Заросли кустарника, за которыми прятался Ратибор, зашевелились. Шур-шур-шур, - угрожающе звучало всё ближе и ближе. В наступающих сумерках этот звук казался ещё более зловещим. Мальчик прижался спиной к шероховатой коре дерева, у которого таился все это время. Ему было страшно.
Страх давил, детское сердечко сильно колотилось, норовя выпрыгнуть из груди, ладони вспотели. «Ах, зачем, я не послушал бабушку!», - мысль не давала покоя уже долгое время. Он очень сильно желал, чтобы всё случившееся оказалось просто страшным сном или видением. Даже несколько раз зажмуривался, считая до десяти, открывал глаза, ожидая пробуждения, и улыбающуюся бабушку, склонившуюся над ним. Но нет, это был не сон: темный ночной лес, свет огромной луны, едва пробивающийся сквозь густые кроны деревьев, и жуткий преследователь, кем он был - мальчик так и не разобрался. Но ни всё ли равно, главное сейчас было уйти от погони.
Над головой, где-то очень высоко, каркнул ворон. Но беглецу казалось, что это был не крик птицы, а угроза: «Я тебя ещё найду!». Затем он отчетливо услышал затихающие хлопки больших крыльев. Ратибор даже обрадовался на мгновение: преследователь наконец–то оставил его в покое. Ведь именно убегая от черного ворона, он забрел так далеко в лес. И, спрятавшись в густых кустах, думал, что его не найдут.
Нашли!
Машинально сжав в трясущейся от страха руке подвернувшуюся палку и держа её перед собой, он ждал того, кто вот-вот должен был выйти из кустов – мальчик решил дать бой.
Предательски стучали стиснутые зубы, и дрожала рука, державшая палку, которая казалась ему большой и тяжелой. Мальчик никогда не слыл трусом и всегда был готов броситься на обидчика с кулаками. Но, видимо, недавние события наложили свой отпечаток и страх, прочно вцепившийся в него ещё там, на опушке леса, держал крепко, даже не думая отпускать свою жертву. Треск в кустах затих, едва не дойдя до места укрытия Ратибора. Удивленно вытянув голову вперед, мальчик пытался рассмотреть, кто же там находится.
Несколько ударов сердца стояла тишина, лишь над головой жужжали комары, да едва слышна была одна из праздничных песен. «Видать, не так уж и далеко я забрел», - только и успел он подумать, как из-за дерева, к которому он прижимался спиной, ровно над правым плечом раздался смешок. Мальчик, словно ужаленный, отскочил от своего укрытия, выставив перед собой палку. В эту минуту он смог рассмотреть, что на самом деле держит в руке всего лишь тонкий прутик, которым и мух-то не отгонишь. Снова раздался смешок, и в Ратибора, неведомо откуда, полетела шишка, больно ударив прямо в лоб, да так, что он плюхнулся на землю. Растирая ушибленное место, мальчик испуганно озирался по сторонам. Палку он выронил при падении и теперь сжимал брошенную в него шишку. Но, если честно, запала драться уже не было. Он в слезах, раздосадованный всей это ситуацией, просто хотел кинуть её в обидчика. Обидчик предусмотрительно не показывался.
Очередной смех, уже из-за спины Ратибора, оттуда, где в кустах недавно громко раздавалось, а затем резко прекратилось шуршание. Мальчик, быстро перебирая руками и ногами, на коленках пополз к спасительному дереву.
«Шишка-мишка, Ванька-встанька
Потерялся наш храбрец.
Скоро к нам придет Бабайка,
И его, наверно, съест!», - раздалось из кустов веселым насмешливым голосом. В Ратибора снова полетела шишка, не долетела и упала у его ног. И шуршание в кустах начало удалятся. Наступила тишина. Лишь тревожило где-то уходящее в даль: «Шишка-мишка, Ванька-встанька…» и озорной смех.
Ратибор выдохнул. Кто такой Бабайка он не знал, но встречаться с ним и быть съеденным ему не хотелось. А то, что песня была именно про него, мальчик даже не сомневался. «Бабайка», - еще раз попробовал он на вкус это имя. Оно было странным и одновременно таким знакомым. Бабайкой пугала бабушка. По началу он даже боялся, но когда подрос, стал воспринимать этого Бабайку с улыбкой, понимая, что нет никаких Бабаек. Оказывается, есть. И встречи с ним лучше избежать.
Уже совсем успокоившись, вновь прислонившись к широкому стволу, мальчик сидел у дерева и вспоминал все события этого головокружительного дня.
***
До деревни бабушки он доехал без приключений. Табличка с надписью «д. Влесов Ключ» обещала очередное лето вне цивилизации, без постоянного гомона и городской суеты, и никакого тебе интернета. «Пишите письма», - как говорила бабушка, в те минуты, когда Ратибор был не в духе от того, что не мог общаться со своими друзьями. А как их писать, если нет связи, он не понимал.
Все остальное в летних каникулах у любимой бабушки его устраивало. Свежий воздух и парное молоко, друзья, с которыми он встречался каждым летом, приезжая сюда, превращались в счастливые строки из сентябрьского сочинения о том, как он провел это лето.
Деревушка была не большой, но и не маленькой, дворы разбросанные тут и там, граничили с садами и огородами, на которых было очень много вкусностей, несравнимых, разумеется, с тем, что лежало на пыльных полках супермаркетов.
Рядом с деревней был пруд, чуть поодаль родник, давший начало небольшой речушке и название деревне, рядом с ним лес, в котором полно таких вкусных ягод. Мальчик всегда диву давался: не успеешь насытиться земляникой – спеет малина и черника, а потом и в садах-огородах много вкусностей появляется.
«Как же всё чудно’ устроено в природе», - говорил он бабушке. На что та, с ухмылкой отвечала: «Чу’дно- Чу’дно, при Роде всё, ой как чудно».
Добрался до искомой избы он самостоятельно, ещё прошлым летом бабушка сказала: «Сам дойдешь, чай не город, тут лихих людей нет. А заплутаешь – будет тебе уроком!».
- Ну наконец-то, мой волчонок, - на пороге его уже ждала бабушка, вытирая руки о фартук. – А я уже пироги из печи вынула. А тебя все нет и нет.
Знакомо ударил в нос запах сена, молока, печки, каких-то полевых цветов – все то, что так любил мальчик, если о чем-то он и тосковал в городе, так это был именно этот, сливающий в тысячи оттенков головокружащий аромат покоя, уюта и такой сказочной атмосферы, которую не найти в стенах городских панелек, больше похожих на пчелиные улья. Когда он так думал, сразу вспоминалась присказка отца: «рабочие пчелы должны жить в больших ульях».
- А вот он я, - заулыбался мальчик, с трудом вкатывая чемодан с расшатанными колесиками, собранный родителями в дорогу.
- Как из печки пирожок, румяный, аки Солнышко, - затеребила за щеки внука женщина, которую «бабушкой»- то можно было назвать с огромной натяжкой.
- Нууу, ба… - задергал щеками Ратибор, но вырваться ему не удалось.
- Ух, мой медвежонок, отъелся-то, вымахал за зиму. Садись скорей за стол, - она отошла в сторону, позволив войти мальчику в дом.
Ещё прошлым летом Ратибор пытался выпытать у бабушки: почему она называет его то волчонком, то медвежонком, то рысью или ястребом ясным, но всегда хищником. Это было так странно, необычно, но одновременно и приятно. К сожалению, ответ не был получен до сих пор.
- Устал, поди, с дороги-то? – бабушка подошла незаметно: очень тихо и как всегда стремительно, вот была в сенях у двери, ставила в угол его чемодан, а вот уже стоит за спиной, плавно положим руки на плечи внука.
Ратибор уже давно хотел поймать её на этом, развернуться, вытянув вперед палец с криком: «Ага, попалась», - но так ни разу и не смог осуществить задуманное.
- Да не очень, - он провел рукой по волосам, зачесывая их назад, как делает папа. – Спать только чего-то клонит. Растрясло в дороге.
- Ох, а как не растрясет-то, ухабисто у нас тут.
- Там, - мальчик лениво махнул рукой в сторону, в неопределенном направлении. – Мама гостинцев отправила тебе. Я спать, пожалуй.
- А пирожки?
- Так потом съем! Эх, только у тебя микроволновки нет, - он остановился, раздираемый дилеммой: завалиться спать с дороги или отведать так любимую бабушкину стряпню. – Съем и спать, - голод и аромат свежей выпечки сделали свое дело.
Когда сонный, насытившийся внук уже ворочался в приготовленной для него кровати, хозяйка дома начала разбирать его сумку, в первую очередь придирчиво осмотрев отправленные дочерью гостинцы.
- Тааакс, думаю, нам это сегодня как раз пригодится, - тут она с прищуром посмотрела на уснувшего мальчика и улыбнулась.
***
При отсутствии интернета и других, таких привычных городскому мальчику вещей, в деревне жилось на удивление весело. У местных ребят было полно других развлечений: детвора играла на улице в салки, лапту, клеек и многие интересные и необычные игры, Ратибор всегда дивился: почему в них никто не играет в городе, это же так здорово и интересно?
- Забирай быстрее! – как раз сейчас он, выспавшийся и довольный, выйдя на улицу, влился в одну из таких игр.
Под звонкий смех водящий пытался засалить палкой разбегающихся ребят, но как уже несколько конов до этого - неудачно.
- Вот и не успел, - один из заводил показывал кукиш водящему, попутно продолжая объяснять правила Ратибору. – Нам нужно сбить вооон тот чурбек, - возле небольшого деревянного огрызка, стоящего на земле, в нескольких метрах от линии поля переминался с ноги на ногу водящий.
- Это я уже понял, - мальчику не терпелось начать играть.
- Если собьешь три раза – переходишь на следующую линию, - перед ребятами были вычерчены девять линий, на расстоянии шага друг от друга, за ними начиналось игровое поле. – Кто первый пройдет всё – тот и победил.
- Я готов.
- Да, погоди ты! – мальчик поставил перед Ратибором свою палку, чтобы тот не начал раньше времени. – Если сбиваем, водящий ставить мишень обратно, когда все бросим, тут-то и начинается самое веселье: нужно забрать свою палку так, чтобы водящий тебя не засалил. А если засалит, успеть сбить мишень, или кто-то из остальных, чтобы сбил, тогда водящему вновь салить тебя придется. Усек?
- Усек, усек. Играем!
Палки со свистом вылетали из рук мальчишек, многие кидали гораздо метче Ратибора и быстро обгоняли его по линиям, зато, когда приходилось отбиваться от водящего, ведь правила не запрещали фехтовать палкой и защищать себя, вот тут мальчику уже не было равных. Он часто спасал товарищей, и водящие менялись все реже и реже.
- Ты где так сражаться научился? – с завистью спросил один из играющих, согнувшись и оперев руки на колени, чтобы отдышаться от бега.
- В городе я хожу в «Школу богатырей».
- Это что за школа такая? - он толкнул в бок того, кто совсем недавно рассказывал Ратибору правила игры. – Слышал?
- А нам и не надо, у нас тут и так все богатыри, - деревенские ребята переглянулись, казалось, что они знают какую-то заветную тайну, но даже не собираются делиться ей с чужаком.
- Ну и ладно, - Ратибору было обидно, что подросшие с того лета ребята уже не принимают его так же просто как в предыдущие года. – Я попить сбегаю, скоро вернусь, - бросив палку под куст и приметив место, он побежал к дому бабушки.
- Ба, дай попить! – не успела закрыться скрипучая дверь, а он уже стоял как вкопанный, удивленно моргая. - Ты чего такая нарядная?
- Сегодня необычный день.
И действительно, сам мальчик еще во время игры заметил, что девицы, которые ненамного старше его, начали выходить нарядные, собираться в кучки и шептаться о чем-то, заразительно хихикая при этом.
- Сегодня какой день? - продолжала бабушка.
- Какой? – удивленно спросил Ратибор, причмокивая и вытирая молоко с губ.
- Сегодня день рождения нового Солнца. Самый длинный день в году, а после него Солнышко к зиме начинает готовиться и каждый день светит все меньше и меньше.
- Оказывается, у Солнышка тоже есть день рождения? – удивился мальчик.
- Да, мой хороший, и даже не один, а четрые раза в году, рождаются и умирают разные ипостаси Солнца: Коляда—Ярило—Купайла—Световит.
- Сегодня умрет Ярило и родится Купала.
- Я не хочу, чтобы Солнышко умирало, - Ратибор приуныл.
- Ой, ты, - бабушка обняла его за плечи, - внучек, это наша жизнь, тем более через год Ярило вернется к нам.
- Правда? - он заулыбался.
- Да, Ратиборушка, - бабушка тоже улыбалась
- Сегодня ночью будет праздник, будем жечь огромный костер-купалец, девицы с парнями будут прыгать через него, испытывая свою силу, а если кто найдет цветок папоротника в темном лесу – обязательно найдет под ним клад. – все время рассказа Ратибор стоял, открыв рот.
- Я хочу найти этот цветок, - вскрикнул он. – Я обязательно должен его найти…
***
Ратибор и раньше бывал на этом летнем празднике, правда, помнил он его смутно. Память сохранила лишь крупицы воспоминаний: высоченный костер, манящий своим теплом и светом, плюющийся такими болючими искрами, хороводы и песни, вкусные угощения в трапезной, - все смешалось в калейдоскоп образов и обрушилось вихрем чувств, уносящих, пусть и не в такое далекое, но уже случившееся прошлое.
Сегодняшний день был наполнен каким-то особым торжеством, трепетно обещая случиться чуду, или, на худой конец, небольшой сказке. Сердце мальчика ликовало: где-то там его, именно его, а не кого-то другого, ждал Цветок Папоротника, маня исполнением самого заветного желания. Лишь бы найти, лишь бы суметь.
- Для тебя шила, - заулыбалась бабушка, надевая на внука рубаху.
- Ой, колется же, - задергался мальчик.
- Конечно, колется, - бабушка сияла. – Она же из крапивы.
- Как из крапивы? - Ратибор замер от удивления и испуга, даже перестал чувствовать уколы рубашки и попытался быстренько ее стянуть с себя.
- Да, чего уж ты? Шучу же! Лен, чистый лен, - смилостивилась она. – Была бы из крапивы, в ней хоть за папоротником цветущим, хоть в царство Кощеево хаживать можно. А в этой только на празднике выплясывать.
Ратибору показалось, что бабушка лукаво ухмыльнулась и подмигнула, но ему не был понятен смысл её действий.
Рубаха была на диво красивая, мальчик раньше видел подобные на жителях деревни, но сам такой не носил. Он однажды даже представлял, как ему будут завидовать ребята в городе, появись он таким разодетым во дворе, у них такой рубахи точно нет.
На рукавах, вороте и подоле рубашки были красной нитью вышиты замысловатые узоры.
- А это зачем? – поинтересовался мальчик, продолжая их с интересом рассматривать.
- Это обережная вышивка, она будет защищать тебя, - в этот момент мальчику показалось, что по узору пробежал красный огонек, словно опоясывая его в кольцо лучами закатного Солнца. - Узоры и знаки наших предков, сохраненные народной памятью.
- Знаю-знаю, это магия? – он засиял.
- Магия-магия, - бабушка, улыбаясь, кивнула в ответ.
Несмотря на понравившийся рисунок обережной вышивки, рубашка все же была ему очень колючей, и мальчик постоянно морщась двигал плечами, но это не помогало: переставало колоть в одном месте и начинало в другом.
- Ты попроси ее не колоть, она колоть и не будет.
- Так я не умею, - он опустил глаза.
- Я тебя научу, повторяй за мной заговор.
Мальчик сглотнул, но делать нечего, нужно было избавиться от всех этих иголок.
- Черной водой, безликой бедой, - начала на распев бабушка.
- …безвкусной едой, - не понимая, что она говорит, мальчик пытался повторять.
- За синим огнем, белым конем.
- …каким-то там пнем…
- За пригоршню счастья
- …пригорюнилось счастье…
- Я беде не подвластен.
- Я беде не подвластен.
- Так есть.
- Так есть! – воскликнул довольный внук. Рубашка, правда, перестала колоться.
Название рубашки было заковыристым – сразу и не выговоришь: «косоворотка». После очередной неудачной попытки произнести это очень сложное слово, рубашка была переименована в «Рубаху-Воротку» - просто и понятно.
Бабушка покачала головой, а Ратибор, не видя её тревожного взгляда, вышел из избы и, спрыгнув с порога, махом перескочил через ступени, побежал скорее на поляну праздника, где его уже ждал заветный Папоротник.
*** (Праздничная поляна)
Лесная поляна, на которой проводился праздник, куда уже небольшими группами в нарядных одеждах шли люди, находилась совсем недалеко от деревни, прямо на покатом берегу речушки. Нашему герою она была хорошо знакома: на ней и в ближайшем лесу бабушка часто собирала целебные травы. Ратибору всегда нравилось это занятие, он был готов стремглав мчаться каждый раз, как только намечался поход в лес. Разумеется, не травы манили его, хоть он и любил Иван Чай, которого в городе не сыщешь, или зверобой с шиповником. Мальчик знал, что кроме полезных трав, тут растут лесные ягодки. «Ой, ты мой лакомка», - каждый раз говорила с умилением бабушка, когда он с набитым ртом пробегал мимо, в поисках самых спелых и вкусных.
На поляне кипела жизнь: приближался вечер и люди хотели скорее закончить последние приготовления, до начала праздника оставалось совсем немного – зачинали, как повелось, когда Солнце едва-едва касалось горизонта.
В её центре поляны высился, пытаясь дотянутся до неба, огромный, сложенный из толстых бревен, главный костер праздника – Купалец. Задрав голову, с открытым ртом, мальчик любовался этакой громадиной: на его вершине насаженное на толстую жердь покачивалось тележное колесо, украшенное цветастыми ленточками, которые весело колыхались при каждом дуновении ветерка.
- Нравится?
- Ещё бы! – мальчик обернулся, к нему незамеченным подошел один из местных парней, постарше Ратибора, но еще не вошедший в мужскую силу, от того был угловат и казался неуклюжим.
- Меня Ходутой звать, - он протянул руку.
- Ратибор, - мальчик в ответ протянул свою, ожидая рукопожатия, заулыбавшись с гордецой, что с ним здороваются как со взрослым.
Но рукопожатия не последовало, Ходута сжал Ратибору запястье, тому в свою очередь пришлось сделать то же самое.
- У нас здороваются так, не жмут ладони.
- Ааа, - многозначительно протянул удивленный мальчик.
- Два дня костер собирали, - будто не заметив удивления у нового знакомого, продолжил подошедший парень. – Здоровенный, гореть-то как будет: ого-го! – он поднял руки к небу, - Силища!
- Классно!
- Ты брось это, - Ходута не сильно, но ощутимо толкнул мальчика в плечо. – Брось свои эти городские словечки, вона сколько слов хороших есть: замечательно, изумительно, любо, добро. А то удумал тут тоже, чай, не в городе.
- Любо! – Ратибор пытался его передразнить, но вышла так, что он соглашается со сказанным. – А ты знаешь про Цветок Папоротника? – сразу же пошел он в наступление.
- Ну, а кто ж не знает, - ухмыльнулся собеседник. – Конечно знаю. Сам голожопым был искать рвался, да батька уму-разуму научил, пока ремнем стягал. Сказки это все бабкины!
- Да, ну?! – мальчик поник, чуть не плача. – А я всё равное его найду!
- Найдешь, как же, - хриплый смех Ходуты больше был похож на кашель. – Ага, смотри как бы тебя русалки не утащили к себе в омут.
- Ничего не утащат, - он задрал нос. – Тоже мне, русалки! Не бывает никаких русалок.
- А вот и бывает!
- А вот и нет! – Ратибор показал язык. – Да ты мне специально это говоришь, чтобы самому найти Цветок и загадать желания. Вот тебе, - он подбежал к собеседнику и боднул головой его в живот.
- Ай! Ты чего? Я тебе сейчас! – но мальчика уже и след простыл, ищи-свищи его среди людей на поляне. – То же мне: Цветок Папоротника! Брехня всё это, - растирая ушибленный живот, нашептывал себе под нос парень.
***
Мимоходом оглядываясь – нет ли погони, Ратибор вприпрыжку бежал по праздничной поляне, маневрируя среди занятых делами взрослых: кто-то возился с сеном, вязал из него фигуру, девицы плели венки и играли в игры с парнями. От небольшой группы людей, стоящих ближе к деревьям, раздавался звук гармони, туда-то и направлялся мальчик.
Протиснувшись через здоровенных мужиков, наступив нескольким на ноги и получив за это пару оплеух, он смог пролезть ближе к гармонисту. В самом центре людского круга несколько мужчин смешно выплясывали под игру гармони и балалайки, то и дело ударяя друг друга в грудь.
- Драка? – Ратибор дернул за рукав ближайшего к нему из старших, вроде бы, его звали Яробор, он казался ровесником Ходуты, но, не в пример тому, был кряжист и крепок, широкая кость, как говорила мама.
- Нет, ты что! Это всего лишь боевой пляс. Драка будет опосля, - заулыбался здоровый детина, которого мальчик держал за рукав рубахи. – Перед тем как Ярилу сожжем.
- Зачем же его жечь?
- Так не только сожжем, потом ещё и утопим, - довольная улыбка сияла на лице отвечавшего.
- Утопим?
- Ну ты даешь, как будто с города приехал.
- Так я…, - но договорить ему не дали.
- Сожжем и утопим весеннее Солнышко-Ярилу, и купаться можно безбоязненно, русалки больше донимать не будут.
- Да, как же без этого, - со знанием дела ответил мальчик, а про себя подумал: «Опять эти вездесущие русалки», - и побежал исследовать поляну дальше. Купаться он любил и поэтому был рад, что купаться будет можно, и русалки донимать не будут. А если русалки не будут донимать – значит и Цветок ему никто не помешает добыть, ну разве что, кроме этого противного Ходуты, может Яробора взять себе в союзники? Хорошая мысль, только разве ж тот согласиться, большой как молодой бычок, ему, наверно, одни кулачные схватки на уме – с этими мыслями он дошел до реки.
Недалеко от реки, на краю поляны, тихо журча своими дивными голосами, мелодично растягивая песни, девушки плели венки, хихикая и подмигивая проходящему Ратибору. Сидевшая у самого края девичьей гурьбы красавица вдруг резко встала на ноги и плывущей плавной, но быстрой походкой пошла в сторону мальчика. Остальные девушки, не переставая плести из цветов венки, с интересом смотрели за происходящим, еще больше хихикая и перешептываясь:
- Смотри куда Кострома пошла.
- Жениха-жениха нашла.
- Какой молоденьки.
- Какой миленький.
Заслышав этот шепот, мальчик пробормотал: «Да не хочу я в женихи», - и бросился бежать от приставучих девчонок. Они одарили его в след звонким переливистым смехом:
- Куда, куда же наш женишок побежал?
Лишь названная Костромой стояла и грустно смотрела ему в след, опустив руки с венком.
Смеркалось.
***
- Раз, раз!
- Ещё налегли.
- Взяли вместе.
Тем временем мужики собрались кучей у деревянных ворот. Или Ратибор по ошибке принял их за ворота. И обвязав длинный канат вокруг палки, которая была вставлена в лежащее бревно в центре этих ворот, с энтузиазмом тянули канат с двух сторон на себя по очереди.
- Давай поднатужься!
- Резче!
- Да не мешкай ты!
- Масло подлей!
- Ты что, какое еще масло! Потешешь ведь.
В месте, где крутящаяся с помощью канатов палка была вставлена в лежащее бревно, шел небольшой дымок, все никак не хотевший разгораться. Кто-то бегал с канистрой масла, кто-то стоял с зажигалкой, видать, для подстраховки. Некоторые пытались советовать, как и что делать, при этом не принимая участия в самом процессе. Но основная масса мужиков тянула канат, несколько отбежало, тряся ладонями и дуя на них, видимо, обожгли руки.
- Что они делают, Ба? – бабушка как раз кстати оказалась рядом, тоже наблюдала за процессом.
- Добывают живой огонь.
- Прям таки живой? – Ратибор с прищуром смотрел на неё.
- Живой при живой! – она улыбалась.
- Пойду поближе погляжу.
Мальчик стал протискиваться через собравшихся вокруг действа людей. Солнце постепенно начало опускаться за горизонт, что послужило сигналом уже всем людям на поляне подойти к месту добычи огня.
- Раз! Раз!
От места трения палки шел дым, всё набирая силу, но огонь так и не занялся, чего-то не хватало. «Или ему кто-то мешал?», - странная мысль мелькнула в голове мальчика, как не своя – словно тяжелый тулуп с чужого плеча. Ратибор даже попытался посмотреть по сторонам, но в сжимающейся толпе людей это было бесполезно, хорошо, хоть не мешали протискиваться вперед, все понимали: мальчик хочет воочию всё увидеть.
- Вот так же древние люди разжигали огонь трением, палочка о палочку, - рядом высокий мужчина, посадив ребенка на шею, объяснял ему суть происходящего. – Никакого метала, только дерево.
Ребенок агукал в ответ, вертя головой.
- Раз!
- Поднажми!
- Вот уже!
Медленно пробуя на вкус ветошь, огонь начал набирать силы. Несколько мужчин в белых рубахах подошли с заранее приготовленными факелами, и света вокруг стало больше – живой огонь был добыт.
- Ага, попался, - на плечи мальчика легли руки Ходуты. – Вот я тебе…
Что именно «вот» он уже не успел договорить, Ратибор резко наступил пяткой ему на ступню, а как только хватка нападавшего ослабла ринулся бежать, и был таков.
***
- А вот и смогу, - сказал курносый паренек, сидящий на небольших деревянных сходнях к воде, дрыгая ногами, ударяя ими по поверхности воды, создавая при этом кучу брызг.
Ратибор встретил его тут, у реки, и сразу почему-то захотел с ним подружиться. Курносый, весь в веснушках и при этом не рыжий, а с лучисто желтыми кудрявыми волосами, новый друг порою, казалось, светился, что иногда, при взгляде на него, хотелось зажмуриться, как будто смотришь на само Солнышко. Они были ровесниками, и даже чем то, неуловимо похожи внешне.
- Смогу-смогу-смогу, - вскочив на помост и затопав босыми ножками по скрипящим доскам и показывая язык, весело начал говорить новый знакомец. При этом свое имя называть он наотрез отказывался. Лишь сказал, - рано мне тут ещё быть, чего глядишь, лихие проведают.
- Коли сможешь – докажи! - уперев кулачки в свои бока, Ратибор стоял перед собеседником, пристально с ухмылкой смотря ему в глаза.
- А вот и докажу, - курносый насупился, - Но только не сейчас, - с досадой сжав губы, ответил тот.
- Задавака и врун, - выпалил Ратибор, после чего юркнул к краю помоста и, зачерпнув ладонью из реки пригоршню воды, плеснул ею в лицо новому знакомцу.
- Ах, ты так, - курносый не бросился с кулаками, чего по правде ожидал юный задира, а подошел ближе и разжал ладонь. – Вот смотри, - его глаза сияли, а с носа свисала капля речной воды.
На берегу реки стало светло, как будто в сумеречную темень действительно закрался лучик Хорса-Солнца, Ратибор даже испугался на мгновение, одернувшись – не пожар ли?!
В руке незнакомца лежал
