Яркое утро последнего дня мая, половина седьмого. Совершенно нет желания вставать, ленивая нега медленно, вместе с одеялом, отпускает из собственных объятий. Кот уже почувствовал, что у меня изменилось дыхание и тут же прыгнул с подоконника прямо на кровать, оглашая округу требовательным мяуканьем и одновременно оглушительно мурча, в предвкушении вкусного завтрака.
- Сейчас, сейчас, шерстяной рэкетир, - насыпаю его лакомство в миску и, наспех умывшись, торопливо выхожу из комнаты.
Пензенская природа встречает солнцем и прохладой. Вокруг огромные, до самого неба, сосны. И небо очень отличается от того, к которому привык – кажется, что тут до облаков сотни километров, настолько оно высоко. Где-то в недалеком лесу долбит дерево с ритмом пулеметной очереди дятел. В воздухе пахнет прополисом и мёдом. Здесь очень рано встаёт солнце, и пчелы, гудя, собирают нектар просто из-под ног: так много раскрытых цветов к этому времени.
По сосне, в поисках утреннего корма, скачет бельчонок, юркий, словно огненная искра. Их здесь примерно десяток, каждый день мы подкармливаем понемногу и на выходных устраиваем пир, засыпая беличьи кормушки орехами. Бельчонок, заметив движение на крыльце дома, замирает, прислушивается, потом стремительно несётся вниз по стволу, оставляя за собой след из осыпающейся коры.
— Стой, рыжий, дай снять! — шепчу, наводя камеру телефона. Привычка мгновенно снимать контент для блога выручает: бельчонок добрался до кормушки и уже грызет один из оставленных накануне орехов. Но, едва заметив движение, тут же перебирается на ветку повыше. Снимаю видео с пушистым непоседой на камеру телефона. Картинка получается четкая, яркая, очень красивая и хочется поделиться с кем-то, но в такую рань в сети может быть разве что мой напарник по стройке, Димка. Решаю погодить с отправкой, пока не дойду хотя бы до остановки маршрутки, на которой и поеду на работу. На левой ноге почему-то развязывается шнурок и, как бы я ни торопился, но приходится остановиться и заново перевязать «бантик» кроссовка. Спешу. Сейчас бы не на работу, а поиграть. Хорошо, что придумали игры для телефонов, можно скоротать время в пути.
«Он хочет игровую консоль», - вспоминаю давнее сообщение и свой ответ: «А как он играть будет, у него же лапок нет? Может, лучше комп?»
На Донбассе, где вырос, жители обладают черным юмором в той или иной степени, что очень помогает в нынешних условиях. Почему-то следом вспоминаю слова: «Надо ко мне домой съездить, в Лисичанск, они там тюльпаны возле дома поставили, мне эта клумба совершенно не нужна». Тогда не все поверили, что во дворах жилых домов могут стоять самоходные миномёты 2С4 «Тюльпан». Но мы с Лисой подобное уже видели, поэтому не удивились сарказму, с которым было написано сообщение.
«Сиди, где сидишь, лечи руки, а лучше – приезжай к нам, на Кубань» - тогда написали ему из общего чата. Никто еще не знал, что солдат, участвовавших в боях, не выпускают из ЛНР.
Щурюсь против солнца: из лесу медленно выползает нужная маршрутка и, запрыгнув в неё, пытаюсь понять, что всколыхнуло волны памяти. Взгляд цепляется за вновь развязавшийся шнурок. Какая-то бабка прицепилась к водителю с криком, что ей недодали сдачу.
«У меня списали все деньги с карты» - растерянно и, словно смущенно улыбаясь, но при этом с каким-то фатальным обречением, будто смирившись с потерями, однажды пришло голосовое сообщение. Как бывший финансист могу лишь посоветовать срочно обратиться в полицию и банк, заблокировать карту, что, к моему облегчению, он сделал сразу же. Помню, что в тот день меня обуревала злоба: помимо невыплаченных боевых, твари додумались грабить солдата! Ощущаю новую волну приливающей злобы и, чтобы отвлечься, отправляю Димке видео с бельчонком.
«Ого, ничего себе, кинь ей от меня Салам!» - тут же приходит ответное сообщение.
«Не могу – ускакала. И, мне кажется, это какой-то новый Бельк, у наших рыжие хвосты, а этот сам ярко-рыжий, только хвост серый»
Короткая переписка немного отвлекает. Ехать долго, за окном медленно плывут дома, новострои и старые, двухэтажные, сохранившиеся с XIX века здания, остановки, мосты. Здесь не было ковровых бомбардировок во время второй мировой, здесь был тыл. Поэтому очень много срубов: они не сгорели, только очень сильно покрылись черной плесенью, но в них и сейчас живут люди. Воздух стоит. В Пензе почти не бывает ветров, в отличие от постоянного ветра, который настигает тебя в каждом дворе, на каждой улице донбасских городов. Пусть и легкого, но постоянного. И всегда – в лицо.
Хочется с кем-то поделиться чувствами этого утра, но не понимаю, кто может понять. «Что же вы за народ такой? Ну, прийди в комментарии, выскажи свое мнение, нет, можете только исподтишка гадить!» - комментарий в блоге под моим текстом об эвакуации. Такой была его реакция на негативные смайлики, осознав, кто именно мог их поставить. Вот он мои сегодняшние чувства понял бы.
Солнце заливает остановку «8 марта», и строящаяся высотка встречает меня блестящими на солнце окнами: два из трех корпусов уже сданы, в них даже заселились люди. Длиннющий ряд бытовок, в один и в два этажа сверкает алюминиевыми боками. Возле штаба кто-то поставил мангал и на всю округу разносится дурманящий запах. Пятница.
Идти тяжело. Стремянка и кабель обрывают руки, хотя мы умеем их носить особым образом, словно вещмешок и автомат, цепляя на плечи. Шаг за шагом длительный подъем уступает монотонному движению, и мы оказываемся всё выше и выше. «Тапочки на стройке – моветон» - давнее наставление всегда актуально, но сейчас у меня хорошие, прочные строительные ботинки, с защищенными карбоном носками. Даже гирю можно бросить – уберегут.
Почему-то сегодня совершенно не справляюсь с узлами на обуви. Ставлю стремянку и коробки с кабелем вдоль стены, опускаясь на колено – уже давно не могу приседать – снова перевязывая шнурок, теперь на ботинке. На 17 этаже мимо нас проплывает поддон с кирпичами, и тут же, словно преследуя, нагоняет запах шашлыка. Работать совершенно не хочется. Даже штукатуры-узбеки против обыкновения никуда не торопятся, улыбаясь шашлычному дыму и сглатывая слюну.
«Там мангал с шампурами, подушка и кружка, плюс доставка до Луганска» - вспоминается зимнее сообщение. Подарок, который придумали вместо игровой консоли. И следующую переписку:
«Тебя там ищут, зайди в личку»
«Привет, а на шо тебе меня найти?»
«та сказать спасибо за подарунки! А то мне все напоминают что ты принимал непосредственное участие»
И поздравление на следующий день уже с моим праздником. Приятно. Приятно, что помнит. Приятно, что дни рождения рядом. Приятно, что он в моем блоге. Его точные, смешные комментарии, перемежающиеся с практичной точностью солдата и черным юмором оживляют нас. Он приносит то, чего не хватает всем, особенно тем, кто далек от фронта – понимание, что прямо сейчас идет противостояние.
Помню, как переживал первый раз, когда он пропал со связи и долгие полгода от него не было ни одного сообщения. А потом, когда пришли фотографии покрытого фиолетово-черной гематомой тела, с торчащей из бока капельницей, испытал облегчение. «Наверное, в монастырь уйду – чудом выжил» - написал он тогда. Вот и в этот раз, меня заваливают сообщениями с вопросом, куда он пропал, на которые я знаю лишь один ответ: «На работе». На тяжелой, опасной, кровавой работе.
Очень тяжело от невозможности помочь. От бессилия. От неизвестности. От того, что трудно дышать. От дрожащих рук, которые не могут завязать шнурки. От сообщения, которое пришло сегодня в половину седьмого утра: «Маме Трикстера сказали сдать ДНК».
Мы знаем, что это значит. Но не верим. До последнего в мозгу сидит «вдруг»…До самого последнего мгновения, пока не приходит страшное: «ДНК совпали, он в морге Ростова».
В сети почти никто не использует настоящие имена, общаясь друг с другом по кличкам и никнеймам. Вот и у него в статусе написано «Мне обязательно о себе что-то писать?» Рука не поднимается стереть контакт и переписку, в которой сохранился голос. Понимаю, что никто не давал такого права, но постарался всё же оставить память о тебе, Трикстер, Хитрец, Тануки, Енот, позывной Муха, Анатолий Владимирович Воробьёв…
Слава тебе! Вечная слава тебе!
