Лес
Это не просто скопление деревьев — это живой организм, дышащий чужими ритмами. Стволы здесь срослись в неестественных позах, будто замерли в середине какого-то жуткого танца. Кора местами шелушится, обнажая под собой не древесину, а что-то промозглое и пульсирующее. Тропинки ведут себя как капризные змеи — сегодня они выводят к ручью, завтра замыкаются в кольцо, оставляя путника блуждать по кругу до тех пор, пока он не начнёт замечать, что знакомые деревья теперь смотрят на него иначе. Воздух здесь густой, как бульон, с привкусом железа и чего-то сладковато-гниющего — запах, от которого сводит скулы и щемит в груди.
Правила, которые стали предупреждениями
Разговаривать с теми, кто зовёт тебя из чащи, — значит рисковать узнать, что голос принадлежит тому, кто уже давно не может говорить. Доверять своим глазам здесь смертельно опасно — деревья действительно иногда шевелятся, но не от ветра, а потому что между ними есть те, кто научился стоять очень-очень тихо. Останавливаться нельзя ни на секунду, потому что оно всегда рядом, оно всегда голодно, и оно обожает, когда добыча сама решает отдохнуть в его владениях.
Туман, который не просто скрывает...
Он приходит без предупреждения, обволакивая всё в радиусе видимости плотной молочной пеленой. В нём гаснут звуки — даже собственное дыхание становится неслышным. Те, кто теряется в этом тумане, иногда возвращаются, но их уже нельзя назвать прежними. Их глаза больше не отражают свет, а зрачки сужены в тонкие щёлочки, будто они привыкли смотреть на что-то очень яркое. На их коже проступают странные узоры — то ли шрамы, то ли письмена, — которые чешутся и кровоточат, если к ним прикоснуться. Они почти не говорят, но когда открывают рот, оттуда доносится лёгкий шелест, будто внутри у них шевелятся сухие листья. Некоторых туман и вовсе иссушает, превращая в дряхлые мумии.
Страх, который материализуется
Сначала ты боишься обычных вещей — темноты, незнакомых звуков, ощущения, что за тобой следят. Потом начинаешь замечать детали: еда в рюкзаке портится быстрее, чем должна; компас показывает север, но ты всё равно ходишь по кругу; тени от костра ложатся не так, как положено. И в какой-то момент понимаешь — лес не просто пугает. Он изучает. Он подстраивается. Он берёт твои самые глубокие страхи и делает их осязаемыми. Ты вспоминаешь детский кошмар — и на следующее утро находишь следы, которые точно соответствуют тому чудовищу из своих снов. Ты думаешь о том, как страшно умереть в одиночестве — и вдруг осознаёшь, что уже несколько часов не слышишь голосов своих спутников.
Книга, которая читает тебя в ответ
«Поход» — это не просто текст. Это зеркало, в котором отражаются самые тёмные уголки твоего сознания. Чем дальше углубляешься в повествование, тем отчётливее ощущение, что кто-то внимательно наблюдает за тобой через щель между строк. Буквы иногда шевелятся на странице, когда ты отводишь взгляд. Последние главы пахнут сырой землёй и чем-то кислым…
Теперь выбор за тобой
Закрыть книгу и попытаться забыть.
Или перевернуть страницу — и узнать, что ждёт в следующей главе.
Но помни: с этого момента оно уже знает, что ты здесь.
Дмитрий Михайлович Тихонов — «Поход».
