Городская ведьма.
…На снегу остался след от упавшей связки ключей - птичий силуэт, слегка размазанный по краям, но всё еще узнаваемый. Когда-то я любила птиц - но зимой всегда забываю, что они есть. А символ помню. Удача. Хорошо бы.
Семейная магия - гадание на снегу – обычно работает. Этот, правда, самый первый выпавший – кто знает, как по нему толковать?
Я подбираю из сугроба ключи – не чувствуя холода снега, собираю многочисленные пакеты – с подарками! – и протискиваюсь, наконец, в дверь, привычно наклоняясь в строну, чтобы не удариться о воткнутый в косяк нож.
Вокруг меня всегда, сколько себя помню, магия. А зимой – особенно. И главный обряд я исполняю сейчас, для любимых, - подарю им счастье, сколько могу.
Книги перевязываю лентами, заплетаю их в хитрую косу – на везение, на веселие, для ума ясного, чувства страстного. Кто хочет?
Веду пальцами по книжным страницам, шепчу и пою заговоры, из своей радости выплетаю звенящее счастье – всем любимым, на целую зиму и счастливую жизнь. Черчу на коробках старинные знаки, вяжу заговоренные узлы, пишу между строк в открытках заклинания – жизни вам, мои люди, счастливой и правильной.
А тебе подарю птицу. С расправленными крыльями, разноцветными перьями – настоящую темноглазую птицу. Удачу. Бери в руки, смотри – оживёт? Отпусти тогда. Она сядет тебе на плечо и будет беречь всю зиму. Можешь оглядываться – в сумерках заметишь её пестрые перья. Только обязательно через правое плечо!
***
Каждое утро, пока еще темно, по двору носятся неуловимые серые тени. У меня кружится голова - разве можно смотреть на них? Зыбкие, полупрозрачные, ненастоящие - тени снов прошлой ночи собираются у меня во дворе, ластятся, дотрагиваются до моих рук холодными туманными хвостами.
Люди города просыпаются рано, а их сны серыми тенями летят из изголовий ко мне. Я терпеть не могу вставать рано – и зимой просыпаюсь в самые темные утра, чтобы выйти во двор и сначала стоять такой же почти несуществующей среди хоровода быстрых ледяных теней. А потом танцевать с ними в небытьи, провожая. Когда становится светлее, во дворе больше нет теней. Может быть и я – чужой сон? Тогда спасибо за него.
***
В новогоднюю полночь я выхожу в собственный двор. Иду по заснеженной дорожке, закрыв глаза. И швыряю ключи в снег. Птица. На снегу дрожат крылья. Нагаданная удача. Она смотрит на меня тёмными глазами, в которых отражаются блики снега, и взлетает, плавно махнув крыльями.
Снег
…Слишком длинная юбка-готья треплется о землю. В волосах застрял обломок ветки. Замёрзшими пальцами не снять. Так и идёт Вайолка, несёт свою старую, многажды поцарапанную гитару, ступает равнодушно по глубокому снегу. Молчит.
А раньше пела. Ох, как Вайолка пела! Ею за это в таборе дорожили: с детства выступала бойкая черноглазая девчушка на ярмарках, собирала побольше гадалки, бывало. Та гадалка Вайолку – Ворону по - таборному, - потом и выжила. Красавец справный ром, прежде глаз на Ворону положивший, теперь муж её. Почёт и уважение табора теперь её. Платок Воронин расшитый – и тот её. Только песен не поют больше в таборе, монет не собирают звонких честных и удачи не видят прежней. Не приносит ромам счастья гадалка, свою же оклеветавшая, в ворожбе злой обвинившая. Старая Станка, жена баро, поверила завистнице – якобы Вайолка её сглазить хотела и баро себя в мужья брать. Такая жена –красавица, да ещё певунья, - любому рому счастье. Не видела Станка в ревности, что муж её – старик уже, не девице муж. Не помнила, что сговорена с парнем Вайолка на лето. Так и вышло по её: не обведут уж певунью с мужем вокруг костра, не носить ей расшитого дикла, не плести взрослых кос. Выгнали из табора, только гитару забрать позволили - кому она еще нужна.
С темнотой заблестели сугробы, как в сказке про волчьи косточки. Вайолка прикрыла глаза, спускаясь в тёмный провал подземного перехода.
***
- Дама!
- Валет! Перевожу!
- Бито!
- Ходи!
Звонким голосам мало места в однокомнатой квартире. Смех бьется в окна, порывистые жесты играющих наводят на мысли о стае заполошных пестрых птиц.
- Алка, ты мухлюешь! Козырь!
- А на тебе туза! Татьянька! Аг-га, берешь! Вот ещё на погоны!
Стриженая Татьянка разжала руку, высыпая на скатерть карточную мелочь – шестёрки, восьмерки, один валет, - и засмеялась, откидывая назад голову.
- Я не буду больше с вами играть! Единственный мой шанс побыть «дурой» - и даже такое маленькое удовольствие наказуемо! Ну, давай, Стас, желание!
Тощий растрёпанный парень вскочил с табуретки, зацепил её ногой, отчего старенькая мебель, покачавшись немного на месте, упала с грохотом на бок, но даже не заметил этого. Завертелся по крошечной кухне, вцепился было в ручку окна, быстро отпустил, плюхнулся на подоконник, подтянул туда же ноги и солнечно улыбнулся:
- Добудь- ка нам ещё чего поесть! Вон, кальмары закончились. И чипсов… - подцепил со стола смятый пакет, расправил, поднес к лицу, заглянул внутрь, - тоже уже нет. Давай! На это надо-то стольник какой-нибудь – всего ничего! В переходе собрать можно! О! Вот тебе еще шанс новый незабываемый опыт приобрести! Сможешь собрать деньги в метро? Балаечку возьми какую, или давай табличку на грудь напечатаем! « Разорившаяся бизнесвумен, требуется стольник на залить горе!»
Компания расхохоталась. Татьянка наклонила голову. Посмотрела на друга искоса. Замолчала.
- Ты чего? – опасно свесился с подоконника Стас.
- Думаю, - прищурилась Таня, - что позорнее: карточный долг не отдать или это вот делать?
Сгребла в кучу карты, поднялась со стула, ухмыльнулась.
- Ваша взяла. За мной, небось, потащитесь?
- Конечно, - заулыбался Стас. – Как я брошу подругу в беде?!
Пока Танька тщательно рисовала синяки под глазами в ванной, почти все разошлись. Остался только Стас, предвкушавший зрелище.
***
Татьянка села на край облупленной ванны. Покачала ногой. Вздохнула. Ей бы не картами да компаниями сейчас развлекаться, а дело делать. Важное, важное, сложное, сложное…Переложила левую ногу поверх правой, закачала её. Делать, делать, успеть,понять…Должна наступить зима, настоящая живая зима, позвать нужно, позвать.
- Тань, - в дверь поцарапался Стас, однокурсник. – Может, завтра пойдем? Нафиг нам те деньги. Это я так, чисто по приколу. Можем что другое придумать. А то я новости почитал. Заносит нас. И температурный рекорд – минус стопятьсот, я не помню, сколько, помню, что рекорд. На Ленина четыре машины столкнулись: нулевая видимость. Хоть не пострадал никто, и то спасибо. Обещают, что за ночь гололед везде сделается страшный, и предупреждение на телефон прислали. МЧС. Штормовое и про сосульки, которые падают. Глыбы там, на самом деле. Из дома лучше не выходить.
- Нет. Мы пойдем. Не бойся, с тобой ничего не случится, - молодая ведьма чуть-чуть, краем губ, улыбнулась. По – настоящему не выходило: скулы свело, а зубы застучали друг о друга. – Я сейчас.
Чтобы пришла правильная зима, ведьма должна её звать. Тогда горя от этой зимы никому не будет. И пройдет она спокойно. Но Татьянка одна, одна, нет у неё ни ковена, ни наставницы, и как звать зиму, на что она откликается – девочка не знает. Что должна в одиночку, вовремя, правильно позвать зиму и сделать всё, чтобы уберечь людей от сбесившейся стихии – это знает. Встаёт. И идёт с шарфом к другу, чтобы вместе выйти в начинающуюся ледяную ночь.
***
Люди несутся по переходу, торопятся домой, пытаются укрыться от метели. Наземный транспорт вышел из строя. Тощая смуглая девчонка со спутанными волосами у стены никого не интересует. Она прислоняется к стене, дышит на заледеневшие руки, сцепленные на грифе старой гитары, пытаясь пальцы разжать.
И на шумную заснеженную пару, ворвавшуюся в переход, никто не смотрит тоже. Лохматый парень в полосатом шарфе сбивает снег с ботинок, его спутница, невысокая девушка со странно, по-старушечьи, сжатыми губами отходит от него, оглядывается по сторонам. Снимает палец за пальцем перчатки, замечает цыганку у стены. И направляется к ней.
- Привет, - шепчет, наклоняя голову, девушке Татьянка, - а можно мне твою гитару?
Вайолка смотрит на незнакомку блестящими испуганными глазами и почему-то разжимает пальцы, передавая ей в руки гитару. Татьяна улыбается. Встряхивает головой. Проводит по струнам нервным жестом и начинает играть.
Ворона узнает мотив. Так в суровые зимы играла её бабушка, Вадома, играла, а маленькая Вайолка пела, кружась вокруг костра. Счастливая была Вайолка, радостнее всех на свете, любимая бабушкой.
Повзрослевшая девочка, некогда Ворона, а теперь Вайолка, достойная внучка ведьмы-бабушки, смотрит на стоящую рядом девушку, с отчаянными глазами и каменным лицом, играющую на бабушкиной ещё гитаре старый забытый мотив. Разжимает губы, выдыхая морозный воздух. И начинает петь.
Петь больно, хочется зажмуриться, воздух небывало холодный, врезается в губы. На щёки сыплется ледяная крошка, ветер метели уже добрался до перехода. Волосы у Вайолки рассыпались, лезут в глаза. И счастлива она, как раньше с бабушкой, и поёт так, что мало места её голосу, бьется он в стенах и летит наружу, против позёмки, и цепенеют изумленные прохожие, и дрожит струна её гитары в руках чужой шальной девицы, и начинается зима – здесь и сейчас. В руках у молодой ведьмы и в голосе юной певуньи. Слова старинные не забываются с детства, сила древнего напева вершит сама жизнь. Выходит на тёмное небо чистая зимняя луна, умывается снегом; унимается безумная метель, а на смену ей приходит первый снегопад, россыпь алмазных снежинок. Уходят прежние облака, серые, рваные в клочья, и в своем великолепии появляется звёздный Зимний круг. Только ведьма и Вайолка пока ничего не видят, вершат вдвоем старинный обряд, как было прежде, и как будет впредь. В зимнем небе созвездия смотрятся, как в зеркало, в лёд земных морей и пророчат счастливую судьбу каждой, служащей своему народу.
Иллюстрации на зимнюю тематику
Остался последний месяц зимы. Терпите, друзья. А пока вот вам несколько тематических картинок. Все нарисовано в цифре.
Больше работ тут: https://vk.com/artist_dd
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.