Почему прежде всего рабочие
Ответы распространителя
Здравствуйте, товарищи! Следующий вопрос традиционно вызывает настоящие страсти:
«А почему все ваши обращения только к рабочим? Остальные – люди второго сорта?»
Давайте разбираться. В самом первом человеческом обществе все вынуждены работать – добывать еду, строить и чинить жилища. Потому, что излишков нет: произведенного продукта хватает на жизнь себе, и детям. Думаете, почему старики уходили помирать в горы, потому что на пенсии без телевизора очень скучно? Нет, потому что нужно выбирать: ты съешь добытое трудоспособными, или малые дети. Материальный труд = жизнь.
Дальше, производство развивается, появляются излишки. Рабочий кормит и себя, и своего рабовладельца, надсмотрщика, солдата и умника – Аристотеля, например. Умники развивают производство еще больше и быстрее, в результате рабовладельцы сменяются феодалами, феодалы буржуями. Но кормить, одевать, обогревать себя и всех остальных все равно продолжает рабочий. Как и тысячи лет назад жизнь=материальный труд. Ничего не изменилось. Понимаете, рабочему с мотыгой не нужен никто, рабочему со станком с ЧПУ нужен учитель, инженер, наладчик, программист, но без жизненно-необходимого продукта невозможен ни один из них, включая самого рабочего. Потому рабочий материального производства – первый человек, необходимый для существования общества – он корень этого цветущего древа. Не меньше, но и не больше.
Теперь другой аспект – борьба. Какое оружие есть в руках у интеллигента? Забастовка? Ну вот, забастовали врачи, как это надавит на буржуя? Он и так лечится не здесь. Учит детей тоже в других странах. Может, программист с конструктором забастуют? Так буржуй через интернет наймет десяток фрилансеров – они сделают, что нужно, а худеющие забастовщики даже не узнают об этом. Может, голодовка? Ребята, если бы буржуя волновала наша сытость, он бы платил совсем другие зарплаты – голодайте, сколько хотите. И протестуйте тоже – он, в общем, и не думал, что при выжимании вас досуха, вы будите блаженно улыбаться.
А вот забастовка рабочего – это больно. Нет фрилансера, у которого дома в уголке стоят станок с ЧПУ и доменная печь. Потому, если рабочий работает не 8 часов в день, а 7, или 6 – это сразу, напрямую, и заметно сказывается на прибыли. Тонкая же душевная организация буржуя очень чувствительна не то, что к полной потере, но даже к ее снижению – никуда не денется, будет договариваться. Так что, единственное действенное оружие против общего врага опять-таки в руках рабочего.
И, смотрите, какая интересная выходит штука. В обществе и труде рабочий – первый. В борьбе – тоже первый. А как возникает мысль, чтобы рабочий управлял государством, или для начала собранием в Рабочей партии России (РПР), сразу начинаются вопли: «А мы – нерабочие, что люди второго сорта?!» А в этом, дорогие мои, социалистическая революция и заключается – чтобы тот, от кого не фигурально зависит жизнь общества, кто кровно заинтересован во врачах, учителях и всех прочих и кем тысячи лет помыкали хозяева, сам стал не только гегемоном, но и осуществлял выгодную всем трудящимся свою диктатуру! Иначе, банальный переворот – замена одних хозяев рабочего другими. Вы этого хотите, баями стать?
Так что, если ты, коллега нерабочий, хочешь помочь рабочему взять в руки власть и построить социалистическое государство, где у людей нет сортов вообще, добро пожаловать в стройные ряды РПР, ты нам очень нужен! А если уязвленное самолюбие не позволяет так с собой обойтись, продолжай негодовать дальше – интернет большой.
А. Родионов, распространитель газет, член РПР
источник
Об «охранительстве»
Деятели левого толка крайне много вопрошают о том, нужно ли рабочему классу поддерживать свою прогрессивную буржуазию в борьбе против внешней угрозы или нет? Но не кажется ли этим вопрошающим товарищам, что надо спросить подобное и у противоположной стороны: готова ли прогрессивная буржуазия вступить с рабочим классом в союз? И, в конце концов, третий вопрос, который нужно так же огласить – есть ли прогрессивная буржуазия у нас сегодня вообще?
Что в целом мы можем сказать о наших национальных буржуа – реакционны ли они? – Реакционны весьма и весьма. Но, в то же время противостоит ей более агрессивный и воинственный игрок в лице Соединённых Штатов и её сателлитов, за которыми виднеется лишь оголтелая деградация и насилие. В текущий момент что лучше российскому пролетариату? Тотальная война против России во главе с ее буржуазией, или вялотекущий конфликт, пока еще позволяющий худо-бедно, но подготовиться рабочей партии к суровым временам?
Отсюда вытекает еще один новый вопрос: способны ли мы сиюминутно выдернуть из лап нашей реакционной буржуазии бразды правления страной без больших последствий для страны? Нет, не можем. У нас не организовано в партию столько специалистов, способных не просто "разрушить старый мир до основанья", но и "затем" сформировать новую систему власти – Советы. Не должно быть никакого вакуума управления страной, нельзя давать никакого шанса врагам пролетариата устроить антиобщественный бардак.
Значит ли это, что мы должны покориться течению времени и отдаться на милость капиталистам? Нет, это означает лишь то, что мы сегодня должны находить и воспитывать тех, кто встанет у руля страны завтра. Мы должны отдать многие силы на обучение их навыкам управления будущим пролетарским государством, дабы в "час икс" каждый из них знал свое место в этом государстве и свои обязанности. Короче говоря, нам жизненно необходимо заниматься наполнением кадрового резерва прямо здесь и сейчас обученными руководителями всех уровней: начиная от стихийно-митинговых лидеров, заканчивая управленцами высших эшелонов власти.
Где этим товарищам поднакопить управленческий опыт? Да хотя бы в работе по оказанию помощи в составлении коллективных договоров рабочим на заводах! От малого – к большему: осилим этот вопрос, прижмем своих хозяев – можно будет двигаться от простых к более сложным и ответственным делам, поскольку появятся сплоченность и дисциплина внутри трудовых коллективов. Тут и станут видны лидеры среди рабочих и служащих, готовых взять на себя ответственность вести за собой людей. И так, от коллективного договора – к забастовке, от забастовки на своем заводе – к организованной борьбе с эксплуататорами вместе со всеми остальными рабочими в городе, а потом – во всей стране. А без подобной практики ни рабочий, ни служащий, ни интеллигент ничему никогда не научатся.
Безусловно, найдутся не в меру "моторные" люди, которые назовут такой подход охранительским и будут правы! Это действительно охранительство: охранительство от неподготовленности и необразованности, охранительство от необдуманных эмоциональных порывов. Пока достаточно широкие слои населения не обладают развитым классовым сознанием, призывать его на открытую политическую борьбу с буржуазией есть дело ничем не лучше знаменитых украинских оранжевых "революций", поскольку в этом случае правый фланг со своим штатом пропагандистов легко перехватит инициативу у левого фланга, пустив во главе своих кукол, вроде Навального.
А вот здесь как раз и кроется наша вторая текущая задача, заключающейся в усилении пропаганды, благо, реакционные действия российского правительства предоставляют нам благодатнейшую почву, на которой можно и нужно посадить крупные зёрна недовольства. Нам нужно при каждой малейшей возможности – на работе ли, в кругу друзей, где бы то ни было, – будоражить людей, побуждать на размышления о своих ближайших перспективах, о судьбе детей, внуков. Ненавязчиво, но осторожно, задавать вопросы, позволяя людям высказаться откровенно. Так нам будет наглядно видно, чем дышит народ. Подспорьем в этом деле послужил бы современный "Ленинский опросник", который мы можем общими усилиями сделать. Пользуясь этим замечательным трудом, мы составляли бы срез мнений и домыслов, вырисовывая общую среднестатистическую картину политических взглядов, царящих в обществе, находили в ней брешь и пробовали бы её прорвать идейно, используя максимально доступную для понимания людей форму донесения мысли. Словом, пока рабочие укрепляются в классовой борьбе на производстве, интеллигенция ведёт свою борьбу на информационном поле боя, разоблачая ложь официальной пропаганды и так называемой "несистемной оппозиции".
Лишь эти два необходимых элемента борьбы, принимаемые некоторыми недальновидными товарищами за бесполезную шелуху, будут давать пролетариату практический навык коллективной работы, сплочения и самоуправления. Перестав воспринимать эту, вроде бы, мелочную, рутинную работу, как сизифов труд, мы обнаружим в себе силы идти к новой, более трудной, но достижимой цели, постепенно осознавая, что в один прекрасный момент мы окажемся в состоянии дать людям альтернативу не просто в виде новых лиц в старой системе власти, а предложив коренным образом другую, прогрессивную форму государственного устройства вообще – Советы, основывающиеся на трудовых коллективах..
Жарков Д. Г., Рабочая партия России.
источник:
Мамкины калмунисты и прочие свидетели совка 201х годов рождения
"Красная жара".
"Красное ТВ" предлагает устроить диалог между ведущими теоретиками левого движения.
Олег Двуреченский, кандидат исторических наук, археолог.
---------
Вопросы:
1. Какой общественно политический строй
доминирует в развитых странах. Какая фаза капитализма исходя из
концепции Маркса-Ленина.Обоснование, формулировки.
2. Какой тип
капитализма получил распространение в России. ( Империализм, Начальное
накопление капитализма, Компрадорский капитализ? Колониальный
капитализм?) Обоснование, формулировки.
3. Что такое постиндустриальный этап развития капитализма? Каково отношение к этому определению?
4.Что такое пролетариат. По Марксу-Ленину, Эволюционировал ли он и как в
последние десятелетия. Какие этапы эволюции базовые со времен Ленина.
5.Какой класс, является для коммунистов сейчас главной движущей силой
социальных преобразований. Нужно дать описание и характеристику.
Качественную, количественную.
6. Какие методы работы сейчас необходимые и достаточные с этим классом.
7. Как взаимодействовать с мелкой и средней буржуазией.
--------
Фрагменты подготовки и записи программы, где представители различных левых организаций высказывают свою позицию по ключевым вопросам современной теории и практики.
Запись: 25 марта, Петербург.
--------
Вдогонку к посту:
Как видим всем нужна площадка для обсуждения, ждём)
Красный Феникс
Лига "Красный Феникс" станет агрегатором революционного, прогрессивного и прочего левого контента. По мере роста сообщества, акцент его деятельности сместится в сторону создания собственного, уникального материала. Материал будет производиться путем кооперации с другими лигами "Пикабу", например, дизайнерской или девелоперской.
В лигу призываются все прогрессивно мыслящие и левые. Администрация лиги придерживается политики нейтралитета ко всем левым политическим течениям и допускает абсолютно свободное общение представителей этих течений. Так же допускаются комментарии правых, буржуазных, националистов, фашистов. Администрация оставляет за собой возможность удаления комментариев правых и блокировку их в сообществе.
Anni di piombo (I)
История иногда напоминает маятник. После размягчения костей и мозгов, приключившегося с западной цивилизацией в шестидесятые годы прошлого века, настала эпоха более боевая. Мелодичность фанка и рок-н-ролла сменилась на бешеную энергию панка. Наслушавшись Sex Pistols, молодые англичане ходили бить друг другу лица и другие части тела после футбольных матчей. Их южные друзья из Италии восприняли всё куда как серьёзнее и устроили то, что в итальянской культуре называется «anni di piombo», «свинцовые семидесятые». Употребляется это примерно в том же контексте, что и наши «лихие девяностые».
О событиях тех довольно интересных широкой публике известно мало. Хотя что мы вообще знаем об Италии семидесятых? Челентано там, Орнелла Мути. А в это время в стране фактически шла негласная гражданская война: боевые организации фашистов, коммунистов, анархистов, бунты, еженедельные манифестации, захваты заложников, ограбления банков, политические убийства. Давайте отмотаем время на сорок лет назад и окунёмся в атмосферу итальянских улиц.
С середины шестидесятых в Италии начался серьёзный социально-экономический кризис. Правительство христианских демократов всё время своего существования (а это с 1945-го по 1981-ый годы) усиленно старалось лавировать между различными политическими группами и экономическими кланами. В последние пятнадцать лет власти ему это удавалось из рук вон плохо.
Радикализация настроений в обществе пошла по проторенному пути. Бывшие и действующие военнослужащие и сотрудники силовых структур, городские обыватели и в особенности университетская молодежь начали всё сильнее ностальгировать по муссолиниевским временам. Годы фашистской диктатуры виделись им эпохой процветания и благоденствия, о которой они много слышали от своих отцов и дедов (как это напоминает наших сталинистов, родившихся в XXI-ом веке). Именно они и стали социальной базой неофашистских и просто ультраправых партий и общественных движений. Формироваться они начали сразу после войны, но в конце шестидесятых росли уже как грибы.
Естественно, что любое действие имеет своё противодействие. Тяготевшие к социализму и анархизму интеллигенты и студенты, часть рабочих, поддерживающих коммунистическую партию, были крайне недовольны ростом профашистских настроений. Со свойственной левым логикой вину они возложили на несчастное христианско-демократическое правительство. Оно, мол, растит ультраправых для скорой расправы над рабочим движением. В итоге к семидесятым это выросло у итальянских левых в полное неприятие парламентской демократии, да и сложившейся в Италии государственной системы вообще.
Проходившее параллельно развитие экстремизма у левых и правых вылилось в открытый конфликт друг с другом и государствам. На десять лет Италия стала самой горячей точкой Европы, обогнав не то что ФРГ с её RAF и неонацистами, но даже Северную Ирландию. Явление было массовым, принадлежать к какой-либо радикальной группировке было настолько же естественно, как в нулевых в Росси принадлежать к субкультуре. Большинством террористов были люди от 18 до 25 из самых разных социальных групп: от детей люмпенов до выходцев из аристократических родов и отпрысков семейств финансовой и промышленной элиты. По не так давно обнародованным данным итальянских спецслужб, в семидесятых в Италии действовало до ТРИДЦАТИ ТЫСЯЧ активных террористов всех цветов и оттенков. Это не считая сочувствующих и активистов, напрямую не занятых в насилии.
Многие говорят о возрождении фашизма в Италии, но он там, собственно, никогда и не умирал. Вооружённые сторонники Муссолини аки заправские партизаны прятались в труднодоступных участках Альп и Апеннин вплоть до конца 1946-го, когда они были частично разгромлены, а частично слезли с гор сами, по амнистии. И в том же 1946-ом бывшие муссолиниевские функционеры и сторонники основали Итальянское социальное движение (ИСД), ставшее первой праворадикальной партией итальянской республики. Возглавил её Джорджио Альмиранте, бывший итальянской (и как следствие, менее успешной) копией доктора Геббельса. ИСД изначально создавалась исключительно под парламентскую борьбу, в чем себя и проявляла с различным успехом.
Кстати, для того, чтобы оценить пропагандистский талант Альмиранте, стоит взглянуть на один исторический анекдот. С самого начала партию пытались подать не как фашистскую, а как респектабельное народно-консервативное движение. Поэтому вместо чёрного цвета везде стали использовать синий. И искреннее удивлялись, почему такая топорная хитрость не срабатывает и их всё равно называют фашистами. Особенно при наличии в руководстве партии князя Валерио Боргезе, знаменитого итальянского диверсанта.
Попытки Альмиранте придать своему движению больше умеренности не встретили понимания и у сторонников. В 1954-ом случается раскол, молодые журналисты Пино Раути и Клементе Грациани вместе с прочими недовольными основали в рядах движения национал-революционную фракцию. В журнале «Новый порядок» («Ordine Nuovo») они рассматривали политическое устройство и ведущих деятелей Республики Сало.
В итоге члены фракции из ИСД вышли, основная партия от них отмежевалась. Но контакты на деле остались, и лидеры ИСД часто использовали подполье для своих целей. Например, для провокаций вроде взрыва на Пьяцца Фонтанта, после которого было разгромлено множество анархических организаций.
«Новый порядок» стал первой и самой крупной террористической организацией итальянских неофашистов. Они сразу пошли по правильному пути, активно налаживая международные связи со своими ультраправыми собратьями по всей Европе, в основном испанцами, ирландцами и французами. Они даже получали статус итальянского филиала неонацистского интернационала, организованного «папой Лео», Леоном Дегрелем, ветераном правой политики тридцатых и экс-бригадефюрером СС (Дегрель, кстати, воевал на Восточном фронте и оставил подробные воспоминания, где с пиететом отзывался о русских).
Еще одной примечательной организаций стал «Национальный авангард», основателем которого стал мелкий страховой клерк Стефано Делла Кьяйе. С Раути они быстро подружились, понимая что в выбранном ими способе борьбы наличие разветвленной организационной сети не конкуренция, а залог выживания.
Еще одну организацию, «Национальный фронт», создал уже упомянутый выше князь Валерио Юнио Боргезе. Имея репутацию героя войны, ещё и пострадавшего за свои взгляды после установления республики, он быстро смог привлечь к себе ветеранов армии, силовых структур, а также монархически настроенных активистов. Именно вопрос о монархии привел к его разрыву с ИСД, ушёл он оттуда, назвав бывших соратников плебеями и аморфной массой, способной лишь маршировать в униформе, дав фашизму оценку вполне в духе Эрнста Юнгера. Помимо монархизма в почёте у «Национального фронта» были и идеи барона Эволы. Эти даже планировали полноценный государственный переворот, который по непонятным причинам сорвался, а сам Боргезе бежал в Испанию, к Франко.
Активно занимавшиеся организационной работой неофашисты учли всю специфику политики в двадцатом веке. Помимо террористических групп прямого действия создавались и think tank’и, такие, например, как «Духовное превосходство человека», бывшее интеллектуальным центром терроризма. Франко Фреда и Джованни Вентура разрабатывали стратегию борьбы, политические прокламации и обоснование терактов.
Именно эти замечательные люди донесли до парней из «Нового порядка» необходимость вооружённой борьбы с итальянским правительством. Но не путём революции или путча, а путём террора. Фреда составил концепцию «безмотивного терроризма». Волна насилия должна была зародить в душах людей желание спокойствия и безопасности, а значит и правой диктатуры. По его мнению, демократическое правительство должно было дискредитировать себя своей неспособностью покончить с насилием. Реальной политической силой должны были показать себя легальные ультраправые вроде ИСД.
Начали ударными темпами, первый теракт случился 8-го августа 1969-го. Взрыв офиса «Сельскохозяйственного банка» в Милане, 17 убитых, более сотни раненых. За первые два года «волны террора» боевики «Нового порядка» произвели 74 нападения на левых активистов, журналистов и публицистов, 54 взрыва в общественных местах и государственных учреждениях, 89 экспроприаций, 59 налетов на государственные учреждения, 49 раз при этом вступив в прямой огневой контакт с полицией и карабинерами (итальянский аналог внутренних войск). Тут любые эсеры нервно курят в сторонке.
Война велась на всех фронтах по законам земляка наших ультраправых шахидов, Антонио Грамши. Они внедряют своих людей в различные левые группы, сами создают левые группы и объединения, которые гнут необходимую ультраправым линию, раскалывая итальянских антифашистов и пороча их.
Своеобразным апофеозом деятельности экстремистских организаций становится восстание в Реджо-ди-Каллабрио. С июля 1970-го по февраль 1971-го город фактически не контролировался центральным правительством, реальной властью в нём стали ультраправые боевики. Город этот расположен на самом юге материковой Италии, Сицилия с её знаменитой мафией – через пролив. Соответственно, типичный для юга уклад жизни с присущей ему патриархальностью, строгой иерархией и неформальными отношениями там проявлялся очень ярко.
Причиной восстания стало желание властей лишить Реджо-ди-Каллабрио статуса регионального центра. Людям это очень не понравилось, город кипел митингами и пикетами. Чиччо Франко, местный активист ИСД, призвал жителей к гражданскому неповиновению и создал Городской совет, куда и вошли деятели городских радикальных организаций. Над баррикадами взвился лозунг «Boia chi molla!», «Подлец, кто бежит», использовавшийся ранее легионерами Д’Аннунцио.
Вести боевые действия с восставшими правительство так и не решилось, просто блокировав город. Но они не испытывали нужды ни в товарах, ни в добровольцах. Войска состояли преимущественно из южан, а регионализм в Италии развит сильно.
В конце концов правительство согласилось на компромисс. Городу оставили многочисленные привилегии в плане экономического и административного самоуправления. Власть вновь показала свою слабость и нерешительность. Особенно в том, что Чиччо Франко не понес никакого наказания, его, арестованного, освободили из тюрьмы без всякого суда. Впоследствии он стал местным героем, его именем названо немало государственных учреждений в Калабрии, а памятные даты его биографии становятся народными праздниками.
Пытаясь показать обществу, что в то время как страна нуждается в героях, рожают хуже, чем обычно, Франко Фреда придумывает наци-маоизм и анархо-фашизм. Многие студенты думают, что попали в революционные организации, а тем временем их просто используют «в тёмную».
Звезда ультраправых на небосклоне итальянской околополитики начала закатываться в 1973-ем, когда запретили «Новый порядок». Для восстановления структуры потребовался год, в который левые силы штанов не просиживали, активно изучая новую методику политической борьбы. Фронт борьбы сместился, и именно они стали основными соперниками неофашистов. Стартом войны можно считать взрыв на шествии социалистов в Брешии, восемь трупов, 94 участника ранено. Организовавших акцию Чезаре Ферри, Серджио Латини и Алессандро Степанова, кстати, оправдали.
Старые приоритеты в лету, однако, не канули. 4 августа 1974 ультраправые взрывают экспресс «Италикус» на выходе из проложенного в горах тоннеля. Судя по всему, бомба детонировала позже, чем планировалось, так как взрыв непосредственно в тоннеле привел бы к несоизмеримо большему количеству жертв. А так обошлось «всего лишь» 12-ю погибшими и 135 ранеными. Осуществившие подрыв Марио Тути и Лучано Франчи так же оправданы. В 1976 в Риме убивают судью Витторио Оккорсио, который специализировался на судебных процессах против неофашистских боевиков. Постепенно актов против правительства становилось всё меньше и меньше, а столкновений с социалистами – больше.
Итальянское государство показало свою полную неспособность справиться с волной террора, тут лидеры ультраправых были правы. Однако, увидев эту неспособность, активизировались и левые революционные движения, которые и спасли, по сути дела, итальянскую республику. Вместо борьбы с государством эти две группы радикалов боролись друг с другом, сделав ситуацию похожей на ту, что происходит в Северной Ирландии: католики убивают протестантов, а шерифа дела индейцев не волнуют.
Хоть неофашисты и упустили свой исторический шанс вернуться во власть, их позиции не поколебало ни государственное преследование, ни война с идеологическими противниками. Их позиции сильны до сих пор.
А тогда, в семидесятых, левые показали себя отчаянными парнями. Поэтому, начиная с середины этого воистину «стального» десятилетия, пальма первенства в политическом экстремизме переходит к ним.
Продолжение следует.