Подборка юмора про крыс с просторов Интернета
Думаю, те, кто держат крыс, оценят. Перевод мой собственный, поэтому тег "Моё".
Думаю, те, кто держат крыс, оценят. Перевод мой собственный, поэтому тег "Моё".
Имен звериных пост
Крыс Первый.
Был торжественно принесен домой когда мне было 16 лет. Назван был Шэпом. В честь Шэппарда Блэйна, главного героя книги "Что может быть проще времени" Клиффорда Саймака.
Показан бабушке и маме, которые жутко боялись грызунов. Было сказано, что питомец есть питомец, не выкидывать ж его, но условие "шоб они его не видели". Нейтралитет держался до того момента когда крыс в мое отсутствие самовольно дембельнулся из клетки (которая стояла на шкафу - единственное место шоб не виден был), отправился на прогулку и сверзился со шкафа прямо на бабушку которая читала, лежа на тахте. Как бабушку не хватил кондратий науке не известно, но зверя она мужественно отловила, водворила обратно в клетку и по моему возвращению доложила мне о ЧП и его ликвидации с чувством нескрываемой гордости. С тех пор клетка с хвостатым была допущена на кухню и бабушка самолично угощала зверя ништяками, в том числе недозволительными.
Из достижений могу отметить разгрызенную до состояния ажурного вязанного платка занавеску и уникальность внешности - у Шэпика было только три зуба и наикривейшая морда. Засим регулярно приходилось вооружаться кусачками, собирать себя в кучу и стричь отросшую саблезубость дабы крыс мог пить и есть.
Примерно в ту же эпоху у меня дома тайно и контрабандно 5 дней жил оставшийся безымянным хомяк-джунгарик. Не сошлись мы характерами. Предполагалось(где-то в моем подсознании и на опыте общения с сирийцами), что хомяк это флегматичное спокойное животное по темпераменту близкое к корове. А этот электровеник с жутким скрежетом перманентно жрал пластиковый контейнер в котором жил, потом, будучи переселенным в большую банку, он своими лапками точно воспроизводил скрип пальца по стеклу. На руках напоминал по всем характеристикам каплю ртути. Будучи выпущенным на волю метался от предмета к предмету, лихорадочно дегустировал их и в ажиотаже как бегун на олимпиаде несся дальше. Когда несколько томов любимой фантастики были оформлены следами его преступных челюстей было принято нелегкое решение депортировать холеричного грызуна на родину. В итоге хомяк в кармане проделал путь от хаты до зоомагазина и там уже был "поднят" с пола и с фразой "ой, у вас хомячок убежал" передан продавцу и переправлен к своим сородичам. Угрызений совести за неимением оной не испытываю. Отдельно друг от друга нам явно стало проще существовать.
Крыс Второй и Третий
Было их двое, и их, как ни странно, я меньше всего помню. Были они самодостаточны, устраивали тыгдык в клетке по ночам и именовались банально Большой и Мелкий.
Крыс четвертый.
Именовался Арчиком, в честь Арчи Гудвина из Стаутовских дюдективов. Запомнился по характерной особенности поведения. Это милейшее создание отмечало свой путь и делало это даже в состоянии прыжка. Как раз в то время у нас был аквариум, который лучше всего можно охарактеризовать нетленной цитатой с форрума аквариумистов "...в аквариуме живут ..., ..., ..., ... и сильно срущий сомик". Так вот видимо наш Сом-птеригоплихт с крысом были в этом плане родственными душами.
Крыс пятый.
Появился после ооочень долгого перерыва после того как не стало четвертого. И вот из пяти пацанов в корзине был выбран НАШ. Не прошло и дня как ему было выдано имя Чопа. От слова ЧОП (за проверку общественного порядка) и чопик (стремление влезть в каждую дырку). Был наимацательнейшим и обаятельнейшим огромным серым другом.
Крыс шестой. Она же Крыса Первая)))
Была поставлена непростая техническая задача - найти в семью мелкого друга. Когда на просторах авито была замечена сиамская мелочь сразу стало понятно, что она наша. Имя выбралось само собой. Она была такая мелкая и такая прям МЫШЬ, что Ёж твою Мышь стала Ёськой. Самое ёмкое как оказалось имя. Потому что Ёська - наглая/серая/милая и т.д. моська.
Вот такой вышел логически обоснованный список имен питомичьих.
Вангую в комментах шедевры логики и зоо-антропонимики)
ps предвосхищая недовольство.
Да, я нелюдь позволяющая себе держать представителей стайного образа жизни поодиночке заслуживающая колесования, четвертования, варки заживо с перчиком, растворения в кислоте, содержания в карцере и расстрела серебряными пулями на костре при зачитывании сценария дома 2 вслух голосом премногоуважаемого Дроздова на фоне голубого огонька. Здесь мы не об этом)
Надеюсь, никого не обидело)
Очень давно шел по рынку, и тут бросилась в глаза большая и лысая крыса. До этого никогда таких не видел и вслух подумал:
- Это что ж, порода такая что-ли?
Ответ продавщицы с сигаретой в зубах запомнил на всю жизнь:
-Нет, блять, всю ночь брили.
Было мне лет 13 лет
Сосед по подъезду предложил, на тот момент, заманчивую идею. Разводить декоративных крыс, вроде что их потом можно подорвать в зоомагазин. Типа разводить их не надо, они сами разводятся. Взял я у него парочку пятнистых крыс, самца и самку, ну и решил стать «заводчиком»)
Клеток толком не было, выбрали как временное решение огромную птичью клетку, и там и поселили парочку. Сделали пару этажей с помощью фанеры, поставили всякие поилки и колесо что бы питомцы бегали. Крысы были веселые ручные, верещали, бегали в колесе, и плодились с немыслимой скоростью. От скуки давал им имена вроде Чапева, Анки, Кубрика и т.п. Одно время даже жили две крысы с именами Ленин и Партия.
Вскоре их поголовье начало расти, что пришлось делать новые клетки самому, из дубового паркета и пластиковых бутылок (жуткие конструкции типа аквариума с дырками для воздуха). Крысята выводились различных цветов, от истинно белых до голубовато-серых и откровенно бурых, и всяких пятнистых. Было решено уже начать их продавать. Но выяснилось что зоомагазинам они нафиг не нужны, на рынке их торговалось огромное количество, а брать их люди особо не желали. Встал вопрос что же со всем этим хозяйством делать...
По ночам постоянно бил дикий визг они все разом грызли клетки, шум стоял как будто сотни Энди Дюфрейнов с напильниками пытаются совершить побег из Шоушенка. Когда кто то заходил на кухню ночью, все разом прекращалось, крысы прикидывались ветошью, и делали вид что спали. Вскоре зверушки начали уже чувствовать свою власть, сгрызли под частую клетки, поилки и колесо стали жили где угодно под плитой за холодильником, и даже в газовой колонке, иногда возвращаясь в клетки что пожрать и тырили корм у кота. Выглядело это так. Стоит кормушка для кота с «Китикетом» кот подходит к ней и начинает есть, из под плиты высовывается остренькая морда крысы, выжидает пару секунд бросается на кота, кусает его хватает корм и убегает дальше под плиту. Кот охреневал. Позже приходилось его кормить в коридоре, ибо крыс он стал боятся больше чем купания в ванной.
При включении газовой колонки от туда с диким писком выпадали крысы и убегали обратно в клетку. Тараканы что пережили мелок «Машенька» собрали все свои вещи и ушли искать лучшую жизнь к соседям, хотя может их просто крысы съели. Хорошо хоть крыс комнатные цветы не интересовали.
В итоге все это мне и родителям надоело, и пришлось отдать все это писклявое хозяйство по знакомым и друзьям. Правда у меня это заняло пару месяцев, а крыс по половому признаку, что бы не плодились, пришлось рассаживать в другие более прочные клетки.
И счастья кота не было предела...
«Чат на чат» — новое развлекательное шоу RUTUBE. В нем два известных гостя соревнуются, у кого смешнее друзья. Звезды создают групповые чаты с близкими людьми и в каждом раунде присылают им забавные челленджи и задания. Команда, которая окажется креативнее, побеждает.
Реклама ООО «РУФОРМ», ИНН: 7714886605
Знаю, что многие тут выкладывают понравившиеся рассказы, вот и я внесу свою лепту и выложу очень забавную повесть о крысином бытие и о том, как можно полюбить того, кого очень долго боялся.
И если эти отрывки вам понравятся, то выложу и остальное.
Приятного прочтения!
Летние каникулы я проводила в деревне. Свежий воздух и витамины с грядок прилагались к прополке этих самых грядок, а также уходу за обширным бабушкиным хозяйством, пока сама она была на работе в колхозе. Я относилась к делу очень ответственно: покормить кур, наломать веток козам, принести ряски уткам, нарвать травы кроликам. Кролики были моей слабостью. Их завели по моей просьбе, и занималась ими только я — и клетки чистила, и кормила, и подбирала производителей.
И вот, после двух лет суровых генетических экспериментов, мои труды увенчались успехом: любимая крольчиха родила шесть очаровательных малышей редкого и интересного окраса. Три дня я скакала от радости и поминутно бегала проверять, как они растут, а потом малявки начали куда-то пропадать, по одному за ночь.
— Наверное, крольчиха ест, — заключила бабушка, весьма далекая от кролиководства. — Чего-то ей не хватает.
Клетка была по крышу завалена витаминными лакомствами, но крольчата продолжали бесследно исчезать. Бесследно — до четвертой жертвы. На этот раз я нашла в клетке почти полностью обглоданный скелетик. На уцелевших клочках бархатистой шкурки отчетливо виднелись отпечатки зубов. Мелких, не кроличьих.
— Крысы, — уверенно сказал сосед, когда я показала ему страшную улику. — У нас они и цыплят таскают, не только крольчат. Надо ловушки ставить.
Из ловушек у нас нашлась только мышеловка. Как показали ночные испытания, крысе она ущерба не нанесла. Разве что моральный, который был не настолько велик, чтобы помешать ей сожрать кусок колбасы с крючка. И предпоследнего крольчонка.
Бабушка пообещала принести с работы крысоловку, а до этого мы с двоюродной сестрой вооружились поленьями и организовали дежурство у клетки.
…Дело шло к вечеру, сарай был открыт, я сидела у самой клетки — и тут внутри поднялся писк и копошение.
Я бросилась к ней, заглянула сквозь прутья — и впервые столкнулась взглядом с Серой Крысой.
Тварь показалась мне размером почти с крольчиху, в ужасе мечущуюся рядом, — крыса же стояла неподвижно, как статуя.
Несколько бесконечных секунд мы таращились друг на друга, потом зверюга метнулась в сторону и ртутью просочилась в щель между досками.
Дежурить было уже незачем. Крыса убивала профессионально — одним укусом в основание черепа.
Вечером бабушка принесла самодельную крысоловку-давилку: две доски, с одной стороны скрепленные скобой, а с другой — распорка высотой сантиметров десять, к которой крепилась приманка. Сверху лежал кирпич.
Разобравшись в адском устройстве, я зарядила его и водрузила на крышку клетки. Клетка вздрогнула — и в тот же миг из-под её днища выскочила та самая огромная крыса. Не обращая внимания на наш визг и бабушкину палку, она пробежала по сестре, с ее плеча перескочила на бревенчатую стену и улепетнула на сеновал.
Оказывается, все это время тварь терпеливо висела вниз головой под днищем клетки, дожидаясь, когда мы уйдем, но от толчка клетки не удержалась и упала.
Перепугались мы в тот день ужасно. До сих пор помню, как оцепенели от страха, а потом дружно завопили и кинулись наутек. И после всю ночь тряслись под одеялами — вдруг крыса, хитрая, наглая и ловкая, подкрадется и прогрызет головы и нам?!
Утром я с порога увидела, что ловушка захлопнулась.
Крыса была огромная. Возможно, этому поспособствовал кирпич давилки, но в длину он бы ее точно не расплющил. Кроличья убийца была размером с доску, и только хвост, здоровенный и бурый, целиком свисал наружу.
Я бросила тушку коту, и тот, зарычав, как лев, поволок ее со двора — видно, хвастаться перед подружками. С живой-то крысой редкая кошка осмелится схватиться!
Увы, этот монстр в сарае был не единственным. За следующую неделю удалось прихлопнуть еще двоих, все мельче и мельче, а потом крысы учли ошибки и перестали… нет, не лезть в ловушку, а тянуть за приманку. Они объедали ее на месте.
Кроличьи клетки пришлось переделывать на сетчатые, мелкоячеистые, но к кролиководству я после этой истории резко охладела. И боялась крыс еще лет пятнадцать, пока… сама не принесла их в дом.
Иногда писателям приходится проделывать странные вещи. Например, бродить по подвалу с зажигалкой (проверяя, на сколько ее хватит и что с ее помощью можно разглядеть), изучать съедобные грибы по самоучителю (издание 7-е, дополненное и исправленное) и читать невыносимо скучные справочники по физике (без особого успеха, но я хотя бы попыталась!). Или заводить крысу, чтобы правдоподобно описать ее повадки.
Наверное, ради предельной достоверности мне следовало поехать в родную деревню и поймать себе дикого пасюка, выйдя на него один на один с сачком для бабочек. Но я малодушно решила ограничиться декоративным крысенком с рынка.
Дело было в марте, погода никак не могла определиться между зимой и весной (впрочем, в Беларуси они особо и не различаются). Крысы всех размеров и цветов мерзли в маленьком пластиковом аквариуме с дырками, сбившись в кучу, из которой торчали только кончики печально насупленных мордочек.
И только один маленький черно-белый крысенок сидел особняком и грыз сухарик, презрительно игнорируя удары судьбы.
— Это девочка? — придирчиво спросила я. Как я успела прочитать в Интернете, девочки были мельче и меньше пахли. Для крысофоба самое то.
— Девочка-девочка! — заверила меня говорливая торговка, сноровисто пакуя крысенка в… пустой картонный пакетик из-под косметики. — Причем очень редкого и интересного окраса — хаска!
Позже выяснилось, что «очень редкий и интересный окрас» считается чуть ли не браком, потому что это не цвет, а изменение цвета с возрастом (см. словарь). Когда оно вылезает в неподходящий момент, крысоводы очень ругаются. Но тогда с меня за него содрали в полтора раза больше, чем за простую белую крысу.
Дома бедолага, окрещенная Фалькой, почти сутки отсыпалась, свернувшись клубочком в углу, а потом зевнула, потянулась, встряхнулась и сделала вид, что всегда тут и жила. Перетаскать в заначку килограмм крысиного корма из пакета? Запросто! Перебежать с одного плеча на другое по дужке очков? Проще пареной репы! Внезапно прыгнуть с клетки на проходящую мимо хозяйку? С превеликим удовольствием, она так забавно визжит!
Через пару дней от моей крысофобии не осталось и следа. Крыса оказалась не «хомяком с хвостом», а поразительно умным животным, не сильно уступающим кошке (или это мне такая глупая кошка в свое время попалась?). Она прекрасно разбиралась в человеческих интонациях и настроении, играла с рукой, как щенок, и приходила меня утешать, когда я грустила: сядет на плечо и что-то тихонько шепчет в ухо, а то и вылизывает соленую щеку.
Спустя неделю непреодолимые обстоятельства (две штуки, белые и пушистые) вынудили меня переименовать Фальку в Фалька. Такое с рыночными крысами бывает: их начинают продавать чуть ли не с трех недель против положенных пяти, когда определить пол крысенка может только наметанный глаз, и обычно «в приданое» к зверюшке идет букет болезней.
К счастью, тогда я об этом не подозревала, а Фальк был таким же живучим и здоровым, как его книжный двойник. Позднее мы убедились, что имя оказывает на характер крысы поразительное влияние. Назови ее Холерой — вырастет тощая лупоглазая глиста, Белочкой — прыгучая трусишка, Кахексией — мышь размером чуть побольше полевки. Из Фалька получился мизантропичный, наглый и кусачий крысак, снежно-белый с черными глазами (ах ты ж моя хасочка!). Меня он по-прежнему обожал, но остальные члены семьи, родственники и гости очень скоро обзавелись памятными шрамами, а Фальк — кучей обидных кличек, которые он высокомерно игнорировал. Муза из него вышла превосходная, только успевай записывать:
«В один прекрасный день Фальк обнаружил, что у хозяйки имеется не только халат, по которому так удобно бегать, цепляясь коготками за махрушки, но и подхалатье. Все утро крысак с восторгом сновал между футболкой и халатом и так проникся этим делом, что выудить его удалось далеко не с первой попытки.
Когда вечером я вернулась к компьютеру и выпустила Фалька из клетки, крысак прямой наводкой взлетел по моей руке до плеча и нырнул за шиворот. Поймать его я не успела — зазвонил телефон.
— Здравствуй, Оля! — загремел в трубке нервный голос свекрови. — Как вы там поживаете?
Как раз в этот момент Фальк обнаружил одно прискорбное обстоятельство: к вечеру потеплело, и футболки под халатом не оказалось.
Я нецензурно взвизгнула. Крысак со столь же гневным воплем ухнул вниз и повис на тесемке между чашечками лифчика, подгребая задними лапками и хвостом.
— Что случилось? — мигом насторожилась свекровь.
— Да этот… мерзкий волосатый са-мэц…
Фальк быстро сориентировался в обстановке и, подтянувшись, протиснулся в левую чашечку.
— И что же такое он делает? — очень нехорошим тоном осведомилась свекровь.
„Опа! — восхитился Фальк, добравшись до самого потаенного. — Красотища-то какая!“
— Лижет! — взвизгнула я, пытаясь ухом удерживать трубку, одной рукой печатать на компьютере, а второй вылавливать маньяка, который, почуяв облаву, с крысиной ловкостью просочился в правое отделение.
— Где?!
— Там!!! — Я, не выдержав, вскочила и уронила трубку. На ногу мужу, некстати зашедшему в кабинет.
— За что мне такой позор и поношение?! — оскорбленно возопил он.
— Это всё он! — поспешила отпереться я, тыча пальцем в волнительно шевелящуюся грудь.
— А ну-ка иди сюда, животное! — Обиженный супруг воинственно сунул руку в «крысиную нору».
Фальк ревниво укусил конкурента за палец.
— Вот мерзавец! — охнул муж и, выдернув руку с зажатым с ней крысом, грозно потряс его перед своим носом. Раскаяния на ушастой морде не наблюдалось ни на один ус. — Ну я тебе сейчас покажу!
— Отпусти, ты его задушишь! — запрыгала я вокруг «конкурентов».
Стоило мужу чуть разжать кулак, как Фальк ловко из него выскользнул, перепрыгнул ко мне на плечо и затаился под волосами.
— А что это у нас телефон на полу валяется? — оглядевшись, спохватился муж.
Когда мы подняли трубку, в ней уже были длинные валокординовые гудки».
Зато книга обогатилась новой сценой.
За полгода я успела перечитать столько литературы о крысах, что стала заправским крысоведом, а дикие подподъездные пасюки, порой перебегающие жильцам дорогу, казались мне старыми знакомыми. Любопытно, что пасюки это тоже почувствовали и шугаться от меня перестали. Иногда даже удавалось покормить их батоном — правда, не с рук, но на метр они подходили без особой опаски. Животное как животное, ничуть не страшнее бродячей кошки или голубя.
Эту идиллию омрачало только одно: я переживала, что бедный Фальк страдает без общества себе подобных, а я не могу уделять ему достаточно времени. Заводить же вторую крысу я не хотела, и когда Фальком стала восторгаться знакомая заводчица — дескать, какой роскошный генофонд! — генофонд был с печалью передан ей. И успешно размножен, на чем моя крысиная эпопея вроде бы закончилась.
Хорошо, что я писала книжку не про змей или, упаси боже, крокодилов. Крокодила в ванне домашние бы точно не выдержали.