В одиночку могут стараться или отбитые новички или матёрые зубры в глухих углах на ооочень богатых ручьях. Как и в старину, законная и незаконная добыча ведётся артелями - кружками по интересам быстро разбогатеть
В Забайкалье незаконная золотодобыча очень сильно развита в Тунгокоченском, Нерзаводском, Алекзаводском и Газзаводском районах. В респ. Бурятия - в районе Багдарино и Бодайбо. Обусловлена такая локализация наличием относительно богатых по содержанию металла россыпей; удалённостью от цивилизации; фактическим безвластием и банальным отсутствием работы. Отдельно стоит отметить, что эти местности с царских времён были золотопромышленными. Но по мере истощения запасов, промышленные предприятия свою деятельность там сократили, а люди остались. И люди эти знают где и как взять золотишко, вот и берут.
Искатели фарта сбиваются в артельки от трёх и более человек. Минимальный джентельменский набор: машина повышенной проходимости системы "шашыга" или японское 4WD, кирки, лопаты, проходнушка и лотки.
В расширенной версии у прокачаных юнитов имеются мотопомпы, бутары, отсадочные машины и экскаваторы.
Проходнушка - по сути своей шлюз мелкого наполнения и представляет собой лоток, ко дну которого решёткой ("трафарет") прижат резиновый коврик с ячейками. На проходнушку подаётся золотоносный песок и размывается потоком воды. Планками трафарета поток завихряется и лёгкие частички плывут в верхней части и смываются со шлюза, а тяжёлые (золото, магнетит и т.д.) оседают в ячейках коврика.
Вот, собственно, и основная часть процесса. На фото выше - коврик с серым шлихом - смесь золота, магнетита (черные песчинки) и других тяжёлых минералов.
Шлихи доводятся на лотках вручную, реже, на отсадочных машинах
Относительно чистый золотой песок может продаваться в таком виде, а может кустарно переплавляться в слитки.
Бригады черных копателей выезжают в поля с первой водой и моют до "белых мух". В Забайкалье промывочный сезон начинается в конце апреля-начале мая и длится до двадцатых чисел октября. Всё зависит от погоды и местности. Первая половина промывочного сезона - время напряжённой работы без продыха и послабления. Среди легальных и чёрных старателей есть две самые популярные поговорки:
- в мае не замоешься, в октябре замаешься.
- не намыл в майке, не намоешь в фуфайке.
Артель бьёт шурф (копает яму) на наиболее богатом участке россыпи
Пустые покрывающие породы - торфа - выкидываются в сторону. Золотоносная порода - пески - отправляется на проходнушку. На фото не золотоносный шурф, а топазовый, но разницы, кроме как в добываемом ископаемом, особой нет. Протопав немало километров вдоль золотоносных ручьёв, повидал огромное количество шурфов - и дедовских, заросших толстенными лиственницами, и свежих. И могу смело сказать - за пару сотен лет ничего не меняется.
Если старателям фартануло - то добытый металл либо делится по весу и каждый поступает с ним по-своему, либо продаётся и делятся уже деньги. Скупают золото в полцены от рыночной в основном китайцы, выходцы из южных республик и дяди из ФСБ. Последние в основном вылавливают первоходов, незнающих рынка сбыта и ведущих себя неосторожно, а также неосторожных скупщиков. Сами старатели стараются сбывать металл небольшими партиями, чтобы в случае поимки отделаться штрафом, а не сроком. Даже попавшись на сбыте, копатель заплатит штраф и продолжит стараться. Поэтому силовики больше "любят" скупщиков, а не копателей.
Если артели не фортануло, то кто-то пытается расплатиться с долгами и найти доход на другом поприще, а кто-то ищет удачи в следующем сезоне.
Вершинодарасунский рудник немного другая тема. Там заброшенные и полуживые шахты с рудным золотом. Рудник является градообразующим предприятием и практически единственным местом работы. Шахта начала чахнуть после развала Союза, а после серьёзного пожара вообще практически умерла. Рудник почти не работает и регулярно перепродаётся. Контроля никакого, поэтому местные жители занимаются самовольной добычей как на "действующих" выработках, так и в закрытых законсервированных. Работают также артелями, иногда по семейно-родственному типу. Шахты поделены по участкам - спуститься в шахту и копнуть в первом понравившемся забое не получится. Также развито разделение труда и средств производства: есть люди, которые не спускаются в забой, а "держат" стволовые клети (спускают и поднимают людей, оборудование и руду в шахты), компрессорные станции (подземное оборудовпние работает на энергии сжатого воздуха), обогатительное оборудование и т.д. На всё свои тарифы и расценки. За спуск-подъём одна такса, за воздух "сбор" с каждого перфоратора (ручной или переносной пневмобур для бурения шпуров под закладку взрывчатки). Также налажен, естественно незаконный, рынок сбыта взрывчатых материалов, похищенных с других горных предприятий. Чтобы меньше платить клетьевым за спуск/подъём в шахту, под землю уходят примерно на неделю с запасами еды, воды, фонарей и т.д. Инструмент носят с собой, в шахте не оставляют. Под землёй же в старых выработках рядом со своим забоем оборудуют места для отдыха и приёма пищи. Отбив необходимое количество руды, бригада поднимается на гора, где руда измельчается, чтобы золото высвободилось из минеральных сростков и промывается, аналогично россыпному. Дарасунцы чуть менее зависимы от погоды, поэтому добыча идёт круглый год.
Несколько лет назад власти пытались пресечь незаконную добычу путём обрушения входов в старые шахты. Пробиться к шахтам им удалось не с первой попытки и только при поддержке силовиков. Дарасунцы в открытую встали стеной с оружием в руках и требовали не лишать их последнего, хоть и незаконного, способа заработать на хлеб. Читинские СМИ широко освещали эту тему - кому интересно, могут найти в сети. Не было массовых арестов и репрессий. Власти с горем пополам повзрывали входы в шахты и уехали. Местные всё восстановили и трудятся дальше. Власть больше такой дурью не мается, силовики делают показатели на отлове скупщиков и торговцев взрывчаткой, люди зарабатывают на хлеб.
В общем, нелегко даётся золотишко в руки. Два товарища, знавшие о золотодобыче только по фильму "Золото Маккены" меня полгода уламывали показать как моют золото и где оно водится. Во время одной из охотниче-туристических вылазок в лес у подмытого берега речки, на которой ниже по течению отрабатывается россыпь, я нашару обычной суповой тарелкой намыл несколько золотинок на пару милиграмм. Посмотрев на то, сколько потрачено труда и времени, ребята забыли про золото надолго.
Дальше читать не обязательно, т.к. это моя ремарка на статью журналюги о Вершинодарасунском. Я опущу корявое оперирование писаки горной терминологией, т.к. это вещь специфичная и понятна только специалистам. Убила фраза о том, что Вершинодарасунский "находится под Читой". Ага, совсем рядом 250км, пригород почти, 5 минут от центра. Даже по забайкальским меркам это неплохое расстояние. Видимо писака перепутал Вершину Дарасуна с просто Дарасуном, который в 40 км от Читы и к шахтам никакого отношения не имеет. Отсюда вопрос - а был ли дядя вообще в Вершинодарасунском или только на гуглокартах его видел? В самой статье идёт смесь блатной романтики с байками про пленных, каторжан и прочую хрень. Процесс добычи представлен как хаотичный поиск школотой заветного самородка в режиме вечернего факультатива. Ощущение, что корреспондент за полторашку пива разговорил местного школьника, или вообще не выезжая из Читы, нашёл студента ПТУ, родом из В.Дарасуна и тот ему поведал "чистую правду". Хотя, признаю, фотографии в статье с самого В.Дарасунского. А может статья была перекуплена у местной бульварной газетёнки типа веч0рkи (не читайте эту каку) - я теряюсь в догадках, как такую билебердистику можно было написать. Но брехни и непонятных соплей в ней больше, чем воды в дипломной работе. А вот история про спасшегося при пожаре горняка, вообще "драматизирована" настолько, что выставляет мужиков-подземщиков какими-то дебилами конченными, котрые слонялись по шахте не зная куда идти и утирая сопли рукавом звали мамку. Я хоть и открытчик, а не подземщик, но с шахтерами всегда рука об руку и многое знаю про их работу и в теории и на практике. Это серьёзные ребята, которые знают схему выработок, четко и ясно представдяют откуда и как можно выйти, если та или иная выработка повреждена. Даже без фонаря, шахтёр может ориентироваться по струе воздуха. И то, что герой той статьи жив и вывел своих товарищей - лишнее тому подтверждение.