Предисловие к очерку

История, о которой сегодня пойдёт речь, пожалуй, одна из самых таинственных и загадочных в мировой криминалистике. Когда я впервые столкнулся с этой историей, то был не мало удивлён, что дело, которое вошло в историю под названием “Убийства на Рэтклиффской дороге”, практически неизвестно широкой публике. Да что говорить, если даже мне, страстному любителю редких и загадочных преступлений, до недавнего времени ничего об этом не было известно. Что стоит вначале сказать о нападениях, прежде чем мы начнём свой рассказ.

Открытия современной криминалистики, в том числе это анализ ДНК биологических следов, найденных на месте преступлений, позволил в последнее время раскрыть множество запутанных уголовных дел. Мы можем вспомнить поимку серийного убийцу и насильника Джозефа Деанджело, известного как Гиена, и Брюса Линдаля (http://r-ignatov.ru/2020/01/15/zametka-ulybchivyj-negodyaj/) и много других преступников, благодаря новой технологии оказались за решёткой. Если же на момент раскрытия дела убийца уже давно умер, как было с Брюсом Линдалем, то, по крайней мере, родственники погибших узнали имя виновного в смерти их родных. Это слабое утешение, но всё же… В этом же деле все современные технологии, будь то новомодный анализ ДНК или старая и добрая дактилоскопия, все эти они будут бесполезны и не помогут нам в разгадке тайны. Всё дело в том, что убийства на Рэтклиффской дороге произошли более двухсот лет назад! Тогда ещё не было ни дактилоскопии, не говоря уже об анализе ДНК. В то время только-только стала зарождаться полицейская служба, в современном её понимании. Кстати, именно эти трагические события и заставили провести реформацию полиции Англии, которая позже стала одной из самых знаменитых в мире. Поэтому, когда мы погрузимся хронологию событий, нам придётся использовать нашу логику и дедуктивный метод Шерлока Холмса. Что касается самих убийств, то самое их название, приведённое в заголовке очерка, может внести в заблуждение читателя, который будет ожидать некого злодея с дороги, который убивает невинных путников. Это не совсем так, а точнее даже совсем не так! Убийства с Рэтклиффской дороги больше всего напоминают убийство семьи Джозефа Мура в американском городе Виллиск (подробнее об этом деле можно прочесть на сайте http://murders.ru/murder_in_summer_night_1.html). Также в качестве “похожих” по почерку нападений (“похожих”, но это не значит, что под ними нужно проводить общую черту) можно прочитать в книге Алексея Ракитина “Все грехи мира”. И всё же, при всей “похожести” на все эти дела, убийства с Рэтклиффской дороги стоят особняком и имеют серьёзные отличия, но о них мы поговорим уже в самом очерке. Так почему же выбрано тогда такое название, может спросить пытливый читатель. Автор использовал то название, под которым эти убийства сохранились в истории. Ну и главное, все нападения произошли именно на Рэтклиффской дороге, а точнее сказать на дома, расположенные на одноимённой улице.

Итак, первое нападение состоялось в субботу 7 декабря 1811 года. В доме номер 29 по Рэтклифф-хайуэй располагалась лавка по продаже льняных тканей. В этом же доме проживал сам хозяин лавки 24-летний Тимоти Марр, и его семья: жена Селия и их 4-месячный сын Тимоти, родившийся 29 августа 1811 года. Эту лавку Тимоти Марр приобрёл недавно, а именно в апреле 1811 года. Тимоти Марр до того, как стать почтенным торговцем и обзавестись семьёй, несколько лет прослужил моряком. Начинал свой путь моряка Марр на судах Ост-Индской компании. Молодой человек довольно быстро проявил себя в морском деле, и уже через три года после начала службы был переведён на знаменитый в то время корабль «Дуврский замок» («Dover Castle»). Там Тимоти Марр уже не был простым моряком, а состоял в личном распоряжении капитана, что говорит уже о многом. Но морская жизнь, полная приключений, опасностей и чего греха таить, хороших денег, не прельщала Тимоти Марра. Он уволился с морской службы, женился в апреле 1811 года и на деньги, которые заработал в плаванье, купил торговую лавку по продаже тканей из льна. В этом же доме он и поселился со своей семьёй. Торговля льном оказалась прибыльным делом и дела у Тимоти Марра шли весьма неплохо. С самого начала, Тимоти Марр показал себя хорошим торговцем. Он не обманывал покупателей, делал скидки и предоставлял рассрочки. Через некоторое время он нанял местного плотника, чтобы тот заменил старый деревянный фасад магазина на кирпичный, а также усовершенствовал витрину магазина. Стоит описать внутренне устройство дома Тимоти Марра, это поможет нам для реконструкции дальнейших событий. Сам магазин занимал большую часть первого этажа. За прилавком на первом этаже находилась дверь, открывавшаяся в задний коридор, из которого два пролёта лестницы вели: один – вниз, на кухню в подвале, другой – на площадку второго этажа, к двум спальням. Третий этаж использовался в качестве склада для хранения шелка, кружев, женских мантилий, накидок и мехов.

Марр обычно открывал в восемь утра, и закрывал в десять, а иногда и в одиннадцать вечера. До одиннадцати лавка работала по субботам и воскресеньям. В тот день, 7 декабря лавка работала как раз до одиннадцати часов вечера. После закрытия лавки, Марр со своим подручным Джеймсом Гоуэном (в некоторых источниках Биггс) как обычно принялся приводить в порядок товары и считать доходы. Без десяти минут полночь, Тимоти Марр послал свою служанку Маргарет Джуэлл купить устриц. Это был небольшой, но приятный сюрприз его жене Селии, которая в это время кормила ребёнка на кухне в подвале. Также он поручил Маргарет заплатить булочнику по счетам. Для всего этого Тимоти выдал Маргарет один фунт. Следует сразу пояснить читателю, что подобная ситуация, а именно покупать устриц и платить по счетам посреди ночи, на самом деле обычное дело для того времени. Многие магазины работали до глубокой ночи и пойти купить продуктов для столь позднего времени было в порядке вещей. Здесь нет никакой интриги, как может показаться на первый взгляд. Закрывая за собой дверь лавки, Маргарет Джуэлл заметила, что Марр вместе с Джеймсом Гоуэном снова принялся за работу за прилавком. Девушка повернула налево по Рэтклифф-хайуэй. Маргарет направилась по Рэтклифф-хайуэй к устричной лавке мистера Тейлора, но обнаружила, что та уже закрыта. Лавка булочника находилась в противоположной стороне, и девушка пошла назад. Проходя мимо лавки Марра, она заглянула в окно. В магазине горел свет и Тимоти Марр по-прежнему стоял за прилавком. Время было ровно полночь. Лавка булочника также оказалась закрыта. Маргарет обошла ещё несколько близлежащих лавок, где торговали устрицами, но все они также оказались закрытыми. Тогда девушка решила вернуться в дом. На все перемещения у Маргарет заняло примерно двадцать минут. Подойдя к дому, она увидела, что свет в магазине и во всём доме погашен, и входная дверь закрыта.

Маргарет позвонила в колокольчик, но ей никто не ответил. В этот момент по противоположной стороне проходил сторож Джордж Олни, который вёл неизвестного мужчину в местную тюрьму. В то время сторожа отчасти выполняли обязанности констеблей. Они следили за порядком и провожали подвыпивших гуляк в местную небольшую тюрьму, чтобы те проспались и не устаивали беспорядки на улице. Одним словом, сторожа, как и современные полицейские констебли, следили за порядком на улицах. Через некоторое время Маргарет ещё раз позвонила в колокольчик. Девушка не испытывала какого-либо беспокойства, а решила, что Тимоти Марр с женой и маленьким сыном перебрался на кухню и не слышат колокольчика. Внезапно на лестнице в доме раздался негромкий стук шагов, словно кто-то спускался открыть дверь. Потом вскрикнул ребёнок.  Звук шагов замер, но дверь так никто и не открыл. Маргарет начала сильно колотить в дверь, но ей так и не отрыли. Она простояла под дверью около часа, когда снова увидела сторожа Джордж Олни. Увидев у двери лавки Марра незнакомую девушку, он приказал ей уйти. Маргарет объяснила, что она из этого дома и ее не впускают, что кажется очень странным. Олни согласился и рассказал, что когда он проходил мимо лавки Марра, примерно в двенадцать часов, то увидел, как Тимоти Марр закрывал ставни. Спустя ещё некоторое время он заметил, что ставни так и не были заперты. Он крикнул об этом и из лавки ему ответили, что знаем. Голос ответившего показался Джорджу Олни незнакомым. Осмотрев ещё раз ставни, Олни отметил, что их так и не закрыли. Он сам настойчиво стал звонить в колокольчик, а также стал звать Тимоти Марра. Ему также никто не ответил и не открыл. Эта ситуация показалась сторожу очень странной, что он продолжал без конца звонить. Громкий звук разбудил соседа Марров, Джона Маррея. Узнав причину ночного шума, он рассказывает Маргарет Джуэлл и Джорджу Олни о криках, которые доносились из дома Марров. Крики, в том числе плач ребёнка, он слышал около двенадцати часов ночи. Джон Маррей предложил сторожу продолжать звонить, а сам он через свой участок пойдёт к задней двери дома и оттуда попытается докричаться до соседей. Маррей дошёл до задней двери и несколько раз постучал в дверь. Внезапно он увидел свет в глубине дома. Запомним этот момент, он очень важен! Вернувшись на улицу, Маррей велел сторожу звонить еще громче, пока сам он попытается проникнуть внутрь через заднюю дверь. Взяв с собой свечу Маррей вернулся к задней двери дома Марров. Самым неожиданным оказалось то, что задняя дверь была открыта. Внутри дома стояла тишина. Пройдя несколько шагов, он увидел первое тело. В шести футах (примерно 182см) от лестницы, ведущей в магазин, прямо за дверью мастерской, лежал труп подручного Джеймса Гоуэна. Скорее всего, молодой человек выбежал на шум из своей мастерской, но был жестоко убит. Несколькими ударами ему раздробили все кости лица. Кровь была повсюду, даже на потолке. Зрелище было страшное. Стараясь не испачкаться в крови, мистер Маррей стал пробираться ко входной дери, чтобы впустить сторожа Олни, но наткнулся на еще один труп. Это была Селия Марр. Она лежала лицом вниз, ее голова была разбита, а из ран сочилась кровь. Впустив сторожа, Маррей бросился искать Тимоти Марра. Его тело было найдено за прилавком. Его голова также была размозжена, кругом была кровь.

Мужчины вспомнили про маленького сына Марров и бросились его искать. Джон Маррей и Джордж Олни обнаружили мертвого младенца в его кроватке, которая полностью была залита кровью. Одна сторона лица младенца была словно раздавлена, а горло перерезано так, что голова почти отделилась от туловища. Картина убийства была просто ужасной. Вся семья Марров и слуга Джеймс Гоуэн оказались зверски убиты. Можно сказать, что служанке Маргарет Джуэлл повезло, что её отправили купить устриц, иначе её бы ждала подобная незавидная участь. К тому времени, как Мюррей и Олни обнаружили младенца, на улице собралось еще больше людей из ближайших домов, была вызвана полиция. Первым офицером, прибывшим на место массового убийства, был Чарльз Хортон. Именно он и провёл исследование места преступления. Прежде всего, всем жертвам нанесли ужасные раны. В спальне на втором этаже была найден тяжелый корабельный молот с длинной ручкой. Молот был аккуратно прислонён к спинке стула. На молоте была обнаружена кровь. На заострённом конце молота были прилипшие волосы. Не оставляло никаких сомнений что убийца или убийцы убивали своих жертв именно им. В спальне, в ящике комода лежали 152 фунта наличными. Это очень большая сумма по тем временам, и убийца или убийцы их не взяли.

На молоте были обнаружена гравировка в виде букв «IP» или «JP». Молот был старым, и поэтому первую букву в гравировке разглядеть было тяжело. В задней части магазина были обнаружены две пары следов. Они, по-видимому, принадлежали убийцам, так как содержали кровь и опилки от плотницких работ, которые проводись в магазине в тот злополучный день. Когда автор говорил, что полиции в её современном виде фактически не существовало, то он имел в виду и такие эпизоды в расследовании. Группа самых активных горожан проследовала по следам до Пеннингтон-Стрит. Там горожане поговорили с возможным свидетелем, который видел группу убегающих людей в направлении Нью-Гравел-Лейн (ныне Гламис-Роуд). Всего убегавших было около десяти человек. Эти показания позволили властям считать, что кровавые убийства были делом рук неизвестной банды. Увы, но эта теория быстро рассыпалась. Удалось быстро установить, что по соседству семьёй Марров, располагался пустующий дом, который облюбовали различные бродяги или бомжи, говоря современным языком. Услышав крики об убийстве, они посчитали ретироваться от греха подальше. К убийству семьи Марров они не имели никакого отношения.

Проведя дальнейший обыск места преступления, полицейский Чарльз Хортон обнаружил на прилавке чистую плотницкую стамеску. Дальнейший опрос показал, что некоторое время назад, плотник, проводивший работы в магазине, потерял свою стамеску. Был обыскан весь магазин, но её в итоге так и не нашли. Даже вышел небольшой конфликт между Тимоти Марром и плотником. Последний намекал на кражу стамески. Теперь стамеска удивительным образом нашлась. Вообще, как показал обыск, из дома Марров не было ничего похищено.

Когда Хортон вернулся в участок полиции, то обнаружил, что у него под стражей уже находятся трое мужчин. Все они были греческими матросами. Их видели слоняющимися у лавки Марра, а у одного на штанах обнаружили пятно крови. Эти арестованные оказались первыми из многих других, которых хватали при сходных обстоятельствах по малейшему подозрению или вообще без подозрения. Матросов сразу повели к судье, но они смогли доказать своё алиби: матросы только что пришли из порта Гревзенд. Так что их отпустили. В дальнейшим, их никогда не рассматривали в качестве подозреваемых. Даже в этом эпизоде мы видим, как тогда работала правоохранительная система: любой местный житель мог схватить незнакомца и посадить его под замок, а о правомерности и виновности задержанного пусть разбирается полиция.

Почему так было? В то время, основная ответственность за борьбу с преступлениями лежала на церковных старостах, попечителях и доверенных лицах приходского правления. Часть города, находившаяся за пределами центра, была поделена на пятьдесят отдельных приходов или округов, чтобы было понятнее. Приходы имели собственные органы власти – советы, включавшие в себя церковных старост и приходских доверенных и попечителей. Всего в Лондоне было в общей сложности три тысячи констеблей и ночных сторожей. Каждый год в один приход назначалось до двенадцати констеблей. Эта служба была хотя и почетна, но утомительна и тем более за неё не платили. Они организовывали дежурства ночных сторожей и проверяли исполнение его работы, выдвигали обвинения против арестованных и по утрам доставляли их к полицейскому судье. Под надзором констеблей нанималось тридцать пять ночных сторожей, которые получали по два шиллинга за ночь. В их обязанности входило с девяти вечера до четырёх утра объявлять каждые полчаса время, а также «производить арест и заключать под стражу всех преступников, мошенников, бродяг, нарушителей спокойствия и тех, кто дал повод подозревать себя в злом умысле, праздношатающихся и отличающихся плохим поведением». Вот так была организована полицейская служба Лондона в 1811 году.  Всё это надо иметь в виду, когда будем изучать это дело. Чтобы окончательно понять масштаб полиции тех лет, заметим, что в поисках Джека-Потрошителя принимало участие около 14 тысяч полицейских, а в расследование убийства семьи Марров принимали участие: один ночной церковный сторож, главный констебль и его подчинённый констебль, а также начальник речной полиции. Опросами свидетелей ещё занимались сторожа, но как было сказано, это были наёмные люди не имеющие профессиональных навыков ведения допросов.

Чарльз Хортон доложил об первых результатах расследования своему начальнику Джону Хэрриоту. Не будем вдаваться сильно в историю жизни Джона Хэрриота, его жизнь довольно интересна, но об одном факте упомянем. Наверняка многие читали роман Роберта Луиса Стивенсона «Остров сокровищ» и помнят пиратов из этой замечательной книги. Так вот, Джон Хэрриот в своей долгой жизни успел побывать таким же пиратом, а также виноделом, фермером в Соединённых Штатах, и в конце концов в 1811 году возрасте шестидесяти шести лет занимал должность начальника речной полиции. Одним словом это был незаурядный человек.

За поимку убийцы была объявлена награда в размере 50 гиней. Также местные власти проинформировали жителей о произошедшей трагедии - на дверях церкви была вывешена листовка:

А Джон Хэрриот сразу же написал о произошедшей трагедии первому заместителю министра, в котором кратко изложил уже известную информацию и сделал довольно интересные выводы:

«Совершенно очевидно, что в деле замешаны два лица, и скорее всего они заранее наметили совершить преступление вечером в субботу, поскольку в этот день лавка открыта допоздна. Они дождались, когда хозяин закроет ставни и, оставив дверь открытой, войдет внутрь запереть засовы. Ворвались в дом и совершили страшные убийства. Но их вспугнула вернувшаяся девушка, которая, прося, чтобы ее впустили, стала звонить в звонок. Тогда преступники скрылись через заднюю дверь».

Через пять дней пришёл официальный ответ на письмо Джона Хэрриота:

«Уайтхолл, 12 декабря 1811 года. Когда его королевскому высочеству принцу-регенту было нижайше доложено, что на дом торговца льняным товаром Тимоти Марра номер 29 по Рэтклифф-хайуэй, приход Святого Георгия, в ночь с субботы на воскресенье примерно между двенадцатью и двумя часами неизвестным или неизвестными совершено нападение и убиты сам мистер Марр, его жена Селия, их грудной младенец в колыбели и мальчик-слуга Джеймс Гоуэн – все чрезвычайно варварским способом, – его королевское высочество милостивейше повелели: для наилучшего разрешения дела и предания правосудию жестоких убийц назначить вознаграждение в 100 фунтов любому (кроме того или тех, кто сам совершил преступление) за информацию о соучастнике или соучастниках убийства. Деньги будут выплачены достопочтенными лордами, представляющими Казначейство Его Величества, после того как уличенное лицо или лица будут признаны виновными. Р. Райдер».

Итак, началось расследование. Что же было известно на тот момент? Мы помним, что служанка ушла из дома в 23 часа 50 минут. Она не смогла купить устриц в ближайшей лавка и возвращалась назад. Спустя несколько минут Маргарет Джуэлл проходила мимо своего дома и видела через окно, что Тимоти Марр стоит за прилавком и с ним всё хорошо. Допустим, что между этими событиями прошло не больше 10 минут, т. к. сосед Марров, Джон Марей слышал крики примерно в двенадцать часов ночи. Будем считать, что нападение произошло ровно в полночь. Через двадцать минут Маргарет Джуэлл вернулась домой, и ей уже никто не открыл, свет в доме был погашен, а ставни остались открытыми.

Что нам известно о смерти Джонни Гилла? Вначале нужно разобраться, виновен ли был Уильям Барретт в смерти семилетнего Джонни Гилла. По мнению автора, однозначно нет. Прямых улик, уличающих Барретта, найдено не было. «Странное» поведение Барретта, когда он несколько раз возвращался домой, на мой взгляд, была простая тревога за маленького мальчика, тем более, что у него самого был ребёнок. Но главное, при обыске у Барретта никаких улик обнаружено не было. Полиция нашла только нож и грязные брюки, которые не являются обличающими уликами. Это убийство было очень кровавым и убийца не просто убил ребёнка, но изнасиловал и расчленил тело. Для всех этих очень сложных манипуляций с телом, нужно укромное место, которого у Барретта просто не было. Дома он это совершить не мог, т.к. там его ждала жена с маленьким ребёнком. Да, в истории криминалистики встречаются случаи, когда муж и жена являются серийными убийцами. В качестве примера можно вспомнить супружеские пары Пол Бернардо и Карла Хомолка, Фред и Розмари Уэст.

Как мы видим, такие пары-убийцы широко известны криминалистам, но в нашем случае это мало вероятно. Не нужно забывать, что это было убийство маленького мальчика, а не молодой девушки. И крайне маловероятно, чтобы жена Уильяма Барретта поддерживала его в этом. Поэтому можно смело отмести ту версию, что Барретт убил Джонни Гилла у себя дома. Он был простым молочником, бедняком, и навряд ли у него было тайное жилище. Также упоминалось, что на допросе Барретт не сразу узнал кухонный нож, который был у него дома и это также ставилось ему в вину. Автор может с уверенностью сказать, что Барретт просто разволновался во время допроса, и те читатели, кто хоть раз бывали на допросах у следователя, это подтвердят. В этом как раз нет ничего удивительного, тут как раз наоборот. Люди, впервые столкнувшиеся с работой правоохранительной системы, будь то допросы, свидетельские показания и т.д., очень часто испытывают стресс. Под влиянием стресса они могут ошибаться в показаниях, не узнавать свои вещи и даже забывать собственный адрес. Опытные преступники же, наоборот, очень хорошо ориентируются в подобных ситуациях, т.к. они для них привычны. Они дают очень четкие ответы и в большинстве своем не путаются в показаниях. В нашем случае мы видим именно такую картину. Молодой человек впервые был на допросе и поэтому не узнал свой нож. Всё это было понятно уже тогда, что Уильям Барретт не виновен в убийстве Джонни Гилла, и два суда над ним являются тому подтверждением. Ещё стоит упомянуть о смородиновом пироге, остатки которого были найдены в желудке при вскрытии. Никто не заострял внимание на этом факте, а зря. Здесь мы ясно видим действие рук опытного педофила, который использовал пирог, чтобы заманить или как-то заинтересовать ребёнка. Чтобы понять мотивы и раскрыть преступление, обычно говорят, что необходимо поставить себя на место преступника, понять, что им двигало, и тогда станет ясно, где искать преступника и вообще, кто он такой. Поэтому давайте разберёмся с таким понятием, как педофилия. Прежде всего, выделяют истинную (фиксированную) или заместительную (регрессивную) педофилию. Для истинных педофилов предпочтительным сексуальным партнером является ребёнок того или иного пола и возраста, а сексуальная активность взрослого проявляется исключительно в отношении детей, не достигших половой зрелости.

Для заместительных педофилов изначально предпочтителен зрелый партнер, но, если сексуальные действия со зрелыми лицами по какой-либо причине затруднены или вовсе невозможны, то мужчина переключается на детей в качестве сексуального партнёра. В нашем очерке мы будем говорить об этом типе педофилов, поэтому остановимся на нём подробнее. Обычно эти мужчины имеют семьи и собственных детей. Этот тип педофилов изначально не интересовался детьми, но под влиянием различных факторов, мужчина начинает рассматривать ребенка, как объект для сексуального удовлетворения. В качестве причин, приводящих к этому влечению, можно выделить следующие:

• семейные дисфункции;

• алкоголизм;

• психосексуальная патология;

• органические поражения головного мозга;

• сексуальный инфантилизм;

• фрустрации;

• сексуальные фобии;

• чувство мужской неполноценности.

Автор не будет подробно останавливаться на анализе педофилии, это не относится к формату очерка. Для дальнейшего анализа преступлений этих данных вполне достаточно. Заканчивая анализ этого убийства, стоит сказать, что некоторые немногочисленные исследователи этого дела всё же считают Барретта виновным, но, как было уже сказано, автор бы не взялся писать про это дело, если бы ему не попалась очень интересная информация, связанная с другим убийством. И как это не покажется странным, но именно другое убийство возможно прольёт свет на тайну смерти Джонни Гилла.

Убийство в Хорсфорте. 6 июня 1891 года.

Речь идёт об убийстве шестилетней Барбары Уиземы Уотерхаус, которое произошло 6 июня 1891 года. Семья Уотерхаусов проживала в Хорсфорте, пригороде Лидса, Западный Йокшир. Ранним утром, девочка вышла во двор, чтобы поиграть. Там она встретила свою подружку Этель Уитем, и девочки продолжили игры вдвоём. Около 11 часов утра, мать Барбары угостила девочек бутербродами с ветчиной. Через некоторое время Этель вернулась домой, а Барбара продолжила свои игры во дворе. Последний раз девочку видели живой около часа дня, когда она, заглядывала в витрину магазина на Таун-стрит.

Когда девочка не вернулась домой к трём часам дня, родители сообщили об её исчезновении. Полиция начала поиск девочки. Стали поступать различные сообщения о том, что Барбара была замечена на железнодорожной станции Хорсфорт в компании другой девушки. Также сообщалось, что девочку видели в районе Вудсайд с неизвестным мужчиной и женщиной. Все эти сообщения были разрозненны и не помогли полиции в быстром поиске пропавшей девочки.

10 июня 1891 года констебль округа Лидс Уильям Мосс, обнаружил в районе Александер-стрит сверток. При ближайшем рассмотрении офицер заметил, что это труп ребенка женского пола, примерно 5 лет. Тело было завернуто в женскую шаль и покрыто белой пастой, которую позже определили, как хлорид извести. Ребенка быстро опознали. Это была пропавшая Барбара Уотерхауз.

На теле девочки было обнаружено сорок пять колото-резаных ран. Коронер Эдвард Уорд, возглавивший расследование на первом этапе, считал, что причиной смерти стала глубокая рана, которая шла от нижней части живота до груди. Другие травмы, которые также могли бы быть смертельными, были нанесены уже после смерти девочки. Горло было перерезано от уха до уха, а ноги почти полностью отрезаны от тела и держались только на связках. Грудина сломана из-за сильного удара ножом. Порезы на пальцах свидетельствовали о том, что Барбара пыталась сопротивляться убийце. Кроме того уже после смерти убийца несколько раз ударил ножом в гениталии. Сильно изрезана печень. По предположению, вначале убийца хотел удалить печень, но затем отказался от этой идеи по каким-то причинам. Полицейские доктора установили, что убийца тщательно вымыл тело.

На этом фото представлено место, где был обнаружен труп Барбары Уотерхауз. Тело было обнаружено за воротами. Самое интересное, что в паре шагов от места находился полицейский участок. Убийца, словно издеваясь над полицией, подбросил труп девочки прямо к порогу полицейского участка.

Расследование возглавил старший инспектор Джозеф Дэвидсон Сауэрби. Расскажем немного о нём. Автору нравятся изучать истории жизни людей, так сказать, окунуться в ту эпоху. Поэтому уделим немного времени истории жизни Джозефа Сауэрби, тем более он сыграл в этом деле важную роль.

Сауэрби родился в 1863 году в Эвертоне, в семье Томаса Сауэрби и Деборы Дэвидсон. Он был старшим из трёх детей. В 1881 году, в возрасте 18 лет, он поступил на службу в полицию округа Лидс. К 1891 году он достиг чина старшего инспектора. В 1892 году Сауэрби подал прошение на должность главного констебля в полицейском управлении, но получить эту должность не смог. Через некоторое время он получил аналогичную должность в полиции округа Плимут. Комитет по надзору за Плимутской полицией нанял Сауэрби на жалованье в 300 фунтов стерлингов. В знак доброй воли его коллеги из Лидса подарили Сауэрби золотые часы без ключа, так это было принято в те времена. Сауэрби также был назначен главным пожарным офицером. Сауэрби внес ряд организационных изменений в Плимутскую полицию, в том числе отменил вычет в размере одного шиллинга из недельной зарплаты новых полицейских констеблей, введенный ранее из-за страха, что новобранец может сбежать со своей униформой. При этом он также вернул около 500 фунтов своим констеблям различными выплатами. Сауэрби также снабдил своих офицеров дополнительными керосиновыми лампами и наручниками, когда обнаружил, что сил не хватает, в результате чего некоторые из его людей оказались в плачевном положении, не имея возможности надеть наручники на насильников при аресте. Он также впервые ввел женщин в специальную полицию. В 1894 году он был включен в шорт-лист главного констебля Бристольской городской полиции, но не добился успеха. В апреле 1894 года он возглавил отряд из шестидесяти полицейских, проводивших рейды по букмекерским конторам в Плимуте. Он был известен тем, что щедро награждал своих офицеров. В 1909 году Сауэрби расследовал непредумышленное убийство тренера футбольного клуба Плимут-Аргайл Николаса Артура Уоллиса. Профессиональный футболист мистер Э. Макинтайр был замешан в этом преступлении, и было обнаружено, что Макинтайр покинул Плимут и отправился в Ньюкасл. Сауэрби телеграммой известил полицию Ньюкасла, что привело к его аресту. Сауэрби попросил своего коллегу, инспектора Такера, съездить в Ньюкасл и привезти Макинтайра обратно в Плимут. В 1914 году он руководил объединением полицейских сил округа Стоунхаус и района Девонпорт с Плимутом, значительно увеличив численность этих сил.

Сауэрби ушел в отставку 31 марта 1917 года. Его сменил бывший сотрудник Скотленд-Ярда Мистер Герберт Хардс Сандерс. Сауэрби умер в 1925 году в возрасте 62 лет. После смерти Сауэрби, его жена Фрэнсис вернулась в Лидс и умерла в 1948 году в возрасте 84 лет. Такова история жизни Джозефа Сауэрби.

Полицейский констебль Уильям Мосс сообщил Сауэрби, что обнаружил тело в среду вечером. Он миновал район вокруг Александер-стрит в 22 часа 15 минут и ничего не увидел, но когда вернулся туда в 23 часа 40 минут, то обнаружил сверток. Перевернув сверток и приподняв край шали, он увидел детскую ножку. Ребенок был одет в платье, нижнюю юбку, сапоги и чулки. Тело было доставлено сначала в ратушу, а затем в морг на Миллсгарт-стрит, и констебль Мосс добавил, что с помощью свидетелей было установлено, что тело должно было быть помещено на место убийства не ранее 23 часов 10 минут вечера. Показания констебля оказались очень ценными и позволили установить время, когда убийца подкинул тело. Также стало ясно, что убийца убил девочку в другом месте. Сауэрби допросил отца убитой девочки, Дэвида Уотерхауза, который работал каменотесом. Он рассказал, что в последний раз видел свою дочь в шесть часов утра в субботу, добавив, что она была здоровым, умным ребенком, который никогда не уходил слишком далеко от дома. Он подтвердил, что шаль, в которой было найдено тело, не принадлежала никому из его домашних.

Пока Сауэрби проводил допрос родителей убитой девочки и полицейского констебля, обнаружившего тело, стали поступать дополнительные сведения.  Большинство из них говорили, что в среду вечером был замечен человек в высокой шляпе и с подозрительным свертком в руках.  Сведения о мужчине и женщине также вызвало большой интерес. Сауэрби считал, что т.к. тело было вымыто после убийства, вполне вероятно, что это было делом рук двух человек. Еще одним доказательством, подтверждающим возможную роль женщины в убийстве, был тот факт, что тело было завернуто в шаль, когда его нашли.

Следующий шаг, который предпринял Джозеф Сауэрби, был вызов на допрос всех лиц, имеющих судимости за нанесение тяжелых телесных повреждений и попыток убийства. Сауэрби логично рассудил, что убийца, который тщательно обмыл тело, измазал его хлоридом извести, а также подкинул к полицейскому участку, ранее имел сложности с законом. Одним из таких подозреваемых был некий тридцатиоднолетний Уолтер Тернер, который в 1889 году напал с ножом на свою спящую жену Эллен. Женщина осталась жива, а Тернер получил 9 месяцев тюрьмы. Уолтер Тернер был ткачом по профессии и на данный момент проживал со своей матерью. Пока Сауэрби ждал, когда полицейские привезут Тернера, к нему попросилась на допрос его мать Гарриет Энн Тернер и рассказала очень необычную историю.

Пролог.

Лагерь называется "Тихая Заводь".

Название выбрал не я. Его придумали ещё в советское время — тогда тут воспитывали пионеров. Теперь сюда отправляют студентов "на практику", "на волонтёрство", "на свежий воздух".
А по факту — на переработку.

Я не собирался это писать. Думал, хватит молчать. Но когда ты с годами начинаешь забывать имена тех, кого закопал — пора завести дневник.
Не потому что раскаялся. А потому что память штука скользкая. Как мыло. Или печенька в компоте.

Мне 67. Я завхоз "Тихой Заводи" 31 год. И за эти 31 лето сюда приезжало много таких — молодые, шумные, влюблённые в свою глупость. Некоторые уезжали. Некоторые — нет. Кто-то думает, что это лес забирает. Кто-то винит старые постройки, диких животных и "нехорошую энергетику".

А я просто делаю свою работу.

1 июня.
Приехали. Стая студентов. С криками, колонками и взглядом "мы тут главные".
Я — не спорю. Я — жду.

2 июня.
Первый ушёл. Славик. Решил поплавать ночью — голышом, естественно, для "единения с природой".
Природа обняла. Лодка не пригодилась.
На утро выловили только браслет с надписью "Carpe Diem" ¹.

3 июня.
Катя. Умная, говорят. Хотела фото на башне. Залезла, оступилась.
Фотка вышла хорошая. Жалко, что посмертная.

4 июня.
Артём. Биолог. Искал мох, нашёл яму. Глубокую.
Иногда природа помогает. Иногда — я.

5 июня.
Тишина. Кто-то плачет по ночам. Кто-то начал молиться.
А я просто подметаю двор. У меня график.

6 июня.
Максим что-то заподозрил. Сегодня подошёл, сказал, что нас здесь всего девять. А по списку — двенадцать.
Я ответил, что две девочки уехали. Он не поверил.
Смотрит подозрительно.
Завтра посмотрим.

7 июня.
Максим снова считал. Вышло восемь.
Сказал, что не спал — слышал, как кто-то копал за столовой.
Я сказал, что это еноты.
Улыбнулся. Он — нет.

8 июня.
Максим пропал.
Не я. Честно. Вчера вечером он был в домике. Сегодня — нет.
Остальные решили, что ушёл в лес.
Ага. Сам, без фонаря, еды и мозга.
Настя плачет. Не от боли. От страха.
Нравится она мне.

9 июня.
Настя нашла старый журнал.
Смотрела на даты, шептала себе под нос фамилии. И всё писала-писала в тетрадку.

Я подошёл.
— Что, инвентаризация? — спросил я.
Она вздрогнула. Спрятала бумажки.
— Просто интересно. А вы… не замечали, что у нас людей меньше стало?

Я пожал плечами.
— Меньше людей — меньше мусора.

Она не засмеялась.
Вечером заперлась в домике.
Интересно, спит ли она. Я — нет.

10 июня.
Утром Настя исчезла. Дверь распахнута, окно разбито.
На кровати — тетрадка. Мокрая, но читаемая.
Там всё: имена, даты, вопросы.

Остальные собирают вещи. Кто-то молится. Кто-то врёт себе, что завтра автобус.

Автобуса не будет.

Сегодня — дождь. Земля мягкая.
Хороший день для тишины.

11 июня.
Настя снова рылась в бумагах.
Нашла мой старый журнал. Много писала.
Думал — ночью зайду. Но не успел.
Кто-то постучал в дверь. Один раз.
Потом стало темно.

12 июня.
Димона нашли. Висит, как и положено.
Записка в руках. Страшная, детская. Будто писал не он.
Подпись — «Алексей Степанович».

Местные вызвали полицию. Я сидел на скамейке и ел яблоко.
Показал им, где верёвка хранилась. Где лопата лежала.
Пожал плечами.
— Старый я уже, ребята. Откуда силы?

Меня отпустили. Кто будет слушать завхоза?

Я читаю свой дневник.
Страницы пахнут дымом, лесом и ложью.
Что забавно — кое-что из написанного я правда хотел сделать.
Но не успел. Кто-то другой оказался быстрее.
Умнее.

И, честно говоря… мне понравилось.

Я остаюсь. Лагерь откроется через год.
Придут новые. Шумные. С телефоном и наивной верой в расписание.

А я буду здесь.
С лопатой. На всякий случай.

¹ Carpe Diem — это латинское выражение, которое переводится как "Лови момент" или "Живи настоящим".