По одноимённому роману и рассказам А. Грина. Однажды юнга Санди взялся переправить двух незнакомцев на Змеиный остров во дворец богача Ганувера.

Хозяин дома, восхищённый мужеством молодого моряка, не побоявшегося штормовой погоды, пригласил юношу быть его гостем. Гуляя по сказочному дворцу, Санди случайно узнаёт историю Ганувера...

Начальство лучше не злить.

- Ладно. - раздаётся в трубке,- А твои советы Василию Иосифовичу пригодились вчера. Так что с тебя ещё две медали и в Мухосранск.

Ржёт. Вешаю трубку.

Весёлые у меня друзья.

Тренер Гайоз Иванович Джеджелава передал листок брату Спартаку, который озвучил следующее:

- После разминки, получасовая двусторонка. Затем первый состав бежит кросс, а второй берёт форму и едет на Курский вокзал. Нужно сыграть в Электростали товарищеский матч на открытии заводского спортзала. Сопровождающий от клуба - товарищ Изотов. Представитель от завода будет ждать с автобусом на конечной станции электропоездов - в Купавне. Сыграете в зале. Обед в столовой. Получите по праздничному продуктовому набору. И назад. Вопросы есть?

- Билеты на свои брать?

- Нет. Товарищ Изотов возьмёт билеты по предписанию у коменданта вокзала.

Колобок мне:

-Везучий. Поиграешь, а я в первом составе буду круги мотать.

Парни покурили, потрепались, посмотрели на шестиосный американский тепловоз, стоящий рядом. Изотов дал команду. Загрузились и сели в первый вагон. Народу набилось много, стояли плечом к плечу. Через час подъезжаем к станции, тормозим. Матерные крики у машинистов. Резкое торможение выворачивающее наизнанку. Страшный удар, сминающий кабину электропоезда. Полёт сорвавшегося с рельсов вагона. Грохот приземления, треск разлетающихся стёкол. Оторвавшийся от поезда вагон чудом не упал на бок. Паника. Все лезут наружу. Выкидываю сумку в разбитое окно, и выбив оставшееся стекло выпрыгиваю из вагона.

Наш вагон отрекошетил от грузового состава. Второму и третьему вагонам нашего электропоезда не повезло. Они были похожи на гигантские искорёженные консервные банки, из которых выбирались окровавленные, вопящие и плачущие люди. Изотов не растерялся. Дал команду спортсменам залезть наверх лежащих вагонов и через разбитые окна доставать людей.

Потом чумазые от грязи и крови ехали назад в Москву на встречавшем нас автобусе. Слышал, как Коля докладывал в штаб о пятнадцати погибших и тридцати раненных. Тётя Клава разлила чай на пол, увидев моё порезанное стеклом лицо. Аня, сбегав за аптечкой, перемазала меня йодом. Колобок сунул в руку народное антистрессовое средство - стакан водки. Я выпил, и отмахнувшись от друзей жаждавших рассказа о катастрофе, провалился в сон...

3 февраля 1950 года.

Колобок убежал на зарядку. Я лежу, вслушиваюсь в гул редких проезжающих за окном машин.

Это перейди я вчера во второй вагон, и всё. Если не труп, то инвалид. Но, провидение направившего меня сюда снова спасло. Как бы намекая - парень, не отклоняйся, а то тебя будут вытаскивать. Где-то я накосячил. Может на дне рождения? Опять песню неизвестную спел. Да ещё разговоры эти про новый реактивный бомбардировщик, про ракеты. Ну, почему люди всё выбалтывают. Ведь в конторах везде плакаты висят: "Болтун - находка для шпиона."

Изотов приказал вместо хоккейной тренировки пройти обследование в госпитале. Знакомые доктора пытали меня пытаясь найти последствия катастрофы. А нету. Вывод: практически здоров. Докладываю по телефону Изотову, хлебаю колобковский куриный супчик и собираюсь на игру. Сегодня у нас - московский "Спартак".

Колобок с Амосовым на тренировке. У меня - освобождение на неделю. Чую трэнэр снова рычканёт. Пилюля на дежурстве. Абрамян с Попандопуло поехали смотреть как барышни с вышки с парашютом прыгают. Иду вот один. У "Динамо" всё бурлит. Болельщики собравшиеся у огромной таблицы хоккейного чемпионата ведут шумные дискуссии, но, что удивительно - никаких драк. Хотя... ведь рядом гуляет пешая и конная милиция. Хрен убежишь если что. Помню, в мою бытность, Северную трибуну на стадионе "Динамо" считали пижонской. Там часто бывали известные люди, создавая атмосферу театральности и торжественности. На других трибунах размещался народ попроще. Самым цымусом было во время выхода команд крикнуть спортсменам что-то типа: " Сева, привет от Жэки". В комментаторскую проходил Вадим Синявский голос которого знали миллионы советских людей. Он вёл радиорепортажи с довоенных соревнований, с московского парада 7 ноября 1941 года, под артобстрелом с Малахова кургана из окружённого Севастополя, с Парада Победы в сорок пятом. Визитной карточкой Синявского были слова: «Говорит Москва. Наши микрофоны установлены на центральном стадионе „Динамо“…».

Захожу в раздевалку. Коротков закончил предматчевую накачку. Все игроки возбуждённо-напряжены. Тут Шувалов заметив меня произносит:

- А это кто-это у нас такой расцарапанный? Неужто Анечка про полюбовницу узнала?

Окончание шутливого предположения заглохло в дьявольском хохоте готовых к любой шутке чудил. Хлопая меня по плечам и корча ехидные рожи, команда шумной колбаской потянулась на лёд.

У красной линии стоят братья Жибуртовичи. Что характерно, наш стоит на нашей стороне, а спартаковский запасной на своей. Ибо традиции. Беру у Короткова листок с составами. У нас Бабич заявлен. Будет в первом звене играть. Хотя, Коротков что-то про три пятёрки говорил. Значит в первой пятёрке. Архипова в третью нападающим, Тихонова из нападающих - в защитники. Уж больно Виктор академично и расчётливо играет. У нападающих сейчас ценят скорость, заряженность на борьбу, безбрежную наглость и даже хулиганство. А Тихонов с его интеллигентской игрой - не вписывается. Время таких игроков, как "профессор" Игорь Ларионов ещё не пришло.

У спартачей в воротах Женя Климанов. Хоккей с шайбой это не его. Я помню, что он уйдёт в хоккей с мячом и станет чемпионом мира. Один из лучших нападающих "Спартака" литовец Зенонас Ганусаускас. Он, как и предыдущий хозяин моей тушки, играл на оккупированных территориях под немцами. Но, ему никто лоб зелёнкой мазать не спешит. Потому, что литовец сразу после войны начал играть за "Динамо". Вратарь "Динамо" Карл Лиив тоже из той кучи. А Берия своих не трогает. А вон высокий паренёк Игорь Нетто. Как хоккеист - он никто, а в футболе в том мире были и золото Олимпиады и золото чемпионата Европы. Здоровенный нападающий Виктор Никифоров - будущий олимпийский чемпион. Парень с огромным спортивным потенциалом проиграл битву с зелёным змеем и повесил коньки на гвоздь очень рано. С такими вот соперниками предстояло играть нашим...

Занимаю место на трибуне рядом с Изотовым. Стадион переполнен. Не садимся, потому что все на ногах наблюдают окончание раскатки. Василий Иосифович в первом ряду Северной трибуны с переводчиком и китайским асом.

Шайба в игре. Журналист Ваньят, стоящий рядом с Изотовым, строчит что-то карандашом в своей планшетке. У нас на льду, пожалуй, лучшая советская тройка нападения на сегодня. В подтверждение моих слов, наши, отбив стартовый навал спартаковцев, устремляются в атаку. Бабич прорывается по левому краю. Пас на Боброва. Тому бросить не дают. Уходит за ворота и пас на пятак Шувалову. Тот в одно касание в пустой угол ворот. 1:0 . Мы ведём.

Атака то на одни ворота, то на другие. Трибуны не смолкают. Тут спартаковцы проводят зеркальный гол. Капитан соперников Соколов из-за ворот даёт пас на Ганусаускаса. Тот в касание бросает в угол, перебросив шайбу через лёгшего на лёд Жибуртовича. 1:1. Спартаковские болелы, которых здесь явно больше, ревут от восторга, обнимаются, как будто уже победили.

Вскоре наш Котов, выцарапав шайбу в углу чужой зоны, точно отдаёт на выход Новожилову. Нападающий красиво бросает в угол ворот своей бывшей команды. 2:1. Перерыв.

Команда уходит в раздевалку. Я тоже выбираюсь с трибуны. Но, тут Сталин, обернувшись, замечает меня и машет типа "ком цу мир". Подхожу. Генерал, наклонившись к моему уху, спрашивает:

- Ещё сны про войну были?

- Нет. - отвечаю, - приснилось, что бухгалтера вашего, что меня на довольствие ставил, взяли прямо в кабинете. Типа он бумаги на строительство бассейна не так оформил.

Делаю простоватое лицо(специально тренировался) и жду пока до Сталина дойдёт , что под него копают. Он не обманул моих ожиданий, сказав:

- Ну и ладно. Капочка и в речке поплавает. У неё там хорошо получается... А Лобов-то со своей дивизией убывает на Дальний Восток. Получит новую технику, и будет готовить наших и китайских лётчиков. А следом и целый корпус пойдёт. Так, что с тебя две медали...

Хорошо, что про Мухосранск не вспомнил.

Начинается второй период. Бобров, приняв шайбу в нашей зоне у правого борта, проскакивает одного спартаковского защитника, объезжает по дуге второго и с острого угла пуляет над распластавшимся вратарём в дальний угол. 3:1. Народ орёт - народу нравится.

Шувалов выигрывает вбрасывание в чужой зоне. Отдаёт назад Виноградову. Тот замахивается под щелчок. Двое спартаковцев ложатся готовые принять на себя шайбу. Виноградов притормаживает клюшку и легонько поддев шайбу перебрасывает в сторону Боброва. Тот, с лёту по-теннисному лупит по летящей надо льдом шайбе. Вынимай-приехали. 4:1. В ушах закладывает. Некоторые болельщики плачут от увиденного.

В конце периода Бекяшев прорывается к воротам противника. его встречают два защитника. Форвард притормаживает убирая шайбу под себя, и не глядя даёт пас на дальнюю штангу. Набегавший Карпов аккуратно заводит шайбу в угол. 5:1. Перерыв.

Сталин уходит пропустить рюмочку. Изотов, расслабившись садится на скамью и, спрашивает:

- А вы видели как Бобров слёту дал? Сила!

- Да зрение у Сёвы отличное. - отвечает переставший строчить в блокнот Ваньят, - Не то, что у моего соседа по коммуналке, который всё время ссыт мимо толчка. Сколько ещё игр до конца?

Изотов, сам себе кивая, считает в уме:

- Ещё шесть после этой. Четыре - в Москве, по одной - в Ленинграде и Челябинске(несыгранная из-за катастрофы).

Народ загудел. Команды вышли из раздевалки.

Третий период начался с драки. Схлестнулись их здоровяк Никифоров с нашим Новожиловым. Обоюдное удаление. Нашей первой пятёрке вчетвером против четверых играть в удовольствие. Перепас в одно касание заканчивается голом Бабича. Бобров и сам бы мог забить , но дал новичку пас на пустые ворота. Не пожадничал. Удивительно. 6:1.

После выхода на поле со скамейки штрафников, спартаковец Никифоров стал бить наших так как-будто застал их со своей женой в постели. Играем в большинстве. Спартаковцы выбрасывают шайбу к нашим воротам. Пучков даёт пас Тихонову. Тот, увидев свободного Бекяшева у чужой синей линии, бросает высоко подняв шайбу. Беляй подняв клюшку по-волейбольному подбивает шайбу ещё выше себе на ход мимо зазевавшегося защитника. Чёрный диск достигнув высшей точки стремится на лёд, но форвард после быстрого замаха бьёт слёта и попадает в самый угол ворот. А-А-А!!! - орёт восторженный стадион. А-А-А!!! - орём мы с Ваньятом и Изотовым. 7:1.

Смена. Никифоров наскакивает у борта на Боброва и основательно так припечатывает. Сева сползает на лёд. Шувалов с разбега заезжает Никифорову локтем по зубам. Никифоров в кровище уходит в раздевалку. Шувалова удаляют до конца матча.

Играем в меньшинстве. Наши никак не могут выбросить шайбу из зоны. Спартаковцы бросают, но Пучков раз за разом отбивает. Вот отбитую шайбу на пятачке подхватывает Новожилов. Уходит от одного, пробрасывает мимо второго, выходит один на один, и не сближаясь аккуратно бросает в угол. 8:1. Вратарь гостей опустив плечи едет на скамейку после грозного крика тренера Игумнова. Смена вратаря происходит под вопяще-орущий хор болельщиков. Каждый хочет выплеснуть в чашу стадиона свои резервные децибелы.

Финальный свисток застал наших в атаке. Я от переполнявших чувств начал ритмично кричать: " Мо-лод-цы! Мо-лод-цы! Мо-лод-цы!". Изотов с Ваньятом подхватили. Вскоре вся Северная трибуна, а за ней и все остальные орали болельщицкий клич из будущего.

Аня позвонила на вахту, и попросила пойти с ней на день рождения к подруге. Отказался. Ибо не фиг. Итак держусь еле-еле боясь рухнуть в пилюлькин омут. Как там наш новый сосед пел: " Первым делом, первым делом - самолёты..."

На вечерней пробежке Любочка предложила Колобку научить её играть в шахматы. У неё родители и брат уехали с ночёвкой к родственникам. Колобок долго мялся, но отказался. Тогда "красавчег" Амосов вызвался помочь в этом деле. И прямо с пробежки они побежали к шахматной доске.

Ночь. Лежу вот, думаю. Сталину с водным стадионом - это не помощь была, а фигня. У сына вождя народов столько косяков, что стадионом меньше или больше - без разницы. Был бы человек, а дело - найдётся... А вот с Кореей может прокатить. Только как бы до ядерной войны не дошло. И у нас, и у них полно политиков и генералов контуженных на всю голову. Стремновато. Но, дело сделано - будь, что будет.

4 февраля 1950 года.

На утренней пробежке барышень не было, и Амосова забросали ехидными вопросами "по теории шахмат". Типа была ли вертикальная рокировка и т.д.. Тот долго отнекивался, но потом признался, что для обращения с целками не создан.

- Целоваться не умеет, в рот не берёт, спереди - нельзя, сзади - больно. Промучился целый час, плюнул, и ушёл, - вздохнув, поведал местный Казанова, - То ли дело с дамами. И накормят, и напоят, и сюда можно, и сюда нужно. А за второй заход и подарок могут сделать.(смотрит на свои часы). А эта... Как озабоченная блядь... Может кого другого ждала?

И смотрит на Колобка так с ухмылочкой. Невысокий Васечка, нервно улыбаясь, подошёл к огроменному Серёже походкой матёрого гопника. И, как даст коленом по яйцам. Дон Жуан согнулся. Видать хавбек точно попал.

Вот же яйцеснайпер.

Колобок посмотрел на всех, сплюнул понтуясь через зубы, и сказал:

- Кто про Любочку плохо скажет - будет иметь дело со мной. Она член нашей команды, а я её капитан. Всем понятно?

Такие вот у нас теперь разминки.

Позавтракали, лежим, отдыхаем. Спрашиваю у Колобка:

- Вась, а ты на Олимпиаду хочешь попасть?... Ну, в далёкую страну?

- Конечно, хочу, - загорается тот, отложив книгу, - а, что нужно сделать?

- Для начала медали с хоккейным и футбольным ВВС выиграть. А потом... - останавливаюсь, и подумав, продолжаю, - У меня есть мечта. Я мечтаю, чтобы советские люди гордились нашим футболом. Я мечтаю, чтобы наши команды играли в красивый футбол. Я мечтаю играть в такой команде.

- А где играть? - взволнованно произносит сосед.

- Для начала в горьковском "Торпедо" у Маслова. А потом поглядим? Ты со мной или здесь останешься?

- С тобой, - на автомате отвечает Колобок, но подумав, добавляет, - только меня вряд ли отпустят.

- Это я решу, - решительно заявляю я, - а с авиацией всё?

- Ага. Изотов спросил, а не оборзел ли я, - потом Васечка добавил, - он не так сказал, а матом, но смысл такой...

- Понятно, - говорю, - у нас перед южными сборами неделя отпуска. Сгоняем в Горький? Я Маслову позвоню сегодня. Мне Гранаткин его домашний номер дал. Ну, ты как?

- А поскакали, - говорит Васечка, и, оседлав мою клюшку, по-кавалерийски скачет вокруг стола, размахивая над головой полотенцем.

Перед футбольной тренировкой заскочил на центральный телеграф, заказал разговор. Жду, мысленно строю ход разговора.

Маслов он хоть на вид и простоват, но по природе любопытный и увлекающийся, как и многие великие тренеры. Вот на игре с новым неведомым в футболе я и решил построить свою речь. Главное хорошо сделать заброс. И, чтобы связь нормальная была. А то вон некоторые так орут в кабинках как будто до Иркутска хотят докричаться. Маслова уже полтора года как из московского "Торпедо" "выперли". Игроки слили московскому "Динамо" 7:0. Как Гранаткин сказал, уж больно тренер придушил игроцкую вольницу. Вот его и "сдали".

Девушка за стойкой кричит мне, перекрывая односторонний гомон междугородных разговоров: " Жаров, Горький, вторая кабина". У меня десять минут.

Здороваюсь. Представляюсь. Рассказываю про свою мечту. Озвучиваю свои хотения насчёт новой команды и методы реализации. Говорю про новую схему, про строительство "команды-звезды", а не выведение "звёзд" в команде. Маслов, заинтересовавшись, включается в разговор. Замечает, что после удачного сезона половину игроков могут разобрать. И, ведь не удержишь. Возможности команд - не сопоставимы. Я соглашаюсь. Но, у нас как выбирают игроков. Нападающих - по количеству и частоте забитых мячей, вратарей - по количеству пропущенных. Остальных - по сыгранным матчам. Для этого у нас должно быть два состава. Один для хороших показателей с последующей передачей в большие клубы, а второй "теневой" - основа нашей команды-мечты. Маслова проняло. Он возбуждённо заговорил, что такую команду не год и не два нужно строить. Я согласился, и попросил разрешения приехать с другом, чтобы всё обсудить на месте. Маслов дал добро.

Вышел, оглянулся на здание телеграфа, похожее на сидящего на земле орла. Вот расправит крылья, в прыжке оторвётся от земли, и полетит ввысь. Я раскинул руки и закрыл глаза. К полёту - готов.

Разговоры в трамвае.

- Знаешь как я с мужем познакомилась?... Выхожу как-то на учёбу, а он в подъезде курит. На следующий день выхожу - снова курит. Потом снова. Так и познакомились. Оказывается, что в первый раз он у друга ночевал. Сам на соседней улице живёт. Утром прибегал в подъезд перед моим выходом курить. Хотел познакомиться. Если б я не подошла первой - так и курил бы...

- А моя с меня деньги тянет и тянет. Познакомились, когда ей пятачка на билет не хватило. Я дал тогда. Не знал, что это начало вытягивания...

- Ездил летом к тётке в деревню. Познакомился с селянкой. Всё при ней, но дурында... На свидании для смеха прочитал сочинённое для неё "Я помню чудное мгновенье...". А она: "Мне ещё никто стихов не посвящал". Ну, тут меня и прорвало... Всю школьную программу вспомнил...

- Мой то в школе учудил. Говорит: "Ненавижу соевое молоко. Пусть коровы его больше не дают..."

А что он сказал бы про вкуснейшее пальмовое масло?

На футбольную тренировку пришли почти все хоккеисты. Сегодня определялся состав на мартовские южные сборы в Поти. Всем хотелось на юге отдохнуть от чего-то. От приевшегося однообразия, от ежегодной московской мартовской снежной грязи на поле, от надоевших жён и подруг. Все собирались биться за место в составе. Набралось аж двадцать девять человек. Три состава полевых по девять и два вратаря. Меня запихнули в третий состав. Видать, трэнэр осерчал. Стриганов, как самый старший у "третьих", спросил у меня как играть будем. Он, вероятно, заметил как много чего я успел в клубе всем насоветовать. Я предложил капитану, чтобы не путаться на поле схему 3-3-3-1. Играть от обороны с дальними забросами на форвардов, которые прорываясь в штрафную должны держать мяч так, чтобы соперник мог отобрать только с нарушением правил. А уж в игре - как повезёт. На разминке я четыре из пяти штрафных нашему запасному вратарю Пираеву заколотил. В третий полевой состав попали: я, "Дон Жуан" Сергей Амосов, хоккейный новичок Евгений Бабич, Коля Пучков, новичок Женя Рогов, молодой Толя Порхунов, дублёр Вася Волков, ветераны Александр Стриганов и Николай Цуцков.

Я в кучу-малу не лез. Травму на снегу получить делать нечего. Тем более, что многие проиграв в скорости, просто срубали соперника перед штрафной.

Несмотря на нехитрую тактику - сыграли мы достойно. Продули "первым" 3:4 (два я со штрафных забил, один Амосов с моей подачи головой). У "вторых" выиграли 4:2 ( опять же я два со штрафных, а также настырные Бабич и Волков на добивании). Нам повезло, что в воротах у нас стоял "основной" вратарь Анатолий Акимов - пару раз выручил броском в ноги.

В ставшей тесной раздевалке Спартак зачитал список "сборников". И я, и Колобок, и Амосов - едем.

Ура! Нас ждут великие дела! Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!

Глажу брюки в бытовке на первом этаже. Колобок в парикмахерскую поскакал. Хочет на капустнике быть красавчиком. Вообще-то, если его приодеть, причесон модный сделать, а не обычный полубокс - то можно на подиум выпускать. Только рот на замке нужно научиться держать, а это выше колобковскх сил...

Он про "далёкую страну" своему сопернику на дамском фронте рассказал. Амосов резко захотел на Олимпийские игры. Подходил, спрашивал, что нужно делать... А , сухари сушить... После таких рассказов либо в тюрьму, либо в "дурку". Окружающие пишут друг на друга доносы - много и с фантазией. А я многим дорогу в клубах перешёл. Так, что на меня, наверное, уже много чего понаписанного есть. На Амосова от "рогоносцев" тоже должна быть папочка нехилая...

На вахте зазвучала утёсовская "Нам песня строить и жить помогает...". Бодрая и весёлая довоенная песня. Так же бодро и весело крушили старый мир, не считаясь с потерями. Расхерачили до основания. Всех несогласных с новой властью либо к стенке, либо в лагеря. Не пионерские. Под эту веселую песню во время чисток сотни тысяч грузились в теплушки увозящие многих навсегда в Сибирь, на Север или на ударные стройки. Было такое, было. Сейчас вроде по закону стараются делать, но закон - что дышло: куда повернул - туда и вышло...

Пилюля пришла. Сняв пуховой платок демонстрирует тёте Клаве причёску с белым бантиком, что выпросила в фотоателье. Фотографии принесла, хвалится. Проходящий мимо Абрамян просил подарить. Подруга завернула:

- Ну, и что, что пять фотографий. Брату.(загибает пальцы) Две сёстрам. Васечке, Юрочке...

Опять я на последнем месте...

Добрались до Арбата. Заходим в Театр-студию актёра. Нас встречает милая девушка. Представляется:

- Рита Лифанова. Вообще-то я из "ЛенКома". Но, тут попросили на капустнике вечер вопросов и ответов провести. Самодеятельность потом выступит. Вот, рассказываю. Будет две команды. Артисты против Студентов. Вас к Студентам. Не возражаете? Артистов тут слетелось как мух на... на мёд. - И засмеявшись, закончила вводную:

- Берите листочки, карандаш пишите смешные вопросы и ответы. Всё смешное пишите, может пригодится. Продукты если принесли вон на стол отнесите. Ну, я побежала Ромма с Кузьминой встречать. Орлова с Александровым уже здесь. Хотя, где ему быть, он же здесь - директор. Вон там ваши, - показала она на группу молодых людей среди которых я сходу узнал Вячеслава Тихонова (нашего Штирлица на все времена) и Николая Рыбникова (Не сталевары мы, не плотники...).

Познакомились с "нашими". Там из известных тому мне за нас играет пока никому неизвестная красавица Изольда Извицкая, будущая комиссарша из "Оптимистической трагедии" Руфина Нифонтова, будущая "Фрося Бурлакова" - студентка Катя Савинова. Пилюля с Колобком через пять минут придумываний выдохлись и пошли театр осматривать, а я вспоминая шутки из ящика и газет строчил не переставая, жирно чиркая не соответствующее времени. Потом осёкся.

Хрена себе! Это мы что? Сейчас на коленке КВН придумываем?

Команды собрались на сцене. Жюри село за столики, зрители в кресла зала. Лифанова объяснила правила. Она и её помощники Сергей Муратов и Ярослав Голованов задают командам вопросы. Команды отвечают. Когда вопросы у ведущих закончатся - команды задают друг другу вопросы по очереди. Потом вопросы задают члены жюри и зрители. За хороший вопрос или ответ команды получают у судей плюсы.

- Ну, начинаем, - говорит Рита, загоняя команды за кулисы.

Она заранее попросила меня перед выходом команд на сцену сыграть на гитаре что-нибудь соответствующее. Я сыграл, что вспомнил. Ей понравилось. И вот теперь под бренчание гитары вывожу команды вместе с вызвавшейся в подпевалы Пилюлей:

В урочный день,
в урочный час
мы снова рады
видеть ВАС:
весёлых, любознательных людей.

Сидящие за судейскими столиками Александров с Орловой, Ромм с Кузьминой и примкнувшая к ним Фаина Раневская - переглядываются, довольно улыбаясь. Лифанова первый вопрос задаёт не командам, а одному из своих молоденьких помощников:

- Ярослав, - обращается она к Голованову, - Вы как самый молодой на этой сцене, ответьте, что вы видите на лице у своего товарища Сергея Муратова?

- На лице моего друга я вижу тоску и отрешённость. Это обычное дело, когда твоя идея воплощается в жизнь.

Пошли вопросы командам:

- Почём фунт лиха? - Величина обратная фунту изюма.

- Познаваем ли окружающий мир? - Познаваем. Но, бесконечно долго.

По мне как вопросы, так и ответы были так себе. Но, молодой народ на сцене добавлял к словам столько кривляний и ужимок, что Ярмольник с "цыплёнком табака" - отдыхает. Зал безудержно ржал как табун сивых меринов. Когда форма подачи стала превалировать над содержанием, Раневская встала, и громко произнесла:

- Под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная куриная жопа... Так, что поменьше пафоса , дорогие мои...

Привлечённые гомерическим хохотом в зал стекались все обитатели театра-студии. Зал почти полон. Команда Артистов во главе с будущим автором нетленки "Папа у Васи силён в математике..." Виктором Драгунским сплошь состояла из нынешних и будущих звёзд экрана. Георгий Вицин, Евгений Моргунов, Сергей Бондарчук, Инна Макарова и перебежавший к ним студент Рыбников.

Толстый Моргунов нас спрашивает:

- Как мне быстро похудеть?

Наша очаровательная Руфина Нифонтова отвечает:

- Ешь голым... сидя перед зеркалом.

Вот "наша" Клара Румянова по моей подсказке поёт специально не попадая в ноты и текст тонким детским голосом свои знаменитые " О соле, о соле мио. Стан фронтате, ст-а-а-а-н фро-о-о-нтате...

Жюри покорённое ужасным диссонансом вытирает слёзы смеха. А вот "их" Коля Рыбников задаёт "нашей" Кларе Румяновой вопрос (голосом диктора Левитана):

- В президиум Верховного Совета СССР поступила просьба руководителей Голливуда о присоединении к киносудии "Мосфильм". Внимание вопрос: "Борщ приготовила?".

Обе команды ухахатываются. Мне объясняют, что Рыбников недавно приходил к Румяновой свататься. Часы золотые принёс. Полез целоваться. А та отказала и треснула по щеке. Так он часы в окно выкинул. Но, видать любит ещё... Раз про борщ спрашивает.

Вот последние вопросы и ответы. Подсчёт голосов. Ничья. Рита объявляет ещё один номер. Представители от команд должны выйти и сказать одну лишь фразу. Через пять минут начинают Артисты.

Мы собрались за кулисами в кружок. Тихонов, поглядев на всех, спрашивает:

- Какие будут предложения?

И, затем качает головой, отметая сказанное. Тут я решаюсь, посмотрев на Тамару Носову, и вспомнив фильм "Здравствуйте, я ваша тётя!". Озвучиваю идею, и говорю:

- Нужна комедийная актриса.

Все дружно смотрят на Носову. Тихонов ласково просит:

- Томочка, выручай. Уедешь с мужем в Австрию, а мы тебя добрым словом будем вспоминать.

Как индус складывает ладони на груди, и делает поклон. Все, кроме Носовой, молча повторяют. Та, доставая из сумочки белые длинные перчатки говорит:

- Ладно... Но, мне нужна собака.

Окружающие лыбятся до ушей, представив, что она и друг человека будут вытворять на сцене. Быстрее всех претендентов соображает Юматов. Встав на корточки и сделав лапки на груди подпрыгал к Носовой, и, высунув язык, стал тереться о бедро, глядя на хозяйку. Потом вдруг подпрыгнул и лизнул артистку в щёку. Та, отвесив подзатыльник пёсику, под дружный смех поставила точку:

- Годится.

Номер соперников мы откровенно проспали. Я объяснил Тамаре своё видение этой сцены. Она кивнула. По звучащим из зала аплодисментам ясно - нам пора выходить. Взяв в руку верёвку-поводок, Носова поправила широкополую шляпу и пошла на сцену. Следом на карачках, покачивая задом и как бы виляя несуществующим хвостом, трусил, высунувший язык, Юматов.

Артисты ещё не вышли на середину сцены, а зал уже угорал. Тут Носова встала боком к залу и стала поправлять шляпу. Юматов, бегавший вокруг неё на карачках, остановился сзади за Тамарой и с показным наслаждением стал типа лизать её зад. Носова топнула ногой и крикнула: "Фу!". Зал взревел от смеха. Через минуту Раневская встала и крикнула в зал: " Тишина. Тишина, я сказала."

Зал затих. Носова гордо подняв голову произнесла, растягивая слова и делая паузы:

- Я, Донна Роза дАльвадорес. Из Бразилии. Где много-много диких обезьян...

Зал взорвался. Мы победили.

Концерт самодеятельности открыла Инна Макарова, заявившая со сцены:

- Я родилась в Тайге... Да-да. Так и в паспорте записано... Сибирские частушки. На гармони Вячеслав Тихонов.

Вскоре и Колобок спел, и Анечка. Я отказался. Итак засветился по самое не могу.

Заканчивал концерт Владлен Бахнов песней собственного сочинения " От сессии до сессии живут студенты весело", которую посвятил своей жене-выпускнице ВГИКа Нелли Морозовой. Девушка держала на руках маленького сына, зардевшись от свалившегося внимания и с любовью смотрела на поющего мужа.

Потом Раневская поздравила именинницу:

- Елена Александровна. У Вас уже есть две Сталинские премии. А за роль разведчицы в новом фильме Вашего мужа Вы наверняка получите третью. Хорошо когда коллеги по работе живут как муж и жена... Хотя нет. Вы живёте гораздо лучше...

- Горько! - заорал "тёплый" Юматов. На него все зашикали.

- Это ничего, - продолжила Фаина Георгиевна, - Жизнь - скучна без капельки безумия. Счастья вам! Горько!

- Горько! - призывно закричал народ.

Ромм встал и поклонился. Кузьмина, счастливо улыбаясь, тоже встала и обняла супруга. Только они сели. Встала Орлова, толкнув закусывающего Александрова. Тот простонал:

- Любовь Петровна..., у Вас день рождения в начале недели был. Зачем повторяться? - но встал и честно выполнил часть супружеского долга.

- Василий Колобков. Хавбек футбольного клуба "ВВС". Исполнит песню, ( провожу рукой в сторону столика Сталина и Кожедуба ) которую самолёт поёт про вас, наши героические лётчики...

А, чё, не подмажешь - не поедешь!

Вася выкладывается на все сто. Молоток, как говорит Изотов.

- Следующая наша исполнительница - Афанасьева Аня, медсестра из нашего госпиталя. Она мечтает стать врачом. Поддержим девушку, товарищи...

Хлопают не только наши, но и компании, пришедшие за другие столики. Подруга с чувством поёт "Зорьку алую", глядя на сидящего меня перед сценой. Бурные аплодисменты. Тут, наш генерал сын Иосифа, встаёт, подходит к оркестру и что-то говорит руководителю. Тот кивает. Молодой Сталин двигает меня от микрофона и машет рукой музыканту... https://vk.com/video-102399144_456239059

Постепенно весь зал начинает подпевать Василию Сталину. С последними аккордами - аплодисменты переходящие в овацию.

Сложно выступать после такого драйва.

- Песня для тебя - моя команда. - объявляю себя, настроив гитару. Пою "Трус не играет в хоккей". Хлопают нормально так.

На эстраду выходит местный оркестр. Довольный Сталин машет мне, мол иди сюда, милок.

Язык за зубами держи, дурында, - шепчет мне внутренний голос.

Знакомлюсь с Кожедубом. Генерал машет на трижды Героя Советского Союза, и спрашивает у меня:

- Ты рассуди нас как посторонний...

- Посторонний. - хмыкает Кожедуб, поддевая грибочек.

Мужики то уже тёплые.

- Ну, так вот, - продолжает Сталин, - рассуди. Допустим. Против нас много хороших самолётов, в том числе и новейшие. Мы можем выставить столько же хороших и даже больше. Выставлять ли против врага наши новейшие самолёты сразу или подождать пока количество их асов поубавится?

Это он, что? Меня про Корейскую войну спрашивает? Промолчать или сказать... Эх, была- не была...

- Василий Иосифович, - начинаю я , - Вы же помните сорок первый...

Тут же осекаюсь.

Хотел сказать - будь у немцев тогда осенью в резерве десяток свежих танковых корпусов с парой тысяч танков и десятка полтора свежих авиаэскадр тоже с парой тысяч самолётов. И брось они всё это под Москву в октябре... То как бы маятник качнулся - неизвестно. Потеряли бы мы Москву - за Гитлера вписались бы турки и японцы. И тогда в сорок втором мы бы потеряли Кавказ с бакинской нефтью и Дальний Восток с ленд-лизовскими маршрутами... Успел закрыть рот. Это же столовая НКВД.

- То есть, сорок пятый, - поправляюсь я, - турне московского "Динамо" в Англию. Наши очень хорошо сыграли. А, вот представьте, противники в каждой игре сбивают нашего аса... то есть выбивают наших лучших игроков. Мы их меняем на запасных. Игра ухудшается. Они выбивают последних асов и бьют запасных. Мы присылаем на срочную замену несыгранных новичков... и проигрываем все матчи подряд. А если бы мы послали в Англию все свои команды? Если бы наши середнячки сначала выбили у них всех звёзд прежде чем в игру вступят наши звёзды?...

- Получается, - размахивая вилкой с насаженным пельмешкой, начинает набравшийся Кожедуб, - мы не полками, а авиакорпусами - всей огромной кодлой долбим волнами по их стороне середняками, а наши асы на реактивных на вольной охоте или как там молодой Булганин... на перехвате сбивают у нас всех их разведчиков или добивают их потрёпанные бомбардировочные эскадры на нашей стороне... Их асам - капут, а мы получаем новую технику и жжём их авианосцы...

Тут, Изотов, изображавший мумию, простонал:

- Товарищ подполковник, Вас же предупреждали...

Сталин, покосился на старлея, и сказал Кожедубу:

- Ваня, тебе хорош...

И, кивнув, мне:

- А с тобой мы ещё поговорим.

Вот, пью чай у Сталина. Василий переоделся в домашнее и на вид уже совсем не строгий. Он ведь молодой ещё - и тридцати нет. Жена вон какая красивая, крепкая - Капитолина Васильева. Она - спортсменка-чемпионка. Любит этого дурня, что пьёт, бьёт и гуляет.

- Так что ты там про авиакорпуса говорил? - прихлёбывая чай из чашки спрашивает Василий Иосифович.

- Это не я говорил. Это, товарищ подполковник... - замечаю я, и после паузы продолжаю:

- Когда два равных пацана дерутся, то важно кому первому помощь придёт. Может это и не по правилам. Но, если нужному парню дать уроки бокса и самбо. И, на всякий случай, добавить ТТ в карман - он точно не проиграет...

- Ты мне хватит тут сказки рассказывать, - прорезается командный голос, - мне завтра на совещании предложения по этому вопросу делать... Конкретно давай.

Чешу репу.

Вот, блин попал так попал. Скажешь чё не то, и привет Колыма...

Молчу. Сталин взрывается:

- Ты, что газет не читаешь? Там на границе северные с южными мутузят друг друга по-чёрному. Это ещё приказа не было. А он скоро будет. Американский президент видишь захотел Корею объёдинить. На своих правилах. Коммунистов-смутьянов в тюрьму, а сам там базы военные против нас построит. Ни нам, ни китайским товарищам это не нужно. Скоро Ким Ир Сен приедет, а мы пальцем в жопе ковыряем. Я вот тебя второй раз спрашиваю... Конкретно давай.

Генерал нервно наливал коньяк себе в рюмку, а я вспоминал...

- Сейчас. Минутку. - говорю, закрыв глаза.

Из своей юности я помнил, что каждый понедельник перед началом занятий была политинформация. Докладчик читал или коротко пересказывал газетные новости за неделю. Почти в каждом докладе осенью 1950 года было про Корейскую войну. Я и сам перед Новым 1951 Годом такой доклад делал. Поэтому кое-что помнил с тех времён, а под старость в больницах и прочитал многое про ту войну. Помнил, что северокорейцы собирались объединить страну одним могучим ударом. Мол, трудящиеся юга поддержат. Хрена поддержали. Сначала то северные попёрли, а потом выдохлись. Тут американцы и вдарили...

Сталин прервал молчание:

- Я тут во сне недавно одну хрень видел. Сижу я типа в штабе, а заходит паренёк с виду прибалт, и даёт мне письмо. Я читаю, улыбаюсь, жму ему руку. Видать важные для меня новости... Капе утром рассказал. Она говорит - это знак. Не проспи важную информацию. И вот как ты на банкете заговорил... Тут меня и прошибло. Вот эта информация. Давай выкладывай. Не тяни кота за яйца...

- А я товарищ Сталин тоже стал сны видеть, - говорю я, определившись со сценарием. Глотнув заморского эрл грея, продолжаю:

- Снится мне типа фильм про войну, но без звука. Какие-то узкоглазые сражаются с другими узкоглазыми. У одних красное знамя со звездой, у других белое с кругом в серёдке, но не японское. И вот краснознамённики долбят белых в хвост и в гриву, а вместе с ними солдат с полосатым флагом. Белым деваться некуда, позади море. И тут вдруг налетает полчище полосатых самолётов, приплывает стая огроменных кораблей. Авиация и артиллерия полосатых месит красных в фарш и высаживает в тылу десант. Теперь белые наступают. К красным приходит помощь от других узкоглазых. И война останавливается.

- И давно это... - генерал нервно закуривает, выпускает в сторону столб дыма, - давно сниться началось?... Про то, что авиакорпуса нужно разворачивать, а не авиаполки - это я понял. Ещё что снилось?

- Это после травмы хоккейной. А снится ещё жрачка нормальная, - говорю, пугаюсь вопроса "что за нормальная еда", и спешу перепрыгнуть, - ну, и бабы, конечно...

- Не, про баб не надо, - тушит папиросу, и кричит в сторону коридора, - Изотов... На утро к десяти вызови комдива триста третьей дивизии Лобова. А мой зам пусть цифры по реактивным подготовит: сколько пришло, сколько придёт. С Жарова (кивает на меня) подписку пусть возьмут о неразглашении. А то я тут наговорил много чего. Он у нас кто? Рядовой? Пусть лейтенантом оформят... Ты, Жаров, странный какой-то. Наш, но странный. Передо мной немеют все вокруг, а ты мне сказки рассказываешь и не боишься. Это у тебя после мозготрясения? ( я киваю). Повезло тебе, если помогут твои сны - в долгу не останусь...

Наглею, и говорю:

- А можно авансом попросить?

- Ну проси. Люблю наглых. Только будь готов получить... - Сталин потирает кулак, наливает рюмку, закусывает лимоном, морщится и кивает мне.

- Я осенью хочу в Ниж... то есть в Горький перевестись к Маслову. В "Торпедо".

- Хрена себе... Изотов, вот...(тычет в меня пальцем) нужно таким вот пронырой по жизни быть. - вальяжно поучает ординарца генерал. Закурив новую, продолжает:

- И, что ты забыл в этом Мухосранске, - ржёт сын вождя над своей-моей шуткой.

Ну, Коля - стукач.

- Хочу новую методику в футболе придумать. Маслов молодых слушает, а не с говном мешает... Я б к нему и Колобкова Васю забрал. Я это к тому, что если уж просить, то по-крупному...

- Ладно. Будет тебе Горький. Если помогут твои сны (загибает один палец), если в хоккее медаль возьмёте (второй), и в футболе тоже (третий). Изотов, разбей. - И протягивает мне ладонь для скрепления договора. Потом говорит:

- Ещё, что вспомнишь - через Изотова передашь... Не, лично сообщишь. Изотов скажешь секретарю, что его без очереди.

Заходит Капитолина, вырывает из руки генерала бутылку, и говорит с нажимом:

- Двенадцатый час уже, а ты всё жрёшь и жрёшь... Тут к тебе вечером лярва крашенная приходила. Принесла приглашение от трикотажной фабрики. Смотрела на меня так, как будто ты её дерёшь во все дыры, а со мной лишь в отрубе лежишь бревном... Узнаю, что поехал туда... К маме уйду. Устала я.

Сталин машет нам мол на выход, а сам говорит супруге, обнимая:

- Что ты Капочка, никаких трикотажниц. Тут война на носу. А хочешь я тебе спою? Я ведь пел сегодня. Знаешь, как хлопали... А я для тебя бассейн построю. Пятидесятиметровый. Хочешь?

А ночью мне приснился сон про войну под известную дворовую песню...https://vk.com/video573752914_456239030

1 февраля 1950 года.

Темно. Звонит будильник. Встаю, выключаю. Колобок дрыхнет, источая алкогольные пары. Этот безотказный третий захотел в общаге продолжения банкета. У Попандопуло было. Хохлу - норм, а Васечка банный тазик обблевал. Пришлось ночью выносить.

Бегу. Хрустит снег под ботинками. Ара на дежурстве, у Стёпы - дама в номере, Колобок пузыри пускает. Я когда выходил, заметил как в доме напротив в окне дрогнула занавеска. И, вчера такое было. Мания преследования, наверное.

Встречаю Мстислава и барышень. Из последовавшего рассказа, выясняется, что Люба вчера вечером нарядная ждала возвращения Васечки с гулянки. Думала, что возьмёт его тёпленьким. Но, наш Ромео отказался "ехать в номера" и предпочёл банально нажраться.

Говорю расстроенной девушке:

- Любочка, у тебя очень красивый носик. Старайся держать его вверх. Всё у тебя будет хорошо.

- Правда? - с надеждой спрашивает несостоявшаяся страстная Кармэн.

Я, щёлкнул ногтем по зубу, провёл пальцем по горлу:

- Зуб даю.

Мстислав пригласил всю команду на вечернее чаепитие в столовую у Художников. Двадцать пять лет красавцу сегодня.

- Передай ребятам, чтобы приходили. И Анечку обязательно возьмите. - чуть виновато просит юбиляр.

Чует свою вину за поражение. А у нас жизнь весёлая - то банкет, то ресторан, то чаепитие. Попёрло - так попёрло. А из Любочки выйдет жена-тигрица. Такие в девяностые на себе семью тащили и мужа интеллигента-хлюпика. Хотя она вряд ли даже по любви за хлюпика пойдёт. Это скорее участь идеалистки-Кати...

Утром позвонил Изотов:

- К десяти ноль-ноль быть в штабе в приёмной. Какая тренировка? Вы же вчера играли. Футбольная? Засунь её себе в жопу. Чтобы был как штык.

И не поспоришь. Дело государственной важности.

Пришёл. Дал подписку о неразглашении. Посмотрел на мой свежий лейтенантский приказ. Сижу, жду.

Чую драть будут за эти звёзды, как сидорову козу.

Заходят Василий Иосифович и незнакомый генерал-майор. Сталин секретарю, проходя в кабинет:

- Чаю нам с бутербродами. Георгий Агеевич только из Ярославля прилетел. (мне). Есть, что сказать? (киваю). Чего встал. Заходи.

Генералы повесили шинели. Сели за стол. Отхлебнули чайку. Я сижу, как истукан, смотрю на портрет вождя народов, пока его сын чаи гоняет. Тут, согревшиеся генералы уставились на меня. Я, приняв бодро-придурковатый вид, встал и как учил Изотов произнёс:

- Разрешите доложить?

- Это, Жора, у меня помощник-лейтенант. Как контузию получил - стал сказки рассказывать. Ты не смейся. Сказка ложь - да в ней намёк. А у этого намёки косяками прут только записывай. Готов Жора? А ты (мне) по существу давай. Без этого ( помахал ладонью в воздухе).

Эх. Поехали.

Вдыхаю-выдыхаю:

- Я - командир авиакорпуса. ( Генералы переглянулись ). Разведка сообщила о появлении вражеских истребителей на расстоянии 200-250 километров от прикрываемого объекта. Радары ПВО сообщили: более двухсот целей, скорость 450-500, идут эшелонами по высоте. Даю команду: всем кроме дежурной эскадрильи - взлёт на перехват бомбардировщиков. Сам тоже взлетаю. Мы выходим на цель с превышением. Нас - пятьдесят. Их истребителей всех мастей - двести и двадцать огромных бомбовозов. Даю команду: атакуем на форсаже через две минуты со стороны солнца, работаем парами по большим без сковывания малых, удар-разворот на максимальной снова удар по большим, отход по команде, время пошло.

Наливаю воду в стакан. Жадно выпиваю, продолжаю:

- Из пушек расстреливаем бомберы, и маневрируя разворачиваемся. Их истребители дав бесполезный заградительный огонь не успевают за нами. Скорости - нет. Второй удар. Половина больших падает, ещё несколько дымят. Все оставшиеся бомберы разворачиваются в сторону моря под прикрытие своих кораблей. Мы уходим отрываясь от их истребителей на свой аэродром под прикрытие дежурной эскадрильи. Итог атаки: сбито двенадцать огромных бомбардировщиков и четыре истребителя противника. Наши потери - один МИГ.

Тишина. Генералы задумчиво смотрят на стол пытаясь ещё раз увидеть скоротечный рисунок боя. Тут Сталин встрепенулся:

- Ну, что Лобов? Как тебе мой лейтенант-медиум? Подкинул идеи?

- Интересно, - говорит Лобов, - это что же... тактика немецких асов? Клюнул, и ушёл?... А, ты знаешь, может получиться. У МИГов новых скоростёнка то ого-го, И пушки издалека бьют. А уж попадут, так дырища будет... А почему наших пятьдесят, если корпус. Ах, да - война. Повыбивали. Так нужно заранее замену на Дальний Восток пригнать. Сколько? Сейчас посчитаем.

Довольный Сталин берёт коньяк, кривится, вероятно вспомнив про совещание, ставит обратно, и говорит мне:

- Ну, всё. Дальше без тебя. Свободен.

Я ничего не придумал. Картину этого боя я прочитал в перестроечные времена сначала в популярном журнале "Авиация и космонавтика". Затем описание боя перекочевало на страницы газет, журналов и книг. Так, что кроме меня о чёрном дне американской авиации знали тысячи советских людей. Про наше участие в Корейской войне до перестройки было не принято рассказывать в газетах и вещать по ТВ. Как и про наше участие в других заграничных войнах. Меня удивляло, как наши штабы проспали высадку десанта в тылу у северных. Это как второй раз рядышком слона не заметить. Первый - в сорок первом. В Корее мы с китайцами бились за северных, а за южных войска ООН со всего мира. Молодёжь "демократической" России часто не понимала за что нас так не любят в мире. А вот за это и не любят. Что мы как и американцы учили других, как нужно жить. И полемика плавно переходила в кровавую драку. Одни против всех - привычный для нас расклад.

Пока шёл к общежитию вспомнил военное детство, родной посёлок Синявино. На высотах вокруг которого погибли десятки тысяч наших солдат, защищая ленинградскую "дорогу жизни". Вот и в Корее такая бойня будет. Американский напалм ходом пойдёт. В небольшой стране погибнет больше миллиона корейцев и китайцев.

Изотов, объяснил где получить форму (я в последнее время её часто получаю), в бухгалтерии пересчитали жалование, добавив за звание и пайковые. Из общежития позвонил трэнэру Джеджелаве. Объяснил причину неявки. Тот мрачно ответил: "Разбэрёмся".

Столкнулся в коридоре общаги с Абрамяном. Тот сразу запел:

- Юра, где стенгазета. Уже февраль. Ты мне все показатели портишь.

Показатели. Они при развитом социализме стали визитной карточкой бюрократов. В Москве и окрестностях приписывали ещё по божески, а на Кавказе и в Средней Азии при рисовании показателей выделывались друг перед другом как в ресторане армянин с грузином в фильме "Мимино"...

Сижу, рисую. Ватман размером А1 расчерчен на прямоугольники. Вот место под заметки на двойных тетрадных листочках. Обвожу контур прямоугольника цветным карандашом. Тут передовицу из "Правды" приклею. Тут рисунок или коллаж из журнальных фото... О, да у меня журналы от прибалтов остались. Привлекаю для коллажа вернувшегося с тренировки Васечку. Он берет клей, ножницы, журналы и бормочет под нос:

- Вот хоккеисты стоят на вбрасывании. Подходит? О, а тут девушки. Вот это буфера!!! Всё!!! Я в туалет на минутку.

- Журналы куда попёр?

- Я на минутку. - отвечает из коридора колобковский голос.

Рисую гуашью пафосное название придуманное Абрамяном. " Сталинские соколы на боевом посту ". Сочиняю поздравление ко дню теперь уже не Красной, а Советской армии. Анечка перепишет начисто. У неё почерк красивый. Я хоть и отказался от неё во имя советского спорта, но порой от заигрываний с нею соседского Ромео спирает в груди. А эта веселушка, дав любителю "яблочек" дежурный подзатыльник, учит его, как старшая сестра:

- Васечка, кругом столько прекрасных девушек.- говорит она разводя руки в стороны, - А ты у нас и спортсмен, и комсомолец, и красавец.

Колобок, прям, "кавказская пленница" мужского рода.

Мой сосед при этом смотрит на углы комнаты где по словам Пилюли его ждут прекрасные девушки. Никого не видит. И, залившись краской от смущения, мямлит стишок, что нравиться Пилюле:

Среди миров, в мерцании светил

Одной Звезды я повторяю имя...

Не потому, чтоб я её любил,

А потому, что я томлюсь с другими.

Аня подходит к нему, обнимает, и говорит:

- Васечка, ты мне как брат. Не расстраивайся...

Мои лирические воспоминания резко прерываются. Со скрипом открывается дверь, влетает Колобок и прячет журналы под подушку. Слышен крик тёти Клавы откуда-то снизу:

- Что ж ты, Колобков, за изверг, полчаса в туалете сидел. Гришенька, стучал-стучал, чуть не обделался...

Полчаса прошло? Быстро летит время.

Пришедшая Анечка переписала текст для стенгазеты. Всё вклеили, остался колобковский коллаж. Вася хотел втихарца провернуть диверсию. А как ещё назвать появление полуголой девицы в печатном органе общежития сталинских лётчиков. Этот весёлый имбецил на фото хоккейного вбрасывания приклеил наклонившуюся в сторону "хоккеиста-соперника" - мамзель с шикарным задом и не менее шикарным бюстом. Из одежды на даме были трусики, бюстгалтер и коньки (мастерски нарисованные начинающим художником). Клюшка у дамы получилась кривоватой, видимо рука художника дрогнула от созерцания шикарных форм... Пилюля смеялась до слёз. Попросила не разрывать "Васечкину картину", а отдать ей на память. Коллаж Колобку пришлось переделывать.

Подруга ускакала переодеваться к дню рождения. Мы с Васечкой озаботились подарком. Прошлись по общаге. Сторговали наш довоенный лётный шлем почти новый и трофейный немецкий складной нож.

- Я пастой ГОИ лезвие и вилку-открывалку почищу, и будет, как новый, - говорит мне местный шлифовальщик, доставая из своего чемодана чистую бархотку и кусок зелёной пасты...

Достаю из пачки "своих" спортивных журналов и газет итальянское довоенное издание. La Gazzetta dello Sport 1929 года. На обложке актриса-гонщица Мими Аймлер. Пытаюсь разобрать текст. Тысячемильная гонка. Одна без механика. Надёжный автомобиль Lancia Lambda. Там, на следующих страницах и про футбол есть. Думаю, Мстиславу понравиться.

Нагреваю на примусе утюг. Привык к электрическому, а нету. Мочу водой кусок простыни, и глажу на столе брюки. Колобок гипнотизирующе смотрит на дырку в своём носке, но та не затягивается. Гарри блин Поттер. Берёт иголку, снимает носок и начинает ловко штопать.

Идём к Художникам. Эти двое щебечут ниочём и похахатывают. А я смотрю, как идущая впереди навстречу женщина тянет салазки с лежащим пацанёнком. Тот, лёжа в салазках на пузе, раскинул руки, смотрит на мелькающий перед лицом снег, и гудит.

Наверное, на бреющем идёт.

Заходим. Раздеваемся. Наблюдаем процесс дарения подарков. Именинник, выслушав поздравление, достаёт дар на всеобщее обозрение.

А здесь похоже кошельками родителей меряются...

Мы с нашим сверхскромными подарками пристраиваемся в конец очереди. Пилюля явно комплексует из-за своего бедного прикида. Шепчу ей на ухо: " Ты здесь самая красивая." Она, покрывшись румянцем, смотрит на меня с благодарностью. А я рассматриваю нашу "золотую" молодёжь. Она сильно отличается от виденной мной в 70-80-е. Здесь не принято зарываться, кичиться своей самостью, устраивать пьяные дебоши (сыновья Сталина и Хрущёва - редкое исключение). За выходки и проступки детей, Сталин часто строго спрашивал с родителей. Помню, дело детей элиты, основавших во время войны нацистскую организацию " Четвёртый рейх". Дети сидели после ареста в тюремном изоляторе, на допросах свалили всю вину на погибшего товарища и получили год высылки из Москвы. Легко отделались.

Основная часть молодой элиты получала хорошее образование. Многие из "золотых" детей стали впоследствии крупными руководителями, работниками науки и искусства. Но, они с юности поняли свою "особенность" и не очень стремились контактировать с "простыми" парнями и девушками "от сохи". Вот в такую "золотую" компанию мы и попали.

Знакомьтесь, - говорит Мстислав, представляя нас последней группе гостей спортсменами ВВС и будущей студенткой-медиком.

Девушки, улыбаясь представляются:

- Рада Аджубей, студентка МГУ.

- Майя Каганович, архитектор.

Пижонистый парень, щурясь от света лампы, говорит нам с Колобком:

- А я, возможно, скоро буду брать у вас интервью. Стажёр спортивного отдела "Комсомольской правды" Алексей Аджубей.

Не имей сто друзей, а женись, как Аджубей. Это же политбюровская родня. Едрить-колотить.

Звонит телефон. Юбиляр берёт трубку:

- Да. Спасибо Светлана. В ресторан? Нет не могу. Мы сейчас начнём праздновать. Что? Вы приедете? Записывать? Ты с мужем, Артём с женой, Света Молотова с мужем, Таня Фрунзе, Серго Берия и лётчики Лев Булганин и Степан Микоян. Что? Через полчаса? Конечно подождём.

Мстислав тупо смотрит на телефон. Рада, развеселившись, констатирует:

- Заседание Политбюро ЦК ВКП(б) объявляю открытым.

Захлопала одна Майя Каганович. Остальные в полном ауте.

Подошла из столовой в белом халате старшая сестра Мстислава - Ольга. Выслушав, неунывающую Раду, сестра именинника, хлопнув в ладоши, по-военному распорядилась:

- Мстислав, вызывай маэстро Каца и директора столовой. Мероприятие получает высшую категорию сложности. Девочки, если хотите помочь, надевайте халаты, и со мной строгать салаты и чистить картошку. Мальчики, тащите из подсобки ещё три стола и стулья. Что смотрим? Поехали!

Прибежал взволнованный Кац, бережно держащий завёрнутую в шаль скрипку. Накрыли скатертями новые столы, поставили приборы. С улицы вваливается толпа. Встречает невозмутимая Ольга.

- Слушатель военно-воздушной академии майор Микоян для вручения подарка прибыл.- весёлый лётчик достаёт из корзины жаренного поросёнка на блюде, - ещё вчера хрюкал. Доклад закончил.

И, цокает каблуками по-изотовски. Как бы невзначай, расстёгивает шинель, демонстрируя два ордена и несколько медалей.

- Доклад приняла лейтенант разведбатальона девятнадцатого стрелкового корпуса Ольга Строева. - и сестра юбиляра, расстегнув халат столового работника, демонстрирует два аналогичных ордена и медали.

- О. а вы тут знакомитесь уже, - вещает старшая (судя по вытянувшемся лицам многих присутствовавших) ввалившейся компании.

Знакомится и здоровается со всеми, протягивая руку и коротко говоря: " Светлана" или "Здравствуйте".

Когда услыхала про клуб ВВС при знакомстве с нами, заулыбалась и сказала:

- А, "васины соколы".

Балерину-красавицу Ольгу Лепешинскую Светлана Сталина обняла и сказала:

- Привет, Лёша. Ты как всегда - очаровательна.

- Не называй меня так, - притворно обиделась звезда балета, - Я чувствую себя снова маленькой девочкой...

Из пришедших ранее подошли знакомится партработник Пётр Демичев с женой Марией, второй комсомольский секретарь Александр Шелепин с женой Верой, художники Мыльников и Булгакова, студент Георгий Данелия с невестой Ириной Гинсбург, инженер-конструктор Башир Рамеев и наша футболистка Любочка в офигенном вечернем платье.

- Заносите подарок,- распоряжается дочь вождя народов.

Сын Жданова и приёмный сын Сталина заносят судя по весу тяжеленный ящик с надписью - магнитофон "Днепр-1".

- Перед Новым Годом в ГУМ завезли, - делится информацией Юрий Жданов, он же муж Светланы Сталиной и он же сын недавно умершего члена Политбюро Андрея Жданова.

- А давайте уже пойдём за стол, - произносит, слегка покачиваясь, старший лейтенант Лев Булганин, и подняв сумку вверх, гремит бутылками.

- Проходим, проходим, - повторяет гостям Мстислав, а нам с Колобком кивает на ящик и на дверь подсобки.

Ну вот. Получай деревня трактор. Опять припахали.

Обе Светы - Сталина и Молотова, как находящиеся в положении дамы, постоянно подкидывали мужьям вводные. То. столы нужно в кружок переставить, чтобы разговаривать со всеми, то подстелить мягкое на стул, а то сидеть жёстко, то мел им подавай, то варёные яйца. Колобок и Пилюля смотрели на это квадратными глазами. А я усмехался про себя, вспоминая жёнушкин суп с конфетами, мороженное с чесноком, нюхание хозяйственного мыла и выхлопных газов нашей машины из прошлой жизни...

Когда Вася потянулся к бутылке водки - я на него так глянул, что он быстро налил себе "Боржоми". По краю ходим. За дверью и по углам здесь стоят с десяток телохранителей которым завтра отчёты рисовать. Маэстро Кац что-то потихоньку наигрывает на пианино. Типа для улучшения пищеварения. Молча мечу пищу, не чувствуя вкуса. Постепенно адаптируюсь и вникаю в ведущиеся разговоры.

Светлана Сталина обращаясь к Амайе, жене своего брата Артёма:

- А правда, что твоя мать придумала вот это, - Светлана поднимает правую руку согнутую в локте вверх и сжимает кулак...

- Нет. Это было приветствием немецкого "Рот фронта". - отвечает дочь Долорес Ибаррури. - Она придумала наш клич. "Но пасаран."

- А вы музыканты? - обращается ко мне набравшийся Лев Булганин, не переставая ковырять вилкой в тарелке, - Исполните-ка нам что нибудь эдакое, - крутит в воздухе столовым прибором и ржёт.

Смех подхватывают другие. Кладу ладонь на ладонь нервно дёрнувшейся и готовой разрыдаться Пилюли.

Вы хочите песен их есть у меня.

Встаю. Беру гитару. Вижу обеспокоенный взгляд Каца из-за непоняток. Встаю, чтобы все видели. Кто то отложил вилки и смотрит, кто-то продолжает есть и разговаривать.

Смотрю на испанку, и начинаю песню нашей преподавательской агитбригады. Мы столько раз её репетировали, а потом пели, что слова записались в мозг намертво...Эль пуэ́бло уни́до хама́с сэра́ венси́до - Песня чилийского поэта и композитора Серхио Ортеги

Амайя встаёт после первого куплета, прижимает левую руку к сердцу, а правую поднимает в уже показанном жесте. Подпевает в припеве. Встаёт Пилюля, тоже подняла руку, подпевает, повторяя припев. Обе плачут, хотя наша не понимает слов.

- Моя мама говорила бойцам, уходящим на бой с франкистами: " Лучше умереть стоя, чем жить на коленях." Эта песня об этом...- говорит, чуть успокоившись, Амайя, - А ещё я вспомнила брата Рубена. Его не сломил вражеский плен. Он погиб за свою новую Родину под Сталинградом.

- Я тоже был в плену, а потом сражался, - встает сын Сталина Артём, и обняв жену говорит, - за Рубена Ибаррури.

- За Тимура Фрунзе, - встаёт Серго Берия, глядя на Татьяну Фрунзе.

- За Володю Микояна, - говорит Лева Булганин, кивая его брату Степану.

- За Лёню Хрущёва, - Степан кивает заслезившейся Раде.

Встаёт Светлана Сталина. Посмотрела в сторону на охрану. И глядя на фужер, словно преодолевая какой-то барьер, произносит:

- За моего брата Якова Джугашвили...

Подпольщики города Николаева захватили в плен немецкого офицера Швальдера. Он сообщил очень важные секретные сведения, которые нужно срочно передать на Большую землю. Но как это сделать? По радио — невозможно: текст шифрованной телеграммы может попасть в руки врагов. Ответственное задание перебраться через линию фронта и доставить пакет главнокомандующему поручают двум юным разведчикам Вите Остапенко и Шуре Гончару…