Было это давно… Окончив школу и пробатонившись все лето (в институт поступил на заочку) решил, что неплохо бы чтоб появились личные деньги. Раз так, то надо искать работу, а где ее проще найти – конечно же на службе занятости (про интернет я тогда видел только в американских фильмах про «хакеров», взламывающих Пентагон по таксофону). А что могут предложить 17 летнему парню без опыта работы – только самое простое. Направили меня в родной военкомат курьером. Собеседование заняло минуты две: вопросы были быстрыми (как зовут, сколько лет, работать будешь или Ваньку валять?), ответы в меру, но честными. И вот на следующий день я, борясь со сном, шел на первую в моей жизни (но далеко не последнюю) работу. Контракт был на 3 месяца – на время осеннего призыва. И первый месяц я действительно исправно таскал повестки военнообязанным, заслужив первые похвалы за работу. Но рассказ не о повестках, а о том, что если много и хорошо работать, то тебе добавят… нет, не зарплату, а работы!
Наступила пора отправки молодежи на сборный пункт. По штатному расписанию, этим не сложным занятием должен был заниматься местный прапорщик, но он, по стечению обстоятельств, был отправлен на повышение квалификации в это самое место (в народе, если не ошибаюсь, «холодильник»). Но замену ему искали недолго, остановившись на мне…
Показав, как собираются документы, что должно быть в личном деле каждого призывника, что и в каком порядке делать на холодильнике, прапорщик убыл «в закат», напоследок пообещав посильную помощь на месте.
Первый блин не был комом, но волнение и немного страха было. Придя на работу, я еле протолкнулся мимо всех провожающих. Родители, братья-сестры, еще какие-то родственники, друзья-подруги… Толпа была никак не меньше человек 50, при том что обычно отправляли 3-4 человека. Боюсь представить, что было бы если отправляли человек по 10-15, как в других районах нашего города. Некоторые, если не подавляющее большинство были с явным и стойким перегаром. Внутри тоже было весело. Собирали дела, снимали отпечатки пальцев (напомню, если кто запамятовал – это не как сейчас, прикладываешь ладонь к сканеру, а потом каждый палец по отдельности. Тогда было по старинке – валик, краска и много труда, чтоб получить хорошие оттиски). И вот – все сделано, все документы переданы мне и мы всей компанией (призывники, я и военком) выходим на крылечко. Толпа замирает, взоры устремляются на человека в погонах и он начинает речь: про хорошую службу, про письма матерям и девушкам, чтоб и они не забывали писать солдату, про повестку, которую потом обязательно надо вклеить в дембельский альбом… Слов было много, да и слушал внимательно только первый раз. Больше меня занимало происходящее в толпе. Все мамы, папы, уже успевшие познакомиться между собой, замечали меня. Одиноко стоящего сбоку паренька, призывного возраста. Начинали шушукаться: жалко то как, один стоит, никто его не провожает. Некоторые, кто посмелее, даже подходили и очень участливо интересовались, а что это я один стою? Сирота?
К этому моменту военком уже заканчивал речь: А вот это (указывая на меня) наш сотрудник, который будет заниматься вашими ребятами и сопровождать их на сборный пункт! Выражение лиц присутствующих, в этот момент, были непередаваемы, что вызывало у меня легкую улыбку, но и было очень приятно, что у нас такие небезразличные люди. Далее я с «подопечными» грузился в авто и мы отправлялись в короткое путешествие, т.к. холодильник находился за городом – ехать нужно было минут 30-40.
За это время многие (как минимум один в каждом заезде) начинали разговор с того, что служить они идут добровольно: отдать долг родине, по моральным соображениям, все в семье служили. Но заканчивалось всегда одинаково – вопросом: а почему я не пошел? Откосил, заплатил, или вообще сын военкома? Обычно я отвечал самым простым вариантом – рано еще в 17 лет в армию. Большинству этого хватало и до конца поездки они уходили куда-то в свои, слегка похмельные, мысли.
Приехав к месту назначения, мы резво разгружались и машина отчаливала (своей машины, видимо у нашего военкомата не было и они пользовались чем возможно: УАЗики буханки, бобики, бортовые ЗИЛы… Даже обычный ЛиАЗ, хоть и сильно потасканный). Дальше мы проходили точку невозврата – местное КПП, за ворота которого в «обычный» мир выходил уже я один, через пару часов.
Подготовка к армейской жизни начиналась с первых минут и заключалась в изъятии всего неположенного и запрещенного (таблетки, бритвы, даже чай весовой, если не ошибаюсь), после обыска мы быстренько ломились на медкомиссию, где свою «ораву» я обычно проталкивал без очереди, но прежде чем оставить ребят в одном исподнем, следовал совету, данному мне прапорщиком – предлагал сдать ценные вещи (деньги, украшения и все что может заинтересовать потенциального воришку), т.к. одежда оставлялась в общем коридоре, а следить за вещами, мне было некогда. При мне ни разу не было случаев, чтобы местные или другие призывники копались в чужих вещах, но историй я послушал немало.
Пока будущие бойцы проходили медиков, я оформлял остальные документы и за давностью лет и нудностью процесса уже и не помню, что именно делал. Нужно было дописать вкладыши для военников, сдать дактилоскопические карточки… После чего я с чистой совестью приходил в раздевалку, если комиссия парнями была уже пройдена, возвращал ценности и шел забирать подписанные дела, а если нет, то ждал на выходе от медиков.
Дела сдавались дежурному, полностью оформленные военные билеты призывникам.
На этом месте мы обычно прощались, т.к. моя работа была выполнена.
Все это конечно описано в общих чертах, не углубляясь в детали и не упоминая отдельных личностей. Тогда мне казалось, что эти парни (от 18 до 23 лет) чувствуют ответственность за меня больше, чем я за них (т.к. мне всегда говорили, что мои самые тихие), но к работе я подходил со всем усердием и серьезностью, на которую был способен. Хвалили меня часто, но ни одной премии так и не выписали… Я был не в обиде)