусаев — мастер корпусосборочного цеха, Дмитрий Королёв — мастер достроечного цеха, Иван Саклаков — мастер стапельного цеха и Антон Пасынков — мастер механомонтажного цеха. Их активное участие и последующие успехи подтвердили высокий кадровый потенциал верфи и стремление руководства к непрерывному развитию своих сотрудников.
Программа обучения охватила широкий спектр дисциплин, необходимых современному руководителю. Участники углубленно изучали методы тактического и оперативного планирования производственной деятельности, современные инструменты обеспечения и контроля качества выпускаемой продукции, основы промышленной безопасности и охраны труда, а также эффективные подходы к управлению персоналом, включая нематериальную мотивацию, разрешение конфликтов и наставничество.
Одним из самых ценных и эффективных элементов программы стал обмен «живым» опытом и множеством новых идей, которые участники привезли на свои заводы.
Кульминация обучения прошла на базе центра судоремонта «Звездочка» в Северодвинске — одном из передовых предприятий ОСК.
Финальные испытания включали в себя решение сложных производственных задач, направленных на оптимизацию конкретных процессов на их «родных» предприятиях. В число финалистов вошли двое представителей «Северной верфи» — Иван Саклаков и Антон Пасынков, что свидетельствует о высочайшем уровне их подготовки, вовлеченности и профессионализма.
Своими впечатлениями от участия в проекте поделился Дмитрий Королёв. Его опыт ярко иллюстрирует практическую пользу программы: «Когда от отдела обучения нашего завода поступило предложение, я сразу согласился. Стало интересно попробовать свои силы, проверить себя, узнать что-то новое. Формат обучения оказался очень живым и динамичным: интерактивные тесты, командные конкурсы, групповые проекты — все было организовано интересно и непринужденно. Основной упор программы касался развития коммуникационных навыков и инструментов саморазвития, применимых на всех уровнях — начиная с производственного рабочего и заканчивая директором предприятия. Весь полученный материал был ценным и применимым на практике. По личным ощущениям, работать стало легче процентов на пятьдесят. Я нашел новые каналы коммуникации с коллективом и другими подразделениями, что уже сейчас помогает быстрее решать рабочие вопросы. Я бы с радостью поучаствовал в подобных программах снова и советую всем коллегам использовать такую возможность».
Поделился своим опытом и финалист программы Антон Пасынков: «Финальная часть «Школы» проходила в Северодвинске на базе Центра судоремонта «Звездочка». С теми ребятами, с которыми мы проходили обучение, я до сих пор на связи. Мы все вместе общаемся. Во время обучения мы изучали вопросы повышения эффективности производственной системы, специфику бережливого производства и множество других тем. Преподаватели были очень опытные, среди них были и начальники производств, и директора по направлениям. Это был отличный опыт, который стоит попробовать каждому на заводе. Помимо получения новых навыков, также удалось познакомиться с Северодвинском. Спасибо предприятию за возможность повысить свои компетенции и возможность расти дальше в своей профессиональной сфере».
Прохождение «Школы мастеров ОСК.2025» — значимый вклад в укрепление кадрового фундамента всей корпорации. Ожидается, что программа станет регулярной, формируя мощное сообщество выпускников — кадровый актив, на который ОСК будет опираться в своем дальнейшем развитии.
Еженедельно на территории легендарной Северной верфи разворачивается необычное действо. Среди гулких цехов, гигантских корпусов кораблей и искр сварки появляются люди с этюдниками, мольбертами и палитрами. Участники творческого объединения «Новые передвижники» – современные живописцы и искусствоведы пришли запечатлеть суровую поэзию судостроения.
Прежде чем взяться за кисти, художники совершили глубокое погружение в мир завода. Они обошли обширную территорию, заглянули в цеха, где рождаются стальные гиганты, прошлись по набережной, впитывая атмосферу. Их интересовало всё: богатая история верфи, назначение отдельных зданий, сложные детали корабельных конструкций. Этот этап был не просто экскурсией, а необходимым ритуалом понимания духа места, который они стремились передать на холсте.
Самое удивительное – родившийся естественный диалог между творцами разных профессий. Художники с искренним любопытством расспрашивали рабочих о тонкостях их труда. Рабочие, в свою очередь, с не меньшим интересом наблюдали за процессом создания картин, подходили, рассматривали эскизы, задавали вопросы о технике и замыслах. Получился уникальный взаимообмен: представители сугубо технических специальностей и гости из мира гуманитарных наук, люди металла и люди красок, мастера сварки и виртуозы кисти. Каждый, по сути, создавал здесь и сейчас свой продукт – будь то корабль или картина – и каждый творил своего рода уникальный шедевр.
Группы художников, обычно по 5-7 человек, разбивались на еще более маленькие компании, каждая находя свою вдохновляющую локацию. Фокус внимания оказался поразительно разнообразен. Конечно, большинство устремляли взгляд (и кисть) на величественные корпуса кораблей на стапелях, сложные переплетения металлических конструкций, мостовые краны.
«Здесь невероятная графика, мощная пластика линий», – делились впечатлениями живописцы.
Но были и те, кого привлекли люди – портреты сосредоточенных рабочих прямо на их рабочих местах. А одна художница нашла особого «натурщика» – местного верфяного кота, решившего познакомиться с гостями поближе.
Особый интерес вызвала идея художницы, работающей на фарфоровом заводе: она загорелась желанием изобразить корабли Северной верфи не только на холсте, но и в будущем – на фарфоровой тарелке, перенеся индустриальный пейзаж в изящное искусство.
Творческий процесс кипел в самых разных уголках верфи. Художники использовали весь арсенал средств: акварель, пастель, уголь, карандаши. Их снаряжение, напоминающее экипировку туристов в походе, было обильным. Они располагались прямо на земле, писали стоя, а самые отчаянные умудрялись устроиться для лучшего вида даже на трубах.
Сложные условия – ветер, шум, промышленная пыль – их не смущали. Главным было искусство и возможность запечатлеть уникальную натуру. Забавной деталью стало соблюдение техники безопасности: поверх изящных шляпок или кепок обязательно надевались защитные каски, создавая необычный, но обязательный гибридный головной убор, особенно у девушек, не желавших расставаться со своим стилем даже здесь.
Художники поделились любопытным сравнением. Незадолго до верфи они побывали на заводе по производству сушек.
«Знаете, ваши огромные покрышки для кранов удивительно напоминают нам форму тех самых хлебобулочных изделий, которые мы рисовали!» – смеялись они, находя неожиданную поэзию в, казалось бы, обычных формах.
Особенно сильное впечатление на них произвели моряки в форме, добавляющие яркий и живой акцент на фоне металла, а также гигантские желтые краны, которые, по их словам, «шевелились в разные стороны, как живые великаны», на фоне кипящей работы всей верфи.
Каждая такая творческая экспедиция «Новых передвижников» на Северную верфь – встреча двух вселенных, взаимное удивление и обогащение. Мастера видят свой труд и свое рабочее место через призму искусства. Художники открывают для себя мощь, масштаб и скрытую эстетику, находя в суровом металле источник вдохновения.
Они уезжают под огромным впечатлением, увозя эскизы, наброски и будущие картины, в которых будет жить дух корабельной верфи. Завод продолжает свою работу, уже немного приоткрыв свою душу искусству. До новых творческих встреч на стапелях!
Бытует мнение, что люди одной профессии чем-то похожи. Можно спорить, но крановщики Северной верфи знают: их объединяет одно — страсть к высоте. Наталья Бурдакова, машинист крана дока «Кораблестроитель Дмитрий Афанасьев», — живое доказательство. Её история — о том, как детская мечта достать до неба стала делом всей жизни. О том, почему работа крановщика — это не просто подъём грузов, а тонкое искусство баланса, где цена ошибки — человеческие жизни. И о том, как женщина в «мужской» профессии не просто нашла своё место, а стала одной из лучших.
«Качели — моя первая любовь», - делится с редакцией заводской газеты Северной верфи Наталья.
Наталья Бурдакова не похожа на представителя суровой рабочей профессии. У неё лёгкая улыбка, спокойный голос и манера говорить так, будто она рассказывает не о многотонных машинах, а о чём-то удивительно простом и прекрасном.
— В детстве я обожала качели, — вспоминает она. — Чем выше, тем лучше. Мне казалось, если раскачаться посильнее, можно коснуться неба.
Этот детский восторг перед высотой остался с ней навсегда. Только теперь вместо качелей — стальной кран, а вместо облаков — корабли, которые она помогает спускать на воду.
— Мне всегда везло, — улыбается Наталья. — Но тот день, когда я пришла на Северную верфь, был особенным.
Кадровик посмотрел на неё и спросил:
— Девушка, вы боитесь высоты?
Она чуть не рассмеялась.
— Работать крановщицей? Да, я согласна!
Так начался её путь в профессию, где нет места страху, невнимательности или слабости.
«Кран — это рояль, а я — пианист», - рассказывает Наталья.
Работа крановщика — это не просто «поднять-опустить». Это точность ювелира, хладнокровие сапёра и выносливость сталевара.
— Меня не сразу пустили в кабину одну, — рассказывает Наталья. — Сначала были месяцы учёбы под руководством наставницы.
— Она не делала скидок, — смеётся Наталья. — Говорила: «У тебя в руках не рычаги, а жизни. Ошибёшься — кто-то может не вернуться домой».
Такой подход — не перестраховка. Грузы на верфи весят десятки тонн. Одно неверное движение — и…
— Первый раз, когда кран послушался меня, я поняла: это моё.
Она говорит об этом так, будто речь идёт о первом поцелуе.
«Портальный или доковый — оба мои», - с гордостью говорит Наталья Бурдакова.
Бурдакова, как многие на Северной верфи — универсал. Начинала на портальном кране, но мечтала о доке.
— Здесь другая энергетика, — объясняет она. — Док — как сцена. Корабли — как актёры.
Её «рабочий кабинет» — кабина крана высотой с 12-этажный дом.
— Зимой — печка, летом — кондиционер. Кресло подогнано под меня.
Но расслабляться некогда. Краны в движении постоянно.
— Внизу — суета, а у меня — тишина и облака. Правда, любоваться ими можно только в обед.
«Команда дока — моя вторая семья», - с улыбкой делится крановщица.
С Ольгой Родиной они работают в тандеме двадцать лет.
— Мы не просто коллеги. Мы — подруги.
Но главная «семья» — это док. Здесь всё по-честному.
— Если корабль на воде — я с крана не схожу.
Крёстные матери и воздушные предложения
У Натальи есть особая миссия: во время спуска кораблей она доставляет крёстных матерей с дока на набережную.
— Я помню всех: Наталья Пилипенко (корабль «…») была первой. А Елена Разенко (корабль «…») получила предложение руки и сердца прямо в воздухе от коллеги старшего строителя по электрической части Сергея Добромиля! Так на заводе появилась еще одна семья.
Романтика? Нет, просто ещё один день на верфи.
Высота — это навсегда
— Мне до сих пор нравится подниматься в кабину. Ветер, солнце, вид сверху — это свобода.
Она смеётся:
— Качели были началом. А кран — продолжением.
Наталье Бурдаковой небо по-прежнему близко. И, кажется, оно отвечает ей взаимностью.
Большое интервью с наставниками и учениками — о традициях, ошибках и том, почему опыт нельзя заменить YouTube-роликами
Наставник и подопечный
Наставничество — это не протокол, не пункт в должностной инструкции и даже не про «кадровый резерв». Это про другое.
Про то, как опыт, накопленный за годы, превращается в терпение — когда десятый раз объясняешь одно и то же новичку, а он всё равно путает гайки.
Про то, как знания становятся доверием — когда ученик впервые идёт с тобой на ответственный заказ, и ты ловишь его взгляд: «Я справлюсь?» — и киваешь: «Справишься».
Про то, как мастерство перерастает в наследие — когда твой бывший подопечный теперь сам учит других, и в его интонациях слышится что-то знакомое.
Да, сегодня можно гуглить «как гнуть трубы» или смотреть ролики про изоляцию. Но никто не снимет видео про «как не бояться огромного цеха» или «что делать, если чертёж кажется китайской грамотой». Этому учат только так — от человека к человеку.
Северная верфь это понимает. Здесь наставничество — не пережиток прошлого, а способ выживания. Потому что завод — это не только станки и корабли. Это люди, которые передают друг другу не просто навыки, а любовь к делу.
И если завтра кто-то спросит: «Зачем вам наставники, если есть интернет?» — можно просто привести их в 20-й цех.
Пусть посмотрят на Оксану, которая шьёт сумки для чертежей. На Егора, читающего трассировку, как стихи. На Ангелину, что когда-то боялась кораблей, а теперь уверенно их «одевает».
И тогда, возможно, они поймут: настоящее мастерство — это когда ты не просто делаешь работу. Ты помогаешь сделать её тем, кто придёт после тебя.
Редакция газеты «Северная верфь» поговорила с теми, кто учит, и с теми, кто учился. Оказалось, что главное в их работе — вовсе не технологии.
Наставники
«Хороший наставник — это как хороший отец: он и поругает, и похвалит», - рассказал судовой трубогибщик Егор Серов
Егор — один из самых молодых наставников цеха. Пришёл на завод в 23 года, а уже через несколько лет сам начал учить других. Его история — пример того, как традиции передаются даже между поколениями, которые, казалось бы, должны говорить на разных языках.
— Егор, вашим первым наставником был Пётр Петрович Кизилов. Каким он был учителем?
— Если честно, мне повезло. Он объяснял так, что даже сложные вещи сразу становились понятными. Никакого «ты что, дурак?» — если я ошибался, он просто показывал, как надо. И повторял, пока я не запоминал.
— А какие у него были принципы?
— Главное правило: «Вместе пришли — вместе ушли». Особенно на кораблях — там легко заблудиться, если не знаешь планировки. Он всегда следил, чтобы мы не терялись.
Комментарий редакции: На крупных судах, где десятки отсеков и сотни трубопроводов, новичок без проводника — как ребёнок в лесу. Опытные рабочие помнят случаи, когда молодые работники часами искали выход из лабиринта переборок.
— А когда вы сами стали наставником — было страшно?
— Конечно! Первый мой ученик — парень после колледжа. Я переживал: вдруг не смогу объяснить? Но потом понял: если человек хочет научиться, он научится. А если нет — хоть сто раз повтори, толку не будет.
— Как вы находите подход к разным людям?
— Вот смотрите. Одному скажешь: «Делай так» — и он делает. Другому нужно десять раз показать. Третьему — ещё и на схемах нарисовать. Главное — не злиться.
Комментарий редакции: Егор за время работы подготовил четверых специалистов. Все они до сих пор работают на заводе. В судостроении Петербурга, где текучка — вечная проблема, это почти рекорд.
«Я не просто учу работать. я учу оставаться», - рассказывает бригадир, судовой изолировщик Оксана Шевчик
Оксана — живая легенда цеха. Работает на заводе с 1989 года. Начинала в малярном цеху, потом перешла в изолировщики. Её ученики говорят, что она умеет объяснять так, что даже медицинская сестра (а именно такой была одна из её подопечных) начинает разбираться в трубопроводах.
— Оксана, как вы поняли, что готовы быть наставником?
— Мне кажется, это приходит с опытом. Я сама когда-то была ученицей, и мои наставники — Ольга Кривицкая, потом бригада маляров — показали мне, как надо учить. Не кричать, не тыкать носом в ошибки, а терпеливо объяснять.
— А что самое сложное в роли наставника?
— Поймать момент, когда ученика можно отпустить. Бывает, человек уже всё умеет, но сам не верит в себя. Или наоборот — рвётся в бой, а опыта ещё мало. Тут важно не пережать и не недожать.
Комментарий редакции: Оксана за свою карьеру подготовила больше десятка специалистов. Некоторые из них теперь сами стали бригадирами.
— А бывали неудачные истории?
— Конечно. Как-то ко мне пришел парень, который считал, что всё и так знает. Говорил: «Зачем мне ваши советы, я в интернете видел». Через две недели уволился.
Комментарий редакции: Это частая проблема современных новичков. Они уверены, что YouTube-ролики заменят опыт. Но ни один блогер не покажет, как на ощупь определить качество сварного шва или как вести себя в аварийной ситуации.
Ученики
«Я был каменщиком. стал трубогибщиком. и не жалею», - делится Михаил Фёдоров
Михаил — пример человека, который нашёл себя через наставничество. Пришёл на завод каменщиком, но быстро понял, что хочет большего. Теперь он — один из лучших трубогибщиков участка.
— Михаил, почему вы решили сменить профессию?
— Каменщик — хорошая работа, но… монотонная. А мне хотелось сложных задач. Однажды знакомые сказали: «Попробуй трубогибку». Я попробовал — и влюбился.
— Что было самым трудным в обучении?
— Чертежи. Сначала они казались китайской грамотой. Но мой наставник (улыбается) буквально водил моей рукой, показывая, как читать схемы.
Комментарий редакции: Трубогибщик — одна из самых сложных рабочих профессий в судостроении. Нужно не просто гнуть металл, а понимать гидравлику, сопротивление материалов и уметь «видеть» трассировку в трёхмерном пространстве.
«Я медсестра. Но теперь я тоже — изолировщик», - поделилась Ангелина Черных, бывшая ученица Оксаны Шевчик
Ангелина — самый неожиданный персонаж этой истории. Девушка с медицинским образованием, которая пришла на завод «из интереса» — и осталась.
— Ангелина, как медик оказался на верфи?
— Длинная история (смеётся). Коротко: искала что-то новое. Пришла — и влюбилась в масштабы.
— Что было самым страшным в первые дни?
— Корабли. Они такие… огромные. Я боялась даже подходить близко. Но Оксана Владимировна сказала: «Ты не одна. Я с тобой». И это помогло.
Комментарий редакции: Через полгода Ангелина самостоятельно вела изоляцию на среднетоннажном сухогрузе. Сейчас она — полноценный член бригады.
Взгляд со стороны
«Наставник — это не должность. Это характер», - отвечает старший мастер цехового участка Владимир Яковлев
Владимир — человек, который формирует пары «наставник-ученик». Он знает, что не каждый опытный работник может учить других.
— Как вы выбираете наставников?
— Смотрю не на разряд, а на характер. Если человек заводится с пол-оборота — он не наставник, даже если гнёт трубы с закрытыми глазами.
— Какие у вас критерии?
— Терпение. Умение объяснять. И желание делиться знаниями. Вот Оксана Шевчик — идеал. Она даже сумки шьёт для инструментов — чтобы ученикам было удобно.
Комментарий редакции: Эти сумки — местный культ. Их шьют из брезента, и у каждого работника — свой дизайн.
Директор варит
А еще мы поговорили с Генеральным директором Северной верфи Михаилом Юрьевичем Ненюковым о том, почему сварщики иногда правы больше начальников, как соцсети могут изменить производство и зачем красить полы в цехах.
— Вы говорите, что корабль – это «дело на всю жизнь». Но ведь вы пришли в отрасль как менеджер. Научились чувствовать металл?
— Стал сам варить, учиться. Мне критически важно понимать процессы изнутри. Нельзя управлять тем, о чем знаешь только в теории. Спасибо нашим сварщикам – они терпели неудачные швы, подсказывали, ругали. Без этого нельзя.
— А если завтра сварщик предложит изменить технологию – его услышат?
— Если аргументы железные – да. Незамыленный взгляд ценен, откуда бы он ни пришел: из цеха, кабинета или даже соцсетей. Мы ловим любые идеи, которые можно применить. Иначе завод превратится в музей.
— Вы первыми в Объединенной судостроительной корпорации заговорили о системных проблемах. Не боитесь прослыть «жалобщиком»?
— Наш путь – подсвечивать то, что не работает. Если где-то давят ограничениями или бюрократией, надо об этом говорить. Молчание – гарантия, что ничего не изменится.
— Но как не перейти грань между критикой и нытьем?
— Любая проблема должна идти с предложением. У начальника цеха, который просто ноет, нет будущего. А вот если он «создает тягу» – тянет запросы, требует ресурсов, – это рост. И личный бренд, если хотите.
— Что самое трудное в управлении заводом?
— Не дать людям застрять в «колесе обыденности». У нас много узких мест, но страшнее, когда сотрудники перестают верить, что что-то можно улучшить.
— Как этого избежать?
— Например, встроить горизонтальные связи между отделами. Чтобы мастер цеха мог быстро мобилизовать логистику, энергетиков, проектировщиков. И – чисто бытовые вещи: красить полы, добавить света, расчистить проходы. Если человек спотыкается о хлам, о каких инновациях речь?
— Ваш принцип, который удивляет коллег?
— (Пауза.) Справедливость. Нельзя экономить на условиях труда. Корабль не построится сам – его делают люди. И если они чувствуют, что их ценят, результат будет.
— Что дальше?
— План «переезда» – модернизация без остановки производства. Это как менять двигатель на летящем самолете. Но иначе нельзя.
Именно так и держатся заводы. Не на сварных швах, а на таких вот историях.
ЭПИЛОГ: «ПОЧЕМУ НАСТАВНИЧЕСТВО НЕ ИСЧЕЗНЕТ»
Северная верфь — место, где технологии соседствуют с традициями. Здесь современное соседствует со старыми, проверенными методами.
И самое главное — здесь до сих пор верят, что настоящее мастерство нельзя скачать в PDF. Его можно только передать — от человека к человеку.
Как говорит Егор Серов:
«Можно сто раз показать ролик, как гнуть трубу. Но только наставник объяснит, как не сломать её… и себя».
История инженера и начальника участка, которая доказывает: самые прочные конструкции создаются не из металла, а из чувств.
Верфь как система мироздания
На Северной верфи есть негласный закон: «Мы здесь не просто работаем — мы живём». Это не корпоративный лозунг, а реальность, подтверждённая десятками семейных пар, познакомившихся у стапелей. Совсем скоро к этому списку добавятся имена Анастасии Черногубовской, инженера по подготовке производства, и Александра Ткаченко, начальника участка сборочно-сварочных работ.
Редакционное отступление:
В эпоху, когда знакомства всё чаще начинаются с правого свайпа в приложении, их история — свежий глоток олдскульного романтизма. Представьте: вместо «Привет, как дела?» в личке — ежедневные встречи у фрезерного станка. Вместо стикеров с сердечками — настоящие искры от сварочного аппарата.
Глава 1: «Детали принял, сердце потерял»
История началась два года назад, когда Александр впервые переступил порог стапельного цеха. В тот же день он заметил Настю — она привезла детали на его участок.
«Сначала я ждал её исключительно из-за работы, — смеётся Александр. — Потом понял, что подсознательно начинаю следить за временем: когда должна подойти очередная партия? А через месяц уже откровенно признался себе: детали — это хорошо, но куда приятнее видеть её улыбку».
Через три месяца после знакомства он рискнул: вместо стандартного «Распишись в накладной» сказал: «Может, после смены куда-нибудь сходим?»
По статистике, придуманной редакцией газеты Северная верфь, 78% удачных рабочих романов начинаются именно так: с простого предложения выпить кофе после смены. Остальные 22% — это когда кто-то «случайно» заливает документы охлаждающей жидкостью, чтобы продлить общение.
Глава 2: Близнецы, браки и другие мистические совпадения
Если бы эту историю снимали для кино, сценаристы наверняка обвинили бы её в излишней слащавости. Посудите сами:
У Насти есть сестра-близнец Юля, у Саши — брат-близнец Женя.
Все четверо работают в одном цехе (Юля — технолог, Женя — мастер).
Пары даже отдыхают синхронно: совместные походы, караоке-баттлы и ожесточённые битвы в «Монополии».
«Когда мы вчетвером приходим на корпоратив, коллеги сначала путают нас, а потом просто машут рукой: „Ладно, целуйтесь кто с кем хочет!“», — рассказывает Настя.
Психологи утверждают, что люди неосознанно тянутся к тем, кто напоминает их самих. Видимо, этим и объясняется феномен близнецовых пар. Хотя, возможно, всё проще: когда на верфи шумно, проще кричать «Жень!», зная, что откликнутся сразу двое.
Глава 3: Двойная жизнь
Два года их отношения оставались тайной. Не потому что стеснялись, а из-за суеверия: «Пока не решили точно — не будем афишировать».
Конспирация. Из коллег в курсе были только двое — те, кто случайно застал их за совместным обедом в дальней столовой.
Маскировка. Общие фото делали исключительно в отпуске, а в соцсетях ставили теги «#просто коллеги».
Разоблачение. Когда Александр сделал предложение, скрывать стало бессмысленно.
«Самое сложное было не выдать себя в День святого Валентина, — признаётся Настя. — Пришлось дарить ему коробку болтов с намёком: „Будешь моей крепёжной деталью?“»
Редакционное отступление:
По данным отдела кадров, 60% служебных романов на верфи раскрываются именно так: кто-то видит пару за руку в столовой или замечает одинаковые брелоки. Остальные 40% — когда сотрудники случайно называют друг друга «зайка» по рации.
Эпилог: Свадьба назначена на август 2025 года.
«Северная верфь для нас — больше чем работа, — говорит Александр. — Здесь мы нашли друг друга. Теперь будем строить не только корабли, но и нашу семью».
P.S. Редакция Северной верфи провела неделю в цеху и выяснила:
Самое романтичное место для признаний — склад дерева (тихо и никто не мешает).
Лучший подарок для влюблённого корабела — набор значков с гравировкой.
Если вы всё ещё одиноки, возможно, стоит сменить работу? Северная верфь ждёт!
Судостроительная верфь — это не только цеха, краны и стапели. Это ещё и сложная экосистема плавсредств, без которых ни построить, ни спустить на воду корабль невозможно. Буксиры, плавкран, док — эти «рабочие лошадки» акватории выполняют сотни операций: от перестановки строящихся судов до швартовки готовых гигантов.
Капитан завода Сергей Бондарчук
И если стапельные работы всегда на виду, то труд команды цеха плавсредств остаётся в тени — до тех пор, пока что-то пойдёт не так. А ведь именно от их слаженной работы зависит, сможет ли многотонное судно безопасно сойти со стапеля, встать к причалу или отправиться на ходовые испытания.
В гостях редакции газеты «Северная верфь» человек, который отвечает за этот скрытый от глаз, но жизненно важный механизм — Сергей Бондарчук, начальник цеха плавсредств Северной верфи, капитан завода.
«Капитан завода — это не про кабинет, это про ответственность»
От буксира до капитанского мостика, интервью с Сергеем Бондарчуком
— Сергей Викторович, ваша должность звучит почти поэтично — «капитан завода». Но за этим наверняка скрывается огромный объём работы?
— Если капитан судна отвечает за экипаж и корабль, то капитан завода — за людей, технику и процессы. Наш цех обеспечивает всю «плавучую» инфраструктуру верфи: буксиры, плавкран, доки, понтоны. Без этого ни одно судно не сойдёт со стапеля, не встанет к причалу, не отправится на испытания.
— Как вы пришли в эту профессию?
— Я начинал капитаном судна размагничивания СР-120, работал на акватории Северной верфи. Но рано или поздно каждый моряк задумывается о береге — хочется стабильности, семью видеть чаще. В 2016 году пришёл на верфь сменным помощником механика на РБТ-102 — скромном, но незаменимом буксире.
— И уже через пять лет стали заместителем начальника цеха. Это карьерный рекорд?
— (Смеётся) Скорее, стечение обстоятельств. В 2021-м тогдашний капитан завода Андрей Пивоваров предложил мне должность. А в 2023-м, после его ухода, я возглавил цех.
«Не каждый выдержит эту работу»
— Цех плавсредств — это кадровый «заповедник»? Говорят, у вас люди работают десятилетиями.
— Да, у нас много ветеранов. Но сейчас идёт естественная смена поколений — и это большая головная боль.
— Почему?
— Моряков с флота переманить сложно — у них зарплаты выше. А брать «с улицы» — риск: работа специфическая, не каждый выдержит график и ответственность.
— Какими качествами должен обладать ваш сотрудник?
— Терпением, стрессоустойчивостью и… любовью к воде. Без этого здесь делать нечего.
«РБТ-102 — наш универсальный солдат»
— Какое плавсредство самое загруженное?
— Наш «старичок» РБТ-102. Он и буксирует, и плавкран таскает, и в доках помогает. Раньше у верфи были мощные буксиры, но сейчас он один за всех.
— Это проблема?
— Критическая. Если он встанет — вся акватория «зависнет». Руководство понимает это и запланировало новые буксиры в рамках модернизации.
«Ошибки — это неизбежно, но мы их исправляем»
— Что самое сложное в вашей работе?
— Координация. Ошибка на воде — это не сбой в компьютере. Последствия могут быть серьёзными.
— А что радует?
— Команда. И момент, когда огромное судно, над которым мы работали, наконец выходит в море. Это стоит всех усилий.
