Итоги непальской революции. Часть 3
Часть 3: Лидеры
“Прачанда был мастером тактики, прагматичным политиком, харизматичным, но таинственным лидером, агитатор и главнокомандующий, все это в объединилось одном человеке ”.
Битвы за новую республику: современная история Непала
Командующий - “Если бы мы не пошли на компромиссы, все закончилось бы гораздо хуже”
Интеллигентного вида человек в синем костюме и галстуке, сидящий на кожаном диване, едва ли может напоминать тот устрашающий образ таинственного военного лидера маоистов. Шестидястиоднолетний Пушпа Камаль Дахал, более известный под партизанской кличкой прачанда, председатель Коммунистической Партии Непала (маистко-центристской) и текущий премьер-министр Непала. Он возглавлял маоистов во время войны и десятилетия жил скрываясь.
Но в 2006-ом году, он принял идею мульти-партийной демократии, подписав мирное соглашение. Теперь он объясняет изменения тактики своей партии так: «Борьба необходима, но форма борьбы должна быть мирной и демократической».
Но спустя 10 лет после окончания войны надежды миллионов непальцев, веривших маоистами, уступили место пессимизму и недоверию, поскольку их требования относительно серьезных изменений в экономической и политической структуре остаются неудовлетворенными.
Этнические меньшинства, такие как мадхеси и тхару, говорят, что новая конституция, принятая в сентябре, игнорирует их требования и что маоисты предали их.
С холмистых земель района Ролпы стартовала маоистская революция
Но прачанда защищает позицию своей партии по поводу конституции: “Вопрос конституции - республиканизм, федерализм и секуляризм и права маргинализированных народов; все эти основные проблемы были рассмотрены в новой конституции », - говорит он, добавляя, что в конституцию можно по-прежнему внести поправки, чтобы рассмотреть жалобы тех, кто не удовлетворен текущим положением.
прачанда получил должность премьер-министра Непала второй раз в июле.
В 2008 году маоисты, которые доминировали в первом Конституционном собрании (КС), уничтожили монархию на первом заседании и объявили Непал светской республикой. Но с тех пор изменения в жизни республики, похоже, закончились.
«Новая демократическая революция должна была разбить феодализм и империализм, но мы не смогли полностью разбить феодализм», - признает Прачанда.
Лидера маоистов обвиняют в компромиссе по ряду требований партии времен войны. Но он говорит: «Если бы мы не пошли на компромисс, подписав мирное соглашение и пошли на выборы, коммунистическое движение могло бы быть саботировано или все могло закончиться еще хуже».
Бывший партизанский лидер, который когда-то вел простую жизнь на холмах Непала, подвергся критике за то, что якобы приобрел вкус к роскоши после войны.
Его особняк в престижном районе Лазимпат в Катманду охраняется коммандос из той же армии, которую он возглавлял в течение 10 лет.
Родившийся в нижнем слоях среднего класса, высшей касты брахманов, в районе Каски, Прачанда когда-то мечтал вступить в Королевскую Непальскую армию после окончания среднего образования. Но вместо этого, он поступил в сельскохозяйственный колледж в Читване. Там он оказался под влиянием трудов Маркса, Сталина и Мао. Он стал учителем, и как многие из его товарищей, присоединился к коммунистическому подполью, борющемся против феодализма в Непале. В 1979 году он оставил свою преподавательскую работу и стал заниматься только политикой. Семь лет спустя Коммунистическая партия Непала (Машал), членом которой он являлся, начала вооруженное восстание против правительства. Но с такими силами и очень небольшим опытом подобных действий, восстание потерпело неудачу.
Киран, тогдашний лидер партии, подал в отставку в 1989-ом году и назначил Прачанду новым лидером.
Когда прачанда стал лидером, партия считалась маргинальным политическим игроком. Но его организаторские способности и революционная риторика помогли сагитировать тысячи непальцев, особенно из этнических меньшинств.
«Было понимания того, что все эти маргинальные этнические и культурные группы просто отсутствовали в государственном управлении», - объясняет Адитья Адхикари, автор «Пуля и избирательный бюллетень: «История маоистской революции».
Адикхари утверждает, что маоисты использовали исторические сложившееся недовольство этнических меньшинств Непада, которые другие демократические партии не признали.
Вдохновленные партизанами Сияющего Пути (боевое крыло Коммунистической партии Перу), маоисты начали войну 13 февраля 1996 года. В то время у них было всего два винтовки, которые ЦРУ поставили тибетским мятежникам еще в 1961 году.
В 2012 году Киран рассказал журналисту и автору Прашанту Джа, почему он выбрал Прачанду, чтобы заменить его на этом посту: «Я увидел в нем талантливого молодого революционера.”
Но после войны, у Прачанды появились серьезные идеологические разногласия с его бывшим политическим наставником Кираном, который, в итоге, покинул партию в 2012 году. Лидеру маоистов удалось собрать отколовшиеся фракции только в мае этого года.
Находясь под сильным влиянием китайского лидера Мао Цзэдуна, Прачанда придумал свою собственную идеологию, под названием «Путь Прачанды», которая была принята в качестве официальной партийной линии в 2001 году. Но его переход от ведения успешного вооруженного восстания к беспорядочной и напрямую раскольнической политике в Катманду было каким угодно, но не гладким.
Площадь Дарбар в Катманду была построена во времена династии Малла в 15-ом веке
Он стал премьер-министром после первых послевоенных выборов в 2008 году, но его решение уволить тогдашнего командующего армией привело к тому, что его сняли с поста в следующем году. Многие из них считали, что две самые неотложные задачи, стоящие перед новым правительством - урегулирование судьбы тысяч маоистских партизан и написание новой конституции, ушло на второй план. Вместо этого Прачанда и его партия втягивалась в один спор за другим.
В 2013 году, когда были проведены вторые послевоенные выборы Конституционного собрания, маоисты проиграли.
«Если бы Прачанда сосредоточился на попытке закончить мирный процесс в стране, а затем работал бы только над конституцией, он бы занял свое место в истории», - говорит Прашант Джа. «Их ошибка заключалась в том, что они открыто вступили в политическую дискуссию. И проиграли её. В чем была причина увольнения командующего армией? »- спрашивает он.
Маоисты может и в упадке, но Прачанда верит, что это временно.
«Реализация конституции и инициирование процесса экономического развития - наш главный приоритет», - говорит он.
Идеолог - “Непал будет самой развитой страной в Южной Азии”
4 февраля 1996 года лидеры маоистов Бабурам Бхаттари и Памха Бхусаль встретились с премьер-министром Шер Бахадуром Деубой в Катманду. Они передали письмо, содержащее 40 требований от партии, и назначили 17 февраля в качестве крайнего срока для правительства, чтобы принять их или маоисты начнут войну. Но за четыре дня до истечения крайнего срока, маоисты устроили серию нападений на полицейские посты в Непале, начав, таким образом, десятилетнюю войну.
«Маоистская партия стала машиной войны против старого феодального самодержавного государства», - объясняет Бхаттари, который был теоретиком и идеологом маоистской партии во время войны, из своей резиденции в районе Лалитпура долины Катманду.
Бабурам Бхаттари покинул партию маоистов после того, как в прошлом году была принята конституция
Как и многие его товарищи, Бхаттари был глубоко обеспокоен нищетой, экономическим неравенством и массовой неграмотностью в стране.
Через два года после начала войны Бхаттари написал статью «Политико-экономическое обоснование народной войны в Непале», в которой он критиковал крайне неравное распределение земли и повальную бедность.
Установление новой демократической социально-экономической системы и создание нового государства, писал он, есть цель войны.
Добились ли они этих целей? «Я думаю, что что-то мы смогли выполнить, но и не смогли добиться решения некоторых вопросов. В целом, я думаю, что это было позитивное событие в истории Непала », - размышляет Бхаттари.
«С принятием новой конституции в Конституционном собрании и объявлением страны федеральной демократической республикой большинство политических требований было выполнено», - поясняет он, добавив, что «экономическая часть революции еще не завершена».
После чтения коммунистической литературы Бхаттарай начал свой долгий путь политического активиста коммунистической партии. Он родился в 1954-ом году, в том же году, что и Прачанда, в районе Гурка, в бедной семье крестьян-брахманов. Образование тогда было главным образом привилегией городской элиты, но ему посчастливилось попасть в христианскую миссионерскую школу.
Бхаттари, блестящий ученик, получил стипендию на изучение архитектуры в индийском городе Чандигар. Он закончил свою диссертацию в Нью-Дели, где познакомился с женой и своим будущим товарищем Хисилой Ями. В 1986-ом году, в университете Джавахарлала Неру в Нью-Дели, он закончил свою докторскую диссертацию по философии. Его докторская диссертация называлась “Природа недоразвитости и региональные структуры Непала: марксистский анализ” - стала политическим и экономическим манифестом для «Народной войны».
Пока он жил в Индии, он организовал всеиндийскую ассоциацию студентов-непальцев.
В 1991-ом году, когда после ряда уличных протестов, король Бирендра возродил непальскую демократию, Бхаттари стал лидером Самюкта Яны Морча - официальной части партии маоистов.
Прачанда же, тогда еще не особо известный, обозначил военную стратегию маоистской партии. После начала войны оба переехали в соседнюю Индию и вернулись только на последней фазе конфликта в 2004-ом.
Во время войны Бхаттари стал также пресс-секретарем партии в прессе Непала. Бхаттари считал, что монархия является основной проблемой страны. Его публичное противодействие многим идеям Прачанды, таким как общения с монархической верхушкой во время войны, а не укрепление союза с традиционными демократическими партиями, не понравилось партийному руководству.
В 2004-ом году он был отстранен от партии и помещен под домашний арест, якобы по воле Прачанды. В следующем году маоисты потерпели крупную военную неудачу в селе Хара района Рукум. Потери заставили Прачанду замириться с Бхаттари. В октябре 2005-го года маоисты собрались в Чунбане в района Ролпа, где политическая цель партии изменилась с установления народной республики, на установление демократической республики, в соответствии с идеями Бхаттари.
Прачанда был человеком действия, а сила Бхаттари была в его глубоком понимании социально-экономической ситуации в Непале. Вместе они совершили одну из самых успешных революций современности. «Сложились отношения сотрудничества и конкуренции, отношения, в которых оба постоянно возмущались отдельными качествами друг друга, но признавали, что дополняют друг друга», - пишет Прашант Джа.
Бхаттари был одним из ключевых участников переговоров по мирному соглашению 2006-го года, и именно в его бытность премьер-министром был довершен процесс мирной интеграции маоистских бойцов. Он был министром финансов в первом маоистском правительстве, которое возглавлял Прачанда. И когда новая конституция страны была принята под его председательством, он признал, что этнические и культурный меньшинства не получили ничего. Он публично высказался в поддержку возмущений мадхеси по поводу конституции, когда большинство партий либо ушли от ответа, либо прибегли к националистической риторике. Бхаттари покинул маоистскую партию после принятия конституции, подчеркнув, что самой большой проблемой, стоящей перед Непалом, является экономическое процветание.
«Чтобы добиться экономического развития, маоистская программа не очень подходит, учитывая нашу национальную и международную ситуацию», - объясняет он, глядя на портрет Ленина в своей гостиной: «Окончательная победа будет нашей».
Бхаттари сформировал новую партию под названием «Ная Шакти» (Новая сила), которая, по его мнению, «встанет на путь быстрого экономического развития».
«Хотя у нас есть сейчас определенные проблемы, но если нам удастся сагитировать часть людей и объединить их под знаменем новой альтернативной политической силы, через несколько десятилетий Непал станет самой развитой страной в Южной Азии», - заявляет решительно Бхаттари.
Хроникер - “Народная война была мечтой, которую маоисты воплотили в реальность”
В придорожном кафе в районе Чабахил, Катманду, Хагендра Сангрол сидит один за столом, курит и пьет чай.
Сангрол - ведущий марксистский литературный деятель Непала. Его книги, эссе и статьи, получавшие многие литературные награды, очень популярны и печатаются повсеместно.
«Меня вдохновил коммунизм и я начал писать», - объясняет он. «В начале я писал о далитах (неприкасаемых), бедных и отсталых», - продолжает он, пока тканевый козырек кафе выгибается на ветру.
От монархии эпохи Панчаята до возрождения демократии в 1990-х годах, и от вооруженного восстания маоистов до свержения короля в 2008 году - Сангрола задокументировал все.
Он написал 14 книг, включая три новеллы о жизни внутри кастовой системы Непала.
Он также перевел на непальский марксистскую литературу, в том числе произведения Мао, которые вдохновили тысячи молодых непальцев, особенно представителей из угнетенных каст.
В своей книге Прашант Джа пишет, что Прачанда говорил: «Брат (Сангрола), мы выросли, читая твои работы».
Сангрол родился в 1946-ом году в районе Панчхар в восточном Непале, и в 1967-ом году переехал в Катманду, чтобы продолжить учебу. Именно там он впервые был вовлечен в анти-монархическую деятельность.
Его интерес к марксизму развивался по мере общения с другими молодыми левыми. Такие глобальные события, как война во Вьетнаме и опыт коммунизма в России и Китае, сформировали его взгляды.
Хагендра Сангрол перевел сотни коммунистической литературы на непальский
Он начал работать с Ниранджаном Говиндом Байдйей, старшим лидером коммунистической партии, который также руководил книжным магазином в Катманду. Начал свою деятельность в коммунистической партии работая с Ниранджаном Говиндом Байдой, одним из лидеров коммунистической партии, который также держал книжный магазин в Катманду.
Первый роман Сангролы, «Четана Ко Пахило Даак» («Зов первого сознания»), который он написал в 1971 году, касался темы коммунистической идеологии и революции.
С 1971 года он перевел 30 книг на непальский. Первым был роман Нгока Нгуена о Вьетнаме под названием «Деревня, которая не погибнет».
Большинство книг, которые он перевел, были русскими и китайскими революционными романами, сыгравшие важную роль в пропаганде коммунистической идеологии в Непале.
«Новая демократия Мао Цзэдуна стала священной книгой коммунистов Непала», - говорит он, добавив, что ленинско-маоистская литература впервые появилась в Непале - на хинди - из Индии. «На непальский коммунистическая литература была переведена гораздо позже», - объясняет семидесятилетний писатель.
Сангрол описывает, как коммунистическое вооруженное восстание в Индии (Восстание Наксалитов - террористического крыла маоистов Индии), повлияло на коммунистов Непала. «Кхадга Прасад Шарма Оли, бывший премьер-министр Непала, пришел из этого движения в 1971 году», - говорит он.
Его роман 1999 года «Юнькирико Санге» («Музыка светлячков») изобразил отношения между далитами (неприкасаемыми) и высшей кастой Непала в эпоху Панчаята. Роман восхваляли в литературных кругах, но маоисты приняли его холодно.
«Юнкирико Санге был о тяжелом положении далитов», - объясняет он. Но маоисты считали, что там слишком приукрашена помощь неправительственных организаций Непала далитам.
“Кажется, что это было написано специально, чтобы высмеять марксизм, коммунистическую партию, классовую борьбу, народное сопротивление и революцию” - написал тогда Прачанда о книге. Но Сангрол настаивает, что коммунисты даже не задумывались тогда о повседневных проблемах народа, такими как здравоохранение, образование и работа.
“Они говорили только о большой политических перспективах. Коммунисты хотели захватить государство, и считали, что после этого все проблемы решаться сами собой”, - говорит он с улыбкой. Но тут же добавляет - “Коммунистическая партия и её массовая работа с населением помогло массам начать осознавать свои права”.
Несмотря на теплые отношения со многими коммунистами и маоистами, он никогда не колеблется в их критике. “Я никогда не присоединялся к какой-либо партии. Всегда пытался смотреть со стороны. Вот почему я имею возможность критиковать коммунистов” - объясняет он. «В некоторых местах меня называют другом Бабурама и Прачанды. Они думают, что я тоже маоист.” - говорит он, улыбаясь.
Но в своей долгой карьере писателя и активиста Сангрол всегда был на более умеренной стороне - и за это постоянно подвергался критике со стороны маоистов. “Я никогда не был слишком радикален в своих идеях, наверное, поэтому я и выжил как писатель», - размышляет Сангрол.
Тем не менее автор признает серьезный вклад маоистов. “Много изменилось в Непале” - говорит он. “Народная война была мечтой, которую маоисты воплотили в реальность”.
«Далиты, тхару, адиваси, мадхеси и тысячи женщин из других каст поднялись против государства в борьбе за свои права, что они никогда раньше не могли даже помыслить. Но Сангрол считает, что маоисты забыли про свои идеалы, после прихода к власти.
«Маоисты больше не маоисты», - заключает он. «Они националисты».
Перевод Романова Александра
А в Иране-то вон чего! Однако с Новым Годом.
"Про"кремлевские СМИ пока не освещают, как я понял эти события, но либероидные хором подключились и в унисон поют о том, что это не цветная революция.
Как-то вот возникает теперь сомнение, ведь никто еще и не задал подобного вопроса, а тут сразу и ответ.
Клим Жуков про рождение революции: от поражения 1907 к победе 1917 года. (Часть 8)
Хронометраж:
1:01 – Существует распространенная иллюзия, что революции происходят только в городах
4:04 – Крестьянские волнения в 1902 году
8:26 – Крестьяне все чаще выходят за рамки экономических требований
9:55 – Тактика крестьян во время крестьянских волнений
17:24 – Пропагандистская работа на селе
19:34 – О необходимости реформ в деревне
26:12 – Правительственные войска ведут себя, как на оккупированной территории
39:20 – Про Столыпина
43:00 – Октябрьский манифест и Дума
49:55 – Крестьянские бунты напрямую обусловили армейские бунты
52:17 – Революция идет на спад, наступление реакции, Дума второго созыва
1:05:49 – Литерные поезда
1:08:11 – Крестьянству удалось добиться послаблений
1:09:27 – Программа Столыпина
1:23:22 – Демографическая ситуация на селе
1:30:48 – О словах Столыпина про 20 лет покоя для России
1:36:20 – Революция 1905-1907 годов принесла рабочим и промышленности несомненные люсы
1:41:14 – Сколько стоило приготовить обед
1:46:04 – По поводу жилья
1:55:37 – О церкви
1:59:58 – Обстановка в России накануне империалистической войны
2:04:13 – Ленский расстрел
2:11:33 – Начало империалистической войны
2:22:34 – Крестьянам, призванным на фронт не объясняли, зачем нужна эта война
2:24:54 – Про дезертирство
2:27:01 – О продразверстке
2:28:36 – Важные выводы
--------
Продолжение моего любимого цикла о рождении и развитии революций, на примере революции в России. Надо будет книгу купить, как Клим ее допилит.
Всем приятного просмотра!
Александр Пыжиков о заговоре Нобелей против Российской империи
Я просто оставлю это здесь
Есть такое понятие - исторический процесс.
Сколько бы кремлеботы не рукоплескали текущим событиям, всё придёт к своему закономерному окончанию.
Хотелось бы, чтобы в неких списках остались все эти деятели культуры, спорта, гос.власти, что яростно поддерживали этот тоталитарный режим.
Люстрация - это необходимость. Она будет неизбежна. Она была необходима еще в 1991г., чтобы лишить этих ГБшных "серых" всяких возможностей. Это было упущено, но теперь будет совершенно необходимо к осуществлению. Иначе "черные" будут на нашем пороге уже завтра.
Итоги непальской революции. Часть 1
Студент-боец - “Я готов сражаться снова”
В предместьях столицы Непала, Катманду, живет женщина в бедном, обитом железом доме, посередине овощной фермы, который она делит с двумя бывшими товарищами по оружию.
Весна только наступила, и цветы начали распускаться на полях, над которыми возвышаются заснеженные шапки гор. Взгляд Шармы Рекхи падает на горы. Она давно должна быть мертва. Во время 10-летнего восстания маоистов, за её голову была назначена награда.
Правительство объявило, что заплатит 10000$ любому, кто доставит её живой или мертвой.
Но ей повезло, она избежала ареста и смерти в отличие от почти 16000 человек, что были убиты во время боевых действий с 1996 по 2006 год. Гражданская война в Непале началась в 1996 году, когда народно-освободительная армия, возглавляемая маоистами, выступила против государственной армии. Рекха был челеном НОА (народно-освободительная армия (eng. PLA))
Но оружие, которая она использовала, передано правительству, в рамках утилизации устаревшего оружия, начавшейся после войны. А руководители партии, за которую она сражалась, сидит теперь в одном правительстве с теми, против кого она боролась.
Рекха Шарма, бывший боец НОА, теперь фермер в пригороде Катманду.
Тем не менее, вера Рекхи в коммунистические идеалы, вдохновившие её на борьбу, остается твердой. “Если надо, я готова сражаться”, говорит она. Два бывших товарища по оружию, с которыми она сейчас живет - женщины того же возраста, кивают в согласии.
Как и сотни других, эти женщины были вовлечены в революцию потому, что они увидели возможность бросить вызов патриархальной системе, считавшей их хуже мужчин.
Около трети бойцов НОА были женщины.
Мемориал возведенным в честь погибшего в 2001-ом полицейского. Она находится на руинах первого уничтоженного маоистами полицейского поста. На этом месте началась революция.
Рекха, Тика Бастола, как её звали до вступления в НОА, родилась в высшей касте брахманов. Её отец, бывший солдат армии Непала, был коммунистом. Еще в детстве его идеи вдохновили её.
Когда началась война, она, будучи студентом университета, присоединилась к маоистской “Оперативной группе долины Катманду” - позже, большое количество членов группы будет убита, замучена или просто “исчезнет”.
Она восхищалась Мао Цзэдуном, лидером китайской коммунистической партии, от идей которого Единая Коммунистическая партия Непала (маоистская), также известная как ЕКПН (М) (UCPN (M), черпала вдохновение. После того, как несколько фракций партии объединились в мае 1996-го, партия была переименована в Коммунистическую партию Непала (маоистско-центристскую) (КПН (МС)).
“С несправедливом государством обладающим оружием, можно бороться только оружием” - говорит она, глядя на далекие горы.
Для многих, гражданская война, называемая народной войной маоистами, была борьбой против дискриминации и угнетающей социальной иерархии, основанной на кастах, половой принадлежности, богатстве, расе, религии и даже на месте жительства.
Бойцы НОА в Хатткхоре, округ Навалпараси
Рекха встретила своего мужа, тоже бойца НОА, во время войны. Но после 10 месяцев их брака он был арестован и “исчез”. В этом она винит армию, которая, как полагают, стоит за большинством из 1400 случаев насильственных исчезновений людей, произошедших во время конфликта.
Рекху чуть было не постигла та же участь. Она вспоминает одну из ночей в 2001-ом, уже после того, как правительство ввело чрезвычайное положение, когда армия обнаружила её убежище в многолюдной долине Катманду. С выпрыгивающим из груди сердцем, она и её друг притворились, что они молодожены, наслаждающиеся поездкой в столицу. Солдаты поверили им.
Сегодня Рекха вспоминает не только жестокости войны, но и настоящее товарищество и любовь среди бойцов НОА. “Я горжусь своим мужем, он отдал жизнь за свой народ. Он храбрый человек” - отвечает она. Она все еще надеется узнать, что же случилось с ним и с массой таких же исчезнувших людей. “Даже если потребуется еще 50 лет, чтобы найти пропавших, мы готовы искать” - говорит она.
Учитель-солдат - “Мы устроим еще одну революцию”
В сотнях километрах от фермы Рекхи, в Гхорахи - одном из самых больших городов среднезападного региона Непала, Кеш Бахадур Бата Магар пытается сдержать волнение.
Он оживленно рассказывает, вспоминая войну, и его истории скачут вперед и назад во времени. Но все они ведут к одной точке - для него борьба не закончена.
“Мы устроим еще одну революцию, но она не будет такой же, как последняя Народная война” - говорит он.
Его партия, отколовшаяся группа маоистов, называющаяся Коммунистической Партией Непала (маоист.), пользуется поддержкой многих бывших бойцов-маоистов, кто считает, что ЕКПН (маоистко-центристкая) пошла на слишком много компромиссов, чтобы попасть в правительство в 2006-ом году.
Кеш Бахадур покинул учительскую должность и присоединился к маоистам после того, как его ложно обвинили в убийстве.
Кеш Бахадур вспоминает первую операцию своей группы в 2001-ом году - атаку на ближайшие армейские бараки. Как минимум 12 солдат, включая командира роты, было убито
“Мне повезло, что я не погиб” - замечает он.
Последняя революция не была легкой прогулкой: “Без продолжительных тренировок очень сложно подготовить людей… к жертвам”
Теперь его отколовшаяся партия, возглавляемая Нетрой Бикрамом Чандом, больше известного под кличкой Биплаб, организует тренировки бойцов, а их митинги в городах и селах собирают большие толпы.
Суетливо 50-летний бывший математик объясняет, что его привело к коммунизму.
В отличие от Рекхы, что добровольно присоединилась к революции, Бахадура подтолкнули к этому жизненные обстоятельства.
Он работал учителем в Ролпе - колыбели маоистского восстания. Гористая местность с большим количеством труднодоступных деревень, населенная магарами, с долгой историей борьбы с правительством, идеально подходила для маоистской революции.
Столкновения между коммунистами и бойцами правящего непальского конгресса происходили там постоянно.
Кеш Бахадур говорит, что местный политик ложно обвинил его в убийстве и его тут же арестовали. Его освободили под залог, и он бросил работу учителем, присоединившись к маоистам. Он рос в званиях в рядах НОА и уже через какое-то время под его командованием находилось около тысячи бойцов.
Постер одной из отколовшихся от основной партии групп маоистов, призывающий к празднованию дня начала революции. Либанг.
Маоисты начали свое восстание, имея только два старых ружья. Кеш Бахадур был один из ответственных за обеспечение лучшей экипировкой и обмундированием. “На начальных фазах революции, мы кустарно производили оружие и бомбы” - говорит он.
По мере разгорания войны, всех жителей-магаров в Ролпе начали подозревать в отношениях с маоистами. Многие из студентов и коллег учителей Бахадура вынужденно присоединились к войне и не все из них остались живы.
Среднезападные районы Данга, Ролпы, Рукума, Пютана и Бардии, имеющие большие группы этнических меньшинств таких как тхарху, магары и далиты (неприкасаемые) - народы низшей касты, стали опорой и крепостью для маоистов.
Учителей, таких как Кеш Бахадур, кто был уважаем крестьянами, поставили вести пропаганду маоистской идеологии и тренировать бойцов.
На пике войны маоисты, по факту, контролировали две трети страны, где они сформировали параллельное правительство во главе с маоистким идеологом Бабурамом Бхаттари.
Война окончилась подписанием мира в 2006-ом. Мир позволил маоистам войти в правительство и потребовать у бойцов НОА разоружиться под контролем ООН.
С 19000 других солдат Кеш Бахадур провел следующие пять лет в лагерях для военных, пока политические силы в Катманду решали их будущее. Когда НОА была окончательно распущено, он отказался присоединяться к правительственной армии.
“Интеграция не мой выбор” - объясняет он. В 2008-ом, маоисты выиграли первые выборы в Конституционную ассамблею, став правящей партией Непала.
В Ролпе до сих пор не хватает нормальных дорог.
На первом заседании, они прекратили 240-летний период правления монархии Шахов.
Лидер маоистов - Пушпа Камал Дахал, так же известный под партизанской кличкой Прачанда, стал первым премьер-министром республики. Но он был вынужден уйти в отставку в 2009-ом за увольнение командующего армией.
Через два года, маоисты вернулись к власти, когда Бхаттарай стал премьер министром. Но идеологические разногласия в партии разрывали её на части. Когда срок Конституционной ассамблеи в 2012-ом году истек, а конституция так и не была принята, маоистская партия развалилась на несколько фракций. Недавно самые крупные из них снова объединились.
Когда вторая Конституционная ассамблея обнародовало новую конституцию в 2015 году - ключевую часть маоистской программы - Бхаттарай покинул партию. Он создал новую партию “Naya Shakti” (Новые Силы).
Кеша Бахадур считает, что мечта о создании справедливого общества, где не будет бедных и неприкасаемых слоев общества - очень далеко от исполнения. “Новая конституция принята… но ничего не изменилось в жизни простых людей” - замечает он.
“В правительственные школах не хватает финансирования, больницы практически не доступны для бедняков, а сельские районы, где проживает более 70% жителей Непала, подвергаются лишь небольшим улучшениям инфраструктуры” Тем не менее, он не верит, что восстание было напрасным. “Война усилила политическое сознание людей” - говорит он: “Я горжусь войной.”
Магары - основное население Ролпы.
Звук революции - “Мы поем о человеческом горе”.
Возможно, ни один инструмент так не близок сердцу непальца, как маленький барабан, более известный как “Мадаль”. Маоисты сразу поняли значение народной музыки в обращении с массами.
Напротив офиса маоистов в Либанге - административного штаба района Ролпа, Сита Ачарья сидит на ступеньке её глиняно-деревянного дома. На лбу у неё точка красного цвета, нарисованная её матерью в честь полной луны.
Либанг, город, окруженный горами, на берегах притока реки Рапти с 20000 населения - во время войны был военной крепостью, убежищем для любого, кто бежал насилия происходящего от в деревнях. Маоисты тоже оставили город в покое, так как им предоставляли убежище по всему округу.
Сите было 20, когда она ушла на войну, оставив годовалую дочь, Личун, родителям. Её задача состояла в том, чтобы ходить из деревни в деревню со своей группой, играть песни и ставить “песни-пьесы”, рассказывающие о доблести и жертвах маоистов, а также об их мечтах о лучшем будущем.
“Мне сказали, что создать лидера просто, но для того, чтобы стать артистом требуется талант” - говорит она.
Именно несправедливость, на которую она насмотрелась еще ребенком за 30 лет королевской диктатуры, когда у её отца конфисковали землю - побудило её присоединиться к маоистам.
Как и Рекха, Сита родилась в семье брахманов, но бедность низших каст и отношение к женщинам всегда беспокоили её.
Она вышла замуж за мужчину из магар перед войной. Межкастовые и межрасовые браки редки даже сейчас, но тогда это были единичные случаи. Она стала “менее чистой” в глазах родителей и её мать отказывалась есть приготовленную Ситой еду.
“Борьбу против несправедливости возглавили маоисты. Вот почему я присоединилась к ним”- объясняет она, глядя на обветшалые офис маоисткой партии напротив.
С разгаром войны потребность в пропаганде, которая нашла бы отклик в сердцах людей, только увеличивалась. “Мы превратили все, что видели в деревнях, в песни. Симпатии народа росли с тех пор, как мы начали петь об их горестях.” - вспоминает она. “Даже дети начали проситься присоединиться к нам.”
За 10 лет она видела свою дочь только в перерывах между боями. “Матери больнее всего, когда она оставляет своего ребенка. Я оставила ребенка не по своему выбору” - говорит она. “Множество моих друзей пошли на гораздо большие жертвы. Дети некоторых потеряли обоих родителей во время войны.”
Она смогла вернуться к своей дочери только после заключения мира в 2006-ом. Личун было 11 лет. Теперь ей 21 и не смотря на то, что она разделяет взгляды матери, политика ей не интересна. Личун стремиться изучать сельское хозяйство и получить государственную работу.
Личун не винит своих родителей, что они оставили её ради борьбы: “Если они покинули устроенную жизнь, чтобы сражаться в джунглях, то должна быть какая-то благородная причина для этого. Я горжусь ими”
Принесла ли война те изменения, ради которых Сита сражалась? Она не уверена. “Мне кажется, что наши лидеры просто сдались” - заявляет она. “Люди считали, что война принесет тотальные изменения, особенно для бедных, которым гарантируют еду, жилье, доступность медицины и работы”.
Сейчас Сита член центрального комитета еще одной отколовшейся маоистской партии возглавляемой Моханом Байдией, известным под партизанской кличкой Киран. Бывшие бойцы-маоисты, возможно, и разделены между фракциями, но немногие сожалеют об участие в войне. Пока они сражались - касты, классы, пол и раса не имели значения.
Боль дочери - «Мы потеряли наших соседей и наших родственников»
Когда умер 37 летний отец Шри Кумари Рока, единственная вещь доставшаяся от него Шри, был его кукри - острый, изогнутый нож.
Шри плачет, доставая нож из мешка около кровати. “Этим кукри обезглавили моего отца, члена Непальского конгресса, в 1997-ом” - говорит она.
“Но я никогда не думала о мести. Если бы я хотела мести, я бы сдала маоистов вооруженным отрядам правительства. И они бы расстреляли их.” - говорит она, смахивая слезу.
Шри говорит, что работала с людьми, которые убили её отца и имела с ними нормальные отношения.
Гражданские сильно пострадали во время войны, попадая в прицелы вооруженных сил правительства и маоистов. Регион Ролпа пострадал больше, чем остальные регионы, поскольку война тут только постоянно ужесточалась.
“Мы потеряли соседей и родственников” - говорит она. “Мы не хотим, чтобы подобный конфликт повторился. Мы хотим жить свободно.” После смерти отца Шри переселилась в Либанг. Теперь она глава районного отделения партии Непальского конгресса (старейшая демократическая партия Непала).
Основная партия Ролпы до появления маоистов, и теперь, вторая по популярности в округе.
Насилие на политической основе началось после того, как Маоистский Объединенный народный фронт (Samyukta Jana Morcha) выступил против НК на мульти-партийных выборах, восстановленных в 1990 году.
“Основываясь на случаях, записанных сторонниками НК, полиция пытала, терроризировала и убивала некоторых сторонников Фронта” - объясняет Шри. А так как НК была отождествлена с государственной властью, то члены и лидеры НК стали целью маоистов.
Насилие продолжалось всю войны. “Государство, главным образом вооруженные силы, входили в селения и начинали убивать, пытать и угрожать смертью семьям членов маоисткой партии, бойцов НОА и просто поддерживающих маоистов, основываясь только лишь на информации от их шпионов” - говорит она.
Джангбу Шерпа работает на лесопилке в Либанге. Он покинул школу ради того, чтобы присоединиться к революции.
Шри считает, что эти жертвы до сих пор никому не интересны, и большинство совершенных преступлений сокрыты. “Жертвы изнасилований никогда не расскажут об этом публично. Почти все изнасилования совершались правительственными вооруженными силами. Жертвы никогда не откроют правду, так как справедливость не гарантирована и скорее всего их изолируют социально, если они посмеют высказаться.” - объясняет она.
Она настоятельно призывает правительство, и ее партию, делать больше для жертв войны, включая бесплатное обучения для их детей.
“Некоторые люди потеряли все во время конфликта” - рассказывает она. Сделала ли война страну лучше? Шри так не считает. Она верит, что лидеры маоистов были единственными, кто выиграл от войны, тогда как “радужные мечты” обычных бойцов об окончании дискриминации, так и остались не осуществленными.
Многие из друзей Шри присоединились к маоистам. Она считает, что словами маоистов и тем, что они делали - простирается огромная пропасть.
“Сначала маоисты попытались завоевать сердце народа. Если они терпели неудачу, начинали использовать силу - убийство и похищения.” “Многое изменилось после прихода маоистов. Но неправда, что только действия маоистов уменьшили социальное расслоение. Еще одним фактором является образование.” За последние 20 лет общество изменилось, так же, как и её жизнь. Теперь она живет с мужем, который вернулся проработав 10 лет на ближнем востоке. Но в Непале тяжело найти рабочие места и он планирует вернуться обратно - на этот раз в Израиль, где надеется найти работу на ферме.
Продолжение следует...
Перевод Романова Александра