Я с семьей собирался лететь 12 августа из Гонконга в Хабаровск, и в этот день неожиданно Гонконгские протестующие заблокировали аэропорт.
Джухай–Гонконг
Все началось с обычного пасмурного дня в Китайском приграничном городе Джухае. Я вместе с женой и четырехлетним сыном взяли билет на автобус до Гонконга по новому очень длинному мосту и уже через несколько минут наблюдали, как коричневое китайское море постепенно сменяется на сине-зеленое гонконгское. В порту Гонконга было солнечно, далекие темно-синие грозовые тучи на территории Китая создавали красивый контраст на небе. Туда же летел небольшой транспортный вертолет, и в моей памяти вспыхнуло название «Исла Нублар».
Мы с нетерпением ждали возможности прокатиться на двухэтажном автобусе до аэропорта и были в восторге, когда нам достались места спереди на верхнем этаже, с панорамным окном. Поездка обещала занять минут 15. Рядом с нами сел добродушный парень лет двадцати с рюкзаком, на лице у него была медицинская маска. Китайцы часто носят маски, чтобы никого не заразить, а иногда просто для красоты, поэтому мы не придали этому никакого значения.
На полпути к аэропорту автобус стал ехать очень медленно. Сын увлеченно смотрел по сторонам, на другие двухэтажные автобусы и разноцветные такси с плавниками на крыше, как у акул. Неожиданно молодой человек приспустил маску, повернулся к нам и спросил по-английски, едем ли мы в аэропорт. Я подтвердил. Он наклонился ближе и сказал: «Будьте осторожны. Там очень много людей». Он показал фотографию на своем телефоне, где группа людей в масках стоят с плакатами, и спросил, знаем ли мы, что происходит. Я сказал, что знаю, что в Гонконге какие-то протесты против усиления влияния Китая, закон об экстрадиции осужденных и прочее, и добавил, что нам все равно, кто прав, кто виноват, что происходит — мы просто хотим улететь на родину. Я думал, что он будет нас агитировать как-то, но он просто смущенно улыбнулся и сказал, что у нас маленький ребенок и он рекомендует нам не ехать в аэропорт из-за большого количества людей там. В полной уверенности, что власти охраняют аэропорт и не допустят беспорядки, потому что это не подворотни, а мать его один из крупнейших аэропортов мира, я сказал ему: «Ничего страшного, мы главное до регистрации дойдем, а потом на самолет и все». Спустя около получаса мы подъехали к аэропорту и вышли недалеко от входа. Везде были люди в черных футболках и медицинских масках.
Аэропорт
Странно, что слово «везде» не в полной мере передает масштаб происходившего. Тут больше подходит емкое слово «хадж». Люди в черных футболках и масках стояли на остановках, шли посреди дорог, поднимались и опускались по наружным лестничным маршам, шли вдоль всех стен, все это вперемешку с обычными людьми. Через стеклянные стены было видно темное движение внутри аэропорта. Людской поток безостановочно тек повсюду, как сель. Многие несли плакаты и транспаранты, изображающие сцены полицейского насилия.
Первая и последующие несколько моих мыслей были нецензурными. Я взял сумки, жена – сына, и мы пошли ко входу. Внутри все было еще страшнее из-за скученности народа. Из центра аэропорта доносилось громкое накатывающее, как прилив, скандирование толпы, как на футбольных матчах. Кто-то кричал что-то в мегафон. Сразу на входе к нам навстречу подошел человек из толпы, в маске с каким-то клапаном. У него были большие глаза, и я не имею в виду, что это был европеец. Он сказал, чтобы мы не входили в аэропорт, что все рейсы отменили. Мы не поверили, потому что это был хз кто хз откуда, и решили все же дойти хотя бы до стойки регистрации, чтобы найти других русских, кто мог бы разъяснить ситуацию.
Странно, что кафе, рестораны, туалеты, стойки информации и прочее — все это работало, хоть и было оккупировано огромными очередями. Не было видно ни одного не то что полицейского, но даже охранника или любого сотрудника правопорядка. Мы шли как через реку вброд. Я впереди, крича на всех встречных: «Экскьюз ми!», расталкивая их сумкой и локтями, и оборачиваясь каждые две секунды, жена позади, с сыном на руках. Немного помогало то, что все люди вели себя максимально вежливо, отходили насколько возможно вбок, завидев нас. Тем не менее иногда поток относил нас немного в сторону от намеченного пути, и это было очень страшно. В голове крутилось развитие событий в духе Ходынской трагедии или давки в Мекке. Эскалаторы не работали, нам пришлось идти пешком вместе с толпой. Наконец мы оказались на третьем этаже, где были стойки регистраций и с облегчением обнаружили, что тут не так много людей.
Мы дошли до стойки S7, там стояло около 15 человек пассажиров и двое сотрудников авиакомпании. Она объясняла, что все рейсы на сегодня действительно отменены, что Москва еще не в курсе. Оказывается, акции протеста в Гонконгском аэропорту продолжаются уже третий день, и до этого все было согласовано и более или менее спокойно. Но сегодня случилось что-то из ряда вон выходящее. Протест должен был закончиться, но вместо этого толпа пришла в многократно большем размере. Видимо их подстегнули новости о девушке, которой полицейские выбили глаз. Более того, по слухам, некоторые сотрудники аэропорта отказались от работы и примкнули к протестующим. В общем официально на сайте аэропорта вывешено предупреждение, что с 16:50 все рейсы на сегодня отменены и пассажирам рекомендуется покинуть здание для собственной безопасности. На вопросы о замене рейса или какой-нибудь другой помощи от авиакомпании сотрудница не смогла ничего ответить. Сказала, чтоб мы расселялись по гостиницам и периодически звонили по номерам горячий линии и узнавали там последние новости. Ну охренеть теперь, спасибо! Будут ли рейсы завтра, никто не знает. При этом половина людей уже сдали багаж, многие уже прошли и застряли в накопителе. Полный бардак. И это еще не все! Кто-то из наших пассажиров якобы видел, как у одного из протестующих были катаны за спиной, кто-то что-то говорил о зажигательных смесях, и будто бы если придет полиция, а протестующие не повинуются, то власти применят слезоточивый газ. На фоне всего этого был случай, когда кому-то из туристов стало плохо с сердцем, и к нему не могли пробраться медики. Не знаю, чем все кончилось.
Жена предложила вариант А: Остаться здесь с «остальными нашими» и посмотреть, чем все кончится, может скоро все разрешится и рейс выполнят, просто с задержкой на пару часов. Так мы будем оставаться в курсе событий.
Я удивился, почему не сработал материнский инстинкт, и включил отцовский, вариант Б: Выбраться отсюда любым способом, доехать или дойти до Порта, где ходят автобусы в Макао. Там есть вайфай, там можно поесть и отдохнуть в безопасности, потому что там нет протестующих. Потому что переночевать где-нибудь в Гонконге, пропустив гипотетический рейс, это лучше, чем получить слезоточивым баллончиком по глазам.
И мы пошли назад к выходу. Остальные русские остались у стойки выяснять свои вопросы. Аэропорт Гонконга не маленький, и найти выход из него даже в обычные дни не всегда просто. Мы решили пойти наверх, потому что там казалось немного людей и там вроде бы была какая-то автобусная станция. Мы проделали тот же долгий и трудный путь, пробиваясь через людей. Аэропорт гудел от многотысячного гула. Сын сидел у мамы на руках и, видимо вдохновившись гулом, изображал сирену воздушной тревоги: «У-у-ууу!». По пути мне удалось спросить пару протестующих, какой у них план, и придут ли они завтра. Все ответили, что плана никакого нет, что их никто не координирует, что никто не знает, что будет дальше. В тех, кто пытался внушить мне, что в происходящем виноваты власти, я тыкал пальцем и гневно говорил: «Хватит нести чепуху. Это ВЫ виноваты в происходящем! Это ВЫ устраиваете тут беспорядки и мешаете людям!» Они извинялись, но судя по всему оставались при своем мнении.
Наверху все оказалось еще безнадежнее. Относительно узкая верхняя площадка была также полна людей, автобусы не ходили. Один из людей в масках, плотный китаец в очках, увидел нас и спросил, что мы тут делаем. Я сказал, что мы ищем выход. Он сказал: «Не-не-не-не, тут выхода нет. Вам нужно спускаться вниз, там автобусы еще ходят.» Я сказал, что не знаю, как лучше добраться до выхода, и попросил его помочь. Китаец оказался очень ответственным, перебросился парой слов с друзьями и повел нас к выходу с поднятой рукой, ребром ладони изображая то ли нос ледокола, то ли флаг. С ним было полегче. Всем встречным он говорил что-то вроде: «Мэйсин, мейсин», и его довольно охотно пропускали. Тем не менее я все равно задевал многих углами сумки, и жена переживала, что они разозлятся на нас. Мы шли очень долго, пару раз я терял семью из виду на мгновение, но тут же находил. Это напоминало ситуацию, когда идешь поперек течения бурной реки, если сил не хватит, тебя может сильно снести в сторону. В конце концов мы вышли наружу.
Но и здесь толпа была повсюду. Китаец посоветовал нам автобус B4, который идет в порт, и ушел. Мы встали на остановке, нагло, вне очереди, там на тот момент уже было около 30 человек. Мы ждали там около 30 минут. Стояла ужасная жара, на остановках работали гигантские навесные вентиляторы-пульверизаторы, которые брызгали на людей прохладной распыленной водой, но их было недостаточно. Автобуса не было. Соседние автобусы кое как ходили, с гигантским интервалом, но все же. Мы решили сесть на любой другой автобус, чтобы лишь бы выбраться из толкучки. В итоге сели на какой-то A22, за 33 гонконгских доллара на человека. На всех дорогах были пробки, а по обочинам в аэропорт все стекались люди в черных футболках.
Передышка
Мы доехали до Порта, от которого автобусы ходят в Макао, вошли в прохладное полупустое помещение, сели в кафе и выдохнули. Стали думать, что делать. Вот мы вышли, но теперь куда? Назад в Китай мы уже не попадем, так как у семьи закончились визы, а в Гонконге вообще неизвестно куда идти и все супердорого. Решили сидеть и мониторить ситуацию по интернету, параллельно дозваниваясь в S7, если в новостях что-то изменится, например, протестующих все же разгонят, или они сами уйдут ближе к вечеру. К слову сказать, в чертовом Гонконге роуминг и с Китаем, и с Россией, поэтому на дозвон до горячей линии S7 мы потратили около 2000 рублей. Кстати, он оказался бессмысленным. Нам предложили компенсацию полной суммы несостоявшегося перелета в течение 15-ти дней. Спасибо! Это как раз то, чего нам сейчас не хватало. Мы настояли на том, что деньги нам не нужны, а нужна замена рейса на ближайшее время, хотя бы на завтра.
Прошло 2 часа. Стемнело, было уже около 8 вечера. Новости не менялись. Официантка косилась на нас, почему это мы пьем один стакан холодного чая 2 часа. Хотя может мне это просто показалось, потому что за соседним столиком дедушка-китаец вообще уснул с подушкой в форме кешью на шее, и никто его не будил. Жена сидела и переживала, что мы упустим рейс, так как ничего не знаем. Я спрашивал редких людей, приходящих в порт, знают ли они, что в аэропорту. И вот, когда одна семья сказала, что в аэропорту все спокойно, мы решили вернуться.
В аэропорту действительно было гораздо лучше. Осталось может три-четыре сотни протестующих, он уже не ходили, а просто сидели в разных частях аэропорта и скандировали свои кричалки. Все стены и информационные щиты были увешаны плакатами полицейских зверств, раскрашены протестными надписями. Интересный креативный ход — у всех людей на всех рекламных поверхностях левый глаз был заклеен черным скотчем накрест в знак солидарности с пострадавшей. К счастью, у стойки регистрации все еще стояли знакомые русские люди, человек 10. Никого из персонала авиакомпаний не было. Люди свободно сидели на креслах регистрации, гуляли по багажной ленте, лежали на любых горизонтальных поверхностях. Помимо русских было и много других групп иностранцев, таких же, кто вынужден был остаться в аэропорту. Оказалось, что наш рейс все же улетел, с теми людьми, которые были в накопителе. Однако других не пустили. Легче от этого не стало.
Ночевка
Никакой конкретики от авиакомпании никто не получил, хотя один мужчина вроде смог договориться поменять билет на завтра на рейс через Южную Корею. Выборочность принимаемых решений всех сильно возмутила. Все были очень злы на авиакомпанию и на протестующих. Люди говорили, что другие авиакомпании расселили всех по гостиницам, а мы тут как Томы Хэнксы застряли, без еды и воды. Вскоре впрочем, к нам подкатили тележку, полную печения, пирожных, фруктов и бутылок с водой, и стали раздавать всем желающим. Это были люди те же протестующие, в черных футболках и масках. В итоге диалог приобретал странные оттенки. Протестующие волонтеры: «Извините за предоставленные неудобства, нам очень жаль, примите эту еду и воду.» Русские: «Я засуну тебе эту бутылку в ж…у! А хотя погоди, давай сюда. А печеньки еще есть?» или в некоторых случаях: «Спасибо за воду, но мы вас по-прежнему ненавидим».
Что было однозначно не в пользу протестующих, так это то, что они выбрали аэропорт для протестов, понимая, что полиция вряд ли будет действовать жестоко при большом скоплении иностранных граждан, то есть фактически используя иностранцев как живой щит. Второе — все протестующие были молодыми людьми и девушками в возрасте 18-30 лет, то есть той группой риска, которой можно легко внушить что угодно, которые легко поддаются на провокации и ввязываются в авантюры. И третье — протестующие попротестовали, и отправились спать домой, а иностранцам пришлось ночевать в аэропорту.
Протестующие еще несколько раз привозили еду и воду. Все пачки с едой были острыми, поэтому ребенку пришлось питаться почти одним печеньем и фруктами. Уложившись кто на чем может, люди стали засыпать. Все боялись куда-то уезжать из аэропорта, чтобы не пропустить что-то важное. Кто-то ждал багаж, который обещали выдать назад в 8 утра. Весь вечер я катал сына на тележке, делал из протестных плакатов самолетики, играл в слова, потом играли в догонялки, потом жена играла, потом опять я. Часов в 11 мы соорудили ему гнездо из вещей на ковролине стойки регистрации и он утомившись за день быстро заснул.
Рассвет
Рассвет был тихим и сиренево-розовым. Мы решили, что нужно покупать билет на ближайшее время самим, если будет. Альтернативный, но не очень надежный вариант был — получить от S7 какие-то подтверждения о замене рейса на рейс из Гуанчжоу, поехать коллективно в Китай, там на границе коллективно запросить временные трехдневные визы, которые могут и не дать, либо точно могут дать, но без разрешения на выезд из приграничного Шеньженя. В общем, мы нашли онлайн и купили практически последние билеты на рейс на 12:15 13 августа, в два раза дороже, чем у нас был до этого, через Korean Air, с пересадкой в южнокорейском Инчхоне. И стали уповать на то, чтобы демонстранты хорошо отоспались и пришли не раньше трех часов дня. Так оно и случилось.
К великому облегчению, утром все стойки регистрации стали наполняться персоналом. Все, кроме S7. Emirates вышли в своих элегантных песочных костюмах с красными шапками и белыми платками, свисающими с них. Стали подходить новые пассажиры. В 9:15 открылась регистрация на рейс и мы попрощались с нашей русской группой, никто больше не смог купить билет на такое раннее время, многие не успели, у кого-то просто не было денег на такой дорогой билет. Аэропорт оградил зону регистрации от редких оставшихся протестующих и пропускал только людей с билетами. Но никакой существенной охраны по-прежнему не было. Поэтому мы выдохнули, только когда прошли в накопитель. Позже в групповом чате русских писали, что к вечеру опять начались протесты и рейсы отменили. Кстати, через пару дней S7 вернули деньги за билет в полном объеме. Но осадок на душе остался.