Просто невозможно, подскажите кто обладает информацией!!!!!!!!!
Где можно купить футболку или свитшот, лонгслив или пуловер как у песочного человека из квм, а конкретно из 3 части ЧП Сэма Рэйми!!!!
Где можно купить футболку или свитшот, лонгслив или пуловер как у песочного человека из квм, а конкретно из 3 части ЧП Сэма Рэйми!!!!
- Мне не нравится имя Марленикен, - сказала я.
- Отчего же?.. На ужин сегодня куриное филе с овощами и вареным картофелем. Я люблю вареный картофель. Лучше, чем жареный. И уж в сравнение не идет с таким ужасом, как картошка – фри.
- Я люблю картошку – фри. И обожаю жареный картофель. С зеленью… У братьев Гримм есть сказка про Марленикен. Ее сводному братцу крышкой тяжелого сундука отрубило голову. А мачеха привязала его голову к туловищу платком. Марленикен стукнула братца по уху, и его голова отвалилась…
- Для тебя я завтра же закажу жареный картофель, а на послезавтра – картошку – фри… Сказка вовсе не про Марленикен. Она там не главное действующее лицо. К тому же, своему братцу она бьет по уху с науськивания мачехи. Марленикен просила у братца яблочко, а мертвый братец молчал. Похоже на совращение яблоком. И мачеха – змея имеется. К тому же, в конце сказки братец снова оживает.
- Налей мне чаю… Это только в сказках могут оживать трупы с отрубленными головами. Кем они потом становятся? Не зомби, случайно?
- Не понимаю, как можно любить сказки. Дьявол куда гуманнее, чем братья Гримм… Чай с лимоном, апельсином, земляникой, мятой, малиной и липой… К именам глупо придираться.
- Как это?.. Шикарный чай. Бесподобный.
- Так это… Да, чай выше похвал… Если придираться к именам, то что хорошего в имени Мария – Магдалина? Проститутка. А Мария? Что случилось с ее семьей, мужем? А с ее ребенком? Какая мать на такое согласится? Только та, у которой нет выбора. Ее мнения об этом никто не спрашивал и за нее все решили. Либо она просто дура. Петр – трус. Хотя, кому охота умирать, когда спасать бесполезно? Иуда – предатель, хотя это не совсем так, ты понимаешь. Иисус – распят. Неужели кто-нибудь хочет повторить его судьбу? Можно не продолжать?
- Нужно. Бога ради, замолчи. Называй меня, как хочешь. И Марленикен ничего плохого не делала!.. И я думаю так же, как ты! Просто это невыносимо, и все!
Мы замолчали, и не сказав больше ни слова, отужинали. Затем Люк налил еще по кружке чая. Мы вышли на лоджию.
- Ну… Тогда… Значит, я, наконец, могу узнать эту таинственную историю, произошедшую в школе?
- А ты хочешь это услышать? Ты готова?
Люк пристально посмотрел на меня. Я выдержала его взгляд.
- Да. Готова. Даже больше. Мне необходимо это узнать. Прямо сейчас. Ну…
- Хорошо… - Люк вздохнул. - Речь снова пойдет, как ты понимаешь, о дьяволе.
- Да? Я думала, о боге.
Люк вздернул бровь и посмотрел на меня так, что я больно прикусила язык.
- Прости, - сказала я. – Просто это же логично… Католическая школа и бог…
- Речь пойдет о том, что не стоит шутить ни с богом, ни, тем более, с дьяволом.
- Ты столько о нем рассказывал, что я даже теряюсь… Ты же говорил, что он хороший.
Люк рассмеялся.
- Мари, детка, ты не понимаешь очевидных вещей!
- Неужели? – обиделась я.
- Речь шла не о том, что дьявол хороший, как ты выразилась по – детски, а о том, что дьявол не так уж плох, как о нем говорят. Согласись, это две большие разницы. Не так ли?
- Так, - нехотя согласилась я.
- В данной истории речь пойдет еще и о том, что нужно уметь загадывать желания.
- О… Я сто раз это уже слышала.
- Безусловно, - кивнул Люк. - И не ты одна. Это расхожая истина. Что же касается твоей логики… Ты права. Логично, конечно, что в католической школе все истории, ладно, почти все - о боге. Но ведь без дьявола нет и бога. Вот об этом забывают. И мало кто понимает, что никогда дьявол не уничтожит бога. Во-первых, это невозможно. Во-вторых, если бы это было возможно, что стало бы с дьяволом, свергнувшим бога?
- Что? – ошеломленно спросила я. Люк хмыкнул.
- Дьявол стал бы богом.
- О…
На некоторое время воцарилась тишина. Только слышно было тиканье часов на стене в гостиной. Люк пристально смотрел на меня. И лицо его застыло, как маска. Наконец, я сказала:
- А ведь дьяволу вовсе не нужно становиться богом.
Люк еле заметно усмехнулся уголками губ.
- Совершенно верно, Мария. Бог сам создал дьявола, и он ему нужен в пример того, что будет с человеком, если он отрицает бога. Но видишь ли, Марленикен, бог немножечко просчитался. Дьявол не захотел быть просто отрицанием бога. Нет. Он предлагает людям те же, грубо говоря, услуги, но по иным расценкам.
- Откуда ты все это знаешь? – изумилась я. – И зачем?
Люк тихо рассмеялся.
- Какой точный вопрос, Мария! Как контрольный выстрел в голову.
Меня передернуло от этого сравнения, и Люк это заметил. Он снова стал серьезным.
- А что тебя так удивляет, милая Мари?
- Ты же директор католической школы… Ты воспитываешь детей по идеологии бога… И ты так неоднозначно относишься к дьяволу…
- А вот сейчас все неверно, Мария, - поморщился Люк. – Я воспитываю детей в идеологии того, что кроме этой жизни у них будет еще много других. И только от них самих зависит, какие это будут жизни и кем они будут в этих других жизнях. Боюсь тебя разочаровать, Марленикен, но именно бог создал Землю. И не ее одну. А все, что есть. Не за семь дней, безусловно, но это лишь поэтические детали… И видишь ли, Марленикен, все создано на противоречиях. Солнце и Луна. День и ночь. Жара и холод. Есть ли жизнь на других планетах или звездах, или ее нет… Без противостояния и противоречия нет жизни, Мария. Бог суров и строг, как старый директор школы, но он дает людям право выбора. За желания, искаженные словами, бог тоже сурово наказывает. Но у бога есть одно преимущество: он дает людям долгую жизнь и легкую смерть. А дьявол предлагает легкую жизнь и…
Люк прошелся туда – сюда, и резко остановился.
- Мало кто доживает до почтенных седин из тех, кто идет за дьяволом. Если только редкостные мерзавцы.
- Ка-ак? – прошептала я, деморализованная.
- Да, да, Мария, именно так. Именно мерзавцы живут долго и хорошо для того, чтобы и на Земле было подобие жизни бога и дьявола. Для того, чтобы у людей был выбор, как жить сейчас. Те, которые не хотят становиться мерзавцами, получают от бога в награду следующую счастливую жизнь.
- А мерзавцы? – прошептала я, совершенно сбитая с толку.
- О, они – собственность дьявола. Такие души лишены права выбора, где им родиться и как жить. Ведь единственная, настоящая и неоспоримая собственность человека – это его душа, Мари.
- О… Тогда ясно, все же, почему дьявола боятся и предпочитают бога, - прошептала я.
- Видишь ли, Мари, те, кто выбирает дьявола, никогда не думает о своей душе. Только о своей шкуре.
- Ничего не понимаю, - потрясла я головой. – Значит, дьявол все-таки плохой?.. Только не усмехайся и не говори, что это по – детски сказано, Люк…
- Отчего же, - Люк пожал плечами. – Дьявол тоже дает право выбора. Хорошая жизнь и душа чужая. Либо старая, плохая жизнь, но твоя душа. Человеку надо лишь согласиться или не согласиться.
- Те, кто соглашаются сразу, - это именно редкостные мерзавцы? – спросила я.
- Да, безусловно, Мария. Но… - Люк посмотрел куда –то вдаль и задумчиво протянул: - Есть некоторые категории…
Люк вдруг замолчал. Он молчал долго. Я вся извелась в нетерпении. Наконец, я окрикнула его:
- Люк!
Он вздрогнул, как-то виновато улыбнулся и быстро заговорил:
- Есть те, которые идут на сделку с дьяволом в безвыходной ситуации. Когда понимают, что бог в этой жизни не поможет… Таким людям дается шанс выкупить свою душу обратно. Одного из таких людей ты знаешь.
- Откуда? – испугалась я.
- Из библии, - усмехнулся Люк.
- Это Иуда? – воскликнула я.
- Да, Мария, да. Именно Иуда. Он сыграл роль земного дьявола, грубо говоря… Для чего он предал Иисуса? Не денег ради, конечно. Ради своей идеи. Иуда считал, что Иисус стал значить гораздо больше, чем его учение и люди лишь почитают его, продолжая жить так, как жили до него. Этой истории нужно было предательство, иначе бы никакой истории не получилось вообще. Иисус бы прожил долгую жизнь, умер, и через какое-то время его бы забыли. Мало ли, что он называл себя сыном бога. Мало ли таких чудаков на свете…
- О… Ну… Как в рок – опере « Иисус Христос – суперзвезда»…
Люк как-то странно усмехнулся, а я даже подпрыгнула:
- Хочешь сказать, что создатели этой оперы тоже выкупали свои души?
- Тише, тише, Мари. Давай не будем пороть горячку. Давай перейдем к сути твоего дела. Тебе нужно написать диссертацию. И тема – три несчастных случая в моей школе. Это будут грубые случаи, как в примере из учебника. Чтобы всем все было понятно. – Люк вдруг пробормотал: - А не тот, возможно, единственный случай, когда… Но об этом мы говорить не будем. Еще рано… Значит, так… Учились у меня в школе три парня…
- Как в сказке, - перебила я. – О… Ну… Извини…
- Ничего. Хотя, ты права, Мария. Именно три, как в сказке. Чтобы мало кто поверил.
- Почему? – не выдержала я. – Не понимаю!
- Потому, что жизнь потеряет ореол таинственности.
- Ну и что? – снова безмерно удивилась я.
- Так ведь скучно жить, моя дорогая Марленикен, когда все заранее известно. Нечего постигать. Не к чему стремиться. Ведь так?
- Ну… как-то так…
Люк улыбнулся и кивнул головой.
- Значит, так. Вернемся к реальной истории. Учились у меня три мальчика: веселые, неординарные, остроумные, хулиганистые, из той породы, которые не общая масса, а особая индивидуальность. А такая порода людей вообще близка к дьяволу по духу. Таким людям свойственно все отрицать, ничему и никому не верить и шутить над серьезными вещами. Все три мальчишки были из очень бедных семей и рано осиротели… - Люк закурил сигарету. – Так вот, однажды погожим вечерком, когда мальчикам уже стукнуло восемнадцать и им предстояло скоро покинуть стены этой школы, они решили пошутить… Написали объявления и расклеили их, где только можно. Два мальчика написали такие объявления: « Меняю свои ноги на новые кроссовки» и « Меняю свою голову на новую шляпу»… - Люк выпустил дым колечками и щелчком выкинул сигарету. – Ты же понимаешь, Мари, что потом произошло, да?..
Я сидела потрясенная, не в силах ничего ответить. Люк продолжил.
- На следующий же день в школу поступила, так сказать, спонсорская помощь. Завезли партию кроссовок и кепок… - Люк вздохнул. – Вечером эти два парня – шутника упали на рельсы метро. Одному отрезало ноги. Другому – голову… Словом, все, как они просили…
Снова молчание и тиканье часов на стене. Я вдруг спросила:
- Дети имеют возможность свободно передвигаться по городу?
- Это не тюрьма. Просто время свободного передвижения ограничено. После обеда час и перед ужином тоже час. Родители приходят к воспитанникам по утрам. Суббота и воскресенье – свободные дни. Родители могут забирать своих детей.
- А сироты? Их не отправляют в детский дом?
- Моих – нет. - Люк усмехнулся. – Отсюда вопрос. Где ты пропадаешь и чем ты занята, Мари, если ты этого не знаешь и только сейчас этим интересуешься?..
- Я думала, за детьми всегда, даже на улице, кто-нибудь приглядывает… И вообще… Я приехала сюда не для того, чтобы писать об этой католической школе и ее режиме работы… Кстати, ты рассказал только о двух мальчиках. Тот, которому отрезало ноги, тоже скончался?
- Да. Они же не с богом пошутили. Тот бы их наказал по-другому.
Я передернула плечами.
- А как же третий мальчик? С ним что?
- Третий мальчик, мой, так сказать, любимчик, блестящий парень, оказался самым оригинальным и традиционным одновременно. В объявлении он написал: « Меняю свою душу на миллион долларов»…
- О… Ну… И что? Он получил этот миллион?
- А как же… Он вышел из нашей школы, продал свою квартирку, доставшуюся от родителей, и вложил деньги в дело… Дело, конечно же, оказалось очень прибыльным, и парень вскоре разбогател. А когда он заработал миллион долларов, его убили. Заказное нераскрытое убийство. Вот так… Парню было всего тридцать лет… Но у него остались жена и двое детей, которые не бедствуют… Попроси парень миллиард долларов, он бы прожил гораздо дольше…
- Что? – вздрогнула я.
- Не сердись, Мария. Я рассуждаю с точки зрения дьявола, который исполнил желание парня. А ты что, уже осуждаешь дьявола?
- Да. И не понимаю, как ты можешь так говорить!..
- Ты просто не знаешь историй, когда бог давал людям желаемое, - хмыкнул Люк. – Тебе ведь знакома такая фраза: « Я знаю, Господи, что ты все делаешь из любви ко мне, но, пожалуйста, люби меня меньше»…
- Ну… - растерялась я.
- Вот тебе и «ну», Марленикен. Бог испытывает человека, прежде чем дать ему счастье. А дьявол дает сразу все, о чем его просят.
- А как же подпись?
- Что?
- А подписать договор?..
Люк рассмеялся.
- Милая моя, это уже поэтические детали. Нет никаких договоров. Как нет и небесной канцелярии.
- Но как же тогда дьявол исполняет желания?.. Вот твои случаи… Мальчишки же только пошутили…
- Нет, дорогая Мари. И бог, и дьявол знают, где шутка, а где истина. И те, кто просят, получают… А шутников всегда наказывают. Все, как в нашей обычной, земной жизни. Бог посылает человеку страдания, чтобы он раскаялся, а дьявол ничему не учит. Это не его прерогатива. Вот такая вот разница…
*** *** ***Мария подозревает, что Люк - дьявол, который хочет выкупить ее душу. Так ли это? Кто такой Люк? Что станет с Марией? И чем все закончится? Если вам интересно - у меня в группе ссылка на Литресс, там роман целиком можно купить всего за 149 рублей)
- В этой школе все жестко, Мария, и это никто не скрывает.
- Почему здесь живут учителя? – спросила я, чтобы потянуть время. Я ждала, когда Люк выйдет, а я переоденусь. Но он не уходил.
- Многие учителя и воспитатели - это служители церкви. Их служба у меня – воспитывать детей. Проживание при школе – это естественно. Тем более, в этой школе находится и зал для служб, и даже небольшой орган. Службы идут на латыни. Ты почти ничего толком не узнала об этой школе, Мари, - Люк уселся на мою кровать, нога на ногу. – Чем же ты занимаешься?
Я замерла с платьем в руках. Люк не ушел. Это раз. Я совсем не интересуюсь ни школой, ни тем, что в ней произошло, и не собираю материал для диссертации. Это два. И все прочие остальные цифры… Со мной что-то происходит, вокруг меня что-то происходит, а я вдруг почувствовала себя актером второго состава, которого вывели на сцену, заменив пьесу, а я не знаю ни сюжета, ни своей роли…
Я убрала платье обратно в шкаф. Надо будет обновить свой гардероб. Почти все туалеты у меня облегающие, с коротким подолом… Пора взрослеть. Мне уже не двадцать. Надо будет купить что-нибудь стильное, но не вызывающее.
Значит, я сейчас надену кардиган и черные джинсы. Ведь пальто в церкви я либо сниму, либо расстегну, иначе угорю, - там очень тепло.
Я повернулась и посмотрела на Люка. Он смотрел на меня. Без усмешки. С каким-то напряжением. Он не хотел меня отпускать. Может, он действительно просто волнуется о моем здоровье, а может… не знаю, что он может… Но он не уходит. А я должна уйти.
Я повернулась к Люку спиной, стянула с себя водолазку, надела бюстгальтер, и стала натягивать джинсы. Да, именно джинсы. Хотя приличная девушка, хоть более менее приличная в этой ситуации, надела бы сначала кардиган.
Ну уж нет! Люк специально сидит здесь, чтобы смутить меня. Надо вести себя так, будто меня это не смущает. Будто мне все равно…
Меня на самом деле это не смущало. Заводило. И мне было не все равно… Главное, чтобы Люк этого не понял…
Наверное, я соблазняла Люка, придумывая оправдание своему поведению. Да, я могла бы взять вещи, уйти в ванную и привести там себя в порядок. А я делаю это при Люке. Наверное, я уговариваю себя, что делаю это назло его наглому поведению. Я хмыкнула. Удивительно признаваться себе в подобных вещах! Но кто кого соблазнил изначально? Люк. Я не забыла его с того самого дня, как случайно увидела в парижской подземке. А увидев его в зеркалах, окончательно «съехала с катушек». Он снился мне во сне. Его образ был перед моими глазами, когда я занималась любовью с Озоновским, как я не пыталась от этого избавиться. Я зажмуривала глаза, кусала губы, хоть и не до крови, а когда смотрела на Озоновского, мне становилось неприятно и жутко. Еще одна такая пытка, и я нагло врала Озоновскому, что у меня болит голова. А потом… потом даже спать с ним в одной постели было для меня пыткой. Потому что и в постели мы были втроем. И спала я рядом, опять же, не с Озоновским, а с песочным человеком, будь он неладен! Мне бы следовало походить к психотерапевту и завести молодого любовника, а я утешала себя, что просто разлюбила Озоновского, а уйти от него не решалась, потому что он-то меня любил… Может, не стоит злиться на Озоновского? Может, правильно он меня сюда отправил?.. И вдруг мне в голову стукнуло: я же сказала Сергею, что гадая на зеркалах, видела человека, похожего на него, только моложе лет на двадцать! И что? Озоновский специально отправил меня к своему сыну? Какой ужас! Если бы он сам мне об этом сказал, я бы все поняла. Но сейчас… Сейчас мне его поведение казалось отвратительным. Меня передернуло.
- Мария, отомри! – тихо сказал Люк.
Я повернула голову и посмотрела на него. На губах – чуть заметная усмешка, в глазах – веселье. И настороженность. Глаза глубокие. Бездна. Полная демонов. Я так извелась по человеку, которого сама себе придумала, и вот он тут, рядом со мной, и он играет со мной, как кот с мышью. Что ему от меня нужно?
Я вдруг так разозлилась и на себя, и на Люка, что развернулась и зло сказала:
- Я все расскажу твоему отцу, Люк!
Если Люк играет, то и я буду играть. Что скажет его отец – мне уже совершенно безразлично.
- Это очень интересно, в самом деле, Марленикен, - тихо сказал Люк, и его губы дрогнули в улыбке. – Что отец скажет, когда узнает, что ты переодевалась при мне?
- Ты сидишь здесь! – вспыхнула я.
- Почему же ты не уйдешь в ванную комнату? - спокойно спросил Люк.
- Жду, когда тебе станет стыдно и ты выйдешь! – крикнула я.
- Я жду того же самого, - ответил Люк.
- Но это ты находишься в моей комнате и не уходишь! Как ты смеешь!
- Кстати, Марленикен, телевизор есть в моем кабинете, и пользование им не ограничено.
- Спасибо, - фыркнула я.
- А ты ждешь приглашения?
Я открыла дверь, вышла, и уже на пороге Люк спросил меня в спину:
- Как он тебя соблазнил?
Я медленно повернулась. Значит, мне тогда не послышалось…
- Кто?
- Ты знаешь. Почему пять лет?
Ты меня разозлил, Люк. Я тебе не скажу самого главного.
- Он знал очень много сказок.
- Я знаю их еще больше.
- Возможно, я захочу их услышать. Но не сейчас.
Я развернулась и закрыла дверь прямо перед его носом. Вместо того, чтобы сказать, что его отец походил на него и только по этой причине я была с ним пять лет.
Я почти бежала, сверяясь с планом Жюли, хотя и знала, почему-то твердо знала, что Люк не собирается меня догонять…
… Все, что было в церкви, прошло для меня как в тумане… Я уже не знала, нужно ли мне это и порывалась уйти. К Люку, конечно. Но ведь он не задержал меня, он меня не догнал… И я осталась…
Какие-то смутные образы… Несколько монашек и Доминик, читавший на латыни, брызгавший на меня водой. Мне показалось, что на меня не упала ни одна капля. А в глазах словно раздвоилось. Казалось, что монашек было целое море. И среди них стоял Люк и улыбался мне… Меня крестили, а я грезила о Люке…
После процедуры крещения я сидела недалеко от церкви на скамье и прислушивалась к себе. Сумбур остался, но стало немного легче.
Я прогулялась по округе, забрела в кафе, съела пирожок, выпила кофе, купила пачку легких сигарет, и снова вернулась на скамью. Выкурила сигарету. Стало еще легче.
Я сидела допоздна. Я ждала Доминика. И я дождалась.
Когда Доминик вышел за церковные ворота, я бросилась к нему и вцепилась в рукав его пальто. Доминик вздрогнул.
- Инглиш? – крикнула я.
- Ес, - спокойно и отстраненно ответил Доминик.
- Я так и знала! Доминик, ты что, не узнаешь меня? Ты же Павел. И Патрик. Помнишь, мы выпили в ресторане, и…
- Простите, я вижу вас в первый раз.
Я отпустила его рукав.
- Как?..
- Простите, Мария… Я запомнил ваше имя, потому что его невозможно не запомнить, и я вижу, как в вас сильно смятение и понимаю, что внутри вас сейчас идет какая-то борьба. Что у вас происходит? Вы можете рассказать мне, а я помогу вам по мере возможностей.
- У вас есть брат? – спросила я.
- Да, - удивился Доминик. – Павел. Мы близнецы. На днях он тоже улетел в Париж.
- Он тоже священник? – допытывалась я.
- Нет, - улыбнулся Доминик. – Он музыкант. Гитарист. На днях он женился… Но почему вы об этом спрашиваете? Я ничего не понимаю…
- Я тоже…
Мы помолчали и медленно зашагали вперед. Я снова закурила.
- Простите, но я курю, святой отец… Как непривычно так вас называть… Я уже привыкала, даже привязалась к Павлу… Вы, наверное, думаете, что я сумасшедшая…
- Вовсе нет.
- Да ладно, - хмыкнула я.
- Я не вру, Мария. Я служу в церкви.
- И что, значит, каждый идиот достоин внимания, так? – вдруг рассердилась я.
- Просто расскажите, что произошло, - слегка улыбнулся Доминик.
- Хорошо, - решительно сказала я. Потом посмотрела ему в лицо…
Нет, это не может быть ошибкой. Это Павел. Патрик. Доминик. Под каким угодно именем, но это он, мой сосед в самолете и священник в маленькой церквушке… Это он… Его походка, улыбка, жесты, голос, интонации… Я бывала знакома с такой парочкой близнецов и быстро научилась их различать… А еще я чувствовала к Домнику те же чувства, что и к Павлу – Патрику. Абсолютно те же самые. Зрение еще можно обмануть, но вот как обмануть душу?..
И сейчас я могу с уверенностью сказать, что Павел – Патрик и Доминик – одно и то же лицо. Идентичность – сто процентов. Ошибка исключена…
Судя по тому, что подвыпивший Павел – Патрик мне рассказывал в ресторане, я могу предположить, что произошло… Но это из разряда фантастики… Или это все-таки Доминик? Не Павел – Патрик?.. Обман зрения?.. Мой самообман? Мне ведь всегда хотелось стать одной из сказочных героинь. Вот, пожалуйста.
- Сколько вы знаете языков, Доминик? – закинул я удочку.
- Много. Языки очень просто учить.
- Да. Я так и знала, - пробормотала я.
- Что? – переспросил Доминик.
- Все языки схожи.
- Да. Верно… А как же вы общаетесь в католической школе?
- Жестами. Мне еще везет, что церковные люди знают кто русский, кто английский. А вот в католической школе все говорят на французском. Воспитанники владеют навыками английского, но он ужасен! Скажите, а что вы знаете о Люке Озоне? Может, мне одной он кажется странным?
Доминик встрепенулся, на его лицо набежала легкая тень, но он тут же выдавил на лице улыбку.
- А вам он кажется странным? – Доминик начал что-то судорожно искать в карманах. Наверное, уверенность в том, что он говорит.
- А вам он не кажется странным? – повторилась я.
Доминик перестал шарить по карманам и подавив вздох, сказал:
- Люк Озон организовал католическую школу на свои деньги, а что можно сказать о человеке, который тратит деньги не на себя?..
- Вопрос риторический, - хмыкнула я. - И немного неверно сформулированный. Зачем человек тратит деньги не на себя, а на католическую школу?
Доминик снова встрепенулся и даже поежился. Видно было, что разговор этот давался ему с трудом. Бедняга! Павел сразу раскрылся в ресторане, еще немного, если бы я не пошла «пудрить носик», он бы выложил мне все козыри…
Значит, как не парадоксально это звучит, Павла убрали, потому что он провалил задание, и дали ему еще один шанс исправить положение… Неужели все это правда? Все эти сказки имеют место быть?.. И что мне делать? А может, вытрясти из Доминика всю правду? Вдруг я просто схожу с ума? Надо же что-то с этим сделать!.. Я выкинула окурок и достала из пачки новую сигарету. Доминик жадно на меня посмотрел.
- Хотите курить? – догадалась я.
- Я бросил, - сгорбился Доминик, закутываясь в пальто.
- А курить все равно хочется… Я вас понимаю.
- А вы много курите, Мария.
- Нет. Я курю редко. То есть, курила редко. А вот оказалась здесь, и тут такое завертелось… Боюсь, что еще немного, и я начну пить.
- Что вы говорите! – По – настоящему испугался Доминик.
- Я шучу, - рассмеялась я.
- В каждой шутке есть доля правды, - волновался Доминик.
- В каждой шутке есть лишь доля шутки. Все остальное – правда. Так говорит Люк Озон.
- Мсье Озон… Вас он так волнует? Почему? – боролся Доминик с желанием выкурить сигарету. Если предположить, что опьяневший Павел говорил правду про одолженное тело, тот человек курит.
- Не знаю, - я пожала плечами. – Я ничего не знаю. Ничего не понимаю.
- Люк Озон набрал в свою школу хороших учителей и воспитателей, он воспитывает в трудных детях здоровую жизнь, в его школе только здоровое питание и детей он держит в строгости ради их же блага, - скороговоркой проговорил Доминик. Но в голосе его слышалось сомнение и недоверие. Или это мне слышалось?
- Значит, Люк Озон – уважаемый человек, да? Вы давно его знаете?
Доминик что-то сказал на французском. Я удивленно на него взглянула. Еще один такой нашелся!
- Что? – сердито воскликнула я.
- Простите, у меня, кажется, ноги замерзли… - пробормотал Доминик.
Я резко остановилась, Доминик налетел на меня, и тут же попятился.
- Что? – встревожился он еще сильнее.
- Послушайте, к чему весь этот спектакль? Кто вы? Кто такой Люк Озон? В конце концов, выкурите вы эту проклятую сигарету и успокойтесь! Или боитесь, что вас снова заберут? Подумаешь, честное слово! Какая-то сигарета! Это не проваленное задание!
Я рывком протянула Доминику сигарету. Он нервно огляделся по сторонам, но закурил. Дым выдохнул с наслаждением. Настоящий курильщик. Я, скорее, курильщик по привычке. Я этим не наслаждаюсь. Просто себя успокаиваю. Мерные вдохи – выдохи. Сигарета мне в этом помогает.
- Да, - протянула я. – Курить бросить трудно. Мне кажется, алкоголику легче бросить пить, чем курильщику – выбросить сигарету.
Доминик еще раз затянулся, резко выдохнул дым и выкинул сигарету.
- Бросайте курить, Мария. И не вздумайте начинать пить! Считайте, это приказ. Вы приняли католичество и должны жить по заповедям. Должны быть строги к себе и своим желаниям. Господь вас направит на верный путь.
- А вы тогда для чего? – насмешливо спросила я.
- Послушайте, Мария, - Доминик начал переступать с ноги на ногу, - вы интересная девушка, необычная. С вами что-то происходит, чему вы не можете найти объяснения. Но не нужно сразу сходить с ума. Во всем нужно разобраться. Я, как человек, вас крестивший, готов помочь вам. Хорошо?
Я вздохнула. Что ж, либо Доминик прав, либо мне еще рано знать тайну.
- Хорошо, - согласилась я.
А что мне еще остается? Дальнейший путь мы прошли молча.
Доминик все время казался настороженным. Таким, который боялся, что его разоблачат… Интересно, я его разоблачила или это просто мои фантазии?..
… Двери школы мне открыл мрачный привратник. Не Жюли, которая раньше дожидалась меня…
Я прошла в свою комнату. Разделась, умылась, легла в кровать… Мне не спалось… И хотелось есть… А время позднее. Ужин для персонала закончился. Может, в столовой еще и убирают, но стоит ли туда идти? Вдруг ничего мне не осталось? Да и вообще не хочется появляться там позже всех и жестами объяснять, что голодна… Можно пойти к Люку… Нет уж!..
Я еще немного поворочалась. А почему Люк не приходит ко мне? Вроде бы так волновался обо мне… Обманщик и лицемер!.. Меня не было с обеда до позднего ужина, а ему – хоть бы хны. Каков подлец! Зачем же он тогда не отпускал меня? Чтобы посмотреть, как я выйду из себя и переоденусь при нем?.. Не успела я закипеть от злости, как в дверь тихонько постучали.
- Да! – рявкнула я.
Это был Люк. Всю мою злость как рукой сняло.
- Я думала, это Жюли. С ужином, - спокойно сказала я. – Очень хочется есть.
- А столовая уже закрыта…
Люк был бледнее обычного, вместо костюма на нем были джинсы и белая, немного мятая рубашка, которую он не потрудился заправить. Как ни странно, в этом виде он казался мне еще притягательнее и сексуальнее… А врожденный аристократизм украшал Люка лучше любой одежды.
К Доминику меня тоже тянуло, но не так, а совсем иначе. Если подбирать точные категории… К Доминику у меня была чистая любовь, а к Люку - грязная страсть. Ясное дело, грязная страсть была сильнее. К тому же, Люк – вот он, а кто такой Доминик? Священник? Ангел? Фокусник? Сказочник? Псих? Кто?..
- Жаль, что столовая закрыта, - медленно протянула я. – Может, у вас найдется чем-нибудь угостить бывшую возлюбленную вашего отца?..
- Бывшую? – приподнял брови Люк.
- Да, - пожала я плечами. – Может, вам я этого не говорила, но сказала вашему отцу. Я кое за что его не прощу. Не смогу простить. Вот и вся тайна.
- Может, еще простишь, Мария…
- Нет, - твердо сказала я. – Есть вещи, которые не прощают. Их можно понять, да. Но не простить. И давайте закроем на этом тему. Странно, что ваш отец ничего не сказал вам по этому поводу. Или сказал?
- Опять на «вы»? – покачал головой Люк. – Это просто невозможно! – Он хлопнул в ладоши. – Все, идем ко мне в кабинет, Марленикен! Я тебя накормлю. Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо. Физически я чувствую себя хорошо.
- А как же дух? – усмехнулся Люк Озон.
- Дух в смятении и поиске. Так мы идем?
- О… Узнаю тебя, Мария – Магдалина…
- Что?
- Ничего, Марленикен, идем.
- Мне не нравится отзываться на множество чужих имен. Это просто дико. Пожалуйста, прекратите это…
Мы немного помолчали. Наконец, Люк кивнул.
- Хорошо. Я буду звать тебя Марленикен. Разве тебе не нравится это имя? Марленикен. Мария. Мари. Всего три ипостаси. Три маленьких, чудных вариации…
- У меня одна ипостась, мсье Люк Озон. Все остальное - интерпретации.
- Не одно ли это тоже?
- Нет. И вообще, в каждом синониме хранится немного свой смысл… Кстати, вы не заметили, что я лежу в кровати? Может, выйдете, чтобы я оделась? Или вы опять ждете, что я буду это делать при вас?
Люк как-то странно посмотрел на меня, потом усмехнулся, и ничего не говоря, вышел.
Я еще немного полежала в кровати. Странно. Потом быстро вскочила, нырнула в платье, пригладила волосы и вышла. Люк ждал меня у двери. Он задумчиво посмотрел на меня и пошел. Я – за ним следом.
Когда Доминик вышел за церковные ворота, я бросилась к нему и вцепилась в рукав его пальто. Доминик вздрогнул.
- Инглиш? – крикнула я.
- Ес, - спокойно и отстраненно ответил Доминик.
- Я так и знала! Доминик, ты что, не узнаешь меня? Ты же Павел. И Патрик. Помнишь, мы выпили в ресторане, и…
- Простите, я вижу вас в первый раз.
Я отпустила его рукав.
- Как?..
- Простите, Мария… Я запомнил ваше имя, потому что его невозможно не запомнить, и я вижу, как в вас сильно смятение и понимаю, что внутри вас сейчас идет какая-то борьба. Что у вас происходит? Вы можете рассказать мне, а я помогу вам по мере возможностей.
- У вас есть брат? – спросила я.
- Да, - удивился Доминик. – Павел. Мы близнецы. На днях он тоже улетел в Париж.
- Он тоже священник? – допытывалась я.
- Нет, - улыбнулся Доминик. – Он музыкант. Гитарист. На днях он женился… Но почему вы об этом спрашиваете? Я ничего не понимаю…
- Я тоже…
Мы помолчали и медленно зашагали вперед. Я снова закурила.
- Простите, но я курю, святой отец… Как непривычно так вас называть… Я уже привыкала, даже привязалась к Павлу… Вы, наверное, думаете, что я сумасшедшая…
- Вовсе нет.
- Да ладно, - хмыкнула я.
- Я не вру, Мария. Я служу в церкви.
- И что, значит, каждый идиот достоин внимания, так? – вдруг рассердилась я.
- Просто расскажите, что произошло, - слегка улыбнулся Доминик.
- Хорошо, - решительно сказала я. Потом посмотрела ему в лицо…
Нет, это не может быть ошибкой. Это Павел. Патрик. Доминик. Под каким угодно именем, но это он, мой сосед в самолете и священник в маленькой церквушке… Это он… Его походка, улыбка, жесты, голос, интонации… Я бывала знакома с такой парочкой близнецов и быстро научилась их различать… А еще я чувствовала к Домнику те же чувства, что и к Павлу – Патрику. Абсолютно те же самые. Зрение еще можно обмануть, но вот как обмануть душу?..
И сейчас я могу с уверенностью сказать, что Павел – Патрик и Доминик – одно и то же лицо. Идентичность – сто процентов. Ошибка исключена…
Судя по тому, что подвыпивший Павел – Патрик мне рассказывал в ресторане, я могу предположить, что произошло… Но это из разряда фантастики… Или это все-таки Доминик? Не Павел – Патрик?.. Обман зрения?.. Мой самообман? Мне ведь всегда хотелось стать одной из сказочных героинь. Вот, пожалуйста.
- Вы можете научить меня французскому, Доминик? – закинул я удочку. – Мне это очень нужно. Это очень важно для меня. И потом я вам все расскажу. Просто мне нужно некоторое время.
Доминик остановился, я тоже.
- Пожалуйста, - попросила я. – Мы можем заниматься в любой из библиотек.
- Хорошо, - нехотя согласился Доминик, - Но у меня нет времени ходить ни к вам, ни к кому-нибудь другому… Если только вы…
- Куда угодно! – выкрикнула я.
- Я живу в гостинице…
- Почему? – вырвалось у меня.
- Я здесь ненадолго.
- О… Жаль… А как же…
- Времени нам хватит. Языки очень просто учить.
- Да. Вероятно. Наверное. Наверняка, - пробормотала я.
- Что? – переспросил Доминик.
- Все языки схожи.
- Да. Верно… А как же вы общаетесь в католической школе?
- Жестами, - рассмеялась я. – Мне еще везет, что церковные люди знают кто русский, кто английский. А вот в католической школе все говорят на французском. Воспитанники владеют навыками английского, но он ужасен!
- А что вы там делаете, Мария? – осторожно спросил Доминик.
- Приехала писать диссертацию. Говорят, в этой школе что-то произошло… что-то такое…
- А что же вы закончили?
- Кафедру истории религий и мифологии…
- О… Ну… Тогда понятно. И без знания французского вам действительно будет тяжело… Кстати, директор школы, Люк Озон, владеет многими языками, в частности, русским. Почему бы вам не поучиться у него?
- Он слишком занят, - быстро нашлась я. – Директор все -таки.
- Да, да, верно.
- А что вы знаете о Люке Озоне? Может, мне одной он кажется странным?
Доминик встрепенулся, на его лицо набежала легкая тень, но он тут же выдавил на лице улыбку.
- А вам он кажется странным? – Доминик начал что-то судорожно искать в карманах. Наверное, уверенность в том, что он говорит.
- А вам он не кажется странным? – повторилась я.
Доминик перестал шарить по карманам, и подавив вздох, сказал:
- Люк Озон организовал католическую школу на свои деньги, а что можно сказать о человеке, который тратит деньги не на себя?..
- Вопрос риторический, - хмыкнула я. - И немного неверно сформулированный. Зачем человек тратит деньги не на себя, а на католическую школу?
Доминик снова встрепенулся и даже поежился. Видно было, что разговор этот давался ему с трудом. Бедняга! Павел сразу раскрылся в ресторане, еще немного, если бы я не пошла «пудрить носик», он бы выложил мне все козыри… Значит, как не парадоксально это звучит, Павла убрали, потому что он провалил задание, и дали ему еще один шанс исправить положение… Неужели все это правда? Все эти сказки имеют место быть?.. И что мне делать? А может, вытрясти из Доминика всю правду? Вдруг я просто схожу с ума? Надо же что-то с этим сделать!.. Я выкинула окурок и достала из пачки новую сигарету. Доминик жадно на меня посмотрел.
- Хотите курить? – догадалась я.
- Я бросил, - сгорбился Доминик, закутываясь в пальто.
- А курить все равно хочется… Я вас понимаю.
- А вы много курите, Мария.
- Нет. Я курю редко. То есть, курила редко. А вот оказалась здесь, и тут такое завертелось… Боюсь, что еще немного, и я начну пить.
- Что вы говорите! – По – настоящему испугался Доминик.
- Я шучу, - рассмеялась я.
- В каждой шутке есть доля правды, - волновался Доминик.
- В каждой шутке есть лишь доля шутки. Все остальное – правда. Так говорит Люк Озон.
- Мсье Озон… Вас он так волнует? Почему? – боролся Доминик с желанием выкурить сигарету. Если предположить, что опьяневший Павел говорил правду про одолженное тело, тот человек курит.
- Не знаю, - я пожала плечами. – Я ничего не знаю. Ничего не понимаю.
- Люк Озон набрал в свою школу хороших учителей и воспитателей, он воспитывает в трудных детях здоровую жизнь, в его школе только здоровое питание и детей он держит в строгости ради их же блага, - скороговоркой проговорил Доминик. Но в голосе его слышалось сомнение и недоверие. Или это мне слышалось?
- Значит, Люк Озон – уважаемый человек, да? Вы давно его знаете?
Доминик что-то сказал на французском. Я удивленно на него взглянула. Еще один такой нашелся!
- Что? – сердито воскликнула я.
- Простите, у меня, кажется, ноги замерзли… - пробормотал Доминик.
Я резко остановилась, Доминик налетел на меня, и тут же попятился.
- Что? – встревожился он еще сильнее.
- Послушайте, к чему весь этот спектакль? Кто вы? Кто такой Люк Озон? В конце концов, выкурите вы эту проклятую сигарету и успокойтесь! Или боитесь, что вас снова заберут? Подумаешь, честное слово! Какая-то сигарета! Это не проваленное задание!
Я рывком протянула Доминику сигарету. Он нервно огляделся по сторонам, но закурил. Дым выдохнул с наслаждением. Настоящий курильщик. Я, скорее, курильщик по привычке. Я этим не наслаждаюсь. Просто себя успокаиваю. Мерные вдохи – выдохи. Сигарета мне в этом помогает.
- Да, - протянула я. – Курить бросить трудно. Мне кажется, алкоголику легче бросить пить, чем курильщику – выбросить сигарету.
Доминик еще раз затянулся, резко выдохнул дым и выкинул сигарету.
- Бросайте курить, Мария. И не вздумайте начинать пить! Считайте, это приказ. Вы приняли католичество и должны жить по заповедям. Должны быть строги к себе и своим желаниям. Господь вас направит на верный путь.
- А вы тогда для чего? – насмешливо спросила я.
- Послушайте, Мария, - Доминик начал переступать с ноги на ногу, - вы интересная девушка, необычная. С вами что-то происходит, чему вы не можете найти объяснения. Но не нужно сразу сходить с ума. Во всем нужно разобраться. Я, как человек, вас крестивший, готов помочь вам. Хорошо?
Я вздохнула. Что ж, либо Доминик прав, либо мне еще рано знать тайну.
- Хорошо, - согласилась я.
А что мне еще остается? Дальнейший путь мы прошли молча.
Доминик все время казался настороженным. Таким, который боялся, что его разоблачат… Интересно, я его разоблачила или это просто мои фантазии?..
… Двери школы мне открыл мрачный привратник. Не Жюли, которая раньше дожидалась меня…
Я прошла в свою комнату. Разделась, умылась, легла в кровать… Мне не спалось… И хотелось есть… А время позднее. Ужин для персонала закончился. Может, в столовой еще и убирают, но стоит ли туда идти? Вдруг ничего мне не осталось? Да и вообще не хочется появляться там позже всех и жестами объяснять, что голодна… Можно пойти к Люку… Нет уж!..
Я еще немного поворочалась. А почему Люк не приходит ко мне? Вроде бы так волновался обо мне… Обманщик и лицемер!.. Меня не было с обеда до позднего ужина, а ему – хоть бы хны. Каков подлец! Зачем же он тогда не отпускал меня? Чтобы посмотреть, как я выйду из себя и переоденусь при нем?.. Не успела я закипеть от злости, как в дверь тихонько постучали.
- Да! – рявкнула я.
Это был Люк. Всю мою злость как рукой сняло.
- Я думала, это Жюли. С ужином, - спокойно сказала я. – Очень хочется есть.
- А столовая уже закрыта…
Люк был бледнее обычного, вместо костюма на нем были джинсы и белая, немного мятая рубашка, которую он не потрудился заправить. Как ни странно, в этом виде он казался мне еще притягательнее и сексуальнее… А врожденный аристократизм украшал Люка лучше любой одежды. К Доминику меня тоже тянуло, но не так, а совсем иначе. Если подбирать точные категории… К Доминику у меня была чистая любовь, а к Люку - грязная страсть. Ясное дело, грязная страсть была сильнее. К тому же, Люк – вот он, а кто такой Доминик? Священник? Ангел? Фокусник? Сказочник? Псих? Кто?..
- Жаль, что столовая закрыта, - медленно протянула я. – Может, у вас найдется чем-нибудь угостить бывшую возлюбленную вашего отца?..
- Бывшую? – приподнял брови Люк.
- Да, - пожала я плечами. – Может, вам я этого не говорила, но сказала вашему отцу. Я кое за что его не прощу. Не смогу простить. Вот и вся тайна.
- Может, еще простишь, Мария…
- Нет, - твердо сказала я. – Есть вещи, которые не прощают. Их можно понять, да. Но не простить. И давайте закроем на этом тему. Странно, что ваш отец ничего не сказал вам по этому поводу. Или сказал?
- Опять на «вы»? – покачал головой Люк. – Это просто невозможно! – Он хлопнул в ладоши. – Все, идем ко мне в кабинет, Марленикен! Я тебя накормлю.
- Только не вздумай предлагать пить на брудершафт!
- Какая банальность и пошлость! Ни в коем разе! И вообще, никаких пить! Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо. Физически я чувствую себя хорошо.
- А как же дух? – усмехнулся Люк Озон.
- Дух в смятении и поиске. Так мы идем?
- О… Узнаю тебя, Мария – Магдалина…
- Что?
- Ничего, Марленикен, идем.
- Мне не нравится отзываться на множество чужих имен. Это просто дико. Пожалуйста, прекратите это…
Мы немного помолчали. Наконец, Люк кивнул.
- Хорошо. Я буду звать тебя Марленикен. Разве тебе не нравится это имя? Марленикен. Мария. Мари. Всего три ипостаси. Три маленьких, чудных вариации…
- У меня одна ипостась, мсье Люк Озон. Остальное – всего лишь интерпретации.
- Не одно ли это тоже?
- Нет. И вообще, в каждом синониме хранится немного свой смысл… Кстати, вы не заметили, что я лежу в кровати? Может, уйдете, чтобы я оделась? Или вы опять ждете, что я буду это делать при вас?
Люк как-то странно посмотрел на меня, потом усмехнулся, и ничего не говоря, вышел.
Я еще немного полежала в кровати. Странно. Потом быстро вскочила, нырнула в платье, пригладила волосы и вышла. Люк ждал меня у двери. Он задумчиво посмотрел на меня и пошел. Я – за ним следом.
- Почему здесь живут учителя? – спросила я, чтобы потянуть время. Я ждала, когда Люк выйдет, а я переоденусь. Но он не уходил.
- Многие учителя и воспитатели - это служители церкви. Их служба у меня – воспитывать детей. Проживание при школе – это естественно. Тем более, в этой школе находится и зал для служб, и даже небольшой орган. Службы идут на латыни. Ты почти ничего толком не узнала об этой школе, Мари, - Люк уселся на мою кровать, нога на ногу. – Чем же ты занимаешься?
Я замерла с платьем в руках. Люк не ушел. Это раз. Я совсем не интересуюсь ни школой, ни тем, что в ней произошло, и не собираю материал для диссертации. Это два. И все прочие остальные цифры… Со мной что-то происходит, вокруг меня что-то происходит, а я вдруг почувствовала себя актером второго состава, которого вывели на сцену, заменив пьесу, а я не знаю ни сюжета, ни своей роли…
Я убрала платье обратно в шкаф. Надо будет обновить свой гардероб. Почти все туалеты у меня облегающие, с коротким подолом… Пора взрослеть. Мне уже не двадцать. Надо будет купить что-нибудь стильное, но не вызывающее.
Значит, я сейчас надену кардиган и черные джинсы. Ведь пальто в церкви я либо сниму, либо расстегну, иначе угорю, - там очень тепло.
Я повернулась и посмотрела на Люка. Он смотрел на меня. Без усмешки. С каким-то напряжением. Он не хотел меня отпускать. Может, он действительно просто волнуется о моем здоровье, а может… не знаю, что он может… Но он не уходит. А я должна уйти.
Я повернулась к Люку спиной, стянула с себя водолазку, надела бюстгальтер, и стала натягивать джинсы. Да, именно джинсы. Хотя приличная девушка, хоть более менее приличная в этой ситуации, надела бы сначала кардиган.
Ну уж нет! Люк специально сидит здесь, чтобы смутить меня. Надо вести себя так, будто меня это не смущает. Будто мне все равно…
Меня на самом деле это не смущало. Заводило. И мне было не все равно… Главное, чтобы Люк этого не понял…
Наверное, я соблазняла Люка, придумывая оправдание своему поведению. Да, я могла бы взять вещи, уйти в ванную и привести там себя в порядок. А я делаю это при Люке. Наверное, я уговариваю себя, что делаю это назло его наглому поведению. Я хмыкнула. Удивительно признаваться себе в подобных вещах! Но кто кого соблазнил изначально? Люк. Я не забыла его с того самого дня, как случайно увидела в парижской подземке. А увидев его в зеркалах, окончательно «съехала с катушек». Он снился мне во сне. Его образ был перед моими глазами, когда я занималась любовью с Озоновским, как я не пыталась от этого избавиться. Я зажмуривала глаза, кусала губы, хоть и не до крови, а когда смотрела на Озоновского, мне становилось неприятно и жутко. Еще одна такая пытка, и я нагло врала Озоновскому, что у меня болит голова. А потом… потом даже спать с ним в одной постели было для меня пыткой. Потому что и в постели мы были втроем. И спала я рядом, опять же, не с Озоновским, а с песочным человеком, будь он неладен! Мне бы следовало походить к психотерапевту и завести молодого любовника, а я утешала себя, что просто разлюбила Озоновского, а уйти от него не решалась, потому что он-то меня любил… Может, не стоит злиться на Озоновского? Может, правильно он меня сюда отправил?.. И вдруг мне в голову стукнуло: я же сказала Сергею, что гадая на зеркалах, видела человека, похожего на него, только моложе лет на двадцать! И что? Озоновский специально отправил меня к своему сыну? Какой ужас! Если бы он сам мне об этом сказал, я бы все поняла. Но сейчас… Сейчас мне его поведение казалось отвратительным. Меня передернуло.
- Мария, отомри! – тихо сказал Люк.
Я повернула голову и посмотрела на него. На губах – чуть заметная усмешка, в глазах – веселье. И настороженность. Глаза глубокие. Бездна. Полная демонов. Я так извелась по человеку, которого сама себе придумала, и вот он тут, рядом со мной, и он играет со мной, как кот с мышью. Что ему от меня нужно?
Я вдруг так разозлилась и на себя, и на Люка, что развернулась и зло сказала:
- Я все расскажу твоему отцу, Люк!
Если Люк играет, то и я буду играть. Что скажет его отец – мне уже совершенно безразлично.
- Это очень интересно, в самом деле, Марленикен, - тихо сказал Люк, и его губы дрогнули в улыбке. – Что отец скажет, когда узнает, что ты переодевалась при мне?
- Ты сидишь здесь! – вспыхнула я.
- Почему же ты не уйдешь в ванную комнату? - спокойно спросил Люк.
- Жду, когда тебе станет стыдно и ты выйдешь! – крикнула я.
- Я жду того же самого, - ответил Люк.
- Но это ты находишься в моей комнате и не уходишь! Как ты смеешь!
- У тебя красивый живот, - протянул Люк.
- Живот? – Удивилась я. Обычно пялятся на грудь.
- Все остальное тоже прекрасно, - кивнул Люк.
Я вспыхнула, наконец, застегнула джинсы, быстро нырнула в кардиган, натянула сапоги, схватила с вешалки пальто… но запуталась в рукавах… Люк встал, подошел ко мне, взял у меня пальто и помог надеть. Меня всю трясло. Не только от злости, отнюдь. Лишь бы Люк этого не понял…
- Кстати, Марленикен, телевизор есть в моем кабинете, и пользование им не ограничено.
- Спасибо, - фыркнула я.
- А ты ждешь приглашения?
Я уже хотела выйти, как Люк развернул меня к себе.
- Подожди. У тебя ранка на губах кровоточит. Ее надо залечить.
- Как? Замазать зеленкой? – хмыкнула я, а потом жутко смутилась. – Я нечаянно. Не знаю, как так получилось.
- Ну, конечно, - кивнул Люк и стал меня целовать.
Действительно, самый лучший способ. Какая там зеленка… На его поцелуй я не отвечала. Пусть лечит. Хотя сдержаться было очень трудно. Я чуть не сошла с ума. Наконец, Люк оторвался от меня.
- Вот и все. Твоя ранка больше не будет кровоточить.
- Спасибо.
- Не за что. Я давал клятву Гиппократа.
- Все ты врешь, Люк Озон.
Я открыла дверь, вышла, и уже на пороге Люк спросил меня в спину:
- Как он тебя соблазнил?
Я медленно повернулась. Значит, мне тогда не послышалось…
- Кто?
- Ты знаешь. Почему пять лет?
Ты меня разозлил, Люк. Я тебе не скажу самого главного.
- Он знал очень много сказок.
- Я знаю их еще больше.
- Возможно, я захочу их услышать. Но не сейчас.
Я развернулась и закрыла дверь прямо перед его носом. Вместо того, чтобы сказать, что его отец походил на него и только по этой причине я была с ним пять лет.
Я почти бежала, сверяясь с планом Жюли, хотя и знала, почему-то твердо знала, что Люк не собирается меня догонять…
… Все, что было в церкви, прошло для меня как в тумане… Я уже не знала, нужно ли мне это и порывалась уйти. К Люку, конечно. Но ведь он не задержал меня, он меня не догнал… И я осталась…
Какие-то смутные образы… Несколько монашек и Доминик, читавший на латыни, брызгавший на меня водой. Мне показалось, что на меня не упала ни одна капля. А в глазах словно раздвоилось. Казалось, что монашек было целое море. И среди них стоял Люк и улыбался мне… Меня крестили, а я грезила о Люке…
После процедуры крещения я сидела недалеко от церкви на скамье и прислушивалась к себе. Сумбур остался, но стало немного легче.
Я прогулялась по округе, забрела в кафе, съела пирожок, выпила кофе, купила пачку легких сигарет, и снова вернулась на скамью. Выкурила сигарету. Стало еще легче.
Я сидела допоздна. Я ждала Доминика. И я дождалась.
Список предыдущих частей Погружения
Список биографий и околокомиксных постов
Оплетённый паутиной привет всем, кто ждал этого поста, а также тем, кто заглянул сюда случайно. Устраивайтесь поудобнее – вас ждёт новая порция приключений Человека-Паука. Напомню, в прошлой подборке дебютировали Мадам Веб и Гидромэн, а Человек-Паук и Нэмор вдвоём сразились с Ужасающей Четвёркой.
И сегодня пост начнётся с комикса Amazing Spider-Man #216 за май 1981 года, с историей от Денниса О’Нейла и рисунком от Джона Ромиты младшего. Питер Паркер возвращается в свою отремонтированную квартиру и задумывается о возможных отношениях. И приходит к выводу, что готов к новым отношениям после смерти Гвен Стейси и расставанием с Мэри Джейн Уотсон. Но увы, оказывается, у избранницы Питера (Деборы Уитман) уже есть парень. Так что Питер отправляется в больницу, чтобы кто-нибудь обработал его травмы, полученные в бою с Ужасающей Четвёркой. А в больнице Питер подслушивает разговор двух неизвестных, которые планируют кого-то убить. Но кого? Судя по тому, что в больнице полно бегунов, получивших травмы при подготовке к марафону, Питер приходит к выводу, что жертвой будет кто-то из марафонщиков. Ну и решает уточнить у ясновидящей, и навещает Мадам Веб.
Старушка сообщает, что в астрале о готовящемся убийстве ничего не известно, но обещает перезвонить, как только что-то выяснит. На следующий день начинается марафон, и Человек-Паук пристально за ним следит, и предотвращает различные несчастные случаи (пьяный водятел, обрушившийся балкон, кому-то плохо стало и т.д.). И каждый раз не слышит звонок находящегося поблизости телефона-автомата (а мобильники в те времена не в ходу ещё). В итоге кто-то из толпы обращает внимание Человека-Паука на звонящий таксофон. Спайди поднимает трубку – а там знакомая старушка. «Ну где вас носит, молодой человек? Уже полгорода обзвонила, а вам хоть бы хны. Всё я выяснила. Убийцы ждут на финише, чтобы убить кандидата в мэры, который толкнёт торжественную речь. Осторожно, у них снайперская винтовка». Предупреждён – значит, вооружён! Дружелюбный Сосед легко уклоняется от вражеского огня, обезвреживает снайперов и сдаёт их полиции.
С марафоном разобрались, так что бежим к комиксу Amazing Spider-Man #217. Нет покоя Человеку-Пауку! Стоит только Стенолазу сдать убийц полиции, как на него нападает Гидромэн! А ведь Спайди уже несколько истощён после всего, что произошло на марафоне, да и травмы, полученные в бою с Четвёркой, ещё не зажили. Это сражение заканчивается ничьей – Гидромэн спасается бегством, да и Человек-Паук сваливает, чтобы отдохнуть. Уже в гражданском облике Питер Паркер встречает Дебору Уитман с её парнем, и бесится. Парень Дебры, Бифф, не только «окучивает» девушку, к которой Питер испытывает симпатию, но и спойлерит Питеру кино, которое Паркер собирался посмотреть! Ну а что поделаешь, спойлерофобы должны страдать. Тем временем в пабе Песочный Человек пытается всячески совратить официантку, за которой обычно ухаживает Гидромэн. Объявляется сам Гидромэн, и между водой и песком начинается перепалка.
Перепалку прерывает сама официантка. «Вам бы, мужланам, только письками помериться. Чем облаивать друг друга, лучше бы скооперировались для личного обогащения!». И они такие оба: «А ЭТО ИДЕЯ!». И идут вместе, и совершают кражи, всё-таки стараясь друг друга перещеголять. Вскоре об этом узнаёт Человек-Паук, и решает обоих как-нибудь накрыть...но как? Они же могут в любой момент стать невосприимчивыми к его ударам! Впрочем, вариант есть. Спайди находит злодеев, и те нападают. А на улице идёт дождик...Стенолаз выманивает врагов на пирс, и когда те нападают на него с двух сторон, вовремя пригибается. Песочный Человек и Гидромэн сталкиваются друг с другом и падают в воду. И Человек-Паук такой «ну и славно, отделался». И тут вдруг Паучье Чутьё как вштырит, да так, что хоть стой, хоть падай, хоть надвое порвись. Из воды поднимается то, во что Песочный Человек и Гидромэн превратились – исполинская грязевая тварь!
Теме не особо-то целебной грязи посвящён комикс Amazing Spider-Man #218, обложку которого занимает подтянутый попец Человека-Паука. Стенолаз впустую пытается настучать Грязевой Твари по голове, и заодно лихорадочно фотографирует её. Но, по сути, ничего противопоставить не может – вообще сложно противостоять исполинскому существу из рыхлой грязи, если у тебя в арсенале только повышенная сила да паутинка. Грязетварь одним ударом вырубает Человека-Паука и уходит шататься по улицам. Отлежавшись, Спайди идёт домой, проявляет фотки и несёт их главреду Дэйли Бьюгл. А Джеймсон их выкидывает. «Паркер, ты совсем долбанулся? Это программист, я фотошоп! А ты просто алчный мелкий паскудник, который хочет из великого и доброго меня все соки выжать, и поэтому рисуешь всякую чушь! Мне нужны реальные фотографии, а не подделки!». Впрочем, тут в редакцию забегает замглавреда, Джо Робертсон. «Джона, ты не поверишь, там по улицам грязевое чудище ходит! – Да вы все сговорились сегодня?!».
Грязевая Тварь заглядывает в гости к официантке Сэйди – и официантка убеждает полицию и Человека-Паука не лезть в драку. И Песочный Человек, и Гидромэн были влюблены в Сэйди, и теперь Грязетварь ведёт себя с ней исключительно деликатно. А на этом можно подзаработать! Спустя пару дней Грязетварь в суде официально оправдывают (ей хотели вменить все преступления Песочного Человека и Гидромэна, но Мэтт Мёрдок доказал, что это отдельная сущность), и Сэйди устраивает шоу, в рамках которого Грязетварь становится ещё крупнее (за счёт того, что её время от времени поливают водой). И вот на шоу что-то идёт не так. Грязетварь видит, как Сэйди целует одного из посетителей – и от ревности идёт вразнос. Тварь хватает Сэйди и лезет с ней на крышу небоскрёба – но тут уж справляется полиция, закидав тварь (и Сэйди, но, странное дело, на девушку это никак не повлияло) канистрами с химическим оружием, которое использовалось во Вьетнаме. В результате Грязетварь засохла и, похоже, сдохла, а девушку спас Человек-Паук.
Не кажется ли моим читателям, что у Человека-Паука давно не было проблем в жизни именно Питера Паркера? Презентую комикс Amazing Spider-Man #219 за август 1981 года, от Денни О’Нейла и Люка МакДоннелла. Человек-Паук узнаёт, что в последнее время из тюрьмы на острове Райкера было совершено несколько побегов, и решает это дело расследовать. Он отправляется в тюрьму, и ему хватает ума переодеться в Питера Паркера «для незаметности». Впрочем, увидев, что из тюрьмы собираются сбежать Серая Горгулья, Джонас Хэрроу и третий неопознанный человек, Питер нападает на них, так и не переодевшись обратно в трико. Но злодеи понимают, что спалились, и сбегают. А Паркера находят стражники. «Ты ещё кто такой и что тут делаешь? – А этсамое, у вас тут побег. – Чегомля? Крч, разберёмся, посиди пока за решёткой». Ещё и фотик отнимают. А уборщик видит прикольный фотик – и собирается сдать его в ломбард, чтобы от него отстали коллекторы.
На следующий день Питера отправляют в суд. Все усилия его адвоката, Мэтта Мёрдока, оказываются напрасными, ведь объявляется странный заключённый по имени Арман Дюброт, который свидетельствует, что именно Питер Паркер организовал не только конкретно тот побег, но и все побеги как минимум за последние несколько недель. И часовню тоже он, в 13 веке. Сумма залога оценивается в 50 тысяч долларов. Джеймсон наотрез отказывается вносить залог, но в итоге Паркера «выкупает» тётя Мэй (скинулись всем домом престарелых). Питер наспех добирается до дома, берёт запасной, выцветший костюм и пару старых вебшутеров (новый костюм и вебшутеры остались спрятанными в кустах на острове Райкера), ловит сбежавших преступников, возвращает их в тюрьму, а также, с помощью владельца ломбарда, находит и передаёт полиции в качестве вещдока плёнку со своего фотика, на которой видно, что побеги организовывал Арман. Напоследок Питер забирает свой новый костюм и вебшутеры, а выцветшее и ржавое старьё выкидывает в море.
Приглашённый гость красуется на обложке комикса Amazing Spider-Man #220, от Майкла Флейшера и Боба МакЛеода. Лунный Рыцарь, один из Бэтмэнов вселенной Марвел, ВНЕЗАПНО меняет моральную ориентацию. Обрушившись на бандитов шквалом кулаков и ног, Лунный Рыцарь отнимает их награбленное – но не сдаёт полиции, а доставляет на тайную базу подполья. Он соревнуется с бандитами за членство в подпольном синдикате. Организаторов всё устраивает, хотя один очень подозрительный тип подозревает, что что-то тут не так, и не может супергерой-линчеватель так просто взять и перейти на другую сторону закона. Питер Паркер же ноет на тему того, что у него совершенно нет времени на отдых. Всё свободное от деятельности Человека-Паука время занято обучением (да, он выпустился из универа, но магистратуру/аспирантуру/чегототуру ещё никто не отменял), работой помощника преподавателя (там лекцию читнуть, там материалы подготовить) и подработкой фотографа для Бьюгл. А тут ещё и Джеймсон отказывается принимать новые фотки Человека-Паука, ведь Стенолаз – вчерашний день, сейчас в тренде Лунный Рыцарь. «Неси фотки этого чёртового Сэйлормун, а то уволю!».
И вот, банда «Крысиная стая» нападает на званый вечер, на котором собрались одни богачи. Объявляется Лунный Рыцарь, навешивает бандитам пенделей во имя Луны, а сам забирает награбленное и собирается уже свалить в своём Лунолёте. Но на него нападает Человек-Паук. Рыцарь вкратце обрисовывает ситуацию, не прекращая попыток Паука ушатать. «Слушай (хрясь)! Я тут (бум) вродь как под прикрытием (шварк). Накрою всех (тюк) одним махом, ты только подыгрывай!». Ну и типа сваливает. И получает Лунный Рыцарь последнее задание – убить Человека-Паука и выставить на обозрение нечестной публики в парадном гробу. Ну, это уже перебор, так что Лунный Рыцарь предупреждает Человека-Паука, герои обманывают бандитов (вырубив одного из них, вырядив в костюм Человека-Паука и выставив в гробике), а затем озипдюливают и сдают полиции всех бандитов. На закуску в комиксе даётся небольшое приключение тёти Мэй – безобидная старушка с помощью детективных навыков, группы панков и имитации сердечного приступа останавливает грабителя.
Кризис на кампусе прогнозируется в комиксе Amazing Spider-Man #201, но поскольку это не DC, это не глобальный Кризис, а так, небольшой движняк. Ну так вот – Питер Паркер спешит на работу (он же всё ещё помощник преподавателя), и на месте декан его отчитывает, мол, плохо работаете, товарищ Паркер! До того он отчитал одного из учёных, профессора Киссика. Киссик в негодовании возвращается в свою лабораторию, где его ждёт киборг Рэмрод с новыми требованиями по запчастям и питательным зельям. Вскоре Рэмрод начинает буянить на территории универа, и Человеку-Пауку приходится спасать от него людей. Но это сражение заканчивается тем, что Рэмроду удаётся скрыться.
Питер же решает развеяться в баре (эх Питер-Питер...). И вот же какое совпадение – именно туда заявляется и Рэмрод с новым зельем, полученным от Киссика. Это зелье заставит любого человека впасть в буйство через минуту после употребления и умереть через час, и Рэмрод намерен испытать зелье в баре. И вот, бармен объявляет, что некто, пожелавший остаться неизвестным, всех угощает. Питер уже намерен хлебнуть халявы – но срабатывает Паучье Чутьё. В напитке отрава! И не только у него. Вскоре все посетители бара впадают в буйство. В том числе пришедшие повеселиться Дебора Уитман со своим парнем. Ну, Питер переодевается в телефонной будке, ворча, что чувствует, что нарушает чьи-то копирайты (отсылка к Супермэну, часто переодевающемуся в телефонной будке), и мчит в гости к профессору Киссику. «Профессор, ну-ка мигом разрабатывайте противоядие! – Да я, собсна, уже, просто страшно. Меня ведь этот поехавший Рэмрод укокошит! – Профессор, там ща все посетители клуба на ноль помножатся от ваших зелий! – Ой, ладна, бери и проваливай». Спайди хватает зелье, мчит в бар, оперативно обезвреживает Рэмрода и анонимно угощает всех противоядием. А Рэмрод, оказывается, решил убить всех в баре, потому что был обижен на бармена, за то, что тот не взял его, Рэмрода, в качестве певца кантри.
С «Бэтмэном» встреча уже была, пора бы теперь с «Флэшем» пообщаться – в комиксе Amazing Spider-Man #222 за ноябрь 1981 года, от Билла Мэнтло и Боба Холла. Ничто не предвещало беды, был обычный день. Спайди искал неприятностей на голову, и нашёл – в виде бандитов. Ну, в принципе, не проблема. Паутиной замотал, и доволен. Одно только неприятно – гражданские боялись его не меньше, чем грабителей. Всё-таки на некоторых пропаганда Дж. Джоны Джеймсона действует. В любом случае, не это главная проблема. В городе объявился вор, обладающий скоростью не хуже, чем у Ртути – Демон Скорости (Speed Demon). Стенолаз пытается его остановить – а не выходит, потому что скорость просто несоразмеримая. Демону Скорости удаётся сбежать.
Сбегает Демон Скорости, возвращается домой – и предаётся воспоминаниям о своём ориджине. Силушку ему даровал товарисч космического уровня, имя которому – Гроссмейстер. Поначалу Демон Скорости звал себя Волчком и состоял в Зловещем Эскадроне (Squadron Sinister), команде, подчистую списанной с Лиги Справедливости. Но после очередного поражения команды он откололся, прокачал скорость, и теперь работает соло. Ну а Спайди вычисляет, где Демон Скорости нанесёт новый удар – и встречает его там. И на сей раз Человек-Паук подготовился. Сражение протекает в замкнутом помещении, где везде стоит мебель и всякие мелкие предметы, а кое-где Стенолазушка заблаговременно разлил масло. Пытаясь скрыться, Демон Скорости врезается в стену, Спайди его нокаутирует и заматывает в прочный слой паутины, а фотки сражения сдаёт Джеймсону. А Джеймсон их комкает и выкидывает – «Накой мне фотки очередной победы Человека-Паука? Да тут и писать не о чем. Вот была бы фотка того, как Паука унижают и опускают, вот это был бы шедевр, а так – мусор и трата плёнки».
Обложку комикса Amazing Spider-Man #223 занимают классические враги Фантастической Четвёрки...да и не только обложку. Питер Паркер отправляется в свою уютную лабораторию в университете Эмпайр Стейт, чтобы прокачать свою паутину и купить новые навыки – и внезапно в библиотеке университета материализуются давние враги Фантастической Четвёрки, Красный Призрак (Иван Крагофф) со своими супер-обезьянами (Игорем, Пеотором и Михло). Обезьяны нападают на посетителя библиотеки, Роджера Хохберга и в процессе случайно начинается пожар. Его унюхивает Питер Паркер, переодевается в Человека-Паука и мчит геройствовать.
Хорошая новость – Человеку-Пауку удаётся спасти Роджера из пожара (и от обезьян). Плохая новость – Красный Призрак со своими обезьянами спасается бегством. Спайди вообще раньше с Красным Призраком не сталкивался, так что наводит справки, и, собственно, узнаёт, что Красный Призрак – это бывший советский шпион, повторивший эксперимент Фантастической Четвёрки и ставший бесплотным, а его учёные обезьяны обзавелись суперсилами. Ну, когда там Призрак вернётся...пока Питер Паркер приглашает Роджера на вечеринку. Потому что Роджер очень одинок, а Питер – хороший парень. На вечеринке приколистка Миа Каррера сильно обижает Роджера жестоким пранком (Питер вспоминает, что сам был когда-то таким застенчивым Роджером, а потому вступается за парнягу и толкает проникновенную речь, еле сдерживая ярость), а потом и вовсе Призрак со своими обезьянами объявляется – но Человек-Паук оказывает ожесточённое сопротивление, и Призраку приходится свалить. Поскольку Роджер тоже участвовал в сражении, теперь над ним никто не потешается и все чествуют его, как героя.
Более именитый враг возвращается в комиксе Amazing Spider-Man #224. Тётя Мэй звонит Питеру и рассказывает, как у неё всё чудно, она прекрасно себя чувствует, а в доме престарелых у неё уже и кавалер есть, Натан Любински. Сам Натан в это время проходит физиотерапию в той же больничке, в которой проводит последние деньки перед выпиской в тюрьму уже выздоровевший после последней стычки с Человеком-Пауком Адриан Тумз, Стервятник. Воодушевившись бодростью и жизнелюбием старика, Адриан принимает близко к сердцу совет «Никогда не сдаваться», и когда старика увозят (он сам прикован к инвалидному креслу), Тумз ломает один из приборов для физиотерапии и сооружает грубую и несовершенную, но рабочую версию крыльев Стервятника, сбегает из больницы, и клянётся отомстить Человеку-Пауку.
Новости о побеге Стервятника вскоре доходят до Питера Паркера – замечательное дополнение и без того дерьмового дня (крутые фотки были случайно засвечены, Джеймсон наорал). Стервятник начинает грабить ювелирки – а в свободное время играет в покер с Натаном в доме престарелых (и не палится, что он Стервятник). А тут как раз Питер Паркер прибывает в дом престарелых, тётушку навестить. И узнаёт Стервятника. Стервятник же понимает, что его раскрыли, отводит Питера в укромное место и вырубает его. И прячет у себя в комнате. А через некоторое время видит – Питера нет, а Дружелюбный Сосед есть. «Как так получилось? А где Паркер? – Я за него!». И начинается драка, и драчующиеся переходят из одной комнаты в другую, наводя хаос и дестрой. Вы когда-нибудь пробовали поймать мечущуюся по комнате птицу? Вот та же ситуация, только птица размерами побольше. В итоге Стервятник хватает заложника – и понимает, что схватил Натана. И совесть не позволяет злодею навредить человеку, который поднял его самооценку. Стервятник бросает Натана в руки Человека-Паука и сваливает. Стенолаз и рад бы его догнать – а не может. Потому что бабульки да дедульки обступили и благодарят. А вы знаете, какой бывает благодарность пожилых людей. От неё так просто не отмашешься.
А конец сегодняшней части подборки отметит комикс Amazing Spider-Man #225 за февраль 1982 года, с историей от Роджера Стерна и рисунком от Джона Ромиты младшего. В Нью-Йорке объявился новый преступник, словно из минусов пикабу вылезший – Фулкиллер! Он убивает тех, кого считает глупцами, и тем самым, как он сам уверен, очищает Землю от биомусора. Типичный мамкин каратель. Кого он сочтёт глупцом в следующий раз, фиг предугадаешь. То преступников убивает, то законопослушных людей, то полицейских. Вон, Человека-Паука уже пригрозился убить. А Питер Паркер, между тем, знакомится с Грегом Селинджером, студентом университета Эмпайр Стейт, большим любителем литературы, который опаздывает на лекцию из-за каких-то проблем с бумагами. Ну так вот, первая стычка Человека-Паука с Фулкиллером заканчивается тем, что Убийца Глупцов скрывается, прицепившись к поезду метро, возвращается в своё логово и предаётся мемуарам о том, кто он есть такой.
Некоторое время назад был такой себе Убийца Глупцов, линчеватель, стремившийся улучшить мир. Но он случайно погиб в стычке с Лешим (Man-Thing). Новый Фулкиллер решил подхватить его идею и довести до абсурда. «Если убить всех глупцов, всё будет збс». Нового Фулкиллера пару раз победили Защитники, но ему удалось сбежать от них и продолжить свой «крестовый поход» против ветряных мельниц. На следующий день Питер в универе вновь встречает Грега. «Ну чо как, Селинджер, справился со своими бумагами? – Не, там в канцелярии опять напутали что-то. – Да там дураки какие-то сидят. – И точно! Слушай, мне очень срочно нужно уйти, ещё увидимся». И у Питера срабатывает паучье чутьё. К чему бы это? Хм-м...наверное, ветер. В общем, идёт Питер по универу, и встречает Дебору Уитман, она в бешенстве. «Дебби, что случилось? – Да с Селинджером погавкалась, и он дурой назвал». И тут вдруг до Питера как доходит! Грег Селинджер – и есть Убийца Глупцов! И действительно, вскоре поднимается шум – Фулкиллер стреляет по людям в канцелярии универа! Наспех переодевшись, Человек-Паук нападает на Фулкиллера, и тот, не обладая суперсилами, понимает, что силы неравны, и пытается сбежать. Но после короткой погони Спайди его всё-таки догоняет, обезвреживает, заматывает в паутину и сдаёт полиции. Грег казался таким умным челом, а оказался обычным глупцом...а жизнь продолжается.
Далее в программе Бэтмэн...ну или Бэтмэнозаменитель
Не знаю, вспомнит ли кто-нибудь эту игру. В своё время произвела на меня неизгладимое впечатление.
Закончил читать серию комиксов "Песочный человек", ну и вдохновился.
Из группы GeekPriyut