В то детское время, с девчонками у меня происходило что-то странное и непонятное. Впрочем, это простительно, когда тебе 8-9 лет.
На тему девочек мне запомнились четыре случая.
. . .
Первый случай ничем не примечателен. Моя вторая бабушка (не знаю как это, она была матерью моей бабушки, возможно, прабабушка?) – часто ходила в гости к какой-то бабуле, которая работала кем-то на первом этаже нашего дома. Так вот, у этой бабули была малюсенькая девчонка, примерно моего возраста, и мы с ней подружились. Ну а далее — часто бесились вместе, бегали по двору и т.д.
И вот в один из дней этой девочке не повезло. На самом деле, я не помышлял тогда ни о чем плохом. Был один из теплых летних дней, и мы с ней вместе бегали во дворе своего дома и играли, а рядом шуршали от прохладного ветерка зеленые листья деревьев. И вот в один момент девочка эта забегает в темный, прохладный подъезд, а я остаюсь снаружи и жду ее.
Точно, вспомнил!
Мы кидались песком друг в друга. Нужно было сначала догнать своего оппонента, а потом швырнуть в него горсть песка. Так вот, она от меня убежала в подъезд, а я решил подкараулить снаружи. В обеих руках у меня было сжато по горсти песка.
Далее случилось непредвиденное.
Через минуту эта девочка выбегает из подъезда, а я, смеясь, швырнул весь имеющийся у меня песок ей в лицо. Разумеется, попал и в глаза, после чего она заплакала, и убежала к своей бабушке.
И вот как-то после этого случая мы больше не общались.
. . .
Второй случай повествует о том, как примерно в том же возрасте за мной бегала какая-то другая девчонка, и я отчетливо помню, что ее звали Алина.
Однако я был 9-ти летним пацаном, которому было не интересно гулять с какой-то там девчонкой и подолгу с ней разговаривать. Чего, однако, не скажешь о ней – у нее почему-то интерес ко мне был повышенный.
Прям-таки тянуло ее ко мне, как будто медом было намазано, а она была маленькой пчелкой...
Так вот, мне было в тысячу раз интереснее бегать со своими друзьями, и творить на улице всякие пакости, находить и придумывать себе разные приключения.
И снова-таки был один из летних деньков, и мы с этой девочкой вдвоем гуляли на улице. А потом встретили моего друга, который позвал меня с собой.
Прикинув в голове, что с ним я получу намного больше эмоций и впечатлений, я решил пойти именно с ним. А спутницу свою бросить, прямо на этом вот самом месте, где мы стояли. Однако уже заранее знал, что последует за этим решением.
Разумеется, я согласился отправиться на поиски приключений, но сказал своему товарищу – «Хорошо, пойдем, только сначала отцепи ЕЕ от меня». И как только моя подруга услышала эту фразу, она моментально схватила меня за руку и буквально намертво повисла на мне.
С горем пополам мой друг отодрал ее от меня, и мы с ним побежали гулять. Девочка же эта – заплакала, развернулась и убежала домой. Однако после этого не перестала со мной общаться, ведь это уже был не первый раз, когда я вот так от нее сбегал.
Что еще интересно – много-много лет спустя, в будущем, имя Алина – так и останется в моей памяти как самое любимое женское имя. Возможно, та самая девочка и была тому виновницей.
. . .
Случай под номером три – банальная детская глупость, случившаяся по недоразумению. И снова никто никому не желал ничего плохого. В драматической сцене на этот раз участвовали три человека – я, мой друг и какая-то девчонка (хм, от такого описания лезут пошлые мысли в голову, ну да ладно).
В общем, дело было так. Мы втроем играли в соседнем от моего дома дворе. Кстати, именно в том, в котором мы украли ту самую оранжевую аптечку, о которой я писал в прошлых постах.
(Фото сделаны около 15 лет спустя, после описанных событий)
Так вот, я не помню, кто придумал эту идиотскую игру, однако мы втроем с огромным интересом в нее играли. Мы с другом брали небольшие камешки, и, смеясь, швыряли их высоко в воздух, так высоко, насколько хватало наших детских сил.
А та девочка, которая была с нами – тоже смеялась и бегала под этим каменным градом, смотрела в небо и уворачивалась от стремительно падающих вниз снарядов.
Мы с другом вошли в азарт, и кидали в небо уже по несколько камней за раз. Все закончилось тем, чем и должно было закончиться. Один из этих камней угодил ей в лицо, или в голову, этого я уже не разглядел.
Разумеется, девочка сразу же расплакалась, и убежала домой в слезах. А в это время рядом была ее старшая сестра, которая моментально кинулась в нашу сторону, крича про нас что-то нехорошее. Мы с другом, недолго думая, сразу же рванули с места, и стали убегать от нее. Убежали. Но правосудие меня все же настигло в тот день.
Не знаю, куда именно убежал мой друг, а я побежал домой. И вот стою я, значит, у своего подъезда, жду, пока его откроют, потому что ключей с собой у меня не было.
И тут ко мне подходит два человека из-за угла. Та самая старшая сестра, и высокий мужчина, отец пострадавшей девочки. Вот тогда-то я и отхватил немного легких пиздюлей от отца. Что было вполне справедливо.
. . .
А вот случай под номером четыре – он самый, пожалуй, удивительный. Даже не знаю, как я вспомнил о нем сейчас, спустя лет 15…
Дело было так. Я и мои маленькие друзья — бегали втроем возле нашей школы. Рядом еще стоял длинный ряд гаражей. Кажется, мы тогда учились в первом или втором классе школы.
Так вот, гуляем мы, значит, гуляем, забрались в гаражи и шастаем там. И вдруг, откуда не возьмись, выскакивают две взрослые девушки (не знаю, от 15 до 19 лет на вид им было, против наших 9 лет), и хватают того, кто был к ним ближе всех, т.е. меня.
Далее одна из них берет какой-то предмет, острый предмет, кажется, нож. Мои ощущения, насколько помню – эта была смесь недоумения, легкого страха и оцепенения. Но больше недоумения, ведь все произошло очень неожиданно и за несколько секунд.
Я даже не знал, как на это реагировать.
И вот одна из них меня держит, а вторая берет одной рукой за шею (движением, как будто обнимает), а вторую руку с этим предметом приставляет к моему горлу. Разумеется, в ту же секунду мои друзья кинулись врассыпную, отбежали на безопасное расстояние, и стоят, смотрят на всю эту картину.
Подруга той, которая меня держит, кричит им что-то вроде – «Идите сюда, иначе ему будет плохо». После этой фразы те двое, мои друзья, кинулись бежать и вообще скрылись за углом школы.
Далее, эти девушки меня отпустили, и сказали, чтобы я с теми двумя больше не водился, т.к. это не настоящие друзья. А неизвестным предметом, который был приставлен к моему горлу – оказалась безобидная женская пилочка.
Такие вот дела.
Но в том возрасте я не понимал таких вещей, как дружба или что-то подобное. Поэтому я сразу же побежал обратно к своим друзьям, и рассказал им обо всем.
А далее мы продолжили бегать по улицам и играться. И все пошло так же, как и было раньше, после этого случая ничего не изменилось, как будто бы его и не было никогда.
У тебя был в детстве какой-нибудь забавный опыт с противоположным полом? Напиши об этом ниже, в комментариях к этому посту, интересно будет почитать =)
Как я уже писал выше – мы жили на последнем этаже дома, на седьмом. Место было хорошее, и если выглянуть из окна и посмотреть налево, то вдалеке можно было увидеть оперный театр, а если повернуть голову направо, также вдалеке был виден железнодорожный вокзал.
Так вот, про этаж я вспомнил неспроста.
Многие маленькие дети любят пакостить, и я сам – не был исключением.
Уж не помню, сколько мне было тогда лет, однако прекрасно запечатлел в своей памяти тот момент, что, будучи маленьким, я любил выкидывать с седьмого этажа из окна разные вещи. То были фрукты, овощи, куриные яйца (ладно хоть не страусиные, а то прилетело бы кому-нибудь), пакеты и презервативы с водой.
Последнему меня научил как-то ночью один мужик, с которым на то время водилась моя мать. Помню, как этот раздутый от воды снаряд мы выкинули из окна, и через несколько секунд снизу стали доноситься чьи- то громкие маты…
А еще, однажды летом, в городе был какой-то праздник.
Толи девятое мая, толи день города… Так вот, я дождался вечера, а мои родители ушли куда-то по своим делам, и я остался дома один. Делать было особо нечего, поэтому я принялся мастерить бумажные самолетики. А тем временем на улице стемнело окончательно.
Далее я брал эти самолетики, чиркал спичкой о коробок, спичка вспыхивала и загоралась, испуская серый дым и резко бьющий в нос запах, я поджигал нос одного из самолетиков и отправлял его в свободный полет из окна.
Мне доставляло огромное удовольствие смотреть на то, как эти горящие бумажки пикировали вниз, во тьму города, оставляя за собой лишь след из пепла.
Однако когда один из моих горящих самолетиков долетел до земли, я заметил, как внизу остановились двое мужиков, потом посмотрели наверх, заметили меня, и начали махать мне рукой. Я моментально втянул голову в окно, залез в квартиру и больше не высовывался.
Через пару минут в дверь квартиры постучали. Я открыл дверь, и эти двое мужиков оказались милицией. В общем – у меня забрали спички и сказали, чтобы я больше такими делами не занимался. Разумеется, я пообещал, что не буду, и они ушли.
Больше самолетики я не поджигал, однако как раз дальше в ход пошло все то, о чем было написано выше – фрукты, овощи, яйца, пакеты с водой и прочее. Было классно наблюдать за тем, как все эти предметы расплющиваются о землю снизу, особенно яйца.
Насколько помню, тяжелыми предметами я старался в людей не попадать (и не попал, кажется, ни разу). Но про пакеты с водой и презервативы с ней же – для этого у меня правил не было.
Все это частенько прилетало кому-то на голову, как и задумывалось. Где-то в те же дни я в первый раз попробовал покурить.
Украл у родителей сигареты, и немного попыхтел, под столом на кухне. Уж не помню, что это были за сигареты, я поджег одну, затянулся, и…закашлялся.
Мне это ДИКО не понравилось, и показалось вообще отвратительным занятием. Тогда же я сказал, что никогда в жизни курить не буду.
Однако это не мешало нам с друзьями на улице собирать разные сигаретные пачки, и делать из них красивые брелки (этому меня научил один друг).
Это было что-то вроде коллекционирования, и тоже доставляло немало удовольствия. Изготовление было простым – отрываешь верх пачки, складываешь по определенной технологии оставшуюся часть, и получается вот так:
Конкретно это фото не мое.
Жаль, нет машины времени,чтобы вернуться в те годы и сделать авторскую фотографию =)
У одного паренька не из нашей компании был даже целый клад – полный пакет, заполненный подобного рода брелками. Но однажды я со своим другом проследил за этим товарищем, узнали, где он прячет свой пакет. Мы дождались, смотря из укрытия, пока он уйдет, и нашли этот клад, спрятанный на стройке рядом с нашим домом. Разумеется, мы сразу же присвоили его себе.
Интересно, кто-нибудь кроме меня делал такие брелки в детстве?
Напиши в комментариях ниже к этому посту, если делал =)
. . .
О, раз уж писал про горячие самолетики, вспомнил еще один из летних вечеров, уже в другой год. Был снова праздник, 9 мая или день города, что-то такое.
Мы с родителями, когда уже стемнело – собрались прогуляться в центре на площади Ленина. И мне в голову взбрело потащить с собой факел.
Мое детское воображение рисовало такую картину:
Я прям тогда предвкушал этот момент, когда на улице полностью стемнеет, как я изготовлю самостоятельно этот факел и буду идти по улице и ярко светить им!
Ух, аж дух захватывало…
Но выглядело со стороны этот вот как. Я просто нашел дома длинную палку, обмотал ее сверху листами газеты и сверху затянул веревками. Все, это и был мой факел.
Когда этот самый момент наступил, все оделись и собрались – у меня этот самодельный факел обнаружили на первом этаже в подъезде и отобрали нафиг. Было ОЧЕНЬ обидно.
Если мне сейчас не изменяет память, то во втором, кажется, классе, я не знаю каким образом – но по-дружески начал общаться с учительницей информатики.
Этот предмет у нас был в школе, но не у нас, т.к. мы еще совсем маленькими были. А учительница эта как-то пришла к нам в класс и… короче, никак не могу вспомнить, как же оно все завязалось…
А суть была в том, что она, эта учительница, позвала меня однажды к себе в кабинет. Толи я тогда по школе шлялся и ждал, пока меня родители заберут, но, кажется… все именно так и было.
В общем, я такой шляюсь по школе бесцельно, т.к. просто банально скучно, и набрел на кабинет на втором этаже. А нет, я тебе соврал! Ты смотри, прям на ходу подробности все вспоминаются.
Никакая это была не информатика.
Этот был маленький буквально кабинетик, где две женщины сидели. Одна полная, другая высокая, молодая и худая (и вроде бы даже красивая), такими они мне запомнились.
И они, в общем, увидели меня, позвали к себе, накормили чаем с сушками и дали поиграть в компьютер, который у них там стоял. У них там еще была установлена Windows 95 (или 98 версия, не позднее).
И даже более того! Мне доверили компьютер, оставив меня с ним наедине! Но строго-настрого сказали, чтобы я никуда в лишние места кроме игр не тыкал, иначе там что-нибудь сломается.
И потом эти женщины куда-то ушли, оставив меня наедине с PC.
Игры причем были дико примитивными, их было две, насколько помню – сапер и какие-то шарики, которые три вряд нужно было собирать. И вот эти шарики мне особенно полюбились.
Сапер вот, например, игра настолько известная, что мне кажется, про нее и рассказывать ничего не нужно.
Ну серьезно, есть ли такие люди, которые в сапера не играли?
Ну ладно, если ВДРУГ кто не знал, то вот так игра выглядит:
Сначала все поле закрыто.
Ты открываешь его по одной клетке. Причем на мине подорваться можно в первый же клик. Если тебе выпала клетка с цифрой – она показывает, сколько вокруг этой клетки мин.
Ну а дальше нужно предугадывать. Там, где по твоему мнению лежит мина – ты эту клетку флажком закрываешь, и она считается разминированной.
Можно еще вроде бы вопросиками помечать клетки, когда ты не уверен точно, есть ли там мина или нет.
Сложностей еще у сапера было несколько – чем выше, тем больше поле. На скриншоте выше, если не ошибаюсь, примерно средних размеров поле.
Когда ты успешно расставил флажки на все мины на поле – игра считается выигранной.
А насчет другой игры…
Я снова тебе соврал! Не три в ряд это была игра.
Мне прям вот интересно стало и я сейчас нашел в интернете эту самую игру.
Называется она - Lines 98.
Lines - знаменитая логическая игра. Смысл игры заключается в том, что необходимо набрать как можно больше очков, составляя из одноцветных шаров фигуры.
А выглядела она как-то вот так:
Правила? А их я уже не вспомню, очень давно это все было…
В общем вот так вот, после того раза я стал иногда захаживать к этой женщине, чтобы поиграть в компьютер.
Иногда, когда я видел ее в школе – сам подходил и напрашивался. И не всегда это получалось, конечно же. Но я был весьма настойчив.
. . .
А вот еще забавный случай с этим.
Однажды, когда я в очередной раз сидел и играл в этот компьютер в том маленьком кабинете, меня оставили одного, я случайно закрыл игру и не смог включить обратно. Еще и на рабочем столе что-то непонятно куда понащелкал, что потом на меня ругались по приходу немного.
Но случай не в этом, случай это про другой раз.
В общем, опять меня оставили наедине с компьютером, минут, наверное, на 30. И мне вдруг сильно захотелось в туалет. Прям очень сильно. С этим проблем не было, он был буквально через одну дверь.
Проблема была в другом.
Когда ты выходишь из кабинета – дверь закрывается сама и защелкивается на замок. Терпеть я больше не мог, и не придумал ничего умнее, чем просто побежать в туалет, пожертвовав своим временем игры. О чем потом очень сильно жалел, конечно же.
Разумеется, дверь сразу же закрылась, а я после туалета тупо стоял в коридоре и ждал эту женщину. Какого фига не додумался подложить что- то под дверь или банально стул не поставил туда – не ясно. Наверное, боялся, что пока я в туалете – кто-то посторонний может зайти.
Мне вот интересно, я один обладал такой привилегией – время от времени поиграть в компьютер в том кабинете? Мне кажется, что да.
Ну да, конечно, может там еще к ней кто-то из родни или дети родителей ее друзей захаживали. Но это все не факт. А чтобы вот так вот прям взять и случайно познакомиться – не, я такой точно один был, прям уверен.
В первом же классе я выделялся из всех детей, и явно не своими блестящими талантами. Все было куда прозаичнее – я был двоечником. Весь первый и второй класс.
Помню еще, что меня с самого начала посадили в какой-то усиленный класс, наверное, поэтому я так не вписывался в общую картину?
Я во втором классе
В середине второго класса меня даже перевели в класс ниже уровнем, как совсем бездарного ученика. Но даже тогда я не придавал этому особого значения. Меня никак не цепляли ситуации, когда некоторые девочки, попадаясь мне на улице после школы, тыкали в меня пальцем и говорили:
— «Фу, двоечник!».
Одна такая девчонка была, помню ее очень хорошо.
Может, потому помню, что она мне нравилась.
Кстати, в кого обычно тыкают пальцем?
Правильно, в того, кто выбивается из общего строя. И вот именно эта черта останется со мной и дальше по жизни.
Именно благодаря этой черте в моей жизни произошло много интересных событий.
Но вернемся в детство.
Итак, меня причислили к посредственности, по их мнению.
Помню еще тот момент, когда мне сказали, что вот сегодня мне нужно идти в другой класс, мол, меня переводят из одного в другой, навсегда. А я туда тупо боялся идти, т.к. никого там не знал, и пару уроков пропустил, гуляя внутри школы.
Еще помню у нас там, прямо в школе, был небольшой отдел, в котором продавался всякий хлам для детей – брелки, игрушки, сувениры, и прочее.
Головы помню, были, резиновые, в формате брелок для ключей. На эту голову надавливаешь, и у нее из глаз и рта вылезает что-то красное, отпускаешь – и оно втягивается обратно.
Что-то по типу такого:
Еще там была разная хренотня в баночках, похожая на слизь - лизуны.
В некоторых из них еще были глаза, жуки или что-то другое:
Так и бродил я по школе, не решаясь пойти в новый класс, пока меня не встретил кто-то из учителей, и не проводил на перемене в нужное место. Но ничего, в детский коллектив я влился быстро, зря только боялся.
* * *
У нас в школе, кстати, играли в фишки.
Там еще правила какие-то были, сейчас хрен их вспомнишь.
Собираются желающие поиграть, кладут свои фишки друг на друга, потом кто-то берет в руки еще одну, которая называется «бита», и бросает ее плашмя в другие.
Те фишки, которые от такого вот удара перевернулись – считаются выигранными тобой и ты их забираешь себе. После игра продолжалась, и можно было дальше лупить плашмя фишкой по другим фишкам, в надежде перевернуть их и забрать в свою коллекцию.
Короче, у меня этих фишек никогда особо и не было, кроме одной, наверное. И один раз я даже выиграл еще вторую фишку, но взамен проиграл первую.
Так вот, в самом детстве у меня не было чего-то фантастического, вроде того, что я часто путешествовал, или жил на улице, или был бы сильно талантлив в чем-то, или попал в аварию и лишился руки...
Нет, ничего такого.
В детский сад я не пошел, поэтому учил буквы и играл в игрушки дома, в нашей двухкомнатной квартире рядом с центром города Новосибирска, на седьмом этаже.
Чуть подрос – начал бегать на улице с другими детьми, проводя с ними долгие часы. И куда уж без этого – мы играли в войнушку.
Оружие, правда, было импровизированным – либо самодельные, вырезанные из кусков пенопласта большие автоматы, либо вообще банально ветки с палками.
Вспоминается один из дней, когда какой-то незнакомый пацан одолжил мне свое «оружие» - небольшую веточку. Типа это был пистолет. И в процессе нашей войны я случайно этот «пистолет» уронил в собачье дерьмо.
Тот пацан сразу ко мне подбежал и начал требовать, чтобы я достал из дерьма и почистил от него этот «пистолет». Я наотрез отказывался. Он продолжал настаивать.
Но я так в итоге и не согласился, а он ушел восвояси, видимо, искать себе новое оружие.
А так - весело конечно было, бегать по дворам, стройкам, и другим местам, ни о чем не думая и выделывая разные дурацкие вещи и совершая мелкие пакости.
Здесь в воспоминаниях всплывает бомж, который жил в одном из колодцев прямо рядом с нашим двором, где мы часто бегали. К колодцу было приближаться каждый раз очень страшно.
Несколько раз мы все же подбегали и бросали вниз камни. И даже кирпичи. И черт возьми, кажется у нас была цель попасть ему по голове.
Не помню точно, попали ли и зачем вообще это делали. Возможно, могу предположить – хотели отомстить.
Тут дело в том, что рядом с тем колодцем однажды была найдена коробка с котятами. А по слухам у котят еще и была мама, но ей бомжи переломали лапы и хрен знает вообще, куда кошка потом делась. Котят потом дети быстро разобрали по домам. Опять же, насколько помню.
А в какой-то день мы с одним другом осмелели настолько, что полезли вниз, в колодец бомжа. Эти ощущения невозможно передать, страх был нереальный, но любопытство, по всей видимости, было сильнее.
В колодце этом было тепло, помню еще какие-то одеяла там лежали. Ну и пахло очень странно.
А еще среди списка наших развлечений было – подцепить палкой и забросить использованный презерватив кому-нибудь в окно, который, кстати, был найден прямо под этими же окнами дома.
Ну прям юный отряд санитаров дворов =)
Или вот мое лично выдуманное развлечение. Один раз я нашел жидкий клей, для бумаги и картона, по всей видимости, в таком тюбике:
Ну а далее просто пошел и вылил его весь на капот чьей-то машины, которая у нас перед подъездом стояла. Нафига? А кто его знает.
Потом мужик, владелец этой машины - все же вычислил, где я живу, пришел к нам домой и все рассказал родителям.
А еще – мы крали аптечки для гражданской обороны…
Ооо, сейчас подумал про эти квадратные коробочки, и вспомнил детство… Это целая миссия была!
В один день мы с ребятами гуляли, и два куба таких коробочек, аккуратно сложенных друг на друга, стояли возле одного из общежитий.
Нам, мелким, было интересно, что же внутри находится у этих коробочек, поэтому мы подбежали и украли две штуки, а в это время на нас кричала из окна какая-то тетка.
Потом, уже отбежав на безопасное расстояние, мы их открыли и стали изучать внутренности. Впрочем, ничего особо интересного там не было.
Еще помню, как ходил маленький с родителями в продуктовые супермаркеты, и искренне верил в то, что разные товары, которые лежат на кассах (жвачки, шоколадки и прочее) – это все бесплатно, для каждого человека.
И в один из дней я себе взял упаковку жвачки, и непонятно каким образом пронес мимо кассы. Однако на улице, когда я рассказал бабушке об этом – она меня отчитала и сказала, что воровать это очень плохо.
Помню еще один момент, я был очень маленький, первый или второй класс школы. И мне бабушка купила упаковку конфет. Так вот, я пришел в свой класс, и всем раздал по конфете.
Но дома меня отругали за это, и мне это не понравилось. Я тогда еще подумал – почему это мне устроили выговор за то, что я хотел поделиться со всеми ребятами?
Кажется, произошел большой взрыв, и возникла та вселенная, которую мы все знаем. Образовались галактики, звездные системы, планеты, и прочие космические штуковины. На некоторых планетах впоследствии зародилась жизнь…
Хм, кажется это уже астрофизика?
Это классно, но лучше перенесем акцент на голубоватый шарик, под названием Земля, и поговорим о более мелких вещах.
Я родился и начал расти в обычной семье, коих большинство в нашей стране: особо не богатая, со своими тараканами в голове у каждого из ее членов, ну и без отца, как это тоже частенько бывает. Впрочем, я даже не знаю, хорошо это или плохо, ведь чем меньше родителей, тем меньше негативного программирования с детства.
Не помню, какой это год и сколько мне тут лет.
На фото слева направо: двоюродный дед, двоюродная бабушка, бабушка, я, прабабушка, мать.
1995 год, мне 4 года. Эмоций на лице почему-то мало…
1996 год, мне 5 лет.
Плакаты на стене классные =)
1996 год, мне 5 лет. Интересный наряд =)
1996 год, мне 5 лет. Мой любимый кот
1996 год, мне 5 лет.
Натягиваю улыбку котейке
1996 год, мне 5 лет.
И снова чудный плакат на стене
1996 год, мне 5 лет.
Валенки, по всей видимости – лучше домашних тапочек
После того, как самоходки настрелялись и успокоились, пришла пора ночного дежурства. Часть СПСов на Третьей точке была разворочена, минные заграждения уничтожены, поэтому ночью мы все сидели среди скал в напряжении пуще обычного, буравили темноту органами слуха, зрения и заряженными стволами. Если бы я был на месте душманов и задумал прорваться из Хисарака через Зуб Дракона, то поднялся бы на высоту, господствующую над вертолёткой, поставил бы там пулемёт и пошел бы сверху вниз в наступление на пост под прикрытием огня. Именно для этого нам нужны были заградительные мины на вертолётке, чтобы душманам не очень вольготно наступалось. Но артиллерия, как говорится, ку-ку, эти заграждения расхерачила. Нам теперь оставалось водить в ночи стволами, бурлить от злости кипятком и подбадривать себя гимном артиллеристов.
СПС советского солдата, позиции Седьмой роты, Панджшер, пост №15.
Ночь на Зубе Дракона прошла без душманов, поэтому с наступлением рассвета я употребил по назначению горячий завтрак, разулся и полез в СПС спать. Бендер с Шабановым на карачках ползали между скал, просеивали через пальцы песок в поисках старых бычков. Устроили антибычковое разминирование потому как сигареты опять надо было экономить.
Проснулся я от того, что по скалам цокали пули. Обстрел начался, а я, как всегда, спал в СПСе. Закономерность понятная, если вспомнить, что по ночам я дежурил. Пули застучали по камням, стали отскакивать рикошетом, издавая противный визг.
В окоп Герасимовича спрыгнул Ефремов с автоматом.
- Откуда стреляют?
- Снизу. Вон, где горелое что-то.
- Херня какая-то. Первый раз вижу, чтобы духи стреляли снизу.
Внизу звонко хлопало и летело со свистом на пост.
- На штурм что ли бородатые собрались? – Ефремов вытянул шею, попытался посмотреть через скалы, что происходит на Третьем посту. Что там происходит было не видно, только слышно, как стрелял пулемёт Орлова.
- Эй, на Третьем! АГС на них разворачивайте! – Заорал Ефремов.
Провести отдыхающую смену лёжа стало для меня несбыточной мечтой, я откинул закрывавшее вход одеяло и выполз из СПСа на четвереньках. Как был босиком, так и выполз наружу.
- Шабанов! – Ефремов нашел глазами Андрюху среди скал. – Дуй к рации, готовь её к связи.
- Есть. – Андрюха поставил на предохранитель автомат и полез между валунов к рации разведчиков.
- На Третьем, суки! – Ефремов снова попытался заглянуть через скалы на Третий пост. – Из АГСа по ним, едрёна мать!
Стрельба усилилась. В окоп к Герасимовичу и Ефремову ввалился Хайретдинов. Ефремов высунул за бруствер голову, покрутил ею, затем вернул обратно в окоп, нарисовал пальцем в воздухе перевёрнутую параболу перед лицом Хайретдинова:
- Блин, вот так, навесом надо стрелять, чтобы их накрыть. Траектория слишком крутая, ни «Град», ни артиллерия так не сможет. Слишком близко к нам подобрались духи, грамотно позицию умеют выбирать, гады. Тут их можно достать только миномётом. Либо АГСом.
- Конечно АГСом! – Прапорщик тоже вытянул шею, как будто пытался заглянуть на Третий пост через скалы, заорал изо всех сил:
– Манчинский!!! Какого хрена у тебя АГС молчит?!
- Не стреляет, тарищ прапорщик! – Сквозь вой и свист пуль долетел голос Сани Манчинского.
- Так, Касьянов! Это по твоей части. – Прапор повернулся ко мне.
АГС, командир 4-го взвода ГПВ пр-к А.Рушелюк Седьмая рота, Панджшер июль 1984 г.
В это время сон меня ещё не отпустил, я стоял на четвереньках, смотрел на происходящее осоловелыми глазами и тормозил, как тягач на задней передаче. Единственное что я догадался сделать - это надел бронежилет и каску после того, как несколько пуль выбили каменную крошку из соседних скал. А в остальном я тупил и даже не подумал обуться после сна.
- Бегом на Третий. И чтобы АГС стрелял! Понял? – Поставил мне задачу Хайретдинов.
- Так точно. – Я развернулся и ринулся выполнять боевую задачу. На четвереньках. Поскольку задачу включить мозги прапорщик мне не поставил, я как был, так и двинул на Третью точку. Босиком и с выключенными мозгами.
На Третьем посту Саня Манчинский и Мишка Гнилоквас сидели среди скал на корточках возле АГСа. Рядом с ними болталась на шомполе подвешенная за ремешок солдатская каска, черная от тротиловой копоти. Эти два балбеса выдернули из неё внутреннюю кожаную обвеску, засунули снизу кусок тротила и недавно сварили чай.
- А-ха-ха-ха! – Заржали Манчинский и Гнилоквас, когда я босиком, но в бронике и каске вывалился из скал к ним на пост. - А-ха-ха-ха! Ну ты даёшь! Без штиблет и в каске! Ты бы ещё штаны снял!
- Что с АГСом делали? – Я постарался не обращать внимание на их обидный
смех. Но сам потихоньку начал догадываться, что, скорее всего, выгляжу, как минимум, нелепо.
- Что делали с АГСом?
- Да нахрен нам твой АГС сдался! Ничего не делали. – Манчинский кое-как скомкал смех. – Разобрали только.
- Понятно, значит трубка. – Я поднял крышку ствольной коробки АГСа. – Вы трубку раком поставили.
- Димон! Ну ты клоун! – Миша всё ещё улыбался. – Видел бы ты себя в зеркало!
Обидные Мишины слова я «проглотил», разобрал АГС, вынул трубку, которую мне показывал Фарид, перевернул её на 180 градусов. Затем собрал все детали обратно, прицепил кассету с гранатами, передёрнул за тросик. Теперь надо было проверить работоспособность, надо было куда-нибудь выстрелить. А куда? Душманов от нас отделял большой базальтовый булыжник. Миша и Манчинский укрылись за ним, чтобы возиться с АГСом.
- Пацаны, помогите. Давайте вытолкнем АГС на этот булыжник. Попробуем выстрелить. Если не стреляет, то стянем назад и будем дальше разбираться. А если выстрелит, то потащите его на позицию.
Миша с Сашкой помогли мне поставить АГС передней лапой станины на камень. Ствол был задран почти вертикально вверх. Там не было душманов, но это было неважно. Важно было выстрелить хотя бы один раз, хоть в сторону Луны. Лишь бы выстрелить, а дальше всё будет хорошо. Во всяком случае я в это верил.
После одного недавнего приключения я усвоил, что АГС при стрельбе сильно лягается и может настучать по конечностям. Поэтому я культурно уселся на место первого номера попой в песок, раздвинул ноги подальше от станины и надавил гашетку. АГС выстрелил в афганское небо, звонко передёрнул ленту, оттолкнулся передней лапой от скалы и прыгнул прямо мне на грудь. Он опрокинул меня на спину и грохнулся сверху сам, задравши в воздух все три стальные лапы. Если бы не бронежилет, то он сделал бы из меня скворечник. Эта зверюга в заряженном состоянии весит, наверное, полцентнера. А ещё с размаху, а ещё с подскока!
Манчинский с Гнилоквасом вдохнули широко открытыми ртами воздух и снова принялись ржать надо мной. Они показывали на меня вытянутыми пальцами, махали в мою сторону руками и вытирали набежавшие от смеха слёзы. А я лежал на спине и беспомощно сучил в воздухе ручёнками-ножонками. Тоже мне, боевые товарищи. Их сослуживец чуть не пал смертью храбрых, сметенный стальной зверюгой, а они устроили из этого вечер юмора.
Душманы услышали выстрел нашего АГСа и немедленно отреагировали. Им было безразлично, что граната полетела не в них, а на Луну. Мы демаскировали позицию серьёзного оружия и получили в ответ сосредоточенное мочилово. Душманы постарались не позволить нам применить данное оружие, они плотно стреляли по нашему камню, пули высекали базальтовую крошку, искры и пыль, издавали невероятные звуки при рикошете.
Манчинский перестал ржать, изменился в лице, подполз на карачках к чёрной каске, вылил из неё остатки чая, напялил себе на голову. Каска была без обвески, да ещё чёрная, она, как ведро, закрыла рожу Манчинского до подбородка вместе со всеми органами наблюдения. «Как страус спрятался в домике», - подумал я и начал ржать над Саней.
- Касьянов! – Хайретдинов тоже услышал выстрел АГСа. – Ко мне бегом марш!
- Ща-а-ас! – Пропищал я из-под АГСа, сдавливая приступы хохота.
- Какой, нахер щщяс? – Чувствовалось по голосу, что Прапор разозлился. – Ко мне, солдат! Бегом марш!
Мишка с Сашкой подползли ко мне на карачках. Столкнули с моей груди АГС.
- Я пошёл, ребзя. – Умно высказался я, поднялся на четвереньки и пополз к прапору.
Прополз несколько метров, укрываясь от обстрела за камнями. Дополз до «лысого» участка хребта. Передо мной открылось пространство метров двадцать без камней и укрытий, и там пролетали пули. Слышно было, как они с шипением проносятся со стороны душманов. Если бы я был обут, то пробежал бы эти несчастные двадцать метров и уже предстал бы пред ясные очи Командира. Но я был не обут. А в горах всюду валяется несметное количество камушков, которые очень сильно препятствуют, чтобы по ним бегали. Кто-нибудь пробовал босиком бегать по галечному пляжу? Вот, как только приехал, так сразу и побежал. Я пробовал. Все кончается тем, что ты скулишь и падаешь. Или падаешь, да скулишь, кому как больше нравится. А во время боя мне надо было не просто пробежать босиком по камушкам. Мне надо было сделать это быстро, потому что летали пули. Я решил, что ну его нахер, и полез вниз, на скат со стороны полка, чтобы пробраться там в безопасности через скалы. Это тоже оказалось глупой затеей. Потому что скалы оказались такими же твёрдыми и острыми, как базальтовые камни, отвалившиеся от них. В скалах я моментально изрезал себе ступни до крови. Мне пришлось возвращаться наверх, а время шло, Хайретдинов не успокаивался, а наоборот разъяряется всё больше и больше.
- Касьянов! Грёбаный ты папуас! Я сказал БЕГО-О-ОМ! – Ревел он с позиций Второй точки.
- Сейчас, товарищ прапорщик! – Заблеял я из скал дурацким голосом. Потому что понимал: это – залёт! Солдат в боевой обстановке не выполнил приказ Командира. Это – прорыв, это – расстрел!
- «Сейчас» - нету такого ответа в Армии! Сейчас я уже расстреливать тебя буду! – Хайретдинов ревел как медведь.
От страха я внутренне перекрестился и пробежал через открытое пространство, возник перед Хайретдиновым из пыли и грязи.
- Ты что, солдат!!! – Хайретдинов кинулся на меня, как носорог на лягушонка. - СОЛДАТ!!! Ты в БОЮ, с-с-сука!!!
С разбегу я шлёпнулся на задницу в пыль, вытянул в сторону Хайретдинова изрезанные в кровь ступни, перемазанные кровью и налипшим на неё песком.
- Я ноги порезал, товарищ прапорщик, босиком туда бегал!
Хайретдинов увидел кровь, понял, что солдат ранен, резко изменился в лице:
- Тогда прощаю. Что, сказать не мог?
В данной ситуации я решил, что лучший вариант - ничего не отвечать, взял ИПП, разорвал, начал вытирать со ступней песок и кровь.
- Значит так, обработаешь порезы и, - Хайретдинов показал пальцем на нашу радиостанцию, - и дежуришь на связи. Сидишь, никуда не отходишь. Понял?
- Так точно.
- А то, понимаешь, все в жопу военные, все воюют, а Прапорщик Хайретдинов должен в тылу сидеть, возле рации. Так вот – хер там! Теперь ты будешь сидеть. А я пойду ввалю духам по первое число!
Хайретдинов оскалил зубы, снял с предохранителя свой короткоствольный автомат, передёрнул затвор.
- Пидоры гнойные! Суки бородатые! – Заревел на весь Зуб Дракона, обросший бородой Хайретдинов. – Я вас всех положу!
Он кинулся в окоп к Герасимовичу с автоматом наперевес, бежал, на ходу стрелял и орал благим матом:
- Порву всех пидаразов! ТА-ТА-ТА-ТА! Идите сюда, гандоны! ТА-ТА-ТА-ТА! Раком всех поставлю! ТА-ТА-ТА-ТА!
Мне не видно было, что происходит, было только слышно. Судя по звукам, Хайретдинов метался по Зубу Дракона и мочил по душманам из АКСу. То есть, он вёл огонь и постоянно менял позицию. Всё, как положено. Только вот, я не знаю, положено или нет, во время боя изрыгать из себя боевые кличи. С одной стороны, это демаскировало Хайретдинова, было опасно для его жизни. С другой стороны, отборный мат, да ещё с таким уровнем децибел, которые извергал Прапорщик, обеспечил поднятие боевого духа всего гарнизона на недосягаемые высоты. Круче, чем татарин прапорщик Хайретдинов, по-русски в нашем полку мог материться только еврей подполковник Чикал. Так что, можно было считать, будто сам Командир Полка лич-чно руководил боем на высоте Зуб Дракона. А от этого поднимался боевой дух и возникало место для подвига.
Сообразно приказу Коменданта, я торчал возле нашей радиостанции, тихонечко улыбался и елозил взглядом по окрестностям, от нехрен делать. В окрестностях стоял на прикладе мой пулемёт. В этот раз Маламон не стал хватать его без разрешения. Недавно Маламона оборжали, теперь он принял решение держатся на расстоянии от чужого оружия.
Мне было скучно возле радиостанции, я решил принести хоть какую-то пользу в бою, взял свой пулемёт и пополз на карачках среди скал на голос Прапорщика.
- Товарищ прапорщик! – Окликнул я Хайретдинова, который из окопа вел по душманам огонь длинными очередями и матерился. – Возьмите мой пулемёт. У него ствол по-длиньше, душманам больнее будет.
- О! Малаток! Это ты хорошо придумал! – Хайретдинов сунул мне в руки свой АКСУ, забрал пулемёт и взревел пуще прежнего: - Получайте, гады! ТА-ТА-ТА-ТА-ТА!!! Ну, кто тут на Прапорщика Хайретдинова рыпнется?! ТА-ТА-ТА-ТА-ТА!!!
«С хрена ли я хорошо придумал? Это Михаил Тимофеевич Калашников хорошо придумал. Но ладно, ладно… Сваливай отсюда подобру-поздорову!» - сказал внутри меня внутренний голос, - «Прапорщик воюет. У него «кровь горячий», характер несговорчивый, к тому же он весь на адреналине. Одно моё неловкое слово, или горбатое движение, и, тока - БАХ в лобешник и задымятся драные носки на СПСе. Тебе сказали дежурить возле рации – иди и дежурь ровненько, пока старшие по званию разбираются с противником».
Послушаться голоса разума и отползти я не успел. Старший по званию мочил длинными очередями по позиции душманов и ревел победоносные боевые лозунги на всё ущелье Хисарак:
- Вон он! Вон он, гад! Перебегает! Ага, скотина, он трассером по мне стрельнул. ТА-ТА-ТА-ТА-ТА!!!
Каким, нахрен, трассером! Все душманы, которые раньше сосредоточенно вели огонь по месту, откуда выстрелил АГС, все эти бородатые теперь смекнули, что Хайретдинов – это самый опасный узел сопротивления. Душманы круто развернулись всеми огневыми средствами и дружно влупили по Хайретдинову. Из скал вокруг прапорщика полетела труха, пыль и искры. В воздухе завыли сердечники от пуль и осколки. Я не успел отползти в сторону рации, инстинктивно ткнулся лицом в песок. На мне были броник и каска, а на Хайретдинове одна гимнастёрка. На его месте я бы перепугался и, как минимум, сгонял бы за средствами защиты. Кто-нибудь другой, тоже, наверное, испугался бы. Кто угодно, но не Комендант Поста Зуб Дракона.
- А ВОТ, ХЕР ВАМ В СРАКУ ОТ ИМЕНИ ТАТАРО-СОВЕТСКОЙ РОССИИ, а не прапорщик Хайретдинов! - Заревел Комендант так, что, даже в полку, даже в Рухе, его услышали и поняли: пока Хайретдинов жив, Зуб Дракона для врагов неприступен!
Секунд тридцать после этого рёва все пацаны ржали. Они побросали оружие и держались за животы. Рокотал длинными очередями только мой пулемёт в руках Хайретдинова и стреляли душманские автоматчики. Сосредоточенным огнём по Хайретдинову.
За эти 30 секунд, Манчинский с Гнилоквасом воспользовались тем, что душманы переключились на Хайретдинова. Саня с Мишей вытащили из-за скалы заряженный АГС, установили его стволом в сторону душманской позиции и разрядили в неё всю ленту одной очередью.
Позиция душманов окуталась тротиловыми разрывами и пылью, выбитой из скал стальными осколками. Огонь по нашему посту моментально прекратился. Не знаю, что Саня с Михой наделали душманам. Может быть, всех перебили, а может не всех, я не ходил проверять. Но однозначно, душманы всё поняли и сообразили, что прорыва сегодня уже не будет. Прорыв накрылся медным тазом, пошел прахом, рассосался, как каравелла в тумане Болантильских островов*.
……………………….
*Болантильские острова – типичная ошибка на уроке географии. Вызвана неверным пониманием обозначений карты.
Правильнее всего данную статью назвать по-армейски «Что бывает, когда в руках у рас… раздолбая окажется большая пушка». Комментарий к главе «35 Сигналки» офицера Третьего горнострелкового батальона 682-го полка, командира взвода управления миномётной батареи Денисова С.Н.
Ст. л-т Денисов управляет огнём миномётного взвода в районе н/п Анава, Панджшер, провинция Парван, Афганистан.
Во время всего этого «веселья», операции в ущелье Хисарак, я находился в Карачаево-Черкесии, выполнял самую тяжелую для офицера задачу – провожал в последний путь нашего боевого товарища сержанта Апаева Дагира Аскеровича. По этой причине личное участие в боевой операции я принять не мог, но, как офицер-артиллерист с большим стажем и опытом боевой работы на многих системах артиллерийского вооружения (вьючных, буксируемых, самоходных и РСЗО), имею право дать свою оценку действиям «коллег».
Ошибки в процессе боевой работы случаются во всех военных профессиях. Тяжесть их последствий зависит от «тяжести» вооружения, которое при этом применяется.
Самая распространённая на позициях артиллерии - ошибка командира орудия в принятии установок прицела-угломера или ошибка наводчика в их установке на прицельных приспособлениях. Поскольку командир орудия обязан убедиться в правильности наводки, исключаю ошибку наводчика - в любом случае это ошибка и вина командира орудия.
Ладно, допустил ошибку командир орудия и с упоением молотит по указанной цели на неправильных установках, не подозревая об этом. То есть, стреляет он, вроде бы, по огневой точке противника, однако снаряды разрываются на позициях нашего стационарного поста боевого охранения. За результатами ведения огня обязан наблюдать не один артиллерийский офицер во взводе (батарее, дивизионе), плюс ещё офицер того мотострелкового подразделения, в интересах которого работают артиллеристы. При обнаружении столь серьёзного отклонения снарядов от цели на огневую позицию немедленно должна была последовать команда - проверить установки для стрельбы!
Но если на позициях буксируемой артиллерии можно докричаться до нужного расчёта (или до ближайшего - дальше команду передаст тот), со связью в «броне» несколько сложнее: внутри самоходного орудия команды старшего начальника принимают по радиосвязи, а доводят до номеров расчёта - по внутренней связи. Поскольку «говорящие шапки» (шлемофоны) у командира и номеров расчёта на голове несменяемые, то приём-передача команд осуществляются раздельно, переключением тумблера на пульте управления. Пока командир говорит со старшим, расчёт не слышит их переговоров, а когда командир раздаёт указания расчёту, сам он не слышит старшего. Включиться в этот процесс ещё кому-нибудь со стороны практически невозможно. Но командир орудия обязан, отдав команду по внутренней связи, сейчас же переключиться на радио- в готовности к приёму следующих команд от старшего - командира огневого взвода.
Достоверно неизвестно, пытался ли командир, управлявший стрельбой орудий дивизиона в описанном случае, добиться изменения установок прицела. Если и пытался, а командир самоходки надолго перешёл на внутреннюю связь, всё было напрасно - они друг друга не слышали.
Тогда можно было бы свалить всё на командира орудия (в данном случае, сделав его крайним), нерадивого. Если бы не одно, а вернее, целых два НО!
Первое - в плохом обучении подчинённого всегда виноваты его командиры (от командира взвода и далее - по восходящей субординации).
Второе - случай нарушения режима связи в процессе боевой работы при похожих обстоятельствах в этом дивизионе повторился через несколько недель и закономерно привёл уже к трагическим последствиям 16.10.1984. В этот день САУ артдивизиона с тех же самых позиций накрыли огнём Шестую роту и точно так же не поддерживали внешнюю связь. Хотя, трагические последствия могли наступить и с первого раза. Всего лишь парочкой делений ошибочного прицела больше - и снаряды легли бы по посту боевого охранения.
И если в первом случае всё можно было бы объяснить плохим обучением командира самоходного орудия, то произошедшая позднее с личным составом Шестой роты трагедия не позволяет охарактеризовать подобное отношение офицеров дивизиона к боевой работе иначе как «преступная халатность». Снизу доверху.