Часть I.

*Тонкая синяя линия (Thin Blue Line)– этот термин используется по отношению к сотрудникам полиции в США, носящим темно-синюю униформу.

Глава 4. «Устроим барбекю!»(начало) [9][10][12][16][19][26][34][39].

Около 20:55 7 июля 2016 г. Дон Вашингтон, водитель далласского автобуса № 36 , высаживал пассажиров на остановке, когда его внимание привлек несущийся навстречу черный Chevrolet Tahoe, «пролетаюший» в тот момент переулок Элм и Харвуд.

Наблюдая, как игнорирующий светофоры автомобиль свернул на Норт Ламар Стрит и направился в сторону колледжа Эль Сентро, Дон не предполагал, что именно этот рейс завершить ему не удастся – спустя всего несколько минут практически все движение в радиусе нескольких кварталов будет парализовано.

Кампус колледжа представляет собой комплекс зданий, располагающихся в прямоугольнике, ограниченном:

- с юга – Мейн Стрит;

- с севера – Элм Стрит;

- с востока – Норт Ламар Стрит;

- с запада Норт Маркет Стрит.

Колледж Эль Сентро. 1 – место, где Майка Джонсон припарковал Chevrolet Tahoe; 2 – перекресток Норт Ламар и Мейн Стрит, где было выставлено полицейское оцепление; 3 – здание «Bank of America».

Когда Tahoe с мигающей «аварийкой» припарковался у восточного входа в 8-этажное «Здание А» колледжа Эль Сентро, улица была почти пустынна. Часом ранее все двери учебного заведения были заперты – по словам начальника полиции кампуса Джозефа Ханнигана, это были «стандартные меры предосторожности». Сотрудники полиции, дежурившие у входных дверей, покинули посты и переместились во внутренние помещения – «чтобы лишний раз не провоцировать протестующих». В некоторых аудиториях (в основном на верхних этажах) еще шли занятия; всего в этот момент в здании находилось около 60 человек.

Один из редких прохожих обратил внимание, как из Tahoe выбрался молодой чернокожий мужчина крепкого телосложения и ростом примерно 5 футов 8 дюймов (~173 см). Из-за надетого на нем бронежилета и карабина в руках, который он держал с видом «человека, который знает, что он делает», свидетель принял его за полицейского и поприветствовал словами «Добрый день, офицер!». Однако Майка Джонсон (это был он) в ответ прорычал: «Я тебе не гребаный коп!», после чего добавил: «Кому-то сегодня вечером придется сдохнуть…». После этого он решительно направился на юг, в сторону Мейн Стрит, где возвышалось здание филиала «Bank of America».

Глава 5. «End of Watch»*[16][19][26][32][34] [37][38][40][41][42].

* Выражение «end of watch» («конец вахты», «конец смены») используется, когда офицер полиции погибает при исполнении служебных обязанностей, «in the line of duty».

К этому моменту большая часть протестующих (всего в марше приняло участие около 800 человек), скандирующих «Руки вверх! Не стреляй!», уже успела миновать пересечение Ламар и Мейн; однако, когда в 20:58 Майка Джонсон вышел на перекресток, народу вокруг еще хватало. По сведениям источников, он перебросился несколькими словами с двумя офицерами из оцепления, после чего вскинул к плечу карабин и открыл по ним огонь.

Примечание 8. Что стрелок сказал полицейским, так и осталось не выясненным – по крайней мере, мне этого найти не удалось.

Всего за несколько секунд Джонсон ранил 6 офицеров полиции, причем троих из них - смертельно. Сотрудники сил правопорядка были одеты в легкие кевларовые бронежилеты, которые против пуль патронов 5,45х39 были неэффективны (по словам командира подразделения сержанта Гантера, все «тяжелое снаряжение» находилось в багажниках, потому что демонстрация должна была пройти мирно).

Начало перестрелки. Реконструкция от The Dallas Morning News.

Первым смертельное ранение получил 40-летний уроженец Мичигана, офицер Майкл Крол; после попадания он вскрикнул и упал наземь рядом с патрульной машиной, сразу потеряв сознание.

Несмотря на все усилия его коллег по эвакуации, оказанию первой помощи и скорейшей доставке раненого в госпиталь Паркленд Мемориал, до больницы офицер Крол не дотянул.

Несколькими мгновениями спустя рядом с ним рухнул его напарник, 48-летний старший капрал Лорн Эренс; «добродушный гигант» (бывший футболист, Эренс при росте в 6 футов 5 дюймов весил 300 фунтов)* и ветеран с 25-летним стажем службы в полиции получил ранение в левую ногу. По словам свидетельницы Шетамии Тейлор, после этого он приподнялся на руках, крикнув: «У него оружие! Бегите!».

*Примечание 9. 195,6 см и 136 кг соответственно.

Командовавший подразделением «Фокстрот» (к которому принадлежали офицеры, несшие службу на перекрестке) сержант Гантер закричал всем «Ложись! Ложись!»; он едва успел подумать, что его подчиненные, сосредоточенные на участке в 15-20 футов, представляют собой отличную групповую мишень – как увидел, что падает офицер Патрисио (Патрик) Замаррипа. Нажав тангенту рации, сержант закричал: «Стрельба, офицер ранен! Стрельба, офицер ранен! Мы в зоне поражения! Никому не высовываться!». После этого он затащил Замаррипу за машину и принялся оказывать ему первую помощь.

Как только раздалась команда Гантера «Ложись!», 28-летний полицейский Хорхе Баррьентос рванул к своей машине; на бегу он успел заметить, как пули высекают искры из асфальта вокруг него. Ныряя за машину, он успел подумать: «Этот сукин сын выцеливает меня!» - и в этот момент что-то ударило его в грудь.

Несколько раз кашлянув на ладонь и не увидев следов крови, Хорхе слегка приободрился – осколкам срикошетившей и разлетевшейся на части пули не хватило энергии, чтобы после пробития бронежилета нанести проникающее ранение; однако, переведя взгляд на свою левую руку, он с удивлением уставился на полуоторванный указательный палец. В этот момент еще одна пуля, пробив колесо патрульного автомобиля, вырвала из шины кусок резины, который ударил в лицо напарника Баррьентоса, укрывавшегося за той же машиной; сила и неожиданность удара были таковы, что тот опрокинулся на спину.

Когда в стрельбе наступила короткая пауза, Хорхе высунул голову из-за машины и огляделся. Майкл Крол лежал неподвижно; рядом с ним капрал Эренс затягивал турникет вокруг левой ноги, пытаясь остановить кровь; сержант Гантер склонился над лежащим Замаррипой.

Расстегнув на раненом одежду, Гантер обнаружил проникающее ранение в грудь; «Достань аптечку из багажника!» - крикнул сержант, когда Баррьентос на четвереньках подполз к нему. Однако стоило молодому полицейскому высунуться из-за укрытия, как снова хлопнул выстрел и пуля едва разминулась с его головой. Тогда Хорхе вместе с сержантом попытались остановить кровотечение и предотвратить пневмоторакс с помощью подручных средств - однако их усилия, судя по всему, были заранее обречены на неудачу.

Бывший ветеран ВМФ (8 лет службы, 3 командировки в Ирак), офицер полиции с 7-летним стажем Патрисио «Патрик» Замаррипа скончался на месте. По словам его отца, «он вернулся с войны без единой царапины – лишь для того, чтобы быть убитым на родине».

Тело офицера Замаррипы.

Еще одним экипажем, попавшим под обстрел, стала пара из офицера-наставника, старшего капрала Айвена Залданы, и его стажера - 23-летней Гретчен Рочи.

Скомандовав девушке, успевшей прослужить всего 3 недели, укрыться, Залдана пригнулся и, прикрываясь автомобилями, короткими перебежками двинулся к раненым коллегам. Судя по всему, это привлекло внимание Джонсона, и прямо перед Айвеном в асфальт ударила пуля, осколки которой ранили капрала в правую ногу.

Упал наземь, Залдана заглянул под днище автомобиля и увидел, как Лорн Эренс пытается подняться, опираясь на руки – однако внезапно его голова дернулась и упала.

Капрал Залдана на перекрестке Мейн Стрит и Норт Ламар.

Вероятно, в этот момент капрал Эренс и получил второе ранение – в печень, ставшее для него роковым. Когда простреленная в нескольких местах патрульная машина, высекая искры диском пробитого колеса, доставила раненого в Медицинский центр университета Бейлор, ветеран DPD был жив - и поначалу казалось, что он сумеет выкарабкаться. По словам врачей, операция прошла успешно, но… сразу же после ее окончания «что-то пошло не так». «Тонкая синяя линия» стала еще тоньше - Лорн Эренс скончался.

Тела офицера Майкла Крола и старшего капрала Лорна Эренса возле здания «Bank of America».

Чуть дальше по Мейн еще один член подразделения «Foxtrot», 36-летний старший капрал Брайан Филлинджим, укрывался за колесом автомобиля. На перекрестке творился настоящий хаос, и в какофонии из выстрелов и воплей разбегающихся в разные стороны людей капрал разобрал мальчишеский крик: «Мама! Помогите моей маме!».

Кричал 15-летний чернокожий подросток, Эндрю Хемфри; как вспоминала его мать, 38-летняя Шетамия Тейлор, когда началась пальба, она остановилась, не понимая, что происходит - и что это за звуки «поп-поп-поп», гулкое эхо от которых заметалось между домами. Из замешательства ее вывел крик капрала Эренса: «У него оружие! Бегите!»; Шетамия и четверо ее сыновей бросились прочь, но едва миссис Тейлор успела сделать несколько шагов, как пуля, выпущенная Майкой Джонсоном , пробила ей икру и раздробила голень; женщина рухнула наземь вместе с одним из мальчишек и закрыла его своим телом.

Сразу же после Шетамии пулевое ранение получил еще один из протестующих, тоже чернокожий – Билли Рэй Уильямс.

Услышав крик одного из офицеров, спрашивающего, есть ли поблизости раненые, Тейлор отозвалась: «Я ранена!». Трое офицеров, одним из которых был капрал Филлинджим, рискуя собой, вынесли пострадавших с перекрестка, уложили за один из припаркованных автомобилей и закрыли своими телами.

То, что творилось первые несколько минут после начала перестрелки возле здания «Bank of America», можно охарактеризовать одним словом – хаос. Одни из участников шествия бросились бежать, другие принялись метаться в поисках укрытия; в тех аудиториях колледжа, где еще шли занятия, преподаватели погасили свет и отогнали студентов от окон.

Впрочем, даже в непосредственной близости от места перестрелки нашлись и те, у кого любопытство пересилило страх – и они принялись снимать происходящее на камеры мобильных телефонов, зачастую забывая об осторожности. Одному из офицеров пришлось даже прикрикнуть: «Прячьтесь, здесь вам не видеоигра!» - имея в виду, что в случае гибели «респауна» не будет.

Что касается сил правопорядка, то они далеко не сразу сориентировались, откуда именно им угрожает опасность – этому мешало обилие рикошетов и эхо, отражающееся от зданий. К тому же стрелок на месте не стоял, и при ведении огня использовал в качестве укрытия ряд колонн, тянущийся вдоль фасада колледжа Эль Сентро. Поэтому первое сообщение от полицейского диспетчера, прозвучавшее в эфире примерно в 21:00, выглядело так: «Офицер ранен! У нас стрелок с длинноствольным оружием. И мы не знаем точно, где он засел…». Первоначально предполагалось, что огонь ведет целая группа из четырех человек, расположившаяся на верхних этажах зданий.

К «Bank of America» начали стягиваться подкрепления, также подвергшиеся обстрелу; тем не менее, к 21:01 на перекрестке скопилось достаточное количество машин, чтобы под их прикрытием вынести тяжело раненых.

Офицеры DPD, получившие смертельные ранения на перекрестке Мейн Стрит и Норт Ламар. Слева направо: офицер Майкл Крол, старший капрал Лорн Эренс, офицер Патрисио «Патрик» Замаррипа.

Наблюдая, как офицеры выносят из-под огня тела Крола, Эренса и Замаррипы, стажер Гретчен Роча нарушила приказ «Не высовываться!», отданный ей наставником, и присоединилась к коллегам. Когда в одну из машин погрузили Майкла Крола, выяснилось, что водительское место не занято, и девушка немедленно этим воспользовалась; на заднее сиденье нырнул один из ее коллег, принявшийся делать раненому непрямой массаж сердца.

Машина сорвалась с места, но до того, как она покинула перекресток, Майка Джонсон успел сделать по ней несколько выстрелов; Гретчен расслышала удары пуль по корпусу автомобиля, и тут же их осколки хлестнули девушку по руке и ноге. Однако она продолжала давить на газ, разгоняясь порой до 118 миль в час – слушаются, и ладно; лишь когда каталка с телом офицера Крола скрылась в недрах Госпиталя Паркленд Мемориал, стажер Роча обратилась за медицинской помощью. К этому моменту все водительское сиденье и пол под ним были залиты ее кровью.

Слева направо: офицер Хорхе Баррьентос, старший капрал Айвен Залдана, стажер Гретчен Роча, участница марша Шетамия Тейлор.

Глава 6. Ошибка ценой в жизнь [16][19][26][32][33][35][37][39][40][43].

Пока одни полицейские выносили раненых, другие, установив место нахождения стрелка, скрывающегося за колонной, открыли ответный огонь. Это заставило Майку Джонсона начать отступать на север по Норт Ламар Стрит; при этом ему приходилось вести огонь уже в обе стороны – с севера начали «набегать» подкрепления из офицеров транспортной полиции (DART officers), чей блокпост находился возле станции Вест Энд Стейшн, неподалеку от кампуса.

Первой из спешащих на помощь получила ранение офицер Мисти МакБрайд: раньше, чем она успела укрыться за машиной, пули Джонсона поразили ее дважды – в грудь и живот. Вслед за ней был ранен ее коллега Эльмар «Ли» Кэннон; чернокожий сержант DPD Джованни Уэллс получил касательное в живот. К счастью, все трое выжили.

Примечание 10. Сержант Уэллс был не просто чернокожим – он был активистом защиты прав чернокожих офицеров полиции, вице-президентом даллаского отделения Black Police Association. Но, как и Марк Эссекс, в отношении офицеров полиции Майка Джонсон «расовых предубеждений» не имел, стреляя как в белых, так и в черных.

Справа налево – офицеры Мисти МакБрайд и Ли Кэннон; сержант Джованни Уэллс попросил не публиковать свое фото в газетах, поэтому найти его не удалось.

После этого Майка Джонсон, находящийся в этот момент возле восточного входа в «Здание А» колледжа, попытался войти внутрь. При этом он чуть ли не «нос к носу» столкнулся с двумя сотрудниками полиции кампуса - капралом Брайаном Шоу и офицером Джоном Эбботтом.

После того, как на перекрестке началась перестрелка, Эбботт и Шоу, находившиеся в этот момент в той части здания, что выходила на Мейн Стрит, побежали к восточному выходу. Стоило им открыть внутренние стеклянные двери, выходящие на Ламар, как сквозь внешние Майка Джонсон открыл по ним огонь, произведя 7-8 выстрелов.

Ноги Эбботта ниже колен были посечены осколками стекла, а Шоу получил касательное ранение в левый бок, сбившее его с ног*. Учитывая, что Джонсон стрелял с достаточно близкого расстояния, то, что он не убил обоих, можно считать везением - по словам Шоу, «Бог в тот день присматривал за мной…». Обнаружив, что стрелок вооружен карабином, полицейские предпочли ретироваться - по их словам, чтобы перевооружиться на AR-15 и надеть средства бронезащиты, находившиеся в помещении охраны.

*И Шоу, и Эбботт сами оказали себе помощь на месте и «остались в строю» до завершения операции по ликвидации нападавшего. Однако впоследствии выяснилось, что капрал Шоу несколько недооценил серьезность полученных им ранений, и спустя аж три недели из его тела были извлечены осколки оболочки пули. Почему эти осколки не были обнаружены при первом осмотре капрала медиками – не совсем понятно.

Попытка Джонсона войти в здание колледжа через восточный вход. Реконструкция от The Dallas Morning News .

Капрал Брайан Шоу (слева) и офицер Джон Эбботт (справа).

По словам начальника Шоу и Эбботта, Джозефа Ханнигана, ответный огонь этих двух его подчиненных не позволил стрелку войти в здание – однако сами офицеры в ходе своего интервью не упоминают о том, что стреляли в ответ. Но, как бы то ни было, попасть в здание колледжа через восточный вход нападавшему не удалось; возможно, обнаружив у входа полицейских, он просто решил не пробиваться силой (тем более, что Шоу и Эбботт были не одни – вскоре к ним подоспело еще двое коллег), а «пойти по пути наименьшего сопротивления» – этот вход в здание был не единственным.

После этой неудавшейся попытки Джонсон на какое-то время замешкался, перемещаясь от колонны к колонне рядом с припаркованным Tahoe. К этому отрезку времени относится и наиболее драматичная сцена этого вечера, снятая очевидцами на видео, мгновенно разлетевшееся по сети.

Офицер транспортной полиции Брент Алан Томпсон, укрываясь за колоннами, сумел подобраться к нападавшему ближе всех – их разделяло менее 10 ярдов. Высунувшись справа от укрытия, Брент открыл огонь; в ответ Джонсон несколькими выстрелами, высекшими осколки бетона, заставил офицера вернуться за колонну.

И вот здесь 43-летний бывший морской пехотинец (а впоследствии- сотрудник ЧВК DynCorp International и инструктор иракской полиции) совершил ошибку – Майка Джонсон переиграл его.

Когда Томпсон снова высунулся справа от колонны, противника он не обнаружил, а вот обернуться влево он уже не успел; Джонсон, вместо того чтобы самому укрыться, двинулся навстречу Бренту и обошел его с тыла, расстреляв в спину. После того, как Томпсон упал, Джонсон добил его, сделав в лежащего 3 или 4 выстрела.

Видео перестрелки у входа в колледж.

Офицер DART Брент Томпсон.

После этого огонь со стороны полицейских стал просто шквальным; от колонн, за которыми укрывался нападавший, ежесекундно отлетали осколки от попадавших в нее пуль. Понимая, что здесь он долго не продержится, Джонсон завернул за угол, направляясь к северному входу в колледж. К тому моменту, когда Майка вошел в арку, ведущую к стеклянным дверям, он уже успел получить пулю от кого-то из полицейских; возможно, это произошло после того, как стрелок свернул на Элм Стрит – на видео видно, что он сидит между колоннами, а потом как-то неловко встает, покачиваясь при этом. Это ранение не вывело его из строя окончательно, но дало возможность полицейским отследить его передвижения.

Несколькими выстрелами Джонсон выбил стекло в одной из дверей, проник внутрь, пересек холл и поднялся вверх по лестнице на один пролет.

Джонсон входит в здание колледжа со стороны Элм Стрит. Реконструкция от The Dallas Morning News .

По словам капрала Шоу, расслышав выстрелы со стороны Элм Стрит, они с коллегой выбежали наружу (до этого выходить и преследовать нападавшего им с Эбботтом запрещали по рации – из опасения попасть под «дружественный огонь»); возле входа уже стояли две полицейские машины и еще несколько офицеров подоспели со стороны перекрестка. Капрал сразу понял, что стрелок направляется к другому входу и рванул за угол; Эбботт же сразу метнулся к телу Томпсона, которого давно знал лично, но Бренту уже было ничем не помочь – он, что называется, «уже отходил».

Брент Томпсон стал первым офицером DART, погибшим при исполнении служебных обязанностей – с момента основания агентства в 1989 г.

Возле входа Шоу обнаружил кровавый след, уходивший сквозь двери и ведущий в сторону лестницы. Вместе с еще одним полицейским (судя по воспоминаниям упомянутого в предыдущей главе сержанта Гантера, это был он) они не стали «сломя голову» ломиться за стрелком; держа оружие наготове, офицеры стали медленно двигаться по его следам. Осторожность спасла им жизнь - судя по натекшей луже крови, Джонсон намеренно задержался на лестничной площадке, ожидая появления кого-нибудь из преследователей; как только Шоу оказался в поле зрения Джонсона, тот немедленно обстрелял офицера. Сам же капрал вести ответный огонь не мог, потому что нападавшего не видел – поэтому они с коллегой оттянулись немного назад (но так, чтобы не терять лестницу из виду); Шоу сообщил по рации о том, что стрелок проник в здание.

Поднявшись на второй этаж, Майка Джонсон пересек библиотеку колледжа, оставив на стенах две надписи кровью «R.B.» и направился в сторону перехода, ведущего в соседнее здание, занятое офисами и серверными.

Примечание 11. Что означали эти надписи, так и осталось не выясненным – было лишь предположение, что это сокращение от «Righteous Blood», «праведная кровь».

Примечание 12. Многие источники отмечают, что Майка Джонсон отлично ориентировался в здании колледжа Эль Сентро. По словам Джозефа Ханнигана, преступник несколько недель проучился в «аффилированном» с Эль Сентро колледже Ричардсона (пригород Далласа) и, вероятно, неоднократно бывал в здании на Мейн Стрит, 801.

В переходе он занял позицию у одного из окон, выходивших на Элм Стрит; как раз в этот момент на перекрестке Элм и Норт Маркет, возле супермаркета 7-Eleven, остановился автомобиль, за рулем которого был 55-летний сержант DPD Майкл Смит. Стоило сержанту покинуть машину, как он получил пулю в грудь; попадание оказалось смертельным.

Когда скорая помощь доставила Смита в Госпиталь Паркленд Мемориал, он был еще жив – и даже в сознании; по словам врачей, его состояние было критическим, но врачи обнадежили его супругу Хайди, что прогноз благоприятный. Но… прошло всего 30 минут, и они уже выражали ей свои соболезнования – опять «что-то пошло не так»… Как вспомнила супруга сержанта, он как будто предчувствовал что-то, уходя на смену - и, прощаясь, попросил «поцеловать его, как будто в последний раз»…

Следующей целью Джонсона стал офицер DART Хесус Ретана, занимавший позицию на противоположной от 7-Eleven стороне улицы; одна из пуль пробила ему трицепс, другая – разнесла на куски табельную рацию. Чтобы вызвать помощь, Хесусу пришлось обратиться за помощью в ресторан The Palm, откуда он по телефону связался с диспетчером.

Сержант Майкл Смит (слева) и офицер Хесус Ретана (справа).

Окно, через которое Джонсон вел огонь по полицейским на Элм Стрит.

Сразу после того, как он подстрелил двух офицеров, Джонсону пришлось отступить – к этому моменту полиция уже блокировала все выходы, приступила к эвакуации находившихся в здании гражданских и начала сжимать кольцо вокруг того места, где находился стрелок. Свернув налево под прямым углом, Майка нашел укрытие в нише, оканчивающейся дверью в серверную и непростреливаемой как с улицы, так и из коридора. В этом «аппендиксе» он провел последние четыре с небольшим часа своей жизни.

Последнее убежище Майки Джонсона.

С момента начала перестрелки прошло всего 15 минут.

Окончание следует.

@Penetrator28, @Feoktist7 – вы просили позвать.

Источники информации перенесены в первый комментарий (превышено количество знаков!).

Автор считает своим долгом предупредить, что в один пост история не поместится и ее окончания в первой части читатели не найдут.

Предисловие от автора. Запись, появившаяся в 6 утра 8 июля 2016 г. в Твиттере Ассоциации полицейских Далласа (DPA), была коротка - «Молитесь за Даллас. Офицеры пали». Ее лаконичность вполне объяснима – к тому моменту крупнейшие американские СМИ уже успели сообщить о том, что полиция США понесла самые крупные единовременные потери с момента терактов 11 сентября 2001 г.

В течение следующих нескольких недель дело бывшего рядового первого класса Джонсона не сходило «с первых полос» таких изданий, как The New York Times, Los Angeles Times и Chicago Tribune - и нельзя не признать, что журналисты проявили изрядную настойчивость в раскапывании подробностей этого дела (несмотря даже на явное нежелание Армии США «ворошить свое грязное белье»).

Однако лично меня больше всего заинтересовало другое – то, о чем они не писали. Я имею в виду сходство произошедшего с другим громким случаем, имевшим место более чем за 40 лет до «расстрела в Далласе» – делом Марка Эссекса. Куда в этой истории ни ткни, всё напоминает о «новоорлеанском снайпере»: детали биографии нападавшего, его мотивы, выбранные цели и даже последовавшая реакция. Почему всё это осталось без внимания? Непонятно… Могу лишь высказать предположение, что далеко не всем хочется признавать, что за 40 лет межрасовые проблемы никуда не делись, и единственное, что изменилось с тех пор – «полиция теперь гораздо лучше умеет убивать таких, как Марк Эссекс». ©

Глава I. «Дурашливый экстраверт» [1][4][7][9][10][11][12][13].

Майка Ксавье Джонсон (Micah Xavier Johnson) появился на свет 2 июля 1991 г. в маленьком городке Мэги́ (штат Миссиссиппи). Мать его, Дельфайн Джонсон (в девичестве – МакДональд) происходила из семьи Хаварда МакДональда, основателя и настоятеля Церкви Торжества Полного Евангелия. Кроме того, мистер МакДональд владел небольшим магазином ювелирный изделий, и шериф округа Симпсон Дональд О’Кейн, знавший преподобного более 30 лет, характеризовал его как «чертовски хорошего человека».

Единственное, что вызывало недоумение шерифа – это то, как у такого замечательного человека могли быть такие «ужасные внуки»; по словам О’Кейна, один из них к 2016 г. уже был заядлым рецидивистом, другой связался с наркотиками… Однако «это были еще цветочки» - Майка Джонсон сумел «переплюнуть» их всех, вместе взятых.

В 1996-м, когда ему было 4 года, родители развелись; причина этого неизвестна, но, судя по всему, расстались супруги вполне мирно и продолжали общаться даже после того, как Джеймс Джонсон женился во второй раз (Дельфайн даже подвозила бывшего мужа до работы). Что касается детей, то Джеймс, по его словам, никогда не забывал, что это его дети. В ходе интервью, данного ресурсу The Blaze, его горе выглядит неподдельным: «Я любил моего сына всем своим сердцем… но то, что он сделал, я ненавижу…».

Семья Майки Ксавье Джонсона. Слева направо: отец Джеймс Джонсон, мать Дельфайн Джонсон, мачеха Донна Джонсон.

Майка Джонсон (крайний справа) со старшим братом и сестрой Натали.

До того момента, как семья Джонсонов осела в пригороде Далласа Меските, Майка уже успел сменить несколько школ - но ни в одной из них он особо не успевал. Одноклассники описывали его, как «дурашливого экстраверта»; по словам одного из них, Стенли Вашингтона: «У него постоянно были наготове всякие шуточки. Ничто на белом свете его не заботило». Выпускные классы школы им. Джона Д. Хорна он преодолел с большим трудом, заняв одно из последних мест по успеваемости (430-е из 453-х), да и то – только после того, как пересдал ряд предметов.

Майка Ксавье Джонсон в 2008 г., за год до выпуска.

Гораздо больше внимания Майка уделял занятиям в JROTC (Junior Reserve Officers Training Corps, «школьная ступень» Корпуса подготовки офицеров резерва) – и, как вспоминала его одноклассница Летиша Бойд, это его действительно увлекало. По словам матери, с самого детства Майка мечтал стать полицейским или военным; как и Эссекс в свое время, он решил связать свою дальнейшую судьбу с вооруженными силами - но, в отличие от Марка, Джонсон выбрал не флот, а Резерв Армии США. В марте 2009 г., вскоре после окончания школы, он был зачислен в состав 284-й инженерной роты 961-го батальона 420-й инженерной бригады (Сеговилл, штат Техас).

Майка Джонсон во время службы в Армии США.

Примечание 1. Здесь необходимо сделать небольшое замечание – ни в одном из источников, включая интервью родителей Джонсона, нет упоминания о том, что Майка когда-либо сталкивался с проявлениями расизма в отношении него лично или в отношении его семьи. Более того – второй раз Джеймс Джонсон женился на белой, и с мачехой у его сына сложились вполне нормальные отношения; даже во время службы Майки в Резерве он тусовался с компанией, в которой преобладали белые и «латинос».

Специальность рядовому Джонсону досталась самая мирная - «плотник и каменщик» (carpentry&masonry); кроме того, за 6 лет службы он успел набраться других полезных навыков в области строительства. «Внешняя и внутренняя отделка, электропроводка, сантехника, системы канализации и водоотведения» - вот далеко не полный список того, что значилось в его резюме.

А вот с чем у него дело не ладилось, так это со стрельбой – и это еще более удивительно в свете последующих событий. По словам Джастина Гарнера, с которым Майка Джонсон служил в одном взводе, «он мне очень нравился, но тогда казалось, что из него никогда не получится хороший солдат. Хотите - верьте, а хотите - нет, но ему никогда не давались некоторые необходимые солдату навыки – например, стрельба». При выполнении контрольного упражнения «стрельба из М4 на 300 метров» рядовой Джонсон показывал весьма посредственные результаты, и командир взвода сержант Гилберт Фишбах неоднократно упрекал его в отсутствии мотивации.

Примечание 2. Просмотрев видеозаписи того, как грамотно двигался Майка Джонсон, расстреливая полицейских, уже бывший к тому моменту сержант Фишбах был поражен: «Это был совсем другой человек – не тот, которого я тренировал. Тот никогда не проявлял энтузиазма при изучении подобной тактики. Да, его этому учили - но тогда мне казалось, что ему на это плевать…».

В общем-то, казалось, что жизнь у Майки Ксавье Джонсона вполне складывается – впереди маячили пара командировок в действующие части (Ирак или Афганистан), пяток медалей и почетных лент «за участие» и «беспорочную службу», после чего - «увольнение с почестями» и трудоустройство в какую-нибудь солидную строительную фирму. Но, увы, все сложилось не так – «сherchez la femme», знаете ли…

В том же 2009 г. Майка Джонсон познакомился и начал встречаться с девушкой, служившей с ним в одной роте; имя ее так и осталось неназванным (в армейском отчете оно тщательно вымарано). Хотя сержант утверждал, что рядовой Джонсон и его сослуживица «были просто друзьями», в это трудно поверить – по словам Дельфайн Джонсон, подружка Майки частенько ночевала у них дома, и спали они с ее сыном в одной постели; кроме того, события, описанные в опубликованном (с купюрами) армейском отчете от 30 мая 2014 г., говорят о том, что отношения между молодыми людьми явно выходили за рамки дружеских.

Глава 2. «Как рядовому первого класса стать «изгоем» или Трусы раздора»[4][7][9][10][11][12][20].

Мне, наверное, стоит сейчас извиниться перед читателями за последующее «копание в грязном белье» - но, увы, без описания того, что произошло на базе Шенк в мае 2014 г., не удастся объяснить, как «дурашливый экстраверт» превратился в «изгоя и отшельника», а впоследствии – в экстремиста и убийцу.

Итак, в ноябре 2013 г. 284-я инженерная рота, в которой служили Джонсон и его подружка, была направлена в Афганистан, где вошла в состав 365-го инженерного батальона. Штаб подразделения разместился на Авиабазе Баграм, а взвод Джонсона был направлен на передовую оперативную база Шенк (FOB Shank) в провинции Логар (в 12 км от Бараки Барака).

Это фото Майки Джонсона в Афганистане было размещено в Facebook одним из его бывших сослуживцев. Подпись к фотографии гласила: «Это «убийца полицейских» из Далласа. Черт, я знал этого чувака. Мы с ним 4 года прослужили в 284-й ИР. Он всегда был немного «того»… но я тогда думал, что это все из-за молодости и глупости. Чужая душа - потемки. Страшно».

В то время активные боевые действия в этом районе не велись; да, случались  спорадические неприцельные обстрелы, но этим все ограничивалось. Личный состав 284-й роты привлекался к несению караульной службы, но основной его задачей было возведение на территории базы спорткомплекса для сил специального назначения, дислоцированных там же.

Однако, еще до окончания нахождения его подразделения в Афганистане рядовой первого класса Майка Джонсон был отправлен назад в Штаты с рекомендацией –«увольнение по иным, нежели почетные, основаниям» (это всего в одном шаге от dishonorable discharge, «увольнения с позором»).

Причиной этого стало выдвинутое против рядового Джонсона обвинение в «сексуальных домогательствах» - вернее, результаты расследования по этому делу.

По словам Дельфайн Джонсон, между ее сыном и его давней подружкой «пробежала кошка» из-за того, что та «спуталась» с кем-то из вышестоящего командования (что прямо запрещается UСMJ, Uniformed Code of Military Justice), а он пытался ее от этого отговорить. Однако, рассказ сержанта Фишбаха и опубликованные материалы расследования AR 15-6 Investigation содержат совсем другую версию.

По словам девушки, у них с приятелем и раньше случались серьёзные «размолвки» (в ходе одной из них разъяренный Майка выбил рукой боковое стекло в собственном автомобиле, причинив самому себе серьезные травмы, из-за которых его пришлось доставить в больницу), но в последнее время он все чаще начинал, что называется, «хотеть странного»©.

Вначале он через мессенджер поделился  своими фантазиями из области БДСМ – но, получив ответ в стиле «да ты спятил, что ли?», удалил сообщение и сделал вид, что просто пошутил. Следующая его просьба была еще более эммм… необычной – он попросил подружку подарить.... ее ношеные трусы. Для приятельницы Джонсона это стало последней каплей и она начала сторониться бывшего бойфренда.

По словам заявительницы, утром 1 мая 2014 г. они с рядовым Джонсоном сложили грязные вещи в сумки, которые оставили в MRAP Maxx Pro, надеясь вечером отвезти их в стирку. Однако, когда после окончания рабочего дня девушка открыла сумку, чтобы перепаковать вещи и добавить туда испачкавшееся за день, то обнаружила, что  ее трусы в количестве аж четырех штук просто пропали. Она несколько раз перетряхнула все содержимое, но пропажа так и не обнаружилась; тогда она обратилась к командиру взвода и сержанту с рапортом о происшествии.

Поначалу решили, что это дело рук кого-то из местных; однако, после опроса выяснилось, что никто из афганцев к машине не приближался. Тогда командование устроило смотр помещений, в которых размещались военнослужащие (Health & Welfare Inspection) – под предлогом поиска наркотиков, алкоголя и других запрещенных предметов; результат стал достаточно неожиданным – все трусы, включая любимые красные стринги дамы,  обнаружились под матрасом рядового первого класса Джонсона.

Сконфуженный Майка в ответ на вопрос: «А это что такое? Это же не твое?!» выхватил нижнее белье из рук сержанта, сунул его в карман и, несмотря на окрики, выбежал из комнаты и скрылся в наступившей темноте (дело происходило поздно вечером); по его словам, ему срочно понадобилось выбросить грязную одноразовую посуду. Однако с базы далеко не убежишь, и спустя полтора часа сержант, вооружившись фонарем, обнаружил Джонсона возле южной стены базы. На вопрос, куда он дел чужие трусы, Джонсон вначале «прикинулся дурачком» и заявил, что вообще не понимает, о чем речь - однако после осмотра ближайших мусорных баков «улики» быстро обнаружились.

Тогда Майка принялся мямлить, что это нижнее белье принадлежит вовсе не его «сестре по оружию», а какой-то гражданской служащей – то ли парикмахерше, то ли массажистке, с которой они ранее «дружили организмами», и которая уже покинула базу. Но, во-первых, рядовой постоянно «путался в показаниях»; во-вторых, никто в подразделении никогда не слыхал ни о каком романе Джонсона с кем-нибудь, помимо потерпевшей – а на базе скрыть подобное весьма сложно; ну, и в-третьих, пропавшее нижнее белье было опознано владелицей.

В тот же вечер рядовой Джонсон был разоружен, а утром следующего дня отправлен на авиабазу Баграм; пока шло расследование, он круглосуточно находился под присмотром унтер-офицера, который не оставлял «поднадзорного» одного даже в душе и туалете - «в целях безопасности, чтобы, находясь в состоянии сильного душевного волнения, рядовой не навредил самому себе или другим».

Однако, проблемы Джонсона «случаем с трусами» не ограничились; с собой в Баграм ему разрешили забрать самый минимум вещей, а вот когда сослуживцы Майки принялись упаковывать остальные его вещи – вот тут обнаружились штуки посерьезнее ношеного нижнего белья. Для начала, в его спальном мешке нашли гранату для автоматического гранатомета Mk19, а также патрон к крупнокалиберному пулемету .50. Следующая находка была еще интереснее – пластиковый пакет с «рецептурными препаратами»; на пакете была бирка с фамилией другого военнослужащего, который, по его словам «не давал Джонсону разрешения брать свои медикаменты».

По итогам расследования бывшая подружка добилась для Джонсона судебного запрета «приближаться к ней, ее семье, дому, местам питания и т.д;»; кроме того, она настояла, чтобы ее бывшему приятелю был назначена «помощь психиатра». Сослуживцы подвергли его «остракизму», поудаляли из друзей в соцсетях и прекратили общаться лично; в июле 2014 Майка Джонсон был отправлен домой с упомянутой выше формулировкой.

Прибыв в Штаты, Джонсон обратился за помощью к техасскому юристу Бредфорду Гленденингу – с целью «выторговать» у Армии «увольнение на общих основаниях». По словам адвоката, результат этих «торгов» стал неожиданным даже для него – мало того, что Джонсон прослужил еще целых 9 месяцев (до апреля 2015 г.), так еще и уволен был с почестями, получив медаль «За кампанию в Афганистане», «Армейскую медаль «За достижения», ленту «За службу в Армии» и «Медаль Резерва вооруженных сил».

Почему так вышло, и как рядовой, признавший вину в сексуальных домогательствах, незаконном хранении боеприпасов и медикаментов и согласившийся уже в сентябре 2014 на «other than honorable discharge», в итоге получил «увольнение с почестями», не мог толком объяснить даже сам адвокат. Как выразился Гленденинг, «в недрах армейской бюрократической машины кто-то облажался и совершил ошибку - но к пользе моего клиента». Больше, по его словам, он просто не мог сказать – опасаясь привлечения «за разглашение».

Глава 3. «Отшельник» [7][11][12][17][21][22][24][25]

По словам отца, Майка Джонсон вернулся из Афганистана другим человеком – «разочарованным в людях одиночкой»; мать заявила, что после армии он превратился в «отшельника». Все кого знал в армии, от него отвернулись – теперь он был для них «Аааа, тот парень с трусами…»; когда спустя год после увольнения один из бывших сослуживцев набрал его номер и спросил: «Как дела? С нашими созваниваешься?», Майка, помолчав, ответил: « Ты первый из всего подразделения, кого я слышу…».

По информации, предоставленной Армией США в соответствии с Freedom of Information Act, вскоре после увольнения Джонсон обратился в Управление по здравоохранению ветеранов (Veteran Health Administration) c заявлением, что после службы в Афганистане он страдает ПТСР (посттравматическим стрессовым расстройством).

Примечание 3. Как я уже писал, активные боевые действия в районе базы Шенк в тот период не велись – если верить бывшему командиру Джонсона. Но теоретически я могу допустить, что редкие обстрелы, во время которых личный состав 284-й роты укрывался в убежище на территории базы, могли спровоцировать у него ПТСР – однако в описании происходивших с ним в Афганистане событий Джонсон явно преувеличил.

Жалобы у него были следующие:

- он говорил, что ему «снится стук минометов, разорванные пополам тела товарищей и их крики; я пытаюсь все это забыть, но это так тяжело сделать»;

- из-за этих переживаний он страдает от тревожности, депрессии, галлюцинаций и эректильной дисфункции;

- из-за постоянного чувства тревоги, связанного с возможностью нападения, он не может отделаться от привычки «сканировать» окрестности в поисках опасности и доверять незнакомым людям;

- страдает «паническими атаками», случающимися с ним по нескольку раз в неделю, и как раз такой «атакой» объясняется некий «конфликт» в магазине Wal –Mart с его участием, закончившийся вызовом полиции;

- он начал пить – с самого момента возвращения в Даллас.

Психиатры госпиталя обследовали обратившегося к ним ветерана, но согласно их заключению от 15 августа 2015 г. - если рядовой первого класса Джонсон и страдал ПТСР (PTSD), то в легкой форме, не представлявшей опасности ни для него, ни для окружающих. Ему были прописаны мышечные релаксанты, курс антидепрессантов и было предложено пройти «курсы управления гневом».

В сентябре Джонсон вновь обратился в VHA с теми же жалобами, но вердикт врачей остался неизменным; в октябре 2015-го психиатры связались с ним сами и предложили обследоваться еще раз – но Майка заявил, что слишком занят ремонтом в доме своей матери и поисками работы в строительных компаниях; кроме того, он планирует открыть курсы по самообороне. В VHA в ответ пожали плечами и оставили рядового Джонсона в покое.

Человек – существо общественное; потеряв всех друзей, Майка принялся искать себе новых - и, к сожалению, ими стали те, от кого (по словам знакомых Джонсона) «следовало бы держаться подальше». За пару лет он практически «один в один» повторил путь Марка Эссекса; даже многие из названий общественных организаций, пропаганда которых оказала на него влияние, знакомы тем, кто читал историю «Ведомый ненавистью».

После изъятия ноутбука и сотового телефона, принадлежавших Джонсону и обнаруженных в доме его матери, следователи выяснили, что посещал он сайты и страницы в соцсетях, принадлежавшие:

- «Новой Партии «Черные Пантеры»;

- «Нации Ислама»*;

- «неформальному стрелковому клубу» имени основателя «Черных Пантер» Хьюи П. Ньютона;

- «Партии Освобождения «Черные Всадники»;

- Лиге Защиты афроамериканцев (эти господа, судя по всему, были еще радикальнее предыдущих).

Вполне закономерно, что вскоре на странице Джонсона в Фейсбук появилась фотография, на которой он изображен в одетым в дашики и и вздымающим руку в салюте «Черная Сила»; там же начали появляться комментарии следующего содержания: «Почему белым (пусть и не всем) так нравится убивать или принимать участие в убийстве невинных созданий?», «Им всем так нравится позировать на фоне повешенных, сожженных или пытаемых черных», «Даже нашу природу они не могли оставить в покое и принялись истреблять животных ради забавы».

Трудно сказать, когда Майка Джонсон твердо решился «убивать белых, особенно полицейских»* - но пришел он к этому явно задолго до 7 июля 2016 г. К этому моменту его арсенал насчитывал минимум 4 единицы и включал в себя:

- винтовку под патрон .22 LR (модель неизвестна);

- пистолет Fraser калибра .25;

- пистолет Glock 19 Gen4 (9x19 мм);

- самозарядный карабин «Cайга» производства ИжМаш (под патрон 5,45х39 мм), продаваемый компанией Century Arms под маркой Saiga IZ-240.

*Примечание 4. Именно так Джонсон заявил полицейскому переговорщику.

Примечание 5. Небольшое пояснение. В 2014 г. правительство США ввело санкции против предприятий, входящих в состав «Концерна Калашников»; поэтому свою «Сайгу» Джонсон купил «с рук» у жителя Техаса Колтона Крюза , заплатив при этом 600$. Именно из этого «ствола» Майка Джонсон принялся убивать далласких полицейских – и кое-кто попытался увидеть некий «знак», дополнительное «отрицание американских ценностей» в том, что стрелок выбрал «автомат Калашникова - оружие, из которого стреляют в американских солдат».

На самом же деле, здесь все было гораздо проще. По словам продавца Колтона Крюза, в ходе сделки Джонсон обмолвился о том, что не держал «Калашников» в руках с Афганистана, где был впечатлён его надежностью – и с тех пор искал случай обзавестись им.

Но одного оружия было мало, нужны были навыки владения им – тем более, что  во время службы в Резерве у Джонсона с этим не особо ладилось, а противником бывшего рядового должны были стать не напуганные обыватели, а офицеры полиции. Поэтому он оборудовал на задворках дома стенд и принялся тренироваться в «практической стрельбе», отрабатывая ведение огня из разных положений и из-за укрытия, а также быструю перезарядку оружия.

Еще одно фото из профиля Джонсона в Facebook.

Результаты своих тренировок (вместе с обрывками мыслей все на ту же тему мести белым) он заносил в некое подобие персонального «журнала боевой подготовки». Кроме того, Майка Джонсон начал посещать «Академию воинских искусств», расположенную в соседнем Ричардсоне, где (наряду со всем прочим) преподавали «тактику боя в городских условиях».*

*Примечание 6. После побоища 7-8 июля 2016 г. глава «Академии» Джастин Дж. Эверман отрицал, что в стенах его заведения Джонсон проходил «огневую подготовку»; по его словам, в Академии «даллаский снайпер» изучал только рукопашный бой.

Глава 4. «Устроим барбекю!»(начало) [9][10][12].

Судя по некоторым обстоятельствам дела, в том, что Майка Джонсон решил начать «свою персональную войну» именно 7 июля, есть изрядная доля случайности – он был еще не готов, но сложившиеся обстоятельства «подтолкнули» его. Об этом говорит то, что при обыске в его доме был найдено около фунта т.н «бинарного взрывчатого вещества» под названием «Таннерит», а также химикаты для изготовления самодельных ВВ; т.е, судя по всему, одним стрелковым оружием Джонсон ограничиваться не собирался – однако представившийся случай упустить не смог.

5 и 6 июля 2016 года в Бэйтон Руж (Луизиана) и Фэлкон Хайтс (Миннесота) полицейскими были застрелены двое чернокожих – Элтон Стерлинг (37 лет) и Филандо Кастил (32 года). Не дожидаясь окончания расследования, сторонники движения Black Lives Matter! решили провести в Далласе вечером 7 июля марш протеста; планировалось, что в шествии примут участие около 1000 человек, к которым собирались присоединиться сторонники «права на открытое ношение оружия», намеревавшиеся придти на демонстрацию со стволами и в «полной боевой экипировке».

Примечание 7. Забегая вперед, надо сказать, что именно наличие вокруг приличного количества вооруженных людей стало одним из факторов, помешавших полицейским своевременно «локализовать» источник угрозы, когда началась стрельба. Более того, трое из вооруженных активистов были задержаны по подозрению в соучастии – но после допросов отпущены; на вопрос, зачем было приходить на мирную демонстрацию с оружием, все они ответили – «почему бы и нет, если я имею на это право?».

Естественно, что для поддержания порядка во время шествия было выделено приличное количество полицейских – около 100 человек; Майка Джонсон увидел в этом свой шанс –такое количество целей в одном месте повышало его шансы «убить как можно больше белых».

6 июля на странице упомянутой выше Лиги защиты афроамериканцев появилось следующее воззвание: «Полицейская свинья застрелила Элтона Стерлинга в Бэйтон Руж! И ты, и я – все мы знаем, что нужно делать, и речь идет не всех этих о маршах протеста, сборищах и прочей шумихе! Мы должны «поднять войска»! Время навестить Луизиану и устроить там барбекю!».

В ряде источников считают, что именно оно стало для Джонсона «последней каплей». Так это или нет, узнать уже не получится - но вечером 7 июля Майка Джонсон облачился в пуленепробиваемый жилет, вооружился двумя пистолетами (Glock и Frasier) и Сайгой – и отправился «убивать свиней». На вопрос матери, куда он собрался, Джонсон ответил лишь: «Смотри вечерние новости!».

Окончание следует.

P.S. @deadmz, как видите- я не забыл Вашу просьбу, хоть и выполняю ее с некоторой задержкой).

Источники информации:

[1] https://www.clarionledger.com/story/opinion/2016/07/12/could...

[2] https://www.nytimes.com/2016/07/08/us/dallas-police-officers...

[3] https://www.bbc.com/news/av/world-us-canada-36743774

[4] https://www.bbc.com/news/world-us-canada-36751387

[5] https://www.bbc.com/news/newsbeat-36744523

[6] https://www.bbc.com/news/av/world-us-canada-36746966

[7] https://www.chicagotribune.com/nation-world/ct-dallas-gunman...

[8] https://apnews.com/article/db67234bb9a24041ab447858ffc2e1f4

[9] https://www.dallasnews.com/news/2016/07/08/five-things-you-s...

[10] https://edition.cnn.com/2016/07/08/us/philando-castile-alton...

[11] https://www.nbcnews.com/storyline/dallas-police-ambush/dalla...

[12] https://www.nbcdfw.com/news/local/dallas-gunman-was-loner-ar...

[13] https://www.dallasnews.com/news/2016/07/14/army-launches-int...

[14] https://www.dallasobserver.com/news/5-details-from-the-armys...

[15] https://www.dallasnews.com/news/2016/07/11/who-was-micah-joh...

[16] http://www.dallasobserver.com/news/police-provide-details-of...

[17] http://www.dallasobserver.com/news/it-was-just-another-texas...

[18] https://www.theblaze.com/news/2016/07/11/exclusive-parents-o...

[19] https://www.dallasnews.com/news/2016/07/31/our-worst-nightma...

[20]

https://s3.documentcloud.org/documents/3001487/FOIA-Reading-...

[21] https://www.theguardian.com/us-news/2016/jul/09/dallas-shoot...

[22] https://www.reuters.com/article/us-usa-police-johnson-idUSKC...

[23] https://www.thesun.co.uk/news/1419030/dallas-killer-micah-xa...

[24] https://www.dallasnews.com/news/2016/07/16/soldiers-criticiz...

[25] https://www.nydailynews.com/news/crime/dallas-shooter-micah-...

21 декабря в Японии были казнены три смертника. Двое из них в Токио, а третий в Осаке (и сразу хочу сделать сноску, чтобы не было вопросов: для смертников в Японии нет отдельной тюрьмы; их всех содержат в 7 центрах содержания под стражей, а саму казнь проводят там же. В отличие от США, где казни находятся на усмотрении каждого штата и федерального правительства, в Японии казнь распространяется на всю территорию страны):

1) Томоаки Таканедзава (1967-2021):

(Фото отсутствует)

В 2003 году вместе с сообщником Митсунори Оногавой похитил, ограбил и убил (задушив верёвкой до смерти) бывшего коллегу по магазину игровых автоматов - Цунехису Немото, 47 лет (все трое ранее работали вместе). Через месяц Томоаки уже в одиночку, без Митсунори, убил (так же через удушение) и ограбил другого работника магазина игровых автоматов - Макото Исибаши, 25 лет. Томоаки и Митсунори были задержаны лишь через 4 месяца после второго убийства. В 2006 году Томоаки был приговорён к смертной казни; впоследствии он отказался от своих апелляций. Приговор исполнен 21 декабря 2021. Про его сообщника Митсунори - ниже.

2) Митсунори Оногава (1977-2021)

(Фото отсутствует)

В 2003 году, будучи сообщником Томоаки Таканедзавы, участвовал в похищении, ограблении и убийстве бывшего коллеги Цунехису Немото. Однако в убийстве и ограблении Макото Исибаши он не участвовал. Сложно сказать, давал ли он показания против Томоаки, однако к смертной казни Митсунори приговорили только в 2009 году и этот приговор он до самого конца оспаривал и требовал пересмотреть (судя по всему из-за того что он участвовал только в одном убийстве, а не в двух). Впрочем, эти требования были отклонены и приговор был исполнен 21 декабря 2021.

P.S. я старался найти их фото, но не смог.

Ссылки про этих двоих:

https://ja.wikipedia.org/wiki/群馬パチンコ店員連続殺人事件

https://mainichi.jp/articles/20211221/k00/00m/040/038000c

3) Ясутака Фудзиширо (1956-2021):

В 2004 году, после неоднократных ссор со своими родственниками из-за наследства и раздела имущества, Ясутака ворвался в дом своей тёти, 80-летней Тошики Фудзиширо, зарезав её ножом и забив до смерти молотком, после чего зарезал насмерть её сына Ёсихису, 46 лет.

После этого Ясутака ворвался в соседний дом, так же своих родственников, где последовательно зарезал до смерти Тошихико Фудзиширо, 64 года, его жену Сумико, так же 64 года, их сына Шиничи, 27 лет, и дочь Мидори, 26 лет.

Убив всех в доме, Ясутака вернулся в свой собственный дом (он был ровно посередине между домами его жертв), откуда он услышал крики из дома убитой тёти. Решив, что он не добил кого-то из жертв, Ясутака пошёл с ножом "доканчивать", однако в тот дом пришёл второй сын Тошики - Кацунара, 55 лет, вместе с женой (её имя не называется, лишь возраст - 50 лет). Пытаясь убить обоих, Ясутака нанёс обоим серьёзные раны, однако Кацунара смог сцепиться с Ясутакой и избить его до потери сознания, дав время своей жене сбежать и выжить. Однако сам Кацунара истёк кровью, а Ясутака выжил и после того как очнулся - сжёг свой собственный дом, перед этим вытащив оттуда свою родную мать (на тот момент 73 года) и позволив ей уйти живой.

После этого массового убийства Ясутака уехал к своему младшему брату, где рассказал о том что он сделал и попытался сжечь себя заживо, однако его брату удалось его остановить от самоубийства, но ему не удалось уговорить его сдаться добровольно и Ясутака уехал на машине от брата. Неясно куда именно он ехал, но случайно встретив по пути машину полиции, он попытался оторваться от погони и в итоге врезался в столб. Тот же полицейский, который за ним гнался, в итоге спас его из горящей машины и задержал.

Приговорён к смертной казни в 2009 году после пяти лет судебных тяжб со стороны адвокатов Ясутаки на тему того, что он психически болен и тем самым не заслуживает смерти. Этот приговор Ясутака до самого конца требовал пересмотреть и отменить из-за того что он "инвалид, не способный ответить за свои действия". Все эти требования и иски были отклонены и приговор был исполнен 21 декабря 2021.

Ссылки про него:

https://ja.wikipedia.org/wiki/加古川7人殺害事件

https://takaraduka.blog.ss-blog.jp/2009-04-09

https://pensplus009s.hatenadiary.org/entry/20090608/12444492...

https://www.youtube.com/watch?v=3FLMbnXy2A4&ab_channel=A...

P.S.S. в 2020 году в Японии не приводили в исполнение смертную казнь; последним казнённым перед тройкой этого года был гражданин КНР Вей Вей в декабре 2019 года за убийство семьи Матсумото (двое взрослых и два ребёнка) во время ограбления в 2003 году https://en.wikipedia.org/wiki/Fukuoka_family_murder_case

Окончание.

Часть I.

Часть II.

Часть III.

Глава 8. «И я не знаю, каков процент сумасшедших на данный час…» (окончание).[2][3][10][13]

24 декабря 1955 г. в Денвер наконец-то были доставлены документы, касающиеся службы Грэма в Береговой Охране; Берт Китинг распорядился сделать несколько копий, которые были переданы в распоряжение психиатров.

Несмотря на то, что защита возлагала большие надежды на записи из личного дела Джека и его служебную медицинскую карту, их содержание весьма разочаровало адвокатов. По выражению прокурора, «там отсутствовали какие-либо подтверждения того, что Грэм сумасшедший. Единственное, что из них [этих документов] следовало- то, что он просто сопляк, который отказывался выполнять приказы командиров».

Во-первых, выяснилось, что никаким электрошоком в госпитале морской пехоты Джека Грэма не лечили. Во-вторых, ни в его медицинской карте, ни в личном деле не нашлось никаких упоминаний о «провалах в памяти» - которыми Грэм, по его заявлению, начал страдать после обследования.

Зато в личном деле нашлась весьма интересная объяснительная, послужившая причиной столь резкого замечания прокурора. В ней моторист 3-го класса так описывал причины того, почему он «самовольно оставил место службы» аж на 43 дня: ««…Я был сыт по горло всем этим «Да, сэр!» и «Нет, сэр!»- да еще и наказаниями за всякую ерунду. У меня было 200 баксов, и я объехал автостопом Нью- Йорк, Чикаго, Джорджию и Вашингтон. Повеселился- пил, танцевал, тусил… Я не сожалею об этом - но и счастливее меня это не сделало.. Ну и что такого, все равно это не стоит «увольнения с позором». И если я останусь в Береговой Охране и мне не дадут отпуск- я снова смоюсь, потому что хочу повидать мать».

Характеристика, которой командование «наградило» при увольнении Джона Грэма, была просто разгромной: «Является исключительно незрелой личностью, неспособной предвидеть отрицательные последствия своих поступков и действующей исключительно под влиянием сиюминутных импульсов. До сих пор сильно зависит от своей матери, в которой очень привязан. Плохо переносит даже малейшие разочарования и неудобства, связанные со службой. Прочими доказательствами его недальновидности и импульсивного поведения являются такие служебные проступки, как сон на посту, кража охраняемых продуктов и появление на службе в пьяном виде.

В настоящее время [Грэм] хочет оставить службу в Береговой Охране и вернуться домой - но при этом его планы на дальнейшую жизнь выглядят расплывчатыми и непродуманными».

На заседании суда 12 января 1956 г. обе группы врачей представили результаты своих исследований. Выводы, к которым пришли психиатры, нанятые защитой, уже были известны - все трое признали Джека Грэма психически здоровым*; по этой причине основной интерес для присутствовавших представляло мнение членов государственной комиссии, докторов Гевина и МакДональда. Их заключение гласило: «По имеющимся данным, ни 1 ноября (момент, когда было совершено преступление), ни 14 ноября (день, когда Джек подписал признание) Джон Гилберт Грэм не страдал психическим заболеванием- так же, как не страдает им в настоящее время».

Примечание 11. Когда 8 января 1956 г. Denver Post опубликовала результаты исследований докторов медицины Джека П. Хилтона, Роберта Коэна и Лео Тепли, судья Китинг был в ярости – еще 12 декабря он вынес предписание обоим сторонам, участвующим в процессе, не разглашать имеющуюся у них информацию. Однако ни защита, ни обвинение в «утечке» были не виноваты: как выяснилось значительно позже, журналист Зэк Шер просто спер черновик заключения из мусорной корзины в ходе визита в офис доктора Тепли.

Тем не менее (к удивлению и судьи Джозефа М. МакДональда*, и стороны обвинения) защита продолжала настаивать на рассмотрении вопроса вменяемости подсудимого в суде - и после долгих препирательств датой следующего заседания было назначено 5 марта. Однако еще до назначенного срока произошли два события.

Примечание 12. Судья МакДональд занял место судьи Китинга в результате т.н. «ротации», ежегодно проводившейся в суде Денвера.

Во-первых, 30 января 1956 г. судьей Отисом Отто Муром было обнародовано решение коллегии судей Верховного Суда Колорадо; касалось оно не только рассмотрения дела о взрыве рейса № 629, но и процесса осуществления правосудия вообще. Речь шла о допустимости фото- и киносъемки в ходе судебного заседания, а также возможности прямых телевизионных трансляций из зала суда; подробно историю появления запрета на подобные действия, содержавшегося в т.н. «Судебном Каноне № 35» (а также его эволюцию), я рассмотрю в первом комментарии к статье. Пока же только хочу сказать, что упомянутым выше решением Коллегии съемка и телевизионные трансляции разрешались - но форма их проведения определялась в каждом случае индивидуально и была «отдана на откуп» судьям по конкретным делам.

Во-вторых, в связи с окончанием экспертизы обвиняемого перевели обратно в тюрьму округа Денвер – казалось, что работа врачей Психиатрического Госпиталя Университета Колорадо окончена, и Джек Грэм покинет стены этого заведения раз и навсегда. Но все оказалось не так просто…

Джек Грэм на прогулке в тюрьме.

Как я уже писал, ранее камера Грэма находилась под непрерывным круглосуточным наблюдением. Но, видимо, успокоенная поведением заключенного охрана начала позволять себе некоторые «вольности» - ведь только этим можно объяснить то, что после ужина 10 февраля 1956 г. Джеку удалось на какое-то время оказаться «вне поля зрения» своих «надзирателей». В 17:30 из его камеры раздался шум, а затем- приглушенный хрип; заглянувший внутрь помощник шерифа обнаружил, что узник валяется на полу, а его шею стягивает петля. Судя по всему, Грэм попытался повеситься на собственных носках - но эта попытка провалилась; охранник ослабил удавку, а вызванный тюремный врач оказал несостоявшемуся самоубийце первую помощь и вкатил успокоительное. На следующий день Джека, «упакованного» в «смирительную рубашку», доставили для повторного обследования в Психиатрический Госпиталь, где немедленно привязали к кровати – и теперь охранники не отходили от него ни на шаг.

Примечание 13. До сих пор не ясно до конца, что послужило причиной этой попытки суицида. Возможно, она была «демонстративной» и имела своей целью все же убедить врачей и суд в наличии психического заболевания – и эта версия находит свое подтверждение в некоторых последующих поступках Грэма. Из списка возможных причин не стоит исключать и страха перед грядущим наказанием в виде смертной казни или (в лучшем случае) пожизненного заключения; сам же Джек заявлял впоследствии, что пошёл на это из-за «минутной слабости», вызванной оказанным на него «давлением». Все это, на мой взгляд, кажется вполне возможным; но вот в то, что Джек Грэм мог так поступить из-за угрызений совести, я не верю ни на грамм – и на то есть причины.

Уже упомянутая выше пара психиатров (Гелвин и МакДональд) провела повторное обследование на предмет того, может ли Джек Грэм предстать перед судом. По словам врачей, поведение обследуемого кардинально отличалось от того, которое он демонстрировал в ходе своего первого пребывания в клинике: в ходе бесед на лице сохранялось отсутствующее выражение, он мог не отвечать на вопросы или отвечать со значительной задержкой; якобы был не в состоянии решить простейшие арифметические примеры; путал имена родных; изображал провалы в памяти, интересуясь, придет ли навестить его мать или давно умерший отчим; периодически заявлял, что является жертвой всеобщего заговора и его собираются отравить.

Но главврач госпиталя и его заместитель были опытными психиатрами, и на этот «дешевый любительский спектакль» не купились; более того, они откровенно заявили Джеку, что он симулирует – причем делает это довольно бездарно. Убедившись, что провести врачей не удалось, 15 февраля Грэм «сбросил маску сумасшедшего» и впервые за все время расследования заговорил искренне. Как писал бывший прокурор и автор замечательных документальных детективов Чарльз Брандт: «Они сами хотят все рассказать, Чолл…».

Все, в чем Джек признался агентам ФБР, было правдой. Окончательное решение взорвать самолет, чтобы убить свою мать, он принял после того, как Дэйзи в очередной раз обидела его, отказавшись остаться с ним и его семьей на День Благодарения: «Я пытался сказать ей о своих чувствах – но она просто сказала, что не останется, и все тут. Безо всякого объяснения причин. Тогда я подумал, что это будет последний раз, когда она уезжает и бросает меня.

С тех пор, когда я был маленьким ребенком, она постоянно оставляла меня у чужих людей. Я старался сблизиться с ней, но каждый раз, когда я это делал, она отодвигала меня в сторону, словно мебель; словно я вообще был для нее пустым местом. Если она давала мне деньги – то сразу давала понять, что больше я ни на что не рассчитывал.

А я просто хотел заниматься чем-то вместе с ней, да хоть присесть рядом и поговорить – как это мог сделать любой другой ребенок со своей матерью.

Я не только хотел остановить ее - я хотел и освободиться от нее тоже. Она имела надо мной власть, которой я не мог сопротивляться. Когда самолет оторвался от земли, я почувствовал, как тяжесть упала с моих плеч, и я смотрел, как она покидает меня - в последний раз. Я чувствовал себя счастливее, чем когда-либо в жизни. Всю жизнь я боялся сделать что-нибудь без ее разрешения, но желал при этом жить самостоятельно. Глубоко в душе я понимал, что иногда она специально выводит меня из себя, чтобы потом манипулировать моим чувством вины.

Это такое облегчение - рассказать кому-нибудь о том, что я сделал. То, что я сделал - ужасно, и до этого момента поделиться этим я ни с кем не мог… Я заслуживаю того, чтобы меня вывели отсюда и поставили к стенке. Никакого извинения этому быть не может…».

Здесь необходимо дать небольшое пояснение. Под словами «то, что я сделал – ужасно», Джек Грэм понимал то, что он поднял руку на мать и испортил жизнь своей семье - а вовсе не то, что одним махом оборвал жизни еще 43-х человек: «Мне просто показалось, что так шансы на успешный исход будут выше – и меня это даже забавляло. Я не думал об остальных пассажирах на борту – и меня до сих пор не волнует их судьба. Я просто принял это – и выбросил из головы. Я не мог дальше жить так, как жил – и всё. Мне не жаль тех, кто был в самолете - или их родственников. Для меня их судьба так же безразлична, как если бы мне сказали, что при крушении погибло не 44 человека, а 44 утки. Я понимаю, что вряд ли это стоит сейчас говорить - но мне все равно».

Следующее его заявление не менее показательно: «Я осознавал, что на борту DC-6B могло быть еще 50 или 60 человек, но количество тех, кому было суждено погибнуть, для меня не имело значения – да будь их хоть тысяча. Их время пришло - и с этим ничего не поделаешь…».

Впрочем, об одной вещи Джек Грэм сожалел весьма искренне, а именно - о том, что в его план вмешались непредвиденные обстоятельства. Зная, каким рейсом полетит его мать, он заранее изучил маршрут - и выставил таймер с таким расчетом, чтобы взрыв произошёл над горами Вайоминга; поиск улик на заснеженных вершинах и в расщелинах стал бы весьма нетривиальной задачей – и вероятность того, что установить истинную причину гибели авиалайнера так и не удалось бы, была весьма велика. Но из-за опоздавшего на рейс сотрудника администрации президента самолет вылетел с задержкой в 22 минуты – и рухнул не в Скалистых Горах, а на ровное, как стол, поле в округе Уэльд; уцелевшие фрагменты взрывного устройства были обнаружены – и теперь Джеку Грэму предстояло держать ответ «по делам своим». Таким образом, доктор Гарольд Санстид сослужил последнюю службу своей стране – хотя и абсолютно не по своей воле…

Глава 9. «И когда мы все посмотрим в глаза его…».[2][3][4][9][10][11][12][13].

24 февраля, после второго заключения врачей, гласившего, что обвиняемый может предстать перед судом, Джек Грэм отказался от своего заявления о невменяемости.

Поскольку эта линия защиты оказалась отброшена, а с доказательственной базой у обвинения было все в порядке, адвокаты Грэма начали использовать различные процессуальные уловки. Вначале они стали настаивать на скорейшем рассмотрении дела по существу, апеллируя к праву обвиняемого на «рассмотрение дела в разумные сроки» - однако, на самом деле, рассчитывая на то, что к 5 марта обвинение просто не успеет доставить в Денвер всех своих свидетелей. Но судья МакДональд на поводу у адвокатов Грэма не пошёл и назначил датой следующего заседания 16 апреля.

Джек Грэм со своими адвокатами. Слева направо- Джон Гиббонс, Чарльз Вёджил и Пол Уидик.

Следующее заявление адвокатов (от 1 марта того же года) тоже было весьма любопытным: защита ходатайствовала о том, чтобы дело Грэма рассматривалось не судом присяжных, а судьей МакДональдом единолично. В качестве аргумента было заявлено, что во всем штате Колорадо не найдется присяжных, не страдающих предубеждением к обвиняемому, и единственное, на что может надеяться Джек Грэм – это на «справедливость и беспристрастность Его Чести, судьи Джозефа М. Макдональда».

Обвинитель Китинг на это едко возразил, что с удовольствием поддержал бы данное ходатайство - да вот беда: законы штата Колорадо не позволяют обвиняемому отказаться от права на суд присяжных, когда речь идет об «убийстве первой степени». В кулуарах прокурор пояснил в частном порядке, что прекрасно понимает, зачем всё это было затеяно: во-первых, если признать, что все в Денвере страдают предубеждением по отношению к Джеку Грэму, то это даёт возможность обжаловать обвинительный приговор в связи с нарушением права обвиняемого «на справедливый и беспристрастный суд»; во-вторых, если дело будет рассмотрено единолично судьей, ничто не помешает любому другому адвокату, не входящему ныне в «команду защиты» Грэма, выскочить на свет божий, как чертик из коробки, и ходатайствовать об отмене приговора в связи с нарушением права обвиняемого в особо тяжком преступлении на суд присяжных.

Упомянутые ходатайства защиты были отклонены, и 16 апреля 1956 г. начался процесс, беспрецедентный по своей публичности и освещению в средствах массовой информации. Еще 1 апреля судья МакДональд принял решение о том, что в зале суда будут разрешены фотографирование (ограничение было наложено лишь на использование фотовспышек), аудиозапись и прямая радиотрансляция; телекамеры также были установлены, хотя на прямую телевизионную трансляцию был наложен запрет – но после окончания заседаний все записи шли в эфир. Одна из местных газет провела прямую телефонную линию - от зала заседаний и до своей редакции; представителям прочих СМИ пришлось довольствоваться телетайпами и телефонами, установленными в специально отведенном для этого помещении в здании мэрии.

Впрочем, некоторые ограничения все же имелись. Судья сразу пояснил два момента: во-первых, никакой «вакханалии», когда журналисты мешают работе органов правосудия, он не допустит; во-вторых, если кто-либо из свидетелей (или обвиняемый) в ходе рассмотрения дела заявит о своем нежелании фотографироваться (либо оказаться под прицелом телекамер) - то его просьба будет немедленно удовлетворена; для этой цели на столе МакДональда был смонтирован специальный пульт, с помощью которого можно было выключать и включать средства фиксации - все или на выбор. Забегая вперед, надо сказать, что единственным, кто воспользовался этим правом, стал сам Джек Грэм- в ходе его допроса обвинением.

На один только отбор присяжных ушла неделя; всего была рассмотрена 231 кандидатура - и то, что получилось в итоге, можно было с полным правом назвать «срезом американского общества»: в состав жюри вошли две домохозяйки, две машинистки, кинорежиссер, инженер, водитель грузовика, продавщица, телефонист, литограф, бухгалтер и продавец. Для проживания присяжным было предоставлено общежитие – из опасения, что по месту жительства на их беспристрастность может повлиять мнение близких или иные факторы*.

Примечание 14. Как показали дальнейшие события, это опасение оказалось совсем не беспочвенным.

22 апреля 1956 г., после того, как Джек Грэм повторил судье свое заявление о невиновности, «народ штата Колорадо» в лице прокурора Берта Китинга приступил к поддержанию обвинения.

Сразу надо сказать, что ФБР и прокуратура проделали огромную работу- были заслушаны показания более чем 80 свидетелей; среди них были сотрудники наземных служб аэродрома (размещавшие багаж в 4-м грузовом отсеке), сменный экипаж лайнера (засвидетельствовавший об отсутствии каких либо неисправностей воздушного судна), очевидцы падения самолета, хозяин магазина, продавший динамит, продавец, у которого Грэм приобрел таймер, эксперты- и еще многие другие. Автору хотелось бы остановиться на показаниях двух свидетелей, не упомянутых мною в предыдущих частях статьи.

Первым из них был сотрудник авиакомпании Джек Легг, работавший в тот вечер у стойки авиакомпании United Air Lines; в его обязанности входили проверка билетов, а также веса багажа – и это именно им была подписана квитанция, найденная фермером Джоном Мартином 15 ноября 1955 г. (см. часть III). По показаниям Легга, когда около 18:10 1 ноября Дэйзи Кинг подошла к стойке, обнаружился «перевес» ее багажа, составлявший 37 фунтов (16,8 кг); миссис Кинг было предложено либо оплатить эту разницу, либо оставить часть вещей сопровождающим. Дэйзи колебалась, и, судя по всему, даже склонялась ко второму варианту – но человек, опознанный Леггом, как Джек Грэм, торопливо принялся убеждать ее в том, что «все, что ты взяла с собой, мама, тебе непременно понадобится…».

Еще одним свидетелем стал хозяин местной электроснабжающей компании; по его словам, в начале октября 1955-го Джек обратился к нему с просьбой взять его на работу за практически номинальную зарплату; причиной этого Грэм назвал желание освоить сборку электрических схем. Проработал он там всего неделю - после чего уволился, задав на прощание вопрос, где можно приобрести надежный таймер для электрической цепи; в ответ на это Джеку посоветовали обратиться в один из профильных магазинов- например, в Ryall Electrical Supply (см. часть III).

Что же касается вещдоков, то их у прокуратуры накопилось еще больше, чем свидетелей – 174. К ним относились не только куски найденного в доме Грэмов провода, страховой полис, билет миссис Кинг и прочие ранее описанные мною улики; например, авиакорпорация Douglas предоставила разборную модель DC-6B в масштабе 1:18, изготовленную с высокой детализацией и точностью. С помощью этого «наглядного пособия», обошедшегося Douglas в кругленькую по тем временам сумму (2500 $), свидетели и эксперты демонстрировали, куда был помещен багаж, каким именно образом разрушился самолет и т.д.

Модель DC-6B.

Модель – моделью, но обвинение этим не удовлетворилось, и некоторые обломки авиалайнера были доставлены в зал суда, что называется, в «натуре». Но и этого Берту Китингу показалось недостаточно – и для присяжных и судьи МакДональда был организована автобусная поездка в ангар, где до сих пор хранились обломки борта № 37559*.

Фрагменты салона «Mainliner Denver» в зале суда.

Примечание 15. Подобная практика «вывоза» присяжных и судьи на место не является чем-то «выходящим из ряда вон» в американском судопроизводстве; точно также возили по местам убийств присяжных заседателей по «Делу «Зебра».

Таким образом, за те 15 дней, пока обвинение представляло свидетелей и вещественные доказательства, оно сумело продемонстрировать, что сотрудники Бюро и прокуратуры не зря получают свою зарплату из денег налогоплательщиков; а вот что касается защиты - то здесь все было не так гладко.

Для начала выяснилось, что адвокат Джон Дж. Гиббонс в ходе подготовки к заседаниям не особо утруждал себя изучением материалов дела – судя по всему, больше надеясь на свое известное красноречие. В ходе перекрестных допросов свидетелей обвинения он путал систему охлаждения с топливной и даже не мог правильно назвать номер рейса; его заявление о том, что будь в багаже Дэйзи Кинг бомба, то тиканье таймера услышали бы грузчики, вызвало вполне понятную реакцию – на него посмотрели, как на сумасшедшего. Когда мистер Гиббонс в ходе перекрестного допроса в очередной раз «сел в лужу», он вообще повел себя неподобающим образом: в ярости швырнул на пол один из обломков лайнера, который держал в руках; собирать разлетевшиеся куски вещественного доказательства (одновременно с извинениями) пришлось его коллеге, Чарльзу Вёджилу. Гиббонс получил «порицание» от судьи МакДональда за несдержанность – но, как выяснилось, это была не единственная его выходка, порочащая статус адвоката.

Через несколько дней после начала рассмотрения дела жена одного из присяжных, Лестера Донелли, связалась с судьей МакДональдом и сообщила, что некий человек, назвавшийся «мистером Кеннеди», приходил к ней домой и пытался выведать информацию о настроениях, царящих среди членов жюри. Поначалу миссис Донелли не знала, что и думать – пока несколько дней спустя не увидела «мистера Кеннеди» мило беседующим возле здания суда с адвокатом обвиняемого, Джоном Дж. Гиббонсом.

Прижатый судьей МакДональдом, адвокат был вынужден признать, что действительно нанял частного сыщика, некоего Р. Дж. МакДональда по прозвищу «Маленький Мак»; но если верить Гиббонсу, сделал он это лишь с целью убедиться в том, что на присяжных никто не давит – а вовсе не с целью выведать их настроения, и уж тем более - не с целью сбора компрометирующей их информации. Да, доказательств злого умысла у судьи не было… но этим поступком Джон Дж. Гиббонс, несомненно, здорово настроил присяжных против позиции защиты - и против себя лично.

Что касается другого адвоката, Чарльза Вёджила, то он занимался больше «процедурной стороной» защиты – например, пытался опротестовать действия сотрудников ФБР в ходе расследования, заявив, что агенты:

1) перед задержанием не поставили Джека Грэма в известность о его правах;

2) незаконно обыскали дом подозреваемого- т.е. без его разрешения;

3) принуждением и угрозами «выбили» из Джека Грэма признание.

В связи со всем перечисленным, Вёджил требовал признать все вещественные доказательства, найденные в доме Грэма, «полученными с нарушением закона» - и, соответственно, подлежащими исключению из дела.

После этого эпицентр событий на несколько дней переместился в федеральный суд, где было рассмотрено указанное заявление – однако адвокатов Грэма и здесь ждала неудача. Допрошенные агенты продемонстрировали 8 страниц, подписанных Джеком и содержащих разрешение на обыск его «дома, автомобиля и прочей собственности». Кроме того, все они в один голос заявили, что права Грэму были зачитаны своевременно и в полном объеме; признание из него никто не выбивал, а подписал он его добровольно – хоть и находясь под впечатлением от предъявленных ему улик.

Что же касается свидетелей защиты - то их было всего 8, и никто из них не смог опровергнуть ни одного из тех важных моментов, на которых базировалось обвинение; общее время их показаний (с учетом перекрестного допроса) заняло всего лишь около двух часов.

Что же касается самого Джека, то он в ходе судебного разбирательства выглядел в высшей степени спокойным, а временами - даже беззаботным; развалившись в кресле, он жевал резинку и время от времени совещался со своими адвокатами.

Джек Грэм рассматривает фотографии.

На его показания Вёджил и Гиббонс возлагали самые большие надежды: по словам Джека, он знал нечто такое, что может убедить присяжных в его полной невиновности. Однако, когда пришёл черед свидетельствовать в собственную защиту, Грэм внезапно… отказался это делать - по неизвестной причине. Возможно, Джек не мог забыть о том, как обвинитель Китинг одним - единственным вопросом «срезал» всю его прочувствованную тираду о том, что признание он подписал лишь под влиянием угроз привлечь Глорию к ответственности за утаивание информации. Берт лишь спросил: «То есть, Вы хотите сказать, что признались в убийстве 44-х человек лишь потому, что вашей жене грозила ответственность за лжесвидетельствование???»; в ответ на неуверенное «Д-да» Джека Китинг развернулся к присяжным и развел руками: «У обвинения больше нет вопросов…».

Итог всего изложенного мог быть только один - обвинительный приговор; так оно и случилось – 5 мая, после всего лишь 69 минут совещания, присяжные заседатели признали Джона Гилберта Грэма виновным в «убийстве первой степени», а также одобрили применение к нему смертной казни.

Защита немедленно подала ходатайство о пересмотре дела, но 15 мая 1956 г. оно было отклонено. В тот же день Джек Грэм сделал заявление, что адвокаты действовали по собственному усмотрению - и вопреки его просьбе не обжаловать вынесенное решение. По решению судьи, казнь в газовой камере Государственного Исправительного Учреждения штата Колорадо, что в Кэнон Сити, была назначена на один из дней недели, заканчивающейся 26-го августа 1956 г. ; конкретный день и час должен был определить начальник тюрьмы

Джек Грэм в камере «блока смертников».

Однако 8 августа адвокаты все же подали апелляцию – несмотря на четко и ясно выраженную волю своего подзащитного. Приведение приговора в исполнение было приостановлено – но 22 октября Верховный Суд штата Колорадо подтвердил решение суда первой инстанции. Казнь была назначена на неделю, заканчивающуюся 12-го января 1957 г.

К тюрьме в Кэнон Сити, носящей прозвище «Старый Макс», Джек Грэм адаптировался быстро; он неоднократно заявлял охранникам, что камера здесь больше, а койка – удобнее, чем в Денвере. Вел он себя спокойно - и никакого сожаления по поводу содеянного по прежнему не выказывал. Когда один из соседей по «блоку смертников» попытался читать ему проповеди, Джек абсолютно безразлично заметил: «Ну, и что мне со всем этим делать? В аду мне от этой болтовни никакой пользы не будет…».

Как вспоминал начальник тюрьмы Гарри Тинсли, когда 19:45 11 января 1957 г. он вошел в камеру Джека Грэма, тот был «весел». Осужденный переоделся в тюремные шорты (прочую одежду тем, кто отправлялся в газовую камеру, не выдавали - она могла впитать пары отравляющего вещества), и в сопровождении Тинсли, трех охранников и священника направился к месту казни. Войдя в 20:03 в комнату цилиндрической формы, Джек сел на металлический стул, позволив зафиксировать себя прочными кожаными ремнями. Тюремный капеллан дал ему свое последнее благословение. «Я надеюсь, что Бог простит тебе твои грехи, сын мой, - сказал он. - Прими это, как мужчина». «Хорошо», - тихо ответил Грэм.

Сотрудники тюрьмы вышли из камеры и накрепко задраили за собой дверь с помощью большого штурвала. В комнате стояла абсолютная тишина – настолько полная, что (по словам Тинсли) было слышно, как через несколько секунд гранулы цианида плюхнулись в серную кислоту. Вскоре комната начала наполняться ядовитым газом; Грэм сидел спокойно и, по сообщениям присутствовавших при казни представителей прессы, «продолжал ровно дышать».

Примерно через минуту вся комната наполнилась газообразным туманом, и Джеку ничего не оставалось, как вдохнуть его. Он начал задыхаться, хрипеть и дергаться; внезапно он издал пронзительный крик и уронил голову на грудь, потеряв сознание.

В 20:08 11 января 1957 г. в присутствии 12 свидетелей Джек Грэм был объявлен мертвым. Он стал 96-м осужденным в штате Колорадо, к которому была применена высшая мера наказания.

Спасибо всем читателям за внимание и терпение!

Искренне Ваш, Лейтенант Дэн.

Источники информации:

[1] https://aviation-safety.net/database/record.php?id=19551101-...

[2] https://www.fbi.gov/history/famous-cases/jack-gilbert-graham

[3] https://history.denverlibrary.org/news/mass-murder-sky-john-...

[4] https://www.criminalelement.com/united-flight-629-americas-f...

[5] "Civil Aeronautics Board: Accident Investigation Report (File No. 1-0143)"

https://rosap.ntl.bts.gov/view/dot/33539

[6] https://www.denverpost.com/2005/10/30/victims-en-route-to-va...

[7] https://www.nydailynews.com/news/justice-story/justice-story...

[8] "A Case for 44 Mid-air Murders" https://books.google.ru/books?id=s1QEAAAAMBAJ&pg=PA35&am...

[9] https://web.archive.org/web/20131215010606/http://acrimetore...

[10] Andrew J. Field, «Mainliner Denver: The Bombing of Flight 629» Boulder, Colorado: Johnson Books, 2005.

[11] https://web.archive.org/web/20030921080444/http://www.crimel...

[12] R. Barri Flowers «Mass Murder in the Sky: The Bombing of Flight 629 (Historical True Crime Short)», 2012.

[13] Ron Franscell, «The Crime Buff's Guide to The Outlaw Rockies», 2011

https://archive.org/details/crimebuffsguidet0000fran_a1n0/pa...

Часть I.

Часть II.

Глава 6. «Руки в карманы, вниз глаза- да за зубы язык» © [1][2][3][4][5][8][10][11][12][13].

Естественно, что сразу же, как только Рой Мур принялся зачитывать Грэму его права, тот сразу же понял, к чему весь этот разговор. Поэтому обвинение Джек встретил абсолютно спокойно, заявив, что ничего подобного не делал- и вообще не понимает, о чем идет речь; кроме того, он выразил желание сотрудничать со следствием. Этим сразу же воспользовались ФБРовцы- раз мистер Грэм невиновен и готов помочь следствию, то не откажется ли он подписать добровольное согласие на проведение обыска у него дома? «Сдавать назад» было поздно, и Джек подписал 8- страничный документ, давший агентам законное основание обыскать его дом, автомобиль и «прочую собственность».

В 20:00 заждавшаяся мужа Глория Грэм с облегчением услышала стук в дверь; однако это оказался не ее припозднившийся супруг, а 6 агентов ФБР, поставившие ее в известность, что в доме будет проведен обыск.

Пока агенты обшаривали каждый угол и каждый закуток в доме семьи Грэмов и Дэйзи Кинг, агент Вагонер продолжал бомбардировать Джека вопросами; они касались показаний его жены, видевшей, как он спускался в подвал с коробкой, завернутой в подарочную упаковку, а также слов тещи о подарке, который он сунул в багаж Дэйзи.

В конце концов Джек «уточнил» свои предыдущие показания, заявив, что действительно приобрел тот самый набор X-acto- а скрыть этот факт пытался потому, что купил его с рук с у человека, известного, как торговец краденым. Тот якобы зашел утром 30 октября в гараж фирмы Херц, где работал Грэм, и предложил купить набор всего за 10$. Кроме того, Джек подтвердил, что действительно проговорился супруге о том, что собирается спрятать подарок в одном из чемоданов.

Когда агенты ФБР задали Глории вопрос о том, знает ли она о том, что совершила преступление, утаив от агентов слова Джека о его намерении спрятать подарок в багаже матери, та заволновалась и ответила, что об этом ее попросил муж- ссылаясь на то, что набор краденый. По просьбе агентов Глория изложила все это в письменном виде- добавив, что впервые разговор о своем намерении спрятать подарок в багаже миссис Кинг ее супруг завел еще за неделю до 1 ноября (это противоречило заявлению Джека Грэма о том, что подарок он приобрел «по случаю» утром 30 октября).

Предметы, изъятые в ходе обыска.

В 23:06 Рой Мур зашёл в допросную и принялся поочередно предъявлять Джеку Грэму вещественные доказательства, с помощью которых собирался разнести защиту подозреваемого вдребезги.

Вначале он высыпал на стол несколько коробок с патронами для дробовика и винтовки- те самые, что по словам Джека, его мать забрала с собой на Аляску*. На это Грэм заявил, что, вероятно, просто заблуждался насчет количества патронов, которые Дэйзи забрала с собой.

*Примечание 7. Сразу возникает вопрос, зачем вообще Джек Грэм придумал эту историю с боеприпасами? Ответ на него, как мне кажется, содержится в показаниях его сестры Хелен, данных ею 19 ноября (о них речь пойдет чуть позже)- в случае обнаружения факта, что на борту имел место взрыв, который имел своим источником багаж его матери, Джек собирался свалить всё на воспламенение боеприпасов.

Вслед за этим Мур предъявил письменные показания Глории- особо акцентировав внимание ее супруга на дате, когда тот заявил, что собирается спрятать подарок в багаже.

Грэм принялся убеждать агента в том, что его жена что- то путает- но вслед за показаниями на стол лег страховой полис на 37 500$, датированный 1 ноября 1955 г. и подписанный Дэйзи Э. Кинг. Документ был обнаружен на дне запертого сундука в спальне Джека и Глории Грэм; в качестве бенефициара в нем был указан Джек. Это, конечно, был удар- но Грэм заявил, что ничего об этом не знает.

В 23:57 Рой Мур выложил еще один козырь, предъявив два обрезка провода в желтой изоляции, найденные в кармане рабочей одежды Джека; такой же провод применялся при производстве промышленных электродетонаторов.

Всего через 4 минуты после этого вошедший в допросную ФБРовец передал Муру несколько листов бумаги; пробежав их глазами, Рой продемонстрировал Грэму показания его коллег- никто из механиков в гараже Херца не видел утром 30 октября описанного Джеком «торговца краденым».

Решив, что с подозреваемого довольно, Рой Мур произнес:

- Весь вечер вы только и делали, что лгали нам, Джек. Для того, чтобы предъявить вам обвинение, доказательств теперь достаточно. Почему бы вам не облегчить нашу работу?

Повисла небольшая пауза. Пытаясь собраться с мыслями, Грэм сделал глоток воды. Поставив стакан обратно на стол, он, наконец, ответил:

- Ладно… С чего мне начать?

- С чего хотите.

- Ну… все это началось 6 месяцев назад. Из- за этого ресторана Дэйзи устроила мне настоящий ад. Я работал, как проклятый, но ей все было мало…

Джон «Джек» Гилберт Грэм вскоре после задержания.

«Исповедь» Джека Грэма, подписанная им в 04:00 14 ноября 1955 г., заняла 20 страниц; он подробно поведал, как подложил в багаж своей матери взрывное устройство, состоящее из 25 динамитных шашек, двух электродетонаторов («Я хотел, чтобы это сработало наверняка»), электрической батареи* и таймера, выставленного на 60 минут. Таймер он выставил, судя по всему, в тот момент, когда переносил багаж из припаркованной машины в здание пассажирского терминала.

Примечание 8. Это остатки ее корпуса, окрашенные в красный и синий цвет, обнаружили на месте крушения- см. часть II.

Кроме того, в ходе допроса Джек признал, что устроил взрыв в ресторане Crown- A, а до этого- намеренно оставил пикап на железнодорожном полотне; все это он сделал ради получения страховки.

Повествуя о событиях 1 ноября и их предыстории, Джек Грэм оставался абсолютно спокоен- в отличие от Глории, с которой случилась истерика, когда в 05:00 14 ноября спецагент Мишке сообщил ей, что ее муж признался в убийстве 44-х человек. Вызванному семейному врачу даже пришлось пустить в ход успокоительное; как только оно начало действовать, родственники Глории забрали ее и детей к себе, в Лейквуд. Сделали они это весьма вовремя- всего через несколько минут после их отъезда дом начали осаждать репортеры.

Еще больше журналистов собралось к 10:00 того же дня возле комплекса правительственных зданий на 9-й Улице, где размещались федеральные службы. Когда двери здания, где размещался офис ФБР, распахнулись, и на пороге показался Джек Грэм в наручниках, прикрепленных цепью к поясу, возникло настоящее столпотворение. Защелкали вспышки фотоаппаратов, многие рванулись поближе- и конвоирующим Грэма агентам пришлось приложить немалые усилия, чтобы преодолеть короткий путь до здания суда, где должен был решаться вопрос о его аресте. Все это время Джек продолжал смотреть «в пол», не поднимая глаз и не реагируя на вопросы журналистов- и крики: «Грязный пёс!!!», раздававшиеся из толпы.

Джек Грэм в наручниках в здании суда.

Здесь придется сделать небольшое отступление. Надо сказать, что изначально федеральная прокуратура в лице ее представителя Дональда Келли не планировала выпускать дело из своих рук. Однако, в ходе подготовки к судебному заседанию выяснился один неприятный факт- в уголовном законодательстве федерального уровня на тот момент отсутствовал такой состав преступления, как «взрыв транспортного средства» (появился он только в июле 1957 г.). Единственное, в чем могла обвинить Грэма в данном случае федеральная прокуратура, так это в «подрыве обороноспособности Соединенных Штатов»- и то только потому, что один из погибших, Джесси Сайзмор, был военнослужащим; мало того, что обвинение в таком случае казалось «притянутым за уши»- так еще и размер санкций по данной статье не превышал 10 лет тюрьмы и штрафа в 15 000$. Но «менять на переправе коней» было уже поздно- и на встрече Келли с представителем прокуратуры Денвера Бертом М. Китингом и прокурором округа Уэльд (где произошло крушение) Марком Смитом было достигнуто соглашение, что после того, как будет решен вопрос о мере пресечения, дело будет передано прокуратуре Денвера, а обвинение будет переквалифицировано на «убийство первой степени».

Именно «умеренной» тяжестью выдвинутого федеральной прокуратурой обвинения объясняется то, что в качестве меры пресечения судьей Харольдом С. Оуксом был выбран залог в сумме 100 000 $ (в пересчете на современный уровень- почти 1 000 000). До его внесения Джек Грэм должен был оставаться под стражей- и ни у него самого, ни у его семьи таких денег не было. Когда Грэма уводили, его сестра Хелен Хаблутцель крикнула: «Пока, Джек, увидимся позже!»- но тот не удостоил ее ответом.

Здание тюрьмы, где содержался Грэм.

В тот же вечер в полицию поступило сразу несколько анонимных звонков, что толпа «возмущенных граждан» собирается ворваться в здание тюрьмы и устроить «суд Линча», вздернув Джека Грэма на ближайшем фонарном столбе. Правоохранительным органам Денвера угроза на тот момент показалась вполне реальной- и старое здание тюрьмы было окружено вооруженными до зубов полицейскими, помощниками шерифа и федеральными маршалами.

Камера Грэма находилась под постоянным наблюдением- не столько из- за опасения побега, сколько во избежание попытки самоубийства; по словам начальника тюрьмы Долливера, «мы хотели быть уверенными, что он не попытается воспользоваться этим «легким выходом».

Нельзя не упомянуть еще одно событие этого дня, сыгравшее впоследствии свою роль- хоть оно и оказалось несколько в тени остальных. Ранним утром 14 ноября фермер Джон Мартин, охотившийся на фазанов в 15 милях от места крушения авиалайнера, нашел запутавшийся в ветвях раскидистого дерева кусок бумаги. Это был билет на Рейс № 629 от Денвера до Сиэтла, оформленный на имя Дэйзи Кинг. К билету прилагалась багажная квитанция, на которой от руки было написано, что за «перевес» в 37 фунтов миссис Кинг пришлось заплатить 27 долларов 82 цента. Установив личность сотрудника авиакомпании, оформившего данную квитанцию, ФБР заполучило свидетеля, показаниям которого суждено было сыграть свою роль в Деле № 42604 «Народ штата Колорадо против Джона Гилберта Грэма».

Багажная квитанция Дэйзи Кинг.

Глава 7. «И не ясно, где мешок, а где- шило…» ©[2][3][4][10][11][12].

В 09:03 17 ноября 1955 года прокуратурой округа Денвер* Джону Гилберту Грэму было предъявлено обвинение в умышленном убийстве его матери Дэйзи Э. Кинг; прокуратура решила «не заморачиваться» и ограничиться обвинением по одному случаю убийства- этого было вполне достаточно (в случае доказанности) для высшей меры наказания. Первое заседание суда продлилось всего 4 минуты- по требованию юриста Стрикленда, представлявшего интересы обвиняемого, ему было предоставлено 11 дней для поиска квалифицированного адвоката по уголовным делам.

*Примечание 9. Денвер включает в себя город Денвер (City Denver) и округ Денвер (County of Denver).

На первой же пресс- конференции Берт Китинг заявил, что будет добиваться для обвиняемого смертной казни. Вскоре после этого с прокурором связался лично Дж. Эдгар Гувер; глава ФБР заверил Китинга, что Бюро окажет любую посильную помощь для того, чтобы Джек Грэм отправился в газовую камеру.

Однако тут существовала одна проблема. По законам штата Колорадо, обвиняемый не мог быть приговорен к высшей мере только на основании косвенных улик- необходимо было либо его признание, либо показания свидетелей; в противном случае, максимальным наказанием стало бы пожизненное заключение.

Что касается признания обвиняемого- то его у обвинения уже не было: сразу же после первого заседания суда Грэм дал журналисту газеты Rocky Mountains News Алу Наккьюла интервью, в котором отказался от своих показаний. Он заявил, что подписал признание под влиянием давления и угроз- якобы агенты ФБР пообещали ему в случае отказа привлечь Глорию к ответственности за дачу ложных показаний. В ходе следующего интервью, которое Грэм дал Зэку Шеру из конкурирующего издания Denver Post, Джек пошёл еще дальше- утверждая, что не помнит, что вообще подписывал какое- то признание (т.е., фактически, Джек обвинил ФБР в подделке документов). При этом сам Грэм заявил, что виновник взрыва достоин смертной казни- но лично он не имеет к этому ужасному преступлению никакого отношения.

Однако, несмотря на трогательное заявление Джека, что он «ценит жизнь любого человека так же, как свою собственную», 19 ноября в Rocky Mountains News появилась статья с броским заголовком: «Установлено, где убийца купил таймер для своей бомбы!». Оказалось, что еще 17-го (по другим данным- 14-го) ноября в ФБР позвонил продавец денверского магазина Ryall Electrical Supply Джозеф Гранде. Он сообщил, что в октябре 1955 г. человек, назвавшийся «Джеком» и представившийся сотрудником компании Colorado-Texas Pump Company, обратился к нему за приобретением таймера для электрической цепи, питающейся от батареи напряжением 6 вольт. Такого в наличии не было, и Гранде заказал его в Коннектикуте- с доставкой авиапочтой. Однако, когда заказ прибыл, выяснилось, что при комплектации на складе произошла ошибка, и вместо «таймера на замыкание» привезли «таймер на размыкание» цепи; тогда Гранде перезаказал устройство и набрал оставленный «Джеком» номер телефона, чтобы извиниться за задержку и пояснить ее причину. По его словам, клиент не выказал никакого возмущения, и заверил, что будет ждать столько, сколько нужно- дескать, он находится здесь в длительной командировке.

Однако, когда «правильный» таймер прибыл и Джозеф позвонил все по тому же номеру, трубку взяла женщина, сообщившая, что Джек ушел на охоту. Несмотря на удивление Джо, он оставил его при себе и попросил передать, что товар можно забрать. 26 октября «Джек» забрал покупку- однако, к удивлению Гранде, вскоре вернулся и попросил обменять устройство на то, что было доставлено ранее- дескать, его что- то не устроило.

По словам продавца, в следующий раз он увидел своего странного покупателя уже на страницах газет- и немедленно позвонил в ФБР. В доказательство своих слов Гранде предъявил корешок от товарного чека, на котором, помимо всего прочего, сохранилась сделанная от руки надпись- West 5-7332. Это был номер телефона, установленного в доме по адресу Вест Миссиссиппи Авеню, 2650, принадлежащем семье Грэм и Дэйзи Кинг.

Таймер, аналогичный тому, что был продан Джозефом Гранде.

Любопытно, что появление в деле следующего важного свидетеля обвинения было вызвано яростной конкуренцией двух печатных изданий, уже мною упомянутых- Rocky Mountains News и Denver Post. В первом из них ведущим репортером криминальной хроники был Ал «Нак» Наккьюла, во втором- Зэк (Исаак) Шер. После того, как RMN опубликовало упомянутую выше сенсационную новость, Шер просто не мог позволить своему сопернику себя «обскакать»; Зэк и его коллега Джордж МакУильямс сами поставили перед собой весьма непростую задачу- выяснить, где убийца приобрел динамит.

Обложившись справочниками, журналисты принялись обзванивать магазины Денвера и окрестностей; по словам Исаака и Джорджа, они сами весьма сомневались в успехе- в ФБР работали не дураки, и агенты наверняка уже проделали данную работу. Однако, совершенно неожиданно удача улыбнулась именно журналистам- когда они позвонили в магазин Brown Mercantile Store, располагавшийся в маленьком городке Креммлинг, его владелец Лайман Браун припомнил, что 29 октября продал молодому человеку, одетому в хаки, 20 или 25 шашек 45% динамита производства компании DuPont, а также 2 детонатора, укомплектованных 16-футовым (4,8 м) проводом в желтой изоляции, а также 6-вольтовую батарею.

Понимая, что сокрытие данной информации является преступлением, репортеры поставили в известность Бюро, а сами с энтузиазмом приступили к подготовке материала к публикации. После того, как 21 ноября Лайман Браун уверенно выделил Джека Грэма из 7 предъявленных для опознания кандидатур, Шер и МакДональд удостоились личной благодарности прокурора Китинга за вклад в расследование этого громкого дела.

Примечание 10. Пытаясь сохранить объективность, не могу не упомянуть следующий факт- первоначально Лайман Браун утверждал, что динамит был приобретен вечером 29 октября; однако на этот момент времени у Джека Грэма было твердое алиби- он ужинал в кругу друзей семьи и "семейного" юриста. Однако позже хозяин магазина изменил свои показания, заявив, что просто перепутал две субботы, и на самом деле динамит он продал 22 октября. При этом чек у него не сохранился.

После процедуры опознания Грэм был уже не столь словоохотлив с журналистами, и на все вопросы отвечал: «Я не знаю», «Я не помню»; по мнению начальника тюрьмы, он тоже узнал Брауна. Кроме того, он стал нервным и потерял аппетит- хотя, по словам того же Долливера, раньше его отсутствием не страдал.

Помимо Гранде и Брауна, агенты ФБР опросили массу других свидетелей; в их показаниях важной информации содержалось не так много, но она все же была- и большая ее часть касалась характера Джека Грэма и его прошлого.

19 ноября Хелен Хаблутцель рассказала агентам, что в последнее время ей было трудно общаться с братом- у того случались вспышки гнева, из- за которых Хелен стала его побаиваться. Однажды он ударом кулака сбил ее с ног и наступил коленом на грудь- да так, что повредил ребра; в другой раз Джек Грэм принялся гоняться за сестрой с молотком, угрожая проломить ей голову- и если бы той не удалось запереться в комнате на ключ, то, возможно, и собственная биография Хелен, и биография Джека были бы прилично короче.

Глории от него тоже доставалось- несмотря на то, что он ее, судя по всему, действительно любил; только вот любовь эта была хмм… странноватая- муж ее дико ревновал и не давал ей ступить без него ни шагу. Больше всего Джеку (по его собственным словам) хотелось «положить ее, как вещь, на полку- чтобы никто не мог к ней прикоснуться»; если он приходил с работы и не заставал жену дома, он немедленно начинал ее разыскивать. Однажды летом 1955 Джек заснул- а когда он проснулся, Глории дома не было: она ушла к матери, где собиралась провести вечер за игрой в карты. Ворвавшись в дом тещи, Джек избил Глорию прямо на глазах у родных- и после этого Дэйзи Кинг сказала дочери и невестке, что боится своего сына.

Но самым, на мой взгляд, интересным моментом в показаниях Хелен Хаблутцель был следующий- в один из дней сразу после катастрофы Джек отпустил непонятную «шутку», покоробившую всех вокруг: «Разве непонятно, что это из- за бабушкиных патронов самолет разлетелся на куски, а она сама и остальные пассажиры «десантировались» без парашютов?».

Вторили миссис Хаблутцель и бывшие сотрудники ресторана A- Crown; по словам 18- летней Элеонор Шрейдер, Дэйзи Кинг посещала ресторан нечасто- по, как правило, все ее визиты оканчивались ссорами с сыном. «У него могло моментально измениться настроение: он мог быть очень мил с тобой- а в следующий момент попытаться откусить тебе голову…».

Кроме того, все яснее вырисовывалось плачевное материальное положение Джека Грэма. По показаниям одного из друзей Дэйзи, допрошенного ФБРовцами, она признавалась, что «деньги идут, но сын тратит их с такой же скоростью, как они поступают». Взрыв стал последней каплей и Дэйзи стала подыскивать риэлтора, чтобы продать свой бизнес. Ресторан так и не открылся после происшествия (несмотря на то, что его последствия были устранены за пару дней), а Джеку пришлось искать себе работу в гараже Херца- по словам Пола Стейнберга, владельца конкурирующего ресторана, полученная страховка не покрыла долги перед поставщиками.

Все это, конечно, были мелкие детали- однако они тоже стали своеобразными «штришками» складывающейся картины преступления.

Единственным, кто непоколебимо оставался на стороне Джека, была его жена Глория. Выйдя на связь с журналистами из дома родителей в Лейквуде, она заявила, что многое из изложенного в газетах- неправда. В признание мужа она не верила; по ее словам, Джек не мог убить свою мать- «после всего того, что она для нас сделала»; кроме того, сами отношения между ним и Дэйзи Глория назвала «просто прекрасными». Вспоминая поездку на аэродром, жена Джека всхлипнула: «Я никогда не забуду их лиц…», имея в виду пассажиров Рейса № 629; кое- кого из них, помимо Дэйзи, она знала лично.

Глория Грэм: «Я никогда не забуду их лиц…»

Кроме того, Глория Грэм пожаловалась, что ей не дают видеться с мужем- но в тот же вечер ей позвонил начальник тюрьмы и заверил, что она может встретиться с Джеком сегодня же, в 20:00. Но разговора не получилось- на все вопросы Глории: «Джек, зачем ты подписал это признание?», тот лишь мычал что- то неразборчивое и отводил взгляд.

Глава 8. «И я не знаю, каков процент сумасшедших на данный час…» (начало) [2][3][10][13]

В связи с тем, что вступить в наследство Грэм не мог, а его собственное финансовое положение было весьма удручающим, стало ясно, что расходы на его адвокатов придется нести штату Колорадо.

Надо сказать, что судья Китинг*, которому предстояло председательствовать на процессе, приложил все усилия, чтобы сторона защиты была укомплектована самыми лучшими юристами; он понимал, что к делу будут приковано внимание населения не только Денвера, но и всех Соединенных Штатов- и не хотел упреков в том, что обвиняемому не предоставили возможности защитить себя.

*Примечание 11. С прокурором Бертом Китингом они были не родственниками, а однофамильцами.

Поначалу никто из юристов не горел желанием представлять интересы Джека Грэма- дело виделось заведомо проигрышным; однако, в конце концов, судье удалось привлечь в его защите сразу двух видных адвокатов по уголовным делам.

Первым из них был Джон Дж. Гиббонс- опытный юрист, о котором коллеги отзывались весьма неоднозначно- «позер», «помпезный сукин сын» и «тщеславный человек». Однако, несмотря на столь нелестные отзывы, незадолго до описываемых событий Гиббонс сумел избавить одного из своих клиентов от смертной казни практически лишь за счет хорошо подвешенного языка (на самом деле, он просто свалил всю вину с одного соучастника на другого- да и еще и приписал себе всю славу, хотя работал в паре с другим адвокатом).

Джон Дж. Гиббонс и его подзащитный, Джон Гилберт Грэм.

Второй адвокат, Чарльз С. Вёджил, производил впечатление человека гораздо более уравновешенного и опыта у него было даже поболее, чем у Гиббонса- ранее Вёджил занимал должность в прокуратуре (если верить источнику 10, он оставил ее из- за нежелания быть вовлеченным в подковерную политическую борьбу). Свою репутацию человека уравновешенного и не желающего лишний раз эпатировать публику Вёджил подтвердил после первой же 20- минутной встречи адвокатов с подзащитным. Гиббонс сразу же заявил журналистам, что теперь убежден в абсолютной невиновности Джека Грэма (интересно, какие это слова Джека сумели настолько глубоко его убедить в ходе всего лишь 20-минутной беседы?); Вёджил же лишь заметил, что хотя в настоящий момент знает об обстоятельствах не больше любого из присутствующих- но Джек Грэм, как и любой другой гражданин, имеет право на квалифицированную юридическую помощь и защиту своих интересов в суде.

Хотя судья счел, что двух адвокатов вполне достаточно, чтобы обеспечить Грэму соблюдение его прав, Чарльз Вёджил привлек к делу еще одного- Пола Уидика, молодого, но перспективного юриста, ранее помогавшего ему в ходе нескольких дел.

После этого судья Китинг был абсолютно удовлетворен- пояснив, что «эта троица юристов представляет собой «лучшую команду защиты» в штате Колорадо и единственная его просьба заключается в том, чтобы оизбегать излишней затяжки дела».

Сторона обвинения выглядела не слабее- окружной прокурор Берт М. Китинг, его помощники Грег Мюллер и Макс Д. Мелвилл. Последний в свои 63 года пользовался в прокуратуре непререкаемым авторитетом: автор двух учебников по уголовному праву, Мелвилл носил среди коллег прозвище «Мистер Закон»- за свою приверженность его духу и букве.

Слева направо- Макс Д. Мелвилл, Грег Мюллер и Берт М. Китинг.

На первом же предварительном заседании 2 декабря защита заявила о неподсудности рассматриваемого дела суду Денвера- по принципам территориальности и подведомственности; однако это ходатайство было немедленно оспорено обвинением и отклонено судьей. В ответ на вопрос, признает ли Джек Грэм себя виновным, он заявил, что невиновен сразу по двум основаниям- «в связи с тем, что не совершал указанных действий» и «в связи с невменяемостью до, во время преступления и после него- и по настоящее время».

После этого защита совершила вполне предсказуемый и ожидаемый обвинением ход- попросила о назначении обвиняемому психиатрической экспертизы. Это ходатайство было удовлетворено- и Джека Грэма направили на 30 дней в Психиатрический Госпиталь Медицинского центра Университета Колорадо.

В Госпитале его поместили в одиночную палату размером 9 на 11 футов (2,7х3,3 м), напоминавшую собой увеличенную ванную комнату- ее стены и пол были выложены кафельной плиткой. Из обстановки в палате были лишь кровать, стол, стул, унитаз и раковина- причем краны, подающие и перекрывающие воду, находились в коридоре, по ту сторону толстенной стальной двери, возле которой круглосуточно, в три смены, дежурили 2 помощника шерифа.

Экспертизу проводили сразу две независимые комиссии- государственная (главврач госпиталя доктор Джеймс Гэлвин и его заместитель Джон Макдональд) и представляющая сторону защиты (доктора медицины Джек П. Хилтон, Роберт Коэн и Лео Тэпли).

Надо сказать, что в ходе экспертизы психиатры использовали самые разные методы- личные беседы с Джеком Грэмом, рентгенографию (с целью установить, нет ли у пациента органических повреждений мозга), электроэнцефалографию, тесты на IQ (у Грэма он был равен 115- «выше среднего») и пр. Особое внимание было уделено предыдущей жизни Джека- были затребованы его медицинская карта, данные Департамента полиции, записи из приюта и личное дело служащего Береговой Охраны.

Сразу надо сказать, что сторона защиты возлагала самые большие надежды на информацию из последнего источника- и даже обратилась в судье с заблаговременным требованием предоставить ей беспрепятственный доступ к указанному документу. Дело в том, что Грэм утверждал, что после того, как он ушел в «самоволку» на 43 дня, его отправили на обследование в психиатрический госпиталь Корпуса Морской Пехоты- где держали 4,5 месяца и «лечили» электрошоком, после чего у него начались «провалы в памяти».

Однако, пока дело Грэма добиралось из архива Береговой Охраны до Денвера, психиатры изучали прочие документы: и там обнаружилось много интересного- правда, в основном, для стороны обвинения.

Наиболее интересными оказались записи из приюта- поначалу Грэм вел себя абсолютно нормально, и «его нельзя было назвать «трудным» ребенком». Однако  поведение мальчика очень сильно изменилось после того, как его мать в третий раз вышла замуж; несмотря на поправившееся материальное положение, она продемонстрировала, что забирать сына из приюта не собирается. Мысль о том, что «мать его не любит», повергла Джека в депрессию, сменившуюся агрессивным поведением- он начал конфликтовать с детьми и воспитателями, воровать... Несколько раз Джек сбегал, каждый раз направляясь к матери- но та неизменно возвращала его обратно.

Однажды, летом 1947 г., во время очередного кратковременного пребывания Джека на ранчо Эрла Кинга, Дэйзи в панике позвонила в офис шерифа округа Роутт- ее сын завладел револьвером и угрожал отчиму. Прибывшему помощнику шерифа удалось уговорить подростка отдать оружие «по- хорошему», и уголовное дело возбуждено не было.

Очень заинтересовали врачей слова самого Грэма, сказанные им о матери: «Мы любили друг друга, но она была не тем человеком, которого можно было назвать «мамочка». Даже при общении один на один она предпочитала, чтобы ее называли по имени. Нельзя было подойти к ней и просто обнять- она не выносила таких проявлений чувств. Я всегда сильно зависел от нее…».

Судя по его рассказам, Дэйзи могла заваливать сына и дочь деньгами и подарками, но проводить с ними время не любила. Она быстро выходила из себя, требуя от детей покорности, а вот сочувствия от нее было добиться сложно. За свои подарки она требовала отдачи в виде полного послушания, и если дети начинали шалить, то миссис Кинг тут же принималась упрекать их, что она столько для них делает- а они этого не ценят. Иногда же она, наоборот, начинала «играть в мученика»- уверяя, что дети «вгоняют ее в гроб». По словам родственников, однажды Дэйзи предприняла попытку суицида, наглотавшись лекарств.

Окончание следует.

Источники информации:

[1] https://aviation-safety.net/database/record.php?id=19551101-...

[2] https://www.fbi.gov/history/famous-cases/jack-gilbert-graham

[3] https://history.denverlibrary.org/news/mass-murder-sky-john-...

[4] https://www.criminalelement.com/united-flight-629-americas-f...

[5] "Civil Aeronautics Board: Accident Investigation Report (File No. 1-0143)"

https://rosap.ntl.bts.gov/view/dot/33539

[6] https://www.denverpost.com/2005/10/30/victims-en-route-to-va...

[7] https://www.nydailynews.com/news/justice-story/justice-story...

[8] "A Case for 44 Mid-air Murders" https://books.google.ru/books?id=s1QEAAAAMBAJ&pg=PA35&am...

[9] https://web.archive.org/web/20131215010606/http://acrimetore... [10] Andrew J. Field, «Mainliner Denver: The Bombing of Flight 629» Boulder, Colorado: Johnson Books, 2005.

[11] https://web.archive.org/web/20030921080444/http://www.crimel...

[12] R. Barri Flowers «Mass Murder in the Sky: The Bombing of Flight 629 (Historical True Crime Short)», 2012.

[13] Ron Franscell, «The Crime Buff's Guide to The Outlaw Rockies», 2011

https://archive.org/details/crimebuffsguidet0000fran_a1n0/pa...

Часть I.

Глава 3. «Все на месте, да что-то не так...» © [1][2][5][8][10][11][13].

Надо сказать, что к подобному заключению сотрудники CAB, UA и компании Douglas пришли далеко не на голом месте.

Во- первых, в уже упоминавшемся ангаре из дерева и проволочной сетки был построен макет фюзеляжа Douglas DC-6B, который принялись «обшивать» уже найденными обломками.

Во- вторых, места, где фюзеляж подвергся разрушению, изучались не только на макете, но и на исправном DC-6B, специально доставленном для этой цели в Денвер.

Заключение привлеченных к расследованию специалистов было следующим: «Размер расположенных на макете обломков постепенно уменьшается по направлению к точке, располагавшейся в багажном отсеке № 4; многие фрагменты поблизости от этой точки имеют очень малые размеры или просто отсутствуют. Реконструкция и исследование убедительно показали, что кормовая часть фюзеляжа разрушилась от чрезвычайного сильного воздействия сил, область возникновения которых была сконцентрирована внутри багажного отделения- ниже кормового буфета и чуть левее центральной линии самолета. Действие данных сил распространялось от указанной точки во всех направлениях: по отношению к полу салона- вверх, по отношению к обшивке фюзеляжа- наружу, по отношению к кормовой переборке - назад, по отношению к передней переборке багажного отсека- вперед».

Слева- обломки багажного отделения № 4 на макете самолета, справа- инженеры компании Douglas изучают то же самое место на целом DC-6B.

Надо сразу сказать, что никакие топливопроводы через эту точку не проходили и никаких топливных баков в этом месте не было; кроме того, члены комиссии обратили внимание на три момента.

Первое- на обломках, фрагментах багажа и обрывках почты из багажного отделения № 4 был обнаружен темно- серый и черный налет неизвестного вещества, напоминающий сажу.

Второе- многие обратили внимание на исходящий от упомянутых следов крушения специфический запах, напоминавший запах пороха или «сгоревших фейерверков».

Третье- при сортировке обломков были обнаружены небольшие фрагменты тонкого листового металла, окрашенные в красный и синий цвета; на одном из них сохранились буквы «OT». Данные фрагменты были покрыты все тем же налетом и не являлись частью конструкции воздушного судна; 5 ноября 11 таких обломков были переданы для анализа в лабораторию ФБР- сотрудники CAB сразу предположили, что в данном случае они имеют дело с остатками взрывного устройства, но сделать официальное заключение без результатов химического анализа не могли.

Тем не менее, 7 ноября сотрудники CAB связались с главой денверского офиса ФБР Уэббом Бёрком и поставили его в известность, что, по их мнению, причиной крушения авиалайнера послужил взрыв.

К вечеру того же дня начал раскручиваться маховик одного из самых масштабных расследований в истории Бюро; возглавил его старший специальный агент Рой К. Мур, первое лицо в Полевом офисе ФБР в Денвере после его начальника, Уэбба Бёрка.

Ядром следственной группы стала команда из 30 агентов, многие из которых имели дело с авиацией в ходе Второй Мировой войны. Расследование шло одновременно в нескольких направлениях.

Часть агентов была направлена для изучения документов на груз рейса 629,а также для опроса наземного персонала аэродрома. По словам механиков и заправщиков, подготовка к вылету проходила абсолютно рутинно, и никто из посторонних, включая пикетчиков из бастующего профсоюза бортинженеров, к самолету не приближался*.

Примечание 5. После того, как информация о причинах гибели лайнера просочилась в прессу (см. часть I), начали циркулировать слухи, связывающие взрыв с забастовкой- тем более, что история США уже знала случаи, когда бастующие пускали в ход динамит, чтобы расправиться со «штрейкбрехерами». Однако глава профсоюза Уильям Кент с негодованием отверг данные подозрения- более того, он объявил о назначении награды в 1 000$ за информацию, которая приведет к раскрытию дела. У компании United Air Lines средств было поболе, чем у профсоюза, и, не желая «ударить в грязь лицом», она последовала его примеру, только сумма была не в пример выше- 25 000.

Опрос сотрудников службы, отвечавшей за погрузку, размещение и крепление груза, кое- что все же дал- выяснился уже упомянутый мною ранее факт, что весь груз, багаж и почта, размещенные в отсеке № 4, попали на борт именно на Аэродроме Степлтон.

Еще одна часть группы занималась тем, что допросила пассажиров и экипаж, покинувший самолет в Денвере- но все они заверили, что ничего необычного в ходе перелета не заметили.

Еще одной «дорогой в никуда» стала проверка тех пассажиров, кто купил билеты, но на рейс не сел- у них всех были вполне уважительные причины. Например, один из них, Расс Коуджер из Китчигана, Аляска, не попал на борт лайнера потому, что «стыковочный» рейс из Монтроза, на котором Коуджер собирался добираться до Денвера, был отменен из- за плохой погоды в самом Монтрозе.

Надо сказать, что я не зря упомянул о «масштабности» расследования- участие в нем принимали не только агенты из группы Мура. Вездесущие репортеры выяснили, что во многих полевых офисах наблюдается необычное оживление- и в этот раз их источники оказались правы; всего к расследованию было привлечено более 20 отделений ФБР и сотни сотрудников- кто- то же должен был опросить друзей и родственников погибших, которые проживали в разных концах страны. Агентов интересовало буквально все: финансовые проблемы, семейные неурядицы. психические заболевания, попытки суицида, недавнее агрессивное поведение и наличие врагов.

Кроме того, были «взяты на заметку» и допрошены лица, ранее причастные к совершению подобных преступлений. Например, в Лос- Анджелесе двое агентов побеседовали с Джоном Генри Грантом, которого 5 лет назад, в 1950-м, признали виновным в попытке взрыва авиарейса (он подложил бомбу в чемодан жены). Грант, недавно освободившийся по УДО, заявил, что ждал визита агентов с того самого дня, когда прочел в газете об авиакатастрофе в Лонгмонте- но, увы, помочь им ничем не мог. Он не покидал Калифорнию с самого момента выхода из тюрьмы (и это его заявление было проверено агентами); кроме того, он (по его словам, из- за стыда и раскаяния в содеянном) никогда не обсуждал конструкцию СВУ и обстоятельства дела ни с кем- включая сокамерников в местах лишения свободы.

Несмотря на бесплодность первых усилий Бюро по раскрытию этого дела, «свет в конце туннеля» забрезжил неожиданно- и совсем не с той стороны, откуда ожидали. И хотя во многих источниках, включая официальный сайт ФБР, «выход» на основного подозреваемого приписывается исключительно колоссальной работе, проделанной агентами Бюро- на самом деле, все обстояло гораздо прозаичнее: ключ к раскрытию этого дела дали «информаторы».

Надо сказать, что единственной жительницей штата Колорадо, погибшей в авиакатастрофе, была владелица ресторана для автомобилистов Crown- А Дэйзи Э. Кинг. Несмотря на то, что ее ближайшие родственники- сын Джон Гилберт Грэм, большей известный как «Джек», и его супруга Глория- проживали в Денвере, беседу с ними агенты «отложили в долгий ящик». Произошло это потому, что в первую очередь сотрудники Бюро «отрабатывали» родственников тех из погибших, кто был застрахован на кругленькую сумму- получение страховки было признано наиболее вероятным мотивом преступления. Опирались агенты при этом на списки застрахованных, предоставленные компанией- страховщиком, которой принадлежали автоматы в здании терминала- а между тем, в списки закралась ошибка: по какой- то причине фамилия миссис Кинг там отсутствовала.

Дэйзи Э. Кинг.

Однако, раздавшийся в офисе ФБР звонок все же заставил следственную группу обратить более пристальное внимание на личность Дэйзи Кинг- и ее родственников.

Звонил епископ мормонской Церкви Иисуса Христа Святых Последних Дней; по его словам, один из прихожан, Лу Мессерви, хочет встретиться с агентами, не привлекая при этом особого внимания; якобы, у него имеется важная информация, касающаяся взрыва в самолете.

Запросив полицию о личности возможного «информатора», агенты приободрились: Лу Мессерви не просто имел репутацию «надежного источника»- благодаря предоставленным им сведениям полиция в 1953 г. сумела раскрыть весьма трудное дело об убийстве, а его показания, данные на суде, сыграли важную роль в вынесении обвинительного приговора преступнику.

Когда сотрудники Бюро встретились с Мессерви 8 ноября, он поведал им, что является одним из поставщиков ресторана, принадлежащего Дэйзи Кинг и ее сыну Джеку. По словам Лу, Дэйзи была «прекрасной женщиной», а вот Джек… Его Мессерви подозревал во взрыве, произошедшем в ресторане в сентябре этого же года- и, по мнению информатора, причиной стало получение страховки.

Джон «Джек» Гилберт Грэм.

Услышав в одном предложении слова «взрыв» и «страховка», агенты немедленно навострили уши; мало того- личность Джона «Джека» Грэма заинтересовала их еще сильнее после того, как аналогичная информация поступила от одного из сотрудников страховой компании, причастного к исследованию обломков воздушного судна. По словам Джона С. Моргана, его коллега, Ричард Конли, расследовал тот самый случай в Crown- A; Конли пришел к выводу, что вероятнее всего, взрыв газа подстроил именно Джек Грэм- однако, доказательств у него не было, и страховку в размере 1 200$ выплатить таки пришлось.

9 ноября поступили сведения и от юридического отдела UA- один из сотрудников авиакомпании, по совместительству являвшийся владельцем конкурирующего ресторана, в свое время продал Грэму часть оборудования- и утверждал, что само по себе взорваться оно не могло.

Ресторан Crown- A.

Посетив Департамент полиции Денвера, агенты изучили дело о взрыве, произошедшем в помещении ресторана ночью 5 сентября 1955 г.- и выяснили рад весьма интересных деталей. Во- первых, дверь ресторана была найдена взломанной- но из кассы пропало всего 3$; во- вторых, газовый шланг, ставший причиной утечки, нельзя было отсоединить от плиты без газового ключа (а навряд ли случайные грабители таскали его собой «на всякий пожарный»). По словам детектива Чарльза Кларка, эта история не просто «плохо пахла», а смердела за милю- но улик против Джека Грэма не было.

Все это было очень интересно, но расследовали- то ФБРовцы не дело о поджоге в Crown- A; им нужны были результаты по делу о взрыве самолета. Рой Мур отправил несколько агентов в ангар на Аэродроме Степлтон. Там на полу были расставлены остатки кресел из салона DC-6B; каждое из них было снабжено указанием, кто из пассажиров занимал это место- и номером ящика, где хранились найденные возле него личные вещи.

Пассажирские кресла на полу ангара.

Благодаря этим «подсказкам», агенты быстро разыскали женскую сумочку, принадлежавшую миссис Кинг; в ней, помимо обычных мелочей (писем, ключей, дорожных чеков), нашлась пожелтевшая вырезка из газеты, датированная 1951 г.- и с весьма интересным содержанием. Статья гласила, что Джон Гилберт Грэм разыскивается прокуратурой за мошенничество; будучи клерком в компании Timpte Brothers Automobile Company, он подделал и обналичил за 3 дня более 40 зарплатных чеков на общую сумму 4305$.

По сведениям, предоставленным ФБР окружным прокурором Денвера, после этого Джек покинул город и отправился «прожигать жизнь», предприняв турне по увеселительным заведениям таких городов, как Солт Лейк Сити, Сиэтл, Канзас- Сити и Сент- Луис. Задержали его аж в Лаббоке, штат Техас, где в ответ на требование полицейских остановиться после нарушения ПДД, Грэм прибавил скорость до сотни миль в час, снес дорожное заграждение и попытался удрать; остановить его удалось, лишь открыв огонь по машине. После ареста обнаружилось, что багажник и салон были битком набиты контрафактным виски- и «нелегальное» оружие тоже нашлось; но в тот раз правосудие отнеслось к Джеку Грэму с необъяснимой мягкостью: отбыв 60 дней тюремного заключения в Техасе за незаконную продажу алкоголя и нарушение законодательства об оружии, он был экстрадирован в Денвер. Там он за свои «шалости» получил условный приговор (точнее, приговор с 5 годами «отсрочки исполнения»- пробации, probation)- во многом благодаря его матери, Дэйзи Кинг, умолявшей судью отпустить «ее мальчика» «на поруки»; она даже сделала первый взнос размером 2500$ в счет причитающейся к выплате суммы. Как вспоминал офицер, ответственный за соблюдение условий «пробации», уже тогда миссис Кинг произвела на него впечатление «гиперопекающей» матери; однако, как выяснили агенты, весьма заинтересовавшиеся открывшимися деталями биографии Джека Грэма, таковой она была далеко не всю жизнь…

Глава 4. «И довольна тобой твоя старая мама» © [2][3][4][5][10][11][13]

Дэйзи Эльдора Кинг родилась в Буэно Виста, Колорадо, 9 марта 1902 г. Ее родители, учителя Гилберт и Дебби Уокер, перебрались туда из Канзаса десятью годами ранее; к моменту рождения Дэйзи мистеру Уокеру успела наскучить работа на ниве образования с ее скромной зарплатой- и он решил сделать карьеру в качестве политика. Это ему вполне удалось, и, как активный член республиканской партии, он за свою жизнь успел побывать представителем аж всех трех ветвей власти- исполнительной (занимал должность в министерстве образования), законодательной (избирался в Палату Представителей парламента штата) и судебной (в качестве окружного прокурора, а затем- судьи).

Однако, все имеет свою оборотную сторону- пока родители были заняты, в основном, карьерой Гилберта А. Уокера, сама Дэйзи росла как сорняк. Это, судя по всему, породило некую «двойственность» в ее характере по отношению к собственным детям: с одной стороны, имея перед глазами пример родителей, она не видела ничего особенного в том, чтобы предоставить детей самим себе; с другой- где-то в глубине души ей, видимо, было обидно, что отец и мать уделяли ей так мало внимания и заботы- и это порой вызывало ту «гиперопеку», на которую обратил внимание офицер. Вот такие вот «единство и борьба противоположностей» в характере «одной отдельно взятой женщины»; впрочем, в человеческой психике встречаются выверты и похлеще…

Примечание 6. К чему я так подробно останавливаюсь на характере и судьбе погибшей Дэйзи Кинг… Дело в том, что, на мой взгляд, именно данною ею воспитание и отношения с сыном послужили причиной того, что из Джека выросло эгоистичное аутло, для которого на первом месте всегда стояло «я хочу»- а слова «закон», «мораль» и «человеческая жизнь» оставались пустым звуком.

В 1921 году мисс Уокер вышла замуж за человека по имени Том Гэллахер. В 1923– м у них родилась дочь Хелен Рут, но это не сделало их брак крепче- вскоре после рождения ребенка пара развелась.

Вторым мужем Дэйзи стал горный инженер Уильям Генри Грэм, и 23 января 1932- го года на свет появился их сын Джон. Впрочем, и второй брак продлился не намного дольше первого- но здесь не было уже ничьей вины; в 1937 г. Уильям умер от пневмонии. Дэйзи оказалась без средств к существованию, и , чтобы сводить концы с концами, устроилась на работу телефонисткой; детей она определила в приюты: Хелен- в Каньон- Сити, Джона- в Денвере.

В 1941 г. она вышла замуж в третий раз- за состоятельного фермера из Тонопы Эрла Кинга. Однако, несмотря на укрепившееся финансовое положение, сына из приюта миссис Кинг так и не забрала- и, судя по всему, не принимала в его судьбе особого участия до 1949 г., когда он переселился на ранчо своего отчима.

Нельзя не сказать, что в биографии Джека (впредь я буду назвать его прозвищем- Джек, чтобы избежать путаницы; именно так его называли родные и знакомые) хватало «изгибов» и до того, как газете появилась статья, где он был назван «одним из шести наиболее разыскиваемых преступников в Денвере».

В 1948 г., окончив всего 9 классов, Джек подделал удостоверение личности и завербовался в Береговую Охрану. Пройдя обучение, он успел дослужиться до «моториста 3-го класса»- однако в 1949-м после «самоволки» (AWOL, Absent WithOut Leave) длиной в целых 43 дня Береговая Охрана решила, что в услугах Джека Грэма она больше не нуждается.

После этого он какое- то время «тусил» на ранчо отчима; впрочем, там ему скоро наскучило, и он отправился на Аляску, где жила его уже замужняя сестра. Со своим зятем, Райни Хаблутцелем, он какое- то время провел в Инженерном Корпусе Армии США, где принимал участие в строительстве на базе ВВС Элмендорф. Впрочем, Джека и в этот раз хватило ненадолго, и через полгода он вернулся в Колорадо- обзаведясь, правда, за это время весьма полезными навыками обращения с динамитом.

Первое время он жил вместе со своим дядей, Верноном Уокером, и, казалось, даже взялся за ум- окончил школу и поступил в Университет Денвера. Однако учебу Джек вскоре бросил- ради того, чтобы устроиться на работу в Timpte Brothers Automobile Company; чем окончилась его карьера в качестве клерка, мы уже знаем…

Какое- то время Джек Грэм вел себя «тише воды, ниже травы», работал и выплачивал в рассрочку сумму, присужденную судом в качестве «возмещения убытков». В октябре 1952-го он впервые изъявил желание жениться, и 14 июня 1953-го сочетался браком с Глорией Энн Элсон. Вскоре молодожены перебрались в Грэнд Джанкшн, где Джек нашел работу механика в весьма солидной компании, выполнявшей работы по заданию правительственной Комиссии по Атомной Энергетике. Вскоре у Джека и Глории родился сын- Аллен.

Однако, в 1954 г. мать Джека, Дэйзи, внезапно решила «поучаствовать» в жизни сына. К этому времени она успела овдоветь еще раз, унаследовав принадлежавшую мужу недвижимость; и это было не единственное завещание, в котором она оказалась упомянута- после смерти отца ее общее состояние оценивалось в 150 000$ (сейчас это составило бы около 1 200 000 $). Она приобрела дом в Денвере стоимостью 14 500$ и убедила Джека перебраться туда вместе с семьей; при этом часть дома она «зарезервировала» для себя, на случай приезда- и такой случай вскоре представился: в феврале 1955-го Глория родила девочку, Сюзанн, и с этого момента Дэйзи Кинг практически не покидала дом на юго- западе Денвера.

Дом, принадлежавший семье Грэм и Дэйзи Кинг.

К тому же, Дэйзи решила «поддержать сына финансово» (дескать, хватит ему «горбатиться» на дядю, пусть лучше делает это для родной матери), а заодно- и решить проблему вложения части доставшихся ей по наследству средств. Она приобрела за 12 000$ участок земли по адресу Саут Федерал Бульвар, 581- после чего потратила еще 30 000, чтобы возвести на этом месте ресторан для автомобилистов. В конце мая 1955-го заведение под названием Crown- A, где место управляющего занял Джек Грэм, торжественно открылось.

Однако миссис Кинг кое- чего не учла. Во- первых, характером ее уже взрослый 23- летний сын был далеко не подарок- да и сама она Дэйзи тоже; помимо тяги к гиперопеке, она была очень импульсивна, обидчива и угодить ей было трудно; к тому же, сама по себе жизнь молодой семьи под одной крышей с родителями- далеко не всегда хорошая идея- и, как следствие, между Джеком и Дэйзи начали вспыхивать ссоры. Во- вторых, бизнес шел не сказать чтобы особо успешно- сказывалась высокая конкуренция в этом районе; поэтому взрыв, случившийся в ресторане в за два месяца до катастрофы Рейса № 629, выглядел отчаянной попыткой свести концы с концами за счет страховки.

Глава 5. «Сегодня кому- то говорят: «До свиданья!» © [2][3][4][5][10][11]

10 ноября агенты ФБР Рой Мишке и Уильям Бродерик встретились с Джеком Грэмом и его сестрой, Хелен Хаблутцель; судя по количеству и смыслу заданных ими на встрече вопросов, большая часть которых была адресована Джеку, они хотели «прощупать» подозреваемого- а его сестру пригласили для того, чтобы тот не насторожился раньше времени.

Во время разговора Грэм не выглядел угнетенным, оживленно жестикулировал- и, по мнению агентов, мало походил на скорбящего сына; кроме того, за все время он ни разу не назвал Дэйзи Кинг «мама» или хотя бы «мать»- всегда только по имени.

На вопрос о ее багаже он пояснил, что все вещи Дэйзи были упакованы в три чемодана, каждый из которых она собирала лично- по его словам, у нее даже был «пунктик» по этому поводу; однако он знал, что в одном из чемоданов были патроны к дробовику и винтовке (напомню, миссис Кинг собиралась поохотиться на Аляске на оленей).

По словам Джека, он доставил Дэйзи, Глорию и своего сына Аллена к зданию терминала, после чего занес внутрь все три чемодана. Миссис Кинг снабдила его россыпью четвертаков и отправила приобрести три страховых полиса- в первом из них бенефициаром был назван сам Джек, во втором- его сестра Хелен Хаблутцель, в третьем- их тетка, сестра Дэйзи, проживающая в Миссури. Как утверждал Джек, перед отлетом его мать поставила свою подпись на всех трех полисах- правда, в какой момент это произошло, он не мог точно вспомнить из- за «неразберихи»; на вопрос о точной сумме, указанной в полисах, Грэм также не смог ответить, заявив, что она была невелика- «что- то около 12 000$».

Почти сразу же после приобретения страховки была объявлена посадка на рейс до Сиэтла, и Дэйзи Кинг, попрощавшись и поцеловав всех на прощание, направилась к выходу. Грэм с семьей понаблюдали, как взлетает ее самолет, после чего сели попить кофе в кафетерии на первом этаже терминала; когда они уже собирались уходить, кассир сообщил, что один из рейсов UA разбился- но подробностей никто не знал. По словам Джека, точное известие о гибели матери он получил, только когда вернулся домой и позвонил в «Объединенные Авиалинии».

Кроме того, в разговоре агенты выяснили еще пару интересных деталей; так, Джек упомянул, что стоимость наследства миссис Кинг составляет 100 000$, и большая его часть отойдет именно ему. Когда в ходе разговора был упомянут взрыв в ресторане, Грэм категорически отрицал свою причастность- наоборот, привел это обвинение в качестве примера нечестности страховых компаний. По его словам, он сталкивался с этим и раньше; в августе этого же года на железнодорожном переезде его пикап Chevrolet якобы «застрял намертво» и был протаранен разогнавшимся поездом. По словам Джека, он был абсолютно невиновен, но страховая отказалась возместить ему полную стоимость автомобиля, предложив лишь ремонт.

На следующий день, 11 ноября, Мишке и Бродерик «пригласили на беседу» жену Грэма, Глорию. Эта молодая и привлекательная женщина в общих чертах подтвердила рассказ мужа- но была одна деталь, заинтересовавшая агентов. Она упомянула, что накануне отъезда видела, как Джек заворачивает в «подарочную» упаковку какую- то коробку, а чуть позже- направляется с ней в подвал (где располагалась спальня Дэйзи). Что могло быть в коробке, Глория точно не могла сказать, но предполагала, что это набор X-acto для изготовления бижутерии из раковин (этим увлекалась Дэйзи); ведь именно его Джек собирался подарить матери на Рождество.

После ухода Глории агенты связались с магазинами, которые продавали указанный набор; таких магазинов оказалось всего два- и ни в одном из них за весь прошлый месяц не было продано ни одной единицы данного товара.

В тот день этот неустановленный «подарок» всплыл еще в одном разговоре. В Бюро позвонил человек из Лейквуда- пригорода на западе Денвера, где проживала Кристин Элсон, приходившаяся Глории Грэм матерью, а самому Джеку- тещей. Супруга звонившего была старой подругой миссис Элсон, и в разговоре с ней Кристин упомянула, что ее зять «не находит себе места»- по его собственным словам, из- за того, что… положил предназначенный матери подарок ей в чемодан, а не вручил лично- и таким образом потерял возможность последний раз сделать ей приятное.

Была и еще пара моментов. Если верить словам Грэма, то новость о катастрофе на одном из авиарейсов сообщил ему кассир-  однако, по словам Глории, сказанных ею матери, сразу же после взлета Джек Грэм сделался нервным, с трудом мог усидеть на месте и в один прекрасный момент даже побежал в туалет, где его стошнило; на вопрос о причинах этого он заявил, что отравился чем- то из съеденного.

Стол в кафетерии, за которым сидел Джек Грэм с семьей.

В общем- то, к этому моменту у сотрудников ФБР уже почти не осталось сомнений, что за взрывом в багажном отсеке № 4 стоит Джек Грэм- однако это еще надо было доказать.

12 ноября агент Джеймс Вагонер созвонился с Глорией Грэм и попросил ее с мужем прийти в бюро к 12:45 следующего дня- якобы для опознания вещей, принадлежавших Дэйзи Кинг.

Грэм с супругой прибыли вовремя; их встречали Рой Мур, руководитель следственной группы, а также агенты Вагонер и Себеста. Они продемонстрировали Джеку и Глории обрывки чемодана марки Samsonite, которые были ими опознаны; после этого семейная пара направилась к выходу- но внезапно агенты попросили Джека задержаться: «Буквально на несколько минут, всего лишь пара вопросов. Мы потом сами подвезем вас до дома, мистер Грэм…». («Штирлиц! Вы останьтесь…». Извините, дорогие читатели, не удержался))).

Задав пару незначительных вопросов, агенты спросили в лоб- где же Джек приобрел этот замечательный набор X-acto? Тот тут же заявил, что никакого подарка он не покупал- дескать, тот оказался ему не по карману. Агенты попросили его еще раз описать, что он делал 1 ноября 1955 г.- и когда Грэм начал это делать, в его рассказе начали проскальзывать детали, которых он не упоминал ранее. Спустя какое- то время агенты спросили- умеет ли он обращаться с динамитом и доводилось ли ему пользоваться электродетонаторами; на оба вопроса Джек ответил утвердительно, сославшись на опыт работы в Инженерном корпусе.

В 18:30 агент Вагонер доложил Рою Муру о ходе беседы; Мур еще раз связался с лабораторией ФБР, куда были направлены для анализа образцы «сажи», найденные на обломках. Сделал он это исключительно вовремя- оказалось, что результаты поступили только что; «сажа» оказалась смесью нитрата натрия, карбоната натрия и сернистых соединений, образующейся при взрыве ВВ на основе нитроглицерина (в частности, динамита).

До 1966 г., когда Верховным Судом США было принято решение по делу «Миранда против штата Аризона», оставалось еще более 10 лет, однако внутренняя директива ФБР уже с начала 50-х предписывала зачитывать задержанных их права- право не отвечать на вопросы, право на адвоката, а также уведомление о том, что все сказанное может быть использовано, как доказательство в суде.

Поэтому эти шаблонные фразы стали первыми, которые Рой Мур произнес, когда в 18:40 зашел в комнату, где сидел на стуле Джек Грэм. Следующими словами Роя были: «Мистер Грэм, я обвиняю вас во взрыве самолета».

Окончание следует.

Источники информации:

[1] https://aviation-safety.net/database/record.php?id=19551101-...

[2] https://www.fbi.gov/history/famous-cases/jack-gilbert-graham

[3] https://history.denverlibrary.org/news/mass-murder-sky-john-...

[4] https://www.criminalelement.com/united-flight-629-americas-f...

[5] "Civil Aeronautics Board: Accident Investigation Report (File No. 1-0143)"

https://rosap.ntl.bts.gov/view/dot/33539

[6] https://www.denverpost.com/2005/10/30/victims-en-route-to-va...

[7] https://www.nydailynews.com/news/justice-story/justice-story...

[8] "A Case for 44 Mid-air Murders" https://books.google.ru/books?id=s1QEAAAAMBAJ&pg=PA35&am...

[9] https://web.archive.org/web/20131215010606/http://acrimetore... [10] Andrew J. Field, «Mainliner Denver: The Bombing of Flight 629» Boulder, Colorado: Johnson Books, 2005.

[11] https://web.archive.org/web/20030921080444/http://www.crimel...

[12] R. Barri Flowers «Mass Murder in the Sky: The Bombing of Flight 629 (Historical True Crime Short)», 2012.

[13] Ron Franscell, «The Crime Buff's Guide to The Outlaw Rockies», 2011

https://archive.org/details/crimebuffsguidet0000fran_a1n0/pa...

От автора. Данная статья будет состоять из нескольких постов, публикуемых по мере готовности, и в первом из них окончания истории читатели не найдут. Кроме того, автор хочет предупредить, что многим деталям, которые могут показаться поначалу незначительными (и даже вызвать раздражение их обилием), суждено сыграть свою роль в дальнейшем развитии событий и осуществлении правосудия.

P.S. В качестве заголовков частей и глав использованы строки из песен группы «Кино».

Эпиграф.

«Говорят, что день смерти такой же как все- только короче». © «Кадиллак Долана».

Глава 1. «И билет на самолет с серебристым крылом...» © [1][4][5][6][8][10][11][12].

Вечером 1 ноября 1955 г. Аэродром Степлтон*, что в Денвере, штат Колорадо, жил своей жизнью. Хотя по своим размерам он и не дотягивал до так замечательно описанного Артуром Хейли международного аэропорта имени Линкольна с его светящейся надписью «Воздушный перекресток мира», но все же занимал на тот момент пятое по величине место в США. Пропускная способность пассажирского терминала, над которым возвышалась шестиэтажная вышка КДП**, превышала 10 000 пассажиров в сутки, а само здание считалось суперсовременным- его модернизация, завершенная лишь в середине 1955-го, включала в себя множество улучшений, вроде только что вошедших в обиход «каруселей» для багажа, и обошлась городу в кругленькую сумму (а тогдашнему мэру Киуггу Ньютону- в изрядное количество нервов).

*Примечание 1. Спустя несколько лет он был переименован в Аэропорт Степлтон [12].

*Примечание 2. КДП- командно- диспетчерский пункт.

Около 18:00 в тот вечер пассажирский терминал был полон народу- толпились прибывшие и улетающие, провожающие и встречающие; работали кассы, рестораны, кафе и киоски.

Воздушное движение не замирало ни на минуту, и в 18:11 приземлившийся четырехмоторный пассажирский Douglas DC-6B компании United Airlines с бортовым номером 37559, носивший гордое собственное имя «Магистральный лайнер «Денвер» (“Mainliner Denver”) и выполнявший рейс по маршруту Нью- Йорк- Чикаго- Денвер- Портленд- Сиэтл, подрулил к зданию пассажирского терминала.

Слева- общий вид Douglas DC-6B, справа- рекламный плакат United Airlines, на котором изображен именно борт № 37559.

«Mainliner Denver» позиционировался UA не просто как пассажирский авиалайнер, а как «авиалайнер класса люкс»; с целью более комфортного размещения пассажиров количество мест было снижено до 58-ми (обычный Douglas DC-6B мог вмещать до 102-х), на борту предлагались блюда европейской кухни «от лучших шеф- поваров», а качество обслуживания соответствовало самым высоким стандартам. В стране наступал «бум» развития гражданской авиации, и всё перечисленное выше было частью кампании по «переманиванию» клиентов у железнодорожников- «Объединенные авиалинии» настаивали, что перелет по стоимости не превышает стоимость поездки в купе «первого класса», при этом не уступая по комфорту и занимая гораздо меньше времени.

Когда пассажиры, чьим пунктом назначения был Денвер, оделись, попрощались с попутчиками и покинули салон, на борту осталось 19 пассажиров. В тот момент, когда они спускались по поданному наземными службами трапу, первый пилот Хью Ченс в компании второго пилота уже приступил к послеполетному обследованию воздушного судна, произведенному со всей тщательностью, вызванной (помимо требований регламента) еще и тем обстоятельством, что после промежуточной посадки в Чикаго была обнаружена мелкая неисправность антиобледенительной системы, устранение которой и привело к задержке прибытия самолета в Денвер на 11 минут. Но на этот раз всё было в полном порядке...

Вскоре после окончания проверки место Хью Ченса и его команды занял сменный экипаж из Денвера.

Первому пилоту Ли Х. Холлу исполнилось 38 лет, из которых 15 он проработал на компанию United Airlines. Ветеран Второй Мировой, счастливый муж и отец двух детей, Ли планировал вскоре завершить свою карьеру в качестве пилота и открыть небольшой собственный бизнес- магазин спорттоваров.

Второй пилот, 26- летний Дональд А. Уайт, хоть и уступал по общему количеству «налетанных» часов Холлу, летал на DC-6B с самого момента их появления на авиалиниях- то есть уже более 7 лет. Несмотря на разницу в возрасте, у Уайта с Холлом хватало общего- Дон тоже проживал в Сиэтле, тоже имел двух детей- и, как и Холл, был полон планов на будущее. В тот день он был в прекрасном настроении- после возвращения домой Дон вместе со своей женой Максин собирались приобрести свой первый собственный дом.

Третьим членом экипажа был ровесник Ли Холла, бортинженер Сэмюэль Ф. Артур; помимо того, что он был опытным инженером, Сэм имел еще и лицензию пилота. На United Airlines он проработал 9 лет, и на DC-6B ему не просто доводилось летать- он знал его до последней заклепки.

Слева направо- Ли Холл, Дональд Уайт и Сэмюэль Артур.

Пока одни сотрудники наземных службы заполняли топливом баки «Mainliner Denver» вместимостью в 3400 галлонов (15456 л), а другие торопливо размещали багаж пассажиров и почту в грузовом отсеке № 4, на борт поднялись две стюардессы- Жаклин Хиндс и Пегги Энн Педдикорд. Обе соответствовали строгим требованиям «Школы стюардесс компании United Airlines»- «возраст- от 21 года до 26 лет, рост- от 5’2’’ до 5’7’’ (157,5 см- 170 см), вес не более 135 фунтов (61,2 кг), незамужем».

Жаклин Хиндс и Пегги Энн Педдикорд.

Примечание 3. Да, многим данные требования могут показаться «драконовскими»- однако надо сказать, что по сравнению с 30-ми- 40-ми годами ХХ-го века уже наблюдалось некоторое послабление: раньше девушки должны были весить еще меньше, иметь обязательный сертификат квалифицированной медсестры- и при всем этом в их обязанности также входили уборка салона, помощь в погрузке багажа (!) и заправке самолета.

Что же касается пассажиров, то общее их количество к моменту вылета составляло 39 человек- 23 мужчины, 15 женщин и один ребенок.

Как я уже писал, в тот момент в борьбе за клиентов компания UA пыталась сделать свои услуги максимально доступными, и поэтому компания в салоне собралась весьма разношерстная: от молодого ученика плотника (Томаса Крауча, летевшего в Сиэтл в поисках работы)- до высокопоставленного чиновника. Кого здесь только не было- врачи, военный, инженеры, менеджеры по продажам, геолог...

«Разброс» в возрасте находившихся на борту тоже был весьма велик. Самому младшему пассажиру, Джеймсу Фитцпатрику 2-му, было всего 14 месяцев; они с матерью, Хелен Фитцпатрик, направлялись на американскую военную базу на острове Окинава, где проходил службу их отец и муж. Самой старшей была Лела МакКлейн, которой исполнился 81 год; несмотря на преклонный возраст, женщина отличалась крепким здоровьем, обещала своим родственникам дожить до 100 лет и просто обожала летать- в предыдущем году она добралась аж до Пакистана, где проводила свой отпуск.

Цели полета тоже у всех были разными; кто- то направлялся отдыхать (например, как миссис Дэйзи Е. Кинг, собиравшаяся в районе Анкориджа поохотиться на оленей карибу), кто- то- работать (как представители компании Oldsmobile Джеймс Строуд и Карл Дейст, летевшие в Портленд для представления новых моделей автомобилей- или управляющий сетью салонов красоты Джон П. Де Жардинс, объезжавший с инспекцией свои магазины), кто- то- просто повидаться с родственниками (как Джеймс и Сара Дори из Уитмана, Массачусетс, решившие навестить в Портленде своего сына Роберта- впервые за 9 лет).

Однако, несмотря на все различия между пассажирами, сходства между ними тоже были.

Во- первых, большинство из них, несмотря на все уверения UA в безопасности полетов, предпочло застраховать свою жизнь- благо сделать это в здании любого пассажирского терминала было проще простого: повсюду стояли устройства по продаже страховых полисов от компаний «Continental Casualty» и «Mutual of Omaha», напоминающие банкоматы. С их помощью всего лишь за 25 центов можно было приобрести полис, выплаты по которому в случае гибели застрахованного лица достигали 6250$. Например, чета Морган из Уилметта, штат Иллинойс, перед вылетом из Чикаго приобрела несколько страховых полисов, сумма выплат по которым составила 125 000 долларов (это была максимально возможная сумма).

Автомат для продажи страховых полисов.

Во- вторых, то, что судьбы всех этих людей сошлись в одной точке времени и пространства, для многих из них было вызвано стечением обстоятельств... либо внезапно принятым решением; как говорится в одной латинской пословице, «Ducunt Volentem Fata, Nolentem Trahunt»- «Судьба повинующихся ей ведет, сопротивляющихся- тащит...».

Так, Джеймс Строуд обычно после подобных деловых встреч заворачивал в Лэнсинг (штат Мичиган), где проживала его семья- однако внезапно по какой- то причине изменил своему обыкновению и решил отправиться в Портленд прямым рейсом. Инженер Стюарт Морган обычно летал по служебным делам в одиночку; но в этот раз его супруга Сюзанн решила составить ему компанию- ей захотелось посетить город своего детства, Ванкувер.

Жительница Орегона Луиза Банч села на этот рейс потому, что конференция Женской Службы Методисткой Церкви, в которой она принимала участие, завершила свою работу на день раньше ожидаемого. Брэд и Кэрол Байнум, возвращавшиеся домой после семейного торжества, угодили в неприятную ситуацию- рейс, на который они должны были сесть несколькими днями ранее, оказался отменен из- за забастовки, организованной профсоюзом бортинженеров компании UA- и единственным приемлемым вариантом вернуться домой стал именно Рейс 629.

Подобные стечения обстоятельств коснулись даже двух членов экипажа: второго пилота Уайта и бортинженера Артура; им обоим пришлось подменять своих коллег (по какой причине это пришлось делать Дону- непонятно, но факт, что звонком из компании его вызвали в аэропорт; что же касается Сэма Артура, то тут дело обстояло проще- он занял место бортинженера, который принял участие в упомянутой выше забастовке).

Возвращаясь к событиям вечера 1 ноября 1955, надо сказать, что организованные профсоюзом протесты не помешали наземным службам подготовить самолет вовремя. К 18:30 DC-6B № 37559 был готов к вылету, однако задержаться более чем на два десятка минут все же пришлось; дело в том, что на борту не хватало одного пассажира- и вылететь без сотрудника администрации президента доктора Гарольда Санстида, направлявшегося читать лекцию в Орегонском государственном колледже, Ли Холл не решился. Впрочем, на дальнейшей судьбе пассажиров и членов экипажа рейса эта задержка никак не отразилась...

В 18:44 Холл запросил у КДП аэродрома «окончательное разрешение на вылет»;

получив разрешение и все необходимые данные (ВПП, порядок маневрирования после взлета, первоначально разрешенная высота и пр.), он двинул вперед рычаг газа.

В 18:52 четыре поршневых двигателя фирмы Pratt & Whitney заставили самолет оторваться от земли; в считанные минуты он достиг высоты в 4000 футов (1220 м) и в 18:56 Холл сообщил, что «Mainliner Denver» миновал радиомаяк в нескольких милях к северо- западу от аэропорта и продолжает набирать высоту. До Портленда оставалось еще 1029 миль...

Тратя время читателей на чтение описания личностей тех, кто находился на борту лайнера, автор по мере сил пытался показать, что все эти люди что- то планировали, о чем- то мечтали, на что- то надеялись... Но этим помыслам, мечтам и надеждам не суждено было сбыться- они «растворились в вечности, как слезы под дождем...». Через 7 с небольшим минут после упомянутой передачи все тридцать девять пассажиров и пятеро членов экипажа Рейса № 629 были мертвы...

Пассажиры и члены экипажа Рейса № 629 «Нью- Йорк- Чикаго- Денвер- Портленд- Сиэтл».

Глава 2. «Ночью над нами пролетел самолёт...» © [2][5][8][10][12].

Как гласит «Отчет о расследовании несчастного случая» Совета по делам гражданской авиации США № 1-0143 от 10 мая 1956 г., в 19:03 диспетчеры КДП в Денвере заметили две вспышки в небе, одна ярче другой, к северо- востоку от аэропорта. Вспыхнувшие огни синхронно направились к земле, и через 30-45 секунд нижняя кромка облаков, висящих на высоте около 10 000 футов, подсветилась всполохом взрыва. КДП немедленно начал опрашивать борта, находившиеся в этот момент поблизости от Денвера; отозвались все, кроме Douglas DC-6B № 37559, принадлежавшего United Airlines...

Впрочем, нашлись свидетели, наблюдавшие картину произошедшей трагедии с гораздо более близкого расстояния. Грузовой поезд Union Pacific, направлявшийся в Денвер, находился в этот момент в 6 милях северо- восточнее Лонгмонта (штат Колорадо, 31 миля от Денвера); железнодорожник Роланд Вуд, стоявший в тот момент в тамбуре служебного вагона, краем глаза заметил огненный росчерк в небе. Движущийся объект, напоминавший метеор, был окружен языками пламени и разлетавшимися во все стороны искрами; Вуд сразу понял, что это- горящий самолет, и выдернул из кармана часы, чтобы засечь точное время. Стоило ему оторвать глаза от циферблата, как Роланд увидел грибовидное облако дыма, вздымавшееся на месте падения и живо напомнившее ему «ядерный взрыв»; вскоре дым сменился пламенем, языки которого поднимались на 60- футовую высоту (~20 м). Поначалу Вуд решил, что стал свидетелем крушения военного самолета и зашарил взглядом по небосводу, рассчитывая увидеть купола парашютов спасшихся пилотов; но небо оставалось пустым.

Еще ближе к месту катастрофы находились жители нескольких ферм, расположенных поблизости от Ручья Сэйнт Врейн (Saint Vrain Creek). Свидетели Джек Хейл, Норман Флорес и Бонни Лэнг утверждали, что не только видели момент падения, но и засвидетельствовали, что за несколько мгновений до того, как DC-6B превратился в несущийся к земле огненный болид, окрестности сотряс мощный взрыв, от которого задребезжали стекла в окрестных домах.

Более того- 20- летний фермер Бад Лэнг не только слышал взрыв в воздухе- он и сам едва не погиб; спустя несколько секунд после того, что он назвал «звуком выстрела где-то в небе», вокруг него стали сыпаться здоровенные обломки, попадания которых было бы достаточно, чтобы пополнить список жертв еще одним именем.

DC-6B № 37559 рухнул на землю на территории фермы, принадлежавшей Гарольду и Дороти Хэйл и расположенной возле Шоссе № 66.

Место падения Douglas DC-6B № 37559.

Первыми на месте крушения оказались сам Гарольд Хэйл, а также его соседи- фермеры Брубейкер и Нопп. Они обошли место крушения, пытаясь расслышать крики и стоны выживших- но, увы, их не было; тишину нарушали лишь треск пламени и свист ветра. Фермеры обнаружили несколько тел погибших, но... живых не нашли.

Сразу после падения телефоны местных экстренных служб начали разрываться от звонков жителей- и через считанные минуты задворки фермы Хэйлов оказались забиты пожарными и полицейскими машинами, а также каретами «скорой помощи».

Из пожарных первыми к тушению приступили Чарльз Шо и Чак Марет; раскатав пожарный рукав, они двинулись в сторону догорающего самолета, попутно заливая встречающиеся им по дороге «очаги»- и первым из них было горящее тело мертвой женщины. Когда пожарным удалось добраться до валявшейся отдельно носовой части, превратившейся от столкновения с землей в перекрученную мешанину дюралюминия и проводов, они обнаружили внутри изуродованные тела трех членов экипажа.

Носовая часть разбившегося авиалайнера. На обломках еще видна надпись «Mainliner D».

Фюзеляж лайнера развалился на несколько частей, и, сместившись на несколько сотен футов дальше на юго- восток, Шо и Марет пробились к самой большой из них.

Картина здесь была очень похожей- обломки обшивки и кресел, обрывки электрических кабелей, остатки ручной клади- и трупы, трупы, трупы...

Та самая часть фюзеляжа.

Вскоре к пожарным подоспело подкрепление, и сразу несколько групп принялись заливать тлеющее  пламя в «кратерах» (некоторые из которых были размером 20 футов в диаметре и 7-8 футов в глубину)*, образовавшихся от падения наиболее крупных обломков.

*Примечание 4. 6 м и 2,1- 2,4 м соответственно.

Полиция же в это время занималась своим делом. К 20:30 ее сотрудники перекрыли все дороги, ведущие к ферме Хэйлов- чтобы избежать нашествия зевак и обеспечить сохранность вещественных доказательств. Единственное исключение, касающееся допуска «не участвующих в расследовании», было сделано для двух католических священников- преподобного Френсиса Кэппса и отца Джеймса Марера, которым было разрешено отслужить заупокойную службу по погибшим на месте их гибели.

Одновременно с этим полицейские, относящиеся более чем к дюжине различных ведомств (городская полиция, помощники шерифа из разных округов, полиция штата и т. д.) приступили к поискам тел жертв катастрофы; при обнаружении очередного каждый из них оповещал своих коллег миганием штатного фонарика.

Желая высвободить свои силы для дальнейших поисков, правоохранительные органы обратились за помощью к Национальной Гвардии- и в 21:00 личный состав батареи «B» 168-го Подразделения Полевой Артиллерии, вооруженный карабинами, занял место полицейских на развернутых блок- постах.

Уже в 22:10 конвой из 9 машин с сотрудниками Службы расследования происшествий компании United Airlines миновал блок- посты Гвардии и подъехал к месту падения самолета. Немедленно были развернуты огромные брезентовые полотнища, на которые сносились все (даже самые мелкие) обломки с места крушения авиалайнера.

Вскоре обнаружилось еще одно важное обстоятельство (помимо того, что обломки и части самолета оказались рассеяны на расстоянии больше 6 миль от места падения), просто кричавшее о том, что самолет был разорван на части еще в воздухе (притом на изрядной высоте)- в миле (около 1860 м ) от остальных обломков был найден хвост воздушного судна. Там же обнаружили и тела тех пассажиров, которые размещались в хвостовой части лайнера.

Верхний снимок- место, где был обнаружен хвост «Mainliner Denver» (виден в правом нижнем углу). Ниже- сама хвостовая часть.

Осознавая, что с таким наплывом тел местному моргу не справиться, местный коронер Росс Адамсон принял решение развернуть «полевой морг» в здании Арсенала Национальной Гвардии в г. Грили, на Восьмой улице.

Слева- само здание Арсенала в Грили; справа- тела погибших в катастрофе возле «полевого морга».

Следующей задачей стало оповещение родственников тех из погибших, чьи тела были уже опознаны. 40 техников Mountain States Telephone & Telegraph Company работали на пронизывающем ветру, не покладая рук- пока не были проложены 75 000 футов (~25 000 метров) телефонного кабеля между местом крушения, «полевым моргом» и «центрами оповещения в отелях «Imperial» в Лонгмонте и «Camfield» в Грили.

Однако, не умаляя заслуг связистов, должен признать, что самая тяжелая работа выпала все же не им, а медикам. К 07:00 2 ноября большинство тел погибших были уже найдены; одним из последних стало тело ребенка, Джеймса Фитцпатрика 2-го; в руках у него все еще оставалась его любимая игрушка. Единственным, кто осмелился нарушить внезапное скорбное молчание, стал фотограф, спросивший: «Это у него кукла в руках?»- но в ответ медики обожгли его такими взглядами, что тот предпочел скрыться и не показываться больше на глаза. Все также молча, они аккуратно завернули тело в брезент и перевязали шпагатом этот импровизированный саван. Провожая взглядом увозившую останки машину скорой помощи, никто из них не произнес ни слова...

Сотрудник Совета по делам гражданской авиации Джек Паршалл, отвечавший в данном правительственном агентстве за расследование подобных несчастных случаев, был не просто человеком опытным- он занимался этим уже 15 лет, с самого основания Совета в 1940-м году. Джек перевидал уже массу подобных происшествий- однако с подобными масштабами ему сталкиваться еще не приходилось.

Тем не менее, экстраординарность происшествия не помешала ему сразу заподозрить неладное. Во- первых, крупные обломки были рассеяны на площади, превышающей 6 квадратных миль, а мелкие- на вдвое большей. На взрыв паров топлива это походило слабо- 11 минут были слишком коротким сроком для того, чтобы создать их значительную концентрацию, достаточную для взрыва. Версию о том, что в результате перегрева взорвался один из двигателей, тоже пришлось отвергнуть- все они были вскоре найдены, и их состояние опровергало эту теорию. «Внезапное разрушение фюзеляжа в результате чрезмерных внутренних нагрузок» тоже не подходило- по показаниям сотрудников наземных служб, загрузка самолета была даже меньше разрешенной.

К тому же, большая площадь рассеивания обломков и то, каким именно образом оказался разорван фюзеляж, говорили о том, что в самолете, скорее всего, произошел взрыв- причем местом его был грузовое отделение, а именно- отсек № 4. Перед вылетом из Денвера весь груз из этого отсека был перемещен в соседний, и все, что в нем находилось (багаж, почта, прочие грузы) имело местом своего отправления именно Денвер.

Именно тогда впервые и во всеуслышание было произнесено слово «саботаж»- однако Джек Паршалл не стал спешить с выводами (хотя и был прекрасно осведомлен о ходе и результатах расследования крушения Рейса № 108 компании Canadian Pacific Air Lines 9 сентября 1949 г., когда взрыв самодельного взрывного устройства, собранного канадцем Джозефом- Альбертом Гуэем, унес жизни 19 пассажиров и 4 членов экипажа).

Вскоре к Паршаллу присоединились Джеймс Ньютон, глава Отдела расследований Совета, и Уильям Менцер- главный инженер United Airlines. Под руководством именно этой троицы была начата поистине титаническая работа- на Аэродроме Степлтон был арендован огромный ангар, куда свезли все обломки «Mainliner Denver»- общим весом более 58 000 фунтов (~26 300 кг). Более того, все они были рассортированы и разложены по месту их обнаружения- для воссоздания более полной картины происшествия.

Ангар с обломками лайнера.

Кроме того, был организован повторный сбор вещественных доказательств: полоса с юго- востока на северо- запад длиной в несколько миль, чье направление соответствовало направлению движения падавшего самолета (и на которой были найдены обломки) была разбита на участки по 1000 квадратных ярдов- которые , свою очередь, были разделены на более мелкие и еще раз тщательно обшарены.

Схема крушения DC-6B.

Надо сказать, что по поводу причин крушения и совет, и ФБР отмалчивались достаточно долго- хотя Бюро привлекли к расследованию практически сразу после катастрофы (заслугой именно ФБР с его базами отпечатков пальцев стало то, что 21 тело было опознано в кратчайшие сроки; еще 9 тел были опознаны родственниками). Однако, несмотря на их молчание, через кого- то сведения все же утекли в прессу- и 7 ноября American Aviation Daily опубликовала статью, в которой причиной катастрофы был назван «взрыв бомбы».

Наконец, 9 ноября президент United Airlines Пат Паттерсон опубликовал совместное заявление Совета по делам гражданской авиации и UA: «Причиной произошедшего в Лонгмонте стал взрыв на борту авиалайнера, все системы которого в тот момент функционировали в штатном режиме. Дальнейшее расследование передано в руки ФБР».

Продолжение следует.

Источники информации:

[1] https://aviation-safety.net/database/record.php?id=19551101-...

[2] https://www.fbi.gov/history/famous-cases/jack-gilbert-graham

[3] https://history.denverlibrary.org/news/mass-murder-sky-john-...

[4] https://www.criminalelement.com/united-flight-629-americas-f...

[5] "Civil Aeronautics Board: Accident Investigation Report (File No. 1-0143)"

https://rosap.ntl.bts.gov/view/dot/33539

[6] https://www.denverpost.com/2005/10/30/victims-en-route-to-va...

[7] https://www.nydailynews.com/news/justice-story/justice-story...

[8] "A Case for 44 Mid-air Murders" https://books.google.ru/books?id=s1QEAAAAMBAJ&pg=PA35&am...

[9] https://web.archive.org/web/20131215010606/http://acrimetore... [10] Andrew J. Field, «Mainliner Denver: The Bombing of Flight 629» Boulder, Colorado: Johnson Books, 2005.

[11] https://web.archive.org/web/20030921080444/http://www.crimel...

[12] R. Barri Flowers «Mass Murder in the Sky: The Bombing of Flight 629 (Historical True Crime Short)», 2012.