"Мы ж свои". Фельдшер — о том, как на скорую берут работать наркоманов.
— Ваш новый водитель. Прошу любить и жаловать, — начальник колонны подозвал к себе ещё довольно молодого мужчину. — Будет работать на вашей подстанции.
***
— Да что ж это такое! — пятиминутка шумела. — Ящики в машинах страшно оставлять! Мало того что линейный контроль на той неделе лишнюю ампулу кому-то подбросил, чтоб хоть за что-нибудь наказать, так ещё и этот теперь. То спирт пропадёт, то весь ящик зачем-то обшарит. Всё выяснял, где у нас реланиум с трамалом (сильнодействующие препараты, приравненные по отчётности к наркотическим — Прим. автора) лежат. Машину водит, как чёрт на душу положит. И вечно кажется, что он под кайфом рулит. Где вы таких берёте?
— В тюрьме. — Все повернули голову к фельдшеру. — Он мне сам рассказывал, что только отсидел пятнашку. Да и наколки у него — такие только на зоне делают.
— Он хороший водитель, — начальник колонны растерянно стоял перед медиками, изредка бросая взгляд на заведующую.
— Вот и возьмите его своим личным водителем, раз он такой хороший, — пятиминутка опять зашумела. — Может, разок об столб вас долбанёт — в следующий раз умнее станете.
— Ничем вы не рискуете. И хватит напраслину возводить. Работает человек, и слава богу. Сейчас и так с водителями туго. Радуйтесь, что хоть кто-то пришёл.
— А что? Теперь прям с улицы берут? — дотошный фельдшер наседал на начальника колонны. — Я слышал, что при СССР надо было две категории иметь, стаж в такси не меньше трёх лет и классность не ниже второй. Или я от жизни отстал? Может, уже и права не нужны?
— Короче, — начальник колонны засобирался, — берите что дают и радуйтесь, что есть.
***
— Две минутки мне уделите, пожалуйста, — фельдшер перехватил начальника водителей, когда тот уже садился в личный автомобиль. — Вы с огнём-то не шутите. Водила реально наркоманит. Давайте убирайте его, пока бед не натворил.
— Он хороший водитель, — начальник колонны с неприязнью посмотрел на фельдшера. — И не тебе решать, кто у вас будет работать. Понятно?
— Понятно. Тогда давай сразу договоримся, — фельдшер взял начальника за пуговицу и притянул к себе. — Если из-за этого водителя кто-то из наших пострадает, я лично приеду к вам в управление и сверну тебе башку. Я умею. Усёк? Всего хорошего.
***
— Вы что творите?! — заведующая, прямо в кабинете, закуривала подряд уже третью или четвёртую сигарету. — Мне главврач звонил. На вас начальник колонны пожаловался. Требовал уволить за хамство и за то, что вы угрожали его убить. Я еле-еле вас отмазала от разбирательства. Объяснила, что были тяжёлые сутки, очень тяжёлая ночь, что вы на нервах, а вообще человек положительный, хоть и шумный. Вроде поверил. Сказал, что с начальником колонны сам поговорит, а меня обязал сделать вам внушение.
— Зря отбили, — фельдшер изобразил на лице расстройство. — Надо было наоборот сделать. Сказать: "Да! Он больной. Он всем организмом контуженный. И раз что-то пообещал, то обязательно сделает".
— Идите, пожалуйста, — заведующая взмолилась. — Откуда вы такой взялись на мою голову?
— Из медучилища, — фельдшер демонстративно отдал честь и строевым шагом проследовал к выходу.
***
— Сколько ещё за него работать! — водители обступили старшего смены. — Три недели на больничном! И не первый раз уже. Он так и будет теперь? За четыре месяца дай бог две недели отработал…
***
— Да сколько ж можно! — медики обступили заведующую. — Ведь каждый день вызывает! И не по разу. И всем одно и то же втирает: "Кольните релашку в вену. Мы ж работаем вместе. Мы ж свои. Одной крови. Должны друг другу помогать". А сам водяру хлещет прям при нас…
***
— Алло, — заведующая набрала телефон начальника колонны. — Вы б приехали. И ваши шумят. И мои шумят. Надо что-то решать с водителем вашим. Сегодня же и приезжайте.
— А фельдшер этот у вас ещё работает?
— Работает, работает. У него сегодня дневная смена.
— Тогда я завтра приеду. С утра. Сегодня дел много, — начальник колонны первым повесил трубку.
— Или завтра у него смена? Не помню, — по инерции продолжая размышлять, заведующая тоже положила трубку телефона.
***
— Ну, что у вас опять за проблемы?
Шумная компания водителей и медиков, что-то бурно обсуждавшая, мгновенно затихла, когда начальник колонны подошёл к курилке.
— Да никаких проблем, — начальник вздрогнул и завертел головой в поисках путей к отступлению. К курилке подходил тот самый фельдшер. — Уже никаких. Всё само собой решилось.
— Это как? — начальник обрёл дар речи.
— Да очень просто. Повесился ваш протеже. Ночью. В состоянии белой горячки. Наши на констатацию выезжали. Так что если ещё будут хорошие водители — присылайте. Только о нашем уговоре помните. Договорились? Автор -
ДБ
Дмитрий Беляков.
Халява. Фельдшер — о том, как достать больничный, если хочется выпить.
— Ме-е. Кха, кха… Мене боль… больнич-ный… — мужик с трудом выговаривал слова. Внешний вид его самого и убранство квартиры не оставляли сомнений в диагнозе. — М.. мне завтра на рабо… ту.
— И вы вызвали скорую выписать вам больничный? — фельдшер поставил на пол чемодан.
— Не… кха, кха… Нет, – мужик ещё раз прочистил горло и отхлебнул пива. — Зак.. рыть не могу в полик… клинику идти. Ну-у куда я такой? — мужик обвёл рукой комнату. И здесь и там лежали, стояли и полусидели различного вида бутылки, бутыли и бутылочки из-под разных горячительных (типа водки) и прохладительных (типа пива) напитков. Не… дойду я.
— А на работу завтра дойдёшь?
Мужик вопросительно пожал плечами и закурил.
— Так скорую-то зачем вызвал, раз у тебя по жизни всё в порядке: и больничный есть, и желание работать присутствует? Соберись. Дойди до участкового врача. Закрой больничный и вперёд — трудиться.
— Не… ик… дойду. Довези? — мужик вопросительно посмотрел на фельдшера.
— О-о, батенька, чего захотел. Сколько ж ты… это… болеешь, что тебе такие фантазии в голову лезут?
— Во! — мужик растопырил две пятерни. — Больше не дала, с…сука. Не… положено, говорит.
— А с каким же диагнозом ты так страдаешь, что участковый врач тебе больняк выписал?
— Это… как его… На! Сам смотри, — мужик полез в сервант и достал оттуда голубой лист больничного.
— Интересно… Значит, ОРЗ? И что? Прям ОРЗ было?
— Ну, ты с-смешной, доктор. Не знаешь, как больничный получить, если надо?
— Понятно. Купил, значит. Потом пил. А теперь хочешь на халяву на скорой до поликлиники доехать? Не, брат. Так дело не пойдёт.
— А нет денег. Всё, — мужик сокрушённо закачал головой.
— На всю эпопею деньги находились, а как в поликлинику идти, так вместо такси бесплатную скорую вызывать. Да ты в конец обнаглел.
— А что ж теперь? Н-не поможете?
— Может тебе прям тут больничный закрыть? — фельдшера посетила шальная мысль, которая быстро оформилась в план мести.
— А так можно? — мужик воспрял духом.
— Можно. Если хочешь, я тебе ещё дней пять добавлю на протрезвление. Только, чур скорую больше не вызывать.
— Идёт! – мужик радостно потёр руки. – А можно десять?
— Вот жучара, — подумал про себя фельдшер, а вслух произнёс: — я сейчас ящик в машину отнесу и принесу печать.
— Жду, — мужик ещё отхлебнул пива.
***
— Ты ж ведь бригадир? — фельдшер вопросительно посмотрел на своего водителя. — Дай мне штампик.
— Это ещё зачем? — водитель полез в бардачок.
— Да ты не волнуйся. Я номер станции кусочком бумаги залеплю. Надо товарищу одному в трудном деле помочь. В воспитательных, конечно, целях.
— Ох, влетишь ты как- нибудь со своими приколами, — водитель передал фельдшеру штамп в полиэтиленовом пакетике. — Номер получше залепи. А то нам обоим… залепят.
***
— П… пришё… При… нёс? — на радостях мужик откупорил ещё одну бутылку пива. — Ты… я тогда на кухню… на кухне покурю. Вот сюда положишь? — мужик указал фельдшеру на сервант, откуда в начале разговора он доставал свой больничный. — Так напишешь ещё 10 дней?
— Не переживай. Всё будет в лучшем виде.
Фельдшер взял со стола больничный лист, шариковую ручку и в графе продления листка нетрудоспособности аккуратным почерком вписал обещанную мужику фразу: "Разрешено бухать ещё 10 дней". Затем, дыхнув на штамп, твёрдо припечатал его к больничному листу, заверив последнюю запись синим оттиском "БЕНЗИН СПИСАН".
***
— Да врёшь ты всё! — коллеги хохотали. — Неужели и вправду закрыл? И никакой жалобы не было?
— Не было жалобы. Да и зачем мне врать? — фельдшер улыбался. — Дело давнее. Лет пятнадцать уже прошло, а я всё пытаюсь представить лицо того бухгалтера, которому мужик сдал свой больничный.
Автор - Дмитрий Беляков.
Как мой коллега - врач со скучающими бабушками борется.
Некоторое время назад я работал санитаром скорой помощи. Основную часть наших постоянных «клиентов» составляли, разумеется, бабули. По ночам они плохо спят, а заняться нечем. Когда им становится отчаянно скучно, они начинают атаковать скорую. Выглядит это всё примерно так: приезжает наряд, очередная заскучавшая бабуля полчаса жалуется на жизнь, получает заслуженный витаминный укол и с чувством выполненного долга ложится спать.
Как-то в одну ночь вызвали нашу бригаду к такой вот старушке. В течение 20 минут выслушивали её причитания, после чего я зарядил шприц соответствующим лекарством и только собрался поставить укол, но не успел. Меня накрыл приступ истерического смеха, когда я приспустил бабуле штаны и увидел отчётливую надпись зелёнкой на правой ягодице: «Не верьте! Бабуля врёт!».
Коляамба.
Ой, доктор, помогите. Внутри всё разрывается, - простонала женщина. - Впервые в жизни Скорую вызвала, так сильно болит.
На большой кровати лежала не менее внушительных размеров сорокашестилетняя Оксана Михайловна Нефёдова. Её миловидное лицо периодически искажали приступы болей в животе.
- Здравствуйте. Не волнуйтесь, бригада уже с Вами. Теперь Вам с каждой минутой будет всё легче и легче, - заучено произнёс «домашнюю заготовку» у постели больной молоденький врач, первогодок, Николай Сергеевич Любимов. - Что у нас болит? Животик? - уточнил Николай Сергеевич. И, как учили в институте, начал подробно расспрашивать Оксану Михайловну о первых признаках её сегодняшнего недуга и в хронологической последовательности выяснять его динамику. Потом вовремя вспомнил, что в установлении причины любого заболевания и условий его возникновения большое значение имеет общебиографические сведения пациента. И в светлые промежутки между приступами боли Оксана Михайловна подробно поведала доктору о своих родителях, близких родственниках, об условиях труда, в которых она трудится, перенесённых детских инфекциях и категорического заявления, что аллергией она не страдает, в тропические страны не выезжала и контактов с инфекционными больными не имела.
- Вы всегда такая полная? - на интеллигентном лице Николая Сергеевича появилась тень непонимания и сомнений, и никак не вырисовывалось представление о болезни, которая «посетила» Оксану Сергеевну.
- Доктор, я же Вам говорю, климакс у меня! С каждым днём расту, как на дрожжах, раздуло так, что дышать нечем. Ой! Да сделайте же что-нибудь! Я сейчас умру!
- У гинеколога были давно? - Николай Сергеевич привычным движением поправил очки на переносице и ещё несколько минут ломал голову над тем, что же случилось с Оксаной Михайловной.
- Год на-а-за-ад! – закричала Оксана Михайловна в очередной раз, а когда отпустило, зловещим голосом произнесла. - Ещё один вопрос, Пилюлькин, и я тебя размажу по стенке, - а потом, как-то жалобно простонала, - ой, я, кажется, описалась.
Николая Сергеевича, как ветром сдуло от кровати, где мучилась несчастная женщина. Он оказался у стола, где фельдшер Павел Павлович Шаповалов, для старых коллег просто ППШ, седовласый, импозантный мужчина, оформлял карту вызова и частенько поглядывал на часы.
- Палыч, как думаешь, что с ней?
- А ты не заметил, что приступы боли появляются каждые три минуты? - задумчиво ответил «бывалый» фельдшер молодому врачу.
- Ой! Доктор больно! Ой, мамочки, больно! - Опять закричала Оксана Михайловна. - Доктор, я сейчас обкакаюсь!
ППШ в один прыжок оказался у постели больной. Аккуратно, ласкающими движениями стал ощупывать живот пациентки, потом деликатно попросил у женщины осмотреть её интимную зону. Получив разрешения, умело снял трусики с Оксаны Михайловны и авторитетно заявил:
- Сейчас будем рожать.
- Матерь Божия! - закричала женщина. - Ла Моренета! - то ли зарыдала, то ли засмеялась Оксана Михайловна.
- Что-о-о?! - побледнел первогодок.
- Коля, амба! – ППШ «метнул молнии» в сторону доктора.
- Коляамба?!- глаза Николая Сергеевича «выкатились» из орбит.
- Коля! Хватит! Мать твою арестовали! Тащи быстро акушерский набор, головка уже видна.
Через полчаса в стремительных родах, под грохот Колиного падения в обморок, родился замечательный, здоровый мальчик.
- Вот вам и «климакс»! - радовалась «великомученица» Оксана Михайловна, глядя на сына и прикладывая его к груди. - Много лет лечилась от бесплодия; и традиционно и по бабкам ходила, и в наши монастыри ездила. А прошлым летом отдыхала в Испании, точнее в Каталонии. Ещё дома себе запланировала побывать на святой горе Монсеррат. Много слышала я о чудесах, которые происходят по молитве Святой Девы Ла Моренеты, Смуглянки, как ласково называют Монсерратскую Божью Мать. И там, горячо просила я Святую Деву, помочь мне. Там же познакомилась с очень интересным мужчиной. И так влюбилась! Раньше думала, что такая любовь бывает только в романах. Как видите, услышала меня Богородица.
- Папашу-то обрадуете? - спросил Оксану Михайловну ППШ.
- А зачем нам папаша? Нам и без папаши хорошо, - потом призадумалась. - Может и обрадую. Я ведь когда стала «пухнуть», рассталась с ним. Думала, зачем я ему такая. С дуру наврала, что разлюбила его. Он сильно переживал и уехал на ПМЖ в Барселону.
- Вы большая молодец, Оксана, - сказал ППШ. - Правда, Коляамба? - улыбаясь, обратился ППШ к Николаю Сергеевичу.
- Угу! – кивнул головой Николай Сергеевич в знак согласия. – Воистину Святое Семейство, - он ещё сидел на полу, прислонившись к стенке, и нюхал нашатырь.
Счастливую мать и младенца благополучно доставили в ближайший роддом, а врача Николая Сергеевича Любимова с тех пор коллеги добродушно называют Коляамбой. Николай Сергеевич на них не обижается.
Татьяна Падерина.
История бомжа.
Работникам скорой помощи и отделений приемных покоев посвящается.
Павел Иванович - бомж со стажем, будучи в нежном возрасте, с 15 лет начал употреблять горячительное, а поскольку рос он в неблагополучной семье, денег на бухло катастрофически не хватало.
Работать и учиться он был не привыкший, а потому стал побираться на помойке и воровать. Но злые менты пресекли сие благородное занятие, и отправился он трудиться в Магадан аж на 5 лет.
Бухла там не было, злые охранники выпить не приносили, но тюремный опыт он приобрел. Оброс связями, и, выйдя на свободу, понял, что просто украсть не получается, перенять опыт у карманников тоже не получилось, ибо их там среди заключенных просто не было.
Талантами Павел Иванович был не обременен, скорее наоборот. Пару раз прохожих огрел по голове, но попался на глаза ППСников, которые и отправили его уже в Ухту, аж на целых 10 лет. Выйдя на свободу, и оголодавшись, он залез в первый же попавшийся на его пути ветхий частный дом, где проживала одинокая старушка.
Брать в доме было особо нечего, а тут старушка тепленькая, в ночнушечке с кружавчиками. Ну Павел Иванович и не удержался, сексуально удовлетворил бедную старушечку. Старушечка в испуге вызвала милицию, и тепленького Павла Ивановича, возлежащего под кустиком недалеко от дома старушечки, в томной истоме, милиция и погрузила в свой катафалк.
И загремел Павел Иванович аж на 15 лет, уже в Энгельсскую колонию- за изнасилование. Правда старушечка пожалела его, обещала на поруки взять, дом ему подписать, но суд не внял мольбам потерпевшей.
В колонии жизнь у несчастного Павла Ивановича была несладкой, уважения не заслужил, поскольку статья уж больно позорная была. Так и провел 15 лет у параши. Правда, старушечка регулярно приезжала к нему из свердловской области, пирожками угощала, ждала его, как верная княгиня Волконская. Вышел на свободу Павел Иванович глубоко больным человеком, зубы потеряны, анус разорван, да и старушечка померла, так и не оформив на него свой дом.
Вот так и появился Павел Иванович на городской свалке славного русского города Урюпинск.
Там оказался сплоченный коллектив, человек 10 мужчин с подобной судьбой, как у Павла Ивановича, и человек 5 женщин, в судьбе которых были и неудачная любовь, и выход на пенсию после долголетнего труда на сексуальном поприще на местном вокзале.
Жили одним сплоченным коллективом, правда иногда были разборки из-за ценных вещей, найденных на помойке, таких, как старый, но работающий телефон или почти новые портки. Народ в кризис стал экономным, и особо хороших вещей не выбрасывал.
Жители свалки особо не крысятничали, щедро делились найденным друг с другом.
Но Павел Иванович не был из их когорты, да и стаж жития на свалке был не особо большой. За крысятничество его и в колонии то особо не любили, п*здили часто, отчего и лишился всех зубов.
Так вот, нашел как-то Павел Иванович на свалке стопку книг, перевязанных розовой ленточкой. А человек он педантичный, поэтому ленточку развязал, и в одной из книжек нашел кем-то забытую заначку аж в 300 рублей. Воровато оглянувшись, Павел Иванович деньги припрятал себе в трусы.
Как ни в чем не бывало, явился к своим товарищам с невинным видом.
Надо сказать, что жители помойки иногда наведывались в город. А тут 300 рублей очень жгли Павлу Ивановичу одно место, которого касались в трусах эти самые денежки.
Под видом, что он пошел прогуляться, Павел Иванович двинулся по направлению к ближайшему магазину. Нетерпение похмелиться просто одолевало его. Купив бутылку водки и пирожок на закусь, прямо у черного входа в магазин и опрокинул всю бутылку в свою широкую, беззубую глотку. Так и уснул с пирожком во рту. Толстая, рябая продавщица, выйдя во двор вылить ведро помоев, увидела мирно посапывающего Павла Ивановича, периодически дергавшегося всем телом от сладких сновидений. Набрала номер 03 и срывающимся в панический крик голосом орала в трубку: "Скорая, скорая, скорее, человек умирает".
Скорая подъехала через 15 минут, а поскольку вызов был на "умирает", то прислали реанимационную бригаду. Вот и появляется наш герой - доктор Кишечников Модест Петрович.
Вальяжным шагом подошел к мирно спящему Павлу Ивановичу, наклонился, поднес нашатырь, после чего Павел Иванович что-то пробурчал, голова дернулась от смрада нашатырного спирта, и снова уснул.
"Пьяный" - решил Модест Петрович и, вытащив из кармана сигарету, смачно закурил. Возмущению толпы, собравшейся на сие представление, не было предела.
Кто-то на телефон снимал, кто-то жег доктора испепеляющим взглядом. Из толпы доносились крики:" Уроды, убийцы, это же человек, ему помощь нужна, ну делайте же что нибудь". Толпа наступала, становилось жарко.
От греха подальше, Модест Петрович решил погрузить тело Павла Ивановича в машину. Охотников среди толпы грузить смердящее тело Павла Ивановича не нашлось.
Пришлось грузить самому Модесту Петровичу.
Взяв его за руки, кое-как уложил на носилки, которые, кстати, Павел Иванович тут сразу же и обссал. Вдвоем с водителем, под гневные крики толпы: "осторожнее, не картошку грузите.", занесли носилки в машину. Погрузив Павла Ивановича в машину, Модест Петрович, вытерев пот со лба, уютно устроился рядом в кресле, "Отвезем в больницу" буркнул он водителю. Ехали недолго, Модест Петрович попытался было встать, но силы, после выпитой бутылки, покидали его: только слюни текли изо рта. Смрад в салоне стоял страшный.
Модест Петрович периодически подносил к своему носу нашатырь, и только он спасал его от потери сознания. Наконец доехали.
Модест Петрович, открыл дверь и пнул Павла Ивановича в грудь фонендоскопом : "Вставай", на что Павел Иванович ругнулся матом и послал доктора в дальнее эротическое путешествие.
Тогда Модест Петрович вместе с водителем вытащили Павла Ивановича из машины за ноги и руки. Оказавшись на свежем воздухе, Павел Иванович ошарашенно произнес : "Енто куда вы меня притащили".
"В больницу, родимый, в больницу ". Последовал ответ. "Накуя". "Так ты ж помирал!".
Поставив Павла Ивановича в вертикальное положение, Модест Петрович пинками повел его в приемное отделение. Войдя в приемное отделение, Павел Иванович, устав от дальнего путешествия в вертикальном положении от машины до приемника, мирно пристроился лежа в углу на полу.
Болезного народу, а также им сочувствующих, в приемнике было много. Доктор принимал один.
Один из доброхотов ворвался в кабинет врача приемного покоя и стал орать, как резанный поросенок, визгливым голосом : "Вам умирающего привезли, чем вы тут занимаетесь?", другой снимал на телефон мирно спящего Павла Ивановича, чтобы вечером выложить видео в интернет.
Вопли сочувствующих возымели действие. Подошла санитарка и попыталась привести Павла Ивановича в вертикальное положение, но, надо сказать, что ей это так и не удалось.
Тогда она решила снять с него обоссанные в машине портки, но желание оказаться без портков при честном народе у Павла Ивановича не возникло. Откуда только силы взялись, он резко поднялся, принял стойку льва на охоте, и мощным ударом ноги, попытался попасть санитарке в челюсть.
Но санитарка была не робкого десятка, многое повидала на своем веку, работая в приемнике много лет, и увернувшись, она повалила Павла Ивановича обратно, на пол. Его скрутил подбежавший на помощь медперсонал, раздел и в чем мать родила, отправили на санобработку, ибо вшами он оброс как шерстью.
Тем временем толпа в приемнике бесновалась " Безобразие, человека бьют ", снимая все сцены на телефон, кроме попытки Павла Ивановича отправить в нокаут санитарку . Ну, и, как водится, Павла Ивановича обработали, даже медсестра принесла свой парфюм, облила его от души с головы до ног, так что получился из Павла Ивановича розовенький чистенький поросенок.
Сделали ему УЗИ, КТ, МРТ, посмотрел терапевт, невролог, хирург, нейрохирург, сделали общий анализ крови, мочи, биохимический анализ крови, ну в общем все то, что недоступно другим гражданам Патологии не нашли и всем коллективом отправили назад на свалку.
Павел Иванович благодарить не стал, и со словами: "Пошли все накуй, я жалобу напишу, что даже одежду не постирали", протрезвевши, отправился восвояси. А Модест Петрович отправился на следующий вызов на вокзал к следующему бомжу. Повод к вызову "лежит, может умирает".
Пациенты, которые ругают скорую помощь и орут, что долго ехали, прочитайте внимательно мой рассказ и подумайте, почему так долго ехали.
С уважением, сирена.
Немного из " Злого медика ". Очередная подборка.
Бывает трое суток пройдет между сменами, попадаешь на тот же адрес, на котором был на прошлой смене, а она "Ой, какой вы хороший доктор, а то вот приезжал в прошлый раз, ничего не сказал, не объяснил, горсть таблеток в рот сунул и уехал".
****
В автобусе:
- Нина, вот ты рентген делала, ты хоть снимок-то потом забрала?
- Нет, мне его не отдали. Сказали ещё описание с него писать будут.
- Вот ты дура! Надо было требовать! Они снимки сжигают и собирают серебро! А оно знаешь какое дорогое сейчас?! А ты потом ещё раз облучаться будешь, своё здоровье гробить! Твари!
****
Оказываю помощь больному в кардиореанимации. А между кроватей там шторы здоровенные висят и пациентов друг от друга изолируют. Вдруг штора приотодвигается и я вижу лицо бабуси которая лукаво мне подмигивает с соседней койки. Видя мою заинтересованность продолжает ободряюще улыбаться и тоном заговорщика шепчет: "Девочка, а девочка...ты от приборов то меня отключи"))))
****
У 40-летнего мужчины разболелся зуб. Что такое зубная боль – знают все, а кто не знает – тому сказочно повезло. Тактика действий проверена временем: анальгин (кеторол), не проходит – в поликлинику. Как вариант: анальгин, ещё анальгин, флюс – в поликлинику.
Наш герой решил покинуть накатанную колею. Вычитал «народный рецепт» полоскания полости рта уксусом. Забыл, что любой рецепт нужно читать вдумчиво и подробно, а не по диагонали. Вместо яблочного или виноградного уксуса взял 70%-ную эссенцию. Когда начало жечь во рту, непроизвольно сглотнул... От внесения в список номинантов премии Дарвина очередного «злобного буратину» спасла «скорая помощь» и больничные хирурги.
****
Несколько дней назад женщина предъявила претензию, что мы моем одноразовые баночки (для сдачи анализов), обрабатываем, а потом снова сдаем в аптеку для дальнейшей продажи...С ее слов: "И вообще у вас уже в медицине в этом деле бизнес налажен!"
К слову, сама она принесла свое "добро" в бутылке из под пива..
Как она еще не умудрилась сказать что баночки из-под детского питания сдаем обратно в магазин?
И смеяться, и плакать хочется от такого...
****
Поступает вызов. Ж, 28 лет с обширным маточным кровотечением. Приезжаем, а там мадама кило так под 100, в абсолютно бухом состоянии с такой же подругой решила лишить себя девственности. И всё бы было хорошо, если бы она это сделала не... Вилкой! Она её засунула туда аккурат зубчиками вилки внутрь, но ничего не почувствовав, решила проколоться вилкой ещё пару раз, чтоб уж наверняка. Когда пошла кровь начала паниковать. Так её и довезли с вилкой в причинном месте.
****
Шмурдявочку поколотил сожитель (так и хочется сказать "ейный", для создания нужного антуражу). Вызвала "скорую", конечно (а как же иначе?), и говорит:
- Снимите мне побои!..
- ?
- Ну, как же, снимите мне побои!
- Хорошо, минуточку!
Произвожу в воздухе хаотические движения а-ля Чумак (а может, Кашпировский, кто их разберёт) и торжественно объявляю:
- Побои сняты!
Скорая побоев не снимает, запомните!
****
Один дед 3 дня подряд вызывал скорую ровно в 20:00 ("шото мне тревожно").
На следующие сутки вызов в 6:00 утра.
Дед, с виноватым видом, объясняет:
- Я хотел вас вызвать вчера в восемь, но уснул и все проспал...
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Отмучился. Фельдшер — о том, как умирают наркоманы
Даже с расстояния десяти метров было понятно, что парень мёртв. Фельдшер переложил сумку с продуктами в другую руку и подошёл к автобусной остановке, где, несмотря на будний день и рабочее время, уже собралась небольшая толпа.
Рядом с остановкой стояла скорая. Рядом со скорой стоял молодой парень в синей форме с надписью "03". Окружённый со всех сторон, он что-то говорил собравшимся. Но те, перебивая, упорно пытались ему что-то доказать.
— Не верят? — фельдшер подошёл ближе.
— Неа, — парень на автомате взглянул на подошедшего. — Говорят, десять минут назад дышал.
— Недавно работаешь?
— Два месяца. А вы кто? — юный медик спохватился.
— Расслабься. С соседней подстанции фельдшер. Что ж вас одних уже посылают? Совсем работать некому?
— Вообще трындец. Мне сказали: если что — звони. Бригада освободится — вышлем вдогонку. Я приехал, а тут уже и спасать некого.
В карте вызова стоял повод: "Посинел. Не дышит. Умер?"
— Ну а чего тупишь? Милицию вызвал?
Парнишка отрицательно помотал головой.
— Ну так вызывай. Граждане! — фельдшер обратился к собравшимся. — Человек умер десять минут назад. Оживлять мёртвых мы не умеем. Так что хватить страдать фигнёй и не мешайте медику работать.
Зеваки, ворча, стали медленно расходиться. Тем более что этому сильно поспособствовал подъехавший автобус. У машины скорой осталась только молодая парочка, которой, судя по всему, делать было совершенно нечего. Парочка стояла в обнимку, и юноша — тоном человека с огромным жизненным опытом — комментировал своей подруге всё происходящее.
Пока молодой сотрудник "03" звонил в милицию, фельдшер поставил сумку в кабину "газели" и, надев взятые у коллеги в ящике перчатки, осторожно осмотрел тело. Татуировка на левой руке показалась знакомой. Фельдшер посмотрел на лицо покойника. Сомнений больше не оставалось.
— Отмучился, слава тебе, господи. И нам теперь с ним не мучиться, — фельдшер нашарил в нагрудном кармане умершего дешёвенький телефон и теперь переписывал с него чей-то номер на свой мобильник.
— Что вы такое говорите? — юноша перестал обнимать девушку. — Вы не имеете права так говорить о совершенно незнакомом вам человеке. Тем более что этот человек умер. Его даже не пытались спасти.
— Имею, молодой человек. Я имею право говорить всё, что посчитаю нужным. Во первых, потому, что это гарантировано мне конституцией. А во вторых, я не на работе. Шеф! — фельдшер повернулся к водителю. — Давай тело накроем, пока коллега бумажки пишет.
— Видишь, как всё просто, — юноша снова заговорил со своей подругой. — Он для них не человек. Он для них тело. Отмучился — и слава богу. А матери его вы тоже бы так сказали?
— Молодой человек. Прежде чем высказываться, вы должны прожить столько, сколько прожил я. И на скорой отработать столько же. И только потом уже, с разрешения старших, высказывать своё мнение.
— А он известный? — молодой фельдшер подошёл к коллеге.
— Документов при себе нет, — фельдшер уже кому-то позвонил. — Сейчас принесут. Я могу его данные продиктовать пока, чтоб ты времени не терял.
— Знакомый, что ли?
— Знакомый. Всем подстанциям в округе знакомый. Любого спроси. Сколько раз с того света доставали, когда у него передозы были. Сколько раз он себе вены резал, когда ломки были. Сколько его на улице наизнанку выворачивало, когда героин бодяжный был. А прибавь ВИЧ, гепатиты… А в квартире у него? Жуть. Всё вынес. Подчистую. Всё на героин променял.
— Да уж, — молодой взял ручку. — Ну диктуйте.
***
Возмущённая парочка всё ещё стояла на остановке, когда к скорой подошла невзрачная, рано постаревшая женщина. Фельдшер кинул молодому коллеге принесённый ею паспорт и вместе с женщиной подошёл к накрытому чёрным пакетом телу.
— Отмучился, слава тебе, господи, — произнесла женщина и перекрестилась. — И мне теперь с ним не мучиться.
Она отошла от мёртвого сына и заплакала в голос, не обращая внимания на стоящую рядом парочку влюблённых.
Автор: Дмитрий Беляков.