Сегодняшняя тема - из разряда вечных.

Эй, невеста, сестра,

Эй, жена, дочь и мать

Для себя и Советской России

Начинайте скорей мужиков отнимать

У зеленого, цепкого змия!

Этот призыв никогда не стихал и с "зеленым змием" "Крокодил" боролся всегда. Карикатура, подобная рисунку Михаила Черемных, могла появиться не только в 1922-м, но и в тридцатые, шестидесятые или восьмидесятые.

Но, как говорится, есть нюансы. В каждую историческую эпоху у советского пьянства были свои исторические особенности.

Как вы помните, в наследство от царя-батюшки большевикам достался "сухой закон", введенный в стране с началом Первой мировой войны. Большевики, считавшие пьянство "социальной болезнью" наряду с туберкулезом и венерическими заболеваниями, запрет не только не отменили, но и всецело поддержали.

Буквально на следующий же день после прихода к власти большевиков, 8 ноября 1917 года Петроградский реввоенсовет издал декрет, согласно которому «впредь до особого распоряжения воспрещается производство алкоголя и всяких «алкогольных напитков». А 19 декабря 1919 года "сухой закон" был подтвержден постановлением Совета народных комиссаров «О воспрещении на территории РСФСР изготовления и продажи спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ».

В целом же первые годы после революции проблемы алкоголизма перед властью не стояло. В основном потому, что голод, нищета и разруха пьянству совершенно не способствовали.

Ну и власти вносили свою лепту. Простота нравов времен Гражданской войны, когда расстрел за баней был событием будничным и житейским, часто оборачивалась несоразмерностью наказаний. К примеру, изрядно нашумел в марте 1921 г. псковский процесс фармацевтов, по итогам которого расстреляли 8 человек, продававших спирт через аптеки.

Все изменилось с приходом НЭПа.

Едва голод отступил, пышным цветом расцвело самогоноварение.

В сознании большинства тогдашних обывателей НЭП и самогон - близнецы-братья.

И эта связка понятна - когда была введена новая экономическая политика и голод отступил, крестьяне быстро смекнули, что перегонка зерна в самогон дает прибыль в несколько раз большую, чем сдача хлеба по закупочным ценам и даже продажа его на рынке.

Страну захлестнул девятый вал самогоноварения.

Это, разумеется, вызвало серьезное неудовольствие властей. Хотя бы потому, что именно в это время вводилась хлебная монополия государства, а утаивание огромного количества зерна, перегоняемого в самогон, било по ней довольно серьезно.

С самогонщиками начали борьбу, благо "правовая база" уже существовала. Декретом ВЦИК и СНК, принятом в мае 1918 года, за самогоноварение предусматривалась уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок… не менее 10 лет с конфискацией имущества.

На практике, конечно, такие сроки практически не "выписывались", обычно ограничивались несколькими месяцами заключения или административкой в виде штрафов. Причина проста - употребление самогона было повсеместным.

Борьбой с самогоноварением занимался уголовный розыск. Несмотря на это, в сводках, к примеру, Пензенского ГО ОГПУ за 1924 г. неоднократно сообщается, что "пьянство среди… рядовых милиционеров и руководящего состава достигает широчайшего размера". То же самое - и в партии и комсомоле. Еще в 1920 году большинство заседаний партийного суда Пензенского Губкома РКП(б) были посвящены именно разбору «пьяных дел».

В атмосфере свободы 1920-х это и не скрывалось. Процитирую крокодильский фельетон 1922 года "Борьба с самогоном".

Беспорядок пошел и по начальству: и милиция через два дня на третий пьяным пьяна и в волость без бутылки не приходи—ничего не добьешься; только приди что просить:

— А ваши доказательства?

Ну и тащи бутылку, а то и две, смотря по делу и важности... Одна подпись на бумаге — одна бутылка, две — две бутылки, а на которых поважнее бумагах до десяти подписей догоняли!

А вот какими словами этот фельетон начинался - полезно для понимания атмосферы:

Самогонка в Кутепихе в полном ходу — что ни день, новые фабрики открываются! И пьянство пошло — старожилы не запомнят. Петька Свистунов спился, последнюю женину юбку на базар вынес, Фомку на улице нашли - ни бе ни ме, только что на кладбище тащить. Доктор нашел — отравление сулемой, видно самогонщик сулемы больше чем надо для крепости в самогон подложил!

Начальник милиции после этого случая по всем самогонщикам ходил уговаривать, чтобы сулемой не разбавляли и употребляли для вкуса нюхательный табак или сушеный куриный помет — по крайней мере и крепко, и не до смерти зашибает человека.

Самогонщики соглашались:

— Оно нам, конечно, если который умрет — чистый убыток! Фомка покойник иной раз по полведра выпивал!

Сложились Фомке на венок от "верных друзей ото всего расположения и сердечности" — а дела своего не оставили.

"Ароматические добавки" и впрямь были самым обычным делом. Наиболее популярными примесями в самогоне были: хмель, горчица, хрен, бензин, керосин, табак, полынь, перец, куриный помет, известь, купорос, мыльный камень, белена, дурман, денатурат. Из них бесспорным лидером был табак.

Добавки шли не только "для крепости". Вот еще одна крокодильская карикатура 1922 года, иллюстрирующая следующую цитату: "В селе Богородском (сейчас - подмосковный город Ногинск - ВН) самогонщик "Еремка" опаивал народ, подбавляя в самогон кокаину и пр., а потом обирал одурманенных. ("Рабочая Газета").

В Москве и Подмосковье вообще пьянство набрало большие обороты. С 1 ноября по 15 декабря 1922 г. МУР провел в столице 5807 обысков, более 3 тыс. из них дали улов в виде самогона и самогонных аппаратов. Многие дельцы поставили дело на промышленную основу, выгоняя в сутки более 15 ведер "лунного света", как романтично называли самогон в США. У этих все было схвачено, как правило, поставки шли в рестораны. К примеру, в ночь на 15 ноября 1923 года "муровцы" провели рейд по ресторанам «Саратов», «Ливорно» и «Палиха». Везде продавали самогон, рестораны были закрыты.

Причем, судя по некоторым карикатурам "Крокодила", самогон, разбодяженый тяжелыми наркотиками, не один ногинский Еремей продавал. Как вам такая цитата?

"В Павловске на маскараде было весело, но гадко. Среди глупых, шаблонных масок, мыкалась коза с голубым хвостом, ползала тучная инфузория: не то тюлень, не то черепаха бальзаковского возраста, топталась лошадь с завитой челкой и запахом давно немытого человека. ("Кр. Газета")".

В целом же потребление самогона неуклонно росло: в 1922 г. по всей России было зафиксировано 94 тыс. случаев самогоноварения, а в 1924 г. их количество выросло до 275 тыс.

Стало понятно, что одними репрессивными мерами не обойтись. Но и на отмену "сухого закона" власти долго не шли. В первую очередь - из-за позиции Ленина, который был категорическим противником легализации пьянства.

В мае 1921 года, выступая на 10 Всероссийской конференции РКП(б), В.И. Ленин заявил, что «...в отличие от капиталистических стран, которые пускают в ход такие вещи, как водку и прочий дурман, мы этого не допустим, как бы они не были выгодны для торговли, но они ведут нас назад к капитализму...».

Но идея отмены сухого закона и восстановления монополии все равно всплывала с пугающей неизбежностью. Вот эта карикатура 1922 года рождена следующей цитатой:

"Профессор Озеров и другие буржуазные профессора требуют восстановления государственной винной монополии". (Из газет).

Наконец, сторонники и противники "пьяного бюджета" сошлись на компромиссе. Клин решили выбивать клином, а пьянчуг - "пересадить" на более легкие варианты спиртных напитков.

В итоге "сухой закон" был отменен частично.

9 августа 1921 г. В.И. Ленин подписал декрет «О продаже виноградных, плодово-ягодных и изюмных вин». Пункт первый декрета гласил:

«Разрешается продажа населению виноградных, плодово- ягодных и изюмных вин с содержанием алкоголя 14 (четырнадцать) градусов, удовлетворяющих в отношении их доброкачественности всем требованиям... Все вина крепостью свыше четырнадцати градусов не могут быть обращаемы в продажу населению».

В 1922 г. была разрешена продажа пива.

И понеслось... Даже "Крокодил" пестрел вот такой рекламой:

Причем журнал не брезговал и продакт-плейсментом.

Пиво "Новая Бавария", как вы понимаете, вполне реальная марка тех лет.

Но, несмотря на всю рекламу, переориентация на вино и пиво работала только в больших городах, да и то так себе.

Тогда большевики сделали последнюю попытку - градус был поднят с 14 до 30.

30 января 1923 года заместитель председателя СНК Л. Каменев подписал декрет «О разрешении выделки и продажи наливок и настоек», который легализовал производство и продажу населению спиртных напитков с содержанием алкоголя не более 30 градусов.

В продаже появилась знаменитая 30-градусная водка, тут же прозванная "рыковкой" - в честь председателя Совнаркома А. Рыкова.

Помните, у Булгакова в "Собачьем сердце" диалог Преображенского и Борменталя, который позволяет довольно точно определить время действия?

"– Новоблагословенная? – осведомился он.

– Бог с вами, голубчик, – отозвался хозяин. – Это спирт. Дарья Петровна сама отлично готовит водку.

– Не скажите, Филипп Филиппович, все утверждают, что очень приличная. Тридцать градусов.

– А водка должна быть в сорок градусов, а не в тридцать, – это во-первых, – наставительно перебил Филипп Филиппович, – а во-вторых, бог их знает, чего они туда плеснули. Вы можете сказать, что им придёт в голову?

– Всё что угодно, – уверенно молвил тяпнутый».

Как понятно уже по этому диалогу, на все попытки "снизить градус" народ реагировал вяло, и упорно "держался корней", неукоснительно выдерживая угол, как на этой карикатуре.

Что уж говорить про деревню, где никакой альтернативы 40-60 градусному самогону не допускалось даже в мыслях.

Любопытно, что обличение деревенского пьянства в 1922 году часто шло в связке с феминизмом. Вот так, например:

Бабы: —Хорошенько его, Макаровна! Цельный год он в Совете пробыл, а мужики, как и допреж самогон хлещут?

Или даже вот так:

— Я делегатка! Довольно на бабах воду возить.

— Баб надо в совет выбирать. И потому надо, что теперь равноправие, и бабы тоже люди...

— Грамоте мы научились, и в совете будем. (Из речей женщин на сельском сходе. "Известия".)

И подпись:

Мужик: — Куда вы бабы годитесь! Крепости в вас нет никакой.

Баба: — А у тебя только одна крепость: самогонная.

Но в целом ситуация была невеселой. Вино и пиво в непривычной к ним стране прививались плохо, и дохода почти не давали. Объемы самогоноварения, несмотря на все усилия, только росли, криминализация этого бизнеса прогрессировала, отравления суррогатами множились, здоровье населения ухудшалось. Наконец, мимо казны в карманы самогонщиков текли огромные деньги - что для не имеющей возможностей внешних кредитов страны было фатально.

В итоге большевики оставили попытки пройти через резиновую стену и сдались. В народе даже ходил анекдот, зафиксированный Булгаковым в записных книжках: «Рыков напился по смерти Ленина по двум причинам: во-первых, с горя, а во-вторых, от радости».

Действительно, на следующий год после смерти Ленина сухой закон был отменен.

28 августа 1925 г. СНК СССР издал положение «О спиртных напитках и торговли ими», которое установило государственную монополию на изготовление водки.

В магазинах появилась нормальная водка.

Начался новый этап алкогольной истории России, о котором я когда-нибудь расскажу.

________

Все карикатуры - из журнала "Крокодил" за 1922 год.

Это проект "История в карикатурах". Я показываю вам карикатуры столетней давности и коротко рассказываю - в чем здесь прикол, складывая мозаику нашей истории столетней давности.

.Это глава из книги "История в кариктурах. 1922 г."

Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame

Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history

Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741

✅ «Независимая газета» публикует информацию о поездке в Японию вице-премьера Михаила Полторанина, готовящего официальный визит в эту страну президента Бориса Ельцина. Основным вопросом в переговорах с японскими властями стал вопрос курильских островов. В частности, Полторанин подтвердил намерение вести переговоры по передачи небольших островов Шикотан и Хабомаи, а также выработать решение по крупным и населенным островам Кунашир и Итуруп. В итоге, несмотря на все переговоры, по решению президента Бориса Ельцина никакие острова Японии переданы не были.

Немного юмора из августовского номера «Крокодила», за 1992 год:

😂 В ночном ресторане официант незаметно положил перед красивой девушкой записку:

«Я влюбился в вас, как только вас увидел. Я не могу без вас жить. Приглашаю вас завтра на ужин.

Если вы случайно заняты, передайте эту записку блондинке, которая сидит за вами».

😂 Секретарша обращается к директору:

— Если вы не повысите мне зарплату, с завтрашнего дня я начну писать мемуары!

Материал проекта «30 лет назад», в котором я ежедневно рассказываю о событиях, произошедших в этот день, ровно 30 лет назад.

На карикатуре Михаила Черемных «Утопленник» из журнала "Крокодил" за 1922 год изображен читатель, «утонувший» в книге Анастасии Вербицкой «Ключи счастья».

Обычному человеку вряд ли что-нибудь скажет это название, но вообще-то этот непритязательный рисунок служит хорошим поводом вспомнить одну вечной истины – ничто не исчезает насовсем.

Любой новый мир собирается из обломков старого.

И нам ли, наблюдавшим умирание и преображение СССР, этого не знать?

Много лет Анастасия Алексеевна Вербицкая, урожденная Зяблова, жила обычную жизнь девушки из приличной дворянской семьи. Родилась и выросла в Воронеже, закончила московский Елизаветинский женский институт, два года отучилась на вокальном отделении Московской консерватории, но пришлось уйти из-за невозможности оплачивать учебу. Устроилась учительницей музыки и пения в alma mater, но завидную должность «музыкальной инспектрисы» пришлось оставить – Анастасия Зяблова стала Вербицкой, а по уставу в институте имели право преподавать только незамужние или вдовы.

Она родила мужу-инженеру трех сыновей, но вести благонамеренную жизнь домашней хозяйки решительно отказывалась, не желая запирать себя в четырех стенах. Работала корректором в газете «Жизнь», потом заведовала там же отделом политической хроники, 19 лет преподавала пение в женской гимназии. Пыталась писать, ее издавали, но книги продавались так себе, а спектакли, поставленные по ее пьесам, практически провалились.

Однако потихоньку набирался профессиональный опыт и с 1894 года Анастасия Вербицкая становится профессиональным литератором, а впоследствии – еще и издателем, с 1899 года она сама издавала свои многочисленные романы.

А в 1907 году количество перешло в качество и ее роман «Дух времени», что называется, «выстрелил».

История любви Лизы Тобольцевой на фоне революции 1905 года, впервые остро поднимающая тему трагической любви к одному человеку сразу нескольких женщин стала невероятно популярной - за 4 года роман переиздавался 3 раза общим тиражом более 50 тысяч экземпляров.

А для ее следующего романа, «Ключи счастья» и слова «выстрелил» недостаточно. Он «взорвался атомной бомбой». История жизни и любви талантливой и незаурядной «Золушки» Мани Ельцовой вызвала в Империи какое-то массовое помешательство.

Вербицкая стала первооткрывательницей жанра, который сегодня называется «женский любовный роман». Она не просто писала для женщин и про женщин – она писала о сильных женщинах, самостоятельно строящих свою жизнь и писала с невероятной тогда откровенностью и радикальностью.

«Идите дорогой, которую вы выбрали! Не бойтесь быть одинокой! Пусть гибнет из-за любви к вам тот, кого вы разлюбите! Все равно, будет ли он носить название мужа или любовника! Идите дальше, следуя голосу крови. Пусть не дрогнет ваша душа от стыда или раскаяния!» - эти слова эти слова простреливали мировоззрение тогдашних бестужевок и гимназисток насквозь.

«Ключей счастья» пришлось писать шесть томов, читательницы тряслись в истерике: «Только не заканчивайте! Только продолжайте!». После четвертого тома урвать кусок от успеха Вербицкой прибежал даже «главный шакал-падальщик русской литературы» Ипполит Рапгоф, более известный как «граф Амори». Этот незаурядный аферист, про которого я писал в своей книге «Жизнь примечательных людей – 2», придумал множество ноу-хау, в том числе писал и издавал продолжения самых крутых литературных бестселлеров своего времени вроде «Ямы» Куприна или «Ключей счастья» Вербицкой.

Но и этим Амори не ограничился. Вербицкая считалась главной феминисткой русской литературы, отстаивающей право женщины на сексуальную свободу.

Мстительный "граф" пишет и издает порнографический роман "Любовные похождения мадам Вербицкой". Сами понимаете, книга про популярнейшую тогда писательницу продавалась как горячие пирожки.

За всех отомстил Куприн, случайно встретивший продолжателя "Ямы" в ресторане "Вена", что на Большой Морской улице. К чести классика - он не колебался ни секунды. Непрошенный соавтор мгновенно получил в табло и рухнул на пол. Этот нокаут и стал точкой в писательской карьере Графа Амори.

Александр Куприн со своим другом, знаменитым борцом и одним из первых русских авиаторов Иваном Заикиным.

Но вернемся к Вербицкой. В 1915 г. тиражи ее книг достигли невероятных для того времени цифр - 280 000 экз. Заоблачные цифры не ограничились литературой. До 1913 года по-настоящему хорошо в России прокатывались лишь иностранные картины, тенденцию сломала лента «Ключи счастья» - экранизация книги, которую сняли Владимир Гардин и Яков Протазанов. Журналисты не уставали удивляться небывалому успеху «Ключей счастья» в кинотеатрах страны, и этот фильм так и остался в истории самой кассовой дореволюционной российской лентой.

Есть старый не нарушаемый никогда принцип – российскому писателю коллеги могут простить все что угодно, кроме успеха. Литературные критики в прессе отчаянно орали дурниной: «Лев Николаевич Толстой или Анастасия Алексеевна Вербицкая? Кому из них володеть мыслию и княжить сердце современного русского читателя?» - тиражи дамских романов Вербицкой уже превысили аналогичные показатели «русского классика всех времен и народов». А все почему? Потому что эта ужасная женщина «приспосабливает к массовым вкусам свою банальную, схематичную и заурядную технику письма».

"Король поэтов" Игорь Северянин свысока ехидничал:

К ней свысока относится Парнас,

Ее поставив вне литературы:

Ах, Искренность! твоей фюрирутуры

Хрусталинки на крыльях – бред для нас…

Парнасу вторит Критика: «Она

Способна развратить, всмотритесь в туры

Ее идей…» И вот для креатуры

Читательской она, как грех, нужна…

А Корней Чуковский, тогда еще не детский поэт, а популярный критик яростно негодовал:

«…Все это было бы только смешно, но вот из дальнейшего оказывается, что сочинения г-жи Вербицкой разошлись за десять лет в 500 000 экземпляров, что, покуда мы тут сидели и от скуки бранили «Анатэму», – эти милые «Ключи счастья» за четыре, кажется, месяца достигли тиража в 30 000 экземпляров и что, судя по отчетам публичных библиотек, в Двинске, в Пскове, в Смоленске, в Одессе, в Кишиневе, в Полтаве, в Николаеве больше всего читали не Толстого, не Чехова, а именно ее, г-жу А. Вербицкую. «Я человек скромный, – пишет она, – и не буду докладывать, какое место по спросу занимала я уже в 1906 году, как раз после «великой разрухи». Из этого явствует, что «по спросу» она занимала первое место.

Действительно, раскрываю наудачу первый попавшийся библиотечный отчет и вижу, что там, где Чехова «требовали» 288 раз, а Короленко 169, – там г-жа Вербицкая представлена цифрой: 1512».

Будь эта железная женщина хоть немного послабее, ее бы натурально размазали. Но она выстояла, яростно кусаясь в ответ: «Я хорошо знаю себе цену, не страдаю манией величия и не считаю себя талантливой. О, нет! Но я понимаю, почему меня читают в данную минуту. Я вижу, что влечет ко мне читателя. Я затрагиваю все те же вопросы, старые вопросы о любви, о браке, о борьбе личности с обществом. Очевидно, я вкладываю в решение этих вопросов тот темперамент, ту искренность, то несомненное свое, что и отличает меня от других. Может быть, именно то, что я пишу по-женски? И чувствую, и думаю — тоже по-женски? А может утешительные слова теперь именно нужнее всего! Или я освещаю эти вопросы по-своему? Или читатель чувствует, что мои слова выстраданы мною, что мое миросозерцание стоило мне дорого?».

Как вы уже наверняка поняли, Вербицкая стала символом писательского успеха и заложницей своего титула.

Оборотной стороной феноменального успеха становится то, что его не всегда возможно повторить, а падения тебе не простят.

Так случилось и с Вербицкой.

Ее новый проект – трилогия «Иго любви» («Актриса», «Огни заката», «Спешите жить»), который она писала с 1914 по 1920 год, хоть и неплохо продавался, но не вызвал даже половины того ажиотажа, который имели «Ключи счастья».

А в 1919 году кто-то из радикалов-большевиков в Наркомпросе постановил уничтожить все отпечатанные книги Вербицкой «за порнографию, юдофобство и черносотенство». Благо, это сделать было нетрудно – писательница издавала себя сама и все книги хранились на одном складе. Но Вербицкую так просто было не взять – уж что что, а держать удар и воевать она научилась.

Анастасия Алексеевна пробивается на прием к заведующему Государственным издательством большевику Вацлаву Воровскому (тому самому, которого через четыре года застрелят в Швейцарии и его именем что только не назовут) и требует гласной и профессиональной оценки своих книг.

Воровский признал требования справедливыми и создал комиссию из 15 литераторов-коммунистов. Комиссия изучила 33 романа Вербицкой, и после трехмесячного расследования заявила о совершенной «безвредности» книг писательницы, а роман «Дух времени» даже рекомендовала к переизданию.

Новый мир всегда создают из обломков старого, поэтому творчество Вербицкой вспоминали не только карикатуристы «Крокодила».

Она была символом, а символы не умирают так быстро. И в советской России о ее творчестве по-прежнему спорили, и оно вызывало самые разные оценки. Маяковский свое стихотворение «Рабкор» начинал словами:

«Ключи счастья»

напишет какая-нибудь дура.

Это

раньшеи называлось:

л-и-т-е-р-а-т-у-р-а!

Нам этого мало —

не в коня корм.

Пришлось

за бумагу

браться рабкорам.

А Луначарский, наоборот, утверждал, что «для некоторых очень отсталых слоев провинциального читателя… чтение произведений Вербицкой было бы прогрессом и могло бы оставить в их душе светлый след».

Но это были споры о старых книгах Вербицкой. Ее новые вещи не снискали и тени прошлого успеха. Она, разумеется, не сдавалась и пыталась бороться, пробовала писать для подростков под мужским псевдонимом Игорь Ольгович, но…

Но ее время ушло.

Да, новый мир создается из обломков старого, но это новый мир, в котором старому нет места.

Писательница Анастасия Вербицкая умерла в Москве 16 января 1928 года и похоронена на Новодевичьем кладбище.

Ее книги давно и прочно забыты.

Новые песни

Придумала жизнь…

Не надо, ребята,

О песне тужить,

Не надо, не надо,

Не надо, друзья…

________

Эта история из моего нового проекта "История в карикатурах", который существует в двух видах - ежедневно обновляемой книги и канала в Телеграмме. Кое что буду выкладывать здесь.

Суть проекта проста - каждый день я показываю читателям какую-нибудь занятную карикатуру из журнала "Крокодил" и коротко рассказываю про нее. Начал я с 1922 года, с первых номеров журнала и понемногу складываю из карикатур мозаику нашей истории столетней давности.

___________________

Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame

Моя группа в Фейсбук - https://www.facebook.com/BolsaaIgra/

Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741

Вот эта карикатура "Эмиграция работает" была напечатана в третьем номере советского журнала "Крикодил" 10 сентября 1922 года.

Она примечательна тем, что авторы карикатуры, не стесняясь, обнесли писателя-антисоветчика-эмигранта Аркадия Аверченко, автора знаменитой книги "Дюжина ножей в спину революции".

Сравните героев карикатуры с отрывком из очерка Аверченко "О гробах, тараканах и пустых внутри бабах":

— Я, например, — сказал журналист, — лежу в гробу.

— А я, — подхватил поэт, — хожу в женщине.

— А я, — деловито заявила журналистова сестра, — состою при зеленом таракане.

— Все три ремесла немного странные, — призадумался я. — Делать уксус гораздо легче. Кой черт, например, занес вас в гроб?..

— Одна гадалка принаняла. У нее оккультный кабинет: лежу в гробу и отвечаю на вопросы клиентов. Правда, ответы мои глубиной и остроумием не блещут, но все же они неизмеримо выше идиотских вопросов клиентов.

— А вот вы… который «ходит в женщине». Каким ветром вас туда занесло?

— Не ветром, а голодом. Огромная баба из картона и коленкора. Я влезаю внутрь и начинаю бродить по Пере, неся на себе это чудовище, в лапах которого красуется реклама одного ресторана.

— Поистине, — сказал я, — ваши профессии изумительны, но они бледнеют перед карьерой Ольги Платоновны, состоящей при зеленом таракане!

— Смейтесь, смейтесь. Однако зеленый таракан меня кормит. Собственно, он не зеленый, а коричневый, но цвета пробочного жокея, которого он несет на себе, — зеленые. И потому я обязана иметь на правом плече большой зеленый бант: цвета моего таракана. Да что вы так смотрите? Просто здесь устроены тараканьи бега, и вот я служу на записи в тараканий тотализатор. Просто, кажется?

— Очень. Все просто. Один в гробу лежит, другой в бабе ходит, третья — при таракане состоит.

Между прочим, очерк Аверченко "О гробах, тараканах и пустых внутри бабах" - первое упоминание о тараканьих бегах в среде русских эмигрантов в Константинополе. Существует мнение, что талантливый юморист просто выдумал тараканьи бега, живописуя экзотические профессии эмигрантов, а никаких документальных свидетельств существования такого развлечения историки не нашли. Об этом говорил один из режиссеров фильма «Бег» Владимир Наумов в авторской программе Риты Митрофановой на радио «Маяк».

Однако придуманная деталь оказалась настолько яркой, сочной и попадающей в образ, что вскоре про тараканьи бега написал Алексей Толстой в повести «Похождения Невзорова, или Ибикус» (1924), затем Михаил Булгаков в пьесе «Бег» (1927) - и пошло-поехало!

Сегодня в массовом сознании русская эмиграция и таракан Янычар уже неразделимы.

Константин Шиптя. Тараканьи бега

Что касается эксплуатации творческого наследия ярого антисоветчика в советских изданиях, то ничего удивительного в этом нет. Это были 1920-е, годы невероятной свободы, чтобы не сказать вседозволенности. Маленький пример – в 1921 году в Париже выходит «антисоветский пасквиль» Аркадия Аверченко «Дюжина ножей в спину революции».

Вскоре в газете «Правда» появляется рецензия В.И. Ленина под названием «Талантливая книжка».

Чрезвычайно любопытная рецензия, достаточно сказать, что она открывалась фразой «Это — книжка озлобленного почти до умопомрачения белогвардейца Аркадия Аверченко», а заканчивалась словами: «Некоторые рассказы, по-моему, заслуживают перепечатки. Талант надо поощрять».

И что вы думаете? Действительно переиздали. Выше - обложка издания 1924 года, где все обзывания чекистов «палачами» на месте. Издательство ЗИФ (Земля и фабрика) вообще выпустило практически полное собрание сочинений Аверченко.

Потом запретили, конечно.

А рецензия Владимира Ленина на книжку Аркадия Аверченко вообще очень любопытна. В одном месте я заржал в голос:

«До настоящего пафоса, однако, автор поднимается лишь тогда, когда говорит о еде. Как ели богатые люди в старой России, как закусывали в Петрограде — нет, не в Петрограде, а в Петербурге — за 14 с полтиной и за 50 рублей и т. д. Автор описывает это прямо со сладострастием: вот это он знает, вот это он пережил и перечувствовал, вот тут уже он ошибки не допустит. Знание дела и искренность — из ряда вон выходящие».

Есть все-таки неизменные вещи в этом не лучшем из миров. "Покушанькать", например.

________

Эта история из моего нового проекта "История в карикатурах", который существует в двух видах - ежедневно обновляемой книги и канала в Телеграмме. Кое что буду выкладывать здесь.

Суть проекта проста - каждый день я показываю читателям какую-нибудь занятную карикатуру из журнала "Крокодил" и коротко рассказываю про нее. Начал я с 1922 года, с первых номеров журнала и понемногу складываю из карикатур мозаику нашей истории столетней давности.

___________________

Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame

Моя группа в Фейсбук - https://www.facebook.com/BolsaaIgra/

Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741

Как я не раз говорил, ранние двадцатые были временем неописуемой, невозможной никогда позже свободы.

Можно было все.

Можно было даже троллить в большевистских изданиях большевистского же наркома, причем по достаточно деликатному поводу.

Карикатура, опубликованная в «Крокодиле» № 4 от 17 сентября 1922 г. лаконично называется «Балет» и подписана «Иван в раю».

И все бы ничего, но на карикатуре изображен народный комиссар просвещения РСФСР Анатолий Васильевич Луначарский. А «Иван в раю» - популярная в то время пьеса наркома, изданная в 1920 году с прекрасным подзаголовком «миф (!) в пяти картинах».

О любви Луначарского к балеринам и его сладострасности по Москве ходили легенды.

Французский славист, исследователь творчества Булгакова Рене Буве в своих работах утверждал, что Бал Сатаны Булгаков написал под впечатлением от вечеринок в особняке Луначарского в Денежном переулке. Якобы на эти сборища избранных мужчины допускались исключительно в вечерних костюмах, а вот дамам дозволялись только туфли и перья в прическах.

Правда, никаких документальных подтверждений француз не приводит, а мы от слухов и легенд перейдем к фактам.

Факт первый – актрис и балерин нарком действительно нежно любил, и как раз в 1922 году у него начался роман с родившейся в местечке Чернобыль Натальей Александровной Розенель, урожденной Сац (другая Наталья Сац, основательница первого детского театра в СССР, приходилась ей родной племянницей). Несмотря на 25-летнюю разницу в возрасте, ради молодой актрисы высокопоставленный большевистский чиновник оставил сына, жену, с которой прожил 20 лет, съехал из квартиры в Кремле и в 47 лет начал новую жизнь. На фото - А.В. Луначарский и его жена Наталья Розенель (1900—1962) в Берлине. 1930 год.

Однажды из-за Натальи Розенель даже состоялся дуэль между двумя видными большевиками. Правда, дуэль была на... эпиграммах. Красавица жена наркома часто играла в пьесах, сочиненных мужем. Побывав на спектакле «Бархат и лохмотья» по пьесе Луначарского, "кремлевский поэт" Демьян Бедный сочинил эпиграмму:

Ценя в искусстве рублики,

Нарком наш видит цель:

Дарить лохмотья публике,

А бархат — Розенель.

Муж не остался в долгу и "ответка" от Луначарского прилетела молниеносно:

Демьян, ты мнишь себя уже

Почти советским Беранже.

Ты, правда, «б», ты, правда, «ж».

Но все же ты — не Беранже.

Ну и пару слов о брошенном сыне. Он вырос, стал журналистом, работал литературным сотрудником в журнале «Красная новь». После нападения на СССР нацистской Германии Анатолий Анатольевич Луначарский ушел на фронт добровольцем, и меньше чем через месяц с начала войны, 20 июля 1941 года уже прибыл в Севастополь в распоряжение политуправления Черноморского флота, стал фронтовым корреспондентом. Участвовал в боях по отражению первого и второго штурмов Севастополя.

Писал жене письма: "Но сегодня мне грустно, грустно… Темное облако наползло на мое «внутреннее солнце»… Сдан Харьков. Враг все еще силен, он все еще нас теснит. И нет возможности оставаться счастливым при всей готовности быть счастливым».

После оккупации Крыма воевал на Северном Кавказе, участвовал в боях за Туапсе, несколько раз ходил на катерах в десанты и на «Малую землю», был представлен за это к ордену Отечественной войны 2 ст.

2 сентября 1943 года при штурме Новороссийска старший лейтенант Анатолий Анатольевич Луначарский, 1911 года рождения, уроженец г. Парижа погиб смертью храбрых. Похоронен в братской могиле на площади Героев в г. Новороссийске.

Факт второй: возвращаясь к Луначарскому-старшему, отметим, что к балеринам главный просветитель страны всегда испытывал особую слабость. Несмотря на женитьбу, в те же самые 20-е годы он переживал бурный роман с совсем еще юной танцовщицей, дочерью писательницы Александры Бруштейн ("Дорога уходит вдаль"), 18-летней Надеждой Надеждиной, которой еще только предстояло стать классиком мировой хореографии, народной артисткой СССР, Героем Социалистического Труда, лауреатом Сталинской премии, организатором и руководителем хореографического ансамбля «Березка».

Роман действительно был очень бурным, в 1924 году 20-летняя Надеждина родила от почти 50-летнего наркома дочь. Правда, бурные страсти быстро и схлынули – в 1927 году Надежда Сергеевна вышла замуж за великого художника Владимира Васильевича Лебедева, основателя ленинградской школы книжной графики. Именно она послужила моделью для знаменитой графической серии В. В. Лебедева «Танцовщица».

В. В. Лебедев Портрет артистки Н. С. Надеждиной. 1927

Ну а Луначарский после ухода Надеждиной недолго горевал - его новой избранницей опять стала балерина - Инна Чернецкая, знаменитая танцовщица, хореограф и теоретик танца, основательница «синтетического» направления в танце. Вот она во время исполнения своей знаменитой "симфонической поэмы Пан".

Именно во время романа с Луначарским начинается взлет Чернецкой – она открывает студию, получает квартиру на Арбате, ставит несколько нашумевших балетов, становится режиссером в Московском еврейском театре и педагогом-режиссером в Большом.

А падение и проблемы в карьере закономерно начались в 1929 году, когда Луначарский сменил пост наркома на малозначащую должность председателя Ученого комитета при ЦИК.

Впрочем, это был канун уже совсем другой эпохи - начинались тридцатые. Двадцатые, с их подначиванием любвеобильных наркомов, заканчивались и заканчивались навсегда.

________

Эта история из моего нового проекта "История в карикатурах", который существует в двух видах - ежедневно обновляемой книги и канала в Телеграмме. Кое что буду выкладывать здесь.

Суть проекта проста - каждый день я показываю читателям какую-нибудь занятную карикатуру из журнала "Крокодил" и коротко рассказываю про нее. Начал я с 1922 года, с первых номеров журнала и понемногу складываю из карикатур мозаику нашей истории столетней давности.

___________________

Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame

Моя группа в Фейсбук - https://www.facebook.com/BolsaaIgra/

Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741

Третий номер новорожденного журнала "Крокодил" от 10 сентября 1922 года открывался вот этой карикатурой художника Моора.

И это сущая правда - на знаменитом памятнике действительно одно время было высечено это четверостишие Демьяна Бедного:

ПУГАЛО

Мой сын и мой отец при жизни казнены,

А я пожал удел посмертного бесславья.

Торчу здесь пугалом чугунным для страны,

Навеки сбросившей ярмо самодержавья.

Хотя вот на этом снимке с демонтажа памятника надпись видна лучше:

Этому монументу, созданному по заказу Николая Второго и его семьи, надо сказать, не везло с самого начала и скандалы сопровождали его с рождения.

В первом туре конкурса ни один из проектов не удовлетворил Комитет, поэтому сроки конкурса были продлены на несколько месяцев. И лишь во втором туре, после долгих колебаний, члены Комитета остановили свой выбор на проекте итальянского скульптора русского происхождения Паоло Трубецкого.

Портрет Паоло Трубецкого кисти Ильи Репина

С учетом того, что одним из самых активных членов «Комитета по организации конкурса и сооружению памятника Александру III в Москве» был двоюродный брат победителя, московский губернский предводитель дворянства Петр Трубецкой, сразу же начались разговоры о коррупции.

А пока для монумента выбирали место с помощью вот такой вот модели, вокруг памятника шли ожесточенные дискуссии.

С самого начала памятник многим не нравился. К примеру, великий князь Владимир Александрович считал его настоящей карикатурой на своего брата, но на установке памятника настояла вдова покойного императора, которой работа Трубецкого неожиданно понравилась. Николай Второй, хоть и подчинился воле матери, памятником был очень недоволен, и даже строил планы перевести скульпптуру в Иркутск, «отправить его в ссылку в Сибирь, подальше от своих оскорблённых сыновьих глаз».

В итоге создателя неоднозначного памятника де-факто даже не пустили на церемонию торжественного открытия - в российском консульстве ему проволынили оформление бумаг с разрешением на въезд.

Торжественное открытие памятника

Ну а в народе открытие памятника вызвало бурю эмоций. По воспоминаниям Корнея Чуковского, художник Илья Репин на открытии памятника громко закричал: «Верно! Верно! Толстозадый солдафон! Тут он весь, тут и все его царствование!». Позже Репин и сам высказался по поводу памятника, описав его несколько аллегорически: «Россия, придавленная тяжестью одного из реакционнейших царей, пятится назад».

А художник Борис Кустодиев писал жене: "Видел вчера вечером памятник Александру III. Очень смешной и нелепый, лошадь совсем без хвоста, с раскрытым ртом, как будто страшно кричит, упирается и не хочет идти дальше, а он сам нелеп и неуклюж, особенно комичное впечатление сзади! Спина как женская грудь и лошадиный зад без хвоста. Кругом масса народа, очень меткие и иронические замечания делают…".

Народ действительно шутил вовсю. Хрестоматийным стал стишок:

Стоит комод,
На комоде бегемот,
На бегемоте обормот,
На обормоте шапка,
На шапке крест,
Кто угадает,
Того под арест.

А известный поэт и журналист Александр Рославлев сочинил неприличную по тем временам эпиграмму:

Третья дикая игрушка
Для российского холопа:
Был царь-колокол, царь-пушка,
А теперь ещё царь-жопа.

Можете себе представить, какое веселье началось после революции, когда над "батюшкой-императором" стало можно издеваться невозбранно. Причем я говорю не про большевиков - низводить и курощать памятник принялись сразу после Февральской революции. Согласно решению комиссии Временного правительства памятник периодически становился основой для различных декоративных композиций, создаваемых к различным революционным событиям. Вот, например, как он выглядел на Первомайских праздниках 1917 года.

Большевики продолжили традицию монументо-троллинга, причем частушкой Демьяна Бедного не ограничились. В 1927 году, например, к 10-летию Октября, известный архитектор Иван Фомин, избранный академиком еще до революции, в созданной на Знаменской площади композиции посадил "предпоследнего царя" в клетку.

Тем не менее скандальный памятник после революции простоял еще двадцать лет. Демонтировали его только в 1937 году в связи с прокладкой трамвайных путей по Невскому проспекту. Но, в связи с несомненной художественной ценностью, передали в фонды Русского Музея, во внутреннем дворе которого он и простоял все советское время.

Любопытно, что его автор, Паоло Трубецкой к моменту демонтажа стал убежденным фашистом и активно ваял скульптуры зигующего Муссолини - известно как минимум три его работы, изображащие дуче.

П. Трубецкой. Всадник Дуче. Фашизм. 1935.

Они были лично знакомы и Трубецкой писал вождю итальянских фашистов: "Мне захотелось отразить Ваш Образ не в реалистическом изображении, а в символическом видении сильной, здоровой Идеи Фашизма, который все преодолевает, все завоевывает, все побеждает".

Лучше уж "на бегемоте обормот"!

После того, как Советский Союз прекратил свое существование, в 1994 году памятник Александру Третьему был перевезен на новое место и установлен перед входом в Мраморный дворец, ставший филиалом Русского музея. Раньше там стоял броневик, с которого выступал В.И. Ленин.

Такой вот нехитрый символизм.

Там он и стоит до сих пор. Правда, в 2013 году тогдашний министр культуры Владимир Мединский попытался вернуть памятник Александру III на историческое место, но Законодательное собрание Санкт-Петербурга идею переезда памятника на площадь Восстания отвергло.

________

Эта история из моего нового проекта "История в карикатурах", который существует в двух видах - ежедневно обновляемой книги и канала в Телеграмме. Кое что буду выкладывать здесь.

Суть проекта проста - каждый день я показываю читателям какую-нибудь занятную карикатуру из журнала "Крокодил" и коротко рассказываю про нее. Начал я с 1922 года, с первых номеров журнала и понемногу складываю из карикатур мозаику нашей истории столетней давности.

___________________

Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame

Моя группа в Фейсбук - https://www.facebook.com/BolsaaIgra/

Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741