Мираж.
- Я об этом не просил…
Эти слова непроизвольно вырвались из моих губ. И, хоть они и отражали суть того, о чём я думал в этот момент времени, сказал я их с равнодушием, как будто мне было всё равно, о чём я размышляю.
Я сидел на скамейке рядом с нашим новым домом, в котором мне и моей матери предстояло жить дальше. Дом ничего особенного собой не представлял. Это была обычная видавшая виды пятиэтажка на окраине города, в который мы переехали. Впечатление гостеприимной усадьбы она не производила, да и я, в общем-то, не старался представить её такой. Простой многоквартирный дом, ещё заставший СССР и ветра перемен. Таких в стране тысячи.
- Я об этом не просил.
Эти слова я сказал уже с другой, более твёрдой интонацией, глядя в небо. Стоял ранний и тёплый сентябрь, в разгаре было бабье лето, и небо было голубым, слегка затянутым уже по-осеннему тяжёлыми облаками. Но облака не мешали солнцу заливать двор своими яркими лучами. На улице, на детской площадке резвилась детвора, но их веселье было мне чуждо. Я не хотел никого видеть. Я не хотел смотреть на эти жизнерадостные солнечные лучи, ещё по-летнему слепящие глаза. В данный момент времени я всей душой желал, чтобы на этот двор опустился самый промозглый дождь с туманом, который разогнал бы детей по домам, оставив меня одного посреди двора размышлять о смысле жизни. Жизни, которая совсем недавно в одночасье перевернулась с ног на голову.
Радость детей во дворе, едва пожелтевшие кроны деревьев, шумевших под лёгким ветерком, голубое небо – всё казалось мне неправдоподобным. Наверное, так всегда бывает, когда на тебя обрушиваются несчастья. Мне казалось несправедливым то, что все вокруг бегают, прыгают, радуются жизни, а я сижу наедине со своей печалью, которой не могу ни с кем поделиться.
В таком мысленном ступоре я находился довольно долго. Время летело незаметно, день уступал место вечеру, солнце начало опускаться к горизонту. Тени на земле стали длиннее и темнее, а двор озарило закатом, который затем, медленно угасая, уступил место тьме и сумеркам.
Детвора, тем временем, постепенно разбежалась по домам, доделывать уроки и смотреть вечерние передачи по телевизору, а кое-кто просиживать штаны за компьютером. Компьютера у меня здесь не было, все уроки я сделал, поэтому торопиться мне было некуда и незачем, ибо дома в квартире и четырёх стенах находиться мне не хотелось. Не хотелось потому, что там, находясь под давлением стен, я оставался взаперти, наедине со своими мыслями, а здесь, на улице, что-то отвлекало от них – иллюзия свободы, которая давала капельку утешения.
Казалось бы, что такого в разводе родителей? В мире расстаются сотни тысяч пар, разводятся сотни тысяч семей. Но, как оказалось, легко о подобном рассуждать только когда это не касается твоей семьи. Всё случилось внезапно. Отец ушёл от нас с мамой к другой женщине и оборвал с нами все контакты. В одночасье из самого родного и близкого мне человека он превратился в совершенно чужого мужчину, которого мы не волновали. Он так и не сказал, что побудило его порвать со своей семейной жизнью. Он вообще ничего с тех пор мне не говорил, а на прямой вопрос об этом в те редкие моменты, когда я его видел, предпочитал отмалчиваться.
Всё началось в один далеко не прекрасный день. Я, как обычно, пришёл домой со школы, сделал уроки, а после ушёл гулять. Я по характеру не домосед, дома практически не появлялся, с родителями общался только поздно вечером, когда приходил домой после посиделок с друзьями на турниках или игры в футбол или баскетбол. Поэтому, когда я вернулся поздно вечером домой, перемены в обстановке я заметил не сразу. А они были. Исчезли почти все отцовские вещи: его пальто, все куртки, личный ноутбук, ботинки. Я подумал, что отец уехал в командировку, о которой забыл нам сказать, хотя в глубине души начал осознавать, к чему такие исчезновения. Зайдя в комнату родителей, я проверил шкафы, где обычно хранилась одежда. Так и есть – в шкафах тоже отсутствовало всё, что принадлежало отцу.
Мама пришла домой позднее обычного. Её глаза были заплаканными. Предчувствуя неладное, я осторожно спросил её.
- Мама, что случилось? Где отцовские вещи?
Мама ничего не ответила.
- Он в командировку уехал, так ведь?
- Нет, Женя, - тихо ответила мама. - Папа ушёл от нас с тобой.
Меня, в тот момент, словно кувалдой по голове ударило. Самые худшие предчувствия сбылись.
- То есть, как… ушёл? – мой голос внезапно сделался тихим. – Вот так взял и ушёл? Просто так? Без повода?
Мама молча прошла мимо меня, всхлипывая на ходу. Она разделась и пошла на кухню. Я молча проследовал за ней. Мой вопрос повис в воздухе, словно предчувствие надвигающейся грозы. Мама села за кухонный стол и взглядом показала мне на другую табуретку.
- Сядь, Женя. Нам надо поговорить.
Я сел.
- У папы появилась другая женщина, - начала рассказывать мама. Появилась давно. У них всё серьёзнее некуда – мама невесело усмехнулась – он мне сам об этом сегодня сказал.
Мама остановилась и приложила обе ладони к лицу. Мне было неловко, я в первый раз в жизни видел, как она плачет. Хотелось провалиться сквозь землю. Хотелось оказаться за тысячу миль отсюда. В голове крутилась навязчивая мысль о том, что всё это происходит не со мной.
Тем временем, мама сделала над собой усилие и успокоилась, хотя было видно, что это ей далось с большим трудом. Мне оставалось только догадываться, что она испытывает в данный момент. Утерев слёзы, мама продолжила разговор.
- Сижу я в бухгалтерии, работаю, как обычно. И тут звонок мне на мобильный телефон. Юля, говорит, я должен тебе кое-что сказать. Ну и рассказал мне всё. О том, как он эту… – мама остановилась перевести дыхание – в общем как он встретил любовь всей своей жизни. Жить без неё не может, все дела. Полтора года уже у них это длится. И вот, говорит, решился я…
На короткое время повисла неловкая пауза. Мама положила локти на стол, уперев голову в ладони. Потом снова продолжила говорить. В её голосе слышалась злость.
- Я, говорит, как мужик поступить решил, не могу так больше жить. Ага, как же. Истинно мужской поступок – по телефону сказать мне всё. С глазу на глаз побоялся это сделать. Я спросила его, как он думает делить имущество. Он молчит, сопит в трубку, как филин на мышей.
Снова неловкая пауза.
- Мам, – решил я прервать молчание. – Успокойся. Может он ещё одумается.
- Нет, Женя, – сказала мама. – Нет, не одумается, нутром чую. Да и нужен ли он нам такой, одумавшийся. Того, что он полтора года нас обманывал, просто так не выкинешь. Мне кажется, хлебнём мы с ним ещё горя.
Слова мамы оказались пророческими. Отец позже приезжал за оставшимися вещами. Все мои попытки поговорить с ним словно натыкались на стену. Он не хотел никого из нас видеть. Более того, оказалось, что делить имущество он не был намерен. С большим трудом удалось договориться с ним о размене квартиры, чтобы не жить с этим человеком под одной крышей. Последний раз мы встретились с ним, когда мы с мамой собирали и паковали вещи, готовясь к переезду. Он появился и исчез, как всегда, не перекинувшись ни с кем из нас ни словом. Мне казалось, что он словно к чему-то присматривается. Все наши пожитки в тот день мы вывезти сразу не смогли. Позже, когда мы приехали за оставшимися вещами, оказалось, что всё оставшееся вывез отец. Исчезло всё, что он мне дарил, включая мой компьютер, за которым я изредка коротал вечера, а также мой мобильный телефон, который я случайно забыл на тумбочке. Это оказалось ударом ниже пояса. Позже я долго пытался думать над тем, что побудило его к такому подлому поступку. А затем, поняв, что ничего, кроме боли эти мысли мне не доставляют, я стал гнать их от себя…
Новый двор мало был похож на тот, в котором вырос я, хоть и был как будто красивее. Впрочем, созерцать его мне наскучило. Что же делать?
Я встал с уже успевшей надоесть скамейки и пошёл, куда глаза глядят. А глядели они куда угодно, но только не на дом. Нет, возвращаться туда я, по-прежнему, не хотел. Но и сидеть, сложа руки, тоже надоело. Хотелось какого-либо действия, хотелось заняться чем-либо, что придало бы моей жизни смысла. А в чём вообще смысл жизни? Задав себе этот вопрос, я тут же мысленно усмехнулся – куда уж мне об этом размышлять. Уж если великие философы древности и современности до сих пор внятно не смогли ответить на этот вопрос, то с чего вдруг я решил, что такой ограниченный по сравнению с великими умами мироздания человек, как я, который в данный момент планы на ближайший день построить не в состоянии, сможет на него ответить? Смешно. И совсем не весело.
С такими мыслями в голове я шёл по городу, бесцельно меряя шагами тёмные улицы. Однообразные дворы сменились парком, после которого снова пошли всё те же дворы. В какой-то момент я задумался о том, не слишком ли далеко я отошёл от дома. Ведь города я практически не знал, так как закончили переезд сюда мы совсем недавно, и всё время, что я находился здесь, я на улицу практически не выходил. Из всех местных достопримечательностей я успел изучить только школу, в которой учился после переезда, двор, в котором жил и маршрут между ними. Местности вокруг я практически не запомнил. А ведь раньше меня невозможно было затащить домой. В городе моего детства я облазил каждый угол, изучил каждый метр всех укромных мест. Тоска по беззаботному детству с новой силой накатила на меня. Тогда не надо было никуда переезжать, голову не забивали щемящие мысли о предательстве отца, с которым я проводил самые счастливые мгновения жизни и для которого я в одночасье стал чужим. Интересно, а как сейчас поживает там мой друг Серёга? Эх…
Надо было всё-таки возвращаться. Погруженный в свои мысли, я не заметил, какое расстояние преодолел. Я развернулся и пошёл в обратную сторону. По крайней мере, так я думал. Но скоро я понял, что ошибался. Парк, который я пересёк, прежде чем оказался тут, я нашёл быстро. Но когда я прошёл через него в обратном направлении, я очутился в совершенно другом месте – не в том, в котором вошёл в него первый раз. Я оказался на совершенно незнакомой мне аллее, на ней не было ни одного запомнившегося мне ранее ориентира. Нет, бесполезно вспоминать, я здесь раньше совсем не бывал. Что делать? Спросить дорогу у прохожих? Как назло, аллея была совершенно пуста, ни единой души кругом. Может позвонить домой? Но что я спрошу у мамы? Она вряд ли знает окрестности намного лучше меня. Звонком домой я её только заставлю нервничать. Я поёжился от этой мысли – этого мне сейчас хотелось меньше всего. Развод с отцом сильно подпортил ей нервы, она стала раздражительной. Сегодня был первый день, когда мы с мамой серьёзно поругались по несерьёзному поводу – ей показалось, что я всего лишь недостаточно чисто убрался в комнате. Слово за слово, разговор на повышенных тонах превратился в громкое выяснение отношений. Поняв, что лучше не накалять обстановку ещё сильнее, я ушёл на улицу.
Ввиду отсутствия альтернатив, я пошёл по аллее, надеясь наткнуться хоть на кого-нибудь, кто смог бы подсказать дорогу до дома. Какой там у меня адрес? Октябрьская улица, дом 12. Хоть что-то запомнил в своём состоянии постоянной прострации, в котором моя скромная персона находилась всё последнее время. Тем временем аллея привела меня к широкой, хорошо освещённой улице, которая продолжала идти дальше вдоль дворов. Подумав, я решил пойти в том направлении, которое уходило в сторону, противоположную городскому парку – назад к нему возвращаться не хотелось. Если из-за парка я заблудился, то бродить по нему в ещё более тёмное время было бы верхом идиотизма. А так я хоть куда-нибудь выйду, да и на прохожих наткнуться больше шансов.
Я пошёл по улице, оглядываясь по сторонам. Сумерки позднего вечера плавно перетекали в темноту ночи. На небе зажглись звёзды, фонари освещали всё вокруг оранжевым светом. Становилось холодно, и я ускорил шаг, чтобы согреться. Несколько раз улица пересекалась с другими переулками. Может повернуть ещё раз в сторону? Нет, лучше всего идти прямо. Так мне казалось.
Время от времени, вдалеке я видел людей. Но, как только я подходил к тому месту, где успевал их заметить, они исчезали. «Как призраки какие-то», - думал я, хоть и понимал, что они просто успевали уйти. Один раз, заметив очередного прохожего, я не выдержал и побежал к нему. Но прохожий, увидев меня, поспешно скрылся в одном из ближайших подъездов дома, который находился рядом. Да что ж это такое-то? Я так похож на бандита? Хотя, может быть и похож, если подумать. На мне был надет спортивный костюм синего цвета. В подобном часто ходит дворовая шпана. Мысленно представив себя на месте прохожего, я невольно начал смеяться. К тебе ночью бежит человек в спортивном костюме. Зачем? Наверное, дорогу спросить.
Я вошёл в подъезд, но куда там. Никого. В доме было всего пять этажей, и я осмотрел лестничную площадку каждого. Везде никого не было. Видимо, человек, которого я заметил, сейчас заперся в своей квартире и, должно быть, трясётся от страха в ожидании момента, когда я уйду.
Сплюнув с досады, я покинул подъезд и пошёл по улице дальше, пытаясь высмотреть хоть кого-нибудь, кто теоретически смог бы подсказать дорогу. Как назло, прохожие больше не попадались совсем. На улице никого не было, словно город вымер. А может он и правда вымер? И я остался один среди этого бренного мира. А тот несчастный, который меня испугался, был всего лишь призраком. Или плодом моего больного воображения, которое за меня начало додумывать окружающую реальность…
Мои мысли прервал шум автомобиля вдалеке. Я пошёл на его звук. Шум доносился с очередного переулка, который пересекался с улицей, по которой я шёл. Фонари на нём практически не горели. Я свернул туда.
Автомобиль я разглядел сразу – его включённые фары было видно издали. Я пошёл по направлению к фарам, свет от которых становился всё ближе. «Ну вот, наконец-то, живые люди», - подумал я. Ведь не сам же автомобиль едет. А если водитель тоже меня испугается? Да нет, не должен. Глупости какие. Тем более, судя по голосам, доносящимся от машины, людей там было несколько. Но голоса… Они почему-то заставили меня насторожиться. Люди около машины о чём-то спорят. И как минимум один голос принадлежит девушке. У них там конфликт? Не хотелось бы в него встревать. Но, чёрт возьми, если я их проигнорирую, я рискую вообще не узнать дорогу домой.
Фары слепили меня, но, когда я подошёл вплотную к автомобилю, мне удалось рассмотреть, что происходит. Рядом с машиной находилась девушка, которая пыталась пройти по направлению к улице, с которой я пришёл. Ей преграждал путь среднего роста мужчина в спортивном костюме и кепке.
- Оставь меня в покое! – девушка говорила на повышенных тонах. В её голосе слышалось отчаяние. – Ты русского языка не понимаешь? Я сама дойду туда, куда мне надо!
- Не понимаю, красавица, - раздался голос мужика. Говорил он издевательски-насмешливым тоном. – Я в школе русский язык плохо учил.
- Чего тебе от меня надо?
- Устала ты, давай подвезём. Мы же к тебе со всей душой, по-человечески помощь предлагаем. Зачем ты грубишь нам?
«Мы?» - подумал я и тут же разглядел второго мужика. Он сидел в машине за рулём и наблюдал, улыбаясь щербатым ртом, за тем, как его товарищ пытается «уговорить» девушку сесть в их машину – потасканного вида «пятёрку» красного цвета.
В намерениях этих людей сомневаться не приходилось. Чёрт, как же мне сегодня не везёт на прохожих…
Я снова посмотрел на девушку, которую не пускал мужик в кепке. Девушка заметила меня, и наши взгляды пересеклись. В её глазах явно читалась мольба о помощи. Но что я могу сделать?
Решение пришло само собой.
- Танька! – закричал я, словно встретил старую знакомую. – Ё-моё, вот ты где! А мы тебя уже все заждались!
Мужик в кепке от неожиданности подпрыгнул на месте – он меня так и не заметил, так как всё время находился ко мне спиной, поэтому мой возглас застал его врасплох. Девушка, воспользовавшись его замешательством, проскочила мимо него и, подбежав ко мне, спряталась за моей спиной. «Лучше бы убежала!» - с досадой подумал я. Хотя, если призадуматься, куда ей бежать? По обеим сторонам переулка тротуар был огорожен заборами. По прямой эти подонки спокойно догонят её, тем более что девушка была на высоких каблуках. Да и машина у них есть.
- Пошли, скорее! Только тебя ждём! – сказал я девушке. Она крепко схватила меня под локоть, словно хотела его оторвать, и мы пошли прочь от этого места, обратно к улице.
- Эээ, слышь! – раздался сзади голос мужика в кепке. – Ты кто такой?
- Пожалуйста, не останавливайся! – прошептала мне на ухо девушка. Её голос трясся от страха. – Не надо!
Но «романтики с большой дороги» не хотели отпускать нас просто так. Сзади раздался шум приближающейся машины и топот ног. Всё моё тело пронзил страх, меня начало трясти от поступающего в кровь адреналина, мозг кричал о том, что надо бежать со всех ног. Сможем ли мы убежать? Я-то смогу, но бросать несчастную на произвол судьбы не хотел. Надо хотя бы оглянуться. Неохота внезапно получить удар в затылок.
Удара не последовало. Мужик остановился в паре метров от нас. Второй отморозок на машине подъехал и припарковался рядом, заняв выжидательную позицию. Выходить он не спешил.
- Куда ты собрался? – спросил мужик. Он встал под одним из немногих горевших в переулке фонарей, и мне удалось его разглядеть. Его лицо было неприятным на вид. Типичное лицо уголовника, человека, сидевшего ранее в тюрьме – короткие волосы, стриженные бобриком, недельная щетина, синюшный цвет лица. Мужик хищно и недобро оскалился, обнажив два ряда железных зубов. – Откуда ты такой взялся, Робин Гуд?
- С какой целью интересуешься? – начал я психологическую атаку. Отступать было поздно. – Сам-то ты кто? Я тебя тут первый раз вижу. Таня, ты его знаешь?
- Н-нет, - выговорила девушка. Ещё чуть-чуть – и она разрыдается. Скверно. Очень скверно. Надо импровизировать дальше.
- Так откуда ты такой дерзкий взялся? – спросил я отморозка. – Давай-ка выясним, а?
Я быстро вытащил из кармана мобильный телефон, и, сделав вид, что включил дозвон, приложил его к уху. Уголовник стоял и непонимающе смотрел на меня. Видимо, он привык, что его жертвы теряются и не дают ему отпора.
- Алё, Серый! – импровизировал я в трубку телефона. – Нашёл я Таньку. Тут два каких-то урода до неё и меня докопались. Где? Да тут недалеко, в переулке, тут забор ещё вдоль дороги, ты знаешь. Давай, жду.
Я убрал мобильник в карман. Хоть бы сработало.
- Ты ещё здесь? – спросил я уголовника в кепке. - Ты с подельником так хочешь получить? Не сомневайся, сейчас получишь. Ты только подожди.
Урод с ненавистью посмотрел на меня.
- Козёл! – сквозь зубы прошипел он. В следующую секунду он забежал в машину, и «пятёрка» с визгом покрышек сорвалась с места, стремительно умчавшись вдаль.
- Ну вот, и этот сбежал, - сказал я вслух, больше для того, чтобы успокоиться и разрядить остановку, чем для подтверждения очевидного факта. – А я ведь всего лишь хотел спросить дорогу. Не везёт мне сегодня, однозначно.
Девушка как-то странно посмотрела на меня и вдруг стала падать. Я едва успел её подхватить. Обморок! Хорошо, что не при отморозках. Делать нечего, я понёс её на руках в сторону той злополучной улицы, с которой сошёл, услышав машину. Надо бы поискать лавку какую-нибудь.
Я вспомнил, что видел лавки у подъездов того пятиэтажного дома, где от меня сбежал прохожий. Свернув к ближайшему подъезду того дома, я аккуратно уложил девушку на лавку, предварительно постелив свою куртку от спортивного костюма. Ночь на дворе, лежать на холодных досках – то ещё удовольствие, простудится ещё. А я могу и потерпеть.
Я присел рядом с девушкой на край скамейки, который оставался свободным. Что же только что произошло? От осознания того, во что я чуть не вляпался, меня снова затрясло. Мои ноги словно онемели, всё моё тело сделалось ватным, по спине пробежал холодок. Чёрт возьми, со мной же что угодно могло произойти! Мне просто повезло! Окажись эти два неприятных типа чуть-чуть смелее, я бы, скорее всего, сейчас путешествовал бы в той вишнёвой жигули в не самой приятной компании. И вряд ли в салоне. И вряд ли в сознании. Скорее всего, нашли бы мне место в багажнике рядом с запасным колесом. Если бы вообще в живых оставили. Бррр!
Так! Спокойно! Не нужно давать воли нервам, тем более что волноваться уже не о чем. Да и как-то стыдно рефлексировать перед девушкой. Кстати, как она?
Только сейчас я смог внимательно её разглядеть. А у этих мерзавцев есть вкус. Девушка была очень красивой. Её смуглое лицо обрамляли чёрные волнистые волосы. В свете фонаря она была похожа на принцессу с востока, усыплённую злыми чарами. Разве что одета она была не в восточные наряды, а в летнее белое платье, поверх которого она накинула джинсовую куртку и сумку.
Чёрт, я ведь даже не проверил её самочувствие. Вдруг у неё от переживаний что-то с сердцем? Я тут же мысленно одёрнул себя – в сложных ситуациях я от волнения всегда сгущал краски. Она всего лишь в обмороке. И всё же… Стоп! Девушка начала приходить в себя.
Из её губ вырвался тихий сдавленный стон, глаза начали медленно открываться. Взгляд сфокусировался на мне.
- Привет, - улыбнулся я ей. – Ты как? С тобой всё в порядке?
- Вроде да, - улыбнулась она в ответ. – Жить буду. Спасибо тебе большое!
- Да не за что, - сказал я. – Любой бы на моём месте сделал так же.
Девушка поднялась со скамейки и села рядом. Она посмотрела на меня своими выразительными карими глазами, немного склонив голову на бок.
- Слушай, а как тебя зовут?
- Женя. А тебя?
- Роксана. Но ты можешь называть меня Таней. – Она засмеялась.
- Нет, не хочу, - сквозь смех сказал я. - Мне Роксана больше нравится.
Мне сделалось легко на душе. Домой идти совсем расхотелось. Вечер, плавно перетекавший в ночь, переставал быть томным.
- Давай я провожу тебя, - предложил я. - Ночь уже на дворе. Мало ли кто ещё тут кроме меня бродит.
- Давай! – с готовностью согласилась Роксана. – Спасибо тебе большое! Ты второй раз меня выручаешь. Честно говоря, я с самого начала боялась идти одна. – Она невесело усмехнулась. – Вот, как оказалось, не напрасно.
- Всё хорошо, что хорошо кончается, - сказал я.
- Да, - она поёжилась. – Страшно подумать, что было бы, если бы ты не подошёл.
- И не надо, - ответил я. – Не надо думать об этом. Этого же не произошло.
- Да, не произошло, - задумчиво ответила Роксана. – Это я виновата. Не надо было мне идти на эту дурацкую вечеринку. Подружка позвала. А я же знала, в каком районе она живёт. Но всё равно пошла. Назло отцу.
Однако. Роксану тоже выгнала на улицу ссора с близкими, как и меня. Какое нелепое и одновременно удачное совпадение.
Мы встали со скамейки. Я надел куртку. Роксана снова взяла меня за локоть, на этот раз более мягко, и мы пошли. Нам предстояло идти дальше по улице, в том же направлении, в котором до этого шёл я.
- Получается, родители волнуются о тебе? – спросил я.
- Да, получается что так, - с волнением в голосе ответила Роксана. - Я ещё и мобильный телефон отключила. А теперь даже включать боюсь. Меня папа убьёт, сто процентов.
- Сто процентов вероятности события никогда не бывает, - философски заметил я.
- Ну да. Скажешь тоже. Представь себя на месте моего отца. Дочь утром пообещала, что никуда не пойдёт, а потом не вернулась со школы. Что бы ты сделал на его месте? – Роксана ехидно посмотрела на меня хитрым взглядом.
- Не знаю, - сказал я, застигнутый врасплох. - Убил бы. Наверное.
- Вот-вот, - вздохнула она. – Это он ещё об этих… - Роксана прервалась на полуслове, потом снова продолжила – …не знает.
- Не говори ему, - предложил я. – От того, что тебя чуть не увезли два подозрительных типа, ему точно легче не станет.
- Не буду, - согласилась она. - Ты прав. Чёрт, чтоб я ещё раз к этой дуре на тусовку пошла…
Роксана снова остановилась на полуслове. Некоторое время мы продолжали идти молча.
- А что на вечеринке произошло? – решился я нарушить молчание.
- Примерно то же, что ты видел на улице. Только парень был покультурнее, но зануда жуткий. Меня с ним подружка и познакомила, хоть я и предупредила её, чтобы она не пыталась этого делать. Он сразу не понравился мне, и потом так достал меня своими приставаниями и постоянными разговорами, что я предпочла уйти обратно домой, чем дальше это терпеть.
- Везёт тебе, ничего не скажешь.
- Да уж, действительно, ничего не скажешь. Поэтому я и ушла. Я же изначально планировала там на всю ночь остаться. Но, видимо, от судьбы не уйдёшь.
- Почему же не уйдёшь? Мы же ушли.
Роксана загадочно посмотрела на меня.
- По закону жанра, - заговорщицки начала шептать она. – Ты окажешься маньяком, который только притворяется хорошим человеком.
Я не выдержал и засмеялся. Нет, я заржал, как конь. Абсурдность ситуации и пережитое нервное напряжение вызвали во мне такой приступ гомерического хохота, что я присел на корточки, чтобы не упасть.
Роксана стояла рядом и смотрела на меня непонимающим взглядом. Я, наконец, отсмеялся, встал и утёр слёзы, выступившие от смеха.
- Ага, конечно, я маньяк. А те два чудика на жигули - мои сообщники. И вообще, это всё был спектакль, чтобы ты потеряла бдительность. На самом деле, мои сообщники ждут на своей жигули за ближайшим поворотом. И когда ты отвлечёшься, мы оглушим тебя и затащим в машину. Отличный план, достойный Джека Потрошителя! – я снова засмеялся.
- Ты же шутишь да? – неуверенно спросила Роксана, на всякий случай, сделав шаг назад.
- Господи, да конечно, шучу! – воскликнул я. – Что сегодня за день такой? Ты уже второй, даже, наверное, третий человек, который принимает меня за бандита и маньяка.
- А первый был кто? – спросила она.
И я рассказал свою историю о том, как заблудился в трёх соснах парка этого города, и как единственный прохожий, попавшийся мне навстречу, удрал от меня так, что только пятки засверкали.
- Собственно, к тем типам я тоже пошёл спросить дорогу, - продолжал рассказывать я. – И они удрали! Испугались. Как и тот первый тип. И теперь ты тоже от меня хочешь сбежать, приняв за кого-то не того. Какая ирония! Ты третий человек за сегодня, который хочет от меня сбежать.
Роксана начала смеяться вместе со мной. Отсмеявшись как следует, она снова взяла меня под локоть, и мы пошли дальше.
- Знаешь, я, конечно, не маньяк, но кое-что ты всё-таки можешь для меня сделать, - сказал я.
- Что же это, интересно? – Роксана хитро посмотрела на меня.
- Не каждая девушка на это способна, - сказал я, и, увидев недоумённый взгляд Роксаны, продолжил. – Да расслабься ты. Дорогу, дорогу можешь мне подсказать?
- Понятно, - Роксана улыбнулась. – Шуточки у тебя.
- Да какие уж тут шуточки. Ты первый человек, который не убежал от меня, когда я попытался спросить дорогу.
- Где ты живёшь?
- Октябрьская 12.
- Так это совсем рядом со мной! – воскликнула Роксана – Тебе повезло. Ты живёшь практически рядом с моим домом. Думаю, ты сам начнёшь узнавать те места, как только мы подойдём к ним.
- Навряд ли, - сказал я. – Я тут практически ничего не знаю. Я же совсем недавно сюда переехал.
- И ты пошёл бродить по незнакомым местам ночью, когда ничего не видно?
- Дело было вечером, делать было нечего, - ответил я фразой из давно забытого стихотворения, которое учил в начальных классах.
Так мы продолжали идти дальше. Разговор между нами шёл сам собой, легко и непринуждённо. Интересно, сколько сейчас времени? Хотя, не всё ли равно? Завтра был выходной день, суббота, можно было позволить себе расслабиться. Как давно я не делал этого. Впервые за долгое время тяжёлый душевный груз терзаний, который преследовал меня в последнее время, исчез, словно его и не было. Впервые за долгое время я почувствовал лёгкость и беззаботность, как в те времена, когда мы с компанией моих дворовых друзей и моим лучшим другом Серёгой лазили по окрестным стройкам, заброшенным зданиям и другим интересным местам. Роксана заливалась от моих рассказов мелодичным смехом, который я готов был слушать вечно. Она совсем забыла, что пережила в последние часы.
продолжение в комментариях